Текст книги "Противостояние II (СИ)"

Автор книги: Александр Раевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)

– А я не понимаю причин такой спешки! Обо всём этом вы могли бы позаботиться заранее. Не вчера же вы решили оформить опеку? Заседание комиссии, – постучал он пальцем по лежащей перед ним бумаге, – прошло уже неделю назад. Вам нужно было...

Завершить фразу он не успел. На столе у него зазвонил телефон. Василий Геннадьевич снял трубку, поздоровался, послушал пару секунд и с трубкой возле уха выбрался из-за стола. Выражение лица его изменилось. Оно стало каким-то растерянным.

– Да, Фрол Егорович, она у меня сидит. Поговорить хотите?.. Нет, с оформлением проблем никаких нет. Я уже распорядился. Максимум через час все бумаги будут готовы. Да, конечно. Чем больше ребятишек найдут новые семьи, тем лучше... И вам всего доброго, Фрол Егорович! Рад был вас слышать!

Он положил трубку на аппарат и снова нахмурился. Обращаясь к Галине Сергеевне сказал:

– Вы бы еще звонок из обкома партии организовали.

Она нисколько не смутилась.

– Нужно будет – организую. Если через час бумаги не будут у меня на руках, вам позвонят из обкома. У меня там хватает знакомых. Только в этом случае разговор уже пойдёт не обо мне и не о Серёже, а о вас и о том, как вы относитесь к своим обязанностям. Я девушка во всех отношениях положительная, но недостатки и у меня имеются. И один из них – мстительность. Если вы мне планы поломаете, я ведь в долгу не останусь. Плотно займусь тем, чтобы изменить вашу жизнь. Не в лучшую сторону, разумеется. Фрол Егорович не единственный в Облисполкоме, кого я хорошо знаю. За семь лет работы в комиссии я со всеми там перезнакомилась и со многими подружилась. Так что давайте идти друг к другу навстречу. От этого мы с вами оба только выиграем.

***

Пробивная она тётка. И никого не боится. Этот боров рыжий зубами только скрипнул, но всё сделал, как она велела. А когда он на прощание напомнил ей, что мамку лишили материнства и значит нам с ней нельзя видеться, она усмехнулась ему прямо в лицо и ответила в том смысле, что после того, как она вступила в права опекунства, это стало уже её заботой. Он и заткнулся сразу. Нет, ну какое его дело, увижусь я с мамой или нет?

Кстати, вчера Саша пообещал не только бабушку воскресить, но и маму окончательно от алкоголизма излечить. Сказал, что она до самой смерти капли спиртного в рот не возьмёт. Разве только в составе лекарств каких-нибудь. Вчера я дяде Коле про это не говорил. Про бабушку рассказал, а о маме промолчал. В интернате вообще никто, кроме директора, не знает, за что её родительских прав лишили. А не рассказываю я по одной простой причине – мне просто стыдно. У меня бы язык не повернулся произнести эти слова – «моя мама алкоголичка».

Саша посоветовал мне не встречаться с ней, пока я в Магадане буду. Говорит:

– Дело, конечно, твоё, но я бы посоветовал тебе пока что ей на глаза не лезть. Не береди ты её душу. Пусть спокойно живёт. Ей нужно найти себя и строить свою жизнь заново. Не обижайся, но родительских прав её лишили справедливо. Нужно честно признать: нет у неё таланта быть матерью. Не повезло тебе, Серёга. Твоё детство закончилось лет на пять раньше, чем у большинства, но ты не единственный такой. И тебе нужно в отношении неё успокоиться и ситуацию отпустить.

***

Они ехали в город вдвоём. Саша встретил их на автобусной остановке, отвёл в сторонку и сказал, что он с ними не поедет, а зайдёт к ним вечером. Уже в автобусе Серёга вспомнил про кота и спросил Галину Сергеевну. Она вздохнула.

