Текст книги "Шторм судеб (СИ)"

Автор книги: Александр Спиридонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

– Откуда вас столько? – сказал себе под нос Альдим.

– Вперед, за мной, быстро!

– Альдим, скажи мне, могли ли они попасть сюда из тайной канцелярии? – спросил Инкритий, после того как все вышли в узкий коридор, связывающий переднюю и заднюю части замка.

– Нет, канцелярия и замок никак не связаны. Канцелярия сейчас просто огромная библиотека, где хранятся старые документы. Всю основную документацию король хранит в замке для безопасности. Но…– Альдим на секунду задумался. – На самом деле, проход и правда есть…Катакомбы – они связывают большинство точек города. Судя по взрывам, что предшествовали атаке Армады, они двигаются именно по ним. Армада взорвала оружейные, тем самым обезоружив нас. Знали, куда идти и где все солдаты, черт побери! Они даже проникли в замок через катакомбы, они знают все! Неужто Мелех и правда дьявол!

Инкритий был обеспокоен не самой обстановкой, будто что-то еще тревожило его душу. Именно это и заметила Анна.

– Что тебя беспокоит, Инкритий? – спросила жена, с каждым шагом все сложнее вдыхая воздух.

– Старые документы…– Инкритий говорил все тяжелее, словно осознавая новые истины. – А что если карта…Альдим, я должен кое-что тебе…

Взрыв, и каменный дождь в вперемешку с тоннами пыли рухнул на пол, прерывая речь ученого. Одна из колонн, не выдержав очередного прилета ядра, каменной лавиной снизошла на проход, погребая под собой ищущих спасения людей.

…….

Груда валунов обвалилась в связующий две части замка коридор, преграждая дальнейший путь. Кирпичная пыль красно-оранжевого цвета заволокла пространство непроглядной пеленой, поднимая в воздух запах сырости и плесени. Эпсилон, чудом избежав участи погребенного заживо, тяжело кашлял, вдыхая загрязненный воздух в легкие.

– Папа! Мама! Дядя Альдим! – сквозь слезы кричал ребенок, ожидая услышать ответ.

– Эпсилон, – глухо прозвучал до боли знакомый женский голо где-то из густой стены пыли. – Иди сюда.

Буквально на ощупь он передвигался по обсыпанному камнями полу в попытке приблизится к звуку.

– Эпсилон! – звучало все ближе и ближе.

Наконец, достигнув каменного завала, он увидел огромную свалку, состоящую из развалин стен и потолка, не сдюживших под напором взрыва.

– Мама!

Анна, лежавшая на полу, была придавлена одним из камней, сдавливающих ее грудь, словно душитель, желающий лишить ее жизни. Каштановые волосы матери, так красиво развевавшиеся на ветру во время игр на поляне, сейчас, слипшись, лежали в небольшой, но уже успевшей сформироваться лужице крови под ее головой, питающейся из зияющей раны поверх брови, будто приток, впадающий в озеро.

– Сдвинь камень, – с трудом набирая воздуха в грудь, проговорила мать.

Мальчик, что в жизни совершенно не отличался исполинской мощью, регулярно прося о помощи маму перенести тяжелые вещи, в момент отчаяния и боли для спасения матери, казалось, не прилагая усилий, сдвинул каменный массив с ее груди.

– Анна! Эпсилон! – прозвучало из недр обвалившейся преграды. – Эпсилон! Анна!

– Мы здесь! – закричал что есть мочи ребенок, обнимая спасенную мать.

– Вы живы! – голос Инкрития звучал достаточно близко, с другой стороны обвала, но одновременно так далеко. – С вами все в порядке?

– Со мной все хорошо, – прокричал мальчик, – а вот мама…

– Инкритий! – превозмогая боль, набрав воздуха в легкие и с трудом вставая на уставшие ноги, прокричала Анна. – Кажется, у меня сломаны ребра, дышать …очень больно. – Она оперлась о стену, осматривая свое тело, – и нога, кажется, сломана.

