Текст книги "Пробуждение мёртвых богов (СИ)"

Автор книги: Александр Сороковик

Соавторы: Алексей Сороковик
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)

ГЛАВА ХХIV. ТРЕВОЖНЫЕ ВЕСТИ

Новость пришла ко мне в конце сентября. Сначала я даже не мог её переварить в должной мере, настолько она казалась мне невозможной. Флавий Аэций убит!

Мелкий паскудыш Валентиниан, преисполнившись ревности и подозрительности, пригласил великого полководца к себе и, с помощью слуги, заколол мечом. Сволочь, тварь! Я мерил нервными шагами свой кабинет, напоминая со стороны зверя в клетке. И ведь я действительно ничего не могу сделать. Единственный человек, который помогал империи держаться на плаву, оказался убит малодушным, слабохарактерным, вздорным человечишкой, которого, в своё время, посадили на престол другие люди и который за время своего правления не сделал абсолютно ничего полезного. Сначала за него правила мать, потом Аэций, а сейчас что? Он собирается управлять самостоятельно?

Теперь я понял как должна была пасть огромная империя. Её разрушил не великий Аттила, а жалкий Валентиниан. Остановившись в центре кабинета, я сделал несколько глубоких вдохов и постарался успокоиться, сейчас необходимо мыслить трезво. Гибель империи началась, и теперь мне стоило понять, что делать. Какое-то время у меня есть, не думаю, что кто-то нападёт прямо сейчас. Хотя будь я на месте какого-нибудь варварского короля, лучшего момента для нападения было не найти.

Первым делом я собрал экстренную планёрку, на которую пригласил руководителей всех направлений. Марину с Квинтием, Кастула, архитектора Феликса Октавия, экономиста Агриппу Асиния и Чжимина с Мэйлинь, постепенно бравших на себя управление различными производствами. Также я пригласил сюда Марка, которого посадил рядом с собой. Он был уже в том возрасте, когда настала пора знакомиться с происходящим вокруг.

Первым же делом объявил новость о смерти Аэция, на что все среагировали по-разному. Марина ахнула, прикрыв рот рукой, и замерла в ужасе, Квинтий громко выругался, Агриппа и Феликс сохраняли спокойствие, только немного побледнели. Кастул же, не стесняясь присутствующих, разразился такой отборной руганью, что мне пришлось вмешаться.

– Сопляк с соломой вместо мозгов! – не унимался старый полководец. – Он же погубит всю страну!

– Уже погубил, – ответил я, – успокойся, друг, нет ни времени, ни смысла обсуждать произошедшее, оно уже свершилось. Сейчас нам нельзя медлить.

Затем я обратился уже ко всем.

– Думаю, каждый понимает, что враги империи моментально используют эту возможность и ударят по Риму. К сожалению, сейчас империя в таком состоянии, что рано или поздно этот момент должен был настать. Аэций сумел отсрочить неизбежное, однако сейчас у власти не осталось столь сильных людей, которые смогли бы сдержать врагов. Я рассчитываю, что кто-нибудь сейчас займёт место погибшего Аэция и хоть немного притормозит процесс, но мы должны готовиться к тому, что великой Римской империи больше не будет. Я предполагал такой исход и поэтому готовился к нему. Мы активно развивали регион, открывали производства, размещали земледельцев, строили укрепления, а также организовывали свою армию. И сейчас нам предстоит пройти испытание на прочность.

Я обвёл взглядом сидящих за столом. Все они слушали очень внимательно и серьёзно.

