Текст книги "Остроги. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Александр Шакилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 61 страниц)

Мариша спрыгнула со спины азиата на Царскую Гору и, словно кошка по стволу дерева, полезла к вершине.

По всем законам логики бандиты должны были устремиться за ней, чтобы помешать. Но этого не случилось – то ли законов не знали, то ли пример азиата убедил их в том, что с девицей лучше не связываться. Как вариант: бандиты вообще не собирались брать высоту! У них иные планы. Клали они с прибором на Генерала и его подопечных!..

Мариша совершала восхождение, а Гурбан вместе с блондином и азиатом, еще не до конца пришедшим в себя, осматривали Царскую Гору так, будто собирались в куче мусора найти килограммовый слиток золота, в крайнем случае – брильянт на сотню каратов.

Ашот выразительно покрутил пальцем у виска.

– Ага, – согласился с ним Дан.

– Командир, там! – крикнул азиат, указывая… на строительный мусор. Ничего другого вокруг не было.

Громогласный голос Генерала эхом покатился над руинами:

– В нашем поединке наметился первый претендент на победу!!!

Карлики разразились криками. В небо взмыли десятки стрел, две из которых упали на плиту.

И сумел же Генерал организовать это представление, судя по всему, проходившее не впервые, и аппаратуру с умом расставил, и вообще… Связистом, что ли, был в вооруженных силах? Или еще каким технарем?..

– Вот-вот я запущу секундомер!!!

Раззадоривает, понял Дан. Типа игроки пока что слабо себя проявили.

Азиат пополз по куче в указанном направлении и лом с собой взял. Кое-как закрепился в нужной точке и, хорошенько размахнувшись, на треть вогнал инструмент в Царскую Гору. Исцарапанное лицо его при этом исказилось счастливой улыбкой:

– Нашел!

Гурбан воровато обернулся на дом без стены, потом глянул на Генерала внизу.

Проследив за взглядом главаря, Данила понял одну особенность: азиат так расположился на Царской Горе, что находится вне поля зрения карликов и старца – в уютной ложбинке, сверху и с боков прикрытой листами ржавого металла, когда-то бывшими беседкой из детского сада, а значит…

– Давай, Колян! – скомандовал Гурбан.

И Колян – так звали азиата – дал. Он налег на лом, поднатужился – и вырвал из кучи… канализационный люк. Этот чугунный кругляш просто обязан был скатиться на проспект, чего нельзя было допустить ни в коем случае – он привлек бы внимание. Поэтому, когда люк подхватил великан, очень вовремя присоединившийся к компании бандитов, Гурбан стер со лба испарину.

– Фаза, ты молодец!

Великана зовут Фаза, отметил Дан. Он пока что бездействовал, пытаясь понять, что же затеяли бандиты. А Мариша между тем уже почти добралась до светофора.

– Маевский где?! – Гурбан завертел головой.

– На подходе. Вместе с Ксю карликов развлекает с другой стороны кучи. Командир, всё по плану! – Великан пристроил люк среди мусора так, чтобы не упал. – Без винтовки от Сашка толку нет.

Гурбан кивнул и повернулся к азиату:

– Ты первый, остальные за тобой. Потом Фаза. Очередность ясна?

Все кивнули, Ашот с Даном тоже – Гурбан обладал харизмой, противиться которой было невозможно. И все же Дан попытался:

– А что там, под люком?

Главарь не ответил, и Данила решил, что бродяга в ловушку заманивает. Но зачем так сложно? Избавиться от доставщиков, конечно, не самое легкое дело, но и невозможной такую задачу назвать нельзя, учитывая превосходящие силы бандитов. Так значит… Дан не знал, что это значит. Равиля бы сюда. Или Никифора.

И словно накликал.

Никифор взобрался на бетонную плиту. Его появление вызвало бурный восторг у карликов. Но выглядел он жалко – смотрел на Гурбана так, словно от страха готов был прямо сейчас броситься вниз. И куда подевался задор, который был в вольнике, когда Данила впервые его встретил? Где фейерверк лишних движений, жестов и слов? Как подменили.

А Гурбан просто осатанел, заметив, что экипажа «хаммера» прибыло.

– Ах ты погань!!! – В голосе его было столько ненависти, что Дану стало не по себе.