– Анна, – голос Альдима прозвучал из-за каменной преграды, – следуйте к выходу. Нам здесь не пройти, поэтому попытаемся обойти другим путем. Вам же осталось пройти пару залов, и вы у выхода – нас не ждите, уходите отсюда.

– Анна, бегите к выходу, быстрее! – прокричал Инкритий.

– Я поняла, пойдем, Эпсилон, нужно уходить.

– А папа?

– Он найдет нас, это ведь твой отец. Он найдет выход из любой ситуации, – превозмогая боль и пытаясь скрыть слезы на бледном лице, проговорила мама Эпсилона.

Анна вместе с сыном медленно шли по коридору. Резкая, пронзающая каждую клетку боль раздавалась в ее теле при каждом шаге и вдохе. Звуки выстрелов и сражений раздавались из толстых стен замка, сотрясая душу матери каждый раз.

Медленно пройдя практически до конца коридора, из-за спины за развалом, они услышали истошный крик, в котором узнавался голос Люпуса, заставляя ребенка обернуться.

– Это же дядя Люпус?

– Нет, нет, Эпсилон, тебе кажется, пойдем быстрее. Не переживай: все будет хорошо.

Анна, успокаивающая ребенка, прекрасно осознавала, что отчаянный крик действительно принадлежал помощнику и другу её мужа, оставшемуся вместе с ними с противоположной от завала стороны, что могло значить все что угодно, а значит, бежать нужно как можно быстрее. – Если я продолжу так ковылять, как раненая корова, шансов спастись у нас нет. – Тревожные мысли витали в ее голове, придавая решительности к отчаянному шагу.

– Эпси, послушай меня, я тебя задерживаю.

– Не говори так! – девятилетний мальчик взял свою маму за руку и посмотрел ей в глаза, в которых Анна не узнавала того робкого и застенчивого юношу, мечтавшего бороздить океаны. Она видела мужчину, доблестного и смелого, огонь в глазах которого разжигал костер надежды в ее душе. – Мы справимся мама!

Перед Анной стоял ребенок, раненая мать которого придала его душе силу и отвагу свойственную герою, такую, что некоторые мужчины не способны получить и за несколько жизней.

– Да, сын, прости меня. Конечно, мы справимся!

– Даже не сомневайся в этом, ведь мне еще буйное море бороздить, как тот мальчик, что переплыл его, так что оставаться тут нам никак нельзя.

Она улыбнулась и подмигнула сыну, после чего они продолжили путь.

При проходе в соседний коридор вакханалию взрывов вдруг нарушил разговор нескольких людей, возбужденно говорящих на неизвестном языке. Узнав в наречии говорящих чужеземные слова, Анна и Эпсилон быстро спрятались за каменным валуном, лежащим в небольшом темном помещении, предназначенном для хранения замковой утвари. Выглядывая в дверную щель, мальчик увидел с десяток пиратов, проходящих по длинному арочному коридору, в котором только что держали свой путь мать и ребенок. Казалось, пираты легкомысленно и громко о чем-то беседовали – возможно, о награбленных вещах или ожидаемой награде за столь быстро захваченный город, совершенно не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Но, как только они

достигли двери, один из них внезапно обратил внимание на пол со следами крови, что капали с лба Анны. Резкое молчание воцарилось в воздухе. Эпсилон, убрав свой взгляд из щели, спрятался за валун к матери, затаив дыхание в ожидании своей судьбы. Командным тоном на неизвестном языке один из разбойников, как решил мальчик, приказал исследовать коморку, близ которой следы прекратились. Ржавые петли двери проскрипели при открытии комнаты, и пара солдат вошла в темное продольное помещение. Набросив на себя черное покрывало, что лежало у камня, мать и ребенок в страхе молили богов о помощи, осознавая бедствие своего положения. Двое убийц медленно продвигались вперед, постепенно равняясь с семьей Огедай. Находясь буквально в паре метров друг от друга, лишь черное покрывало в темной комнате, словно мантия-невидимка, спасала дуэт. Вдруг один из исследователей тихо подозвал к себе рядом стоящего с покрывалом пирата, показывая на серебряный подсвечник, лежавший в углу комнаты. Оглянувшись, не видит ли их командир, один из разбойников тихо поднял добычу и положил к себе в сумку, после чего оба пирата отправились к выходу. Вновь прозвучало неизвестное наречие, и группа убийц двинулась дальше, оставляя уже попрощавшуюся с жизнью семью. Убедившись, что враг отошел, они скинули с себя покрывало и аккуратно последовали прочь из злосчастного места.

