Текст книги "Остроги. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Александр Шакилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 61 страниц)

И тут питерскую армию затрясло, глаза бойцов выпучились.

Волшебная сила ослабела, понял Дан.

– Взять! Убить полковника Самару! Убить! – надрывался из вездехода мегафон.

Зомбаки медленно, чуть ли не со скрипом, начинали шевелиться. Кто-то судорожно вдыхал воздух и никак не мог это сделать. У кого-то отказала правая рука, и он ее поднимал левой, а потом она, отпущенная, плетью повисала вдоль тела. Кто-то трясся в припадке, у кого-то шла ртом пена… Но были и те, кто потянулся за автоматами, лежащими у ног.

Пока вся эта братия окончательно не оклемалась, Данила поспешил на звук, туда, где надрывался мегафон. Где-то рядом орал, перекрикивая Зятя, полковник Самара – требовал, чтобы солдатня убиралась с дороги. Похоже, зомбаки не очень-то реагировали на его приказы. А значит, слово Зятя важнее для них. Пришлось изрядно поработать локтями и ножом, чтобы протиснуться к навесу. Дан успел, как раз когда Гурбан скомандовал:

– Огонь!

«Каштан» Данилы присоединился к стволам «варягов», дырявящим жесть «Шатуна», – так называл свой вездеход Самара. Где-то сзади загрохотал «калаш» – кто-то из зомбаков таки воспользовался огнестрельным оружием, вместо «варягов» положив пяток своих сородичей. Маркус развернулся и открыл огонь по толпе. Но один зомби, лилипут почти, сумел прорваться к диверсантам и автоматом, как дубиной, врезал Фазе по спине, чем привел великана в неописуемую ярость – зомбак подобно птице взвился в атмосферу и приземлился на головы собратьев. А затем его самого в бок ударил бампер вездехода, выскочившего из-под навеса. Великана откинуло, он грузно упал на атакующих зомби, подмял троих, поднялся – кулаки засвистели в воздухе, ломая челюсти и вышибая дух.

Тот, кто сидел за рулем «Шатуна», направил машину прямо на «варягов». Мариша едва уклонилась. Маркуса чуть зацепило, развернув вокруг своей оси. Гурбан же и Данила продолжали стрелять по вездеходу – и в итоге водила, схлопотав свою порцию пуль, выкрутил руль, из-за чего вездеход пошел юзом, завалился на бок.

Найдя свой «Абакан» под грудой тел, Фаза побежал к «Шатуну», стреляя на ходу. Пустой магазин свалился на асфальт, для нового не было времени – великан с мясом выдрал бортовую дверцу вездехода. Раздался душераздирающий крик – это Фаза вытащил Зятя, швырнул его на асфальт, а сам исчез в салоне.

Данила мельком взглянул на ученого. Тот почему-то радостно скалился, хотя из сломанного носа у него хлестала кровь. Гурбан заглянул в вездеход, посторонился. Фаза выволок наружу довольно-таки большой прибор, чем-то похожий на тот бутафорский ящик, что «варяги» достали в прошлый раз, – тоже с горящей лампочкой, но всего лишь одной.

– Оно? – прохрипел Фаза, сгибаясь под тяжестью прибора.

Самара кивнул. Чтобы не упасть, он держался за колесо вездехода. Из носа у полковника текло.

Дан обрадовался. Все заулыбались, позабыв, где находятся. Таки добыли усилитель! Есть шанс спасти Москву!

И тут зомбаки открыли огонь. Над головой засвистели пули. Данила пригнулся, отбегая за вездеход. Он высунулся на миг, чтобы жахнуть по врагу, и увидел перед собой совсем не ту картину, что была еще недавно, – питерские зомби уже не размахивали «калашами», словно палками-копалками, они стали осмысленнее, что ли, воевать.

Как?! Почему вдруг?!

«Варяги» залегли, спрятались среди развалин и за вездеходом.

Полковник Самара потащил за собой Зятя, который обмяк, не сопротивлялся. Они нашли себе укромное местечко рядом с Данилой. Самара, хрипя от натуги, вцепился Зятю в воротник и встряхнул так, что пуговицы оторвались и ткань лопнула:

– Чего ржешь, скотина?

