Текст книги "Техномонстры"

Автор книги: Александр Рыжков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 47 страниц)

Глава 6
Падшие герои, благородные злодеи

Тысяча золотых. Разве что-то может согреть душу сильнее, чем тысяча золотых? Тугой, тяжёлый мешок с золотыми монетами. Кто сказал, что от денег все беды? Как такое может быть, когда с ними так легко и приятно? А лишь они начинают кончаться – тут и раздражённость повышается, и настроение подавленное… И необязательно их где-то тратить. Мастук упаси! Само наличие мешочка с золотом в тайнике – верный залог хорошего расположения духа.

После недолгого совещания, было решено отправиться на север, в город Малый. Подальше от Фермерских и Рыболовных Угодий. Прочь от житейских проблем провинциалов! Шороху Смертельные Ищейки наделали предостаточно: подкрепляющие репутацию слухи будут ещё долго будоражить умы тамошних жителей. Как обычно, большинство слухов окажутся лживыми, переполненными крови и насилия. Ну что ж, репутация наёмников от этого всегда только выигрывала.

Лучшего пути, чем вдоль реки Изогнутая, придумать невозможно. В аграрном городишке Пашни, стоявшем по обе стороны реки, пополнили запасы. Дальше предстояла скучная, но и успокаивающая своей скучностью дорога.

Тартор, между прочим, не удержался от соблазна: когда вернулся с задания, на запястье блестел золотом браслет в форме поедавшей хвост змеи. Хотел проверить его магическую силу на собратьях, в частности на Филике.

Командирша тогда расчёсывала гриву лошади. Зачем это делать, спрашивается? Причёсанная или нет, лошадь одинаково тянуть повозку будет. Лишняя трата драгоценного времени. Лучше бы совершенствовала боевые навыки. Тартор тогда всё что на душе было – всё выложил в доступной ему манере. Думал, Филика проглотит оскорбление. Думал, в ноги упадёт, изнемогая от избытка чувств. Думал, главным его сделает…

Но думать – удел для других, отнюдь не для Тартора. Он это понял, когда лопатой соскребал лошадиный навоз с земли. Ради такого зрелища даже Тос и Моррот из кареты вылезли.

В общем, не так просто из магических вещей выгоду извлекать…

Когда страсти улеглись и Тартор рассказал, в чём заключался секрет девушки, Филика попросила браслет себе (Тар не смог отказать, ведь это впервые за последние дни, когда командирша заговорила с ним нормально, без посредников и ругани). Долго рассматривала вещицу, пытаясь вспомнить, где же раньше видела подобное. Не вспомнила и спрятала опасную вещицу в карете, подальше от пытливых глаз товарищей. Выкидывать или ломать – рука не поднялась. А одевать… Нет, лучше без экспериментов.

На второй день пути случилось непредвиденное.

Обеденный привал. Тос сидел на крыше кареты и молчаливо глядел на бесконечность неба. Таился за ним такой грешок. Если раньше, до заточения на серебряных приисках, знакомые всегда отмечали его болтливость, отменное чувство юмора и утончённость манер. То после заточения – Тос сделался молчаливым, задумчивым, иногда даже злым. Он мог часами, если не сутками сидеть, уставившись в небо или воду, давая путь грустным мыслям об испорченной жизни. И он очень раздражался, когда что-то или, не приведи Мастук, кто-то нарушал ход размышлений. Поэтому тёмное пятнышко вдалеке, растущее, обретающее очертания парящего стрека он воспринял с неприязнью.

Стрек приземлился возле Тоса и попытался представиться, но раздражённый прим тут же повалил непрошенного гостя. Они боролись, пока не повалились с крыши кареты. На шум прибежали остальные.

– Пошмотрите, что жа фрукт к нам пожаловал! – заговорил запыхавшийся Тос, держа в неразрывных захватах незваного гостя.

– Погоди, – Тартор поднял с земли золотую цепочку с аметистовым бюстом мужчины, должно быть оброненную во время падения. Непонятно почему, но от прикосновения к камню, Тартора бросило в ледяной пот. – Я его знаю. Один из подкаблучников Илины.

Тос расцепил пальцы. Стрек поднялся, «случайно» облокотившись на рявкнувшего от неожиданной боли прима. Быстро осмотрел крылья на наличие заломов, не обнаружил таковых и выхватил из рук Тартора медальон.

