Текст книги "Противостояние II (СИ)"

Автор книги: Александр Раевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Дед снова перевёл взгляд на окно и, очевидно, задумался, а Галина Сергеевна обратилась к Юле:

– И всё же будь осторожнее и постарайся не упоминать о Саше в своих разговорах с друзьями и подругами. Ему это ничем не грозит, тут твой дедушка прав, но вот всем, кто его окружает... Ты же, наверно, понимаешь, что сам факт его существования мешает спокойно жить очень многим? Особенно тем, кто руководит нашей страной.

Юля кивнула. Галина Сергеевна ведь права. Кем бы он ни был, но достаточно того, что кое-кто из наших граждан всерьёз принимает его за Бога. Бог ли он при этом или нет, не столь уж и важно. И это в стране, господствующим убеждением в которой является отрицание Бога и любых религий. Конечно, он мешает. Не может не мешать.

Галина Сергеевна внимательно наблюдала за ней. Потом, видимо, придя к выводу, что Юля поняла её, продолжила:

– А если силе что-то мешает, – а любая власть является силой, – то она всеми доступными ей средствами будет стараться устранить возникшую помеху. Брось в бурный поток камень – течение будет пытаться утащить его вслед за собой. Большой камень она не утащит, он слишком тяжёл для неё, а вот если ты бросишь в реку что-нибудь не столь стабильное, а, например, кусок дерева, то вода легко подхватит его и унесёт с собой. Этот кусок станет частью потока, понимаешь? В этой аллегории тяжёлым камнем, который невозможно сделать частью потока, выступает Саша, а щепками – обычные люди вроде нас с тобой, понимаешь? Точно так же, как и река, ведёт себя и власть. Всё, что ей мешает, она старается сделать частью себя или подчинить себе. А если это невозможно, то убрать со своего пути, устранить, уничтожить.

Юля кивнула.

– Да, понимаю. А мы? Я имею в виду себя, вас, Серёжку? Мы же напрямую с ним не связаны.

– Ну как же не связаны, Юленька? Ещё как связаны. Через Серёжу, например. Да и напрямую. Только связи эти невидимы миру. Представь себе, что кто-то хочет сильно обидеть тебя и для этого забирает у тебя Серёжку. Или не обидеть, а чего-то потребовать от тебя. Скажет: я верну тебе твоего друга, но ты должна будешь сделать то-то и то-то. Согласишься ты с этим требованием, если знаешь, что в случае твоего отказа Серёжа может погибнуть? Я думаю, согласишься. Я бы, например, согласилась. Щепке очень трудно сопротивляться потоку.

Тут дед очнулся от своих мыслей. Он взглянул на часы и неспешно выбрался из-за стола. Улыбнулся Галине Сергеевне, которая тоже поднялась, и говорит:

– Интересный разговор, но нам пора возвращаться. Нас ждут. Не желаете продолжить? Скажем, в следующее воскресенье? Мы с женой рады были бы увидеть вас с Серёжей у себя дома.

– Следующее воскресенье?.. – Она нахмурилась. – Я бы с удовольствием, но...

– Какие-то препятствия?

– Да, препятствия. Я не уверена, что меня на следующей неделе не зашлют в очередную командировку. Очень много приходится летать по стране.

– Снабжение?

– Нет, что вы! Упаси боже! Я участвую в одном крупном исследовательском проекте. У нас по стране несколько экспериментальных площадок, вот и приходится ездить и собирать результаты. Я лицо подчинённое – что скажут, то и делаю.

– Что за проект? Или это секрет?

– К сожалению, да, секрет. Я давала серьёзную подписку о неразглашении.

– Вы же, по-моему, медицинский работник?

– Да, врач-психолог. Даже докторскую успела защитить. Вас удивляет, что врачи могут участвовать в каких-то крупных проектах?

– Да нет, не удивляет. Слышал уже о таком. Правда, те врачи были бактериологами. Ну, да ладно. Знаете, как мы с вами поступим? Юленька знает наш домашний телефон. Когда у вас будет время, вы просто позвоните, и мы договоримся о встрече. Идёт? – Он протянул ей руку.

Галина Сергеевна с улыбкой пожала её.

– Идёт!