В ответ Зять захохотал как сумасшедший. А потом резко оборвал смех:

– Подзарядка раньше началась. Стерх так непунктуален. Вы же знаете, Олег Борисович.

– Что?! – У Самары опустились руки.

– Был сигнал! Был! – заорал полковнику в лицо Зять. – И я успел его усилить! Успел! Ради своего острога! Не то что некоторые преда…

Крики Зятя оборвались на полуслове – ломая зубы, Самара сунул пистолет ему в рот и нажал на спуск.

Меняя магазин, Дан задумался. Это что ж такое получается – раз Зять успел принять сигнал, то еще трое суток зомбаки будут атаковать Москву со всей силой?! А ведь три дня острогу не продержаться, факт.

Данила крепко-крепко зажмурился. Москва обречена. И мало того, «варяги» угодили в смертельную ловушку. Со всех сторон они окружены ленинградскими зомби.

Но это еще не повод опускать руки, верно?

Хотя что тогда повод?..

Глава 10

Измена

Бессильно задрав колеса, вездеход лежал на боку. Пули с визгом ударяли о металл, от грохота выстрелов закладывало уши. В глазах все плыло, двоилось. И дышать было тяжко, будто стянули грудь стальными обручами, раскаленными добела. Боль в покалеченных ребрах не просто вернулась, она властвовала над телом и сознанием, заполняя собой всё без остатка. Если бы сейчас Самаре предложили дозу «тоника», он сбил бы доброхота с ног, а то и прострелил бы ему голову, как фанатику Зятю. Надо было сделать это раньше – меньше было бы проблем сейчас.

Полковник давно смирился с тем, что жизнь его на волоске ежесекундно. Он научился жрать и справлять нужду, отражая атаки зомбаков. Он спал в окопах, убаюканный пулеметным шквалом, когда земля рядом вспучивалась взрывами мин и перла вперед биомасса из рогов и копыт, когтей и оскаленных пастей.

«Варягов» не жаль – знали, на что шли. Знали, что шансы на успех минимальные, а неудача грозит лютой гибелью. Они – закаленные в битвах воины, повидавшие многое и заточенные лишь на одно: выживать на Территориях, убивая зомбаков.

А вот Белоуса жаль. Пацан ведь совсем. Задурили его лозунгами, отправили воевать за неправое, в общем-то, дело. И сложил он голову из-за безумных планов Верховного совета и личных амбиций нового министра обороны…

Тяжелые мысли и отвратительное самочувствие не мешали полковнику вести огонь по солдатне в униформе. Другое дело, что последний магазин опустел. От АПС теперь мало толку, разве что использовать его в качестве кастета. С криком «Ура! За людей!» кинуться в рукопашную, проломить пару-тройку черепов и стать лакомством на ужин – при наличии свежей человечины ни один зомбак, даже после подзарядки, не станет жрать плохо сваренную перловку.

Полковник похлопал по плечу Данилу, который залег рядом и вел огонь по зомбакам:

– Ствол есть еще? Нет?

Мальчишка отрицательно мотнул головой и кивнул в сторону атакующих.

Вообще-то, куда бы он ни кивнул, везде они были. Только за спиной чисто – там стена дома. Но скоро зомбаки сообразят, что можно войти в подъезды, пробраться в квартиры и накрыть диверсантов сверху прицельным огнем. Это будет достойный финал безумной вылазки в стан врага. И даже если не сообразят, финал все равно близок.

Кивок Сташева – это намек. Добудь оружие в бою, вот что он означает. Когда у «варягов» закончатся патроны, так и будет. Пока же очередь Самары проявить себя.

Он осторожно выглянул из-за вездехода и тут же отпрянул – пули ударили в металл, счесали с асфальта грязь. И все же он успел присмотреть себе ствол – обычный «калаш», что сжимал в коченеющих лапах зомбак метрах в десяти от вездехода. Всего-то десять метров, ерунда, верно? Остальная солдатня откатилась, то ли подчинившись приказам командиров, не желавших напрасно расходовать пушечное мясо, то ли в программу подзарядки входил инстинкт самосохранения, не очень-то присущий зомбакам. Или хотя бы зачатки его.

Десять метров.