Он и представить не мог, что можно так ненавидеть – полностью, без остатка на какие-либо чувства. В бандите просто не было места для любви, сочувствия или страха – все занимала ненависть. Абсолютно всё.

– Вы не понимаете! Вы даже представить не можете, что это такое – быть одним из нас, чувствовать то, что обычным…

Никифору не дали договорить. В два прыжка азиат преодолел метры, разделявшие их. Лом хлестнул по ребрам, сбив Никифора с ног. Валяясь на спине у самого края плиты, он захрипел, попытался встать, но не смог. Мало кто оклемался бы после такого удара. И Никифор не из числа этих счастливчиков.

– Да что ж ты делаешь, урод?! – Ашот первым кинулся на азиата. Дан отстал от него всего на долю секунды.

Путь им преградил Гурбан. От природы немногословный, он умел убеждать на пять баллов:

– Если не послушаетесь меня, этот… это… – Гурбан кивнул на Никифора. – Он умрет. Колян, давай маленько! Майна!

Азиат тут же взмахнул ломом – острие зависло в сантиметре от головы вольника.

– Стойте! – крикнул Дан. – Не надо!

– В нору! – приказал Гурбан. – Живо! Меняем очередность: сначала пацаны, потом я, потом Фаза и Доктор. Колян, ты замыкающий! Жди Маевского и Ксю. – И уже доставщикам: – Там, где люк был, нора карликов. Туда. Быстро! И никуда не сворачивайте, только прямо! Доберетесь по норе до канализации, ждите остальных. Повторить, что я сказал!

Ашот буркнул:

– Ждать остальных.

Дан едва заметно кивнул – мол, задача ясна.

В этот момент Мариша добралась-таки до светофора и вцепилась в него, словно стриптизерша в шест. Радости карликов не было предела.

– Слушать меня! Иначе сдохнете тут! – Последние слова Гурбан проорал Дану в лицо, заметив, что тот не очень-то любит подчиняться.

Ах, как же Даниле хотелось врезать по наглой роже бандита!..

– Брат, не дури! – Ашот потащил Дана к краю плиты, от которого ближе всего было к дыре. – Хватайся! Полезли!

И они медленно, цепляясь за неровности и выступы, полезли по отвесной стене. Ашот первый, Дан за ним. Перебравшись за ржавую жесть, на которой кое-где просматривались еще нарисованные бело-желтые ромашки, толстяк достиг отверстия. Дан, который отставал от него на шаг всего, заметил, что диаметр отверстия как раз такой, что можно проползти в него на карачках.

– Это труба стальная, – удивился толстяк. – Под наклоном вниз. Темно там, тесно. Я туда не полезу! Ни за что!

Данила и подумать не мог, что Ашот страдает клаустрофобией и боязнью темноты. А ведь это не шутка, это большая проблема… Но Ашот уже справился с первой волной страха. Дыхание его выровнялось, он крепко зажмурился и сказал:

– А, была не была! – И исчез в зеве трубы.

– Я сделала это! Я!!! – услышал Дан восторженные крики Мариши.

Твою мечту! А как же мисс Петрушевич?! Ее нельзя оставлять на вершине! Карлики девчонку точно не пожалеют, если остальные игроки сбегут. В последнее верилось с трудом, но все-таки. Местные же сделают из Мариши шашлык – на всех, конечно, не хватит, уж больно она костлявая, но Генералу кусочек достанется точно, а Данила будет себя до конца жизни корить, что не сумел спасти ее.

– Гурбан! Девчонка! Ее тоже с нами! Без нее никак!

Главарь застыл на полпути между плитой и Даном. Желваки вспухли на его суровом лице:

– Щенок! Лезь!!!

Но доставщика не так-то легко сломать.

– Нет! Без нее никуда! Все тут останемся! – И Дан добавил последний аргумент в пользу Мариши, надеясь на него, как на козырь в рукаве: – Она – дочь советника Петрушевича!

Что-то неуловимо изменилось в лице Гурбана – на миг он растерялся, но все же голос его был полон уверенности:

– Хорошо. Обещаю, она пойдет с нами. А теперь лезь!

И Данила понял: Гурбан свое слово сдержит. И отправился вслед за Ашотом.

Его тут же поглотила мгла. В трубе было холодно и тесно. Дан, который не страдал фобиями, мысленно посочувствовал толстяку, у которого небось такой мандраж, что хоть вешайся – хуже не будет, только полегчает.