***

Юля уже взялась за дверную ручку и выудила из кармана ключи от квартиры, но тут дед положил руку ей на плечо и негромко сказал:

– Погоди-ка…

Отошли от двери, и дед не раздумывая уселся на верхней ступеньке лестницы и похлопал ладошкой рядом с собой. Они с Серёгой иногда тоже на этом месте сидят, когда в подъезде тепло и возвращаться домой почему-то не хочется. А что? Здесь всегда чисто. Они с Серёгой раз в неделю подметают на площадке и лестницу, вытряхивают половики и даже моют пол.

Юля поняла, что деду нужно о чём-то поговорить и села. Пока он не начал, она сама задала вопрос, который приготовила ещё во время разговора с Галиной Сергеевной. Дед знает кучу вещей, о которых в повседневной жизни не услышишь. Его можно вместо энциклопедии использовать.

– Дед, а что такое де… де… Чёрт, забыла!

– Демиург? – усмехнулся дед и приобнял её за плечи.

– Точно! Демиург! Что это такое? Она сказала: «Если угодно, демиург».

– Это Создатель, Юлька. Причём не просто создатель чего-нибудь простенького, вроде велосипеда, а создатель всего существующего в мире и даже самого мира. По античным понятиям высшее божество, понимаешь?

– Угу, понимаю… То есть она считает, что Саша и есть тот самый демиург?

– Именно так… Скажи, ты ведь нам с бабушкой не всё рассказала? Я имею в виду про встречу с этим Сашей.

Юля вздохнула. Врать деду не хотелось, но рассказывать правду хотелось ещё меньше. Саша предупредил, что Серёгу ждут крупные неприятности, если он какую-то их общую тайну выдаст. И ещё Саша просил не рассказывать о том, что там на площади перед собором на самом деле произошло. Так что лучше промолчать, чтобы случайно не выболтать что-то важное.

Дед понял её молчание правильно. Прижал её к себе на секундочку, поцеловал в макушку и руку с её плеч убрал. Посидели, помолчали. Потом дед негромко начал:

– Я ведь за столом тоже не всё рассказал. Видишь ли в чём дело…

И дед начал свой рассказ. Оказывается, один из знакомых ему молодых журналистов из Вологды, тоже был там на соборной площади в момент выстрела. Он утверждал, что попал туда совершенно случайно, но дед в это не поверил. Считал, что он тоже что-то знал о слухах вокруг девушки невесты и пришёл туда влекомый своим любопытством. Просто ему неловко было в этом признаться.

Пару дней назад этот журналист побывал в Москве. Он привёз в редакцию небольшой очерк и парочку давно заказанных рассказов для одного журнала. Совершенно случайно дед зашёл к главному редактору этого журнала в тот час, когда тот журналист был у него в кабинете. Разговорились, и молодой человек изложил деду и главному редактору свою версию событий того дня в Вологде, которая во многом противоречила тому, что Юля рассказала родителям и деду с бабушкой.

Так, по словам журналиста, невеста была убита, а не ранена, как Юлька тут утверждала. Это первое отличие. Вторая интересная деталь: на глазах у собравшихся в тот момент на площади людей некий молодой человек, по описанию похожий на Юлькиного ухажёра, убитую девушку взял и воскресил! И последняя, крайне любопытная деталь: помогала этому молодому человеку, похожему на Юлькиного ухажёра, девушка, по описанию слишком уж похожая на саму Юльку. Она держала над молодым человеком и убитой девушкой зонтик, потому что в тот момент шёл дождь. Так вот, возникает резонный вопрос: а не врёт ли Юлька своему любимому деду и своей любимой бабуле?

Дед повернул к ней голову и с усмешкой уставился в её хмурое лицо. Юля тяжело вздохнула.

– Вот ты, дед, очень умный человек, но иногда бываешь таким вредным, что просто зла на тебя не хватает. Сам же всё прекрасно понимаешь, а всё равно цепляешься.

Дед рассмеялся, снова прижал её к себе и отпустил. Его сегодня было не узнать. Улыбается, вон, поцеловал даже, чего уже лет сто не случалось. Такое ощущение, что у него настроение очень хорошее. Дед тем временем спрашивает:

– Слово дала, что никому не будешь рассказывать?

– Угу, дала. Дед, скажи…

– Что?

