Текст книги "Техномонстры"

Автор книги: Александр Рыжков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 47 страниц)

С каждым километром местность начала меняться. Равнины перетекали в пологие подъёмы и склоны, растительность становилась всё гуще. Под ногами начинала шуршать пожелтелая от солнца трава. Всё больше деревьев встречалось на пути.

Ближе к вечеру с верхней точки очередного подъёма через подзорную трубу не составляло труда разглядеть жизнетворную вену земли – реку Нали. Но было слишком далеко, чтобы рассмотреть крошечные точки существ, снующих возле её берегов.

На этот раз ночью дежурила Филика. Стоит ли говорить, кого она выбрала в напарники?

Некоторое время они сидели молча. Сидели у костра. Жертвуя своим сном, охраняли сон других. Прислушивались, вглядывались в бледно-освещённую лунами даль.

– Я не могу понять тебя, – нарушил напряжённое молчание Тартор. – Что ты пытаешься доказать?

Филика посмотрела на соратника. В дрожащем свете огня её лицо было прекрасней, чем когда либо. Такое нежное, беззащитное, молодое и чувственное. Казалось бы – лишённое печати любых забот и тяжб. Такое лицо легко могло принадлежать светской модели Сара, но отнюдь не профессиональному убийце…

– Нет, ну скажи мне, зачем ты надо мной издеваешься? – продолжал «борьбу за справедливость» Тартор. – Зачем всё это надо? Показуха? Хочешь продемонстрировать власть надо мной, своё лидерство? Так ведь никто ж и не сомневается! Почему ты так ко мне относишься?

На мгновение на лице Филики блеснула улыбка. Затем оно приняло такое серьёзное и задумчивое выражение, что лучшие мудрецы древности обзавидовались бы. И по-прежнему рыжеволосая ничего не ответила.

– Я давно заметил твою антипатию ко мне… – добивался правды Тартор. – Очень непрофессионально. Личные чувства не должны мешать нашим делам…

– Личные чувства? У нас с тобой не может быть личных чувств, – отрезала Филика.

– И знаешь, я этому очень-очень рад! – рявкнул Тартор, поднялся и набросал дров в костёр.

Танцующие языки пламени радостно поглотили дар и, в знак признательности, потянулись вверх ещё неистовей – словно хотели слизать с неба все звёзды… Зелёная ветка в костре зашипела пузырящимся соком.

До самого утра наёмники больше не разговаривали.

Нет, это не обман зрения: по брюхо в реке стоял волк и жадно лакал воду. Его прилипшая к бокам чёрная шерсть лоснилась на солнце. Моррот опустил подзорную трубу и доложил всем об увиденном.

Филика приняла правильное решение. Лошади слишком устали, чтобы вести длительное преследование. Да и команде нужно передохнуть. До реки – с полчаса пути. До волка – часа два в лучшем случае. Ничего, никуда не денется. Пока он не знает, что преследователи его обнаружили – в рукаве есть козырный туз неожиданности. Нет смысла им сразу же расшвыриваться…

Солнце не было уже таким грозным противником. В тени размашистых приречных деревьев как-то сразу забывалось о его жестокости.

Лошади долго не выходили из воды. Наёмники решили не отставать от братьев своих меньших (хотя, как доказано великим учёным Винчида Леоном, лошади жили за много тысяч лет до появления первого мыслящего…). Искупавшись, они пополнили запасы воды в бочках.

Время близилось к вечеру. Ворк свернулся калачом на берегу в тени громадного куста оранжевого трествольника. Кажется, волк решил отдохнуть перед дорогой. Лучшего случая для нападения и придумать нельзя.

Филика приказала запрячь лошадей и ждать команды. А сама достала из оружейного ящика кремневое ружьё с прикреплённой к стволу подзорной трубой – её собственным изобретением. Засыпала порох и затолкала свинцовую пулю.

Под укрытием высокой прибрежной травы она подползла на необходимое для удачного выстрела расстояние. Ближе – опасно. Волки очень хорошо умеют чувствовать угрозу.