– Ашот, ты как?

– Нормально. Хорошо, труба вниз под уклон идет, а не вверх.

Дан не видел в том особой разницы, но на всякий случай, чтобы не нервировать товарища, поддакнул:

– Ага. Хорошо.

Темнота впереди тут же отозвалась:

– За что я тебя уважаю, брат, так это за понимание. Тут разветвление, еще одна труба. Вправо уходит.

Данила уткнулся головой в ноги Ашота.

– Ты чего остановился?

– Я вот что, брат, подумал… Бандюга этот, Гурбан, он велел прямо двигать и никуда не сворачивать.

– Ну? И что?

– А кто он такой, чтобы нами командовать? Почему мы вообще его слушаем?

И то верно. Значит, надо наперекор главарю повернуть направо, решил Данила. Но тут что-то вцепилось ему в лодыжку. И сердце его на миг перестало биться.

– Я же сказал, никуда не сворачивать!

Дан и подумать не мог, что голос Гурбана может так обрадовать. А то воображение нарисовало злобного карлика, который подкрался сзади, чтобы отобедать живой, трепещущей человечиной.

С трудом протолкнув ком в горле, Дан просипел:

– Ашотик, слышал? Прямо надо.

– Угу. – Толстяк продолжил спуск, Данила пополз за ним.

Металл трубы холодил колени и ладони, а воздух тут был затхлый. Дан вспотел от напряжения и неопределенности.

– Как Мариша? Нормально?

Тишина в ответ.

– Гурбан, как Мариша?

– Дочь советника? С ней все будет в порядке. Колян и Фаза ее приведут.

Данила хмыкнул, представив себе азиата, уговаривающего мисс Петрушевич – покорительницу Царской Горы – проследовать за ним в нору. Смелый парень этот Колян: чтобы опять подъехать к Марише, надо обладать феноменальной силой воли. Или ломом. Шибануть девку по башке – и порядок.

Дан остановился. А что, если Колян так поступит?..

– Давай двигай, – послышалось сзади. – Ничего с твоей девушкой не случится.

– Она не моя девушка!

– Тем более.

Ашот вскрикнул, и Дан почувствовал, что однокашник его исчез – впереди, где тьма была чуть плотнее, теперь образовалась пустота.

– Эй, Ашот! Ты где?! Ашотик, что с тобой?!

В ответ откуда-то снизу донеслось:

– Я цел, брат! Тут ход дальше есть… Спускайся. Только аккуратней. Если можешь, развернись ногами вперед.

Насчет ног – Дану сразу не понравилось эта позиция. Но сзади его похлопали по мягкому месту, он заполошно дернулся – и провалился. Не ногами, а руками вперед.

Будь Данила обычным фермером, точно поломался бы, но он – доставщик с дипломом. А потому тело само сгруппировалось – Дан приземлился на ладони, руки чуть согнулись в локтях, самортизировали. Кувырок вперед, встать на ноги. Не то чтобы подобной акробатикой надо заниматься постоянно, но разок – вполне, это вовсе не смертельный номер, если падать метров с трех. Ашоту вон куда хуже пришлось, он и тяжелее Дана, и о вертикальном ходе не знал.

– Где мы? – Данила оказался в коридоре, где можно было встать в полный рост. Тут было сумрачно, но все же достаточно светло, чтобы увидеть Ашота. Тот потирал ушибленный бок. Свет шел от немногих ламп, закрытых стеклянными, очень-очень грязными колпаками.

Бух! – на ноги приземлился Гурбан и сразу приступил к делу:

– Мы в подвале дома. Соблюдаем тишину. Карлики все наверху представление смотрят, но мало ли…

Вслед за Гурбаном в коридор, то есть в подвал, проник Фаза – надо же, в трубе не застрял, громадина. Следом, обрадовав Дана своим появлением, на пол шлепнулась Мариша – ноги ее подогнулись, и она уселась на задок. Но отдохнуть в таком положении ей не дали – Фаза оттащил Маришу от лаза в потолке, из которого уже спешил вывалиться следующий бандит – бородач по прозвищу Доктор. Потом была очень приятная на вид молодая девушка, которую Гурбан назвал Ксю. Дальше – азиат с ломом, Колян. И всё.