Выход из замка таился буквально за следующим Г-образным небольшим проходом, что с третьего этажа замка открывался в широкий зал для приема гостей. Анна, бывавшая в замке лишь на экскурсии пару десятков лет назад, смутно осознавала, где находится, благо, имеющий привилегии в виде знакомства с капитаном военного корпуса Ландау, Эпсилон изучил древний замок до дыр, имея доступ даже в запрещённые для экскурсии места.

– Еще чуть-чуть, мама, за тем поворотом зал и выход, – Эпсилон тянул мать за руку, спешно набирая темп в ожидании спасения.

– Чуть медленнее, Эпси, моя нога и ребра за тобой не угонятся, – кривя лицо от боли, ощущаемой при движении, отвечала Анна. – Странно. Говоришь, за тем поворотом зал? – Она потянула Эпсилона за руку, словно всадник тянет поводья, чтобы остановить скакуна, после чего приложила руку к губам, безмолвно сигнализируя сыну, что бы тот затих. – Слышишь?

– Что? – Эпсилон что есть сил пытался вслушаться, но слышал лишь канонаду взрывов где– то из-за стен крепости. Даже звуки сражения и металлических гонгов от биенья клинков утихли в коридорах замка.

– В том то и дело, что как-то слишком спокойно: ни сражения, ни криков людей, пока они бегут из замка. Быть может, они смогли отбить это место, и тогда нам не нужно бежать, а лишь ждать помощь столицы. Я уверена, они придут с часу на час. Сигнальные вороны уже были отправлены, помощь соседних городов должна быть на подходе.

– А что, если пираты испугались подмоги и убежали? – спросил Эпсилон, продолжая тянуть мать в перед.

– В том, что они убежали, я сомневаюсь. Вполне себе могли занять нижний и верхний город. Замок они взять не смогли, а значит, будут до последнего зверствовать и грабить город, пока не услышат, что пришла помощь, тогда и убегут. С Мелехом нужно что-то делать. Много лет назад, когда о нем только услышали, он грабил маленькие лодки, затем торговые, а после и большие военные суда. Дальше он обнаглел и начал грабить небольшие деревни, затем города, а теперь он просто уничтожил Ландау. Кто-то должен его остановить.

– Мама, я вырасту и обязательно отомщу ему! – с гордостью заявил сын, продолжая медленно проводить мать по заваленному осыпавшемуся камнями коридору.

– Не нужно жить местью, Эпсилон. Месть словно червь, жрущий твою душу, и, даже когда ты избавишься от него, останется лишь пустота, оставленная им. Люди, жаждущие отмщенья, забывают о своей жизни и живут лишь целью, а добившись нее, продолжают страдать, оставшись наедине со своим горем. Убийство и месть – порочный круг. Убьешь кого-либо – и породишь месть; месть же породит убийство, и так, пока не найдется тот, кто разорвет эту цепь, найдет в себе силы жить своей жизнью и не станет губить чужую.

– Тогда я буду тем, кто разорвет порочный круг!

Анна посмотрела на ставшего совсем взрослым сына.

– Кем бы ты ни стал, я всегда буду тобой гордиться.

Мама и сын сквозь все преграды наконец практически подошли к повороту Г-образного коридора, и лишь несколько метров отделяли от выхода в большой зал.

– А что, если… – Эпсилон не договорил, заметив, что его мать тревожно оглядывается назад, разглядывая проход, что ранее был пройден ими. – Что случилось?

– Кольцо, которое мне подарил твой отец! Кажется, я его обронила. Ладно, не страшно.

