Текст книги "Герои зоны. Пенталогия (СИ)"

Автор книги: Александр Шакилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 62 (всего у книги 88 страниц)

* * *

– Край, куда подевался бэтэр? – в очередной раз спросила моя благоверная и добавила сакраментальное: – Что делать, Макс?

– Неба утреннего стяг, в жизни важен первый шаг[80]80
  Слова из песни «И вновь продолжается бой». Музыка А. Пахмутовой, слова Н. Добронравова.
  


[Закрыть]… – бодро процитировал я старую, советскую еще, песенку.

Мы отлично проводили время в лесу, разыскивая следы «коробочки» или хотя бы парнокопытных, но никак не могли обнаружить ни то, ни другое, что только добавляло пикантности нашей ситуации. Наконец я решился поговорить с Миленой о гибели Резака. Кабанья тропа обрывалась внезапно, метрах в двадцати от того места, где мы с нее свернули согласно капризу покойного ныне «африканца». Ничем, кстати, не обоснованному капризу. Видите ли, он решил срезать путьдорожку. Будто бы знал, куда идти и где конечный пункт нашего квеста, вот и решил покороче… Тогда изза семейных разборок ни Милена, ни я не придали этому значения, но теперь… Чем больше я обо всем этом думал, тем меньше мне это нравилось.

Почему Резак свернул конкретно там, где свернул, а не раньше? Не хотел, чтоб мы добрались до края тропы и обнаружили, что БТР80 будто в воздухе растворился или сквозь землю провалился? Первый вариант, который насчет воздуха, я отбросил сразу, а вот окрестности у конца тропы облазил чуть ли не на брюхе, пока Милена прикрывала мои изыскания, пребывая в полной боеготовности встретить стрелами любого врага, который вздумает к нам нагрянуть… Увы, щелей в дерне обнаружить не удалось, хотя, признаться, я был всерьез настроен найти вход в громадный подземный схрон, куда без труда можно загнать и бронетехнику, и небольшое кабанье стадо.

Просто чудеса чудные, да и только! Был бронетранспортер – и оппа! – нету его.

Вместо следов протектора мне постоянно попадались следы чудовища, уничтожившего целый отряд «американцев». Либо монстр этот обладает потусторонними способностями, либо ветераны, попав на Полигон, стали вдруг кроткими агнцами господними и потому не пожелали даже пальцем пошевелить в свою защиту.

Чтобы не пугать Милену, следы монстра я незаметно затаптывал. У меня создалось впечатление, что чудовище обитает неподалеку и тут его охотничьи угодья. Настроение мое от этого не улучшилось.

– Макс, ты ничего не хочешь мне сказать? – Милена возвышалась надо мной, все еще стоящим на карачках.

– Хочу. Любимая, дело в том, что я… – наткнувшись глазками на снайперский прищур красавицысупруги, я непроизвольно выдал то, чего сам от себя никак не ожидал услышать: – Давай собаку заведем. Давно ведь хотели. И Патрик просил, и…

Я думал, она меня нашпигует стрелами, а потом разведет костер и зажарит на медленном огне. Но – сдержалась, хоть и побагровела так, что удивительно, как из носу кровь не пошла.

– Край, если ты сейчас мне не объяснишь, что происходит, я…

– Любимая, если не хочешь собаку, так и скажи. Чего нервничать?

В общем, вынудила она меня покаяться.

Как на духу я рассказал Милене о странной вещице Резака, которую покойный держал в кармане шорт и постоянно щупал через ткань. И о том, что меня одолело любопытство, тоже рассказал, ничего не утаивая. Потом сообщил свои соображения насчет самой вещицы, – вот она, кстати, смотри, любимая, – мол, лишившись ее, Резак стал таким же беспомощным на Полигоне, как мы. Типа до этого он уверенно чувствовал себя на этой загаженной чужаками территории, а тут засуетился, страх почувствовал. Наверное, эта штуковина, камушек этот, както блокирует выброс адреналина в кровь или еще что… Ты разве не заметила, любимая, как парня под ней колбасило? Ах, ничего такого? Странно. Я думал, женщина в этом смысле чувствительнее. Ах, ты не засматриваешься на чужих мужиков, тем более – на пацанов совсем безусых, у тебя свой есть, усатый? И ничего, любимая, я не сошел с ума, нет у меня никакого стресса, я вообще – кремень, у меня вместо нервов – электропроводка в изоляции, меня ничем не пронять, я… Почему это я не о том думаю? Очень даже о том. Да я все время прикидываю, как спасти Патрика! Мне ли не знать, какой Новак страшный человек?! И каждая минута – да что там минута, каждая секунда! – просто проведенная рядом с Новаком, приносит вред здоровью нашего мальчика!..