Бандиты и доставщики молча застыли в ожидании.

Пауза затянулась.

Мариша никак не могла прийти в себя, потому рта не раскрывала – Данила не знал, что случилось у светофора, но вряд ли азиат с ней церемонился. Правда, видимых повреждений у нее на теле нет, а значит…

– А кого мы ждем? – У Ашота развязался шнурок на ботинке, толстяк присел. – Равиля с Никифором? Так их вы вроде не приглашали сюда.

Издалека донесся многоголосый вопль карликов, преисполненный восторга.

– И почему они орут-то, уроды эти?

– Потому что представление продолжается. – На вопрос толстяка ответил Гурбан. – Маевский их развлекает, больше некому. Show must go on.

– Без винтовки от Сашка все равно толку нет, – тоскливо сказал Фаза и отвернулся. Дану показалось даже, что на глазах у великана блеснули слезы. Точно показалось, освещение здесь слабенькое…

– Да как он там один? Танцует, что ли, перед карликами?

– А он не один. – Гурбан покачал головой. – Там еще это… этот ваш есть, которого Колян ломом приласкал. Они с Маевским вдвоем знатно попрыгают. Пока спирт во фляге есть, им не скучно будет.

Тут даже Фаза улыбнулся, а азиат так вообще в голос заржал. На него тут же шикнули – не дома, тише надо.

– Ну да, пьяному умирать веселей, – сказала Мариша. – А уж вдвоем так тем более.

И вновь в подвале повисла гнетущая тишина, которую нарушил Гурбан:

– За мной по одному. И тихо. Надо убраться отсюда подальше. И найти лошадей.

*

Подвал казался бесконечным. Тут было довольно чисто – мусора под ногами Дан не заметил. Обжитой такой подвал, прибранный. Объединенный отряд бандитов и доставщиков мчался по нему, уже не скрываясь, – времени в обрез, Маевский долго не сможет отвлекать на себя карликов.

– Стоп! – скомандовал Гурбан, заметив стрелку, нацарапанную на стене.

Стрелка указывала на железную лестницу, ведущую наверх. Лестница упиралась в обитую жестью дверь, довольно-таки крепкую на вид. Из-за двери ощутимо тянуло морозной свежестью.

– Тут выходим! – Гурбан проворно вскарабкался по узким ступенькам.

Остальные выстроились в очередь. За стальной дверью с засовом, приделанным снаружи, был подъезд, а уж из него можно было попасть на улицу.

Оказавшись на поверхности, Данила с удивлением заметил, что выход из подвала располагался почти что в квартале от Царской Горы. Отсюда нельзя было рассмотреть, что там происходит, но, судя по крикам карликов, смертельное соревнование продолжалось. Как двое ухитрялись держать в напряжении толпу, для Дана было загадкой. Наверное, карлики и их предводитель не очень-то умны, раз до сих пор не заметили, что игроков стало значительно меньше. Или же…

А что, если людям дали уйти? И это часть общей забавы?.. Дан заозирался, но ничего подозрительного не заметил. Зато услышал странные звуки, доносившиеся слева.

– Это лошади! – Гурбан обрадовался так, будто нашел посреди улицы исправный грузовик с полными баками. – Удачно мы выскочили, а то кружили бы по развалинам!.. Ты! – Палец ткнулся Дану в грудь. – Пойдешь со мной. Остальные – возвращайтесь в подвал и ждите.

Гурбан вроде хотел поговорить с Данилой с глазу на глаз? Но беседа отложилась до лучших времен. Главарь, наклонившись, перебежками помчался туда, откуда слышались странные звуки. Данила рванул за ним.

Вскоре они залегли за кучей битого кирпича – метрах в тридцати от загона. Это Гурбан так назвал странное сооружение, сделанное из всякого хлама: диванов с драной гнилой обивкой, разбухших от влаги столов, плазменных панелей и мониторов компьютеров, целых бетонных блоков и ржавых стальных кроватей… Чего здесь только не было!

Глядя на загон, Дан понял, что Царская Гора – это образчик архитектуры карликов, а не просто груда мусора. Гора – вроде пирамиды Хеопса, о которой рассказывали доставщикам на уроках истории. Дети могил обожали своего Генерала и в его честь возвели нечто новое, используя обломки старого мира.