– Удрал он. Выбрал свободу. Первую зиму жил со мной. Мы с ним даже подружились. А потом пришла весна, и он очень заинтересовался улицей. Целыми днями просиживал на раме в открытой форточке, а в один прекрасный день исчез. Я на первом этаже живу. Спрыгнул вниз и был таков. Через пару дней вернулся. Наверное, проголодался сильно. Запрыгнул на подоконник, и я запустила его в квартиру. Осмотрела, конечно, после того как он немного насытился. Грязный, пыльный, блох нахватался, на носу глубокая царапина. Выкупала его, конечно, думала, он успокоился и дальнейших побегов не будет, но ошиблась. Он уже на третий день снова удрал и на сей раз с концами. Не горюй, Серёжа! Коты приходят и уходят, а мы остаёмся. Устроимся на месте, сможешь себе другого кота взять.

Потом, уже почти в городе, наклонилась к моему уху и негромко сказала:

– Ты себе голову не ломай, Серёжа. Не собираюсь я тебе мать заменять. Жить будем вместе, но о быте будем заботиться в равной мере. Мне придётся часто по командировкам мотаться, так что и готовить, и убираться в квартире тебе придётся самостоятельно. Справишься?

– Конечно, справлюсь. Я умею готовить. А как мне к вам обращаться?

– Можешь по имени отчеству или тётя Галя. Если подружимся, то перейдём на ты. Согласен?

– Угу, согласен. А что за квартира? Саша вчера говорил, что он ещё с жильём для нас не определился.

– Вчера было ещё неясно, а сегодня он с утра появился и сообщил, что нашёл для нас неплохую трёхкомнатную квартиру в двухэтажном доме.

– Трёхкомнатную? С нами ещё кто-то будет жить?

– Нет, только мы с тобой. У меня учёная степень имеется, а это даёт мне право претендовать на дополнительную площадь. Рабочий кабинет. Не ломай голову, Серёжа, Саша дурного не предложит. Он парень очень практичный. Я уже успела в этом убедиться. Третья комната нам с тобой не помешает. Мы там диванчик поставим и, если к нам гости придут, сможем устроить их на ночь. Хотя бы того же Сашу, если ему захочется у нас переночевать.

– А откуда вы его знаете?

Она усмехнулась

– О, это очень интересная история. Я с ним познакомилась, ещё когда в комиссии по делам несовершеннолетних работала. Пришлось как-то раз сопровождать его к следователю. Как-нибудь расскажу, если ты мне напомнишь.

Он хотел спросить её о Саше. Считает ли она, как и дядя Коля, что он бог? Оглянулся назад. Прямо за ними пожилая пара сидит. Перевёл на Галину Сергеевну взгляд и уже открыл было рот, но она покачала головой, улыбнулась и палец к губам приложила.

– Дома поговорим. Потерпи, мы уже почти приехали.

***

Квартирка у тёти Гали крохотная. Тесная прихожая, одна небольшая комната и малюсенькая кухня. У них дома кухня тоже небольшая, но из-за того, что там не было холодильника, казалась всё же побольше этой. Осмотрелся Серёга в квартире и спросил:

– А где я спать буду?

В комнате только одна кушетка, обеденный стол с двумя стульями, у окна письменный стол стоит и слева от него забитая книгами этажерка. В левом углу комнаты тумба со стоящей на ней радиолой. Вот и вся мебель. Серёга подумал, что если у неё раскладушка имеется, то она должна в кладовке храниться. Слева от кушетки дверь закрытая. Явно там у неё кладовка.

Тётя Галя на его вопрос плечами пожала и говорит:

– Раскладушка с матрацем имеются и подушка запасная с одеялом найдутся, но мне кажется, ты сегодня в другом месте ночевать будешь.

– Почему?

– Саша хотел тебя в Москву забрать. Ту квартиру сначала в порядок привести нужно, а для этого ему может твоя помощь понадобиться. Скорее всего вы с ним там и переночуете. И ещё он говорил, что ему нужно с тобой о многом переговорить.

– В Москву? Как это? Туда же часов восемь лететь нужно.

– Вообще-то, не меньше тринадцати. На большие расстояния из Магадана только Ил-18 летает, а он самолёт медленный. До Красноярска летит шесть часов, там его заправляют, берут на борт местных пассажиров, меняют экипаж, и через полтора часа он продолжает полёт. От Красноярска до Москвы ещё пять с половиной часов лёту. В сумме получается не меньше тринадцати. Это если встречного ветра не будет. С ним и все пятнадцать выйти может. Только лететь самолётом вам не придётся. Есть и другие, гораздо более быстрые, способы передвижения. Мне почему-то кажется, что тебе уже сегодня придётся с ними познакомиться, – и улыбнулась насмешливо.