Самара облизал пересохшие губы. Надо собраться и…

Он сам не понял, как оказался на открытой площадке перед вездеходом. Пару минут назад выстрелами перебило шесты навеса, брезент упал на асфальт. Вот по нему-то полковник и пробежал первую половину своего пути. Сзади вовсю долбили «варяги», прикрывая его хоть как-то. И все равно вражеские пули свистели в опасной близости от тела, такого уязвимого сейчас, такого слабого и склонного к разрушению. Каждый шаг отдавался вспышкой в глазах и пронзительной болью в ребрах. Зацепившись о складку на брезенте, Самара упал – хорошо хоть выставил перед собой руки, а то с сознанием пришлось бы распрощаться. А то и с жизнью. Приподнявшись на локтях, он пополз, не чувствуя в себе сил встать в полный рост. Автомат в мертвых руках всё ближе. Еще немного. Еще чуть-чуть. Ну же, ну!..

На лице застыла дурацкая улыбка – из-за «тоника» свело мышцы. Если Самару убьют, он будет выглядеть вполне прилично – воин без страха, смеющийся в лицо опасности. Но почему тогда трясутся поджилки? Адреналин вымыл из крови чуждую химию подчистую. А тут еще пуля ударила в брезент прямо перед лицом Самары, разорвав плотную ткань в клочья, выбив из асфальта крошки и заставив лбом вжаться в горизонталь и накрыть голову ладонями. Это стреляют сверху, о снайперах полковник совсем забыл. Хотя какие они снайперы, если попасть не могут?..

Дальше разлеживаться не было ни малейшего смысла. В ползущего по-пластунски с крыши легче попасть, чем в бегущего. Скривившись от боли, Самара поднялся. На него перли десятка полтора зомбаков. Полковник видел, как пули прореживали их строй, дырявя головы, прошибая гортани, останавливая сердца и сминая лица. Одному зомбаку пуля угодила в коленную чашечку – он упал, но почти сразу поднялся, получив порцию обезболивающего от слизня. Он даже смог пройти пару метров, прежде чем еще одна пуля лишила его глаза и части черепа. И все же он устоял, даже вскинул автомат к плечу и успел выпустить очередь, а потом дружным залпом из нескольких стволов его порвало в клочья – «варяги» одновременно решили успокоить слишком уж настырного едва живого мертвеца.

Самара тяжело опустился возле трупа, сжимающего автомат. Вцепился в оружие, потянул на себя – и не смог вырвать! Пальцы зомбака впились в «калаш» так, словно составляли с ним единое целое. Самара попытался разжать их. На один ушло секунд пять – целая вечность на поле боя, где свистят пули, где враг ближе, чем тебе хочется, где можно угодить под обстрел своих.

И тогда полковник воспользовался пистолетом. В «стечкине» закончились патроны, но Самаре он был нужен вовсе не для прицельного огня по врагу. Тут щурить глаз не надо, промазать тяжело. Полковник размахнулся и ударил рукояткой по пальцам трупа, дробя кости. И еще раз. И еще. Чужая кровь не причиняла неудобств, он ведь боевой офицер, а не барышня на выданье, зомбаков видавшая только в кошмарах. Еще взмах, удар – и хватит, фаланги без того уже в кашу. Отбросив АПС, Самара изъял у трупа автомат. Пока он занимался членовредительством, к нему подкрались двое молодых зомбаков, судя по татуировкам – бывшие вольники из одного рода-племени. Они зашли слева, точнее – проползли слева, прикрываясь грудой строительных обломков, то есть попали в мертвую зону для «варягов». Оба по пояс обнажены, кожа на груди расцарапана до крови – перед самой подзарядкой они окончательно потеряли людское подобие, но сейчас действовали вполне осмысленно, на рожон не перли. Русые волосы, зеленые глаза, похожее телосложение – Самара готов был поспорить, что в прошлой жизни зомбаки были родственниками, скорее всего братьями. Тут главное слово «были». Ибо те твари, что кинулись на полковника, – смертельно опасные монстры, предназначение которых – убивать.

