Текст книги "Шторм судеб (СИ)"

Автор книги: Александр Спиридонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

– Альдим Уорелл, знаменитый мечник севера. Ты был гением еще в военной академии, прекрасно демонстрируя навыки боя на мечах и планирования стратегии полномасштабного сражения. Ты прекрасно владеешь одноручным мечом, а в бою используешь большое количество пируэтов и финтов, заставляя ошибаться своего врага. Когда ты сражаешься один на один, предпочитаешь бить по артериям и связкам, замедляя и ослабляя врага, дабы он открыл свои защищенные броней места, после чего добиваешь ударом в сердце, печень или шею. С помощью своих пируэтов хорошо ведешь бой и против значительно превосходящего противника. Я наслышан о штурме башни Лароссо, когда ты

в одиночку перебил четырнадцать встречающих тебя стражников, не получив сам даже порез. Ну, а судя по тому, что ты прорвался сквозь моих солдат, заполонивших крепость, ты уже перебил около 40 – 50 из них, хоть сам и получил ранения в живот и грудь. Ты стоишь на ногах. Рана в правой подреберной области – опасная рана: там находится печень, но судя по тому, что ты еще жив острие меча прошло мимо, что, очевидно, тоже твоя заслуга, ибо ты успел сгруппироваться. – Мелех слегка прищурился. – Стрела, что торчит из груди, судя по направлению, пробила легкое – мудрое решение оставить ее там, иначе бы легкое схлопнулось. Вижу, – обратил он внимание на бедро, – и правая нога выше колена имеет глубокий порез, а значит, ты лишен своей скорости. Тем не менее ты здесь, а значит, остаток нападавших ты все равно перебил. Проблема лишь в том, что с каждым движением ты терял кровь: судя по объективно бледному цвету лица и рук, потерял ты довольно много, литр, может, больше. Рядовой солдат уже бы упал в обморок, но ты действительно заслуживаешь тех легенд, что о тебе твердят, и все еще боеспособен. Кровь доставляет кислород к тканям, благодаря чему они работают. Ты же потерял ее и продолжаешь терять, следовательно, долгого боя не будет, вот почему я так решил. Максимум 3 – 4 минуты, если задать темп. Силы тебя оставили, значит, на долгую защиту и ожидание момента у тебя времени нет, следовательно, будешь рисковать, и твои излюбленные финты сегодня бесполезны. Ты будешь искать один удар, фатальный. который решит все. В 99 процентах сражений я бы поставил, что ты справишься, но, к сожалению, твой соперник я, а значит, шансов у тебя нет. Были бы они, будь ты в рассвете сил? Хм…уверен, нет! – саркастически улыбнувшись, добавил Мелех, после чего, словно хищник, резко рванул в сторону Альдима, на ходу доставая из-за спины поатан.

Альдим ринулся зигзагообразной линией в сторону Мелеха, осложняя понимание своей следующей атаки. Словно не имея ранения в живот, нескольких сломанных ребер и изнурительного предшествующего сражения, он бежал в сторону врага, хоть и понимал, что все рассуждения Мелеха абсолютно верны: подобного запала хватит максимум на пару минут. Тем не менее Мелех все же ошибся, и Альдим начал бой с излюбленной комбинации финтов: прыжок вправо, далее влево и высокий прыжок вверх с прямым ударом в область сердца. Не имея щита, парировать подобной удар крайне тяжело, но Мелех был не новичком. Слегка согнув колени и уйдя в противоход, он отразил данный удар обратной стороной поатана. Как только их мечи разошлись, а Альдим почувствовал под ногами твердую землю, он с разворота ударил по направлению снизу вверх, от чего, уворачиваясь, ушел Мелех. Провернул в руке меч, и далее последовала комбинация из трех ударов: правый боковой, левый боковой и прямой в шею. В сочетании с танцеобразными движениями на ногах Альдим напоминал, скорее, кошку, играющую с несдающейся

крысой, столь быстрыми и филигранными были его движения. Мелех, избрав защитную тактику для измотки сил врага, поддерживал темп и совершенно не уступал в скорости. Парируя или отбивая удары, он оставался неприкосновенным.