– А вы?

– Много дел, Серёжа. Бумаги нужно разобрать, продумать, какую одежду и обувь с собой взять, а что просто выбросить. Мы ведь с тобой основательно переезжаем. Я лично сюда возвращаться не собираюсь. А квартира эта вернётся государству. И потом, Саша сказал, что до окончания ремонта я вам там только мешать буду. Мол, ремонт – это не женское дело. Ты лучше скажи: проголодался или до вечера потерпишь?

– Я не голоден. Потерплю. Можно я домой сбегаю?

– Сбегай. Только твоя мама сейчас на работе должна быть. А где она работает, я не знаю. Может, до вечера подождёшь?

***

Не стал Серёга ждать до вечера. Сказал, что ему с друзьями увидеться хочется, нашёл в чемодане в старых вещах ключ от дома и убежал. С друзьями и в самом деле повидаться охота, но в первую очередь хотелось попасть домой. И это даже хорошо, что мама на работе. Серёга рассчитывал многое понять, просто осмотревшись в квартире.

Осмотрелся и увиденное заставило его облегчённо вздохнуть. Не пьёт и уже давно! Во-первых, в квартире было чисто! Она, когда пила, убираться в квартире забывала. Да и от вина, перегара и табачного дыма воздух в квартире делается нехорошим. А сейчас воздух был чистым и свежим. В кухне на столе новая клеёнка, а на окне новые занавесочки, в комнате шторы чистые и выглаженные, на полу в зале симпатичная цветастая дорожка появилась. На подоконниках цветы в горшках стоят, которых раньше не было. Земля в них влажная – значит поливать не забывает. Нигде пыли нет. На стене в большой комнате появились фотографии в рамочках: бабушка, отец с мамой и он сам в школьной форме с тощеньким портфелем в одной руке и букетом цветов в другой. Первоклассник собрался в школу. Раньше эти фотографии лежали в альбоме.

Посидел Серёга на кухне, подумал хорошенько и решил, что, как бы ему ни хотелось, но сегодня встречаться с мамой и в самом деле не стоит. Что он ей скажет, если она спросит, почему он не в интернате? Говорить, что он теперь у другой женщины будет жить, и та оформила над ним опекунство? Мамка наверняка сильно расстроится. Как бы от этого снова не сорвалась. Нет, Саша прав: эта встреча может разбередить её душу. Пусть у неё всё идёт так, как шло до сегодняшнего дня. То есть тихо, спокойно и размеренно.

***

Саша пришёл рано. Ещё не было шести, когда он позвонил в дверь. Серёга сам ему открыл. Саша хлопнул его рукой по плечу, разулся, скинул с плеч куртку и прошёл в комнату. Тётя Галя – она сидела на полу в окружении книг, каких-то тетрадей и стоп исписанной бумаги – подняла на него глаза, но с пола не поднялась. Пробормотала только:

– Меня так и подмывает всё это отправить в печку.

Саша усмехнулся.

– Ну и отправьте. Что вам мешает? Оставьте только то, что непосредственно относиться к диссертациям, а остальное в огонь! Могу поспорить, что через пару лет бумаг, от которых вам хотелось бы избавится, будет если не столько же, то почти столько. Вы ещё долго возиться собираетесь?

Тётя Галя ловко, без помощи рук, поднялась на ноги и потянулась. Потом упёрла руки в бока и, делая наклоны вправо и влево, ответила ему:

– Могу прямо сейчас закончить, если нужно. Ты не голоден?

– Голоден, но это подождёт Мне нужно показать вам квартиру. Нам с вами нужно будет обсудить, что и как там сделать. Пошли?

Он мотнул головой в сторону стены, и та... пропала. Точнее, она не вся пропала, но на ней открылась невесть откуда взявшаяся широкая дверь в какое-то полутёмное помещение. Саша заметил, как Серёга от неожиданности вздрогнул, и сказал ему серьёзно:

– Привыкай. Теперь тебе с такими вещами часто сталкиваться придётся.