– Самым срочным образом нам предстоит подготовиться к возможному вторжению на нашу землю. Для этого я хочу, чтобы все торговые экспедиции перешли в режим максимальной мобильности. Марина, ты знаешь что делать, план такой же, как в прошлый раз: короткие маршруты, максимум остановок, обязательная передача новостей между портами. Организуйте с Квинтием всё так, чтобы в любой момент можно было свернуть всю торговую деятельность, или какой-то сегмент. Агриппа, насколько я понимаю, мы можем в случае необходимости полностью изолироваться от внешнего мира, перейдя на внутреннее потребление ресурсов. Проработайте этот вопрос с Чжимином и завтра к обеду дайте мне отчёт. Учитывайте затраты на армию, их ни в коем случае нельзя сокращать! Феликс, от тебя жду отчёта по текущему строительству и возможные варианты развития. Какие проекты мы можем завершить спешным образом, какие можно отложить и так далее. Нам следует как можно быстрее обеспечить остров максимально возможной защитой. Срок до завтра до вечера, после чего ты и Агриппа приходите ко мне оба и мы садимся согласовывать траты. И даже не вздумайте изображать трагедию на тему того, как всё идёт не по плану! Кастул, ты знаешь свою задачу, не сомневаюсь. Армия должна находиться в постоянной боевой готовности. Не уверен, что хватит денег на её расширение, поэтому постарайся обойтись имеющимися силами.

– Обойдёмся, я думаю, – легат всё ещё оставался зол, однако сохранял самообладание, – Мы успели подготовить хоть и небольшой, но легион, костяк которого составляют ветераны, воевавшие против гуннов. Остальным, конечно, не хватает реального боевого опыта, но подготовлены они хорошо. Тем более, к нам продолжают стекаться солдаты и офицеры, желающие служить в настоящей римской армии, так что новобранцы составляют малую часть войска. И учти, мы отбираем в легион только тех, кто действительно хочет и может называться легионером!

Далее мы обсудили некоторые детали, после чего все поспешили выполнять поставленные задачи. Когда все мои “министры” покинули кабинет, остались лишь мы с сыном. За всё время совещания он не проронил ни слова и лишь сейчас, наедине, решился задать вопрос, который не давал ему покоя.

– Скажи, если в империи всё так плохо, то почему ты не можешь вмешаться и помочь?

Я улыбнулся. Всё же влияние Кастула не прошло даром, Марк переживал за империю, как и его наставник.

– К сожалению, я не смогу ничего сделать, – ответил я ему, – моих ресурсов едва хватит на то, чтобы защитить наш остров от посягательств, и то не ото всех. Если придёт серьёзный противник, нам придётся договариваться с ним. Для того чтобы захватить власть в Риме мне придётся потратить все силы и ресурсы на это. И даже если мне это удастся, я не смогу защитить ни границы империи, ни сам город. Аэций имел множество союзников, которых постоянно использовал в своих целях. Он применял свои знания о варварских королях, свой авторитет и свой ум. Сейчас, когда его не стало, некому сдерживать наших соседей.

– Значит всё кончено? – глаза у Марка заблестели от наворачивающихся слёз.

– Нет, сынок, конечно нет, – слабо улыбнулся я, – империи будут появляться и исчезать на этой земле. Самое главное, это мы, наша семья. Скоро повсюду образуются вот такие небольшие королевства, которыми будут править варварские короли. И мы станем одним из них. Сначала я приму титул короля Сардинии, затем корону получишь ты. Здесь, на этой земле, мы постараемся сохранить римскую культуру и римское наследие. Обеспечить достойный уровень жизни не только для нашей семьи, но и для всех жителей, а тем, кто захочет это у нас отнять, будут противостоять настоящие римские легионеры. С этого дня ты будешь везде сопровождать меня и учиться всему, что знаю и умею я.

* * *

Остаток осени прошёл тревожно. Был собран урожай, однако я распорядился придержать отправку зерна в метрополию. Сначала надо посмотреть за развитием событий, а потом уже решать надо ли отправлять зерно. Новостей из столицы, тем не менее, не поступало, но я понимал, что это вопрос времени. Смерть Аэция не была спланированной акцией серьёзных сил, поэтому другим игрокам понадобилось время на то, чтобы приспособиться к новой реальности.