– Альдим, я восхищен! Невероятная скорость в таком состоянии, но сколько еще ты выдержишь? – с нескрываемой радостью от боя прокричал Мелех.

– Хватит, чтобы увидеть твои последние вздохи!

Альдим вновь ринулся вперед. Опрокинув меч за спиной и взяв его в левую руку, он сменил стойку на левостороннюю и начал новую комбинацию ударов. Мелех знал о амбидекстрии Альдима, тем не менее испытывал большие трудности в парировании подобных ударов, учитывая невероятное мастерство и скорость Альдима. Две комбинации из последовательных семи ударов, два из которых достали левую руку и правую ногу морского дьявола, тем не менее не нанесли большого урона, а лишь слегка порезали кожу.

– Очень хорошо, Альдим! Не будь мы на разных сторонах монеты жизни, мы бы были друзьями.

– Друзьями? Ты – жалкое создание, живущее по придуманным тобой идеалам, и лишь смерть твой друг.

– И только она никогда не предаст, – с ехидной улыбкой ответил Мелех. – Кстати, о ней: я уже вижу ее за твоей спиной, – добавил Морской Дьявол, обращая внимание на покачивающуюся стойку Альдима.

Альдим действительно покачивался. Он совершил очень большое количество движений и потерял достаточное количество крови, чтобы наконец ослабить контроль над собой. В глазах начало темнеть, будто наступила ночь, в то время как головокружение стало усиливаться, будто он выпил Эля из таверны старика Блу. Дыхание стало все глубже и глубже, а прогнозы Мелеха начали сбываться. Мозг Альдима, получающий недостаточно кислорода, сигнализировал об этом резкой слабостью.

Рывок! Превозмогая себя, он сделал еще один финт в виде удара меча снаружи в кручении с последующим ударом сбоку и завершающим ударом сверху. Регулярная смена вектора заставляла Мелеха лишь защищаться, не давая простора для маневра и последующей атаки, но его оборонительная тактика все еще была крайне успешна против атакующего напора Альдима. Далее последовали поочередные одиночные выпады каждой из сторон, которые также были купированы. Смещаясь к северной стене, разрушенный край которой заканчивался обрывом высотой пятьдесят метров, скорость Альдима начала

падать, а атакующий натиск Мелеха многократно увеличиваться. Шаг за шагом Мелех поддавливал капитана от крепости к обрыву, нанося могучие одиночные удары. Осознав, что скорость передвижений окончательно покидает тело Альдима с каждой новой каплей крови, Мелех начал комбинировать силовые удары с несколькими крутящимися финтами, одним из которых и задел левый бок Альдима. Пытаясь сдержать крик, защитник скривился от боли, а новая струя крови залила каменный пол, струей помчавшись к обрыву. Далее последовал новый удар по касательной в область правого бедра, еще больше углубляя имеющуюся рану, разрезая даже кость. Альдим слабо ощущал боль в ноге. Трещало все тело, все сломанные ребра и другие кости, болела глубокая рана в левой и в правой подреберной области, бедро лишь стало новой каплей в этом океане боли. Он бы снова встал и вступил в бой, но потерял колоссальное количество крови. Стоять на ногах было уже невозможно, учитывая разрезанную кость. Альдим упал на колени, опираясь на свой меч.

Отойдя пару шагов назад и делая пару глубоких вдохов, Мелех сказал:

– Хах, да, та дюжина глупцов, что пошла на тебя, должна мне за то, что я их отпустил и спас их шкуры, не иначе. Если честно, сомнений у меня нет: ты бы их перебил. Я тебя недооценил, – глядя на рассвет, проговорил Мелех. – Ты еще сильнее, чем я думал, но и этого недостаточно, – вновь обращая свой взор на Альдима, произнес Мелех.

– Может, сегодня ты и не умрешь... – прерываясь на откашливание крови, хрипя, говорил Альдим, – но такие, как ты, умирают в страданиях… это мне и греет душу напоследок, – проговорил он, предпринимая безуспешные попытки подняться.