О минутахсекундах, пожалуй, не надо было говорить, потому что Милена скорчила такое лицо, что я враз уверился: сейчас из нее хлынут два фонтана – да так хлынут, что впору искать спасательный круг, ибо наводнение гарантировано. А такто Милену моя история не впечатлила.

Я думал было сунуть камень Резака в карман, хотя не камень это вовсе, но не сунул. Не доверял я этой штуковине. Хотел выбросить – размахнулся даже… И понял, что так нельзя, что есть в этом камешке чтото – прибор это, не иначе. Еще пригодится. Достал из своего сидора рыбацкий набор. С сомнением уставился на свистульки, которые якобы отпугивают медведей, – и решительно выкинул их, не нужны они, незачем таскать.

– Ты что, Край, совсем умом тронулся? Собрался с удочкой на окуней и карасиков?!

Не обращая внимания на подколки жены, я леской обвязал «камень» – так я буду называть эту хрень – и повесил себе на шею. Если что не так пойдет, можно легко сорвать с себя.

Собрался уж было навьючить на себя оба сидора – второй мне достался по наследству от Резака, – как в голову мне пришла простая, но гениальная идея провести ревизию вещей «африканца» и безжалостно избавиться от излишков. Я ж не верблюд двугорбый, не першерон какой, чтобы на себе тяжести таскать.

Открыть чужой вещмешок оказалось не так уж просто. Вспотев, я даже хотел воспользоваться ножом – сложный узел, затягивающий горловину торбы «африканца», никак не желал сдаваться, но всетаки я его победил.

– Мародер, – брезгливо обронила Милена, наблюдая за мной.

– Был такой факт в моей биографии, – я с радостью подтвердил ее наихудшие предположения.

Мог бы намекнуть, что руководствуюсь не только нежеланием тащить лишнее, но и надеждой найти ответы на беспокоящие нас вопросы. Разве мы знаем, куда дальше топать и где искать БТР вместе с ценным грузом? А вот Резак накануне гибели четко выбрал направление. Вдруг объяснение этому найдется в его сидоре?

Увы, сначала в торбе обнаружились прозрачные контейнеры для приборов. Пустые, две штуки. Третий, помнится, я у «африканца» позаимствовал, когда мне вздумалось заиметь угольночерный куб размером с игрушкуголоволомку. Чуть не погиб тогда. Только благодаря стараниям благоверной и Резака до сих пор воздух порчу… Нужны ли нам контейнеры? Не уверен. Ну да весу в них никакого, так что я пока отложил их в сторону. Далее извлек из сидора тушенку, три жестяных банки. Тяжелые, но эта тяжесть приятная, не обременяющая. Жаль, что только три. Но какоето время и на этом продержимся. Вспомнив о времени, об аномальном его течении в пределах Полигона и несовпадении с внешним миром, я загрустил, но продолжил досмотр. Кружка, миска, ложка… Весь этот пищевой алюминий в топку, этого нам не надо…

А вот следующие находки заинтересовали даже Милену.

Перестав корчить из себя брезгливую гламурную фифу, она присела рядом со мной, чтобы получше рассмотреть подарочки покойного «африканца».

И верно, посмотреть было на что. Один за другим я вытащил из сидора три контейнера, на этот раз вовсе не пустые и потому тяжеленные. В первом было нечто вроде раковины улитки – эдакая трубчатая спираль серого цвета, только без отверстия для обитателя. На крышке ктото – яйцеголовый из лаборатории возле Стены? – закрепил с помощью прозрачного скотча половинку тетрадного листа в клеточку. На листе обычной шариковой ручкой – почерк ровный, чуть ли не школьный – было выведено следующее: «Объект № 305б. ЖИВЧИК. Обладает свойствами: регенерация тканей (вплоть до восстановления ампутированных конечностей – при полном заряде объекта), обширное терапевтическое воздействие». Я присвистнул. Ну ни хрена себе: регенерация вплоть до… И про терапевтическое воздействие мне понравилось. Если «вплоть до», то почему бы «живчику» не лечить, скажем, СПИД? Да такой прибор на Большой Земле люто необходим! Почему научники скрывают его существование?.. Ладно, почитаем дальше. «Совместим с: 1) ___, в результате имеем следующее воздействие на организмы в зоне поражения ___; 2) ___, в результате имеем следующее воздействие на организмы в зоне поражения ___; 3) ___, в результате имеем следующее воздействие на организмы в зоне поражения ___. ЗАПРЕЩЕНО СОВМЕЩАТЬ С: 1) ___, 2) ___, 3) ___, 4) с приборами, не попавшими в категорию совместимых». Слишком много незаполненных пробелов… Инфа была и на втором контейнере, а вот на коробке «кондера» ничего такого не наблюдалось, что неудивительно, ведь этот прибор я сам добыл.