Дав упор на локоть, прижав приклад к плечу и щеке, Филика принялась прицеливаться. Она сделала глубокий вдох, медленно выдохнула, успокоив биение сердца, дала поправку на расстояние и лёгкий южный ветер. Ещё один вдох, выдох. Спокойствие, уверенность и твёрдость руки пришли следом. Указательный палец прижал курок – ещё один миллиметр и боёк сорвётся с места, приземлится на пороховой запал… Нет, ещё не время… Ветер начал меняться. Ещё один вдох. Немного задержать дыхание. Успокоится. Выдохнуть. Чуть левее и выше. Да! Отлично… Пот солёными реками лился по лицу, заливал глаза. Под ложечкой похолодело. Одежда на спине и подмышках промокла насквозь. Вдох… Палец дожал курок. Щёлкнул стопор бойка. Ствол яростно, с громким хлопком выплюнул пулю, и сразу же за ней закашлял облачками едкого белого дыма.

Дым рассеялся. Филика посмотрела в подзорный прицел: волк так и лежал. Но в его голове, чуть ниже левого уха зияла дыра с куриное яйцо. Из раны вытекала багряная кровь с розовыми ошмётками мозгов…

Чистая работа!

Выстрел был сигналом. Остальные Смертельные Ищейки подъехали на карете к командирше, подобрали её и отправились к телу поверженного врага.

Пятьсот золотых за столь простую работу! Кажется, боги улыбаются им!

Каждый счёл нужным подойти к мёртвому волку. Хотя достаточно было бы и одного Лирка. Главе Гродица нужна голова убийцы. Что ж, он её получит. Люрт достал из ножен двуручный меч и замахнулся. Со свистом рассекая воздух, лезвие вонзилось в лохматую шею, вгрызлось в позвонки. Лирк вытянул окровавленный меч и замахнулся вновь. Товарищи молча наблюдали за его действиями. Взмахи клинка были столь обыденными, непринуждёнными. Словно люрт рубил не голову мёртвого мыслящего, а обычные дрова для растопки.

Тос пристально вглядывался в бока волка. Странно, на них не было раны прошлой пули. Ни запёкшейся крови на шерсти, ни струпа…

– Тупые ничтожества! – зарычал выскочивший из-за куста оранжевого трествольника Ворк. – В ваших башках нет и капли моих мозгов!

Вожак чёрных волков одним прыжком настиг вздыбившихся лошадей и, прежде чем наёмники вышли из оцепенения, перегрыз глотки каждой. В несколько прыжков Ворк скрылся в тех же кустах, из которых мгновением ранее появился.

– Гиренов сын! – выпалил Тартор.

– Подлый убийца, тварь! – склонившись над трупами лошадей, проклинал Моррот. – Ни одна не выжила.

Лирк побежал следом за волком. Но вскоре вернулся:

– Жратель страха далеко. Быстро бежит. Не догнать.

– А ведь волк прав… – спокойно сказал Тос. – Он окажался дейштвительно умнее наш… Мы купилишь на его приманку как малолетние профаны…

– Вот и говори после этого, что чёрные волки – тупее всех остальных мыслящих… – развела руками Филика.

– Что с телегой-то делать будем? – вопрошал Моррот.

– Выкинем её к гиреновой бабушке! – предложил Тартор. – Возьмём с собой самое необходимое, а её здесь и оставим.

– Ты меня просто поражаешь своей беспечностью, – фыркнула Филика. – Ты не забыл, сколько она стоит? Да и всё необходимое мы на своих горбах далеко не дотащим.

– Так ты это… Нас в лошадей превратить решила? Опять?.. – удивился Тартор.

– Филика правильно говорит, – рассудил Тос. – Ничего у наш не отвалитша. Глядишь, по дороге караванщиков вштретим – у них и тяговых животных раждобудем.

– Когда это всё закончится, первым делом – в Сар! Покупать паровую повозку! А то мне это уже порядком надоело! – потребовал Тартор.

– А управлять ей кто будет? Ты? – осадила его Филика. – Ты с нашей управиться-то как следует не можешь…

– Надо будет – научимся, – не сдавался Тартор. – Не я, так ты или Моррот, или Тос…

– Или я, – дополнил Лирк.

– Да, или Лирк… – совсем уж неуверенно согласился Тартор.

– Хорошо мечтать, конечно, но давайте на землю спустимся, – повернула разговор в нужное русло Филика. – Лирк, ты видел, куда побежал убийца?