– А ты веришь… гм… в Бога? Ты же коммунист с большим стажем и атеист.

Дед пожал плечами и вздохнул.

– Да, атеист… Был… Знаешь, Юлька, пока кто-то умный не предложит нам исчерпывающего объяснения всем этим явлениям, причём объяснения материального, из железа, дерева и камня, чтобы руками потрогать можно было, я просто вынужден временно отодвинуть атеизм в сторону. Человек без веры существовать не может.

– Почему не может? Ты же как-то до сегодняшнего дня существовал.

– Существовал. Но я всё равно верил. Верил в то, что любому явлению можно найти материалистическое объяснение. Абсолютно любому! Это и был краеугольный камень моей веры.

– А почему сейчас перестал в это верить? Может, и для колоколов тоже есть какое-то материалистическое объяснение. Просто учёные его пока не нашли.

Дед пожал плечами.

– Возможно и найдется какое-то объяснение, но что-то сомнительно. Просто вспомни, о чём за столом говорил твой отец. Он ведь совершенно прав. С атеистической точки зрения, заметим, прав. Но и от фактов тоже никуда не денешься. А атеизм, как ты знаешь, опирается только на факты. Как объяснить появление однажды уничтоженных колоколов, если ты привык доверять закону Ломоносова-Лавуазье? А тут налицо прямое его нарушение. Прямо глаза колет! Это факт? Да, факт! А теперь посмотри, что получается: мы имеем дело с фактом нарушения одного из монументальнейших законов природы – закона сохранения материи! Я не физик, но на мой дилетантский взгляд, чтобы объяснить такое нарушение, нужно подняться на более высокий уровень. То есть открыть нечто ещё более фундаментальное, чем законы сохранения энергии и материи. А что может быть более фундаментальным? Я не знаю. Что мне ещё остаётся, кроме как не вспомнить о «промысле божьем»? Я ведь людей знаю, Юлька. Уверяю тебя, из тех, кто видел появление этих колоколов из воздуха, нет ни одного, кто искал бы иное объяснение этому явлению.

Что на это ответишь? Ничего. Она только вздохнула и кивнула. Дед продолжил.

– Понимаю твои сомнения. Меня они тоже мучают. Я бы с гораздо большим удовольствием остался атеистом, но это было бы нечестно по отношению к себе самому. А врать себе – это прямая дорога к деградации.

– А откуда появилась религия, дед? Не всегда же она была, правда?

– На мой взгляд это несложно, Юлька. Вера всегда возникает там и тогда, когда нет полной ясности. И я думаю, зачатки религии возникли ещё в те времена, когда наши предки бегали в шкурах, жили в пещерах и охотились на мамонтов. То есть очень и очень давно. Но не будем заглядывать так далеко. Давай возьмём самый свежий случай – колокола, о которых мы только что говорили. – Дед качнул головой в сторону двери Серёгиной квартиры. – Этот случай ярко иллюстрирует возникновение веры. Случилось нечто такое, чему ты не можешь найти объяснения на базе своего жизненного опыта и имеющихся у тебя знаний, и ты на некоторое время впадаешь в ступор. Но тут появляется некто, кто предлагает тебе объяснение. Ладно, хорошо. Ты начинаешь размышлять над его объяснением, но тут выясняется, что оно также противоречит твоему жизненному опыту и твоим знаниям! Что в этом случае делать? Как поступить? Ты оказался перед выбором: принять это объяснение на веру или не принимать и продолжать самостоятельные поиски другого варианта ответа. Такого ответа, которое укладывается в рамки твоего собственного представления о мироустройстве. Найдёшь ты его или нет? И будешь ли ты его искать? Уверяю тебя: подавляющая часть людей не будут заниматься такими поисками. Из-за лени, из-за недостатка времени или финансов, из-за недостаточного образования и так далее. Люди, Юлька, предпочитают простые объяснения, не требующие больших усилий для понимания. Если предложенное им объяснение будет внутренне непротиворечиво, то, скорее всего, они его просто примут. И это новое знание расширит базу его знаний и его жизненного опыта. Но сомнения у него останутся и, возможно, он пронесёт это сомнение через всю свою жизнь. Многое из того, что мы называем знаниями, допускает двоякое, а то и тройное, толкование…

Договорить им не дали. Дверь за их спинами открылась, и на площадку выглянула мама. Увидела их и переполошилась.

– Папа, ты зачем сидишь на холодном?! Не знаешь, что от этого бывает? Ну-ка оба поднимайтесь! Сидят, как двое бездомных…

Пришлось подниматься и заходить в квартиру, а там дед намекнул ей, что продолжать разговор при всех он не будет. А вечером, когда папа повёз деда и бабулю в Переделкино, к ним в дверь позвонил Серёга…

–

1929 – 1930 г.г. Фотографии из архива М. М. Пришвина

https://visitjapan.ru/plan/customs-manners/odzigi-yaponskoe-iskusstvo-poklonov

Глава 33. Пилоты

24 апреля 1973 года

У Серёги был таинственный вид. Юля его таким ещё не видела. Видно было, что ему нужно срочно что-то ей рассказать или с ней посоветоваться, но тут из кухни в прихожую выглянула мама, и Серёга сдержался. Поздоровался с мамой, коротко ответил на её вопрос о делах. Сказал, что был в Третьяковке и хотел показать Юльке сегодняшние эскизы. Мама на это сказала, что она тоже хотела бы посмотреть и попросила Серёжку принести их сюда.

Серёга на это кивнул и из квартиры выбежал. Она даже не стала запирать за ним дверь. Не было смысла, потому что ровно через минуту он уже был назад.

Как только Серёга открыл папку с эскизами, Юля сразу поняла, что он водит их за нос. Все эти эскизы – головы, руки, элементы одежды – она уже видела. Их Серёга сделал ещё в январе. Это с картины Иванова «Явление Христа народу». Она подняла голову и взглядом спросила его, но он, не спуская взгляда с мамы, которая внимательно рассматривала разложенные на столе эскизы, медленно покачал головой. Мол, все вопросы потом.

Так и оказалось. Мама похвалила Серёгу, назвала прирождённым талантом и оставила их. Вернулась на кухню. Она полюбила свою новую, просторную кухню. Даже почитать устраивается там на диванчике, а не в зале или в спальне. Говорит, ей там уютно.

Серёга оглянулся на дверь и понизил голос:

– Слушай! Что я тебе сейчас расскажу! Закачаешься!

Юля невольно рассмеялась, так ей понравилось выражение его лица.

– Что?

– Меня в Третьяковке учитель нашёл!

– Ты Сашу имеешь в виду?

– Да, его! Погоди ты! – зашипел он.

Она на это рассмеялась ещё громче.

– Давай выкладывай, не держи это в себе, а то сейчас лопнешь! Ну нашёл и что?

Серёга ещё раз оглянулся на дверь и ещё больше понизил голос.

– Он изобрёл летательный аппарат нового типа и хочет сегодня его испытать! Позвал меня и Антонину. Ну ту, из Вологды!

Юля кивнула. Антонина – это не очень хорошо. Слишком уж красивая девушка. Серёга заметил промелькнувшую по её лицу тень и сказал:

– Не ревнуй. Он просил меня передать приглашение и тебе. Хочешь со мной?

– Угу, хочу. Куда-то ехать нужно?

– Не ехать, а лететь. И очень далеко. Аж в Приморье!

У неё вытянулось лицо.

– Шутишь? Это же жутко дорого. Да и не отпустят меня. Школа же.

– При чём тут деньги? Это совершенно бесплатно! – Он смешливо фыркнул. – Не бойся, лететь на самолёте не придётся. У учителя другие способы перемещения в пространстве. Гораздо более быстрые, чем даже на ракете. Он нас заберёт, а к утру вернёт.

– Заберёт? Как это заберёт?

– Пока не могу сказать. Сама увидишь, когда время придёт.

– Это когда?

– Ночью. Саша сказал, что если мы согласимся, то он заберёт нас в два ночи по московскому времени. В Приморье уже будет девять утра. Как раз хорошо. Там уже совсем светло будет. Испытания он хочет там организовать.

– Слушай, ты сейчас не шутишь? Насчёт перемещения в пространстве?

– Я совершенно серьёзно! Никаких шуток. Помнишь нуль-переходы у Стругацких?

– Угу, помню. Не врёшь?

– Не вру! Я тебе больше скажу, Юлька: такие переходы он может открывать не только в настоящее, но и в прошлое! Представляешь?

– Ого! Серьёзно?

– Вполне. В прошлом мне пока что побывать не удалось, но перемещаться в пространстве через эти нуль-переходы мне с ним уже трижды доводилось. Сегодня будет четвёртый раз.

– Ни фига себе… Слушай, Серёга, если это такой развод, я сильно обижусь. Поклянись, что это не шутка!

– Вот те крест! – Серёга быстро перекрестился и даже глаза от усердия выпучил.

Похоже, и правда не врёт.

– Боишься? – спросил он её.

– Не-а, не боюсь. Просто странно как-то. Никак ко всей этой необычности привыкнуть не могу.

– Я думал, ты уже немного адаптировалась. Целая неделя прошла.

– Ты про Вологду?

– Угу, с тем, что там случилось.

– Да нет, я уже начинаю привыкать. Дед с бабулей сегодня у нас были…

– Погоди! О них потом. У нас будет время поговорить. Сначала о деле.

– Давай говори.

– Сейчас полчетвёртого. Тебе нужно будет хотя бы пару часиков поспать. Ну и мне тоже. Может, пойдём ко мне? Тебе здесь поспать не дадут. Мать наверняка удивится, если ты сейчас уляжешься. Ещё подумает, что заболела.

Она смешливо фыркнула.

– А там мне ты спать не дашь. А то я тебя не знаю.

– Нет, только поспать! В самом прямом смысле! – рассмеялся Серёга. – Обниму тебя и будем спать! Только обниму! Честно!

Конечно же, он не выдержал, и его обещание «только обнять» закончилось тем же, что и всегда, но она не рассердилась. Если бы случилось чудо великое, и он действительно сдержался, наверно, не выдержала бы она сама. Это сильнее её. И сильнее его. И они оба давно это поняли.

Сейчас её голова лежала на сгибе его руки, он прижимался к ней сзади, другая его рука обнимала её живот, а её рука на всякий случай придерживала эту руку, помогая ей справляться с собой и не лезть туда, куда её не звали, потому что хватит на сегодня, и, вообще, они здесь собрались, чтобы поспать, а не заниматься всякими глупостями.

Почему им нельзя каждый день и каждую ночь засыпать вот так – обнимая друг друга? Это же так просто и так естественно. Хорошо, что мама, хоть и всё понимает, но не возражает против их встреч, а папа, кажется, пока что ни о чём не догадывается…

Проспали до шести. Потом пришлось возвращаться, чтобы мама не волновалась. Договорились с Серёгой так: она ложится спать, но одежду и обувь для ночной «прогулки» готовит заранее, чтобы не пришлось терять время на поиски. Будильником, к сожалению, воспользоваться было нельзя. Родительская спальня через стенку, а мама спит чутко и может проснуться от его звона.

Серёга предложил выход из этого затруднения. Сказал ей дождаться, когда родители уснут покрепче, – они укладываются в половине одиннадцатого, а к одиннадцати обычно уже засыпают, – а потом тихо переодеться и осторожно квартиру покинуть. Дал ей фонарик, чтобы она могла ориентироваться в темноте коридора и комнат, не включая света. Ключ от их квартиры у Юли имеется, а тётя Галя предупреждена. Так что случайное столкновение Юли с тётей Галей в коридоре или на кухне их квартиры к неожиданностям не приведёт.

Серёга сказал: «Мы с тобой плотно позавтракаем у нас на кухне, прежде чем отправляться в дорогу». Мысль и в самом деле здравая. Обычно-то ночью есть не хочется, но это если ты встаёшь всего на пару минут, чтобы, к примеру, сбегать в туалет или на кухню, чтобы водички попить. А если у тебя день начинается ночью, то и завтрак также должен состояться ночью.

***

Прошло без сучка и задоринки. Мама пришла пожелать ей спокойной ночи. Посидела рядом, растирая по рукам ночной крем, и они немного поболтали. Мама вспомнила о том, что застала их с дедом на лестничной площадке и спросила о теме их разговора. Пришлось немного врать. Сказала, что разговор крутился вокруг её камеи и вокруг Саши. Деда интересовали детали. Он сказал ей, что у него из головы не выходит та история с колоколами. Повторила фразу деда о том, что писатели часто берут сюжеты для своих книг из жизни.