У приборов, значит, есть совместимость… И главное – есть «ЗАПРЕЩЕНО».

В Чернобыле я знавал мужчин, которые умели из артефактов делать сборки, да такие, что закачаешься, если выживешь. Свойства у тех сборок получались совсем другие, совсем не такое они оказывали воздействие на окружающий мир, как их составляющие по отдельности. Судя по скудной инфе на контейнерах, эксперименты проводились только с двумя приборами одновременно. А в ЧЗО умельцы – те же Химик с Пригоршней – делали сборки даже из трех и пяти, как я слышал, артефактов. Среди бывалых сталкеров ходило поверье, что тот, кто в верной последовательности соединит артефакты, обретет власть над миром. Ну, или хотя бы власть над Чернобылем. А тот, кто ошибется, тот костей не соберет. Так что конструированием сборок увлекались немногие.

– Это что, приборы? – иногда супруга поражала меня способностью задавать вопросы, ответы на которые и так знала.

– Подозреваю, любимая, что они самые.

– Откуда они взялись у Резака?

А вот это уже хороший вопрос. Он наверняка изъял их из запасов своего сгинувшего отряда. Именно поэтому все контейнеры снабжены подробным описанием приборов. Они из того комплекса лабораторий, что у КПП. Хотя – варианты возможны. Только вот прочие варианты мне очень не нравились. Так не нравились, что я даже не стал их обдумывать, ведь о покойных либо хорошо, либо вообще никак.

– Край, почему он не сказал, что у него есть приборы?

Бинго! В смысле, вопрос вдвое круче, чем оба предыдущие.

Вспомнив, как парнишка от меня шарахнулся, когда Милена надоумила меня перед ним извиниться и забрать у него сидор, я пожал плечами. Резак явно хотел скрыть от нас то, что он идет не порожняком. Опять же камешек его странный, который из кармана шорт…

Но все это ерунда в сравнении с тем, что мы до сих пор не знаем, куда подевался БТР с общаком кланов на борту! И содержимое сидора не помогло определиться с дальнейшим маршрутом. Мало того, обнаруженные приборы еще больше запутали нас. По крайней мере, меня. Насчет Милены сомневаюсь, а вот в мой череп набилась куча новых вопросов, один другого каверзней. И самое паскудное, что на них не было и не будет уже ответов, потому что некого спросить, мертвецы не шибко разговорчивы.

Поднявшись с земли, от досады я пнул ногой опустевшую торбу Резака. Торба поднялась в воздух и плюхнулась у ног Милены.

– А в кармашек ты заглядывал? – супруга наклонилась и подняла вещмешок безвременно покинувшего нас «африканца».

– Какой еще кармашек, любимая?

– Стареешь, Край, пора тебе к окулисту. – Милена показала мне довольно большой карман на боку сидора – с застежкойремешком из прессованной кожи.

И то верно, как я мог это вместилище не заметить? С другой стороны, было бы что замечать…

Оказалось – было.

Не пожалев алого маникюра, Милена отстегнула ремешок, сунула руку в кармашек и вытащила оттуда… карту. Старую, бумажную, с дырками и потертостями на линиях сгиба, несмотря на то, что ее запаяли в полиэтилен.

– Подробная, Чугуевского района, – доложила супруга, будто я сам не увидел надпись вверху «ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ШТАБ», а чуть ниже «ЧУГУЕВ». Ну точно собралась меня к докторишке сопроводить и очки выписать!

– Можно, любимая?

Она протянула мне карту, и я сразу прикипел взглядом к разбитой на квадраты поверхности листа, на которой преобладали зеленые и грязнобелые пятна, а в правом верхнем углу голубел знатный кус Печенежского водохранилища. Масштаб 1:100 000, в одном сантиметре один километр, балтийская система высот. «Составлено по материалам съемки 1930, 31, 38, 60 гг.». Мда… Ну, зато «Обновлено в 1974, 77 гг.», а ниже «Командир части полковник А.Д. Фадеев»…

– Макс, с семьдесят седьмого много воды утекло, карта как бы малость устарела. – Милена тоже заметила, что нам в руки попалась отнюдь не новинка.

– Это ничего, любимая. Видишь исправления? От руки простым карандашом обозначены новые русла рек. А вот эта сплошная линия, опоясывающая значительную часть района, надо понимать, и есть Стена. Вот изображен КПП, рядом с которым мы прорвались. И комплекс лабораторий рядом…

У Милены богатый жизненный опыт. Она побывала в ЧЗО и умела стрелять, как заправский ветеран. Но все же она никогда не была солдатом миротворческого контингента – и ни хрена не понимала в «изображениях объектов природной и социальной среды, нанесенных по координатам, привязанным географическим основанием». А меня и прочих ушастых остолопов этому обучил наш взводный. Вот поэтому супруга не обратила внимания на карандашные наброски, которыми пестрела карта, а я к ним сразу присмотрелся. И обратил внимание на подписи, чтото означающие для того, кто их сделал, но не для меня.

Что это за «Башня»? А «Лифт»? «Братская могила» еще, «Слепень», «Паук»… Люди обычно дают меткие названия тому, с чем сталкиваются, другие кличкипрозвища попросту не приживаются. Интересно, что за место такое – «Братская могила»? А вот даже знать не хочу! Хорошо, что оно далеко от нас… С помощью GPSнавигатора – обожаю современные мобильники, в которых есть все, которыми разве что гвозди забивать нельзя, – я уже выяснил наши координаты и соотнес их с картой. Мы находились неподалеку от нарисованного карандашом объекта – то есть появившегося на местности после 1978го года, – названного неведомым картографом «ЗАВОДОМ». Почему не в именительном падеже? Описка, недостойная внимания? Или это чтото означает? Причем чтото важное для картографа?

А еще я заметил, что вся карта была исчеркана пунктирными карандашными линиями, которые иногда пересекались, вдруг обрывались или же подходили к какомунибудь объекту, обозначенному как «Помидор» или «Виселица», но неизменно все эти линии – до единой! – упирались в «ЗАВОДОМ».

Вот он, центр мироздания Полигона!

Все дороги ведут не в Рим, а…

Точно – дороги! Я проследил за пунктирной линией, что тянулась от КПП, и четко определил все вехи пешего маршрута туристической группы «Край + Милена + Резак = двое живых», по которому чуть раньше проехал БТР с общаком под броней. Вот тут «казанова» и слонопотам, тут волки с рысями у бобровой заводи, а тут… Тот, кто рисовал карандашом по карте, знал… Или нет, те, кто ограбили банк, знали о существовании некой – надо понимать, безопасной – тропы, по которой следует продвигаться вглубь Полигона…

– Ну, чего замолчал, Край?

Мда, я сам не заметил, как начал говорить вслух. Давно со мной такого не бывало, с самого Чернобыля. Определенно, Полигон воздействовал на мой организм так же, как ЧЗО.

– Любимая, я знаю, где бэтэр с баблом. Не знаю, как он туда попал, как прошел финальный отрезок пути, но знаю, где он сейчас находится.

* * *

– Я уведу тебя отсюда, – пообещал Патрик чернокожей девочке по имени Амака, которая родилась не в Южной Африке, а в Вавилоне, как сам Патрик.

Заметно робея, она согласилась сыграть с ним в эту игру. Да и чего было отказываться? Игра ведь интересная: много людей – почти все взрослые в здании – в нее играют, надо только придумать свои правила. Цель игры: сбежать от всех. Как это сделать? Ну уж точно не кидая кубики и не переставляя по полю фишки. И в ворота бить не надо. И не машинки наперегонки катать. Хотя…

Машинки катать… Патрик вытащил из кармана красную гонку. И хоть осей она лишилась, а колеса все равно не потерялись, их просто не на что надеть. Без колес машинки катают только маленькие.

– Папа говорил, что я маленький, и в этом не только моя слабость, но и моя сила.

– Как это? – не поняла девочка.

– Амака, ну ты разве не знаешь? Взрослые сильнее же. Кааак схватят! Чужие ударить даже могут! Но они думают, что я совсем ребенок и ничего не могу. Они думают, что я… – Патрик ненадолго замолчал, вспоминая слово. Вспомнил: – Думают, что я жертва. И не ожидают от меня ничего. А я все могу. И это будет для них сюрприз. Я ведь тоже, как и ты, домой хочу. К маме. И к папе.

– А кто твой папа?

Патрик немножко подумал, а потом сказал:

– Он много кто. Был много кем. Но он – всегда сталкер. И я его очень люблю.

Сунув машинку обратно в карман, Патрик решительно прошагал к стене, почти полностью занятой учебной доской. На полочке под доской было все, что ему нужно для начала новой игры. Оставалось только подготовиться и объяснить Амаке правила.

Он подозвал девочку и, когда она подошла, прошептал ей на ухо, кто и что будет делать. У мамы это называется «распределить обязанности». Когда она распределяет обязанности, Патрик обычно пылесосит пол, папа моет посуду на кухне, а мама валяется на диване перед телевизором и говорит, что она очень устала.

– Сначала поиграем немножко, а потом мы пойдем домой. Поняла?

– Да, – кивнула девочка.

Патрик подготовился минут за пять. Аж вспотел, так старался.

По его сигналу Амака заколотила кулачками в дверь и пискляво, как могут только девчонки, закричала:

– Выпустите! Мне в туалет надо! Пожалуйста! Мне в туалет!

За дверью послышалась какаято возня, недовольно чтото сказали, но Амака слишком громко кричала, а в коридоре разговаривали тихо, поэтому Патрик не разобрал ни слова. И пусть, он ведь со взрослыми, которые снаружи, вовсе не разговаривать собирался.

Дверь открылась. Амака тут же отбежала вглубь помещения. В кабинет вошли двое мужчин в черных одеждах. Один из них уставился на кричащую девочку, а второй на Патрика. Наверное, второй хотел спросить, зачем мальчик взобрался на парту у самого выхода из класса, в том ряду, что у стены.

– Эй, ты чего туда… – послышалось изпод маски, наполовину скрывающей лицо мужчины, и Патрик тут же сыпанул в глаза мужчине белым крошевом.

Кусок мела Патрик нашел на полочке под учебной доской. Мел он завернул в носовой платок и тщательно поломал, потоптав ногой. В платке получился порошок. Вот имто Патрик и ослепил взрослого. Тот принялся глаза тереть и закричал чтото, только одно слово сказал понятное – «скотина». Значит, мужчина ругал ребенка. А Патрик не любил, когда ругают детей. За это он ударил мужчину указкой по голове. Указку он тоже взял с полки под доской. Указка была деревянная, тяжелая, она сломалась о взрослого, зато сбила его с ног.

Разве Патрик не молодец?!

Амака тоже не стояла без дела.

Мужчине, который подошел к ней, но отвлекся на крики коллеги, она хорошенько врезала ногой в то самое место, где всем очень больно. Это Патрик ее научил. Мужчина упал на колени. Тогда Патрик спрыгнул с парты прямо к нему – приземлился на две стопы, как учил папа, – и ударил обломком указки. Мужчина совсем свалился.

– Не могу терпеть! – продолжая вопить, хотя это было уже необязательно Амака переступила через него. – Очень нужно!

– Пожалуйста, не кричи, – попросил ее Патрик.

– Но я на самом деле не могу… – смутилась девочка. – Я так разволновалась, что…

Патрик кивнул ей с пониманием:

– Тогда встретимся возле туалета. Это по коридору справа.

Амака убежала, а он отбросил указку – то, что от нее осталось, – и быстро обыскал взрослых. Ему папа не только рассказывал, как это делать, но еще и показывал на маме, а мама тогда смеялась и говорила, что ей щекотно.

Мужчинам щекотно не было. Наверное, это потому, что они потеряли сознание.

Патрик решил, что те, кто на полу лежат, играть не могут, а значит, им ни к чему их «микроузи» и запасные магазины. И сюрикены – острые какие! – тоже не пригодятся пока что.

Патрику нравилось метать сюрикены больше, чем ножи. Потому что проще. Главное – попасть в цель, а уж там «звездочка» точно воткнется, каким бы концом ни угодила. А еще ему нравилось ходить с папой в тир, но они почемуто давно уже не ходили – целую неделю!.. Об этом он думал, пока дожидался Амаку.

А потом он дал ей пистолетпулемет, научил снимать его с предохранителя и показал, куда жать, чтобы выстрелить.

– Но лучше просто направляй. Оружием можно здорово напугать. Знаешь, как взрослые его боятся?

Амака покачала головой, отчего косички на ее голове смешно зашевелились.