Мы же, в свою очередь, вовсю готовились к мировому коллапсу. Торговля перестроилась достаточно быстро, механизм был обкатан ещё во время нападения Аттилы на Восточную империю. Армия продолжала ежедневные тренировки, производства готовились к переходу на обслуживание внутреннего рынка. Тревожила проблема строительства укреплений. Свободных денег оставалось мало, а работа продвигалось тяжело. Пришлось пока отказаться от проекта масштабного строительства мощных стен вокруг острова и ограничиться башнями для стрелков и заграждениями, ограничивающими возможные передвижения вражеской пехоты.

Я лез вон из кожи, стараясь привлечь различных мастеров к изобретению пороха. В Китае уже существовала смесь, которая, скорее всего, впоследствии и станет тем самым порохом, который известен мне, однако сейчас до этого далеко. Я без проблем добыл образцы китайской смеси, однако пока что никто из учёных, которых я привлёк к работе, не смог преобразовать её в то, что я им описал. А жаль, если бы мне удалось обзавестись хотя бы ранней артиллерией, за оборону острова можно было перестать переживать.

Зато полным ходом, хотя и в условиях полной секретности, шло изобретение другого устройства, принцип которого я смог описать: парового двигателя. Гао Чжимин, получивший от меня описание, сначала посчитал такой механизм невозможным, однако я провёл ему наглядную демонстрацию, показав с какой силой пар, образующийся в котелке с водой, выталкивает крышку, которой мы пытались этот котёл запереть. В конце концов, китаец понял принцип действия, после чего просиял от счастья. Дескать, как просто и эффективно!

Однако на практике всё оказалось не так радужно. Чжимину пока не удавалось оседлать силу пара и подчинить её себе, заставив вырабатывать его полезную энергию. Но ничего, пусть пока пробует, осваивается. Профиль не совсем его, здесь требовались инженеры, однако я пока не рисковал привлекать иностранных специалистов. Пусть мой китаец, для начала, набьёт побольше шишек, сможет сформировать конкретные вопросы, а для их решения я уже позову инженеров. Возможно, удастся не раскрывать все карты, а дать им решить отдельные конкретные задачи.

А вот от внедрения такой простой вещи, как стремена, я отказался. Давно, когда я ещё только прибыл в этот мир, я обратил внимание на то, что здесь их никто не использует – не изобретены ещё. И я решил, что как только начну обзаводиться регулярной армией, обязательно использую это знание. Стремена давали крайне высокую устойчивость в седле, что позволяло использовать кавалерию на полную мощность. Но сейчас, готовясь к возможным вторжениям, я понял, что этого делать ни в коем случае нельзя. Сейчас у меня есть преимущество в виде тяжёлой, хорошо обученной и экипированной пехоты. Содержать такую армию требует ресурсов, которыми обладает далеко не каждый. А вот внедрить стремена – дело пустяковое. Как только остальные увидят их – вся варварская кавалерия в округе мгновенно обзаведётся такими же. Поэтому, ради сохранения своего нынешнего преимущества, я решил дать стременам самим появиться в этом мире.

Новый год встретили скромно, погружённые в тревожные мысли. Вообще говоря, традиции отмечать этот день, тем более первого числа, здесь ещё не существовало, однако с моей лёгкой руки она прижилась в кругу семьи и моего ближайшего окружения. Люди оценили идею отметить смену года. Собственно, чем не повод? Отсчитывать начало года от 1 января постановил ещё сам Юлий Цезарь пять столетий назад, тогда эта дата совпадала с началом правления нового консула и даже годы не нумеровались, а назывались по имени этого самого консула.

После нового года мы все погрузились в дела. Огорчал лишь Кастул, неожиданно и весьма тяжело заболевший ближе к февралю. Сказывался, очевидно, его уже весьма преклонный возраст. Старый легат всегда держался бодро, и я как-то привык воспринимать этот факт как нечто само собой разумеющееся. Вероятно, новость о смерти Аэция серьёзно подкосила моего друга. Он всё реже выходил из своего дома, передвигался тяжёлой, болезненной походкой, почти не улыбался. Буквально за несколько месяцев он словно постарел сразу лет на десять как минимум. Я помогал ему всеми силами, вызвал лучших докторов, по возможности уделял внимание, старался ободрить, привлечь к обсуждению каких-то вопросов, однако Кастул постепенно угасал.