– Такие, как я, не умирают. Мы живем вечно в головах таких, как ты. Ну а впрочем, смерть есть смерть, и неважно, что было до нее, ведь она все расставит на свои места, обнулит всю игру, будто ее никогда и не было, поэтому я отношусь к ней легко и не боюсь. Кто знает, что там за чертой? Быть может, расскажешь мне потом? – после чего Морской Дьявол двинулся к Альдиму, пока не услышал детский голос из-за спины.

– Не тронь его! – раздалось на весь зал.

– Эпсилон! – Альдим в недоумении взглянул на ребенка.

Тихо смеясь и смотря себе под ноги, Мелех произнес:

– А вот и львенок.

Альдим в ужасе осознал, что значит фраза Мелеха.

– Не смей! Бейся со мной! Отпусти его! – истошно кричал Альдим. – Эпсилон, беги, глупец, беги что есть силы, и не оборачивайся!

Юный Эпсилон, весь покрытый песком и сажей, с каплями крови на лице и несколькими ссадинами на руках, стоял у входной двери, дрожащими руками держа в своих руках чей– то окровавленный меч.

– Отпустите его! Пожалуйста! – кричал Эпсилон.

– Сколько же раз я это слышал, – глядя в глаза Эпсилону спокойно сказал Мелех, после чего занес поатан над собой и нанес режущий удар в шею Альдиму. Струя крови упала с обрыва, и вслед за ней бездыханное тело последнего защитника крепости.

……

Звуки выстрелов окончательно затихли в Ландау. Звон треска мечей перестал отпугивать последних оставшихся птиц в этих краях. Крики о помощи и мольбы о пощаде больше не звучали в этих местах. Бандиты продолжали мародерство в замке и в близлежащих домах. Их не интересовали жалкие сбережения рядовых жителей города. Основная задача заключалась в обнаружении алмазного фонда замка, где хранились богатства: драгоценные металлы, облигации и т.д. По заданию Мелеха также искали библиотеку и письма из других городов, содержащие тайную информацию о передвижениях высокопоставленных представителей знати, сговорах против третьих лиц и последние слухи о внутренней жизни страны. Мелех был уверен, что знания – это главное оружие, которое можно использовать против врага. Будучи сильным воином, он также был прекрасным стратегом, который грамотно использовал информацию. Он особенно любил биологию, так как внимательно изучал свойства ядов хищных животных, которые можно нанести на острие поатана, делая его еще смертоноснее; изучал химию и взаимодействие различных веществ для изготовления взрывчатки, анатомию – для понимания физиологии человека. Прекрасно был знаком с методами лечения заболеваний и даже не раз самостоятельно принимал участие в изготовлении антидотов к ядам и операциях на своих солдатах, чем вызывал их еще большее уважение. Но сейчас же все его внимание было сосредоточено на удаляющемся вдаль мальце, что, захлёбываясь слезами, пытался убежать по запутанным коридорам замка.

Эпсилон мчался что есть сил, бесконечно петляя по коридорам крепости. Бандиты, встречающиеся на пути, пропускали его после раздававшегося громкого «Не трогать!» голосом своего генерала. Эпсилон не слышал этого и не видел, куда бежал. Перед глазами попеременно менялись картины смертей знакомых людей, в том числе матери и Альдима.

Он плакал и задыхался, пока не упал без сил на самом крыльце замка, большом каменном круге, на котором обычно встречали достопочтенных гостей.