– Чего тебе здесь нужно? – не стала церемониться Филика.

– Я прилетел по делу, – высоким клекотом сообщил стрек. – Смотрю, к работодателям у вас особый подход… – сказал и покосился на потирающего царапины Тоса. – Надеюсь, моё колючее тело не доставило вам неудобств…

– Да иди ты к Гирену в жопу! – окрысонился прим.

– Хочу поблагодарить вас за спасение, – стрек подошёл к Тартору и горячо затряс его руку. – Не лиши вы стерву чар, я бы рано или поздно погиб в очередной драке за её покровительство.

– Её чар? – настороженно спросил Тартор.

– Ну да, её чар. Чар красоты, – без намёка на эмоции заклекотал стрек. – Это ведь ваша рука оставила на её щеке глубокую рану.

– Кто тебе такое сказал? – возмутился Моррот. – Мы знать не знаем ничего об этом.

– Боюсь, что у меня совершенно другие сведения, – не сдавался стрек. – Каждый об этом знает из слухов и сплетен. А я, к тому же, своими глазами видел.

– Что ты видел? – разозлился Тартор.

– Я видел, как вы зашли к ней в дом на ночь, – сказал стрек. – А наутро её нашли связанную, с забитым тряпкой ртом и глубокой раной на левой щеке. Рана, кстати, была хорошо обработана и не кровоточила…

– Поблагодарить Тартора – это всё, что ты от нас хотел? – спросила Филика.

– Ох, где же мои манеры? Меня зовут Парфлай. Я не из этих мест. С городка Ижкир, что располагается в крайней западной части королевства Техмаг. Должно быть, вы не слыхали о таком…

– Сердце древесной промышленности Техмага. Вырубка леса, переработка, заготовка древесины, изготовление мебели, каркаса для карет, рукоятей для орудий труда и войны, ну и тому подобная дребедень, – блеснул эрудицией Моррот.

– Я могу только похвалить ваши познания, – сказал Парфлай. – Так вот, я – владелец крупного лесоперерабатывающего завода. Должно быть, вы понимаете, что за этим стоит?

– Долговая яма? – предположил Моррот.

– Взбунтовавшийся заместитель? – загадала Филика.

– Высокие налоги шишки из Магаррана требуют? – вставил Тартор.

– Бандиты обещают крылья выдрать жа неуплату дани? – с надеждой спросил Тос.

– Деньги, – всё тем же бесцветным голосом отрезал предположения стрек. – За моей спиной большие деньги. Очень большие. И я готов поделиться с вами…

– Дай договорю: и ты ими поделишься за выполнение невероятно опасного задания, – перебила Филика.

– Абсолютно верно. Вам придётся убить очень опасных преступников.

Из-за холма в километре от них выросло нечто угловатое, извергающее пар из трубы.

– А вот и мои слуги, – махнул в сторону холма Парфлай. – Новейшая модель паровой повозки. Очень удобная и практичная, скажу по секрету. Не в пример её допотопным предшественницам. Я к вам так спешил, что не выдержал и полетел сам. Не стал дожидаться её прибытия.

– Кто заказанные и что они сделали, чтобы заслужить смерть? – холодно спросила Филика.

– Это великие люди… – стрек помолчал. – Вернее, были такими… Вы ведь слышали о героях, остановивших армию Тризолуса?

– Отовсюду разное говорят… – задумчиво почесал за ухом Тартор. – Есть и про героев молва, но смутная очень, маловероятная…

– Так знайте, механические порождения злого гения Тризолуса Первого были остановлены группой доблестных мыслящих. Только благодаря их смелости, отваге и самоотверженности мы можем наслаждаться свободной жизнью. Вы знаете, что хотел сделать этот детоубийца с покорёнными мыслящими? Он хотел всех убить. Абсолютно всех. Чтобы заточить их души и волю в хлипких телах механизмов…

– Стоп-стоп-стоп, – перебил Моррот, – откуда такие глубокие познания?

– Как откуда? – развёл руками стрек. – Каждый житель Техмага знает об этом. Я удивляюсь, как это большинство жителей Объединённого Королевства могут оставаться такими невеждами. Их души весели на волоске от самой, что только бывает ужасной участи, а они даже своих спасителей не знают.

– Так, давай без оскорблений, – предложила Филика.

– И вообще, чего ты от наш хочешь, нащекомое, – зашипел Тос. – Ешли они такие хорошие, жачем их уничтожать?

– Увы, другого выхода просто нет, – ответил Парфлай. – Даже самые лучшие из нас способны пасть. Начну с самого начала. Без малого три года назад отважная группа воинов совершила дерзкий, немыслимый штурм Форта Террора. И пусть они атаковали с воздуха…

– С воздуха? Они все стреками были, что ли? – перебил Тартор.

– Нет. Построили летательные аппараты из болотных грибов… – ответил Парфлай и после значительной паузы продолжил: – Их шансы на успех были настолько ничтожны, а противостоящая армия – настолько сильна, что, должно быть, Тризолус попросту не воспринял их как серьёзную угрозу. Или просто не рассчитывал, что кому-то взбредёт в голову построить аппараты по сомнительным чертежам Винчида Леона. В любом случае, они добились своего. Пусть и с потерями… Их трофеем стала Смертоптица – крылатый техномагический исполин, переносящий хозяев в своём чреве, – стрек осмотрел слушателей: – Вы просто не могли про металлическую птицу не слышать.

– Недавно даже видели, в облаках летала, крылышками махала, – сообщил Моррот.

– Слава Летуну, хоть какие-то знания в этом невежественном лесу… – похвалил Парфлай.

– Так, глубокоуважаемый, ещё что-то подобное, и мы тебя пинками под рогатый зад вышвырнем! – не удержалась Филика, разглядывая свои ногти на руках.

– Этот трофей и стал причиной гибели светлых принципов, – пропустил её слова мимо ушных дырок стрек. – С ним пришло сильно много власти… Смертоптица – вторая по мощи после Форта Террора. Три года герои погрязали в её сети. Путешествовали по миру: изучали Выжженные Земли и Пустой Материк. Первое время, даже помогали нуждающимся: спасли Тикус от набега кровожадных воинов Повелителя Леса, выявили и обезвредили причину плохих урожаев в Диде, убили потустороннее чудовище, засевшее в подземельях Бирры, утолявшее свой дикий голод обитателями города, помогли сбросить диктатуру «Фиолетовых Мундиров» в славном городе Тампе…

– Подумаешь, герои… – ревностно перебил Тартор. – Мы до тех городов просто не добрались ещё.

– Я не сомневаюсь в этом, – всё тем же монотонным клекотом ответил стрек. – В общем, со временем их стремление помогать мыслящим наткнулось на немую неблагодарность. На ужасающее безразличие. Думаю, вам оно знакомо… Забыть, что когда-то было не так хорошо, как сейчас – самое простое дело. А забыв о злых днях, забываются и герои, которые помогли их пережить… Вы ведь понимаете. Да, по глазам вижу, что понимаете…

– Давай уже к сути подводи, – потребовал Тартор.

Паровая карета, если можно было так назвать массивное металлическое сооружение на восьми колёсах, остановилась в нескольких метрах от них. Лошади нервно забили копытами по земле. В смотровых окнах виднелось два бесстрастных лица примов.

– Знаете, кто спалил дотла Диду? – поинтересовался Парфлай.

– Да иди ты, – не поверил Моррот.

– Недавно герои залетели туда пополнить запасы, – продолжал стрек. – Предприимчивые купцы потребовали с них чрезмерную плату. Это оказалось последней каплей…

– Нет, не понять мне, откуда ты это всё знаешь? – хлопнул себя по бедру Тартор.

– И какое тебе дело до жителей Диды и вообще до всего этого? – добавил недоверия Тос.

– И что вообще это всё значит? – сказал, чтобы не молчать, Моррот.

– Я знаю многое, – ответил Парфлай, медленно сменяя взгляд сетчатых глаз от собеседника к собеседнику. – И мне это так не безразлично потому… Понимаете, я раньше был… – он долго молчал, вспоминая, – я раньше был… Слугой Тризолуса… Капитаном Форта Террора…

Возникшее напряжённое молчание прорвал Тартор, потянувшись за эспонтоном:

– Так давай мы тебя сейчас убьём!

Из кареты стрека тут же выскочило шесть вооружённых до зубов примов.

– Тар, не будь умалишённым, – осадила его Филика.

– А я и есть умалишённый, если не помнишь, – не заставил ждать ответа Тартор, но оружие отставил. Охранники стрека не казались слишком грозными противниками – с ними, при необходимости, и врукопашную справиться можно.

– Да, я ожидал что-то подобное, – это показалось, или в голосе Парфлая действительно можно было уловить что-то похожее на грусть? Он щёлкнул пальцем и его примы скрылись в карете. – Когда кто-то узнаёт о моём прошлом… Нет, не хочу вспоминать… Понимаете, я был слеп. Я был беспомощен и глуп. Он приютил меня. Он помог мне. А взамен я служил ему как верный цепной боброс. И, как это не печально, успел наделать очень много глупостей до того, как понял… – Парфлай сутулился, его крылья повисли на спине, словно завядшие листья. – Тяжело… Я улетел прочь. Я бежал от его власти. И всё это время. Всё это ужасное, полное душевных мучений время я провёл в попытке загладить свои злодеяния. Я раздавал деньги бедным, выполнял просьбы нуждающихся, защищал от обидчиков слабых…

– Я сейчас расплачусь, – не выдержал желчный Тартор.

– Да заткнись ты уже, помойная яма! – топнула ногой Филика и попросила гостя продолжать.

– Только помогая другим, я чувствую себя сбой, – вновь заговорил Парфлай. – Не тем чудовищем, в которое меня превратил Тризолус, а простым, добрым и открытым парнем. Кем когда-то был…

– Ну, а от наш ты тогда чего хочешь? – всё выпытывал Тос, чьи царапины по телу невыносимо зудели. – Вожми и убей шам швоих героев. Вон, у тебя целая когорта преданных молокошошов.

– Будь всё так просто, я к вам бы не обратился, – заговорил стрек. – Падшие герои – великие воины, равных которым нет. Трое из них обладают сильнейшим магическим существом в крови. Ещё у одного – могучее волшебное оружие. Остальные – искусные бойцы. Вам ни за что с ними не справиться…

– Во-первых, насчёт справиться – вопрос спорный, – встрял Тартор. – Во-вторых, если всё так плохо, каким чудом мы выполним заказ?

– Выполните. Я всё продумал, – сказал стрек и два раза щёлкнул пальцами. С левого бока паровой повозки распахнулась широкая дверь. И распахнулась не так, как это принято, а вверх. Примы принялись выгружать из салона тяжёлые мешки. А с ними – какую-то цилиндрическую вещицу из чёрного матового металла. Эта вещь была высотой не больше полуметра.

Парфлай похлопал по мешку:

– В каждом таком – тысяча золотых монет. Можете проверить. Всего десять мешков. Это задаток. Столько же вы получите после выполнения задания.

Смертельные Ищейки стояли как были, старались не показывать свои эмоции. Жаль, что каждого выдавала пелена, золотой пылью застелившая глаза…

– А теперь о выполнении, – перешёл к делу Парфлай. – Эта железяка, на которую вы с таким недоверием смотрите – сильнейшее взрывное устройство. Я разработал его специально для этого случая. Всё, что вам нужно сделать – установить бомбу на борту Смертоптицы. Чтобы похоронить под её обломками заказанных. Желательно всех. Обязательно: Дрима и Бирюка. Они оба дали приют в своей крови могущественным магическим существам. Один – человек, другой – волк.

– Волки могут быть магами? – не поверил ушам Тартор. – Нет, я знаю, что некоторые падшие представители их расы способны заводить дружбу с другими мыслящими. Но чтобы магами становились…

– Как же всё-таки вы, молодой человек, мало знаете, – сообщил известную всем истину Парфлай. – Так вот, ваша команда зарекомендовала себя безупречными специалистами подобных дел. Говорить мне ещё что-либо – бессмысленно, – стрек опять выдержал свою коронную паузу. – Насколько я понял, задание вы приняли.

– Нам нужно немного посовещаться, – ответила Филика, жадно пялясь на мешки с золотом.

Парфлай понимающе кивнул.

Смертельные Ищейки зашли за свою карету, склонили головы поближе друг к другу и принялись совещаться.

– Славься великий Моол, – громким шёпотом заговорил Моррот, – дорогостоящие заказы нам просто на голову падают. Да после такого куша нам на три беззаботные жизни хватит!

– Мне он не нравится, – сказал Тартор. – Мне стреки вообще не нравятся. Они чересчур скрытные, чтобы им доверять.

– Он шлишком колючий, – двусмысленно добавил Тос, не переставая чесать зудящие царапины.

– А я ему верю, – сказала Филика. – Пусть его лицо и голос – лишены эмоций, но видно, что он страдает за это дело сердцем. Или сердцами, не знаю, сколько их там у него.

– Да, и сказочно богат при этом, – напомнил Моррот, в чьих глазах ещё стояла золотая пыль.

– И к тому же… – добавила Филика задумчивым голосом. – Они спалили Диду… Пусть я и ненавижу своё детство, но всё же…

– По пять тысяч на каждого… – мечтательно проигнорировал её Тартор. – Я бы смог себе построить большой каменный дом где-нибудь у реки, засадить несколько полей виноградом, завести прислугу и нескольких красавиц-жён…

– Ух, каким ты романтичным иногда бываешь, – съязвила Филика. – Мне особенно про жён нравится.

– Думал, тебя к ним взять, но теперь не хочу, – наигранно обиженно отразил шпильку Тартор.

– Всё, моя жизнь потеряла всякий смысл! – не заставила ждать с ответом Филика.

– Он, как вщякий штрек – личношть неприятная, – заговорил Тос. – Но мне кажетша, его шлова правдивы. А цена – более чем окупает ришк. Вы вшпомните, как мы жа пятьшот жолотых щебя в Щедом Лешу подштавили… Уж ешли жижнь швою ложить, как бедняга Лирк, так хоть жа шоштояние целое…

Вспомнив о погибшем товарище, они помолчали в знак его доброй памяти.

На этом совещание закончилось.

Парфлай стоял на том же месте, где и раньше. Казалось, что за это время он ни разу не шелохнул и усиком.

– Мы согласны, – обрадовала его Филика. – Если вы не против, хотелось бы проверить…

– Да, пожалуйста, – согласился Парфалй.

Тос подошёл к первому выбранному им мешку и развязал узел. Золотые монеты. Настоящие. Пьянящие. Манящие. Звенящие… Драгоценное сырьё, из которого умный способен создать своё благополучие…

– Теперь слушайте и запоминайте. Хорошо запоминайте. И вглядитесь в их лица, – Парфлай щёлкнул пальцами и его шестёрка прим раздал наёмникам листы с портретами и записями карандашом на обратной стороне: как зовут, насколько опасен, каким оружием владеет в совершенстве и так далее. – Их всего восемь, – продолжал стрек. – Дрим – их предводитель, могущественный маг. В бою опасней его, поверьте мне, вам из мыслящих никого ещё не доводилось встречать. Джина, Ночная Бабочка, – бывшая воровка, теперешняя подстилка Дрима. Хорошо владеет кинжалами и метательным оружием. Опасна, но с ней вы, думаю, легко справитесь. Брок – могучий люрт, чья и без того непомерная сила подкрепляется магическим перначом из самой Стальни. С ним проблемы в бою серьёзные возникнуть могут. Тона – люртша, жена Брока. Любит двуручные мечи. Её вы убрали бы с закрытыми глазами. Бирюк – волк-маг. С ним связываться вообще не стоит. Лароус – сын Тризолуса, предавший отца и переметнувшийся к врагу. Он тоже маг. Но не совсем, чтобы человек… В общем, это не сам сын, а его душа. Заточённая в тело магомеханической машины. Кстати, он сыграл не последнюю роль в столь низменном падении из героев в разбойников. Что тут скажешь, яблоко от яблони… Кич – прим, лишённый в одном из боёв руки. Но это ни в коем случае не сказалось на его боевых качествах. Он непревзойдённый стрелок. Лучше не попадаться на линию огня его многозарядного мушкета… И Камоорн – щуп. Как и все щупы, искусен с гарпуном, копьём, сеткой и тому подобными глупостями. Вам он на один зубок.

– Да-а-а, не воодушевляет список, – сделал вывод Тартор.

– Я уверен, что вашего мастерства хватит выполнить задание, – подбодрил Парфлай.

– Есть какие-то предположения, откуда начинать поиски? – спросила Филика.

– Совсем недавно они залетали в Пашни, – сообщил стрек. – Там живут отец с мачехой Дрима. Адрес их дома записан на обратной стороне одного из листов. Это всё, чем я могу помочь.

– А как мы получим вторую часть платы за заказ? – задал всё это время терзающий вопрос Моррот.

– Даю слово: выполните задание – и я отыщу вас в тот же день, – сказал Парфлай. Его сетчатые глаза бликовали появившимся из-за туч солнцем.

Глава 7
Пашни

Говорят, что золота, как и вина, слишком много никогда не бывает. Что ж, эти умники ничего не смыслят в жизни…

Десять мешков – это уже не шутки! Они тяжёлые и занимают место. Драгоценное место… Пришлось выбросить часть инвентаря. В основном это были тёплые вещи и тяжёлое снаряжение для суровых путешествий в горах. И не просто выбросить, а привести в негодность перед этим: чтобы случайный прохожий не нажился. Такова уж традиция Смертельных ищеек: или твоё, или ничьё… Но даже после этого решения лошади еле тянули. Другого выхода не осталось: надо выбросить две (последние!) бочки с вином. Когда Филика отдавала этот приказ, а Тос дрожащей рукой его выполнял, у Тартора и Моррота на глаза накатили слёзы… Из продырявленных бочек на засохшую землю вытекала прекрасная жидкость временного лишения всех проблем. Каждый напоследок – даже Филика – отпили из бочек столько, сколько только могло влезть. А запасливый Моррот даже наполнил все доступные фляги и подцепил на себя. Мол, на своём горбу нести буду, в карету ногой не ступлю и в мороз и в стужу, но добру пропасть не дам!

Прощание с вином оказалось слишком тяжким для здоровья. Непоколебимая Филика, отчаянно борющаяся с непослушными поводьями в ещё более непослушных руках, приказала сделать «небольшой привал». Её приказ услышал только Моррот, зигзагами плетущийся возле кареты. Тос с Тартором давно уже спали в обнимку на полу салона и всю грандиозную мудрость приказа командирши оценить не смогли…

«Небольшой привал» продлился до позднего утра. Филика проснулась от невыносимой жажды. Как она сидела тогда за кучерским креслом – так и заснула, зарывшись в груду шкур. Просохшее, как пустынный колодец, горло, монотонный, болезненный звон в голове, клятва самому себе никогда больше не пить – в общем, всё как обычно.

Тартор так и храпел на полу салона. Тос жадно лакал воду из бочки для попойки коней. А где же Моррот? Бедняга, расставание с вином сильно подорвало его душевные силы…

Крота нашли в сотне метров на запад. В выкопанной им же норе. Найти не было так сложно: выдавали пустые фляги, разбросанные по пути. На дне сверху заваленной ветками ямы свернувшись зародышем спал Моррот. Разбудить его так и не удалось. Бесцеремонно разбуженному ранее Тартору и возмущённому Тосу пришлось волочить крота на себе. Его расслабленное тело было тяжёлым и мягким, как шерстяной мешок с козьим помётом. Запах, конечно, отличался, но ненамного: приоткрытый рот и ноздри с каждым выдохом извергали чудовищную смесь винного перегара и тошнотворно-кислого запаха переваренных кореньев.

Моррот весь последующий день пролежал в карете. К вечеру проснулся и с ужасом в сердце обнаружил, что фляг с вином нет. Вернее, они есть, но пусты! Лежат в сундуке, где им и место. Как выяснилось, Филика вылила оставшуюся флягу на землю…

В ворота Пашней Смертельные Ищейки въехали уже полностью протрезвевшие. Полные сил, решимости и жгучего желания сдвинуть дело с начальной точки. До вечера оставалось несколько часов. Белые облака густой ватой заволокли солнце, земля была влажной, пахло последождевой свежестью и рогатым скотом. Городок показался наёмникам уютным, спокойным, тихим местом. Как раз таким, где можно провести заслуженную старость, воспитывая внуков в стенах уютного домика у подножья речки…

Филика и Тартор отправились в имения Плуверов. Тосу и Морроту предстояло решить проблему с перегрузкой кареты. Удивительно, как это ещё лошади не издохли от такого напряжения.

Долго дом искать не пришлось. Первый встречный драг указал правильный путь. Кто же в городке не знает, где живут Плуверы?

Каменный забор, незапертые ворота. По двору носятся, хлопая крыльями и крича, куры, гуси и утки. Цепной боброс возле ворот на пару с цепным псом из будки возле коровьих стойл разразились самозабвенным лаем.

Парадная дверь трёхэтажного кирпичного дома беззвучно отворилась. На пороге стояла белокурая женщина лет двадцати-двадцати пяти. Очень даже неплоха собой, как отметил про себя Тартор, хоть блондинок не сильно жаловал. Должно быть, сестра заказанного.

– Я чем-то могу вам помочь? – голос девушки звучал мягко, но и властно одновременно.

Боброс и барбос залаяли ещё самозабвеннее.

– Да, мы ищем Дрима Плувера, – перекрикивая лай, сообщила Филика.

– Тара, Бис, а ну замолчите! – топнула ножкой девушка. Цепные животные беспрекословно выполнили приказание хозяйки. – Прошу простить, если вдруг забыла… – не сходя с порога, белокурая прищурилась в попытке лучше разглядеть непрошенных гостей. – Мы знакомы?

– Нет, мы не знакомы, – грубо отрезал Тартор. – Но мы знакомы с Дримом Плувером. И нам бы очень, – на слово «очень» он сделал особый акцент, – хочется с ним увидится.

– Странно, а я-то думала, что знаю всех близких знакомых мужа… – растерянно сказала девушка.

«Мужа! Интересно, Джина знает?..» – проскользнула одна и та же мысль у наёмников.

– Ах, простите, совсем забыла представиться: меня зовут Нирма, – отрекомендовалась белокурая красавица.

– Филика, а это Тартор, – ответила на любезность командирша. – Мы пересекались с вашим мужем раньше. Деловые отношения, вы ведь понимаете…

– Ах да, как же не понять, – улыбнулась, чтобы скрыть непонимание, девушка. – Не знаю, право, сможет ли муж вас сейчас принять. Мы последние годы очень популярны в округе… Вот, пришлось даже боброса завести, к дверям приставить. Ну раз уж вас он пустил… Хотя муж всё равно занят. С тех пор как он купил ту молочную хокору, ему не до посетителей, – немного помолчав, девушка капризно добавила, – и не до жены…

– Так он где-то здесь? – глаза Филики предательски блеснули.

Тартор невольно пощупал рукав своего чёрного камзола: в него вшита отравленная игла. Стоит только умело прикоснуться к жертве – и яд полосатой гадюки сделает своё дело…

Ха, опытный маг! Да и не таких в потусторонний мир отправляли!

– Простите, Нирма, а вы не могли бы нас отвести к своему мужу? – как можно небрежней спросил Тартор и растянул губы в самой что только бывает дружелюбной улыбке. Тонкие в тёмно-синей помаде губы Филики сделали то же самое, обнажив ровные крупные зубы с золотыми протезами верхних клыков.

– Ну, даже не знаю… – замялась красавица, в то время как её глаза жадно разглядывали широкие плечи Тартора.

– Это очень важно, – отточено взволнованно сообщила Филика. – У нас к вашему мужу дело, которое не терпит отлагательств.

– Какое дело? А в общем, никогда мне не было дела до его дел, – махнула рукой Нирма и спустилась с крыльца. – Идёмте за мной. В питомник.

Идти пришлось через весь двор, мимо будки настороженного пса, по узенькой тропинке в обильно засаженном овощами огороде. К небольшому свежевыкрашенному деревянному строению. Тартор еле сдерживал себя, чтобы не пинать вертящихся под ногами курей и уток. Нирма шла молча. Её унылый взгляд то и дело скользил по двору мечты любого фермера. Нет, не для выращивания картошки и дойки коров она рождена, сразу видно.

Деревянное строение оказалось питомником. От него пахло свежей краской. И, судя по состоянию сбитых вместе досок, оно было построено совсем недавно, на скорую руку.

– Он очень не любит, когда его беспокоят, – прошептала Нирма и едва слышно постучала в дверь.

– Убирайся прочь! – раздался громогласный раздражённый голос. – Я занят! Я же говорил, что занят!

– Дорогой, к тебе тут пришли по делу, – белокурая говорила в щёль между дверью и косяком.

– Отправь их к гиреновой прабабушке! – раздался взрыв праведного гнева. – Пошли все прочь! Прочь! Я занят!

К злобным крикам примешивался странный скулёж.

– Ну, сами видите, – виновато развела руками Нирма.

Скулёж усилился.

– Не знаете, надолго ли? – с надеждой спросила Филика.

– Муж последнее время только в этом проклятом сарае и сидит! – Нирма это сказала достаточно громко: так, чтобы её услышали за дверью.

Скулёж перерос в отчаянный звериный вопль.

– Нирма, кто там ещё есть, а ну бегом ко мне! – заглушил вопль твёрдый, как гранитный камень, голос.

Жена не смела ослушаться. Наёмники, само собой разумеется, тоже.

Вначале было сложно сориентироваться: плохо освещаемое крохотным окошком в потолке помещение, застеленный соломой пол, широкоплечий седой мужчина, склонившийся над чем-то бурым, бугристым и уродливым. И тошнотворный от непривычки запах: сладковатый, похожий на смешанный запах прогнивших яблок и слив.

Озадаченное, напряжённое, покрытое испариной лицо мужчины устремилось к вошедшим:

– Чего стоите, лодыри?! Ты! – он ткнул пальцем в сторону Тартора, – иди сюда, хватай её щупальца, хорошо хватай, чтобы не вырывались! Бабьё, бегом за кипятком! И нож! Нож мой захватите!

Тартор отчаянно боролся со скользкими щупальцами хокоры. Женщины побежали в дом: ставить на огонь вёдра с водой. Ненадолго Нирма оставила Филику у плиты и сбегала в кабинет мужа. Вернулась с боевым ножом и банкой спирта. Вода вскипела. Коромысло было только одно, а вёдер – ровно два. Жена фермера виновато призналась, что не в состоянии поднимать тяжести из-за болезни. Какой болезни, она не уточнила. Филика грязно выругалась, водрузила коромысло с двумя раскалёнными, извергающими пар вёдрами на плечи и направилась к питомнику. По дороге на неё накинулся с диким лаем пёс. Цепь удержала его в нескольких сантиметрах от жертвы. Не расплескав и капли, Филика врезала острым сапогом агрессору прямо в бок. Привыкший не получать отпор за свою грозность, комок шерсти поджал хвост и, жалобно скуля, спрятался в будке.

Зрелище было, мягко сказать, не для слабонервных. Тартор навалился телом на все двадцать ходовых щупалец и два ротовых в придачу. Молочная хокора – бугристое бесформенное животное размером с большую собаку – беззубым слизистым ртом пыталась «укусить» обидчика за лицо. Весёлый, лишённый брезгливости мыслящий счёл бы эту ситуацию весьма забавной: мужчина обнимает животное, а то его в ответ страстно целует, покрывая зеленоватыми слюнями… Но не до смеха было. Дрим Плувер Старший прижимался руками к спине животного. Бугристая бурая спина пульсировала.

– Началось! – только и успел выкрикнуть седоволосый мужчина.

Спина хокоры разошлась в стороны и из неё полезли розовые бесформенные комки.

– Нож! – приказал Плувер.

Нирма дрожащей рукой передала ему сполоснутый спиртом боевой нож.

Её муж с точностью и хладнокровием хирурга-мясника перерезал первую пуповину.

– Держи, – он протянул бесформенный комок еле сдерживающей рвотные позывы жене. – Ты знаешь, что нужно делать.

Да, она знала, что нужно делать. Находясь в предобморочном состоянии, она всё же нашла силы бросить детёныша в ведро с горячей водой. На большее Нирмы не хватило – она повалилась на сено без сознания.

Дальше всё пошло по накатанной: Тартор держал хокору-роженицу; Дрим Старший резал пуповину; Филика кидала детёнышей в кипяток; Нирма тихонечко лежала на сене, претворяясь бессильной.

Молочная хокора перестала реветь. Восемь бесформенных комочков плескались в вёдрах. Два последних оставались без движения.