– По реке. Север, – доложился люрт.

– Не вижу больше причин терять время! – подвела итоги командирша. – В путь!

Голову убитого по ошибке чёрного волка всё же взяли с собой. Так, на всякий случай. Хороший наёмник всегда отличается запасливостью.

Путь был не из приятнейших. Да, тени деревьев здорово спасали от зноя, речной воздух обдавал свежестью. Но… Филика шла рядом. Ей было не так плохо, как остальным. Где же это видано, чтобы женщин в лошадиные узды заправляли? К тому же и места было только на четверых…

Ворк был виден в подзорную трубу. Словно угадывая, что за ним следят, он начинал непристойно махать хвостом и скалиться. Но каждый раз, как Филика пыталась подкрасться на расстояние выстрела – отбегал. Он над всеми просто издевался! Как бы эта самоуверенность не сказалась потом…

Преследование продлилось три дня. Убийца невиновных граждан городка Гродиц оставался в поле зрения подзорной трубы до первых серебряных крон могучих деревьев Седого Леса.

Дело становилось всё сложнее.

Карету пришлось оставить на подходе к лесу. Дальше – при всём желании не протащить.

Шли налегке, держа оружие наготове. Лишь один Моррот тащил за спиной походную сумку.

Взять след было несложно. Продавленный лапами хворост, поломанные ветки, клочки чёрной шерсти на сучьях. Казалось, что волк совсем и не хотел скрываться. Просто шёл по своим делам, плюя на подсевших ему на хвост наёмников.

Чем дальше, тем сложнее пробираться сквозь размашистые ветви, коренья и нагло раскинувшиеся повсюду сети плющей.

Тартор без умолку вносил смуту в ряды. Нужно поворачивать назад! В лесу мы все – как на блюдечке с кровавой каёмочкой! Волк сюда всех специально заманил! Это его стихия! Тут-то он со всеми и расправится! С паникёрскими возгласами никто спорить не стал. Да и зачем спорить, если в этих словах – правда? Просто нет другого выбора. Время поджимает. Заказ должен быть выполнен. Любой ценой. Поверни наёмники назад – шансов поймать убийцу не останется.

Солнце всё ниже спускалось по ступенькам небосвода. Вскоре его кровавый закатный свет едва-едва пробивался сквозь нагромождения ветвей. Клики диких зверей, лесные шорохи и скрипы зазвучали отчётливей. Свирепей…

Моррот развёл костёр. Смертельные Ищейки расселись вокруг. Несмотря на долгий путь, есть никому не хотелось. По крайней мере, никто не доставал своих запасов. Назревал серьёзный разговор – не до еды было.

Тартор не упустил возможности заговорить первым:

– И что дальше делать-то будем? – спросил он с сардонической ухмылкой.

– Думаю, нужно переночевать здесь, – предложила Филика.

– Как же ты не понимаешь?! – завёл приевшуюся песню Тартор. – Если мы разобьём здесь лагерь, то к утру от нас останутся только обглоданные кости! Седой Лес не прощает малодушия!

– Я не хочу дохнуть что муха, – задумчиво почесал рог Лирк. – Но я хочу здесь. Здесь – безопасно.

– Седой Лес, конечно, не место для праздных прогулок, – принялся рассуждать Моррот. – Оставшись на месте, мы окажемся отличной подсадной уткой. Но, продолжая пробираться сквозь чащу мы себя не обезопасим. А надумай повернуть назад, в лучшем случае выйдем из леса только часов через пять. За это время встревоженные звери здорово полакомятся нашей плотью. И не обязательно это будут волки. Тут хищников хватает.

– Если до этого момента, на нас здесь не напали, – заговорила Филика, – то вряд ли нападут за всю ночь. Переждать до утра тут – единственно правильный выбор.

– И будем как сыр в испорченной крысоноловке! – забрызгал слюной Таротр. – Крысоны придут и сожрут, а она не сработает!

– Сделаем так, как сказала я, – на удивление спокойно отчеканила Филика. – Если кто хочет спать – пусть скажет. Но я бы никому этого не советовала. Сушёных ножек голубого кита хватит на всех.

Никто не стал спорить с лидером. Разжевав горькие сушёные палочки, каждый молча сидел у костра, держа оружие наготове. Готовый в любой момент принять бой.

Солнце полностью исчезло, сквозь ветви леса начали проглядывать драгоценные камни звёзд. Первая луна стремительно приближалась к своему зениту. Вторая только появилась. Тос подкинул в костёр дров. Его тёмно-фиолетовая шерсть в свете огня казалась чёрной.

Отпив вина из общей фляги, Лирк заговорил:

– Убийца придёт. Я вижу его.

Филика испуганно вскочила, выхватив оба пистолета. Осмотрелась и, не заметив опасности, села.

– Лирк, гиренов сын! – вздохнув с облегчением, заговорила она. – Я же вся на нервах от этого треклятого гриба и пятиклятого леса!

Становилось не на шутку холодно. А все тёплые вещи лежали там, где им и следовало лежать – в сундуках кареты.

Моррот принялся рыть яму: передними когтистыми руками он разрывал твёрдую, пронизанную сетью корней землю, задними – выгребал наружу добытую сыпучую массу.

– Роешь нам могилу, о доблестный крот? – зло рассмеялся Тартор.

Моррот выпрямился, вытер песок с покрытого короткой щетиной лица и злобно уставился на коренастого.

– Что-то ты сегодня не в настроении, – заговорил он. – Ворку это только на руку!

– Друзья, а не подумали ли вы, что здесь что-то не так? – глаза Тартора сверкали дурманом гриба. Слишком много он их съел за последнее время… – Убийца-волк пускается в бегство. Мы идём по его следу. И приходим… Сюда… В чащу Седого Леса…

– Тартор, ты это нам уже щегодня говорил… – попытался утихомирить слетевшего с катушек товарища Тос.

– Это всё – ловушка Ворка, – нервно замахал руками Тартор. – Он заманил нас сюда, в свою стихию! Здесь-то он с нами и расправится. Во сне! Мы ведь не выдержим и заснём! Он вырежет нас как незрячих щенков!

– Да заткнись ты, – потребовала Филика.

Тос прыгнул на помешавшегося Тартора, обхватил его тремя руками, как клещами, ладонью четвёртой он закрыл его рот. После этого воцарились несколько минут полного молчания. Не было даже привычных лесных шорохов.

Раздался громкий треск хвороста. Все как один обернулись и ужаснулись: неподалёку от них сидел со скучающим видом Ворк. Выждав театральную паузу, волк, ехидно скалясь, зарычал.

– Я смотрел за вами давно… Вы – смешные ничтожества… Вы – живы, ведь я хочу поиграть… Я люблю играть кровавые игры… Вы – мои игрушки…

– Ты – подлый, безжалостный убийца! – закричал Моррот. – От твоих рук умерли десятки невиновных мыслящих! Нам заплатили за твою смерть. И мы выполним свой заказ!

– Невиновных? Кто это сказал? – оскалился волк. – Чем вы лучше меня? Вы убиваете за деньги. Жалкие, никому не нужные камушки, металлические кругляшки и бумажки… Я делаю то же самое. Но моя награда – сладкий страх жертв…

– Паршивый, лживый, блохастый уродец! – взбесилась Филика. – Мы убиваем только тех, кто причинил вред другим!

– Я знаю вас насквозь, – рассмеялся, словно гиена, Ворк. – Вы убиваете тех, кто причинил вред тому, у кого больше металлических кругляшек. И заплати вам ваша жертва больше – вы с радостью убьёте его врага. Но ничего… Мне не вкусен ваш страх. Бегите домой сейчас! Один из вас – будет живой…

Лирк выхватил из-за спины двуручный меч и, издав боевой клич, помчался на волка.

Ворк прыгнул в темноту.

Опять исчез…

Вдруг отовсюду начал раздаваться зловещий рык волков. Из мрака заблестели десятки пар злобных глаз.

Тартор вырвался из рук ослабившего захват Тоса:

– Я ведь говорил, что это ловушка! Говорил! Никто меня не хотел слушать!

– Жаткнись, – отвесил ему отрезвляющую оплеуху Тос.

Моррот молниеносно подпалил от костра торчавшие из походной сумки факелы.

– Бежим! – только и выкрикнул он, на ходу раздавая каждому по факелу.

Ветви царапали лицо, раздирали одежду, бежать было трудно, ноги то и дело спотыкались об коряги. В темноте лесной ночи за наёмниками гналась злобная стая чёрных волков.

Первым настигли Лирка… Он яростно размахивал широким лезвием меча, отгоняя волков. Факел упал на землю: света едва хватало вырывать из ночи чёрные силуэты врагов. Меч яростно разрезал воздух в миллиметрах от ловко уклонявшихся волков. Один раз удалось полоснуть мохнатый волчий круп. Но мгновением позже подкравшийся зверь подхватил зубами факел и выкинул его в сторону. Окутанный мраком лесной ночи, Лирк отчаянно размахивал двуручным мечом – своей единственной соломинкой к спасению. Но что может поделать воин – пусть тысячу раз искусный – в кромешной тьме против стаи чёрных волков?

Наёмники, насколько хватало сил, мчались по лесу: им некогда было оборачиваться. О случившейся с товарищем беде они узнали, когда было уже слишком поздно…

Лес наполнился отчаянным, диким, полным боли, страдания и мучений криком живьём раздираемого на части люрта…

А потом крик смолк. Но его эхо ещё долго носилось по пропитанному хвоей, плесенью и запахом мокрого зверья воздуху Седого Леса.

Тартор бежал рядом с Филикой. Когда она зацепилась за выступы корней и впечаталась лицом в засыпанную опавшими колючками землю – он был рядом, чтобы помочь. Волчья пасть уже была готова сомкнуться на голове девушки, но наконечник эспонтона вонзился прямо в глаз зверя. Тартор тут же вырвал оружие из раны. Волк дико взревел. Но не от боли: от предвкушения сладкой мести…

Филика лежала на земле, отчаянно пытаясь вытянуть ногу из хитросплетений корней и в то же время – стреляя из пистолетов по окружившим волкам. Тартор стоял рядом. Крепко сжимая рукоять эспонтона, то и дело, совершая безуспешные выпады в сторону ловких волков. Факел Филики погас. Факел Тартора лежал на земле: сырой хворост и иголки дымились под ним. Наёмники – словно загнанные звери; из преследователей они превратились в жертв…

Но где остальные? Где Тос? Где Моррот? Почему они не идут на помощь? Или, быть может, их уже нет в живых? Нет, пусть живут. Пусть живут, какой бы трусливой ценой не была дана им та жизнь!

Противный чавкающий звук. Шерсть взвывшего волка задымилась, зашипела. Звуки повторялись всё чаще. В слабом свете гаснущего факела Филика разглядела чудовищную морду трехрогого зверя. И нарост. Под мордой выпирал отвратительный нарост. Из него с тем противным звуком выплёвывались струи смертоносной кислоты. Дигры! Вечные лесные враги встретились под колпаком ночи! Гигантские кошачьи налетели на чёрных волков. Начался очередной бой их вечного противостояния. И в этом бою никому не было дела до каких-то жалких, в страхе прижавшихся к земле людишек…

Подхватив догорающий факел, Филика и Тартор помчались прочь. Через некоторое время за их спинами начало разрастаться красное зарево. Оброненный Лирком факел подпалил Седой Лес. Таков его посмертный подарок убийцам. Нехотя, лениво, смертоносно – пожар ширился по сырым просторам леса. Наёмникам повезло – ветер дул им навстречу…

Сырость Седого Леса – не лучший соратник огня. Пожары тут случаются крайне редко. И, как правило, ненадолго. Этот пожар не был исключением. К утру, он потух, оставив после себя обугленные трупы обитателей леса и наполнив воздух невыносимым запахом гари.

Измученные Филика и Тартор подходили к опушке, на которой оставили карету. Карета стояла там же, где и должна была.

А рядом с ней нервно переминались с ноги на ногу Моррот и Тос.

Глава 2
Все дороги ведут в Сар

– Эта дрянь станет отличным украшением наших ворот! – с нескрываемой злобой сообщил Линтус Безупречный.

Несколько пар рук из толпы выхватили голову и поволокли к воротам. Жители плевали, пинали, выдирали из неё клоки чёрной шерсти. Кровь и мозги давно засохли; из дыры в черепе разило гнилой трупной вонью. Пробивая гвоздями шкуру и череп, голову приколотили к главным воротам городка Гродиц.

Голова ошибочно убитого волка была обречена служить напоминанием о страшных злодеяниях своего предводителя…

– Мы дадим вам новых лошадей. И, разумеется, оставшуюся сумму платы. Но… – Линтус выдержал полагающуюся в таких случаях паузу, – только завтра. Сегодня ночью как раз зенитная фаза лун. Посмотрим, тот ли это убийца… И ещё одно, – он понизил голос, – мне очень жаль вашего погибшего товарища…

Глава города предложил наёмникам переночевать в его летнем домике, но предложение было отвергнуто. Незачем привыкать к забытой роскоши мягких кроватей и чистых простыней. Это может помешать профессии…

Моррот и Тос легко отделались. Хочешь, не хочешь, а обвинить их в предательстве не поднимался язык. Они были далеко и не видели, как упала Филика – вот их оправдание. Точно так же оправдывали себя все четверо за смерть Лирка. Никто не слышал. Никто не знал. Никто не подозревал… В ту позорную ночь каждый превратился в трусливое животное. В тупую, бездушную тварь, озадаченную лишь одним: спасением своей никчёмной шкуры. И ещё неизвестно, да и никогда известно не будет, вступился бы Тартор за Филику, не помешайся он рассудком от переедания голубого гриба…

«Кодекс наёмников за головами стоит на трёх незыблемых веками постулатах:

– Неуверен, что выполнишь заказ – не берись;

– Если взялся – выполняй любой ценой;

– Не оглядывайся, не жалей, не вспоминай…»

Лирк был частью команды. Он был её жизненно-важным органом. И без него уже не будет того коллектива, тех Смертельных ищеек, наводящих неописуемый ужас на всех, кому «посчастливилось» волей богатого заказчика стать их врагами…

Было трудно не оглядываться, было больно не жалеть, было невозможно не вспоминать. Но жизнь не стоит на месте. Жизнь течёт своим неумолимым ручьём из колодца прошлого в пропасть будущего. Несёт на плоту суетливых существ. Одни существа тонут в его беспощадных водах, другие тут же приходят на их место. Одни помогают тонуть, другие тянут за собой на дно. А те, кто ещё на плоту, кого ещё не коснулась холодная, цепкая рука утопающего – они, затаив дыхание, вожделенно глядят в пропасть. Загипнотизированные её чудовищным величием, смертоносной красотой. Не замечая тех, кто уже утонул, не помогая тем, кто пытается выбраться наружу. Для них существует только тот клочок плота, на котором они стоят. И пропасть будущего. Столь размытого лучами радужной дымки, но, в то же время, столь ясного и пугающего вблизи…

В карете спал Тартор. Его дела были куда хуже, чем ожидалось. Здравый рассудок возвращался к нему подобно наплывающим на берег волнам: прояснялся на какое-то время, но потом опять заволакивался туманом помешательства. Добиться от него выполнения приказаний в моменты слабоумия – задача непосильная даже для гранитной характером Филики. Практически весь путь от Седого Леса к Гродицу Тартор провёл в постели. Даже жара не мешала ему целыми днями спать. Иногда он просыпался, выбегал из кареты, запряжённой в его соратников, и начинал бегать кругом, срывая ветки пустынников, роя землю, жуя пойманных жуков и кузнечиков…

Нет никаких гарантий, что Ворк мёртв. А раз нет, то жителям города по-прежнему угрожает смертельная опасность. Да Гирен с ними, с жителями! Это дело чести наёмника…

Тартора приковали наручниками к сиденью кареты. Он особо и не вырывался. Всю ночь проспал как убитый, словно и не был заточён в стенах салона.

Город разделили на три равные территории. Моррот дежурил в юго-западной части. Тос – в юго-восточной. Филике достался северный клочок города. В одиночку справиться с чудовищным убийцей – шанс один из сотни, если не тысячи. Что ж, другого выхода нет.

Филика стояла в тени переулка. Наблюдала. Всё тихо. Изредка мелькали в свете масляных фонарей уставшие лица прохожих. Скучные улицы: ни орущих песни хмельных компаний, ни выясняющих между собой отношения бродяг, ни торгующих собой проституток. Этот простой, спокойный, маленький городок обошла стороной волна суетливой жизни. Тут было тихо, словно в стоячем водоёме. И этот водоём, как показалось Филике, начинал подванивать…

Всю дорогу от Седого Леса и до теперешнего момента было полно времени – думать… Мысли… Тяжёлые, мрачные, безысходные и болезненные. Разве от них можно убежать? Куда бы ты ни направлялась, где бы ты ни пыталась спрятаться, чем бы ни пыталась заесть, запить, залить – они всегда будут преследовать тебя. Кто-то назвал это совестью… Что ж… У одного предмета могут быть сотни названий – от этого суть не изменится. Филика потеряла лучшего члена команды. Лирк обладал даром прорываться сквозь оболочку тела, выпускать свою душу в путешествие по неизведанному пространству, которое служит перегородкой между Нашим и Потусторонним миром. И кружа в мутной неизвестности, он иногда натыкался на образы прошедшего, а иногда – предстоящего. Порой, без того или иного образа выполнить задание было просто невозможно. Как же теперь обойтись без такой помощи? А нанять к себе в команду нового «прорицателя» – невыполнимая задача. На всех необъятных землях Главного Материка их можно перечесть по пальцам. Окружённые вниманием и деньгами просителей, они вряд ли захотят пачкать руки тяжёлой и кровавой работой наёмника. Истинное чудо, что Лирк тогда без раздумий принял предложение… А вот что касается Тартора… Немного времени прошло, пыл остыл… Ведь его помешательство – чистой воды вина Филики… Она не должна была давать власть своей неприязни к нему. Да, он позволяет себе больше, чем это положено… Но, Гирен всё подери, он ведь спас Филику от страшной смерти! Если бы не он, её голова лопнула бы под зубами волчьей челюсти подобно переспевшему овощу! Хватит. Все мысли о враге… Ворк! Подлый убийца! Нужно ещё раз проверить пистолеты.

Луны вошли в зенитную фазу: первая заслонила собой более крупное тело сестры по небу. Казалось, что ночные светила слились в невероятном любовном действе. Превратились в единое целое. И это хитросплетение источало невероятно яркий для ночи свет, жадно застилая собой звёзды. Если и должен был появиться Ворк на улочках городка, то именно сейчас.

Но ночь дожила свои последние часы, а волк так и не объявился. Значит, подох в битве с диграми. Или сгорел живьём в пожаре. А может, вначале был смертельно ранен, а потом и сгорел. Да, так было бы лучше всего… Кто из Смертельных ищеек не мечтал о таком?

Линтус сдержал слово. Ближе к обеду он, в сопровождении всё тех же туповатых люртов, прибыл к карете. Несколько охранников вели за уздцы четырёх гнедых лошадей. Холодно поприветствовав наёмников, Глава вручил мешочек с золотыми монетами и, не попрощавшись, пошёл обратно в город. В ворота, к которым была приколочена разлагающаяся голова чёрного волка. Люрты отдали уздцы Филике и последовали за хозяином. Жители города не вышли поблагодарить своих спасителей. Не привыкать… Такова уж плата: ты не герой, ты – наёмник. А раз так, то мы тебя используем. Ты будешь рисковать своей жизнью за наши деньги. И не обижайся, когда мы не наденем на твою голову лавровый венок и даже не скажем спасибо. Ничего личного, ведь это всего лишь деловой контракт. Ты выполнил – ты больше не нужен. А если вдруг чего… Мы опять позовём. И ты придёшь… Ведь тебе так нужны наши деньги…

Тартор проснулся в карете. Топот подков о землю и тряска в салоне. Во рту был неприятный тёрпкий привкус.

– Я что, опять жуков жрал?! спросил Тартор. Не получив ответа, он высунулся в распахнутое настежь окно. Тос шёл рядом. Его лицо было задумчивей прежнего (хотя куда уже задумчивей?). Увидев Тартора, крот опасливо вгляделся в его глаза:

– Как ты, Тар?

– Вполне нормально как для слетевшего с катушек маньяка, – Тартор попытался улыбнуться, но вышло весьма жалкое зрелище.

– Меня вдохновляет твой энтужиажм… – Тос тяжело вздохнул.

– Куда мы направляемся? – решил сменить разговор Тартор.

– В Шар.

– Есть какой-то заказ?

– Нет.

– Будем отдыхать?

– И да, и нет… – немного помолчав, Тос добавил. – Филика предложила нам прекратить… Ну, ты понимаешь…

– Разбежаться? – от удивления Тартор чуть не вывалился в окно, в самый последний момент удержался.

– Что-то вроде… – лицо Тоса помрачнело. – Она поровну ражделила жолото и раждала нам. Твоя доля лежит у неё, – немного помолчав, вспоминая, он вдруг выкрикнул: – Швятой Шпайкниф, на этот раж она была шерьёжна как никогда! Думаю, мы дейштвительно ражойдёмша…

– А зачем тогда ехать в Сар? – переполненным безразличия голосом спросил Тартор.

– Мы едем туда иж-жа тебя… – Тос сгорбился и развёл руками, будто невольно извинялся перед собеседником.

– В дурку упрятать хотите? – всё так же безразлично спросил Тартор.

– Друг… – Тос сгорбился ещё сильнее, стараясь не смотреть в глаза коренастого. – Ты ведь жнаешь, что там лучшие доктора… И отношение к больным…

– А мои деньги?

В поле зрения Тартора появилась Филика. Значит, каретой управлял Моррот.

– Твои деньги будут в безопасности. У меня, то есть. Как ты понял, «мы» решили прекратить наши общие дела… – Филика поравнялась с Тосом. – Но это не значит, что мы тут же спихнём тебя в заботливые руки докторов и медсестёр Сара. Мы будем рядом, чтобы следить за твоим выздоровлением. Месяц-другой. Не думаю, что это займёт больше времени. Но если займёт… Надеюсь, ты простишь нам…

– Волшебные апельсины! – выкрикнул Тартор. Его лицо приняло придурковатый оттенок. – Кленовые мальчики!

Тартор выпрыгнул из окна и, радостно выкрикивая бессмысленные фразы, побежал за подвернувшейся на пути ящерицей…

Наёмники бывали в Саре много раз. И каждый раз поражались его бешеному ритму. Чтобы свыкнуться – нужно хорошенько повариться в его соку несколько лет. Сравнить Сар с муравейником? Нет… Даже исполинские башни обиталищ муравьёв тара лишены той неистовой суеты, присущей бывшей столице Сарбонии. Всегда поражающий спешностью, заумностью громадных механизированных сооружений, печатью насмешливого пренебрежения на лицах горожан и, конечно же, воздушными вагонами – Сар всегда тепло встречал гостей холодом металлических ворот…

Первым делом – нужно поселиться. Для этих целей лучшего места, чем Северный район просто не найти. Небольшая (по меркам Сара) гостиница в пятнадцать этажей. «Незабываемая Радость» – было её название. Средний класс: гобелены на стенах в коридорах, густые ковры, мраморные лестницы, пневматический подвод воды к умывальникам и душевым, туалет в каждом номере, электрические светильники, набитые перьями матрасы, всегда чистое бельё, пять отдельных столовых… Это при том, что многие жители окрестных городов про электричество знают лишь понаслышке и всю жизнь моются в бочках с подогретой на костре водой…

Да, после тяжёлых трудовых наёмнических дней и ночей – эта гостиница сущий райский уголок. И тут уже не поговоришь о потере формы и вреде делу – ведь Смертельные Ищейки, с лёгкой руки Филики, распались. И сейчас они лишь друзья, вольные идти и делать всё, что заблагорассудится. Только сострадание к Тартору и держит их вместе.

Все как один фальшиво сверкающие отточенной до отвращения улыбкой работники отеля были готовы исполнить любую прихоть. Вне зависимости от рас, на них была одна и та же одежда: на мужчинах – красные штаны, тёмно-зелёный кафтан и чёрный причудливый головной убор; на женщинах было то же самое, но вместо штанов – строгая чёрная юбка.

Карету пригнали на крытую стоянку. Лошадей отвели в конюшни.

Огромный гостиный зал был полон мыслящих: одетые в пёстрые платья, серые костюмы и простые сельские наряды, они противоречили друг другу и в то же время сливались в единый живой механизм.

Жёлтокожий драг с уродливым шрамом поперёк стеклянного глаза отвёл наёмников к их номерам. Широкие мраморные ступени лестницы. Двенадцатый этаж. Три расположенных вряд двери – три заказанных номера.