Не вставая на ноги, мальчик поднял голову и увидел то, что заботливо скрывала ночная тьма от его неокрепшего разума. Лучи солнца, с трудом пробивавшиеся к земле, через стену тумана и дыма озаряли тлеющий город. Рыбацкие корабли, что поутру должны были отправиться на промысел, сейчас представляли из себя груду досок, охваченных огнем. Защитная стена, что должна была защитить Ландау, сейчас напоминала детскую постройку из песка: столь легко она рушилась под собственным весом. Стоит сказать, что ни свой дом, ни дом соседей он разглядеть не мог по двум причинам. Первая – едкий дым пропитавший воздух. Дым раздражал и без того мокрые от слез глаза ребенка, мешая обзору. Вторая причина в том, что его дома, как и подавляющего большинства других домов и зданий, больше не было. Некоторые из них были уничтожены выстрелом пушек, а некоторые отданы на растерзание огню. Глубоко дыша, мальчик был в ужасе. Его юное сознание просто не могло принять все то, что произошло. Ему казалось, что это сон, это не может быть реальностью, реальность не может быть такой. Кошмары, которые иногда снились Эпсилону, всегда заканчивались на самом страшном моменте, но сейчас ничего не происходило. Он все еще лежал у подножия замка в отчаянном ожидании пробуждения. Оглянувшись назад, он увидел разрушенный замок, знаменитый замок, в котором Эпсилон так хотел побегать и поиграть. Инкритий всегда говорил сыну об истории этого величественного строения, скрытых проходах, спрятанных под землей, защитных башнях, находящихся по краям от центрального зала. Мальчик действительно осуществил свою мечту: он побегал по замку и даже поиграл, но игра была со смертью. Бросив взгляд в проход, он как раз увидел ее.

Мелех спокойно спускался по ступеням в сторону лежащего на камнях ребенка. Подойдя к его центру и победоносно вскинув свой меч в сторону города, он сказал:

– Моя работа.

Сев на один из упавших камней и сложив руки на меч, он вытащил фляжку с водой и бросил ее ребенку.

– Не бойся, пей, после пробежки нужно восполнить жидкость.

Эпсилон узнал наполненную жидкостью тару, что схватил его отец при побеге из дома.

– Где папа? – спросил он, со страхом протягивая руки к воде.

– В крепости, а это я забрал у него.

Эпсилон аккуратно открыл крышку и сделал несколько глотков, судорожно смачивая иссушенное страхом и погоней горло.

– Не бойся, все уже случилось, страх – это ожидание. Мы всегда боимся чего-то, чего еще не произошло, сами придумываем себе врага и свято верим в его ужас. Но не следует стыдиться страха: страх – твой друг, он защищает тебя от глупостей, дает силы собраться, подготовиться, заставляет тебя думать, а вот паника – она твой враг. Паника обездвиживает, лишает разума, держа тебя в заложниках, и это как раз то, что сейчас происходит с тобой. Куда ты побежал? Где искал спасение? Зачем вообще вышел из укрытия? Глядишь, может и остался в живых, если бы Инкритий лучше учил своего сына прятаться.

– Вы знаете папу?

– Твоего отца знают многие, чего уж скрывать: как картограф он гений. Я изучал его работы, и мне они по душе.

– Вы убийца! – отчаянно прокричал ребенок.

– Так и есть, – глядя в глаза Эпсилону, сказал Мелех. – Но важно ли это? К примеру, океан тоже забрал немало жизней. Это бескрайний палач, забирающий рыбаков и ученых в свои покои, но мы все также смотрим на него с восхищением.

– Это не одно и то же.

– Почему?

– Он не такой, как вы. Океан кормит нас, защищает и помогает нам.

– Все относительно, мой юный друг. Моя цель – признание, – Мелех широко провел рукой по краю горизонта, – все будет моим, и тогда я открою вам тайны Буйного моря

– Тайны Буйного моря знает лишь папа! – крикнул мальчик, глядя на генерала Армады, – только он путешествовал туда.

Мелех улыбнулся и молча вгляделся в Эпсилона.

– Ну, если кто-то знает тайну, то это уже не тайна, а всеобщее достояние, следует только чуть надавить, и появятся слухи, а затем и легенды, исходящие из правды.

– Я знаю все легенды о Буйном море и даже про мальчика, что его переплыл.

Мелех заинтересовался.

– И что же ты знаешь?

– Я знаю, что много лет назад из моря на маленьком разбитом корыте приплыл юноша чуть старше меня. Он жил в Буйном море и приплыл к нам, чтобы разгадать его тайны. Мальчик сказал, что Буйное море населено людьми, изгнанными с наших земель, а потому они не хотят возвращаться, но знают множество тайн. Мой папа путешествовал туда и никого не нашел. А следующим буду я, вот только найду отца.

– Не найдешь, – буркнул себе под нос Мелех и встал с камня.

– Найду!

– Да, собственно, мне все равно. Что ж, вижу, мои ребята уже закончили.

Десятки бандитов выносили из замка драгоценности и бумаги, длинной шеренгой растягиваясь по улицам города. Адмирал Армады пошагал в сторону Эпсилона. Ребенок пытался отползти, но и тут Мелех был прав: паника сковала его, к тому же, пути к отступлению мальчик не наблюдал.

– Смерть от поатана ты не заслужил. Его я использую лишь для избранных врагов, сражение с которыми я особенно вожделею, либо в особо сложных ситуациях.

Лицо надвигающегося пирата, скорее, напоминало задумчивое, будто нерешенная дилемма тревожит его голову.

– Топоры я использую для простолюдинов, но, как правило, в бою, а у нас тут с тобой светская беседа, так что, если честно, я даже в замешательстве, – после этого он долго и вдумчиво смотрел на разрушенный город. – Беги, – холодно и тихо сказал Мелех

Эпсилон не шевелился

– Оглох?

Мальчик встал, но он не верил, что может уйти. Медленно, шаг за шагом, ожидая подвоха, он дошел до лестницы, но ничего не произошло. В спину никто не стрелял, сотни бандитов не напрыгнули в желании растерзать ребенка, в него не кидали факелы, а просто отпустили. И тогда Эпсилон побежал. Он бежал по лестнице, не оглядываясь, сам не понимая, куда стремился. Больше у него ничего нет, никого нет, и нужна ли ему такая жизнь? Но одно он понимал точно: он будет мстить, но не знал, как и сколько для этого потребуется времени, но он отомстит. И именно на этой мысли ноги стали тяжелеть, и резкая слабость охватила все тело. Он запнулся и начал падать с лестницы, словно мяч, брошенный с горы. Ощущение удушья и пожара в груди охватило его. Он не мог вдохнуть, а пена изо рта устремилась на землю. Тело в конвульсиях билось о камень, а свет со временем стал гаснуть в глазах. Постепенно все успокоилось, и свет окончательно погас в его взоре, а последнее дыхание вышло из тела Эпсилона.

– Львят жалеть нельзя, – холодно произнес Мелех, выливая оставшуюся отравленную воду на камень.

Часть IV: Обратная сторона медали

Капитану Кафийского военного корпуса, члену военного совета Мор-Отана, Тевеку Аотану

Взвесив все Ваши опасения и предлагаемые меры, как один из представителей военного совета Мор-Отана от портового города Ландау, я вынужден вынести отрицательное решение по внедрению дополнительных разведывательных отрядов в государство Банкор. За последние десятилетия наша страна выстроила доверительные и благополучные торговые отношения как с государством Банкор, так и с их ближайшим союзником Галерией, что привело к большому динамическому развитию нашего государства. Несмотря на признание банкорийцами легитимности правления Мелеха в общем Южном море, нет оснований предполагать возобновление конфликта семидесятилетней давности. Отправка разведчиков в данный регион может привести к эскалации отношений и разрыву договора о совместной добыче металла огнус, что, безусловно, скажется на благополучии наших граждан и общей обороноспособности Мор-Отана, помимо всего прочего, вызвав недопонимание нашего ближайшего союзника Тева-Отана.

P.S.

Стоит отметить, что Галерия все еще не признает правление Мелеха, и признание данного факта банкорийцами бросило тень на их торговые отношения. Можно предположить, что подобного рода обстоятельства могут спровоцировать рост цен на постройку кораблей банкорийцами для Галерии, что, в свою очередь, повлечет увеличение цен на галерийский камень, используемый банкорийцами для построения крепостей и стен. Учитывая данные изменения и последующее снижение товарооборота двух стран – Мор-Отан и Тева-Отан, возможно воспользуются этим и снизят цену для себя как для галерийского камня, так и для металла огнус, который, следует напомнить, необходим для изготовления высококачественных пушек и кораблей, а также мечей и доспехов.

С уважением, капитан военного корпуса Ландау, член военного совета Мор– Отана, Альдим Уорелл.

Прочитав и осторожно сложив остатки обгоревшего письма, Ласкелар, один из трех высших командиров Мелеха, аккуратно убрал его во внутренний карман рубашки. Он так же, как и его генерал, не носил броню во время осады города, но далеко не по причине своего боевого превосходства над врагом. Ласкелар, будучи руководителем разведывательного звена Армады, не участвовал в сражениях, а, скорее, отвечал за получение информации, способствующей это сражение организовать. Тайные интриги, спекуляции, шантаж – Ласкелар знал все о внутренней жизни квадросоюза, заключенного между Галерией, Банкором, Мор-Отаном и Тева-Отаном. Его агенты засели в большинстве городов этих стран и пустили свои корни во все системы взаимодействия между ними. Секреты, которые, казалось, имелись между странами и городами, были преподнесены на ладони одному из капитанов Мелеха. Диверсия была излюбленным оружием в арсенале Ласкелара, которым он и поразил сердце Ландау. Сейчас же, находясь в центре тайной канцелярии замка, он снова искал информацию о грязной изнанке квадросоюза, чтобы в последующем доложить о ней генералу.

«Хм, снова отанийцы точат зубы на Банкор. Опрометчиво, могут и поломать», – подумал Ласкелар, выходя из канцелярии. Уверенно двигаясь по коридорам центральной части замка, он обнаружил королевские покои. Зная, что король в Ландау лицо фигуральное и все основные решения принимает капитан военного корпуса, картина, открывшаяся ему, не вызвала у него никакого удивления. Несколько убитых стражников, что охраняли короля, и, конечно же, сам король, лежащий в своем ночнике непосредственно в луже крови, истекающей из распоротого живота, и с торчащим из сердца кинжалом, в котором прикреплено письмо генерала, адресованное тем, кто его найдет. В соседней комнате он обнаружил его жену со следами сексуального насилия и перерезанной глоткой. Мелех не запрещал своим солдатам подобные моменты. Сам факт получить к себе в расположение жену короля, как никогда, мотивировал бандитов взять замок, устраивая своего рода соревнование по типу, кто первый – того и добыча. Сам же король Мелеху был ни к чему, поэтому брать его живьем также никто не собирался, в отличие от документов, хранимых в его покоях. Наблюдая, как несколько пиратов вытаскивают из взломанной комнаты кучу бумаг, Ласкелар уточнил:

– Судя по ножу в груди и письму, генерал уже ознакомился с бумагами?

– Да, первым делом, – ответил светлоглазый пират.

Глава тайной службы осмотрел взглядом всю комнату:

– Вижу, варгодийцы себя не сдерживали.

– Да сэр, сегодня они дали волю эмоциям.

– Это мне в них и не нравится, – ответил Ласкелар. «Что-то солдат маловато, – подумал он, наблюдая свидетельства зверств бандитов Морского Дьявола. – Неужто отправил всех на защиту города? Что ж, достойно, но глупо».

Ласкелар был на службе у Мелеха уже 12 лет. За это время он, изгнанный из могущественного государства-континента Элеонора, дослужился до главы тайной службы и являлся фактически правой рукой Морского Дьявола. Солдаты относились к нему с опаской. Ощущая его вездесущее присутствие, они чувствовали, что даже их мысли известны деснице Мелеха. Сам по себе Ласкелар не выглядел грозно. На своем гладко выбритом, с острыми чертами лице он носил длинные, зачесанные назад волосы цвета пшеницы. А также украшение, связывающее его с Элеонором, круглые очки с тонкой золотой оправой, являющиеся весьма распространенными среди знати государства– континента. В одежде он предпочитал светлые тона и, как правило, одевался в стандартный, пошитый на заказ повседневный костюм, так не подходящий для образа жизни солдата, но прекрасно подходящий для главы тайной службы. На ногах же он всегда носил высокие туфли из змеиной темно-зеленой кожи, с небольшим каблуком на резиновой подошве и металлической окантовкой, что придавало характерный звук каждому его шагу. На бедре красовалась сабля, конечно же, выкованная из огнуса, по причине чего она имела особую легкость и прочность. Сражаться он не любил, но уж точно умел, хоть и использовал данный навык лишь в крайних случаях своих вылазок в город.

Смотря на разрушенный город через разрушенную стену королевских покоев, он отметил небольшой, окруженный деревянным высоким забором дом, стоявший прямо позади замка и совершенно не тронутый во время сражения. Дом был не новым, но на нем не виднелось следов сажи и пепла, будто сторонний наблюдатель, этот дом смотрел за смертью города, но сам не имел к этому никакого отношения.

– Дом позади замка? Это еще что за моветон? Королевская дача? Точно нет: в докладах бы фигурировал этот факт, да и место паршивое, – говорил он себе под нос.

– Есть что-нибудь интересное? – прервал его размышления спокойный и низкий голос, раздавшийся со спины.

– Да, адмирал, я обнаружил письмо капитана Альдима в ответ на запрос Тевека Аотана из Кафии. Судя по всему, созывался совет с предложением внедрить еще больше разведчиков в Банкор вследствие их признания нашего правления в общем Южном море, – монотонно проговорил Ласкелар, отдавая письмо Мелеху. – Учитывая уже имеющиеся у нас данные, можно сделать вывод о напряжении обстановки внутри квадрсоюза и возможном раздоре. Исходя из данного письма, Альдим предположил об увеличении цен на галерийский камень для Банкора, но он ошибается.

– Ошибался... – перебил его генерал.

– Ошибался, – поправил себя Ласкелар, догадавшийся о прерванной жизни капитана военного корпуса. – Мои люди говорят о внутреннем конфликте среди высших лиц Галерии. Кто-то действительно ратует за увеличение цен для Банкора, считая их действия безрассудными, но стоит отметить, что большинство считает взаимодействие с нами разумным. Назовем это экспансий на торговые корабли Галереи. Их аргумент следующий: победить они нас не могут, потери промышленности значительны, так, может, легче признать нас и платить предлагаемую нами торговую пошлину за безопасность кораблей, чем полностью потерять все, что транспортируют через море. В любом случае решение за королем.

– Прогнозы?

– Я считаю, что король примет решение большинства. Король есть король, но без поддержки людей его статус лишь временный. Власть – это крепость, а поддержка людей – ее фундамент.

– Возможно. Передай им, что наше предложение о десяти процентах пошлины временно, и, если они не примут решение в течение трех дней, она увеличится еще на десять, и так каждые три дня. Это простимулирует скорость принятия решения.

– Будет исполнено генерал, – делая шаг к выходу, сказал Ласкелар.

– Постой, – не смотря на него и не делая ни малейшего движения в его сторону, скомандовал Мелех. – Какой странный домишка позади замка, в докладах его не было, и он даже не тронут. Что это?

– Хм, – Ласкелар ощутил, как ускоренно забилось его сердце. Дыхание стало глубже: не было информации о доме, находящемся прямо на лужайке замка. Незнание чего-либо для Ласкелара было исключено. Прекрасная осведомленность обо всем сделала его тем, кто он есть, придавая большое чувство тревоги в этот момент.

– Ты стареешь, Ласкелар, – ехидно проговорил Мелех, бросая взор на десницу. – Не припомню, чтобы ты чего-то не знал.

– Прошу простить, адмирал: это моя недоработка. Но, если быть честным, в докладах разведки этот дом не фигурировал, и я нахожусь в небольшом смятении. Раньше такого среди моих людей не отмечалось.

– Да, раньше такого не отмечалось, – смотря на помощника своим пронзающим черным взглядом, сказал Мелех.

Повисла тревожная тишина. Ласкелар был растерян и не знал, что сказать.

Смех Мелеха разбавил нависшую паузу.

– Расслабься Ласкелар и выдохни. Ты белый, как снег. Но меня все-таки тревожит, что разведка умолчала о нем. Специально или нет – предстоит выяснить. Поэтому проверю я сам. – Далее лицо Мелеха вновь сменилось на серьезное, и он добавил: – Разберись с ними: что-то здесь не так, разведка скомпрометировала себя, а вместе с ней и тебя. Надеюсь, большего такого не повторится?

– Конечно, генерал, – ощущая, как капля холодного пота скользит по его лбу, выдавил из себя Ласкелар.

– Свободен.

Глава тайной службы, проглотив комок, сдавливающий горло, спешно удалился выполнять указание. Мелех посмотрел на таинственный дом и призвал к себе несколько ожидающих его солдат:

– За мной. Глянем, что это за неуязвимый и странный домишка.

…..

Продвигаясь сквозь заросшую деревьями тропу, никто из солдат Мелеха, как и он сам, не наблюдал следов бежавших жителей деревни, что ставило под сомнение теорию, о которой он размышлял. По его мнению, в этом доме укрылись последние солдаты замка, которые, возможно, могли взять с собой что-то важное с целью скрыть это от мародерств Морского Дьявола. Тем не менее сейчас он стал сомневаться, учитывая, что на данную тропу уже много месяцев не ступала нога человека. Наконец они подошли к воротам деревянного заграждения. Прислушавшись и осмотревшись, они не заметили признаков

хоть какой-то жизни внутри и снаружи сооружения. Это был самый обычный деревянный забор высотой в два метра, который маловероятно строился с целью укрытия, учитывая его хрупкость. Входящие ворота не были закрыты, будто приглашая незваных гостей внутрь. Войдя, Мелех увидел большой ухоженный двор и выложенную камнем тропу, которая вела напрямую к самому дому, в окнах которого было сложно разглядеть, что внутри. Аккуратно проходя по тропе, Мелех понимал, что в этом месте, очевидно, есть хозяин. Трава, окружающая каменную тропу, была аккуратно подстрижена, а цветы, находящиеся на клумбах вокруг дома, росли и процветали, следовательно, их кто-то поливал.

– Внимательно, – тихо скомандовал Мелех дюжине солдат, сопровождающих его, после чего достал свои топоры.

Что-то вызывало тревогу адмирала Армады. Непонятное ощущение засады не покидало, и наконец он понял, почему. Цветы, посаженные на клумбах, были совершенно не известны хоть и не большому знатоку ботаники, но много повидавшему Мелеху. Камень, выложенный для тропы, не был похож на галерийский и тем более на используемый в Мор– Отане. Архитектура дома радикально не подходила под общий тон строений в Ландау. Большой двухэтажный дом имел по два арочных окна на каждой стороне. Грани дома были окантованы неким темно-синим светящимся металлом, сходящимся на крыше, где также можно было отметить еще одну уникальную вещь, совершенно не характерную для этих мест. Некое гербоподобное изображение, выгравированное на куске железа, изображало круг, поделенный на две части. Одна часть, верхняя, изображена в зеленых тонах с животным, похожим на ящера, нижняя же часть выполнена в голубых тонах со свернувшейся в клубок трехглавой змеей.

– Что за черт, кто это построил? Он явно не из этих мест и не из мест, в которых я бывал, – продолжал размышлять Мелех.

По периметру дома он отметил семь каменных сооружений с посохами, вставленными внутрь, и лишь в двух посохи отсутствовали. Обойдя дом по кругу, Мелех увидел аркоподобный алтарь с находящимся по центру, похожим на аналой, столик. Подойдя к нему, он смог разглядеть книгу, не имеющую названия, но имеющую зеленый оттенок.

– Интересно, неужто в Ландау завелся придворный чародей. Видимо, они совершенно выжили из ума, если верят в это.

Распространенные на небольших островах чародейские культы всегда воспринимались в больших странах по типу Отана, Банкора как отголоски диких времен и никогда не использовались в государственных целях.