Мама на это кивнула и сказала, что даже если дед что-то и напишет, то вряд ли это будет опубликовано. Очень уж эта тема далека от магистральной линии советской литературы. После этого посоветовала ей долго не читать, потому что завтра понедельник, а школу никто не отменял. Серёгу она ни словом не упомянула. Поцеловала её на ночь, поднялась и из комнаты вышла.

Юля терпеливо выжидала почти час, прежде чем выйти из своей комнаты и пройтись по квартире. Постояла под дверью родительской спальни, послушала. У них всё было тихо…

***

Она ещё не успела отойти от изумления по поводу той простоты, с которой они с Серёгой перешли из Москвы куда-то в Приморье, как новый шок! Они с ним вышли из комнаты Серёги на посыпанную крупным серым песком просторную площадку перед красивым двухэтажным особняком с белыми колоннами по фронтону. По центру площадки имелась большая клумба, на которой опираясь на лопату спиной к ним стоял русоголовый, хорошо сложенный парень в синем рабочем комбинезоне на чёрный свитер с поддёрнутыми рукавами и в чёрных резиновых сапогах. Рядом с клумбой стояла тачка с навозом, в который были воткнуты вилы с короткой рукояткой. Он смотрел на лежащую на самом краю площадки… летающую тарелку! Ну или что-то очень похожее на летающую тарелку.

Серёга взял Юлю за руку и повёл к этой «тарелке». Она послушно шагала следом. Проходя мимо клумбы, Серёга поздоровался:

– Привет, Гриша!

Парень повернул к ним голову и кивнул.

– Привет, Серёга!

Серёга сообразил, что нужно и её представить.

– Познакомься, это моя девушка. Зовут Юлей. – Потом повернул голову к ней. – Познакомься, Юлька! Это Гриша Мазин. Он работает здесь садовником.

– Привет, Юля! – поздоровался Гриша. – Только я здесь не садовник, а слуга для чёрных работ.

Серёга усмехнулся на это, но ничего не сказал. Вместо этого кивнул в сторону «тарелки» и спросил:

– Давно эта штука здесь появилась?

– Минут десять. Не знаешь, что это такое?

– Знаю. Где Саша?

– В доме должен быть. Недавно выходил на пару минут, но снова зашёл. Так что это такое?

– А на что похоже?

– Не знаю… На какой-то летательный аппарат. Только я таких ещё не видел.

Юля высвободила руку и отправилась дальше самостоятельно. Аппарат этот и в самом деле напоминал летающую тарелку из какого-то фантастического фильма. Только у этой «тарелки» не было никаких ножек. Как их? А, посадочные опоры! Так вот, никаких посадочных опор у этой «тарелки» не было. Она лежала блестящим металлическим брюхом прямо на песке.

Подойдя ближе, Юля поняла, что это не тарелка, а скорее накрытое высоким стеклянным колпаком овальное блюдо, потому что корпус её в плане имел не окружность, а широкий эллипс. Сам корпус аппарата не был высоким. Вряд ли выше полуметра. Бортик у него имелся, но совсем узенький. Только, чтобы ногу поставить. То есть сантиметров двадцать – максимум тридцать.

Ширина корпуса внутри была примерно метра три, а длина раза два больше. Спереди у него имелись два кресла, похожие на кресла пилотов, разделённые широкой консолью, похожей на консоль у них в «Волге», только из этой не торчала рукоятка переключения передач. Вместо неё имелся небольшой ползунок в блестящей металлической пластине, с разметкой, как на металлической линейке. Сейчас ползунок располагался напротив буквы «О». Хотя, возможно, то была не буква «О», а цифра 0.

Ощущение того, что это кресла пилотов самолёта, усиливалось торчащими прямо из пола перед каждым креслом массивными на вид рулевыми колонками, оканчивающиеся разомкнутыми сверху и снизу колёсами небольшого диаметра. Получается, этой машиной управляют два пилота? Да, похоже на то.

Передняя панель у этого аппарата имелась, но привычных для автомобиля или самолёта встроенных в неё приборов видно не было. Две красные кнопки с правой стороны каждого рулевого колеса, а больше ничего. Никаких тебе спидометров, тахометров и альтиметров. Интересно, как он управляется? Если это, конечно, летательный аппарат, а не импортная газонокосилка.