Самара вскинул автомат, направив в грудь прыгнувшего на него зомбака, дернул спусковой крючок, и…

И ничего не произошло, выстрела не последовало. Зомбак обрушился на Самару, подмял под себя, автомат выпал из рук полковника. Зубы – вполне здоровые, белые, ровные – клацнули у лица Самары. В последний момент удалось отжать от себя живой вес, а то лишился бы носа и щек. Сказывались навыки чемпиона по дзюдо. Самара сбросил с себя зомбака, вовсе не собираясь укладывать его на лопатки. Ему нужна была чистая победа иного рода, и потому, подхватив автомат и вскочив, он саданул зомбака прикладом по роже, своротив скулу и сократив количество коренных во рту. Пуля обожгла предплечье – а вот не надо подставляться. Повезло, всего лишь царапина. Зато второй зомбак-братишка грозил крупными неприятностями. Иначе зачем запрыгнул на спину полковнику? Не покататься же захотел?

Одной рукой Самара ухватил зомбака за загривок, второй – за горло. И крепко сжал, да так, что ладоням стало больно, и потащил на себя, словно пытаясь оторвать зомбаку голову. Ногти твари впились в плечи полковника, колени забарабанили по спине. Ни Самара, ни зомбак сдаваться не желали. Полковник почувствовал, как из разодранной вместе с тканью кожи потекла кровь по лопаткам и ниже. А тут еще братишка с поломанной рожей очухался и решил помочь родственнику – вдвоем оно сподручней, а тушкой потом можно поделиться. Встав на четвереньки, он кинулся вперед, впился зубами Самаре в живот и утробно заурчал. А полковник даже не почувствовал ничего, все его тело превратилось в один сплошной сгусток боли, раной больше, раной меньше – без разницы.

С хрустом сломалась шея зомбака, насевшего сзади. У Самары освободились руки. Сцепив их замко́м, он обрушил эдакую «кувалду» на затылок зомби, заживо его жрущего. Никакой реакции. Еще удар. Еще. Безполезно – силы в руках нет, ребра болят, не размахнуться толком. Самара завалился на бок и дотянулся до выроненного автомата. Патронов в нем ноль без палочки, но есть в нем толк, есть… Приклад проломил зомби затылочную кость, заодно превратив слизня в кашицу, смешанную с людскими мозгами, потом – долой височную… Самара продолжал бить зомбака даже после того, как тот перестал подавать признаки жизни. Дурацкая улыбка не сползала с лица, хоть плачь. Прикрываясь трупами, Самара залег, обыскал их – результаты обнадежили: шесть полных магазинов. Что ж, теперь умирать будет веселей, хоть с оскалом поперек рожи, хоть без него.

Сначала палец вдавил спуск, а уже потом полковник сообразил, что завалил зомбака, который чуть было не продырявил из «калаша» чернявую головку, высунувшуюся из укрытия возле грузовика. Зомбак упал, а Мариша послала полковнику воздушный поцелуй и скрылась за кучей щебня, из которой торчал стальной двутавр. Совсем сбрендила девчонка, хоть не помогай ей вообще. Такая круговерть, жизнь на волоске, а она всё в игрушки играет, Сташева на ревность разводит… У полковника по хребту холодком потянуло – так Данила злобно на него зыркнул. Как бы в спину не выстрелил. А ведь слева, в мертвой зоне, не простреливаемой «варягами», нарисовалось нечто, способное вмиг закончить уличный бой.

За жалким подобием баррикады из трупов, от которых неимоверно смердело, Самара прицелился в зомбака, который подкрадывался поближе к «Шатуну». На плече у зомби покоилась туба РПГ-7, голову прикрывала каска. В любой момент зомбак готов был подорвать вездеход вместе с теми, кто за ним прятался. Поэтому у Самары не было права на ошибку. Он должен был не просто застрелить тварь, а сделать так, чтобы «варяги» не пострадали. Но Самара не представлял, как это сделать. И времени на раздумья не было – зомбак остановился за ржавым троллейбусом и, поправив каску, замер, вглядываясь в прицел. Ремень лег ему на локоть. Всё, сейчас выстрелит через окно «рогатого».

Полковник опередил его всего лишь на полувздох. Очередь угодила в ручной гранатомет, едва не вышибив оружие из рук зомбака – сдвинула под серьезным углом вверх. Кумулятивная граната, вырвавшаяся из ствола, угодила в потолок троллейбуса – огненной струей не только прожгло ржавый металл, но и зацепило самого гранатометчика. Давление горячих газов было таким сильным, что от зомби мало что осталось.

