Текст книги "Наследники Лои (СИ)"

Автор книги: Александр Белоткач

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 33 страниц)

Тим решил проверить свою догадку, прежде чем стучать в первую попавшуюся дверь. Он поднялся на второй этаж, и с удовлетворением отметил, что красная точка опустилась на два деления. На третьем этаже точка опустилась на значение "0", и перестала тревожно мигать. Юноша хотел было подняться еще, но поняв, что ниже нуля, значения на шкале отсутствуют, внимательно огляделся.

На площадку выходило три двери. Перед каждой лежал плетеный из грубых волокон коврик. Синяя краска, которой до половины были выкрашены стены, местами облупилась, обнажая светлую штукатурку. Верхняя же, побеленная часть, выглядела истинным образчиком народной живописи. На ней, углем были намалеваны смешные рожицы, какие-то, явно неприличные сцены, непонятные знаки, а прямо перед ним, рядом с правой дверью, чья-то умелая рука, изобразила красивый цветок, напоминающий тропическую мимозу.

Звонки здесь отсутствовали, как класс. И эта, обитая темной клеенкой, с медной табличкой ?27, хлипкая дверь, не была исключением. Тим осторожно повернул ручку, и убедившись, что она заперта, робко постучал.

В квартире никого не оказалось. Он ждал больше десяти минут. Шуметь дольше, не стоило. Кто знает, какие здесь порядки? Вызовут полицию, и...

Спустившись во двор, под яркое солнце, Тим призадумался. Оставаться тут опасно, но и пропустить кого-то из Семеновых, никак нельзя. Возможно, владелец управляющего модуля куда-то отошел. Вряд ли, покидая город на долго, он решился бы оставить его в квартире. А его прибор четко указывал, что модуль в данный момент находится именно здесь, в обычной квартире, на третьем этаже обычного дома.

На улице, кажется, стало еще теплее. Тим с облегчением стащил с головы свою драную шапку, и поставив рюкзак на лавочку, уселся рядом.

Ждать пришлось долго. Несколько раз из соседнего подъезда выходили какие-то женщины. Несмотря на погоду, замотанные по самые глаза. Где-то за ближайшими домами, играли дети. Слышались громкие крики, странный металлический звон, словно там пинали ногами консервную банку. Тим ловил оттуда новые непонятные слова, тщетно пытаясь определить их значение. Вдалеке, грохоча на всю округу, несколько раз проезжал трамвай. Изредка налетал теплый ветерок, несущий странные, незнакомые запахи.

Совсем рядом, ярдах в ста, находился точно такой же дом, только выгоревший дотла. Закопчённые стены, пустые глазницы оконных проемов. Оставшаяся от человеческого жилища коробка, походила на обгоревший скелет. Словно сквозь пустое чрево гигантского зверя, проглядывал соседний двор. Зрелище было неприятное. Тим вспомнил родной Стэмфорд. Просторные улицы, несмолкающий гул заводских кварталов, черное пятно на месте их дома, и на душе стало как-то муторно. Здесь, в этой огромной стране, он был совсем один. В сознании мелькнули ясные глаза Аниты. "Интересно, где она сейчас? Помнит ли его? А может она уже переехала к своему принцу? Куда? Кажется, в Грецию?" Он прекрасно понимал, судьба этой замечательной девушки, будет решаться в высоких кабинетах, с учетом корпоративных интересов, но от одной мысли, что к его Аните прикоснется кто-то другой, сердце сжималось, а грудь жгло нестерпимым огнем.