В метре за спинками передних кресел имелось сплошное сиденье наподобие диванчика с высокой спинкой. Оно занимало практически всю ширину корпуса. Там легко разместились бы четверо пассажиров, но ремней безопасности, похожих на ремни в обычных пассажирских самолётах, было три пары.

Интересно, как открывается этот высокий колпак из толстого стекла? Каких-либо шарниров и рычагов видно не было. Колпак лежал утопленный в толстое резиновое кольцо бегущее по всему периметру корпуса. Интересно.

Юля оглянулась. Оказалось, что Серёга стоит у неё за плечом и тоже разглядывает машину. Тихо он подошёл. Она не услышала скрип или шуршание песка под его подошвами. Гриша тоже подошёл ближе. Стоит с полуоткрытым ртом, метров с трёх рассматривает переднюю часть аппарата.

– Как он в воздухе держится? – пробормотал Гриша, ни к кому конкретно не обращаясь. – Ни крыльев, ничего…

– Сашу спроси, – ответил ему Серёга. – Это его творение.

– Он со мной не разговаривает.

Серёга на это усмехнулся и сказал:

– И правильно делает.

Гриша на это только вздохнул, но ничего не ответил. «Слуга? Вот это номер! У нас в стране слуг вроде не осталось?» – подумала Юля, осмотриваясь по сторонам.

Хорошо здесь. Солнце вовсю светит, небо синее-синее. Воздух пахнет землёй и молодой листвой. Деревья вокруг площадки не чёрные, как зимой, а покрытые первыми листочками. Похоже, это липы. Но лес не весь широколиственный. Имеются и хвойные. Площадка, на которой они стояли не ровная, а с небольшим уклоном. Там, на нижнем краю площадки растёт толстая сосна. И за ней просматриваются среди других стволов жёлтые сосновые стволы. Аромат от них в воздухе такой, что хочется дышать полной грудью. Если бы не запах навоза, который порой доносило от клумбы, то было бы и вовсе прекрасно.

От широкого каменного крыльца дома за их спинами послышались голоса, и Юля обернулась. Обернулся и Серёга. Он тут же шагнул к ней и рукой нашёл её руку. Она не боялась, и его рука ей не была нужна, но она не возражала. Так и в самом деле лучше. Надёжнее как-то.

На просторную веранду дома вышли трое. Двоих из них – Сашу и Антонину – она узнала, – а вот третья девушка с распущенными по плечам волнистыми пшеничного цвета волосами, была ей незнакома.

Красивая девушка. Правильные черты нежного лица, большие глаза с тёмными бровями и ресницами, высокая грудь. И сама она довольно высокая. Даже немножко выше стоящего рядом с ней Саши. На правой руке девушки блеснуло золотом обручальное колечко. Одета девушка была в тёмные брючки, тонкий свитерок чёрной шерсти и коричневые ботики. Симпатично смотрится. Очень гармонирует с золотом её волос. На запястье левой руки у неё серебристого цвета браслетик. А может, это часики у неё такие.

При такой погоде куртки, которые они с Серёгой надели ещё дома, и в самом деле были лишними. Ничего, потом можно будет снять. Жарковато, но для начала можно просто расстегнуть молнию на куртке.

На Антонине была свободная юбка вишнёвого цвета и чёрного цвета олимпийка. Рукава олимпийки поддёрнуты, обнажая предплечья. Молния олимпийки полностью расстёгнута и видно, что под ней ещё и тёмно-синяя футболочка имеется. У Антонины на левом запястье тоже браслетик. Очень похож на тот, который на первой девушке. Одинаковые часики?

Девушки заметили их и дружно улыбнулись. Юле показалось, что они улыбались ей. И были их улыбки дружелюбны. Она улыбнулась в ответ, а Серёга в знак общего приветствия поднял руку. Гриша при их появлении вернулся к клумбе, выдернул лопату из земли и принялся за работу. Похоже, до их появления здесь он рыхлил на клумбе землю.

Саша подвёл девушек к ним и поздоровался. Серёгу он просто молча хлопнул по плечу, а с ней поздоровался за руку и с улыбкой спросил:

– Ну что, Юля, вот и снова увиделись?

