Текст книги "Техномонстры"

Автор книги: Александр Рыжков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 47 страниц)

– Можешь её отпускать, – с облегчением выдохнул седоволосый и вытер взмокшее лицо платком.

Тартор был счастлив выполнить поручение. Он отпустил щупальца, поднялся на дрожащих от напряжения ногах и первым делом пощупал рукав камзола. Всё в порядке. Да, только истинный профессионал сможет, борясь с буйным животным, сохранить иглу в положенном месте…

– На воле они живут только на территории Заброшенных Островов. Только там ещё сохранились кипящие подземные озёра, – Дрим кивнул на вёдра. – В этих озёрах они и рожают. Вы бы утёрлись, – он протянул покрытому зеленоватой слизью Тартору свой платок.

– Спасибо, но мне это мало поможет, – Тартор, насколько это было возможно, вытер лицо. Тяжёлый от слизи платок камнем упал в сено.

– Жаль, двое не выжило, – досадовал Плувер.

– На кой слизень её держать надо было? – ругнулся Тартор, с досадой поглаживая липкие волосы.

– Она впервые рожает, – кивнул Плувер на тихо поглощающую свою пуповину хокору, – могла сожрать детёнышей.

– Какая мерзость! – сообщила «пришедшая в себя после обморока» Нирма и выбежала во двор.

– Да, – сказал хозяин имения, пренебрежительно смотря на распахнутую дверь, – теперь можно и выйти. Самое сложное – позади.

По дороге Дрим Старший выловил из ведра мёртвых новорожденных.

Солнце клонилось к земле, в предсмертной агонии выливая ржаво-красную кровь на облака, тщетно пытающиеся удержать светило на месте.

Нирма ушла в дом. Во дворе, под покровом могучих ветвей яблони стояли Дрим, Тартор и Филика. Молча разглядывали друг друга.

– Я как-то пил молоко этой штуковины, – признался Тартор. – Бьёт в голову моментально. Крепче любого чёрного вина. А как оно получается? Я сосков не видел…

– Хокоры кормят своих детёнышей, отрыгивая полупереваренную пищу, – поделился знаниями Дрим, тщательно всматриваясь в глаза собеседника.

– Гиреновы экскременты! Неужели я пил блевотину той отвратительной твари?! – расстроился Тартор.

– Какая разница, откуда напиток? – удивился Плувер. – Ты ведь сам сказал, что крепче любого вина. Если так посмотреть, то тебе это должно быть безразлично. Ведь сцеживать «молоко» придётся мне…

– За эти труды и платят немало… – вмешалась Филика.

– Это да, не стану спорить, – хищно улыбнулся фермер, – во все времена, всеми народами, кроме придурковатых стреков, разумеется, – молоко хокоры высоко ценилось… Кстати, мы ведь с вами не знакомы?

– Увы, – вздохнула командирша. – Меня зовут Филика, его – Тартор. Понимаете, произошла ошибка: мы пришли к вашему сыну…

– Да чтоб его! – весело рассмеялся Дрим Плувер Старший. – Слава сына-стервеца не оставляет отца в покое ни на минуту! Он ведь у меня великий маг… – чем-то вроде отцовской гордости, смешанной с лёгким пренебрежением и, возможно даже, завистью отдавали его слова. – Куда не выйду в городке – никто проходу не даёт. Каждому от Дрима Младшего что-то надо. Разве так трудно им в головы свои деревянные вбить, что отец за сына – не ответчик?! Он недавно, кстати, прилетал со своими друзьями – так наше имение со всех сторон окружили просители. Через заборы лезли, в окна стучались… В общем, лучше бы он и не прилетал. Или хотя бы тайно пришёл. А то ручкой помахал, улетел на своей железной фиговине, а от меня попрошайки ни на шаг не отходят. Работать не дают, честное слово, – он ненадолго задумался, – хотя, иногда и помогают. Как вы, к примеру.

– У вас была открыта входная дверь… – не выдержала Филика.

– Ах, дверь… – свёл густые седые брови отец героя. – Сын улетел и в дом уже не ломятся. Зато на улице… Без скрывающей лицо накидки не пройдёшь и одной улицы! А дверь мы никогда не запирали. Раньше пёс стерёг, а сейчас пришлось боброса купить! Дорогой, зараза… Кто же в здравом уме мимо него пройдёт? Бояться бобросов – у каждого мыслящего в крови! Тара только своих пускает.

– Так мы, значит, свои? – спросил Тартор.

– Выходит, да, – кивнул Плувер. – Как видите, сына моего здесь нет. Увы, никак помочь вам не могу. И, кстати, благодарю за помощь в питомнике.

– Нам просто необходимо увидится с вашим сыном, – безысходно заламывал руки Тартор.

– Вы не знаете, куда он отправился? – добавила Филика.

– Как же не знать? – чуть ли не обиделся отец. – К Заколдованным Горам полетел со своими сомнительными дружками, – он приблизился к собеседникам, зачем-то оглянулся по сторонам и продолжил шёпотом: – мне особенно тот металлический человек не нравится. От него у меня всегда мурашки по коже бегают… И девку себе выбрал препаршивую: ей бы рожать, а она всё приключения на свои чресла ищет.

– К Заколдованным Горам, значит, – бесцветным голосом повторила Филика. Эх, знал бы Дрим Старший, что у неё в тот момент в душе творилось…

– Огромное вам спасибо, – поблагодарил Тартор и горячо пожал руку собеседнику.

– Да не за что, собственно, – ответил фермер, вытирая слизь с пожатой руки о штанину. – Заходите, если что…

– Непременно зайдём, – в один голос отозвались наёмники, учтиво поклонились и зашагали прочь.

Заколдованные Горы! Туда без нужного снаряжения сунуться – самоубийство. Да и со снаряжением – тоже самоубийство. И как раз всё необходимое было выкинуто на днях в угоду тяжести золота! Вот ведь как! Но самое ужасное, где в этом аграрном городишке найти новое? Ближайший сравнительно крупный город – Бастон. До него дней пять пути. Ещё и обратный путь… За это время владельцы Смертоптицы весь Материк облететь смогут.

Тос с Морротом выполнили, насколько это было возможно, свои обязательства: у кочующего торговца удалось купить две пары великолепных лошадей и карету. Карета была далеко не первой свежести, но тщательный осмотр наёмников прошла. Потускневшая зелёная краска, покрытые лёгкой ржавчиной заклёпки снаружи и надёжный каркас, крепкие рессоры – внутри. Размерами салона и багажных отделений новая карета уступала старой, но ненамного. Часть груза переместили в неё, закупили провизию, сено, наполнили бочки пресной водой. Да, про несколько новых бочек вина тоже не забыли…

Сейчас как можно быстрее нужно решать – куда держать путь. Любое промедление грозит огромными осложнениями, если вообще не полнейшим крахом задания. Тартор, как это ни странно, поддержал предложение Филики отправиться в Бастон. Как известно, заказанные – любители исследовать. А в Заколодованнх Горах исследователю и жизни мало будет всё выяснить. Так что со временем, скорее всего, проблем не возникнет. Моррот отмалчивался. Тос тоже спорить не начинал. Вначале. Давал выговориться. Когда Тартор выдохся описывать все преимущества своего плана, прим спокойным, размеренным шепелявым голосом сообщил, что план-то хорош, конечно, но есть ли в нём смысл? Ещё не факт, что в Бастоне можно будет приобрести горное снаряжение. Да, на север от города находятся Западные Возвышенности и особо храбрые горожане не упускают возможности проводить там время. Но потребуются ли для покорения в большинстве своём отлогих подъёмов, скажем, ботинки с металлическими шипами, оттяжки, восьмёрки, жумары, шлямбуры, закладки, ледорубы и скальные молотки? Ответ напрашивается сам собой… Ближайшее место, где можно приобрести достойное снаряжение – Сар. В меру недавних приключений в Садах Осевого района наёмникам там появляться крайне не рекомендуется… Конечно, они допустили непростительную ошибку, выкинув столь ценное снаряжение и тёплые вещи. Что тут скажешь, были ослеплены невероятным количеством золота, свалившимся на их головы. Это не оправдывает, но и не отягощает вины: что сделано, то уже сделано. Жалеть о решении глупо. Главное, после одной дурной ошибки не допустить ещё одну, по глупости превосходящую прошлую в десятки раз. В Пашнях вполне можно купить тёплые одежды, кирки, металлические колья и крепкие верёвки. Жалкая пародия, ну и что? Зато десять дней не будет потеряно. Тартор тут возразил, что скалолазу от природы Тосу, конечно, легко рассуждать. А что делать остальным без профессионального снаряжения, в особенности Морроту? Тут уж Моррот нарушил своё затянувшееся молчание и заверил, что по горам прекрасно способен лазить без любого снаряжения. Для этого у него есть прекрасные когти. А Тартору пора бы перестать вводить смуту, пытаясь приписывать каждому свой страх высоты. Стиснув зубы, Тартор промолчал в ответ.

Как это и полагалось, последнее слово было за Филикой. Она не стала медлить с решением: ворчливого Тартора и мудрого Тоса отправила за покупкой «жалкой пародии» снаряжения; а сама осталась вместе с Морротом осматривать новых лошадей и карету.

Глава 8
«Книга Божественных Величий». Произвольное

Близился сезон дождей. Свинцовые тучи жадно паслись на небесных просторах. Прохладный ветер залетал в распахнутые оконца карет. Пахло сырым цветом пустынника.

Моррот управлял лошадьми, запряжёнными в новую карету. Тартор сидел внутри. Салон монотонно покачивало, это успокаивало… Впереди ехала карета с Филикой и Тосом.

В голову Тартора лезли приевшиеся мысли о командирше. Она чёрствая, жестокая и опасная женщина. Тогда, в Саре, она отдалась ему… Не так, чтобы самый лучший раз в жизни, но всё же… Что-то в этом было. Недопустимая для наёмника слабость: как для него, так и для неё! Теперь, вместо того, чтобы думать об успехе общего дела, голова Тартора забита Гирен знает чем. Эти женщины! С ними столько проблем. Столько…

В жизни ему доводилось любить только один раз. Он бы с улыбкой вспоминал о тех беззаботных днях наивного детства, если бы оно было таковым. Таким, каким бывает у большинства мыслящих. Но только не у сына религиозного служителя.

С рождения и до раннего юношества Тартор жил в Бастоне. Жил в скромном домишке в окружении любящей матери и строгого, педантичного и честолюбивого отца. Братьев и сестёр не было, но задуматься о том, хорошо это или плохо, с ранних лет Тартору не хватало времени. Отец хотел вырастить достойную копию себе любимому. И, будучи высокопоставленным жрецом Храма Почитания Всех Божеств, очень успешно воплощал эти замыслы в жизнь. Нельзя сказать, что сын так уж противился отцовской воле. Да, иногда было скучно слушать длинные проповеди; до жуткого тошно запоминать имена и деяния всех неисчислимых божеств, как хорошо известных каждому мыслящему, так и практически забытых; порой было невыносимо тяжело усидеть в стенах храма за чтением религиозных книг, когда по улице бегали сверстники, веселились, играли, радостно галдели. Но, в общем, старания и настойчивость отца не прошли даром: сын свято верил в необходимость занятий. Из Тартора рос замечательный жрец – надежда и оплот будущего поколения.

Из мальчика Тартор постепенно превратился в юношу. Начитанного, уверенного, убеждённого и праведного. Сверстники уважали, даже боялись, что он может наслать на них гнев богов. А где есть уважение и страх, там есть и одиночество… Но оно не тяготило юношу. Наоборот, придавало веру в свою уникальность, непревзойдённость и невероятно большое значение в этом мире, в отличие от простых грешных. Не было в Бастоне ни одного жреца, который бы не завидовал отцу Тартора. Даже сам Верховный Жрец после одной из служб подошёл к Тартору, грузной рукой похлопал по хрупкому плечу парня и сказал, что за будущее прихожан он не переживает: Верховному подрастает достойная замена… В тот день отец Тартора впервые прослезился при сыне.

А потом всё пошло бобросу под чешуйчатый хвост. В городе остановился с караваном известный торговец шёлком. Так уж вышло, что с ним была и его дочь: прекрасная рыжеволосая девочка с карими глазами и подёрнутыми чёрными бровями. Ну, не то, чтобы она была совсем уж девочкой. Но и не женщиной… В общем, как бы там ни было, Тартор, случайно столкнувшись с ней на базарной площади, потерял дар речи. И всё, что он до этого знал, показалось таким бесполезным, таким чуждым по сравнению с очарованием её прекрасных глаз! Это было словно удар обухом по темени. Он стоял, растерянно глядел на неё и мямлил что-то глупое, несуразное себе под нос. Девушка звонко рассмеялась ему в ответ и наградила за неописуемые старания ослепительной улыбкой. И всё. Потом её позвал отец, и она не стала перечить воле родителя. Тартор смотрел ей в след. Тёплые, неведомые доселе чувства приятно грели одинокую, как это он уже понял, душу парня. Расстроенный своим открытием, он поплёлся домой.

Всё бы прошло безнаказанно… Тартор бы со временем забыл о той встрече и ещё прилежней ударился в религиозные учения, если бы не одно обстоятельство. Тогда, на базарной площади, Верховный Жрец стал невольным свидетелем порочной встречи. А отец девушки был известен не только состоянием, сколоченным на торговле шёлком. Он ещё был и убеждённым неверующим, публично демонстрирующим свою неприязнь к любому божеству. Будь юный Тартор замечен в плотских утехах на жертвенном камне в храме с проституткой, пусть даже иной расы, наказание было бы не столь суровым. Ведь бастонские проститутки, как известно, поголовно верующие…

Строжайший выговор отцу; исключение Тартора из претендентов в жрецы Храма Почитания Всех Божеств!

Приговор был вынесен. Тартор взглянул в подавленные горем глаза отца. Взглянул и понял, что больше никогда не осмелится посмотреть в них. Той же ночью юноша бежал из дома. И никогда он больше не видел любимых родителей…

Он не знал, куда ему идти. Мысли просить у торговца шёлком покровительства он рубил на корню. В городе находиться было невыносимо больно. Бежать. Как можно дальше мчаться прочь от своего позора!

Шайка воров наткнулась на изнеможённого, измученного голодом и жаждой парня в окрестностях Бастона. Взять с него им было нечего. Они так и хотели бросить его умирать, если бы один из бандитов не узнал в нём бывшего служителя храма. Всем известно, что каждый вор просто мечтает о покровительстве богов, в особенности Сифы и Гирена. Каждой большой шайке жрец просто необходим! Так Тартор получил своё твёрдое место в «новой семье». Ему повезло, должность долгое время пустовала: прошлому жрецу вспорол живот дикий кабан в результате неудачной охоты.

А дальше – всё как полагается. Плохое окружение, выпивка, азартные игры, продажные женщины…

Судьба играет над нами странные шутки. Праведный, религиозный, добрый и честный парень волей нелепого случая превратился в безжалостного, хладнокровного наёмного убийцу.

Единственное, что связывало теперешнего Тартора с тем добропорядочным и наивным юношей – Книга Божественных Величий. Эту книгу он захватил с собой из дома, когда бежал в мир похоти, зла и насилия. Она всегда была рядом с ним. Лежала в неприкосновенном багажном сундуке вместе с его золотыми монетами. Выученная наизусть в детстве, она, всё же, успокаивала: стоило открыть пожелтевшие страницы.

Вот и сейчас Тартор взял книгу с потрескавшейся кожаной обложкой в руки, открыл на произвольной странице и принялся читать, сверяясь с памятью.

Да, ничего он не забыл.

…Великий из великих богов Мастук всегда отличался крутым нравом. Он не терпел пререканий, он тяжко карал за неповиновение, он жестоко обходился с лгунами и льстецами. Он был королём в Потустороннем Королевстве. Он есть король в Потустороннем Королевстве. Он вечно будет королём в Потустороннем Королевстве. Некоторые древние манускрипты и наскальные руны противоречат общепринятым истинам. Они вещают о том, будто Потустороннее Королевство распалось несколько тысяч лет назад на княжества в результате междоусобных войн богов. Что, якобы, Моол первым отказался платить дань и объявил о выходе своего Подземного Княжества из-под крыла Королевства. Эти вещания до сих пор вызывают споры великих жрецов, но за собой не таят ничего. В Главном Сказании нет ни слова о распаде Королевства…

…Мастук – покровитель всего и всех. Нет чётких ограничений, нет жёстких рамок. Уверовавший в Его могущество обретёт спокойствие, счастье и процветание. Представители всех рас почитают Его. Хотя, большинство почитателей – люди.

Кроты, жители подземных городов, отдают предпочтение Моолу.

Драги слепо верят в силу великой Геллизы, которая, как следует из некоторых сказаний, чтобы насолить бывшему мужу Мастуку, создала свою собственную расу драгов из варанов.

Большинство щупов слепо поклоняются Водрусе, предстающей в нашем мире в двух ипостасях: голубой акулы и прекрасного дельфина (в зависимости от настроения богини).

Стреки выбрали объектом почитания Летуна, бога воздуха.

Как это ни странно, множество примов поклоняются Спайкнифу, богу, чей гнев привёл к практически полному уничтожению их древней расы.

Гирен, жестокий бог крови, внушает ужас и страх любому мыслящему, вне зависимости от расы. Мыслящие часто употребляют его имя в качестве ругательства или объекта запугивания детей. И не зря, ведь Гирен обожает поедать новорожденных детёнышей, в особенности – люртов. Во все времена уважающие силу, люрты приносят богу своих детёнышей в жертву. Их преклонение перед Гиреном основано на страхе и ненависти. Как известно, Гирен имеет три ипостаси: кровавая гиена, кровавая овца и кровавый мотылёк (в зависимости от настроения бога).

Принято, что гордая раса волков считает низостью преклоняться перед каким-либо божеством. Хотя некоторые из их представителей (в особенности чёрные волки) были замечены в ритуалах жертвоприношения Гирену.

Но выбор преклонения перед божеством – личное дело каждого мыслящего. Распространены случаи поклонения нескольким богам. Отдельно можно выделить последователей Храма Почитания Всех Божеств: эти, безусловно лучшие представители всех рас мыслящих, отдают жизнь на алтарь служения каждого из божеств. В особенности – забытых массами. Ведь каждому хорошо известно: если боги не будут получать из нашего мира уважение, преклонение, страх и благоговение, то их гнев может обрушиться на смертных с ужасающей мощью. Последователи Храма являются теми безоговорочными защитниками и спасителями, от чьих действий зависит судьба неподозревающих ни о чём мыслящих…

…Легенда о жадности

Крупный богач и землевладелец Тирафор никогда ни с кем не любил делиться. Его крепостные получали только необходимое для поддержания скудного существования. Его слуги ходили по шикарному имению в рванье. Его дети носили недоношенную одежду старших братьев и сестёр, играли игрушками прадеда, и каждый день были обязаны выказывать раболепную любовь к отцу: улыбаться, сочинять благодарственные стихи и петь хвалебные песни. В противном случае, их ждала серьёзная порка. Жене повезло чуть больше: раз в год Тирафор покупал ей новое платье, чулки и туфли. И покупал сам: иногда неделями ходил по базару, торгуясь за каждый копрь. Всегда добивался, чтобы цена была сброшена до невиданно смехотворных низин. Дошло до того, что каждого торговца в округе передёргивало, стоило хотя бы краем уха услышать имя землевладельца.

Поклонялся ли Тирафор какому-то божеству? Конечно же, да! Сифа, богиня воровства – была его тайной страстью. Никто из близких не знал об этом. А что тогда говорить о незнакомцах? Все думали о чёрствости и скупости богача. Никто не хотел рассмотреть в Тирафоре религиозного праведника, свято выполняющего волю богини. Но ему, по большому счёту, на мнения остальных было наплевать.

Отбирая заработанное у своих подчинённых, выторговывая всё возможное, недодавая близким – он воровал…

Его закрытый железной дверью подвал ломился от богатств. Шёлк, золото, серебро, драгоценные камни, прекрасное оружие великих мастеров – чего там только не было! Порой, Тирафор днями напролёт сидел в своём подвале. Упивался богатством, заряжался ещё большей жаждой к воровству, к обогащению. Пропитывался приторным ядом жадности. Как можно спокойно спать, когда другие подвалы его замка не завалены драгоценностями? Заходя в отличном настроении, Тирафор зачастую выходил из сокровищницы мрачный, подавленный тем, что всех богатств мира ему не заполучить. В такие дни домашние в страхе безвылазно сидели по комнатам. Озлоблённому отцу семейства на глаза попасться – страшнее и не придумаешь мучения.

Однажды ночью Тирафор проснулся от кошмара. Ему приснился чудовищный слопр с кровавыми глазами, раздирающий тушу полуразложившегося дигра. Странно, ведь слопры травоядны…

Но дурным сном всё не ограничилось. Как и обычно, Тирафор отправился в свой подвал с сокровищами. Но что он обнаружил? О боги, чудовищная сеть замков на железной двери была мастерски вскрыта, все смертельные ловушки были выявлены и обезврежены, а сокровища… украдены!

В мире существовала только одна мыслящая, способная на такую дерзость: легендарная воровка Сикроза – молодая примша, заслужившая себе громкую славу непревзойдённой взломщицы и рискованной авантюристки. Стальное Пёрышко – так прозвали её братья по ремеслу за достойные уважения крепость характера и бесшумность движений. В ту ночь ей не сиделось в таверне за кружкой чёрного эля. И, развлечения ради, она проникла в сокровищницу Тирафора. Как к себе домой зашла, взяла рубиновое колье и с десяток бриллиантов. Разумеется, вышла она из тщательно охраняемого дома (охранники – единственные получали достойную плату за службу) так же просто и незаметно, как вошла.

Крупный богач-землевладелец был убит горем. Столь трепетно собранные в знак служения Сифе сокровища были осквернены почитательницей той же богини!

Тирафор потерял аппетит, безжалостно бил слуг, детей и жену, без меры пил вино и сливовую настойку. И молился. Всё время молился Сифе, выпрашивая расправы над Сикрозой, задабривая богиню постоянно растущими оброками крепостных.

История отношений простых смертных и божеств скупа на случаи прямого вмешательства по просьбе смертных. Случай с Тирафором – один из немногих…

Однажды Сифа явилась ему во сне с требованием мгновенно прибыть к подножью скалы, что находилось в нескольких часах верховой езды от города. Тирафор не посмел ослушаться: оседлал своего лучшего скакуна и отправился в путь.

Луны щедро заливали жидкой платиной света просторы. В воздухе зависла нездоровая тишина: ни шелеста ветра, ни крика птицы. В этой тишине топот копыт скакуна отбивался тревожной дробью в сердце. Вдоль дороги возвышались сосны. Их безжалостное безмолвие, непоколебимость и монолитность действовали удручающе. Зловеще сверкая глазами, ночные звери уходили с пути. Пробирающее насквозь ледяным страхом предчувствие чего-то неотвратимого, скверного и ужасного не отпускало Тирафора ни на секунду.

У скалы стояла Сикроза. Рубиновое колье на ней отражало мягкий свет лун. Не трудно догадаться, кому это колье принадлежало раньше…

Тирафор спешился невдалеке от воровки. Совсем близко приближаться он побоялся – впопыхах забыл взять оружие. Хотя, победить в схватке опытную грабительницу у грузного землевладельца шансов в любом случае не было. Они какое-то время стояли, глядя друг на друга. Не нужно быть великим знатоком мимики примов, чтобы разглядеть презрение и насмешку во взгляде Сикрозы. Как бы ни пытался Тирафор, а свой страх и мучительное ожидание скоропостижной кончины ему скрыть не удалось.

Вскоре воровке надоело упиваться ничтожеством своего соперника и она, махнув правыми руками и звонко рассмеявшись, зашагала прочь. Но не прошла она и нескольких шагов, как из-под земли вырвалась потусторонняя змарва, пустила в ход чудовищные пиловидные зубы и утащила останки Сикрозы в нору.

Через некоторое время Тирафору удалось заставить своё оцепеневшее тело шевелиться. Невероятных усилий ему стоило взобраться на скакуна. Дальше – было проще. Верный конь сам мчал хозяина домой. В безопасное место…

Почему Сифа натравила змарву на свою любимицу? Тирафор прискакал на самом дорогом во всей округе скакуне; обшитая парчой с золотыми вставками сбруя… Сикрозе следовало убить тучного землевладельца и присвоить их себе. А она махнула на всё руками, подписав себе смертный приговор.

Сифа была оскорблена поступком Стального Пёрышка. А боги обид не прощают…

Если ты вор – то никогда не должен забывать об этом!