В четырех углах загона торчали вышки, сделанные из баскетбольных щитов. Оттуда удобно было вести наблюдение и за опасностями извне, и за животными внутри. Вышки эти сейчас пустовали.

– Никого. Ну и отлично. – Гурбан подмигнул Дану. – Пастухи гуляют вместе со всеми. Город непуганых идиотов. Зомбаков на них нет!

Данила кивнул. Таки да, зомбаков тут нет, и похоже, все население Орла собралось в доме без стены. Будь у Дана взрывчатка, он бы вмиг очистил город от карликов – одним взрывом больше, одним меньше, тут без разницы.

– Вперед! – Гурбан подбежал к воротам загона, со скрипом открыл их, дождался Дана и притворил.

Лошадей в загоне было более чем достаточно, и они поразили доставщика сильнее, чем слизень в банке с формалином, показанный отцом ему, трехлетнему. Сейчас Дан даже почувствовал слабость в ногах и хотел присесть на более-менее крепкий диван рядом с воротами, но сдержался, заметив на дерматине обивки грибы и плесень. Раньше он лошадок видел только на картинках в старых книгах. Знал, что когда-то их использовали в качестве транспорта, ели их мясо и пили молоко. Кумыс делали и колбасу. А тут – вот они! Фыркают, нервно косятся. И пахнет от них, как… Плохо пахнет. От толстяка Ашота в июльскую жару и то лучше несет.

– Лошади! Настоящие! Скакуны!

– Не совсем. – Гурбан покачал головой. – Для наших целей они не годятся.

– Почему это?

– Необъезженные. Мустанги-мутанты, блин. И фонит от них так, что я сам трещать начну вместо счетчика Гейгера. Мясо радиоактивное, карлики их жрут. И голубей еще.

– Голубей?

– Ага. Тут по всему Орлу сотни голубятен. Только голуби тут тоже «горячие» и попадаются среди них такие птеродактили, что… Ладно, идем отсюда. Надо другую конюшню искать, с объезженными лошадками. И тихо! Чтоб никто нас не засек!

И как сглазил Гурбан. Послышались гортанные крики и стук копыт по асфальту. Створки ворот поползли в стороны. Гурбан, схватив Данилу за локоть, потащил его за собой. Вместе они залегли за дерматиновым диваном.

В загон въехали шестеро карликов верхом на гнедых жеребцах, заметно отличавшихся от мясных лошадок – они были помельче и не такими жирными, зато мускулистыми. На себе жеребцы смогли бы нести не только коротышек, но и кого крупнее – Дана, к примеру, или Гурбана. Насчет Фазы возникали сомнения.

К скакунам были привязаны тушки косуль. На одной тушке Дан заметил извивающегося слизня, но карликов паразит не беспокоил совершенно. На охоте они были, по Территориям гуляли. Разнообразить рацион – это правильно. Не всё ж конину да голубей жевать.

Карлики проворно спрыгнули на землю. Данила и Гурбан замерли за диваном – даже перестали дышать, чтобы не выдать себя.

И тут от дома без стены долетел очередной вопль. На этот раз орали долго и с особым чувством. Похоже, представление подходило к концу. Вместе с выпивкой Маевского.

Услыхав крики сородичей, наездники чуть ли не запрыгали от радости или же огорчения, что пропустили зрелище. Они сбросили добычу на асфальт и, оставив лошадей нерасседланными, засобирались на праздник.

Карлики были уже в воротах, когда один жеребец подошел к дивану и заржал. Орловцы насторожились.

– Гля! – скомандовал тот, который был выше прочих на целую голову, прикрытую «шлемом» из ткани, кожи и проволоки. – Ты! Гля! Там! – И толкнул к дивану более мелкого собрата.

Тот бесстрашно запрыгнул на дерматин – и замер с широко раскрытым ртом, глядя на людей. Нож пронзил карлику грудь, прежде чем он успел выдавить из себя крик. А в следующий миг Гурбан уже использовал его тело как щит – коротышки оказались не робкого десятка, и реакции их мог позавидовать любой человек от ста шестидесяти и выше: они мгновенно воспользовались луками. Свистнув в воздухе, стрелы пробили первого бедолагу насквозь, чуть было не зацепив Гурбана.

Бандит с ревом швырнул «щит» в коротышек и с ножом кинулся в атаку. Данила прыгнул следом. Доля секунды нужна на то, чтобы достать из колчана новую стрелу и натянуть тетиву. Одному карлику Дан рассек ножом горло, второго свалил ударом кулака, а потом, склонившись над ним, добил.

С остальными справился Гурбан.

– Когда их мало, это еще терпимо, – сказал он, отдуваясь.

И тут на затылок ему обрушилось что-то длинное и, похоже, увесистое. Глаза Гурбана закатились, он упал.

– Ах ты!.. – Дан едва не кинулся на того, кто подкрался к бандиту сзади.

– Живой? – Не поверил он своим глазам.

Опираясь на трость, Равиль – ею он отправил Гурбана в нокдаун – кивнул. Мол, живее всех живых, не дождетесь.

– Точно живой? – переспросил Дан. Вольник ведь упал с Царской Горы, а не просто поскользнулся на ровной дороге. Очень хотелось потрогать его, чтобы убедиться: не призрак.

Гурбан заворочался и сел, обхватив голову.

Равиль медленно, словно наслаждаясь его беспомощностью, вытащил из трости серебристое, остро заточенное лезвие. Выглядел вольник неважно: лицо совсем бледное, руки трясутся… Из-под левой линзы очков вытекла крупная слеза – желтоватая, неприятная на вид. Равиль смахнул ее.

Сейчас рубанет Гурбана со всего маху, понял Дан. Вот мой меч – голова с плеч.

Фехтовальщик хренов! Зло подумав о Равиле, доставщик устыдился – ведь тот, даже упав с плиты, вопреки всему явился освободить его от главаря бандитов!

Дан взглянул на Гурбана – и его словно обожгло ненавистью, которой тот пылал. Потому Равиль и медлил, что ненависть эта была такой сильной, что ощущалась физически. Дан не верил в биополя, ауры и прочие глупости, но тут было впору пересмотреть свои убеждения.

– Сташев, садись на коня, уходить надо. – Равиль не отводил зеркальных линз от Гурбана.

Что ж, задумка ясна: ему нужен только Дан, с ним он будет выбираться из Орла. А как же Мариша? Ашот? Вольнику плевать на них, но Дану не плевать на однокашников!

– Так дело не пойдет. Я без своих никуда не поеду.

Равиль кивнул, будто иного ответа и не ждал услышать.

Он присел, приставив меч к горлу бандита:

– Дернешься – умрешь. А теперь вставай.

Вольник рывком поставил Гурбана на ноги и потащил его к дому, в подвале которого ждали дальнейших распоряжений бандиты и доставщики.

– А ты чего стоишь? – Равиль посмотрел на Данилу. – Четыре лошади. Тащи за собой, бей их, режь, что хочешь делай, но чтоб лошади были. – После чего все свое внимание он уделил Гурбану – того надо было пинать, чтобы привести в движение. Каждая напряженная мышца главаря выражала непокорность.

Собрав воедино всю свою решимость, Данила таки преодолел врожденное отвращение к животным. В Харьковском остроге скотину особо не жаловали, ни у кого из детишек не было домашних любимцев. Зверь ведь – потенциальный враг. Как и человек, впрочем.

– Уздечка это, да? – Доставщик взялся за сложное сооружение из кожаных ремней и проволоки, надетое на морду гнедой скотины, и потянул на себя.

Всхрапнув, животное шагнуло вперед. Это приободрило Дана. Ничего, не боги горшки обжигают. Все у него получится!

К его большому удивлению, у него действительно получилось. Он потащил за собой четыре ремня – по два на руку, – соединенных с мордами лошадок. Те послушно затрусили следом. Вскоре Данила нагнал Равиля с Гурбаном.

Равиль как раз уговаривал бандита вызвать наверх Ашота и Маришу:

– Позовешь их, скажешь, чтоб вышли. И без глупостей. Иначе умрешь.

Гурбан собрал во рту слюну и смачно плюнул вольнику на ботинок.

– Или позову их я. – С угрозой блеснули зеркала в оправе. – И твои люди кинутся наверх. И я одному за другим буду рубить им головы. Прежде чем они сообразят, что почем, все будут мертвы. Но ты этого не увидишь, тебя я убью первым.

Гурбан перевел взгляд на Данилу. Взгляд был тяжелым, но Дан выдержал его и лишь виновато пожал плечами – мол, так получилось, дальше мы уж сами.

И Гурбан смирился, сломался человек. Это было страшней, чем смерть. Он сгорбился, скукожился, словно из него вытащили хребет, и вся конструкция не распалась только потому, что ее держала кожа.

– Ашот! – крикнул он. – Петрушевич! На выход! Остальные – на месте!

Из подвала послышался удивленный голос Фазы:

– Эй, командир, ты чего?

– Отставить разговоры! Выполнять, мать вашу!!! – Лицо Гурбана побагровело.

После такого доставщиков должны были вытолкать взашей. Дверь, прижатая тугой пружиной, громко ударила по косяку, выпустив их из подъезда.

Только они оказались на улице, Дан кинулся к Равилю и вцепился ему в руку с мечом, помешав прирезать Гурбана. Оставшись без надзора, бандит поднял бы тревогу, но Ашот апперкотом свалил его с ног.

– Щенками он нас называл! – сквозь зубы прошипел толстяк. – Сам щенок. Удар не держит вообще!

Потерявший сознание главарь лежал, раскинув руки в стороны и не пытаясь подняться. Глаза его были закрыты.

– Ты зачем мне помешал? – Казалось, Равиль готов был зарубить Данилу. Но он сдержался, нырнул в подъезд и задвинул засов на выходе из подвала – теперь выбраться на поверхность здесь очень проблематично. Бандиты в ловушке.

А ведь они оказались не такими уж плохими людьми. Дан так и не понял, зачем они преследовали «хаммер» от самого шлюза Харьковского острога. Бандиты не единожды могли расправиться с экипажем джипа в Орле, но не сделали этого. Или Дана и его друзей планировалось использовать как-то иначе, в известных только Гурбану и его соратникам целях?

Ответов на эти вопросы не было.

– Отлично, Равиль. Два дела одним махом: и от банды избавимся, и карликов накормим. И все отстанут от нас. Верно, брат?

– Угу, – поддакнула Мариша. – Теперь бы тихонечко свалить из города.

Данилу поразил цинизм товарищей.

– А ведь они, бандиты эти, спасли нас. – Он посмотрел сначала на Ашота, потом на Маришу и Равиля.

– Что? – Вольник спрятал меч в трость.

– Равиль, эти люди спасли нас всех на Царской Горе. Если б не они, мы не сбежали бы. Карлики потешились бы, глядя на то, как мы убиваем друг друга, а потом сожрали бы и проигравших и победителей.

– И что с того? – Равиль опустил голову так, что поля шляпы полностью спрятали его лицо. – Ведь этого не случилось. Надо уходить.

– Брат, ну что ты, а? – Ашот готов был дать отпор всем и вся. В одной руке у него зажат мультитул, во второй – «катран». Это он верно придумал: врага надобно сначала ухватить пассатижами, а уж потом заниматься фигурной резьбой.

Лошади топтались рядом, на редкость послушные животные.

Данила покачал головой:

– То, что мы делаем, это… это неправильно. Надо помочь Гурбану и его людям.

Мариша шагнула к нему:

– Сташев, очнись! Ты что, головой сильно ударился?!

– Эй, что там происходит?! – Фаза в подвале заподозрил неладное, его голос донесся через отдушку подвала. – Я поднимаюсь!

За спиной Дана раздался шорох, он почти успел обернуться – перед глазами вспыхнули молнии, он осел на старый, изломанный асфальт – сознания не потерял, но был близок к тому.

– Всё. Грузите. – Равиль опустил трость. – Надо увезти его. Нам всем надо побыстрее убраться отсюда. Еще немного, и смысла уже не будет. Радиация…

Мариша с Ашотом засуетились, забегали. Дана усадили на лошадь, привязав к седлу и шее копытного.

Фаза так и не смог вышибить дверь подвала – засов оказался крепким.

А потом таки стало темно.

…Лишь потом, очнувшись уже за городом, Дан узнал, что вольник хотел-таки зарубить Гурбана, но Ашот с Маришей взбунтовались – проняла их речь Дана, зацепила за живое.

Вспомнили, что они – доставщики, а не зверье без чести и совести.

ГЛАВА 18

ДВА КЛАНА

Здоровенный медведь переплыл через ров, чудом умудрившись не попасть под огонь с охранных вышек. Встав на задние лапы, он явил свой исполинский рост. Конечно же зверь осмелел под воздействием слизня, что закрепился у него на черепе под роговым наростом, защищавшим паразита от внешнего воздействия.

Медведь зарычал, ощерив желтые клыки. Расставив передние лапы, шатаясь, словно перебравший браги гулена, он пошел на невзрачный с виду сетчатый забор.

Сейчас прорвет рабицу, подумал Дан. Повалит хлипкую конструкцию – и всё, хищник в остроге. Хищник, которого не так-то просто убить. И куда смотрят местные, где их стрелять учили – у мамок под юбками?!

И все же напрасно Данилу не впечатлил забор – стоило только зомбогризли когтистой лапой мазнуть по сетке, как та заискрилась и огоньки побежали по бурому меху косолапого, от которого тут же потянуло дымком. Медведь задергался и упал замертво.

– Ну ничего себе! – восхитился Ашот, спрыгнув с лошади, едва стоявшей на ногах от усталости. Даже для выносливых радиоактивных зверюг задача оказалась слишком сложной: это ведь не шутка – проскакать верхом от Орла до Тулы по отвратительной дороге, сплошь заставленной ржавыми тачками, да без остановки, да шарахаясь от зомбаков, которых было столько, сколько Дан не видел за всю свою жизнь.

– Вот это да! А, брат?!

– И не говори, – поддержал товарища Дан.

И хоть только-только рассвело, Тула была похожа на улей разъяренных пчел. Или даже шершней. Только вместо насекомых тут люди – очень занятые, очень сердитые и куда-то спешащие. Данила знал из рассказов преподавателей, что Тульский острог оборудован двумя контурами защиты, но одно дело сто раз услышать, а другое – разок увидеть.

Прежде всего Тула поражала широким рвом, опоясывающим острог. Вода замедляла движения наземных тварей, давая стрелкам возможность прицелиться. Но не всегда эта уловка срабатывала. К примеру, медведя водная преграда не остановила.

– Да как же они без Стены, брат?

– Не знаю. Если учесть, сколько зомбаков вокруг, то и представить не могу – как. Но уж как-то, раз живы еще.

Ашот верно подметил: непривычно и странно было видеть острог без Стены. Стена – это твердыня, что стоит на пути у зомбозверья и зомболюдей. А тут, в Туле, Стена отсутствовала напрочь – дома себе и дома, высотки и кирпичные здания пониже, и никаких тебе фортификаций из бетона и прочих особо крепких материалов. Казалось, ничто не защищает обитателей острога от клыков и когтей. Взгляд, ищущий незыблемую основу бытия людского, игнорировал сетчатый, в два человеческих роста забор, протянувшийся вдоль рва. И даже осознание того, что он под током, не меняло дела.

Забор вновь заискрил, навсегда успокоив зомбоволка. Его сородичей расстреляли еще во рву, их трупы плавали в маслянисто-грязной воде. И тут же факел огня устремился к небу, как бы нехотя зацепив черное облако – воронью стаю.

Надо и в Харькове организовать такую же систему защиты. Правда, на родине зомбаков в десятки раз меньше, чем на подступах к Туле. И как тут люди выживают, а?..

…Данила очнулся, когда отряд выехал из Орла.

Голова жутко болела. Сотрясение – это не шутка. Просто удариться головой – уже могут быть проблемы. А когда после удара теряешь сознание, то и вовсе нехорошо. А тут еще тряска на лошади… Ну да ладно. Хуже было то, что чем сильнее Равиль и доставщики удалялись от развалин города, тем больше появлялось зомбаков, которые устремлялись к путникам целыми стаями и стадами. Особо впечатлили косули, которые прыгали по ржавым автомобилям, преследуя всадников. Копыта их пронзали тонкий металл, ломались ноги, но стадо продолжало погоню – столь велико было желание добраться до людей. И ведь нечем было дать отпор зомбакам! Оружие осталось в Орле – ножи не в счет, – вместе с припасами небось и поныне лежит в «хаммере». Ни воды с собой, ни еды, ни патронов.

Правда, те же косули, подобравшись к всадникам вплотную, резко, как по команде, встали, прекратив дальнейшее преследование. Невероятно, но факт!