Приятная у него улыбка. Так и хочется в ответ улыбнуться. Юля и улыбнулась.

– Серёжа сказал, что ты меня пригласил.

Он кивнул.

– Да, пригласил. Антошу ты уже знаешь, а эту девушку зовут Дашей. Даша Синичкина. Точнее, она у нас теперь Кольцова. Не привык ещё к её новой фамилии. Даша такая же моя помощница и подруга, как и Сергей.

С Дашей они пожали друг другу руки, а потом Дашу сменила Антонина. Она обняла Юлю, на секунду прижалась щекой к её щеке, отстранилась и серьёзно сказала:

– Спасибо, Юля! Не могла тебя в тот день поблагодарить, так что приходится сейчас навёрстывать. Саша рассказал, как ты помогала Серёже реанимировать меня. Я теперь твоя должница.

Юля смущённо усмехнулась.

– Да ладно! Какая там помощь? Зонтик над тобой и над Серёгой подержала. Забудь. Всё сделал он, а я так… рядом была. Как ты себя чувствуешь?

– Всё в порядке. Ничуть не хуже, чем до того выстрела.

Посмеялись, конечно. Потом Саша говорит:

– Ладно, друзья, не будем терять времени. У нас сегодня насыщенная программа. Начнём с тебя, Даша. Открывай машину.

Даша подошла к аппарату, бегло осмотрела её и обернулась к Саше.

– А как?

– Просто положи руку на остекление кабины, и оно поднимется в воздух.

Даша кивнула, отвернулась от них и прикоснулась рукой к стеклу. Раздалось негромкое шипение, скрипнула резина уплотнителя, и стеклянная полусфера шевельнулась. Даша убрала руку, сделала полшага назад, и в ответ на это полусфера взмыла в воздух. Впрочем, далеко она не отлетела. Она неподвижно зависла на высоте метра два над аппаратом.

Саша откашлялся.

– Внимание! Запоминайте первое правило: сначала занимают свои места пассажиры! Пилот занимает своё место последним. Это важно.

– А кто у нас пассажиры? – это спросил Серёга.

– Сейчас вы с Юлей и Антоша побудете пассажирами, а места пилотов займём мы с Дашей. Потом будем меняться. Каждый из вас будет учиться водить машину. Ну, кроме Юли, конечно. – Он обратился к Даше. – Занимай место пилота, но к красной кнопке пока что не прикасайся. Её нажмёшь только тогда, когда твои пассажиры окажутся на своих местах и будут пристёгнуты. Потом, когда наберём необходимую высоту, и машина окажется в горизонтальном полёте, ремни можно будет отстегнуть. Как в обычном пассажирском самолёте – при взлёте и посадке все пассажиры должны быть пристёгнуты к своим креслам.

– А какую высоту нужно будет набрать? – спросила Даша.

– Зависит от местности, – серьёзно ответил Саша. – Если как здесь, где рейсовые самолёты и вертолёты не летают, а летают только пограничники, то можно подняться невысоко. Можно будет лететь прямо над верхушками деревьев. Следите только за тем, чтобы птиц не убивать и не калечить. Ну и на рельеф местности нужно обращать внимание, конечно. Чтобы не приходилось без нужды регулировать высоту полёта или маневрировать вектором тяги. Ты же не хочешь врезаться в какую-нибудь гору, правда?

– Угу, поняла. Километра высоты будет достаточно?

– Да, вполне достаточно. Здесь сопки невысокие. Максимум метров четыреста. Если бы ты вела машину где-нибудь в Гималаях или на Памире, то высота должна была бы быть километров в десять. Это как минимум. Лучше ещё выше, чтобы не столкнуться с рейсовыми самолётами. А вообще, при передвижении на большие расстояния, рекомендую набирать высоту в сорок – шестьдесят километров. Шестьдесят даже лучше, чем сорок.

– Чем лучше? – спросил Серёга.

Саша подал руку Антонине и помог ей встать на бортик машины. Машина при этом даже не шелохнулась. Такая тяжёлая? Саша внимательно наблюдал за тем, как Антонина опускает ногу на пол кабины и отпустил её руку лишь тогда, когда девушка оказалась внутри обеими ногами. Пол внутри имелся и был ровным. Лишь после этого Саша ответил Серёге.