Порадоваться удаче Самаре не дали. Пока он целился, его самого поймали на мушку – пуля счесала кожу с головы, добавив приятных ощущений и так многострадальному черепу.

– Отходи! – Данила Сташев выглянул из-за колеса и махнул рукой. – Отходи!

С чего вдруг? Самара поморщился, вдохнув смрад тел, за которыми уже чувствовал себя как дома. Да уж, это не берег Финского залива… Осторожного взгляда из-за одного из братьев-зомбаков хватило, чтобы понять, почему мальчишка позвал его обратно. По улице катил БТР – к перевернутому вездеходу. Из люка на миг показывалась рожа в мыльной пене. Под прикрытием бронетранспортера топали солдаты.

Да уж, дело дрянь. И первым раскатают Самару как оторвавшегося от коллектива. За вездеходом тоже не сахар, но там хоть как-то можно укрыться от пулестойких колес броневика…

Он кивнул Сташеву – мол, спасибо, иду, помогите огнем. Сташев кивнул в ответ. Мариша помахала от двутавра ручкой – мол, для вас, полковник, хоть звезду с неба, хоть пару цинков в воздух. От Фазы с Гурбаном и Маркусом знаков внимания не последовало, но и так понятно, что помогут. Если б Самара не был коммунаром, перекрестился бы. Он попятился, на ходу стреляя в тех зомбаков, что осмеливались атаковать вопреки огню «варягов».

И вот он рядом с мальчишкой Сташевым. Хрипя, как недорезанный кабан, присел. Как-то сразу навалились боль и усталость. И раньше не шибко хорошо было, а тут так вообще.

– Бэтээр увидел?

– Ага, – кивнул Самара Сташеву.

– Хана нам. Может, мысли есть по поводу?

Мысли у полковника были. Он считал, что хана им и без броневика, который вот-вот подкатит. Тут ведь собралось столько зомбаков, что они «варягов» собственными трупами закидают, массой задавят. Другое дело, что некоторый – очень короткий – промежуток времени после подзарядки ленинградская армия находится в полуобморочном состоянии. Но это скоро пройдет. Уже проходит. И об этом мальчишке говорить не стоит. Надежда ведь должна сдохнуть последней. И потому Самара лишь пожал плечами. Тем более что выстрелы смолкли – зомбаки в зоне прямой видимости попрятались. Это есть тишина перед бурей.

Маркус, Гурбан и Фаза засели чуть правее кучи щебня, двутавра и Мариши – за «разутым» «КамАЗом»-рефрижератором, на здоровенном холодильнике которого еще сохранились нарисованные черно-белые пингвины. Эти пташки так смачно жрали кругляши мороженого в стаканчиках-конусах, что Самара им позавидовал. Холодненького бы сейчас, да побольше…

БТР медленно приближался. Вместо того чтобы добавить газку, водила то ли испытывал терпение «варягов», то ли надеялся быстренько увести восьмиколесную тачку в случае существенного отпора. Немногочисленные зомбаки – меньше взвода – двигались под прикрытием брони, словно спецназ прошлого на операции.

Мариша сняла из «винтореза» еще одного гранатометчика.

Такое впечатление, что БТР отвлекал на себя внимание, а на самом деле «варягам» готовили другую пакость. Самара обдумал эту мысль и отверг как глупую. Не надо пакостей, надо задержать диверсантов, потянуть время, а там и вся армия зомби оклемается. Да и зачем подставлять боевую машину и себя, царя природы, под удар?..

– А на фуражке на моей серп и молот и звезда… – прошептал он, перезаряжаясь. – Там, наверное, совсем не надо будет умирать…

[11]

– Чего говоришь?

Очередь, автомат затрясся в руках. Еще очередь. Теперь можно ответить:

– Да так. Не обращай. Все идет по плану.

Мальчишка Сташев кинул на Самару понимающий взгляд – мол, заговаривается полковник, хлобучит его от «тоника». А потом внимание Сташева привлек Гурбан, показывавший знаки.

– Чего это командир руками размахался? – спросил Самара, догадавшись уже, что от них хочет Гурбан.

– Чтоб к нему перебирались, за рефрижератор. До подъезда оттуда рукой подать. Рванем – поднимемся – по крыше пойдем.

– О как. А потом?

Мальчишка Сташев не ответил, поморщился. Видать, ему тоже не понравился план руководства. Но другого все равно не было. Ни руководства не было, ни плана. Так что…

– Мариша прикроет?

– Ага.

– Чур я первый.

– Да без проблем. – Сташев чуть поклонился и помахал рукой – мол, скатертью дорога.

Еще до того как он закрыл рот, Самара сорвался с места. Краем глаза он видел десятки, если не сотни вспышек – это стреляли из укрытий зомбаки. И все же он проскочил. Почти сразу за ним последовал мальчишка Сташев и тоже умудрился уцелеть. А вот Мариша бегать не захотела, подобралась ползком к рефрижератору, металл которого не только был изрядно продырявлен пулями, но местами прохудился по стыкам.

– Все здесь, все живы. – Гурбан перезарядился. – Задача ясна? Тут не продержаться. Двигаем к подъезду, поднимаемся на крышу, а там по обстоятельствам. Предложения, пожелания?

Ни того, ни другого.

– Фаза, пошел! – скомандовал Гурбан.

Великан тотчас выскочил из-за укрытия. У ног его вспухли сразу пять фонтанчиков пыли.

– Назад!

И без приказа великан сообразил уже, что дальнейшее продвижение – сродни самоубийству. С крыши работали снайперы. Они ждали, что «варяги» пойдут на прорыв из ловушки, в которую угодили. Только чудом Фаза остался жив. Но он почему-то не обрадовался, наоборот – рассвирепел.

А Фаза в ярости – это нечто.

Самара и раньше понимал, что у великана с головой проблемы, но только сейчас это проявилось по полной. Грузы бы на нем таскать, а потом пристрелить, когда свалится…

– Сука! М-мать его! Всё из-за этого куска говна! – Фаза сжимал кулаки, скрежетал зубами и вращал налитыми кровью глазами.

Он бы побегал, меряя шагами пространство, но тут, за рефрижератором, пространства как раз и не было. То есть выйти на свободу можно, конечно, если хочешь пулю в лоб. Правда, на месте снайпера Самара стрелял бы в другую, более значимую часть тела – туда, где у великана ЦНС. То есть в бицепсы и задницу.

Фаза замер, потоптался на месте и уставился на усилитель, который, словно издеваясь, подмигнул ему диодом, окончательно теперь погасшим до следующей подзарядки.

– Товарищи москвичи! – громыхнул мегафон хорошо поставленным командирским голосом. – Предлагаю сдаться! Обещаю, с вами будут обращаться как с военнопленными! Вам гарантируется безопасность, вы будете…

Самаре стало смешно. На что надеется этот дегенерат в бэтээре? На то, что они выйдут, поджав лапки, и безропотно разрешат разорвать себя на части?..

Взревев, Фаза занес над усилителем ногу.

– Ты чего это? – Гурбан толкнул его в плечо.

Потеряв равновесие, великан едва не выпал из сектора, недоступного для снайперов.

– Неужто надумал прибор разбить?

Фаза мотнул головой – мол, верно, командир, излагаешь.

– Из-за этого куска…

– Это я уже слышал, – перебил его Гурбан. – А теперь вот о чем подумай, дружище. Подзарядку мы остановить не сумели, подвели всех. Всех вообще, не только Москву. Каждого человека на Земле. Каждого, кто не желает быть рабом слизней. Ты подумай об этом, Фаза.

Великан честно наморщил лоб. Почесал затылок. Виновато пожал плечами. Мол, ты бы, командир, проще излагал.

– Я тебе то, дружище сказать хочу, что…

– Товарищи москвичи! Предлагаю вам сдаться…

Гурбан поморщился. Он не любил, когда его перебивали. Едва заметно кивнул Марише – типа, девочка моя, займись этим говоруном. Мариша кивнула в ответ и, отогнув лист жести, скрылась в глубине рефрижератора.

– Так вот, дружище, – продолжил Гурбан, игнорируя надрывающийся мегафон. – Если уж мы просрали подзарядку, то надо что-то решать, пока мы живы. Причем не только здесь и сейчас решать. А что, если профессору понадобится этот прибор, – Гурбан кивнул на усилитель, – для исследований? Что, если профессор разгадает его секрет?! Ты об этом подумал, дружище, когда ломать прибор надумал?!

Фаза отрицательно замотал головой.