***

В Москве было около десяти утра, когда они втроём перешли в тамошнюю квартиру. За окнами серело утро, низкое небо плотно укрыто облаками и от этого в квартире царил полумрак. Свет включить невозможно, потому что ни в одной из комнат не было лампочек. Не было даже патронов для них. В тех местах, где раньше висели люстры или абажуры, с потолков свисали голые провода.

Мебели в квартире не было. Полы пыльные и замусоренные. У Серёги тут же возникло желание для начала всё здесь подмести, но Саша на его вопрос нет ли здесь веника и совка сказал, что подметать нет никакой необходимости. Для начала надо осмотреть все помещения и решить, что со всем этим делать. Тёте Гале и ему он велел пройтись по квартире и решить, как они будут использовать отдельные помещения и какая мебель им потребуется на первое время. После этого они разошлись. Саша пошёл бродить по квартире в одиночестве, а они с тётей Галей вдвоём.

Серёга думал, что ему придётся спать на каком-нибудь диване в центральной комнате, но тётя Галя сказала, что она передумала. Говорит, большой потребности в отдельном рабочем кабинет у неё нет, и она прекрасно может совместить кабинет со спальней. А ему тогда достанется вторая из двух небольших комнат. Решили, что большую комнату они оборудуют под кабинет и спальню тёти Гали, а меньшая, выходящая дверью в огромную прихожую, достанется ему.

Через полчаса они все сошлись в зале. Начал Саша. Он достал из кармана брюк платок, вытер испачканные пальцы, вздохнул и начал:

– В общем, дело ясное. Нужно менять полы, электрику и штукатурку. Нужно клеить обои, менять в туалете и ванной всю сантехнику, менять окна и двери. Всё, как обычно. Что вы решили по поводу спален?

– А зачем полы менять? – удивился Серёга.

– Они неровные и скрипят. Да ты не бойся, это дело недолгое.

Тут Саша замолчал, прислушался к чему-то и сказал, что в дверь стучат. Попросил его сходить открыть. На лестничной площадке стоял невысокий, сухопарый мужчина в тёмном костюме. Он улыбнулся и сказал:

– Тебя ведь Сергеем зовут? Сергей э-э-э... Каменский?

– Да, Сергей Каменский. А откуда вы знаете?

– От Саши. Он просил меня подойти. Он уже здесь?

Серёга кивнул и распахнул дверь и посторонился.

– Да, проходите. Он в зале. Не разувайтесь, здесь полы грязные.

***

Саша улыбнулся, увидев пришедшего, шагнул к нему навстречу, пожал протянутую руку и поздоровался:

– Здравствуйте, наставник. Спасибо, что заглянули. Познакомьтесь: это Галина Сергеевна Малышева и Серёжа Каменский. Я вам о них рассказывал. Они оба поступают в мою команду. Точнее, Серёжа будет работать со мной, а Галина Сергеевна с Мариной.

Потом посмотрел по очереди сначала на тётю Галю, а потом на Серёгу и представил пришедшего:

– Барон Рудольф фон Гуттенберг. Он мой наставник, так что прошу относиться к нему так же, как и ко мне. Вам придётся с ним встречаться и работать.

Серёга решил для себя задавать поменьше вопросов, но тут не вытерпел.

– Вы настоящий барон? Как барон Врангель?

Дядька улыбнулся и сказал:

– Как барон Врангель, как и тысячи других баронов. Называй меня Геннадием Васильевичем, Серёжа. Если я правильно понял Сашу, то ты у нас парень сообразительный. Поймёшь, почему Геннадий Васильевич и когда Рудольф.

После этого он повернулся к тёте Гале и протянул ей руку. Тётя Галя подала ему свою, но её он не пожал, а склонился над ней в коротком поцелуе.

– Саша мне немного рассказывал о вас. Добро пожаловать в команду. Мы с вами подробно поговорим позже, а сейчас давайте займёмся делом.

После этого он повернулся к Саше и сказал:

– Похоже, тебе снова потребовалась бригада отделочников.

– Да, наставник. Нет времени самостоятельно заниматься ремонтом.

Геннадий Васильевич кивнул и пошёл по периметру комнаты. Потом вышел в коридор и на некоторое время пропал. Вернулся минут через десять. Подошёл к ним и сказал:

– Я всё понял. Сегодня они приступят. Значит, замена полов, окон, дверей, штукатурка и покраска, сантехника и оборудование кухни. Правильно?