– Я найду, быстро посмотрю тут, – Эпсилон отпустил руку матери и побежал в длинную часть Г-образного коридора, внимательно осматривая засыпанный каменной пылью мрамор.

– Стой! Эпсилон, нет, вернись, оно того не стоит!

– Марен, да гнежон олотар! – раздалось прямо напротив большой двухстворчатой двери, которая мгновенье назад была закрыта. Два краснокожих пирата открыли проход настежь, застигая Анну врасплох, но абсолютно не замечая Эпсилона, убежавшего в другую часть коридора и скрывшегося за поворотом. За спиной разбойников победоносно стояло еще с несколько десятков солдат, заполняющих лестницы зала: они в тишине ожидали ищущих спасения беженцев, словно хищники, затаившиеся в кустах.

«Тишина в крепости…ее не отбили, просто больше некому отбивать», – ужасная мысль озарила разум Анны, отдаваясь дрожью в ее теле. – БЕГИ ЭПСИЛОН! – закричала Анна, после того как пираты ринулись к ней.

– Мама! – закричал сын, не видя, что происходит за поворотом, разделившим его с матерью.

– Беги! Они здесь! – прокричала Анна, поднимая с пола упавшие камни и в отчаянии бросая их в убийц. – Бежать я уже не смогу, так пусть задержу их хоть на секунду.

– Мама! – вновь прокричал Эпсилон, неуверенно ступая назад, но всем сердцем желая бежать на помощь к матери.

Анна, схватившая нападавшего за воротник, ударила его камнем, размозжив его голову невероятным по силе ударом в районе виска, совершенно не свойственным для хрупкой и слабой девушки. – Беги, говорю!

– Мама!

– Беги! Ищи отца, беги!

Эпсилон закрыл глаза, развернул свое тело и рывком побежал в обратную сторону. Слезы разрывали его изнутри, ручьем стекая по испачканному сажей лицу. Биение сердца, казалось, достигло невероятных частот, а дыхание вот-вот захлебнется. Паника и ненависть буйствовали в его голове приводя к взрыву чувств. В этот момент Эпсилон, казалось, не боялся попасть в когтистые руки смерти, а лишь боялся, что эти руки заберут его семью. – Так почему я бегу? Я должен драться, должен защитить их всех! – Эпсилон обернулся.

Пират с разбитой головой столь легко вытолкнул Анну в длинный коридор, будто кошка играется с клубком ниток. Его напарник, увидев ребенка, быстро последовал за ним, но не смог сдвинуться и с места после прыгнувшего на него тела матери. Вцепившись в его шею зубами, она прокусила и распорола ее, разрывая артерию под натиском своих зубов. Кровь залила шею пирата, окрашивая темно-красным цветом лицо Анны.

– Беги, малыш! – Анна посмотрела в глаза своего ребенка, глаза, наполненные яростью и отчаянием. – Живи счастливо! – Анна улыбнулась в последний раз, и острая боль окатила ее тело. Пират с истекающей кровью раной на голове достал свой кинжал и вонзил его прямо ей в спину. Взгляд потускнел, и холодный металл стал ощущаться в груди. Мышцы ослабли, и тело начало обмякать.

Пират, отпустивший кинжал, обошел покидающее жизнь тело и двинулся к мальчику, оставляя Анну за спиной.

Эпсилон ринулся к выходу в попытке скрыться.

– Не убежишь, – на местном языке, но с большим акцентом сказал пират, – замок уже наш. Резкий удар. Боль вновь воцарилась в его голове и, будто тысяча птиц, запела в ушах.

Анна, из последних сил вновь схватившая камень, подарила ребенку последний подарок, отвлекая на себя пирата.

– Беги! Умоляю!

Эпсилон понимал, что в одиночку ему не победить. Единственный выход – это поиск отца и Альдима.

«Я убью, убью вас всех, отомщу, повешу, сожгу!» – гнев одурманил убегающего ребенка.

Пират, развернувшийся к матери, достал короткий нож из сапога и воткнул его прямо в сердце.

Анна не чувствовала боль, не видела убийцу, не ощущала страх. Лишь спасенному ребенку были посвящены последние мысли женщины, отдавшей жизнь за того, кого любила больше себя.