Вспомнилась далекая Нора, ее брат – Кевин, малышка Хильда, Вилли, мисс Ирэн, мистер Чарли, вечные непоседы – Мэри и Генриетта. Эти люди, были тем единственным, что влекло его на родной континент. Из слов отца выяснилось, родственников у него больше не осталось. Брат матери, совсем юношей, погиб еще в первую империалистическую. Затем, ушла бабушка. А еще через три года скончался и мамин отец. Тим часто разглядывая их фотографии в семейном альбоме, представлял, какими они были при жизни. Мама рассказывала, что их семья переехала в Америку еще в начале прошлого века. Ее дед был владельцем крупной нефтяной компании. Но затем разразился кризис, и фирма обанкротилась. То были тяжелые времена. Будучи еще совсем малышкой, мама запомнила, что в доме их часто не было даже обычного хлеба. А спустя двадцать лет, она познакомилась с папой. Отец был единственным ребенком в семье. Родители его жили с ними, сколько Тим себя помнил. Дед – известный ворчун и брюзга, часто сетовал, что он де, хотел еще девочку, но любимый сынок так быстро вырос, и стал задавать так много вопросов, что сил на "благородное дело" просто не оставалось. А два года назад, с разницей в месяц, ушли и они с бабушкой. Для Тима это стало величайшей утратой. Настолько эти люди казались неотъемлемой частью его жизни, некоей постоянной составляющей их дома, что юноша больше года не мог прийти в себя. Возвращаясь домой со школы, Тим неосознанно спешил на второй этаж, в кабинет деда. Тот очень любил внука, и всегда готов был выслушать его детские жалобы. Сколько раз юноша в недоумении замирал на пороге, обнаружив пустое кресло, и неестественно ровные стопки книг на столе. При жизни хозяина, там царила своя, особенная атмосфера. Тим мог часами сидеть на кожаном диване, глядя, как дед вычерчивает на больших белых листах, очередное изобретение. А когда погибли родители, он окончательно осознал свое одиночество.

Юноша так задумался, что не сразу расслышал приближающиеся шаги. Подняв глаза, он увидел застывшую неподалеку девочку. Ту самую, что встретил на улице. На совсем еще детском личике мелькнуло крайнее изумление. Карие глаза ее широко распахнулись, удивленно приоткрылся рот, она хотела что-то сказать, но видно сдержалась. Кажется, разговаривающая с деревьями девчонка, никак не ожидала его здесь увидеть. Тим, глядя на это милое создание, представил, как выглядит со стороны, в своем диком наряде, и непроизвольно улыбнулся. Пауза затягивалась. Поняв, что дальше молчать глупо, он спросил:

– Простите, вы не подскажете, где сейчас находятся Владимир или Ольга Семеновы? Я стучал, в квартире никого нет.

Испуганно моргнули глаза, порозовели щеки, и в следующий момент, девочка, тихим приятным голоском, произнесла такое, от чего сердце парня провалилось куда-то в пятки, а голове вдруг стало невыносимо жарко.

***

В квартире было неуютно. Батареи отопления, едва тлеющие зимой, сейчас совсем не грели. Вечерело. Розовеющие закатные лучи, как обычно в это время, осветили стену над письменным столом. Привычно ожили выцветшие обои. На простеньком узоре отчетливее проявились многочисленные трещины. С большой фотографии, радостно улыбаясь, глядела бабушка. Над ней, пыльным золотом поблескивали замершие много лет назад старинные часы.

Лера накрывала на стол, и силилась осознать происходящее.

"Разве такое возможно? – думала она, – Пересечь полмира, чтобы найти меня! Значит, бабушка была права: когда время настанет, все решится само собой. Кто бы мог подумать, что мне выпадет такой удивительный шанс, познакомиться с парнем из-за океана. Одноклассники, когда узнают, просто умрут от зависти. Да, для любой русской девочки, это настоящая фантастика".

В ванной плескалась вода. Парень, которого (как и ожидалось), звали – Тим, едва оказавшись в квартире, развил бурную деятельность. Узнав, что девочка круглая сирота, взялся решать хозяйственные вопросы. Сначала он починил примус. Тот в последнее время совсем не хотел гореть. Затем, достал из своей сумки с инструментами небольшой набор для работы по дереву, и вставил на место дверцу кухонного шкафа, которая уже лет пять, пылилась в кладовке. После чего, взял оба ведра, и натаскал воды из ближайшей колонки. Залил под пробку керосиновый водогрей, бачок в туалете, и большой рукомойник.

Девочка очень смущалась своего гостя, поэтому за все время они почти не разговаривали. Однако Тим был парнем не из робких, и быстро разобравшись с основными делами, попросил разрешения искупаться.

Сбросив свои лохмотья в коридоре, он прошлепал к своему рюкзаку, достал мыльницу и небольшое полотенце, и скрылся в ванной.