– Да, правильно. Ещё замена электрики.

Глава 3. Школа. Юля Самойлова

18 октября 1972 года

Дверь у неё за спиной отворилась, впустила в учительскую на пару секунд шум из коридора и снова закрылась. Лариса не оглянулась. До начала первого урока во второй смене меньше получаса, а десять сочинений ещё не проверены. Нет, не десять. Уже меньше. Ларисаподавила готовый вырваться из груди вздох, оторвалась на секунду от очередного сочинения, чтобы бросить взгляд на оставшуюся непроверенной стопку тетрадей. Примерно семь – восемь. «Кажется, успеваю…» – успела подумать она.

– Лариса Ивановна? – голос завуча вернул её в этот мир.

Она оглянулась через плечо и тут же развернулась на стуле. В двух шагах от её стола стояла Екатерина Сергеевна, рядом с которой переминался темноволосый и темноглазый парнишка со стареньким портфелем в руке. Было понятно, что он имеет какое-то отношение к ней самой, и что дальше работать ей, скорее всего, уже не дадут. Поднявшись со стула, она развернулась к этим двоим и спросила:

– Да, Екатерина Сергеевна? Никак новенького привели?

Екатерина Сергеевна улыбнулась.

– Сегодня ваш черёд. Сколько у вас там в 9-Г по списку?

– Тридцать три… Нет! Уже тридцать четыре!

– Вот и хорошо. Насколько я помню, во всех остальных народу побольше. Принимайте Серёжу Каменского. – она протянула ей серенькую картонную папку с завязанными бантиком чёрными ботиночными шнурками. – Здесь все его документы. Вернёте, когда ознакомитесь. Я его уже зарегистрировала, вам осталось только внести его в классный журнал. Проследите за тем, чтобы он отметился в медпункте и записался в библиотеку.

Обратившись к Серёже она строго добавила:

– Чтобы сегодня же сходил в парикмахерскую! Если ещё раз увижу в школе с такой причёской, отправлю прямо с уроков! – и снова к ней. – Лариса Ивановна, проследите, пожалуйста.

Она кивнула и рассмотрела мальчишку внимательнее. Симпатичный. Довольно высокий. Сложен хорошо – не тощий, но и не полный. Кожа белая, на верхних скулах румянец. Выглядит совершенно здоровым. Глаза тёмно-карие, с короткими прямыми ресничками. Нос крупноват, но его не портит. А волосы и впрямь очень длинные и неприбранные. Одет в стандартную школьную форму. Брюки и рукава курточки несколько коротковаты. Форма не новая – глаженная переглаженная. Швы курточки местами заглажены утюгом до блеска. Ворот не новой голубой рубашки расстёгнут на одну пуговицу. Одет очень скромно, но и в самом деле симпатичный. Может вызвать некоторое оживление среди девушек.

– Откуда приехал, Серёжа?

– Из Магадана.

– Ого! Издалека… – Стало понятно, почему такой не загорелый. – Родители переехали?

– Нет, я с опекуншей.

– Сирота?

– Нет, не сирота. Папа уже давно умер, а у мамы теперь другая семья.

– А почему с мамой не живёшь?

Серёжа нахмурился, после секундной задержки отвёл глаза в сторону и с видимой неохотой буркнул: «Потому».

Понятно. Скорее всего какая-то семейная драма. Она вздохнула:

– Ладно, иди в класс. Сороковой кабинет на этом этаже. Я скоро подойду и познакомлю тебя с ребятами.

***

Сергей в класс не заходил. Дожидался её, стоя в рекреации у окна прямо напротив распахнутой двери кабинета. Когда она приглашающе мотнула ему головой, он за ручку стащил с подоконника свой портфель и поспешил вслед за ней. Звонок ещё не прозвенел, поэтому, зайдя в класс, он прошёл к крайнему окну, поставил портфель на подоконник, выглянул во двор, да так и остался стоять, прислонившись лбом к стеклу, рассматривая что-то в школьном дворе, пока она его не окликнула и не подозвала к себе.

Ребята почти не отреагировали на новичка. Несколько человек, в основном девушки, взглянули на него с любопытством, а остальные, похоже, даже не услышали её пояснения. Серёжа тоже не выказал никакого интереса. Стоял развернувшись лицом к классу, смотрел поверх всех голов, разглядывая дальнюю стену с вывешенными там плакатами наглядных пособий. Непонятно даже было, видел ли он кого-нибудь при этом или начисто проигнорировал. «Похоже, замкнутый юноша...» – подумала Лариса, подходя к пустующему месту за четвёртой партой в среднем ряду. Кивнула ему:

– Садись! Это теперь твоё место.

Сергей неторопливо подошёл, молча кивнул хмурой Юле Самойловой, наклонился, чтобы поставить портфель к боковой стенке парты. Юля не стала дожидаться, когда он усядется. Она выскочила из-за парты в проход и возмущённо заявила:

– Лариса Ивановна, это место Леси Черненко! Она со следующей недели начнёт ходить. Я вчера разговаривала с её мамой, и она сказала, что Леся уже почти здорова!

– Вот придёт, тогда и будем думать! Я эти слова про Лесю, которая скоро выздоровеет, слышу уже второй месяц! Всё! Сядь на место!

Юля сердито насупилась, но тем не менее послушно заняла своё место.

– А какой сейчас урок? – спросил Сергей, поставив портфель на парту.

– Русский язык. Следующий литература. На большой перемене сбегаешь на первый этаж и перепишешь расписание в дневник.

Сочинения она так и не успела проверить, поэтому в силу вступил запасной вариант. Она вернулась к своему столу, достала из стоящего на столе толстого портфеля книжечку с образцами диктантов и изложений, вытащила оттуда же пачку тетрадей для сочинений, большинство из которых были проверены, положила их на край стола и велела дежурным раздать. Пока дежурные с добровольными помощниками раздавали тетради, она громко объявила:

– У троих из вас я сочинения не успела проверить. Проверю сегодня вечером. А сейчас внимание! Пишем изложение. Внимательно слушаем, запоминаем и по моей команде приступаем. Закрыть тетради, положить ручки на парту и изобразить тишину! Быстрее!

– Как можно изобразить тишину? – фыркнул со своего места смешливый Петя Успенский.

– Можно! – усмехнулась она. – Изобразить можно даже запах тухлой рыбы! Всё! Сейчас тишина! – помолчала, дожидаясь полной тишины в классе, и, преувеличенно чётко артикулируя, медленно начала читать: «Летом на лесной лужайке…»

***

Юля вышла в коридор, потому что Лариса велела дежурным проветрить класс. Мишка Сидоров – они сегодня с Иркой Малиновской дежурят – рад стараться. Распахнул настежь два окна из четырёх. В классе из-за этого тут же холодно стало. Конец октября! На улице уже снег лежит! Ясно дело – из класса всех тут же выдуло. Дал бы ему кто-нибудь по шее за такие шуточки! Простудиться же можно! Сейчас по Москве грипп гуляет!

Юля стояла в коридоре у окна с Олей Хворовой и Галкой Ивановой. Вообще-то, она с ними не дружит, но нужно же кому-нибудь на несправедливость классной пожаловаться. Они обе к Леське тоже нормально относятся. Вот придёт она в понедельник, а её место этот лохматый эскимос занял. Жил бы себе в своём Магадане, так нет – припёрся! Как будто без него проблем мало. Ещё и косился на неё весь первый урок. После изложения хотел её о чём-то спросить, но она вовремя заметила и к окну отвернулась.

Они с Галкой заметили, как к нему Вовка Конопацкий подошёл, спросил о чём-то. Тоже придурок ещё тот! В сентябре к ним на физкультуру дядька какой-то из Дворца спорта приходил. Агитировал ребят записываться в секцию вольной борьбы. Вовка взял и записался. Сходил на одну тренировку, а на следующий день пришёл в школу, и тогда всем стало ясно, что он не просто законченный придурок, а самый наиглавнейший придурок! Король придурков! Придурок со знаком качества! Леська та его вообще повелителем всех придурков мира назвала. Она его тоже не любит. А его вообще никто из девчонок не любит, да и из ребят никто с ним не дружит.

Вовка маленький и тощий, в строю на линейках второе место на левом фланге занимает, а весь тот день изображал из себя могучего борца. Прямо ни дать ни взять – заслуженный мастер спорта, чемпион мира и всех его окрестностей! Ходит какой-то странной походкой: зад назад отставлен, грудь колесом, руки в локтях от боков в стороны оттопырены, как будто им мышцы огромные мешают к телу прижаться. Идёт, раскачивается, как матрос только что сошедший на берег. К этому всему ещё и челюсть вперёд выставил и хмурый взгляд исподлобья изобразил. Они с Леськой сначала подумали, что он просто шутит так, но уже к третьему уроку поняли, что он и в самом деле считает, что за вчерашний вечер знаменитым на весь мир могучим борцом вольного стиля сделался.

Ага, этот Вовка спросил новенького о чём-то, выслушал ответ, кивнул, зацепил левой ногой ногу Сергея и рукой его в плечо толкнул. Тот на пол брякнулся, разумеется. Сначала на попу, а потом без задержки на спину перекатился. Вот только он тут же снова на ногах оказался, причём очень интересным способом. Как человек с пола или с земли поднимается, если на спину упал?Обычно сначала переворачивается на живот, потом на локти или на руки опирается, потом на коленки встаёт и так далее. Но оказалось, существует и другой, гораздо более быстрый, способ.

Как только его лопатки коснулась пола, Серёга поднял обе ноги кверху. Это было похоже на продолжение движения. Как будто он хотел сделать кувырок назад. Когда его бёдра коснулись груди, он резко выпрямил ноги, одновременно подтягивая под себя пятки, его тело изобразило быстрое волнообразное движение – и вот он уже стоит на полу на полусогнутых ногах. Ещё одно мгновение, и Серёга шагнул к Вовке и ударил его кулаком в грудь. Видать сильно ударил, потому что Вовка к самой стене отлетел.

Красиво Серёжа с пола взлетел! А то что он на подножку попался, так в этом ничего удивительного нет. Он же никого в классе не знает и не имеет понятия, что и от кого можно ожидать. Судя по тому, как скривилось от боли лицо Вовки, второй попытки поймать новенького на подножку уже не будет. Вовка, конечно, придурок, но ума и у него хватает к сильным ребятам, которые сдачу могут дать, со своими глупостями не приставать. А Сергей, похоже, сильный.

Они с девчонками понимающими взглядами обменялись, а тут Серёга Вовке что-то сказал, тот кивнул и из рекреации, где всё это случилось, в коридор ушёл, а Серый принялся курточку свою расстёгивать. Потом положил её на подоконник и первым делом выбившуюся из штанов рубашку за пояс заправил. Потом куртку осмотрел, от пыли её отряхнул и снова оделся. А тут и звонок на урок.

Наверное, классной кто-то об этом рассказал. Зашла она в класс, накинула на плечи свой широкий мохеровый шарф, закутала в него руки и грудь и, не присаживаясь, от своего стола строго сказала её соседу по парте:

– Ещё раз мне скажут, что ты дерёшься, вызову тебя с твоей опекуншей на педсовет. Вылетишь из школы пробкой! Нам тут драчуны без надобности! А сейчас давай дневник! Почему он у тебя в портфеле? Он должен всё время лежать на краю парты!

Серёга выбрался из-за парты, покраснел страшно, стоит, смотрит на неё, а сам молчит. Когда классная про дневник вспомнила, послушно наклонился, вытащил его из портфеля, подошёл к её столу, положил и вернулся на место. Не сел, стоит, молчит! Почему молчит? Сказал бы, что Вовка первый начал! Все же видели! И этого идиота в классе все прекрасно знают. Серёга не первый, кто на его подлые приёмчики попадается. Вот ведь лопух! Ещё один придурок у них в классе нарисовался! Хотела уже Юля вмешаться и рассказать, как дело было, но сдержалась. Вот ещё! Может, и правда турнут его из школы, и тогда они с Леськой опять вместе сидеть будут, когда она в школу вернётся.

Училка сегодня что-то вообще распоясалась. Они уже третье занятие «Капитанскую дочку» проходят. Когда дело до опроса дошло, она снова Серёгу подняла. Говорит, иди к доске. Он к доске подошёл, развернулся лицом к классу, а тут она его и спрашивает, читал ли он «Капитанскую дочку». Серёга опять покраснел и отвечает в том смысле, что в той школе, где он учился, учительница русского языка и литературы ребёнка родила, а новую учительницу им не сразу дали, а лишь спустя две недели. Уроки русского и литературы другими предметами заменяли. Короче, не дошли они до «Капитанской дочки». Классная выслушала его, кивнула спокойненько, написала ему в дневнике что-то и отправила его на место. Серёга послушно уселся, в дневник заглянул и наконец-то возмутился. Выскочил из-за парты и спрашивает её:

– Лариса Ивановна, а за что двойка? Я же вам объяснил, как дело было! Написали бы замечание и дело с концом. Что я не понял бы, что ли? Завтра же и прочитал бы эту повесть.

А училка на это только усмехнулась:

– Присядь-ка! На следующем занятии мы будем разговаривать о двух стихотворениях Лермонтова. Тему «Капитанской дочки» мы сегодня закрываем. Какую отметку прикажешь мне за неё выставить, если ты даже не прочитал эту повесть? Пятёрку? Четвёрку? Тройку? Так ты вроде кроме двойки ничего другого не заработал. Или у тебя какое-то другое мнение на сей счёт? Давай, излагай. Только побыстрее. Нам ещё опрос завершить нужно.

Серёга тут же и сдулся. Сел, насупился. На всех, как Ленин на буржуазию, смотрит. Сам виноват! Мог бы и не сдаваться! Сказал бы, что ни тройки, ни четвёрки он не заслужил – это правда, но и двойку он тоже не заработал. Могла бы ничего в дневник не ставить. Прав он – написала бы замечание, как другие учителя в таких случаях поступают, а через пару дней проверила – прочитал или нет. Нет – взяла бы и пару влепила! Это было бы справедливо! А так, как она поступила, это просто нечестно! Чего это она сегодня так зверствует? Дома неприятности?

***

После второго урока Серёга исчез и появился только на алгебре, причём на пару минут опоздал. Софья Леонидовна, конечно, спросила, в чём дело, на что он пожал плечами. Сказал, в медпункте немного задержали, а потом пришлось бегать по этажам, выяснять, в каком кабинете следующий урок. Софочка – тётка добрая. Кивнула только ему, велела садиться и снова отвернулась к доске. У неё давно заведено – каждый урок с двух – трёх заковыристых примеров начинается. В прошлой четверти все примеры были на приведение подобных. Сегодня, вроде, тоже.

Серёга посмотрел на доску и зевнул в кулак. Открыл свою тетрадку, переписывает вслед за Софьей и зевает. Она дописала третий пример и, вытирая пальцы тряпкой, объявила на весь класс: кто первым решит все три упражнения, поднимает руку. Если решения правильные, получает пятёрку в журнал. Тут Серёга руку и поднимает. Она ему – чего, мол, тебе? – а он ей: «Вы же сами сказали руку поднять, если все три решил. Вот я и поднял».

Класс засмеялся. Мы-то все подумали, что это эскимосы там у себя в Эскимосии так шутят, а он поднимается со своего места, спрашивает, можно ли пройти к доске и показать? Софья ему кивнула– покажи, мол. Серёга к доске, а она ему ехидненько в спину:

– Только уж не обессудь, э-э-э… Каменский, но, если похвастался и хотя бы один пример неверно решил, то получаешь ты в журнал не пятёрку, а пару. Не знаю, как у вас там на Севере заведено, а у нас здесь правила простые и незатейливые.

Тут в классе все просто грохнули. Смешно она это сказала, да и ситуация потешная. Серёга же ничего этого не знал, потому такой смелый был. Все ржут над ним, а ему как будто всё равно. Пожал плечами только, схватил кусок мела и справа от условий первого примера вывел на доске: «х = 16с + 1»

Софья тут же запротестовала:

– Э, нет! Так дело не пойдёт! Чем докажешь?

Серёга к ней обернулся и спокойно так говорит:

– Вообще-то, я такие примеры в уме решаю, но если вам нужны доказательства… – Отворачивается к доске, хватает тряпку и начинает. – Раскрываем все скобки! – Быстро стирает самые левые скобки, потом средние и меняет знак при всех трёх членах, стоявших внутри. Ну, это понятно. Перед скобками минус был без коэффициента. Стёр он тряпкой последние скобки, умножил оба члена внутри них на коэффициент плюс четыре и говорит: