Текст книги "Шторм судеб (СИ)"

Автор книги: Александр Спиридонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Часть VII: Старый знакомый

Малый порт Ландау являлся одним из самых оживленных мест в городе. Продавцы, торгующие рыбой, шулеры, играющие в наперстки, купцы из дальних краев, что предлагают приобрести их редкие товары. Сотни людей, словно муравьи, мечутся от прилавка к прилавку под сопровождение уличных музыкантов в надежде прикупить редкий товар. Инкритий пришел в порт рано утром и застал еще только просыпающийся рынок. Людей практически не было, а торговцы лишь начинали пополнять витрины. Сам он не спал всю ночь по причине безумного волнения перед грядущим событием. Мысли продолжали терзать его разум, нанося глубокие раны, и лишь Анна могла их залечить. Жизнь вновь наполнила ее тело, а смех звонко доносился из дома. Эпсилон, как и раньше, играл с мамой на улице, в то время как Инкритий мог с улыбкой на лице наблюдать за родными с возвышающейся веранды. «Так будет и дальше», – думал ученый, успокаивая себя перед государственной изменой.

– Эй, чего так рано приперся? – прокуренным голосом прозвучало из-за прилавка, наполняющегося рыбой. Старый моряк, видно, не ожидал увидеть гостей в столь раннее время и еще не успел заполнить полки своего магазина. – Рано ты, мужик, лодки только с моря вернулись, еще даже разгрузиться не успели.

– Ничего, я подожду, – Инкритий последовал по прямому пирсу, проходя десятки пустых магазинов. Он вертел головой в поиске нужного человека. «Знакомый капитан, и где же его

найти?» – он повернул за стоящие здесь ангары: ему открылся вид океана с несколькими уже прибывшими кораблями.

Второй из них сразу бросился в глаза. Небольшое торговое судно, но, очевидно, выполненное по банкорийским стандартам. Легендарный металл огнус усиливал корпус корабля, придавая ему величественный металлический вид. «Это оно, он должен быть там», – подойдя вплотную, он наконец разглядел разевающийся флаг Банкорийской торговой компании с изображением слитков металла – главного достоинства этой страны, того, ради чего начинались войны, и того, ради чего гибли сотни людей.

– Гляди-ка, банкорийцы? – один из торговцев, разгружающих рыбу с маленького рыболовного судна, с презрением плюнул в сторону корабля. – Эти гады шаркаются с пиратами и приехали сюда торговать?

– На таком корабле? Сколько ж они там наловили? – отвечал его друг в старой желтой майке, некогда бывшей белой, и в резиновых рыболовных штанах.

– Ублюдков нужно прогнать отсюда. Вон, мужик стоит и глаза вылупил на корабль. Дожили, Торних, – обращаясь к своему товарищу в желтой майке, сказал старый усатый рыбак. – Бабы на иностранцев смотрят, мужики – на банкорийцев, вот тебя и на!

Инкритий обратил внимание на раздосадованных рыбаков, стоящих в нескольких десятках метров от него. – Эй! – крикнул он им и направился в их сторону.

– Дурак! Куда идешь! Еще даже товар не выложили, жди давай еще час!

– Торних, если бы свинья трахнула дерево, родился бы и то более смышлёный мутант, чем ты, – пытаясь говорить шепотом, сказал рыбак, достающий рыбу из лодки. – Да, да, подходи, мил человек, покупай, выбирай, свежее донельзя! Только поймали! У банкорийцев корабль большой. Они ловят вдалеке. Пока довезут, уж все стухнет, а у нас свежачок, – улыбаясь и кланяясь, будто бы приглашал рыбак.

– Наша рыбка как девственница, а их – как старуха, – гордо решил добавить Торних, явно вызвав недоумение всех собравшихся. – Да что опять-то не так, Гелих? – недоуменно спросил искрометный рыбак после прожигающего взгляда друга.

– Я прошу прощения за моего компаньона: его в детстве уронили, а потом еще раз, и еще раз, и еще раз, – с каждый раз усиливающимся тоном повторял более опытный торговец.

– Если честно, – начал Инкритий, – я хотел спросить у вас про то судно, – он указал на банкорийский корабль. – Кто-то уже выходил из него?

– Нууу, – начал Торних, после чего Гелих закрыл его рот рукой так же быстро, как молния разрезает небо.

– Оо, так тебе информация нужна? Она у нас есть, но она дороже, чем рыба, – ехидно прищуривая загорелое и будто пораженное проказой лицо, говорил Гелих. – Например, 5 золотых, и я тебе все расскажу. Ты же этот, Карикатурий?

– Нет, он Инкрититий, – смеясь так, будто озвучил шутку века, сказал Торних, демонстрируя девственно чистый от интеллекта разум.

– Какая разница! Короче, ты знаменитость и богач, так что 5 золотых для тебя мелочь, а для нас – половина месяца свидания с океаном в поиске рыбы. Давай, Инклитор, не тяни.

– Инкритий, меня зовут Инкритий, – ученый, явно не принявший за оскорбление коверкание собственного имени людьми, которые, по его мнению, отстали от развития даже по сравнению с навозным жуком, достал необходимую сумму и бросил внутрь лодки прямо к разбросанному здесь тунцу.

– Хах, да плевать, деньги не пахнут, – сказал Гелих, вытирая нос рукой, – не было там никого. Мы приехали минут сорок назад, и, пока выгружались, никто не заходил и не выходил. Кто его знает, чего, вообще, приперлись. Уже все давно разгружаются, скоро народ припрет, а эти стоят, идиоты. – Гелих подошел на несколько шагов ближе по направлению к кораблю, оставляя свое судно у себя за спиной. – Хочешь что-то купить у них, картограф? Да вот только помни, что они дружат с пиратами, платят им дань, продают корабли, а те уж столько наших в море перебили! – старый рыбак горестно вдохнул и выдохнул. – Лучше бы тогда Эммераль уничтожил с корнями Банкор, нужно было уничтожить. Бальфам хоть говорят и был толковым мужиком, но после убийства его династии на Банкоре правят бандиты, они-то и заключили мир с Армадой Дьявола. Бальфам, наверное, в гробу вертится. А наши нынешние короли ничего и не могут, ищут, ищут, а дьявол все там, – указывая на море, сказал Гелих. – Он ждет нас. Мы с каждым разом ходим все ближе и ближе к берегу, – рыбак в первый раз стал серьезен, смотря на деревянную пристань, будто вспоминая пережитые события, – а рыбаки все гибнут и гибнут.

– Он не человек, правда, дьявол. Говорят, у него рога и хвост, а в глазах – огонь, – добавил Торних.

– Он человек, – спокойно сказал Инкритий.

– Откуда тебе знать? – рыбак недоуменно взглянул на ученого.

– Он видел, – звонко раздалось из-за спины стоящей на пристани троицы.

Инкритий развернулся, но уже понимал, кого здесь увидит. Дыхание перехватило, а сердце будто остановилось от знакомого и столь ужасающего голоса. Перед ним предстал высокий мужчина, с темными волосами, закрученными в небольшую косу, и полностью выбритыми висками, на которых красовались ритуальные татуировки. Гладко выбритый и кареглазый мужчина был одет в типичный рыболовецкий костюм с шевроном Банкорийской торговой компании. Когда он подошел ближе, Торних и Гелих казались пузатыми детьми на фоне высокого и широкоплечего мужчины, держащего руки за спиной. Инкритий сделал глубокий вдох. Его сердце билось так часто, что, казалось, разорвет грудную клетку.

– Говоришь, Эммералю стоило уничтожить Банкор? Интересная мысль, рыбак. С тех событий уж 70 лет прошло, а войны все нет и нет, – смотря сверху вниз на Гелиха, говорил незнакомец, – и люди живы до сих пор. Мир Короля Отана – Эммераля и короля Банкора – Бальфама принес спокойствие и процветание на эти земли, а что сегодня? Не могут признать морского короля, вот и гибнут направо и налево, – здоровяк улыбнулся и похлопал Торниха по плечу, сотрясая того, как ястреб сотрясает ветку при посадке. Вот признали бы – и дело с концом: ни смертей, ни страданий, – будто гипнотизируя, слегка прошипел гигант.

– Ага, рассказывай, – Торних, быстро поняв, что лучше не спорить со значительно превосходящим себя оппонентом, больше напоминающим убийцу, чем торговца, спешно решил ретироваться, но был не способен сдвинуться ни на шаг, удерживаемый железной хваткой силача.

– Ну, как я уже говорил, ваш новый друг, Инкритий, видал того самого дьявола и ничего, жив. – Повисла мертвая тишина. Рыбаки смотрели на Инкрития в ожидании подтверждения сказанного, но тот лишь остолбенело стоял, не зная, что ему делать.

– Я не, нет, я нет, никогда, – дрожащим голосом, путая буквы, пытался выдавить из себя ученый.

– Ха-ха, – громко рассмеялся здоровяк, – я шучу, ха-ха, видели бы вы свои лица! Ну, откуда известному ученому знать самого Морского Дьявола! – улыбаясь во все свои зубы громко говорил незнакомец. – Инкритий, старый друг, привет! – он обнял его и взялся руками за плечи так крепко, что, казалось, сломает ключицы. – Давненько не виделись. Сколько прошло: год или два?

– Два, Рамос, прошло два года, – испуганно и монотонно проговорил Инкритий.

– Ох, как же время летит!

Рыбаки, воспользовавшись объятиями, как им казалось, старых друзей, срочно удалились с места событий, волоча за собой тележку с тунцом.

– Отпусти меня!

Капитан Рамос, один из трех приближенных морского дьявола и его доверенное лицо, сделал один шаг назад.

– А ты негостеприимный. Помнится, мы тебя встречали со всей душой, а ты вон как, «отпусти меня». Ты что, вечно будешь орать эту фразу при первой встрече?

Инкритий сделал глубокий вдох, заглушая панику.

– Где лекарство?

– На корабле, все ждет указания. Пойдем на корабль – там передашь карты. И скажи «спасибо»: люди твоего дружка Альдима следят за нами, и, если бы я не разыграл этот спектакль, тебе по уму-разуму отрубили бы башку за дружбу с Армадой.

– Ты мне не друг, мерзавец, и никуда я с тобой не пойду.

– О, хорошо, давай доставай проданные тобой карты самого большого портового города прямо тут, а шпионы пусть поглядят. Я-то уйду легко, а ты, бедолага, и до дома не дойдешь, как тебя схватят. – Рамос прищурился и наклонил голову: – А я-то думал, что ученые должны быть смышлеными. Успокойся, умник, если бы я хотел тебя убить, убил бы еще на подходе к рынку, или ночью, или вчера, в общем, когда захотел. Забрал бы карты и уехал по своим делам. Но ты жив и даже дышишь, в отличие от твоей жены, если ты не доставишь ей пилюли.

Инкритий сделал еще один вдох, принимая безвыходность ситуации. Увидев отражение жалкого и бессильного мужчины в карих глазах Рамоса, он был в ярости, будто по-новому, осознавая все, что происходит, после чего на секунду вновь вспомнил их знакомство.

Часть VIII: Экспедиция

2 года назад

Огромное Буйное море этой ночью вновь оправдывало свое устрашающее название. Гигантские, ветвящиеся, словно десятилетняя ель, молнии одна за другой в бесконечном танце разрезали черные небеса. Раскаты грома раздавались так громко, что, казалось, разорвут барабанные перепонки находящихся здесь моряков. Ветер, как сумасшедший, проносился под парусами, сбивая с ног отважившихся бросить ему вызов матросов. Волны в разъяренном море, казалось, достигают небес, настигая друг друга в смертоносной схватке. Океан бушевал и был недоволен находящимися здесь кораблями. Судно бросало, как щепку, под силой водной стихии, и лишь отвага и амбиции их капитана удерживали команду от поворота домой.

– Капитан! – кричал стоявший на палубе мокрый до нитки матрос. – Капитан! – его голос пытался прорваться сквозь гром и свистящий ветер. – Капитан!

– Я слушаю тебя, – ответил ему стоявший за штурвалом, столь же мокрый, как и его коллега, Инкритий, с трудом удерживая судно в правильном направлении. – Говори, Люпус.

– Мы сбились с курса, нас уносит все дальше – надо разворачиваться! – истошно кричал матрос, тягая на себя канаты, идущие к парусам. – Корабль трещит по швам, и я не вижу остальные корабли. Мы рассредоточились, нужно поворачивать, срочно, иначе потонем, капитан!

– Успокойся, Люпус, я же говорил, что шторм будет сильнее обычного. Мы это знали, но по моим расчетам мы почти его прошли, осталось еще примерно полчаса! – пытаясь переорать гром и свист ветра, кричал Инкритий.

Прорезиненный костюм капитана и всех моряков, цвета хаки, основной функцией которого являлась защита от промокания, явно не справлялся со своей задачей. Сплошной ливень стеной омывал каждый сантиметр корабля, обстреливая его со страшной силой. Ожившее море, словно раскрывая пасть, поглощало корабль очередной волной. Резиновые сапоги моряков были наполнены водой, а продуваемый ветром костюм, словно работающий круглосуточно кочегар, не способный в одиночку отопить весь город, конечно, способен защитить от дождя, но не от всего океана.

Люпус, первый помощник капитана на корабле, хватался за канат в попытке не упасть под бьющим в лицо и тело шквалистым ветром. – Капитан, у нас пробоина по левому борту и две по правому! – крича, практически срывая голос, он старался шагать по направлению к капитану, держась за веревку. – Мы их залатали, чем смогли, но воды все больше и больше, трюм почти затоплен – мы пойдем ко дну!

– Смотри! – Инкритий показал пальцем на горизонт, где небеса из устрашающе черного переходят в более светлые тона, тем не менее также озаряемые молнией. – Пик пройден, там должно быть спокойнее. Будем зализывать раны. Я думаю, остальные корабли уже там.

Капитан корабля повернул штурвал на запад и повел судно к менее суровой местности. Слова Инкрития оказались правдой, и спустя некоторое время им действительно удалось дотянуть до участка, где море было к ним более благосклонно. Поднимаясь на смотровую площадку, капитан обратился к команде:

– Друзья, мы победили! У нас есть время на передышку. Чините корабль и отдыхайте, у нас есть примерно четыре, а то и пять часов. Как мы выяснили, штормы здесь расширяются, объединяясь с соседними, формируя гигантские по масштабу штормовые зоны, – ученый активно жестикулировал руками, пытаясь поднять боевой дух своих моряков после, возможно, самого сильного пережитого испытания природой в их жизни. – Только что мы шли четыре часа по области относительно небольшой, поэтому, когда шторм объединится с соседней, Южной, это будет просто монстр. Чтобы пройти его по краю, потребуется десять, может быть, двенадцать часов...

– Сколько?

– Десять часов?

– Мы не справимся, это невозможно!

– Потонем все здесь, это и рыбе понятно.

Реплики раздавались из разных частей толпы моряков, слушавших своего капитана.

– Если же пойдем по центру, возможно, потратим около пяти – шести часов, – смотря на карту и измеряя радиус циркулем, говорил Инкритий.

– Капитан, это самоубийство! – закричала возмущенная толпа.

– Знаю: ни первый, ни второй вариант не безопасны, поэтому мы будем находиться в спокойной зоне столько, сколько это возможно. Факт в том, что штормовые зоны не только расширяются, но и сужаются, разрываясь на несколько небольших, формируя специальные каналы относительно спокойного моря, в котором мы сейчас и находимся.

Относительно спокойным этот участок моря назвать было сложно. В общем Южном море данный участок классифицировался бы как сильный шторм с высокой угрозой для корабля, но в Буйном море, казалось, это райское место. Корабль также подвергался колоссальным ударам волн, а небеса громыхали, словно молот бьет по наковальне, тем не

менее это были лишь следы штормовых областей – своеобразное напоминание о могуществе их источника.

– Представляете, если мы сможем понять механизм формирования каналов между штормовыми зонами, мы обуздаем это место и сможем изучить! – в глазах команды он не заметил аналогичной эйфории, охватившей его разум, чему был удивлён. – Вы представляете, что это значит? Мы сможем изучить Буйное море! – глаза Инкрития горели энтузиазмом. – Изучим его острова. А что, если тут есть жители? Мы знаем, что Буйное море на девяносто процентов состоит из штормовых зон, порой расширяясь до девяносто девяти и девяти, но, если мы изучим закономерность формирования походных каналов! Мы сможем! Сможем его изучить! Это открытие века! Походные каналы! Отан будет первым, кто их открыл, а мы… мы уже первые! Наша команда!

– Капитан... – Люпус крайне настороженно посмотрел за спину Инкрития. – О нет, только не это, капитан! – первый помощник указал пальцем на север, и вся команда кинула свой взгдяд по указу коллеги. Инкритий также обернулся и увидел картину, которой всегда так боялся: обломки одного из своих кораблей. Доски, бочки и спасательные шлюпки, разорванные в клочья волнами, хаотично плыли по океану. Флаг Мор-Отана, все еще колыхаясь на флагштоке, будто издеваясь, шел ко дну на глазах моряков.

– Там человек! Человек за бортом!

Моряки в спешке искали спасательный круг, давно сметенный ветром за борт. – Тащите хоть что-то, его уносит волнами. – Океан поглощал частицы корабля, и последний его обитатель, зацепившийся за осколок палубы, под силой водной стихии рисковал уйти на дно.

Капитан схватил веревку, прикрепленную к судну, обвязал вокруг талии и стремительно бросился на помощь, невзирая на риск. Инкритий вошел в воду, пронзая гладь океана. Он ощутил всю жесткость этой, на первый взгляд, мягкой и текучей поверхности. Руки сковало от боли. Знаменитый ученый прекрасно плавал в море, но не в бурлящем от шторма океане. Превозмогая свои возможности, он выплыл на поверхность, в мгновенье вдавленный в воду вновь огромной волной, ударившей сверху. Веревка выполнила свою функцию и не дала унести капитана в глубины морской пучины. Предприняв вторую попытку, ему удалось закрепиться на поверхности воды, и он начал грести в сторону выжившего. Команда корабля постепенно отпускала веревку из рук, увеличивая дальность движения. Очередная волна вновь вбила Инкрития под воду, словно бетонная стена, болезненно ударив по голове. Тьма стала сгущаться в его глазах, а силы предательски покидать его тело. Сделав еще одно

усилие, он будто почувствовал, что поверхность совсем не приблизилась. Одно движение за другим: он пытался грести наверх. Кислород, оставшийся в легких, практически исчерпался, а руки, словно каменные, отказывались выполнять приказы разума. «Анна, Эпсилон, простите… Нет, я должен». – На последнем издыхании рука таки совершила очередное движение, выбрасывая обессиленное тело на воздух. Капитан сделал глубокий вдох. Казалось, первый в жизни, так жадно он втягивал воздух. «Где он? – Инкритий не видел спасаемого им человека. – Неужто пошел на дно вместе с палубой?» Волна, и вновь капитан под водой. Очередные титанические усилия, повсеместная тьма и гул ревущего моря.

Сейчас океан и вправду напоминал мифического монстра, который поймал беззащитное существо. Безграничная глубина и отсутствие света не позволяли искать ориентир. Словно в пасти зверя, Инкритий не мог найти путь к спасению. Вспышка света, словно взрыв, озарила зловещую тьму, даруя ориентир к поверхности. Каждым движением он приближал себя к шансу на жизнь. Воздух вновь практически кончился, а силы полностью покинули его мышцы. «Я его не спасу, нет шансов, самому бы выбраться», – Инкритий выплыл, снова и снова пожирая каждый глоток воздуха. Спасительный свет, словно маяк, разогнавший тьму, наконец открылся его глазам.

Корабль, его собственный корабль, разлетался на части, взрываясь под градом пушечных ударов. Огонь охватил палубу, как змея охватывает жертву. Выстрел за выстрелом – огненная череда не кончалась, а корабль продолжал разрушаться. – НЕЕТ! – закричал капитан. – НЕЕЕТ! – Веревка давно порвалась и уже не контролировала расстояние. Бушующий океан радушно принимал тонущий корабль и отлетающие от него части. Люди бросались за борт в попытке потушить огонь, попавший на их тело.

Мгновенье, удар, и вновь повсюду вода, сил больше нет, и свет стал гаснуть в глазах капитана.

…….

Боль в грудной клетке, резкая, давящая и толчкообразная. Приступообразный кашель, и вода, извергающаяся изо рта. Инкритий пришел в себя только на палубе корабля. Он продолжал кашлять и выплевывать воду, словно рыба фугу, пойманная в океане. Дождь все еще лупил по кораблю, попадая в глаза лежавшего на палубе ученого. Осмотревшись, он увидел толпу абсолютно незнакомых ему людей. Такие же мокрые, но без страха в глазах, будто Буйное море давно не пугало, а стало их домом. Бросив взгляд на обычно расположенные на груди шевроны, Инкритий не увидел ничего, кроме грязных рубах и

маек, тем не менее среди присутствовавших можно было увидеть походные пиджаки с флагами Банкора, Мор-Отана и Легалирии. Полностью картина выстроилась после того, как ученый бросил взгляд на флагшток корабля, где развевался черный флаг с изображенными на нем перекрестными топорами и мечом, находящимся по середине. Всеобъемлющий ужас охватил его тело, и он вспомнил, что предшествовало потере сознания, и понял, к кому он попал на корабль.

– Ну, наконец-то, очнулся, – проговорил коренастый мужчина в полосатой майке, стоящий на коленях с боку от Инкрития. – Уж надоело тебя откачивать. Скажи «спасибо» капитану. Черт бы тебя знал, на кой хер ты нам нужен, но я тебя из моря достал, а говорят ты хер важный, так что будешь мне должен!

– Если выживет! – добавил кто-то из толпы, вызвав общий смех, напоминавший гоготание стаи обезьян.

Люди, окружавшие его, обладали общими чертами: они все были лысыми, имели ассиметрично расположенные порезы на теле, а также молочно-белые зрачки. Инкритий уже видел подобное, когда заходил в гости к доктору Ятрею, и наблюдал пациента с глаукомой, но, в отличие от заболевших людей, светлоглазые прекрасно ориентировались в пространстве.

Резкий тупой звук прервал гоготание, будто что-то огромное спрыгнуло на палубу. Ученый обернулся и увидел огромного, одетого в кожаные доспехи моряка с выбритыми висками, на которых вытатуированы странные орнаменты-символы. Оставшиеся каштановые волосы, собранные в косу, активно развевались на все быстрее усиливающемся ветре, касаясь огромной секиры, расположенной на спине солдата. Толпа разошлась, а сидящий рядом светлоглазый мужчина спешно отполз, уступая дорогу. Звуки грома разбавляли нависшую тишину. Огромный мужчина медленно шел по палубе, направляясь к Инкритию, осматривая его, как лев осматривает жертву. Взгляд капитана не был молочно-белым, наоборот, карие глаза хладнокровно смотрели в глаза ученого, с каждой секундой ввергая его в панику. Остановившись в паре метров от пленника, здоровяк сел на находящуюся здесь бочку, снял со спины секиру и поставил перед собой, облокотив на нее руки.

– Инкритий Огедай, меня зовут капитан Джексвилл Рамос, лучше просто – капитан Рамос. Я приветствую вас на корабле Армады. – Его голос был низким, а слова четкими, что обычно свойственно для государственно обученных солдат и капитанов армий. – Вы должны ответить мне на несколько вопросов. Отвечать нужно честно, а иначе моя секира

начнет отделять ваши конечности от вашего тела, и не сомневайтесь в этом факте. Его вы сможете уточнить у остатков вашей команды, которая сейчас находится в трюме, а некоторые, – Рамос сделал движение рукой, приманивающее к себе, и два пирата вывели троих членов команды Инкрития на палубу, – находятся прямо здесь.

Услышав о команде, Инкритий забыл о чувстве страха, переполняющего его. – Отпустите их! Я капитан команды. Если нужен выкуп или что-то еще, ценностью являюсь только я, знаменитый картограф и ученый. Отан щедро заплатит за меня, а в них ценности нет, – спешно и отчаянно говорил капитан разведывательного судна, вставая с колен. – Пожалуйста! Они здесь ни при чем, наоборот. Отан, увидев, что вы отпустили членов команды, будет уверен, что вы не обманете, и быстрее соберет деньги. Отпустите их, прошу!

– Ох, вот досада! – Рамос ударил секирой по палубе и изобразил разочарованное лицо. – Вот же ж мы идиоты, на кой черт мы раздолбали три их корабля?

Лидер пиратов подошел к одному из пленных:

– Развяжите их, развяжите, что вы делаете! Что мы звери, что ли, какие? В них нет ценности, зачем мы их держим!

Затем резким движением подкинул секиру, схватил ее двумя руками и разворотом отсек голову одному из пленных, омыв струей крови палубу корабля.

– Что, нееет, пожалуйста!!! – кричал Инкритий.

Ошметки мяса и частички позвонков разлетелись по кораблю, а бездыханное тело свалилось на доски. Перекручивающимся сверху вниз движением Рамос рассек череп второму из моряков и, не останавливаясь ни на секунду, ударил в грудь рукояткой третьего, отталкивая его на несколько шагов.

Пираты схватили пытающегося рвануть к Рамосу Инкрития и повалили на землю. Занося секиру над головой, словно дровосек, он разрубил голову третьего, как лесник раскалывает чурку. Палуба окрасилась в красный, и кровавые реки потекли под ногами пиратов. Тела моряков, что шли несколько дней с Инкритием, хаотично лежали на деревянном покрытии корабля. Кровь, вытекающая из их тел, смешавшись с водой, достигла лица ученого, обездвиженного на палубе.

Рамос подошел к Инкритию, лежавшему на полу, присел на корточки, взял его за волосы и зловещим шепотом проговорил в ухо:

– Плевать мне на их ценность, плевать и на твою, но у меня есть задание доставить большинство из вас и тебя в том числе к Мелеху, услышал? Большинство, не всех, так что будь добр и ответь на вопросы. Тогда мы быстрее двинемся отсюда в безопасное место, безопасное для всех нас, ибо шторм приближается. Так вот, господин Огедай, я хотел узнать, это ваша четвертая вылазка к Буйному морю. Три из них вы не заходили так глубоко, а тут уже сутки бороздите столь дальние от вашего дома края.

Рамос отпустил голову Инкрития, и частички попавшей на нее крови тихо капали на пол.

– Что вы тут делаете и не нас ли ищете?

Инкритий находился в состоянии, близком к ступору. Он был шокирован: вид обезглавленных товарищей ввел его в ступор, совершенно отрезав от реальности.

– Отвечай! – крикнул Рамос. – Выводите остальных: молчун не хочет говорить.

– Нет! Нет! Нет! Стойте, я все скажу, стойте! – ученый пришел в себя. – Мы здесь потому что хх...хх.хотели, – его голос дрожал, а одышка не давала говорить членораздельно, – изучить морские каналы между штормовыми фронтами. Мы никого не искали, правда! Мы лишь хотели изучить их географию, поэтому, уходя от огромного шторма, мы зашли так далеко и оказались в этих краях.

– Ну, звучит вполне логично. Сколько всего кораблей?

– Четыре только, четыре.

–Ну, три мы потопили, один развалился сам – выходит все. Хм, как-то уж слишком просто, а не врешь ли ты, Огедай? – Рамос встал на ноги и взял секиру в руки.

– Нет, нет, это правда, мы лишь ученые! Больше ничего! Мы никого не искали! – со страхом в каждом слове говорил Инкритий, видя головы товарищей, катающихся по раскачивающейся палубе, словно перекати-поле катается по пустыне.

– Что-то не верю, – Рамос занес секиру над головой и направил в сторону Инкрития.

– Не вру! – проорал во весь голос Инкритий.

Рамос остановил секиру в паре сантиметров от шеи ученого, ощутившего дуновение ветра, исходящее от оружия.

– Ладно, может, и не врешь, – сделав снисходительный выдох сказал Рамос. – Этого в клетку. Трупы за борт. Разворачиваемся домой. Отправьте пару кораблей проследить, нет ли хвоста. Выполнять!

Инкритий дышал тяжело. Его мысли хаотично были обо всем одновременно: сцена растерзанного пушками корабля, утопающий человек и безжалостно убитые товарищи – все это перемешалось в его голове одно за другим. Он дышал и ничего не мог сделать, пока его волокли по кроваво-красной палубе корабля. Двери трюма открыли, и тьма вновь поглотила его. Внутри его встретили выжившие члены команды. Темная тесная клетка захлопнулась снаружи, и Инкритий смог рассмотреть встретивших его людей. Забившиеся в угол моряки в темноте не сразу узнали испачканного в крови капитана.

– Капитан, вы живы! – прозвучал во тьме знакомый голос.

– Люпус! Что произошло? Как здесь оказались пираты? – Инкритий обнял своего друга, искренне радуясь, что он жив.

– Они появились из ниоткуда, воспользовались переполохом на корабле: из-за высоких волн мы не заметили их приближение, – Люпус говорил шепотом, осматривая выживших и бинтуя раненых моряков. – Их пушки чертовски дальнобойные. Сначала они расстреляли корабль, а когда мы начали выпрыгивать из него, на шлюпках подобрали выживших и пленили.

– Друзья, вы живы! – Инкритий подошел к каждому из собравшихся, коих было немного. Раненые, вымокшие до нитки моряки с надеждой смотрели на капитана, ожидая услышать спасительный план. – Наверху я услышал, что они расстреляли остальные наши корабли.

– Не все, – сказал бородатый мужчина, нанятый в команду. – Мы попали в сильный шторм, и нас снесло с пути. Мы пытались вырулить, но все тщетно. Ветер был слишком сильный, а волны уносили нас восвояси. В какой-то момент мы просто старались выжить, поэтому потеряли вас из виду. А дальше... – моряк сглотнул слюну, – нас относило все глубже и глубже в океан, пока мы не увидели гигантский водоворот, словно земля разверзлась в этом месте и всасывала воду вглубь, а вокруг несколько огромных торнадо охраняло воронку. Один наш корабль понесло внутрь, и он начал разваливаться. Мы хотели догнать его и взять на буксир, но в итоге сами попали в ловушку. Можете осуждать нас, но в этой ситуации каждый сам за себя. Шансов спасти их уже не было, и мы решили выбираться сами.

– Я не осуждаю вас, – сказал Инкритий, вспоминая, как он сам чуть не затонул, спасая утопающего в море.

Бородач с большими усилиями встал с холодного пола, на котором сидел.

– Мы выбрались, но второй корабль развалился на куски, проваливаясь в центр воронки. – Сухие губы моряка потрескались в уголках после встречи с соленым морем, жажда

изнуряла пленников, но воды поблизости не было. – А потом появились они. – Матрос подошел к клетке и бросил взгляд на дверь трюма. Ослабленный и раненый, матрос говорил очень тихо, но даже того хватало, чтобы услышать переполняющую его злость: – Пиратские корабли сделаны на Банкоре, и, даю голову на отсечение, эти шлюхины дети заключили сделку с дьяволом в прямом смысле и теперь поставляют им корабли. Этот корабль, – он несколько раз пнул клетку и топнул по полу, – быстрый, как выстрел из пушки, и манёвренный, как лиса на поле. Он догнал нас за считанные секунды и разбил пушечными ударами, а дальше деваться было некуда: либо сдохнуть в воде, либо попытаться спастись на их шлюпках. И вот мы, собственно, здесь.

Бородатый моряк посмотрел на Инкрития и подошел к нему вплотную:

– Так что скажете, капитан, как же мы будем выбираться?

Толпа вновь обратила свой взгляд на капитана. Надежда и вера, витавшие при появлении капитана, словно волны, давили на Инкрития.

– Я…я…, – взгляд Инкрития быстро бегал от моряка к моряку, а мысли никак не собирались воедино, – я думаю, – очень неуверенно начал Инкритий, – они сказали, что нас доставят к Мелеху…

– К Мелеху?

– Это Морской Дьявол!

– Он не человек. Я слышал, что он демон!

– Нас всех прикончат!

Все это раздавалось в клетке обречённых моряков.

– Нет, нет, успокойтесь! Я поговорю с ним. Если бы нас хотели убить, убили бы сразу.