Часть III: Мелех

Говорят, утренняя заря видела многое: сражения, что начинались утром и продолжались днем; истории любви, коих на свете много; видела и жен, провожавших мужей в море, и лишь закат ей видеть не дано.

Яркий оранжевый солнечный свет окрасил эти бедные земли, и повидавшая многое заря в ужасе встречала новый день. Славный городок Ландау был уничтожен. Деревянные одноэтажные дома тлели после пожара, напоминая золу после топки печи. Огромные столпы черного дыма с едким запахом поднимались в небеса и затрудняли доступ

солнечного света. Дороги, некогда служившие для лошадей горожан, подобно горной реке, струились бордовыми лужами крови, в то время как обочины дороги превратились в свалку из останков людей и их частей тела, рядом с которыми было разбросано то, что армия Мелеха не сочла интересным для своего грабежа. В городе все еще слышались крики о помощи и мольбы не лишать жизни, но сейчас надежда пропала даже из этих звуков. Редкие залпы огня как будто бы говорили о несдающемся городе, но все было тщетно. Город мертв, как и мертвы его защитники. Пал очередной мирный город под натиском Мелеха, как всегда не встретив сопротивления.

К моменту рассвета Мелех уже вошел в крепость, лишив его защитников жизни. Он не искал золота: его и так было в избытке. Он не искал драгоценных камней – из них он мог построить город. Он не искал вина или женщин – этим могут заняться и его солдаты. Мелех искал крови. Безжалостно и повсеместно Мелех всегда искал крови. Бесконечные сражения сделали его тем, кто он есть, и породили сотни суеверий и помыслов о его происхождении. Кровавый захватчик победоносно шагал по развалинам замка, наслаждаясь проведенной работой, изредка принимая бой последних отчаявшихся солдат. Без каких-либо шансов на минимальный успех он рубил их на части, лишая и без того потерянной надежды.

Сам же замок также постепенно разрушался, поднимая в прожженный дымом воздух столпы пыли и искр от тлеющей древесины. Наконец, Мелех шагнул в тронный зал, выходя из королевских покоев, и, судя по отпечаткам крови на его руках, глава города был уже мертв. Раньше в этом зале часто звучали музыка и звон бокалов. Каменные высокие стены были украшены гербами основных войск и семей государства. Свет озарял помещение через большие арочные окна, одно из которых находилось аккурат над самим троном, гордо стоявшим в дальнем конце зала на специальном возвышении. П-образный длинный стол, набитый до отвала, бесчисленное количество раз собирал у своих краев всех достопочтенных гостей Ландау, а также провожал в дальний путь собственных консулов и посланников. Сейчас же и поверить тяжело в то, что картина, открывшаяся взору Мелеха, действительно когда-то была другой. Тронный зал был одной из целей дальнобойных пушек кораблей морского дьявола, а потому превратился в решето. Уже первые залпы разрушили несущую стену и основные колонны. Северная стена пала, открывая панорамный обзор на умирающий город. Южная стена, у которой стоял трон, также была наполовину разрушена и пропускала завывающий морской ветер. Сам же пьедестал был завален камнями, упавшими то ли со стен, то ли с обрушенной крыши

Капитан военного корпуса Ландау скрытно пробрался за одну из колонн зала, незаметно появившись из королевской приемной. «Они уже здесь, значит, я не успел», – с горестью

понял Альдим. Пройдя через несколько десятков пиратов по пути к королю, следы прошедших сражений отпечатались на его теле многочисленными ранами и порезами.

«Так вот ты какой…знаменитый морской дьявол, – охрипшим и обессиленным голосом произнес Альдим. – Сколько же я за тобой гонялся в свое время! – остановившись на передышку добавил капитан. – И все тщетно, а, сейчас вы посмотрите, сам пришел».

Мелех лишь молча смотрел себе под ноги, даже не повернув головы в сторону последнего защитника крепости.

За столпом дыма размытый силуэт Морского Дьявола и вправду выглядел зловеще, будто и действительно поднялся на землю прямиком из преисподней, чтобы забрать души жителей Ландау.

Альдим никогда не верил в потустороннее происхождение Мелеха, но сейчас, видя свой сожжённый дотла город, курганы человеческих тел и ту легкость, с которой город был взят, он готов был поверить во что угодно, но совершенно не чувствовал страх, а лишь ярость, переполняющую каждую клетку его измученного тела. «Нет, быть того не может. Обычный человек, возомнивший себя Богом», – будто пытаясь привести себя в чувства, твердил в голове Альдим.

Раненый и измотанный капитан, опираясь на одну из немногих устоявших колонн, находился в паре – тройке метров справа от Мелеха, позади которого шла дюжина его бандитов.

Четверо головорезов, одетых в кожаную броню, держа в руках мечи, ринулись в сторону Альдима, прорываясь сквозь завесу дыма и ощущая вкус сладкой расправы над обессиленным капитаном. Встреть он их в обычных условиях, знаменитый мечник севера не оставил бы шанса и целой дюжине этих солдат, но сейчас, после долгих часов сражения, раненый и истекающий кровью, он, словно подстреленный лев, окруженный гиенами, готовился принять последний бой.

– Назад! – раздался спокойный и низкий голос. Этот голос не был ужасающим или демоническим. Нет, наоборот. Он был очень спокойным и в то же время командным.

Услышав команду, четверка бандитов в сию секунду застыла и вернулась к прежней позиции. Их лицо больше не отражало возбуждения от скорой расправы над знаменитым командиром. Быстро и беспрекословно выполнив приказ Мелеха, они стали ждать следующей команды, стоя по стойке смирно, напоминая обычных солдат.

Альдим был удивлен. Он видел большое количество пиратов и бандитов. Что их объединяет, так это наличие командующего. Отношение к нему может быть разное, но, как правило, у этих слоев населения уважается сила, а тот, кто слаб, быстро сменит должность путем отделения головы от тела. Этот же голос был спокойным. Как будто бы и не приказ вовсе, но те скорость и повиновение, с которым они подчинились, впечатляют. Более того, бандиты, обычно не скрывающие своего расстройства отсутствием легкой расправы, тут не проронили и слова, и ни одна мимическая мышца на их лице не искривилась в разочаровании. Словно куклы под руководством кукловода, они вернулись обратно.

«Так боятся или уважают? Все вместе? – думал Альдим. – Кто он для них и как, вообще, смог собрать под своим началом такую армию, флот? При желании он может взять и столицу». – Мысли крутились в голове у Альдима одна за другой. Он понимал, что перед ним стоит тот, слухи о котором пугают всю страну уже с десяток лет. Фигура почти мифическая и легендарная.

На самом же деле, бандиты сами мечтали попасть под начало Мелеха. Слухи о его возможностях и амбициях разлетались быстро и по всем слоям населения. Бандит, зарабатывающий разбоем и просаживающий все на выпивку и шлюх, мечтал рассекать океан под руководством Морского Дьявола, живя в достатке и не проводя ночи, лежа в очередной канаве. Но попасть в их ряды было суждено далеко не всем: отбирались лучшие, умеющие сражаться и защищаться, ценились знания о драгоценностях, которые нужно красть, картографии для ориентации в море, а также навыки внедрения в общество для сбора информации о защите города. Человек, не нашедший себя в жизни или преданный государством, имеющий знания и умения в каких-либо отраслях полезных для Мелеха, принимался в ряды, ну а далее, подписывал договор кровью. Человек проходил испытания для проверки его навыков. Пройдя их, он получал свою роль, которую обязывался выполнять: солдат, разведчик, стратег, лекарь, механик и т.д. При провале испытаний, конечно, его никто не прогонял, вернее, прогоняли лишь голову прочь от его тела. Мелех же, в свою очередь, действительно относился к своим подчиненным с почтением: он понимал, что армию формируют солдаты, раненым оказывалась помощь, плату с награбленного получали в соответствии со сложностью задания и ролью выполнявшего. Ну а после очередного набега всегда был большой пир, которого все ожидали с нетерпением. Люди не бросались на убой, каждое сражение было детально спланировано, разведчики всегда внедрялись за 2 – 3 месяца до нападения в город, собирали информацию, подкупали солдат. К моменту атаки было известно все: слабые места защиты, количество солдат и их оружие. Альдим не знал, но и нападение на Ландау было четко спланировано.