Внезапно, откуда-то издалека донесся тяжелый рокот. Где-то за городом прогремели взрывы. Задрожали стекла. Затем, как обычно с запозданием, оглушительно взревела сирена воздушной тревоги. Дверь ванной приоткрылась, оттуда показалась мокрая голова ее гостя:

– Что происходит? – спросил он спокойно.

Лера, на мгновение задумалась, и неуверенно ответила:

– Кажется, это ложная тревога. Самолетов неслышно. Да и не стреляли еще. Наверное, какой-нибудь шальной бомбардировщик залетел на окраины. У нас хорошее ПВО. Обычно они стреляют раньше, чем срабатывает оповещение. Если через пять минут не утихнет, значит, будет бомбежка.

– И что тогда? – поинтересовался парень.

– А ничего. Будем ждать и молиться. Может пронесет. Убежище далеко. Все равно не успеем.

Гость, смешно сощурившись глянул на Леру, и ни сказав ни слова, исчез за дверью.

На кухне, как обычно темнело раньше, но зажигать свет она не стала. Достав из коробки под столом последний пакет крупы, Лера высыпала его содержимое в кастрюлю, и только сейчас обнаружила, что в доме закончилась соль. Как всегда, в таких случаях, выручала соседка. Девочка, вышла в коридор, и здесь, наткнулась взглядом на лежавшее в углу тряпье. «А что если...?»

Она подняла пыльные тряпки своего заморского гостя, "Тетя Варя не чужая! Не будет же он в этом рванье дальше ходить?"

Соседка была в хорошем расположении духа. Увидев Леру, она приветливо улыбнулась беззубым ртом:

– Здравствуй милая! Давненько ты ко мне не заходила! Совсем забыла старуху!

– Здравствуйте Варвара Михайловна! Да вот все никак.

– Проходи, проходи! Чего на лестнице стоишь.

Лера прикрыла за собой дверь, и видя, что старушка начинает суетиться, собирая обычный в таком случае чай, сказала:

– Я на минуточку! Тетя Варя, выручите, пожалуйста!

Женщина внимательнее взглянула на свою юную соседку, только сейчас заметив, что та сжимает в руках какие-то лохмотья.

– Что стряслось, милая? – прошамкала она встревоженно, – Аль беда какая?

– Ко мне родственник приехал. Издалека. А в дороге видать обобрали его. Вот глядите в чем оставили! – девочка развернула дико выглядевшие, даже для ее не избалованной соседки лохмотья, и смущенно улыбаясь, попросила: – Тетя Варя, у вас ведь осталось что-то из Митькиных вещей? Ну то, что ему мало?

– Родственник? – Округлив глаза, пробормотала соседка, – Так ведь бабушка твоя говорила, нет у вас родственников!

– Ну, да, в России нет, а за границей есть! Только вы об этом никому, ладно? – сделав таинственное лицо, прошептала девочка, – Он из самой Америки к нам приплыл!

– Да ни уж то? Из такого далека? – всплеснула руками старушка.

– Он отца искал. Там ничего не знали...

– Ох, страсти-то какие! Подумать только! Из самой Америки, сюда, к нам!

Как Лера и ожидала, известие произвело на соседку должное впечатление. Охая и причитая, она принялась доставать с антресолей аккуратно сложенные стопки вещей, откладывая нужное в сторону.

– Гость то твой, ростом, каков будет? – поинтересовалась женщина.

–Так с Митьку вашего и будет. – Ответила Лера, только в плечах чуток шире, кажется.

Старушка еще раз перебрала получившуюся кучу, и аккуратно уложив все в старую наволочку, прошамкала:

–Ох, где же Митька мой? Второй месяц писем нет. Тревожусь я. Как бы не случилось чего. Немцы, вон видишь, все прут и прут, окаянные. Нет на них Бога. А твой-то, как пробрался? Война ж кругом?

– Не знаю, – смутилась Лера, – Мы ведь и поговорить толком не успели. Он же только приехал. Вот вымоется, обязательно расспрошу.

Старушка протянула Лере получившийся узел, затем, глянув внимательно ей в глаза, предложила:

– Может переночуешь у меня? Парень ведь.

Лера призадумалась: "Тетя Варя в общем-то права, парень, да к тому же, совсем чужой".

–Да, – пробормотала она: – Спасибо, наверное, так действительно будет лучше.

Когда Лера вышла на лестницу, сирена уже умолкла. Развитая за последние годы интуиция, не подвела. Тревога оказалась ложной.

В квартире, осмотрев принесенные вещи, она принялась раскладывать их аккуратными стопками на столе.

Внезапно дверь в ванную открылась, по коридору прошлепали босые ноги, и на пороге появился ее заморский гость, в одних мокрых плавках, с маленьким полотенцем в руках.

Он оказался хорошо сложен, насколько Лера в этом разбиралась, и очевидно, занимался спортом. Мускулистые руки, широкая грудь, плоский живот. Среди ее знакомых таких не было.

Парень поймал на себе заинтересованный взгляд девчонки, и почему-то смутился:

– Прости, у меня нет полотенца побольше. Я тут наследил тебе немного. Ничего?

Лера спохватилась, что так откровенно разглядывает гостя. Порозовев, она смущенно пробормотала:

– Ничего страшного. Сейчас я дам. У нас есть большое. – Она достала бабушкино любимое полотенце, купленное еще на юге, голубое, с белыми лилиями, и не глядя, протянула его парню.

Тим благодарно кивнул. Ему было очень неловко находится наедине с этой малышкой, в чужой квартире. "Эта русская – совсем еще ребенок. Подрастет, наверное, красавицей станет". А сейчас, он откровенно не знал, как себя с ней вести. Да и она, явно, опыта в общении с противоположным полом не имела.

– Постирать ничего не нужно? -спросила девочка, выходя из комнаты.

– Нужно. Только если ты не против, я сам?

– Хорошо, тогда через полчаса ужин. Успеешь?

– Да. – коротко ответил юноша, и глянув на разложенные на столе вещи, спросил:

– А это откуда?

Лера уловила странную интонацию в голосе парня, поэтому ответила не сразу.

– От отца осталось? Или от брата?

– Нет, наконец, догадалась она, в чем дело, – Это соседка отдала. У нее сын на фронте. Примерь, может, что и подойдет!

–Спасибо! – улыбнулся Тим, затем, помолчав, сказал: – Ты только меня не бойся, пожалуйста! У нас в городе ничего плохого в том, что совсем взрослый парень и девочка находятся в одной квартире, не увидели бы. Но я знаю места, где подобное осуждается. Не знаю, какие у вас тут порядки. Ты только скажи, и я уйду. Может в городе есть гостиница или постоялый двор?

Девочка смотрела в глаза своему гостю, и видела совсем забытый за годы войны, взгляд благородного рыцаря. Она была уверена. Стоит сказать лишь слово, и он уйдет. Уйдет навсегда. Лера вдруг поняла, как неловко ему оправдываться перед этой малолетней наследницей. И что будь его воля, он с гораздо большим удовольствием имел бы дело с ее отцом, или с братом, которого в действительности никогда не было.

– Не волнуйся! О том, что ты приехал ко мне, знает лишь соседка, а остальные..., остальным до меня дела нет. Если нужно, я переночую у тети Вари.

Парень, еще раз заглянул девочке в глаза, и очень серьезно произнес:

– Ты, наверное, думаешь: "Совсем незнакомый юноша. Разве можно оставаться с ним наедине?" Я понимаю, время сейчас такое, но поверь, тебе меня опасаться не нужно.

Нечто большее, чем заверение в собственной благонадежности, прозвучало в этих словах. Лера, женским чутьем уловила в них особый смысл. "Наверняка, у него есть девушка, – догадалась она, – И я его совершенно не интересую". Внезапно, странная пелена накрыла сияющий вечерним светом мир. Словно в один миг погасли все краски. "Неужели я надеялась...? Но ведь это же глупо! Наивно и глупо. Какой же, я действительно, еще ребенок".

И вот теперь, накрывая на стол, девочка, каким-то шестым чувством, с удивлением ощущала, как вокруг изменилась атмосфера. Ее холодная, неуютная квартира, где она в полном одиночестве провела почти всю зиму, неожиданно преобразилась. Так, словно в ней появился некий, ранее отсутствующий смысл, давно забытое, оставшееся в далеком детстве, доброе мужское тепло.

Лера немного волновалась. За последние месяцы, она привыкла к затворническому образу жизни, и совершенно не представляла, как вести себя с этим парнем.

Ужин был скромный. Обычная каша, да разогретая тушенка. Единственное, что радовало девочку, это яркая банка с настоящим кофе, которую Тим выставил на кухонный стол, вместе с початой коробкой рафинада, и двумя рыбными консервами. Кофе она очень любила, но в городе он давно не продавался. Лера хотела сама приготовить его, но Тим, предложил показать, как это делается у них в Америке.

Парень быстро управился со своей порцией каши, и смущаясь, попросил добавки. Обрадованная, что гостю понравилась ее стряпня, Лера вывалила в его тарелку все оставшееся содержимое небольшой кастрюли. Дорога изрядно вымотала парня. Он в минуту проглотил вторую порцию, и увидев, что хозяйка не успела даже к ложке притронуться, предложил:

– Ты пока ешь, а я кофе сварю?

Лера только кивнула, и как всегда неспешно принялась за еду. А через несколько минут, квартира наполнилась восхитительным ароматом. Этот горьковатый запах вызвал притаившиеся где-то далеко в памяти ассоциации. Вспомнилась мама, большие руки отца, манная каша, которую она так не любила, и которую ее заставляли есть по утрам. Еще ей вспомнился добрый старичок – профессор, у которого они снимали комнату сразу после бегства из столицы. Она не запомнила его имени, а вот аромат настоящего кофе, и вечерние посиделки на большой кухне, навсегда отложились в детской памяти.

Тим вошел в комнату с большим подносом в руках, и смешно играя официанта, выставил на стол две дымящиеся чашки, бабушкину хрустальную сахарницу с белоснежными кубиками рафинада, и еще какой-то квадратный пакет.

–Прошу мадам! Ваш кофе! Лучший кофе в городе только у нас! – смешно приосанившись, продекламировал он.

Девочка улыбнулась, и вопросительно взглянула на цветастый пакет.

– А это вам, от нашего ресторана! Лучшее в городе печенье! – наклонив голову, по-прежнему изображая услужливого официанта, торжественно произнес Тим: – Песочное! Куплено специально для вас в Марселе!

Маленькое представление слегка разрядило обстановку. И еще через полчаса они разговорились.

Лера, уже немного освоившись, попросила гостя рассказать, как он смог перейти линию фронта. Все знали, что сейчас там был кромешный ад, и пробраться невредимым сквозь этот хаос казалось немыслимым.

– Так получилось, – начал Тим: – я обнаружил один из тыловых аэродромов. Оттуда тяжелые транспортники доставляли грузы на фронт. Ну и конечно почту. Вот я и пробрался в один из таких самолетов. Правда, сначала пришлось немного пошуметь.

Затем они весело хохотали, когда Тим живо, с подробностями, рассказывал о своих отвлекающих мероприятиях.

– ...Я и не предполагал, что такое возможно, – глядя на милую хозяйку, улыбался парень, – Эти псы подняли такой визг. Его, наверное, и сам Фридрих услышал.

Но когда Тим рассказал о беженцах и произошедшем на дороге, они оба погрустнели.

Лера слушала, а перед глазами стоял ее милый попутчик, укутанный в солдатское одеяло, изогнутые в страшной судороге рельсы, бурый от крови снег по краям воронки.

Какое-то время они молчали, вспоминая каждый свое.

Потом юноша принялся расспрашивать об отце. Несколько раз упомянул о каком-то журнале, и сообразив, что хозяйка его не понимает, достал из рюкзака свой мини-сейф. Лера очень удивилась, увидев зеленую книгу, со странной надписью на обложке: "БОРТОВОЙ ЖУРНАЛ СЕЯТЕЛЬ 3772659". В бабушкином письме не было ни слова о том, что когда-то и у их семьи был такой же точно журнал.

– А можно посмотреть? -вертя в руках увесистую книгу, спросила девочка.

– Можно, – ответил Тим, – Но давай не сейчас! Пожалуйста! Думаю, у нас еще есть время! А там столько всего..., – покрутил он пальцами, подыскивая нужное слово, – Столько всего странного, что оторваться просто невозможно!

Лера с сожалением вернула журнал, и задумчиво проговорила:

– Я всегда знала, что наша семья особенная. Но когда выяснилось, почему за нами охотятся имперские агенты, и почему погибли мои родители, очень разозлилась. – Она взглянула собеседнику в глаза, и уловив недоумение, смущенно произнесла: – Мои..., да и твои родители, погибли по вине этих грязных верховных. Да и во всем, что происходит сейчас на планете, виноваты именно они. Я не пойму одного, почему наши предки не уничтожили их еще тогда, после катастрофы? Почему мы сейчас должны страдать?

Тим глядел на сидевшую перед ним русскую девочку, и поглаживая лежавший на столе журнал, подумал: "Если бы все было так просто. Наверное, предки были не глупее нас".

А вслух спросил:

– У вас в семье говорили на общем?

Лера, не получив ответа на свой вопрос, помедлила, а затем, произнесла на красивейшем в мире языке:

– Э мио лебратто анаис!

Тим улыбнулся, заметив, как странно его собеседница проговаривает знакомые с детства слова, и ответил:

– Анаис охельо э миа!

– У тебя забавное произношение, – тоже улыбнулась девочка, – Моя бабушка говорила немного иначе.

– Очень может быть, – не смутился Тим, – Мои родители говорили, что подобного рода изменениям подвержен любой язык. Я думаю, это не большая проблема. Если нужно, мы всегда поймем друг друга. Не так ли?

Стемнело. Лера закрыла окно старым одеялом, и включила свет.

Кофе давно был выпит. На дне шелестящего пакета, осталось всего несколько печений, но ни Лера, ни ее гость, не решались съесть последнее, словно опасаясь тем самым разрушить удивительную атмосферу этого вечера.

– Тим..., – девочка слегка запнулась, впервые называя своего заморского гостя по имени, – Расскажи, пожалуйста, как у вас там живут. Мы здесь всякого наслышались, хотелось бы из первых, как говориться, уст.

Юноша немного подумал, облокотился о стол, и глядя куда-то сквозь стены, предложил:

– Наверное, будет лучше, если ты будешь задавать вопросы, а я буду на них отвечать. – И покосившись на Леру, предупредил: – Только не спрашивай о кукурузе и миллионерах, я у вас тут медведей на улицах тоже не встречал.

Разговор этот затянулся далеко за полночь. Лера окончательно освоилась в обществе этого замечательного парня. Ей казалось, что она знает его уже много лет. Никогда и ни с кем, ей не было так легко и свободно. Она все расспрашивала его о далекой сказочной Америке. В школе часто говорили, что американцы в массе своей деловые, жадные до денег и совершенно беспринципные люди. Еще им всегда твердили, что свободные рыночные отношения придуманы правящей элитой, которая без зазрения совести обирает свой народ.

К ее удивлению, Тим подтвердил почти все, что касалось финансовой и политической сферы Соединённых Штатов, но когда речь зашла о пресловутой кукурузе, которая, якобы, является там основным продуктом питания, развеселился:

– Ты просто не знаешь, что говорят у нас о России! Наверное, больше половины из того, тебя бы очень удивила! Поверь, у нас каждый второй думает, что у вас здесь, вечная мерзлота, и вы спите в обнимку с медведями.

Они еще долго беседовали пока, наконец, замученный расспросами парень не начал зевать.

Лера спохватилась: "Человек с дороги, устал, а ты тут со своими расспросами".

– Я тебя совсем заболтала! Прости! Сейчас я со стола уберу, и постелю диван.

Тим помог прибрать грязную посуду, залил ее водой, и предложил вымыть все завтра. Лера тоже основательно утомилась, но выпитый кофе, бодрил, так что, сна не было ни в одном глазу.

Она достала свежее белье, новую подушку, застелила диван, (бабушка всегда говорила: "Гостям нужно отдавать самое лучшее"), и объяснив гостю, что на ночь светомаскировку можно снять, накинула пальто.

–Ты куда? – недоуменно глянул на нее парень.

– К соседке. – немного смутилась Лера, – Правда поздновато уже.

И вновь этот парень взглянул ей в глаза, как там, при встрече. Снова ей показалось, что он с трудом сдерживает улыбку. И тогда она рассердилась. Рассердилась на своего гостя, на себя, на тетю Варю: "А вот никуда я не пойду. Еще чего не хватало. В собственной квартире опасаться какого-то мальчишку".

Девочка решительно сняла пальто, и не глядя на своего гостя, принялась стелить бабушкину кровать.

Так сложилось, бабушка почему-то невзлюбила их старинный диван. Как Лера ее не упрашивала, как не уговаривала, та ни в какую не хотела покидать свою сиротскую койку. "Мне здесь привычнее, – говорила она, – Да и стара я спать на таких ложах".

Тим какое-то время наблюдал за девочкой, а затем, присел на край дивана:

– Ольга, я создаю тебе неудобства. Наверное, будет лучше, если я завтра перееду в гостиницу.

Лера обернулась, и насмешливо произнесла:

– По-моему ты говорил, что мне не стоит тебя опасаться? Или я ошиблась?

– Нет, – ответил серьезно Тим, – Ты не ошиблась. Я думаю, тебе стоит мне доверять, иначе..., иначе, мы вряд ли сработаемся.

Девочка растерянно замерла, а затем, поняв смысл сказанного, тихо проговорила:

– Наверное, ты прав. Только не забывай, я совершенно обычная девочка, которой с детства внушали опасаться мальчишек.

– Понимаю, у нас в этом смысле много общего. Мои родители тоже часто твердили, как легко сломать жизнь доверившейся девушке. Но, по-моему, сейчас не тот случай? Не так ли?

Девочка попыталась выдержать взгляд парня, но в итоге первая отвела глаза. Что говорить, такой юноша лишь пожелай, заставит трепетать любое девичье сердце. Но она, ощущала всем своим женским чутьем: "Сейчас я ему совершенно безразлична".

– Даю слово, ни при каких обстоятельствах, не посягать на твою девичью честь. – словно подтверждая это мимолетное ощущение, проговорил парень. – У нас впереди очень много дел, так что, давай сразу расставим все по местам. Если пожелаешь, я расскажу тебе о ней! А сейчас, ложись спать, и не думай ни о чем.

Тим ощущал себя провинившимся мальчишкой. Сложно было объяснить этой симпатичной девочке, что сердце его принадлежит другой, что он достаточно воспитанный юноша, и что ей нечего опасаться. И когда Лера вернулась из ванной в ночной сорочке, он демонстративно отвернулся к стене.

Щелкнул выключатель, погас свет, скрипнула панцирная сетка на сиротской кровати.

Какое-то время они молчали, а затем, Лера не выдержала:

– А как ее зовут?

Тим повернулся на другой бок, и произнес задумчиво:

– Ее зовут – Анита! Она живет в Испании. Мы познакомились с ней на острове. Это удивительная история! Представляешь, она с пяти лет жила в племени дикарей! Их корабль потерпел крушение, несколько лодок достигло этого острова, но злобные дикари убили всех, сохранив жизнь лишь троим девочкам. Возможно, она так навсегда там бы и осталась, но у нас потекла цистерна с пресной водой. Мы пристали к этому острову, а безмозглые туземцы тут же на нас напали. Я с Хавом обследовал прибрежные джунгли, когда эти дикари целой толпой набросились на нас. Моего друга сразу убили, а я спасся лишь чудом. Вовремя подоспели матросы с ружьями. Вот там, на поляне я ее и нашел. Анита бежала предупредить нас о нападении, но ее догнали, и оглушив ударом по голове бросили в кустах.

– И что дальше? – нетерпеливо спросила девочка, – Ты отвез ее к родителям?

– Да, – задумчиво проговорил Тим, – Ее мать очень состоятельная женщина. Я прожил несколько дней в их фамильном замке. Но за мной давно охотятся, так что, пришлось срочно бежать.

– А твоя девушка? – зачарованно спросила Лера.

– Анита? Как тебе сказать? Она не моя девушка, точнее, пока я не выполню волю отца, мы не можем быть вместе. И еще..., – юноша помедлил, – Еще, ее без согласия, должны выдать замуж за какого-то греческого принца.

– Как? – ахнула девчонка, возмущенная таким поворотом, – Не спрашивая? Замуж?

– Понимаешь, мать Аниты, владеет огромной корпорацией. Ее компании строят суда по всему миру. А в таких семьях, браки заключаются без согласия детей.

– Ужасно! Что за средневековые порядки?

– А разве у вас в России не так?

– Нет, конечно! Я у нас о подобном никогда не слышала! Разве только в старину было, но сейчас точно нет такого.

– Ну что ж, испанским принцессам, остается только позавидовать.

– Испания, – протянула Лера, – Это ведь очень далеко отсюда. Там сейчас, наверное, уже лето?

– Да, когда мы туда прилетели, было очень жарко.

– Я по радио часто слышу испанскую музыку. – вспомнила девочка, – У них там такие заводные мелодии.

– А сейчас можно новости послушать? – попросил юноша, – Последнее время понятия не имею о том, что творится в мире. Нам с тобой нужно следить за новостями.

– Можно, конечно! – ответила Лера, – сейчас я включу.

Скрипнула кровать, что-то зашуршало. Сразу стало светлее. Из окна, в комнату хлынул голубоватый рассеянный свет. Лера подошла к большой тумбе с радиоприемником, и принялась крутить настройку. Тим видел, как сквозь легкую ткань сорочки просвечивает почти сформировавшаяся девичья фигурка, как красиво очерчена линия бедра, подростковая грудь. Девочка искала нужную станцию, а Тим все никак не мог отвести взгляд. Наконец, ощутив, что добром это не кончится, он заставил себя отвернуться.

А Лера, между тем, не найдя ничего подходящего, все русские станции работали только до полуночи, предложила:

– Если хочешь, сам поищи. На русском ничего уже нет.

Тим поднялся с дивана, и подошел к радиоприемнику, Лера, увлеченная поиском станции, принялась объяснять, что означают все эти ручки на дорогущем, купленном бабушкой, еще до войны аппарате.

Тим вдруг ощутил странную, немного тревожную атмосферу этого города. Над крышей соседнего дома повис голубоватый диск, на котором отчетливо проглядывали многочисленные кратеры, ущелья, какие-то темные пятна. Стоявшая рядом девочка, казалась ему сейчас ночным мотыльком, прилетевшим на свет фонаря. От нее шел приятный, сладковатый запах чистого тела, легкий, почти не уловимый аромат хвойного мыла. По спине побежал озноб, а где-то далеко замаячили голубые глаза Аниты. Вспомнились холодные ночи на шлюпке, горячее тело его возлюбленной.

Лера, объясняющая своему гостю принцип управления русскими приемниками, неожиданно замолкла, и взглянув на стоявшего рядом Тима, подалась назад.

– Ну, я думаю, ты все понял? – проговорила она, и поспешно юркнула под свое одеяло.

Тим, сбрасывая странное наваждение, озадачено мотнул головой, затем, понимая, что ничего из сказанного девочкой не расслышал, принялся вертеть наугад ручки и тыкать в различные переключатели. Обнаружив чисто случайно, станцию, вещающую на французском, он тоже влез под одеяло, и похвалив про себя юную хозяйку, за чистое белье, прислушался к торопливой речи диктора.

– ...Количество жертв неизвестно. – разобрал он сквозь помехи, – По сообщению германской разведки, состав с боеприпасами был взорван русскими диверсантами. В результате, полностью разрушен мост через Дунай. На длительное время блокирована одна из ключевых артерий.

"Отлично, – подумал юноша, – Вот это дали русские ребята Фридриху по носу". Насколько он помнил карту, теперь для доставки грузов на восток, ему придется делать огромный крюк. Направлять автомобильные колонны через перевалы глупо, там сейчас настоящая зима, да и в горах диверсантам спрятаться, куда проще. "Интересно, сколькими парнями пришлось пожертвовать? Как такие сооружения сейчас охраняются, я видел".

– ... Доблестной немецкой армии удалось отбить у русских варваров очередной город. – продолжал тем временем диктор, – Еще один удар мощного немецкого кулака, и падет Москва – столица гнусной империи. И тогда, русскому императору не останется больше ничего, как сдаться на милость победителя.