Следующая новость из столицы пришла в марте. Император Валентиниан III, заколовший ранее Флавия Аэция, теперь сам был убит. С ним расправился Петроний Максим, имевший личные счёты с Валентинианом, который в своё время заманил жену Петрония к себе и изнасиловал. Вот такой был замечательный император. Горевать по этой мрази я не собирался, однако этот ход усложнял и без того тяжёлое положение: следом за фактическим правителем, убит и номинальный, борьба за власть сейчас развернётся на полную катушку.

Вскоре действительно объявились претенденты на престол. Максимиан, бывший доместик Аэция, Майориан, принявший командование армией после смерти Аэция и пользовавшийся поддержкой императрицы Лицинии Евдоксии, а также сам Петроний Максим, за которого выступал римский сенат. Первые два претендента мне нравились, а вот кандидатуру Петрония я не поддерживал.

Из того, что я слышал, всё указывало на то, что именно он повинен, в том числе, в смерти Аэция. Максим был давним соперником римского воеводы, а когда произошла история с изнасилованием императором его жены, Петроний решил разобраться с обоими своими врагами поочерёдно. Именно от Максима шли все слухи о том, что Аэций плетёт интриги против Валентиниана, и это побудило остолопа, сидевшего на троне, толком не разобравшись сразу кинуться к расправе.

А убить Валентиниана после этого оказалось несложно. Достаточно было подговорить двух стражников, служивших ранее под Аэцием и они с радостью отомстили за своего бывшего господина. Петроний позаботился о том, чтобы им никто не помешал. Таким образом, хитрый Петроний Максим убил одного своего врага, руками другого, после чего расправился и с первым. Иронично, ведь единственный кто не давал Максиму совершить убийство ранее, был Флавий Аэций.

Выборы прошли быстро, я бы даже сказал стремительно. Взятки потекли рекой, все связи были пущены в ход и уже через пару недель интриган Петроний Максим взошёл на престол в качестве нового императора Западной Римской империи.

Я едва успевал следить за новостями. Гонцы неустанно бегали между городами, почтовые голуби носили короткие весточки, люди шептались в кабаках. Будь здесь интернет, мне кажется, он взорвался бы от обилия новостей и комментариев к ним. Придя к власти, Петроний решил, что положение его весьма шаткое и ему следует как-то укрепить, легитимизировать свою власть. Для этого он не нашёл ничего лучше, чем жениться на Лицинии Евдоксии, вдове Валентиниана, являвшейся также дочерью бывшего императора Восточной Империи Феодосия II. Того самого, при котором я жил в Византии и в чьё правление Аттила разорил Восточную империю.

В самом Константинополе нового императора Рима не признали. Петроний остро нуждался в союзниках и решил подойти к решению этого вопроса с другой стороны, причём буквально.

К тому времени у вестготов, которые бились на нашей стороне против Аттилы, также произошла смена власти. Молодой Торисмунд, сражавшийся с нами на Каталаунских полях и решивший, в итоге, исход сражения, по возвращении домой резко сменил своё отношение к империи. Как только угроза Аттилы прошла, отпала и необходимость вынужденного союза с Римом. Как и предполагал Аэций, Торисмунд вновь принялся атаковать римских союзников, расширяя свои владения, однако это не понравилось многим вестготам, в том числе младшему брату Торисмунда Теодориху, названному в честь отца. В результате, против молодого короля быстро организовали заговор и убили его, возведя на престол Теодориха II. Новый король, в свою очередь, наоборот считал своим долгом наладить добрососедские отношения с Римом и пойти с ним на максимальное сближение.

Именно поддержкой нового короля вестготов и решил заручиться Петроний Максим. Для этого он назначил Эпархия Авита, познакомившего вестготского короля во времена его юности с римской культурой, военным магистром Галлии и отправил его в Толозу. Задача Авита была убедить Теодориха II на деле поддержать нового императора. Как всё прошло, я не знал, поскольку так далеко моих осведомителей не было, однако в Риме вскоре объявили о том, что Теодорих II называет Максима своим императором.