Подкупленные солдаты рассказывали имена офицеров, которые хранят ключи от подземных ходов, ведущих в укрепленные части замка. Местные куртизанки, также щедро подкупленные золотом, к которым захаживали данные офицеры, соблазняли их и крали те самые ключи. Под предлогом выйти подышать они отдавали их солдатам Мелеха, которые успевали сделать дубликат, а оригинал также скрытно возвращался их владельцам. Данный факт раскрывал секрет моментального прорыва солдат Мелеха в большинство городов и кровавого линчевания первых лиц. управляющих им. Таким же образом были получены ключи в оружейную, в которой был намочен весь порох, из за чего открыть ответный огонь из пушек по кораблям возможности не было – город оказался буквально на ладони перед корабельными дальнобойными пушками, которые изрешетили город, подготавливая его ко входу живой силы. Другая часть пороха была переделана в бомбы и заложена в разных частях города вблизи казарм, дабы огонь мешал защитникам города выйти и делал их еще более легкой мишенью для обваливающихся камней и бревен с домов, разрушающихся от удара ядрами, летящими из пушек. Все эти нюансы подробно разрабатывались самим Мелехом и его основными командирами: Ласкеларом, Рамосом и Сарвином. Люди уважали его стратегический склад ума и понимали, что под его началом их ждет большое будущее. Но, как уже было сказано, бандиты уважают силу, и ею Мелех был одарен сполна. Прекрасно изучив основы рукопашного боя, морской дьявол славился не этим. Свои смертоносную силу и скорость он сочетал со своим невероятным владением двумя боевыми топорами, которые носил у себя на бедрах, а также длинным одноручным мечом, носящимся за спиной, под названием «Поатан». Во всей его армии не было человека, что бросил бы ему вызов, а если и был..., то его уже нет. Мелеху не было равных: свой стратегический ум он накладывал на умение убивать, что сделало его сильнейшим в своей армии. Учитывая эти факторы, все, кто находился под его флагом, крайне уважали и были верны своему генералу и не имели мысли предать его.

– Альдим Уорелл, знаменитый мечник севера. Это честь для меня – застать тебя живьем, хоть и стоит отметить, не в лучшем здравии, о чем я, конечно же, сожалею, – вновь спокойным и низким голосом, шагнув через дымовую завесу, сказал Мелех и, наконец, полностью предстал для обзора.

Альдим увидел высокого и широкоплечего мужчину на вид около тридцати-тридцати пяти лет. Его голову украшали длинные каштановые волосы, свисавшие до плеч, в глубь которых вплетены несколько черных хлопковых лент, вместе с карими глазами придающих его образу еще большую мрачность. Броня, которую можно было отметить на рядовых бандитах, отсутствовала у Мелеха, будто отражая его полную уверенность в своей

безопасности и неприкосновенности. Он был одет в белую рубаху, расстегнутую на груди, с закатанными рукавами, заправленную в обычные походные штаны. На руках правой и левой рук можно было отметить несколько браслетов, сделанных из деревьев редких пород. Но никаких украшений ни на шее, ни на пальцах Мелеха замечено не было. Отнюдь образ был весьма простым и не имел ничего общего с его распространенным дьявольским описанием. Глаза не горели огнем, а тот самый хвост, как у демона, что присутствовал в описании испуганных людей, отсутствовал. Знаменитого морского дьявола можно было бы легко принять за кузнеца, учитывая его развитую мускулатуру и мощные предплечья, если бы не два ручных топора, висевших на его бедрах. Один их край был заточен как бритва, другой же имел острое копьевидное образование. Основное внимание Альдима привлек знаменитый поатан, висевший за спиной Мелеха. Пока что он видел лишь рукоятку, которая была оформлена из дерева с основанием в виде головы льва, в глазах которого находились два рубина.

– Оставьте нас, – традиционно спокойно скомандовал командир головорезов, после чего подошел к двум ступеням, ведущим к основанию тронного зала. Подчиненные, быстро последовав приказу главаря, словно призраки, растворились в пустых коридорах замка.

Присев на верхнюю из ступеней и обратив свою голову на горящий город, виднеющийся через полностью разрушенную стену, он сказал:

– Жаль, великолепный был город: удобный для рыбаков, большой порт, торговые пути, но в этом году промысел был небольшой. Стоит сказать, что это из-за быстро развивающихся соседних небольших поселений. Их рыбаки часто заходят на вашу территорию, если верить данным моей разведки, и регулярно крадут ваш улов. Были бы вы чуть сообразительней, давно бы это поняли. Ах! – добавил Мелех, будто бы вспомнив о присутствии Альдима и повернув голову в его сторону. – Вижу, ты несколько удивлен, не найдя у меня рога как у черта? – он громко рассмеялся, и его лицо скривилось в ехидной улыбке. – Вечно вы пытаетесь объяснить то, чего не знаете, дьявольскими проделками.

– Довольно! – резко оборвал его Альдим. – Город мы потеряли, но тебя то я уж точно прирежу.

– О, месть? Это все, что тебя интересует? Рассуждаешь как бравый бандит, Альдим. А как же спросить, зачем это все? Может, у меня есть мотив? Высшая цель? Неужели неинтересно? – с очевидным сарказмом добавил Мелех.

– Мотивы у такого, как ты, предсказуемы: грабеж, власть, убийства, богатства. Ты – жалкое создание, заслужившее самой болезненной смерти. Сколько же людей ты убил? Не

пощадил ни женщин, ни детей. Даже среди бандитов ты последняя мразь, среди самых больших подонков ты рекордсмен. Таких, как ты, нужно убивать без суда и следствия.

– Твои обвинения, безусловно, не беспочвенны, но мотивы ты определил ошибочно, хотя один угадал. Мне нужно море, хотя оно и так уже мое. От берега до берега посреди океана лишь я хозяин, и все, кто отказывается это принять, будут погребены. Ваше государство лишь очередное из тех, кто не хочет это признать. Потому ваш город и стал мишенью на моей карте. Думаешь, кто-то придет мстить? Придут, конечно, но погибнут, а потом будут переговоры, и они признают меня. На суше правителей много, а в океане я один, и кто против этого, быстро умрет. А как ты сказал: не пощадил ни женщин, ни детей? Ну да, мне плевать и на женщин, и на детей, и на стариков, и на солдат. Мне плевать, понимаешь? Они люди, все они люди, старше, младше, больше, меньше – какая разница? Напротив, оставь львенка в живых, убив его прайд, и поверь мне, он вырастет в большого и сильного льва, который будет мстить, и мстить он будет вечно. Ярость и боль потери – сильнейшая мотивация, даже страх не так мотивирует, как месть, ну, а твои слова лишь тому доказательство. Любое государство на пути к своему началу идет через войну. Нужно уничтожить всех, кто против, и оставить тех, кто за, выставить границы, а затем уже и дипломатические контакты, а через сто – двести лет никто уж и не вспомнит, сколько костей ты положил в основу своей страны. Запомни, Альдим, государства строятся на трупах врагов этого государства. Однако можешь и не запоминать, ведь твою жизнь я скоро прерву, тем не менее, конечно, сожалея, что ты уже обессилен и бой будет легким и быстрым.

– Речи, достойные убийцы. Говоришь, людям свойственно демонизировать то, чего они не знают? Сам же рассуждаешь как типичный маньяк, лишившийся рассудка. Преступникам всегда нужно объяснять свои зверства высшей целью, отмывая себя от той крови, которой сами же себя и облили. – Отрываясь от колонны и уверенно вставая в боевую стойку Альдим добавил: – Ну а то, что бой будет легким и быстрым, говорит лишь о том, что ты глупец, не знающий, кто перед тобой.