– Ах вы суки!!! – Мегафон зашелся бранью. – Стрелять по мне надумали?! Все здесь поляжете! Пленных не брать!!!

Надо понимать, миссия Мариши не увенчалась успехом.

– Атака! – проскрипел Маркус, намекая, что как минимум взвод, скрывавшийся за броней, двинул на приступ.

Это в лучшем случае взвод, а в худшем… Самаре не хотелось думать о плохом. Надо отключить мозги и просто стрелять, а потом опять стрелять и еще раз стрелять, пока есть патроны.

– Вот черт! – послышался голос Мариши. Она застряла, выбираясь из щели.

– Что такое?! – забеспокоился мальчишка Сташев.

– Не могу выбраться! – Мариша дернулась. Щель, где прохудилась жесть, хорошо сработала на впуск, но не на выпуск.

– Говоришь, топ-модель, да? Худеть тебе надо, девочка!

Эти крайне обидные слова Самары вывели Маришу из себя – она дернулась сильнее и, разрывая ткань и оставляя на ржавчине кожу и кровь, выбралась-таки из западни.

Угадайте, что она тут же сделала? Правильно, влепила Самаре пощечину. Мальчишка Сташев довольно осклабился, позабыв, что должен стрелять по зомбакам. Вот ведь цирк себе нашел, подлец! А ведь Территории не терпят беспечности.

– Сзади! – рявкнул Самара.

Но было поздно. Здоровенный, под стать Фазе, солдат-ленинградец накинулся на Данилу, повалил, вжал лицом в обломки кирпича. Мариша тотчас выпустила в голову врага пулю.

С крыши рефрижератора на Гурбана свалился зомбак, сбил с ног и принялся, рыча, мутузить. Оставив огневую точку, Фаза бросился на помощь командиру, чем только усугубил положение – Маркус один просто физически не мог остановить ленинградскую армию. Самара встал с ним рядом, но тут выяснилось, что у него закончились патроны. Всё. Положение безнадежное. Жаль, последний «масленок» не оставил для себя.

Схлопотав пулю в плечо, Маркус упал, выронил СВД. Не подымая оружия, задом пополз под прикрытие здоровенного холодильника. Отбросив бесполезный уже «калаш», Самара подобрал винтовку и в упор всадил пулю в живот зомбаку, подбежавшему слишком близко. Следующему – в грудь. А потом магазин опустел. От удара в череп приклад сломался – очередной зомбак упал замертво, но это уже никого не могло спасти. Атакующих было слишком много.

На рефрижератор взобрался молодой зомби, грязные волосы которого торчали из-под пилотки колтунами, а форменные брюки пузырились на коленях. Осклабившись, он навел автомат на Самару, еще мгновение – и очередь прошьет полковника. Его снял мальчишка Сташев. Снял – и бросил под ноги себе пистолет-пулемет, в котором закончились патроны.

– Командир, я пустой! – рявкнул Фаза.

– И я. – Мариша опустила «винторез».

– За мной! – скомандовал Гурбан и первым выскочил из укрытия.

Это безумие, акт отчаяния – кинуться в рукопашную против сотен, тысяч зомбаков, но «варяги» не раздумывая последовали за командиром. Самара в том числе. Он до крови расшиб кулак о первую же слюнявую рожу.

Мальчишка Сташев виртуозно работал ножом. Мариша Петрушевич лупила направо и налево ногами, если надо, подпрыгивая. На Фазу накинулись сразу с десяток зомбаков, повалили его, накрыли собой, но он поднялся, расшвыривая тварей, как нашкодивших котят. Гурбан сшибал зомбаков точными ударами – ни одного лишнего движения, его безумие было рациональным. Тратя силы экономно, он собирался как можно больше врагов захватить с собой в могилу.

Самара тоже кого-то бил, уворачивался, душил, ломал кости, срывал слизней с затылков… Он полностью погрузился в бой, не ощущая себя больше человеком. Он – оружие. Он – машина смерти. А противостояла ему другая машина – бронетранспортер, командиру которого надоела возня на подступах к рефрижератору. Командир уже сообразил, что у москвичей закончились патроны, раз они решились на столь отчаянный шаг.

Сигналя, БТР пополз сквозь толпу зомбаков. Мгновенно образовался коридор, ведущий к «варягам». Коридор, стенами которого были тела в униформе ВС Ленинградской коммуны, потолком – небо над головами.

Самара застыл, глядя в пустоту ствола КПВТ

[12]

на маленькой башенке, ствола пулемета, с полукилометра прошибающего броню бээмпэшки. Пустота манила, притягивала.

– Ну же… – прошептал полковник. – Давай! Хрена ждешь?!

Магия ствола отпустила его, погибельные чары потеряли над ним власть. А жаль. Погрузиться в пустоту, ни о чем не думать, не бояться – смириться! – было даже приятно, что ли.

Рядом, прищурившись и склонив голову к плечу, стоял Гурбан. Прирожденный воин. Кем он был до Псидемии? Может, слесарем на заводе. Может, банкиром. Но только глобальная катастрофа открыла в нем то, для чего создала его природа, – убивать создала, быть охотником.

Прикрывал ему спину Фаза – громадный, сильный, не очень-то умный, зато надежный, как гранитная глыба. Великан, гора плоти, груда костей. Его мышцы способны разорвать зомбомедведя пополам. И все равно Самара не взял бы его в свой отряд.

Лицо Маркуса все так же затенял капюшон. Даже перед смертью он не раскрыл свое инкогнито. И пусть, хороший ведь мужик и отличный солдат. Он крепко сжимал раненое плечо, давя на кровеносные сосуды, чтобы хоть немного уменьшить скорость, с которой жизнь выплескивалась из него.

Чуть выступил вперед Сташев, который в бою показал себя отнюдь не мальчиком, но мужем. Мариша Петрушевич коснулась его локтя, мягко, но напористо, прижалась к нему, что-то шепнула на ухо – и на лице парня блеснула счастливая улыбка. Мариша обернулась к Самаре, едва заметно пожала плечами – мол, извини, полковник, но сердцу не прикажешь. Сташев кинул на Самару полный превосходства взгляд.

Как дети, честное слово. Им умирать через пару секунд, а они в любовь играют. Дети и есть. А с другой стороны, когда знаешь, что вот-вот умрешь, можно уже быть искренним не только с собой, но и с теми, кто дорог тебе и кого ты ненавидишь. Терять-то уже нечего. Впереди – лишь пустота КПВТ и рожа в мыле, торчащая из люка. Любовь теперь есть любовь, а не игрища половозрелых самцов и самок. А тому, кого терпеть не можешь, самое время сказать об этом.

Это было вроде озарения, теперь Самара готов умереть.

Но, видно, у судьбы другие планы на ленинградского полковника.

Скрежет металла. Рев движка. Сноп искр.

Повинуясь яростной силе, БТР накренился. Оторвавшись от асфальта, колеса его беспомощно вращались, не находя опору. Мыльную рожу исказил испуг, а потом и вовсе накрыла паника – рожа исчезла в глубинах бронетранспортера, люк захлопнулся. И вовремя. Броневик еще сильнее перекосило относительно горизонтали. И вот тут заработал-таки, загрохотал КПВТ, но поток его пуль промчался мимо «варягов», которым вдруг отчаянно захотелось жить, которые все как один улеглись на засыпанный строительным мусором асфальт, обильно сбрызнутый кровью.

На пределе взревел могучий двигатель – и БТР опрокинулся, отвал «Кировца» толкнул его, переворачивая на крышу. Очень вовремя бульдозер появился на поле боя. А главное – на достигнутом не остановился. Он вреза́лся вновь и вновь в полчища зомбаков, сбивая их багровой уже сталью, выкашивая десятками. По бульдозеру стреляли снайперы, солдатня метила в него из «калашей», но того, кто сидел за рулем, казалось, не брали пули, а ведь кабина уже превратилась в решето.

Менее чем за минуту площадка перед рефрижератором была расчищена. «Варяги» тоже не теряли время даром – пополняли боекомплект, обирая трупы зомбаков.

За рулем трактора мог сидеть только Ашот. А ведь командир велел ему оставаться во дворе за аркой и сторожить транспорт, столь любезно предоставленный вольниками. Вряд ли сектанты одобрили бы художества толстяка. Хотя – не факт. Увидав плоды жатвы колесницы Господа, старый пастырь наверняка благословил бы носатого паренька.