Также мне донесли что Петроний отменил помолвку дочери Лицинии Евдоксии с Хунерихом – сыном короля вандалов Гейзериха. Подозреваю что эта помолвка являлась частью мирного договора с вандалами и мне были не очень ясны мотивы такого хода. Зато хорошо видны оказались последствия. Взбешённый Гейзерих отреагировал мгновенно, объявив, что собирает войско для похода в Италию.

Таким образом, прошло всего полгода со смерти Флавия Аэция и три месяца с восхождения Петрония на престол, прежде чем варвары отправились завоёвывать Рим.

* * *

Войска вестготов были слишком далеко, чтобы успеть вовремя, а никаких других союзников у Петрония не нашлось, поэтому новый император здраво рассудил, что «лучшее» решение в данной ситуации – бегство в панике. Причём паника поднялась во всём Риме, поскольку новость о выдвижении армии Гейзериха быстро распространилась среди населения.

Я стоял на балконе своей резиденции и смотрел в сторону моря. Вот всё и пришло к тому, чего я боялся и ждал. Пятнадцать лет миновало с того момента, как я попал в этот мир и понял, что ему осталось жить совсем немного. Я сделал достаточно для того, чтобы подготовиться и надеюсь, что этого хватит. Укрепления острова ещё не готовы в полной мере, но если вандалы сунутся сюда, их будет ждать горячий приём.

Римской империи же наступал конец. Даже если номинально она останется жива после этого налёта, то фактически это будет уже лишь её призрак. Оставаться в её составе я более не видел смысла, все ресурсы пора направить на себя.

Подошла Марина и встала рядом со мной.

– Все распоряжения отправлены? – уточнил я.

– Да, всё корабли срочно прибывают в ближайшие порты, сдают товары и никуда не выходят. Из Италии все суда выведены и спрятаны в бухтах Сардинии. Вся торговля остановлена.

Я молча кивнул в ответ. Хоть мы к этому и готовились, всё равно на душе было горько. Кто знает, какой он будет, новый мир после падения Рима. Новый мир, в котором мне предстоит жить.

ГЛАВА ХХV. ПАДЕНИЕ РИМА

Папа Лев I

Самообладание с трудом удавалось сохранять, это при его-то выдержке! Папа римский Лев I, которого уже некоторые в народе прозвали великим, тяжело вздохнул. Чехарда во власти, вызванная смертью Аэция, привела в итоге к тому, что король вандалов Гейзерих объявил Риму войну и выдвинулся на своих кораблях из Карфагена, который он отнял у империи ранее.

Всё чаще Папа задумывался о том, как повернулись бы события, вмешайся он напрямую в выборы императора. Всё же у него по-прежнему оставались мощные связи в Сенате, да и титул понтифика придавал ему весомый авторитет. Возможно, окажи он существенную поддержку Майориану, нынешних событий удалось бы избежать. Хотя тот и не отличался столь же блестящим умом, как его друг и наставник Аэций, но будучи военным, а также патриотом страны, он мог хотя бы собрать силы для сопротивления. А хитрый политик Максим, в стрессовой ситуации лишь сеял в городе панику, намереваясь, в числе прочих, бежать из метрополии.

Лев покачал головой, после чего вновь тяжело вздохнул и поднялся. Следовало найти императора сейчас и поговорить с ним. Возможно, если они объединят усилия, панику удастся затушить и город успеет хотя бы подготовиться к осаде. Никто, кроме Теодориха не поддержал императора, однако если он, Папа, пошлёт весточку в Константинополь, возможно император Маркиан откликнется и вышлет войска.

Подозвав своего секретаря Проспера Аквитонского, понтифик дал распоряжение срочно выяснить, где сейчас находится император Петроний.

– Что делать, когда выясним? – уточнил секретарь.

– Сообщите что я желаю немедля говорить с ним, после чего сразу доложите мне.

Проспер поклонился и поспешил выполнять поручение, а Папа направился в молитвенную комнату. Ему сейчас как никогда требовалась поддержка Господа Бога.

Прошло почти полдня, прежде чем его помощник вернулся с новостями.

– Ну что там, не томи!

Проспер слегка помялся, прежде чем начать.

– В городе началась настоящая паника, народ покидает дома, многие стараются покинуть город…

– Ладно, это я понял, – прервал его Лев, – где император?

– В общем он также попытался бежать, однако у ворот его окружила толпа горожан…

Папа начинал терять терпение. Проспер отличался хорошим умом, высокой образованностью, однако ему, порой, не хватало решимости. Вот и сейчас он ломает трагедию, когда от него требуется просто изложить где находится Петроний Максим. Сделав глубокий вдох, Лев сам постарался успокоиться и не поддаваться гневу. Перекрестив своего помощника, он положил ему руки на плечи и заглянул в глаза.

– Я знаю, что тебе страшно, но Иисус с нами. Он поможет нам пройти самые сложные испытания, но Ему нужна твоя вера в Него. Соберись и расскажи мне, где сейчас император Петроний и что с ним произошло у городских ворот.

– Его буквально разорвали на части, – почти плача проговорил секретарь.

Папа убрал руки с его плеч и отступил. Вот так и закончилось правление Петрония Максима, упокой Господь его душу. Выходит, что страна вновь осталась без императора.

Отогнав тревожные мысли, понтифик поспешил в свой кабинет. Возможно, его письмо успеет попасть в Константинополь. Войска, конечно, уже не придут вовремя, однако возможно сам факт поддержки Рима императором Маркианом остудит пыл Гейзериха. Папа сел за стол и принялся писать сразу несколько писем, для самого Маркиана и нескольких доверенных лиц при его дворе, на кого Лев имел пусть и небольшое, но влияние.

* * *

Папа обошёл лично всех самых значимых сенаторов, однако вскоре убедился в полнейшей бесполезности этого действия. Несмотря на то, что город они не покинули, никто из них не знал, что делать, и все они собирались просто отдаться на волю судьбе.

В конце концов, войска Гейзериха показались на горизонте. Их корабли беспрепятственно вошли в порт Остия и оттуда высадившиеся войска направились прямиком к городским воротам. Понимая, что он, по факту, остался единственным, кто годится в представители власти, Папа Лев собрал приближённых людей из духовенства и выдвинулся процессией навстречу. Там, где оказались бессильны политика и армия, возможно, будет эффективно слово Божье.

Гейзерих, облаченный в богато украшенные доспехи, ехал на шикарном вороном коне во главе своего войска. Взгляд его был величествен. Кто-то мог осуждать его политику, но он стал первым правителем вандалов, кто отвоевал для своего народа богатые римские территории и образовал первое вандальское королевство.

Встретившись с процессией, он остановился и слегка наклонил голову, приветствуя Папу. Лев посчитал это добрым знаком.

– Приветствую тебя, Гейзерих, первый король вандалов и властитель Карфагена.

– И тебе привет, понтифик, – варварский повелитель чувствовал свою силу в данный момент и держался властно.

– Я вижу что ты направляешься в Рим и ведёшь с собой своё войско. Я слышал о вашей размолвке с Петронием, однако хочу заверить тебя, что вашим распрям пришёл конец!

– Отчего же это, – усмехнулся в ответ Гейзерих, – я ведь ещё даже не вошёл в город.

– Император Петроний Максим мёртв. Граждане Рима расправились с ним, разорвав на части его тело и выбросив останки в Тибр. От имени жителей этого города, я хочу заключить с тобой мир, нам нечего более делить. Если ты дашь нам время, мы принесём богатые дары для тебя и твоих людей.

Король вандалов рассмеялся. Некоторые из его окружения также усмехнулись, однако Папа продолжил терпеливо ждать. Наконец, отсмеявшись, Гейзерих вновь обратился к представителям духовенства.

– Скажи мне, понтифик, а что мешает мне самому зайти сейчас в город и взять те дары, которые я хочу? И столько даров, сколько я сам захочу?

– Повторюсь, король, нам нечего сейчас с тобой делить. Ты знаешь, что нам нечем сейчас защититься, однако вскоре прибудут войска Теодориха и Маркиана. Незачем устраивать никому не нужные сражения. Позволь мы сами, добровольно принесём тебе дары, дабы умилостивить тебя и загладить оскорбление, нанесённое тебе Петронием Максимом. Он подвёл и тебя и нас, в своей жажде власти, так пусть же его смерть позволит нам примириться с тобой.

– Ты умный человек, понтифик, кроме того довольно смелый. Рискнул выйти ко мне с кучкой священников и стараешься остановить мою армию всеми силами. Я слышал, что когда вождь гуннов Аттила захватил дворец императора в Медиолане, ты также вышел к нему и увещевал сохранить жизни многих римских граждан. Я уважаю тебя и потому пойду тебе навстречу, но обещать смогу лишь одно. Мои люди не сожгут город и не казнят его жителей. Однако мы возьмём сами всё, что посчитаем нужным. Возьмём столько, сколько смогут увезти наши корабли. Столько, сколько мы, вандалы, заслуживаем.

С этими словами войско двинулось вперёд. Будучи вынужденными отойти с дороги, Папа вместе со своей свитой наблюдали за тем, как армия Гейзериха заходит в Вечный город.

– Храни нас всех, Господь, – прошептал он и перекрестился.

* * *

Грабёж города продолжался не один день и всё ещё был далёк от завершения. С грустью Лев наблюдал за тем, как солдаты Гейзериха планомерно и методично вычищают каждый дом, каждое строение, увозя с собой ценности, предметы культуры, включая статуи не гнушаясь грабить даже храмы. Когда непосредственные сокровища были в большей степени погружены на корабли, вандалы принялись искать ценности в других местах. Храм Юпитера Капитолийского, хоть и был построен языческому богу, сохранился при христианах и представлял собой невероятной красоты архитектурный шедевр. Его крыша состояла из пластин, созданных из высшего качества меди и покрытых густым слоем золота. Часть вандалов принялась разбирать крышу, собирая и унося с собой драгоценные пластины.

Хотя Гейзерих пообещал обойтись без казней и поджогов, многих жителей города сгоняли также на корабли в качестве рабов. Конечно же, не повезло многим римским женщинам. Кто успевал, прятались в Соборе, ища защиту у Папы. Лев I большую часть времени молился, прося помощи и избавления, а также прощения за грехи, в ответ на которые Господь послал на них такое наказание.

В конце концов, солдаты добрались и до Собора. Папа вновь вышел навстречу грабителям и попытался вразумить их.

– Остановитесь, Христа ради, это же святое место! Вы ведь тоже верите в Бога, не совершайте такого преступления.

– Отойди, понтифик, – офицер, командовавший этим сектором грабежей, не производил впечатление человека, готового к переговорам. Однако Лев I решил совершить ещё одну попытку.

– Мы сами всё вынесем, я прошу вас только не совершать насилия в этом святом месте!

Вандалы, выдвинувшиеся вперёд, грубо отодвинули в сторону Папу и прошли вглубь.

Это конец. Такого кошмара не было за всю историю Рима. Да, империя давно перестала быть великой, её лучшие времена остались позади и почти полвека назад Рим уже был взят варварами, однако тогда его быстро разграбили за 2 дня, увезя лишь самое ценное, урон был больше репутационный. Кроме того, в тот раз не были тронуты святые места, сейчас же творился полнейший беспредел.

Однако вскоре воины, грабящие Собор, оставили ценности и спешно покинули здание. Далее Папа услышал несколько раз звучащий рог, призывающий вандалов собраться. Это было странно, вероятно обстоятельства изменились, раз началась такая спешка. Выйдя на улицу вслед за солдатами, Льву удалось услышать обрывки речи о том, что к Риму приближаются новые корабли.

Вряд ли это были войска Теодориха II, вестготы передвигались сушей и в любом случае они не могли успеть прибыть так скоро. Значит это либо Маркиан прислал всё же подмогу, либо это другие варвары, прибывшие поживиться остатками богатств. Несмотря на трагизм всего происходящего, Папа горько усмехнулся.

– Посмотрю я, чем вы здесь успеете поживиться, – пробормотал он, – разве что дома по кирпичикам разбирать начнёте.

На всякий случай он, тем не менее, отправился в сторону порта, дабы своими глазами увидеть происходящее. Выйдя из города, проследовал в порт, куда вандалы свозили награбленные богатства. На понтифика никто из варваров даже не обратил внимания. Дойдя до одного из храмов, расположенных около бухты, Папа зашёл вовнутрь. Из церкви уже вынесли всё ценное, внутри оставались лишь перевёрнутые скамьи, сломанный алтарь и трясущийся служка. Завидев понтифика, служка упал на колени и разрыдался.

– Успокойся, сын мой, – постарался утешить его Лев, – как тебя зовут?

– В-валериан, – заикаясь, ответил юноша.

– Тише, Валериан, не плачь и покажи мне как подняться здесь наверх, на колокольню.

Служка закивал головой, поднялся и повёл Льва через несколько помещений к лестнице, ведущей наверх. Поднявшись, они вышли на открытую площадку, с которой хорошо просматривалась гавань. К этому времени, корабли уже входили в неё.

Это совершенно точно не были галеры других варваров, они имели определённо римское происхождение, однако явно отличались по строению от тех, на которых перемещались войска Восточной империи. Вандалы, судя по всему, также совершенно не ждали гостей, поэтому спешно стягивались в портовую зону, готовясь отогнать пришельцев, кем бы те не являлись.

Вскоре корабли причалили к берегу, после чего практически сразу у них раскрылись люки и изнутри стали появляться самые настоящие римские легионеры. Закованные в доспехи, с огромными прямоугольными щитами, они быстро покидали галеры и бросались на вандалов, оставшихся около судов и помогавших с погрузкой награбленного добра. Судя по всему, их было огромное множество, явно несколько тысяч. Корабли, выгрузившие своих солдат, спешно отчаливали, давая место для выгрузки другим, после чего занимали позиции у выхода из гавани, перекрывая его для варварских судов. Практически мгновенно порт был взят под контроль, включая корабли вандалов, которых с моря подпёрли боевые галеры, а с суши – римская пехота. Экипажи сдавались без боя.

Невероятно! Единственный, у кого могли иметься римские легионеры старого образца, был ректор Алексиос, правящий на Сардинии, однако Папа не мог поверить в то, что этот человек мог иметь в своём распоряжении почти целый легион. Откуда?

И всё же это совершенно точно были они: знаменитые легионеры Алексиоса Деция. Даже отсюда сверху была видна железная решимость на их лицах. Все они были сынами Рима, которые увидели, во что превращают Вечный город.

Тем временем часть вандалов, находившихся в городе, попытались сорвать высадку и направились было к кораблям, однако сходу были встречены залпами стрел, выпущенными из луков. Оставшиеся отступили и принялись перегруппировываться, намечалось настоящее сражение за Рим.

Ректор Алексиос Деций

Когда корабли вандалов пересекали Средиземное море, мой остров уже полностью был готов к обороне, однако варвары спокойно прошли мимо, даже не задерживаясь, их цель была впереди. Мысленно простившись со старым миром, я собрал вокруг себя Марину, Квинтия, Агриппу Асиния и Чжимина с Мэйлинь для обсуждения того, как нам выстраивать свою экономику дальше, а также как быть с торговлей, доход от которой никому не хотелось терять. Однако совещание шло тяжело, я понимал что сейчас Рим разносят на части и этот момент не давал мне покоя. Отпустив своих советников, отправил весточку своему человеку в Риме с просьбой сообщить какова ситуация в городе. Ответа пришлось ждать долго. Современные средства связи и без того не отличались скоростью, а в данном случае ответ и вовсе пришёл почти через неделю. К лапке почтового голубя была прикреплена записка, на которой дрожащей рукой были выведены следующие слова: