Текст книги "Противостояние II (СИ)"

Автор книги: Александр Раевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

Она бросила мимолётный взгляд на коробочку в своих руках, но тут же снова подняла глаза на Сашу.

– Так значит это был не сон?

– Ты про Америку? – Взгляд его изменился. В нём, казалось, проснулся интерес.

Она молча кивнула.

– Для тебя это было сном, а для Серёжи нет. Не совсем удачно получилось, но Сергей уже и сам это понял.

– А как такое может быть?

– Не знаю, Юля. Честно слово, не знаю. Для меня самого это пока что загадка. Ты постарайся ни с кем об этом не разговаривать, ладно? Подруге своей ты уже рассказала, но это ладно. Она мне показалась девушкой не болтливой. Но даже если она кому-нибудь расскажет, ей никто не поверит. Ты же сама до сих пор в реальность всего случившегося не веришь, хотя была прямым свидетелем.

Она прижалась виском к Серёгиному боку, и это чудесным образом привело её мысли в порядок. Она снова подняла глаза на Сашу.

– Теперь уже сомневаюсь. А ты разве знаком с Олесей?

– До сегодняшнего дня не знал о её существовании, а теперь вот пришлось познакомиться. Но у нас знакомство одностороннее. Я о ней знаю, а она обо мне нет. Всё, что я о ней знаю, я знаю только от тебя. Извини, Юля, но мне пришлось ненадолго заглянуть в твоё сознание. Ты умная девушка и скоро поймёшь, что иначе я поступить не мог. Слишком много стоит на кону, чтобы рисковать.

– Что ты знаешь? – нахмурилась она.

– Только то, что необходимо для дела. Не более того. Не беспокойся.

Он перевёл взгляд на Серёгу.

– Серёжа, у неё появится масса вопросов, с которыми она обратится к тебе. Это нормально. Никто другой, кроме тебя, ответить на них не сможет. Прошу тебя только об одном: когда будешь отвечать, тщательно взвешивай свои слова. Ты Юлю знаешь лучше меня, но вряд ли до самого конца. Вашим отношениям ещё не исполнился год. Вы ещё долго будете узнавать о себе и друг о друге новое и неожиданное.

Потом снова обратился к ней:

– Юля, не обижайся на Серёжу, если случайно поймаешь его на вранье. Он связан очень серьёзной клятвой, чтобы быть совершенно откровенным с тобой или с кем-либо ещё. И последствия нарушения этой клятвы могут обернуться для него настоящей катастрофой. Он об этом знает. Так что проявляй понимание и сдержанность, хорошо? Старайся не ставить его на шпагат.

– На какой шпагат?

– С одной стороны ты, которую он любит и чувством которой дорожит, а с другой тайна, в которую он посвящён и к которой ты пока что не имеешь отношения. Чью сторону ему выбрать? Вот это и есть тот самый шпагат. Ничего нового и необычного. Миллионы людей попадали и будут попадать в подобные ситуации. И каждому из них приходится делать свой выбор. И иногда неправильный выбор приводит человека к беде, понимаешь? Поэтому постарайся не давить на него. Под давлением люди склонны принимать скороспелые решения, а скороспелые и плохо продуманные решения часто приводят к ошибкам. Как с тем спутником например. Это было скороспелое решение.

Она кивнула.

– Понимаю. Я знаю. Иногда лучше соврать, чем сказать правду.

– Именно. Порой лучше соврать или промолчать, чем сказать правду. Не всегда правда несёт окружающим добро, а иного правда может и убить. Я о таких случаях знаю. Буквально год назад такое произошло. Человек умер от того, что я рассказал присутствующим об его истории. Но я о нём не сожалею. Не всякий человек достоин жалости. (1)

Он вытащил из кармана два картонных прямоугольника и протянул их ей.

– Я вам билеты на поезд взял. Спальный вагон, купе на двоих. Вам же наверняка хочется побыть вдвоём. Поезд отправляется в десять вечера. До этого времени можете пошататься по городу, сходить в кино, посидеть в кафе.

– Там толпа возле калитки собралась, Саша, – напомнил Серёга.

– Ну, это ерунда. Мы с тобой сейчас эту толпу отсюда в другое место переместим.

– Хочешь напугать их?

– Можно и напугать, а можно просто переключить их внимание на что-нибудь более интересное. Это тоже хороший метод, когда имеешь дело с толпой зевак. В этой толпе ведь практически не осталось верующих. Разве что двое – трое. Остальные убежали к райотделу, когда меня увезла милицейская машина.

– Ты был в милиции?

– Пришлось побывать.

– Это из-за розыскных бюллетеней?

– Да, из-за них. – Он ухмыльнулся. – Я им там во дворе оставил памятный знак. Чтобы помнили о моём визите и больше не пытались заполучить меня к себе.

– Какой знак, Саша? – это спросила тётя Маша.

Саша с улыбкой ответил:

– Поставил там по центру площадки массивную колонну с памятной доской, причём намекнул двоим из них, что камень для колонны прибыл сюда прямиком с поверхности Луны. Хочу посмотреть на реакцию властей. Даже интересно.

– Здорово... – протянул Серёга. – А он действительно с Луны?

– Действительно. В прошлом году, кажется, мы с моей закадычной подружкой прогуливались там и обратили внимание на массивный выход базальтовых пород в одном месте. Это в кратере Циолковского на обратной стороне. Его с Земли не видно. Причём базальт необычного зеленоватого оттенка. На срезе очень красиво смотрится. Примерно, как малахит, но гораздо твёрже его. Малахит ведь довольно мягкий минерал. Чуть твёрже мрамора. Высокую колонну из него делать не стоит. При толчках может лопнуть и упасть.

– А ты правда на Луне был? – спросила Юля, но тут же устыдилась наивности своего вопроса. Конечно же не был. Или всё же был?

Саша снова усмехнулся.

– Был, Юля, был. И даже неоднократно. Я много где побывал. Серёжа там пока что ещё не был – просто потому, что нужды в том не было, – но я как-нибудь организую для него экскурсию. Если пойму, что ты умеешь хранить тайну, захвачу с собой и тебя. Мы с вами не только на Луне, но и на Марсе, и на Венере, и даже на Меркурии побываем. Бывала когда-нибудь на Меркурии?

Она невольно рассмеялась. Неплохая шутка получилась. А Саша не стал дожидаться её ответа. Повернул голову к тёте Маше и говорит:

– И Тошу с собой возьму, если она согласится. Может, это наведёт её на мысль, что со мной интереснее, чем в монастыре. Как ты считаешь?

Тётя Маша улыбнулась.

– Она за тобой и так пойдёт. Ей для этого никаких экскурсий не нужно. Просто возьми её за руку, она и пойдёт.

***

А потом Саша посмотрел на Серёгу и говорит:

– Теперь давай решать, что мы будем делать с толпой за воротами. Пугать их не будем – повод для этого слишком незначительный, и люди ведут себя не агрессивно. Давай попробуем отвлечь. Вопрос: чем можно их отвлечь? Есть мысли?

Серёга на Юлю посмотрел, как будто ждал от неё ответа. Ей стало интересно. Нет, ей уже давно было очень интересно, но тон, с которым Саша задал свой вопрос, был интригующим. Как будто он предлагал поиграть в какую-то игру. Она задала встречный вопрос:

– А люди за забором знают о колонне, про которую ты говорил?

Саша усмехнулся.

– Правильный вопрос. Отвлечь можно только тем, что может возбудить их любопытство. Мой ответ: нет, не знают. Если бы знали, они бы здесь не околачивались.

Серёга вмешался:

– А давай я пробегу по улице и крикну: «Чего вы здесь стоите? Там у райотдела такое творится! Там Спаситель памятный столб поставил!» – и побегу дальше.

Саша кивнул.

– Да, можно и так. – Потом снова на неё посмотрел. – Юля, твой вариант ответа. И, кроме того, что ты скажешь по поводу предложения Серёжи?

Она подумала маленько и пожала плечиками.

– Не знаю... А вдруг его узнают? Он ведь яркий и приметный. Кроме того, в толпе могут оказаться те, кто был на площади и видел его рядом с Тоней.

– Да, есть такая вероятность, – кивнул Саша. – Может, есть другое предложение?

– Всё зависит от того, какими средствами мы располагаем, – осторожно ответила она и сама удивилась этой своей осторожности.

Саша снова усмехнулся.

– Ну в том сне со спутником ты, не задумываясь, предложила сбросить его на Землю. То есть ты заранее знала, что это осуществимо. Хотя это совершенно невозможно. Законы физики не дозволяют. Отчего же ты сейчас о средствах заговорила?

– Ну то ведь сон был, – улыбнулась она. – В снах нам всё что угодно в голову может прийти.

Саша согласно наклонил голову.

– Ладно, частично согласен. Частично, потому что нечто совершенно необычное может присниться лишь ребёнку. Ночные фантазии взрослых всё же сильно ограничены рамками жизненного опыта. Не может взрослому человеку присниться что-то, очень уж далеко выходящее за эти рамки, понимаешь? – пояснил он. – Но представь себе, что у тебя имеется волшебная палочка. Прошептала желание, взмахнула палочкой, и оно исполнилось. Как бы ты поступила в этом случае?

– Волшебная палочка? – Юля на секунду подняла глаза на Сергея.

Знает Саша, что Серёга подарил ей свой медальон с тремя желаниями? Снова перевела взгляд на Сашу и прикусила губу. От Серёги эту привычку переняла.

– Я бы тогда... Тогда… Ну например молнией в этот столб шарахнула! На молнию сразу обратят внимание.

Саша кивнул и к Серёге:

– Парируй.

– Молния? А что в этом необычного? Да, взглянут, но тут же отвернутся.

– Верно, Серёга! В этом нет ничего необычного. А нам нужно что-то такое, что мгновенно и прочно привяжет к себе их внимание.

– Может, летающую тарелку над тем местом подвесить? Я имею в виду морок в виде летающей тарелки, – предложил Серёга.

– Ага, и молнией шарахнуть, чтобы люди в тут сторону посмотрели и эту тарелку увидели! – рассмеялась Юля. Её смех подхватила и тётя Маша. Даже Лизанька у неё на руках улыбнулась, хотя наверняка не поняла, чему они смеются.

Саша с Серёгой тоже рассмеялись.

– Отличный вариант! И молния в этом случае будет вполне к месту. Ещё варианты есть? Чтобы потом весь город не гудел о визите инопланетян? Но молнию, как средство привлечения внимания мы с вами в списке оставим. Мысль хорошая.

– Прожектором подсветить! – предложил Серёга.

– Луч прожектора днём плохо видно! – возразила она. – И, кроме того, ну подсветишь ты столб, и что? Всё равно отсюда его видно не будет. Или будет видно? Далеко он от этого места? – спросила она Александра.

– Не очень. Около полутора километров, если по воздуху смотреть. Но от того места, где люди толпятся, его и в самом деле не видно.

– Вот, – кивнула она на это. – А как сделать, чтобы его эти люди увидели?

– Не нужно подсвечивать! – сказал Серёга. – Пустить луч вертикально вверх! От макушки столба и до самых облаков! Его тогда из любой точки города будет видно. А цвет его сделать синим! Ярко-синим! Или ярко-зелёным! Или ярко-красным! Чтобы на фоне облаков хорошо видно было. И на инопланетян никто не подумает. Стоит себе столб света и не двигается. Только вот цвет у него необычный. Зелёный. Так ведь не бывает? Что за чудеса?

Саша улыбнулся.

– Да, этот вариант мне ещё больше нравится. Юля, как тебе?

Она подумала немножко и согласно кивнула.

– Да, отличный вариант. Доставай свою волшебную палочку!

***

И молния была – близкий гром бабахнул, ещё когда они у тёти Маши дома были, – и луч появился. Долго в небе торчал. Они с Серёгой вечером в поезд садились, а луч всё ещё в небе висел. Яркий, зелёный, очень красивый. Головы всех встречных прохожих время от времени поднимались к небу. И колонну, про которую Саша говорил, они с Серёгой тоже видели. Правда с близкого расстояния посмотреть на неё не удалось. Металлические ворота перед въездом в милицию были закрыты, а перед калиткой стояли двое милиционеров. Своих внутрь пропускали, а любопытных нет.

***

Про Томку Юля его спросила ночью, на обратном пути в Москву. Они с ним лежали под одеялом. Серёга на спине, согнув ноги в коленках, упираясь пятками в матрац, а она у стенки на боку. Голова её лежала у него на плече, рука на животе, а ноги она подсунула под его коленки. Уютно было так, что словами не описать.

Серёга услышал её вопрос, поцеловал её в голову и отвечает:

– Угу... она очень хорошая девушка. Доверчивая, простодушная и бесхитростная. У неё душа ребёнка. И ещё она очень честная. Жалко, что вы не дружите.

– Почему жалко?

– Понимаешь... у таких вот простодушных, как она, взрослая жизнь обычно очень сложной, а иногда даже трагичной получается. Это мне один очень умный человек объяснил. Люди видят это простодушие, и вовсю им пользуются, не предлагая ничего взамен. А всё потому, что её родители совсем не уделяют ей внимания. Она растёт рядом со взрослыми, но в то же время остаётся совершенно одинокой. И в школе у неё почему-то подруг нет. Если бы вы с ней дружили, мы вдвоём могли бы её многому научить. Как-то расшевелить её, пробудить сознание, научить её саму себя уважать, понимаешь?

– Понимаю... Слушай, скажи честно, у тебя с ней ничего не было?

– Ничего. А почему спрашиваешь?

– Да мне один сон приснился. Как раз в тот день, когда ты к ней ходил, чтобы на котят посмотреть... – И Юля пересказала ему тот сон. Не во всех деталях, конечно, потому что во всех деталях было бы очень стыдно, но достаточно подробно.

Серёга поцеловал её в лоб и сказал:

– Ну да, она действительно была очень возбуждена. И по дивану скакала именно так, как ты описала. Ну а ты разве не понимаешь почему?

– Тоже мне бином Ньютона. Втюрилась она в тебя.

– Нет, Юлька, тут ты ошибаешься. Я думаю, совсем по другой причине.

– По какой?

– На неё впервые в жизни кто-то из парней обратил внимание. И неважно, что я пришёл к ней в дом, чтобы на котят посмотреть, а не ради неё самой. Для неё это всё равно было событием из ряда вон выходящим. Жалко мне её. Ты даже не представляешь, как жалко. И не ревнуй, пожалуйста. У меня есть ты, и мне этого достаточно.

– Я не ревную. С чего ты взял?

– Ревнуешь, ревнуешь. Не отпирайся, Юлька! И это уже не первый случай.

Она потёрлась носом о его подбородок. Спорить не хотелось. Хотелось вот так лежать, покачиваясь вместе с вагоном, обнимать его, чувствовать его тепло, чувствовать на себе его руки. И ещё совершенно не хотелось спать. Когда им ещё такая возможность выпадет всю ночь провести вдвоём, и чтобы никто не мешал и не приставал? Скорее бы уже в новую квартиру переехать. Тогда можно было бы очень часто видеться. Каждый день и подолгу...

–

1 – Саша упомянул о разговоре, случившемся в кабинете начальника 1-го отдела Иркутского мединститута (см. «Порвокурсник», глава 26. Особый отдел)

Глава 28. Резкий поворот

15 апреля 1973 года

Вернулся я в усадьбу уже в десять утра. Разница во времени с Вологдой целых семь часов. Устал, конечно, немного, но результатами дня мог быть доволен, потому что Антоша согласилась с моим предложением. Поплакала даже немножко. Пришлось сидеть с ней рядом, обнимать и успокаивать. Слёзы быстро закончились. Она извинилась за них и сказала, что просто не смогла сдержаться. Только что вот тут лежала, и уже твёрдо решила, что сразу после выхода из больницы уйдёт в монастырь, а тут я появляюсь. И у неё опять в груди надежда вспыхнула. А ещё я ей такое предложение сделал. Как тут не расплачешься? Ты бы, мол, сам разве смог удержаться?

Посмеялись вполголоса. Вполголоса, потому что сестра на посту ещё не спала, а послать ей крепкий сон я не рискнул. Хирургическое отделение всё же, и больных, кому могла бы понадобиться её помощь, в отделении аж целых трое, и все они после операции. За ними присмотр нужен. Да и в самой палате, куда Тошу из реанимации перевели, ещё три другие женщины лежали. Они спали, но мало ли что?

Договорились с ней так: я сейчас исчезаю, а она ляжет и постарается уснуть. А утром поднимается и ищет какое-нибудь укромное место, где её никто не сможет увидеть. После этого она вызывает меня, и я её оттуда забираю. С родителями она сможет переговорить позже и не в больнице или дома, а из того места, в которое я её на какое-то время определю. Если решит, что рано ей ещё рядом с нами жить или и вовсе передумает, верну её в родительский дом.

Я мог бы сразу забрать её с собой в усадьбу на Уссури, но мне было неспокойно и хотелось побыть одному, чтобы попытаться разобраться в причинах этого беспокойства. Антоша, точнее заботы о ней, меня при этом отвлекали бы.

Меня не оставляло чувство, что сегодня произошло что-то нетривиальное, на что я не обратил должного внимания. Я никак не мог понять, что меня насторожило, в какой именно момент и при каких обстоятельствах это случилось. Так, что-то смутное. Даже не тревога, а тень тревоги.

По опыту знаю, что в таких случаях разбирательство лучше не откладывать в долгий ящик, а попытаться разобраться как можно скорее. Иначе забудешь, а потом это забытое вернётся и даст тебе по затылку. И это может случиться в самый неподходящий момент.

Я появился на посыпанной гравийной крошкой площадке перед домом. Марина встала совсем недавно и сейчас приводила себя в порядок в ванной комнате. Иванка уже два часа как на ногах. Она на кухне готовит завтрак для Марины. Гришу Мазина она уже накормила. Сейчас он выкашивает прошлогоднюю траву в дальнем углу обширного участка за домом. Все при деле, один я ничем пока не занят.

Я поднялся по ступенькам открытой веранды. В левом её крыле у нас стоит круглый стол с четырьмя креслами вокруг него. При моём появлении Тишка проснулся и тут же спрыгнул с кресла Иванки, на котором ему строго-настрого запрещено устраиваться спать. После него остаётся на подушке сиденья шерсть, которая потом попадает к Иванке на юбку или на брюки. Подбежал он ко мне, потянулся, выставив короткий хвостик с чёрным кончиком вертикально вверх, и боднул меня в коленку. Я присел, чтобы его погладить.

– Что, бандит, нарушаешь запреты? – Потрепал его за длинное ухо с длинной, чёрной кисточкой.

Он громко мурлыкал, пытаясь забраться мокрым носом ко мне под мышку. Любит он, когда я обнимаю его за шею. Большой уже стал. Если бы не был таким стройным, то уже ничем не отличался бы от взрослой рыси. По тайге бегает много, вот и сжигает всю энергию, которую с пищей получает.

Иванка уже перестала его подкармливать. При встрече угостит его кусочком – другим мяса, а так чтобы постоянно кормить – этого нет. Ему хватает того, что сам в тайге добывает. Уже с полгода он у неё ничего не клянчит. А как-то недавно приволок молодую уточку и с важным видом положил к её ногам. Мол, бери, я угощаю, я очень добрый. Пришлось брать, чтобы он не обиделся.

Что же всё-таки произошло? Почему мне так тревожно? Поднялся на ноги, прошагал к входной двери. Ногой придержал Тишку, который вознамерился воспользоваться моментом и проскользнуть следом за мной в дом. Скучает он по Иванке. Она его вторая мама. Выкормила его, да и любит она его, как собственного ребёнка, а он это чувствует и платит ей ответной любовью.

Я бы взял его с собой, но больно уж у него лапы и живот грязные, а мыть их мне не хотелось. Наверняка где-то по грязной луже пробежался. Скажу Иванке, она сама к нему выйдет. Разулся в гардеробе и неспешно побрёл в правое крыло в сторону кухни. Иванка услышала звук открывшейся двери и выглянула в коридор. Дождалась, когда я подойду, и поздоровалась:

– Привет. Ты голоден?

Я кивнул.

– Да, готовь и на мою долю. Я в каминной буду. Позови, когда готово будет, ладно?

– Угу, позову. Проблемы какие-то?

– Да, проблемы.

Она не стала задавать других вопросов, и я неспешно побрёл в левое крыло здания. Там устроился на диване напротив пустого и вычищенного камина и попытался сконцентрироваться.

***

Что было не так? Хм, вообще-то, сегодня почти всё было не так, как нужно. Урожайным на неприятности и несуразности денёк выдался. Прямо с самого утра, когда этот спятивший Лопахин Антошу убил. Вот уж что мне никак в голову не могло прийти, так это то, что кто-то мог представить себе её венчание «предательством». Может, именно в этом кроется причина тревоги?..

Нет, не в этом. Происшествие, конечно, трагическое, но логика в нём имеется. Пусть даже извращённая, но человеческий мозг способен и не на такие выверты. Так что нет, не из-за Лопахина. Он и в самом деле уже давно свихнулся. Сидит сейчас в камере, так что никакой дальнейшей угрозы от него нет и быть не может.

Что-то связанное с самой Тошей и её дальнейшей судьбой? Проблемы с ней будут, это очевидно, но дальнейшее развитие ситуации с ней и вокруг неё поддаётся прогнозированию. Тут главное, чтобы Марина согласилась с её существованием где-нибудь неподалёку от нас.

В принципе, Марина о ней знает давно. Я её даже издалека ей показывал. И с Наставником они о ней беседовали. Именно после того разговора Марине и захотелось взглянуть на неё своими глазами. Короче, её любопытство Антоша пробудила, даже не будучи знакома с ней.

Что неправильно? Что? Случилось что-то очень и очень неординарное, но маленькое и незаметное.

Может, что-то связанное с Юлей? Она у нас пока под наблюдением, но за прошедшее с конца октября время ничего особенного с ней или вокруг неё не случалось. Сергей сообщал о других снах, которые им с Юлей одновременно снились. Таковых было три или четыре, но все они были что называется «про любовь». Тоже странно, конечно, если учесть полное совпадение деталей в их снах, но это ладно. В этом уже нет новизны.

Если Юля что-то сегодня сделала или сказала, на что Сергей не обратил внимание, то что именно? Ну-ка заглянем в её сознание. Может её память мне что-нибудь подскажет? Скажем, начиная с сегодняшнего утра...

Я поднялся с дивана и подошёл к камину. Постоял, глядя в его нишу и не видя её. Хм, очень интересно. Юля обнаружила в себе способность понимать итальянскую речь. Кто научил? И когда? Обнаружила она это случайно. Во дворе Вологодского кремля побывала итальянская делегация, а Юля с Серёжей от нечего делать подошли послушать экскурсовода. Вот тут-то она и сообразила, что понимает итальянскую речь. Очень удивилась этому открытию. Немудрено, потому что я тоже удивлён. Выглядит безобидно, хотя и непонятно. Ладно, запишем пока в непонятное. Там у меня много всякой всячины хранится.

Подумал немного над этим, покопался в своём сознании и понял, что тревога никуда не делась, а значит не Юля с её итальянским были тому причиной. Да и не могли быть! Никак не могли! Этот факт стал мне известен буквально минуту назад, а первые признаки тревоги я почувствовал ещё во время своего визита в вологодскую милицию. Думай дальше!

Что-то, связанное с милицией? Надолго задумался, поминутно вспоминая все события там и взвешивая их на внутренних весах, но в итоге не нашёл ничего подозрительного.

Может, что-то связанное с Серёгой? Давай-ка нырнём ненадолго в его сознание. Я его предупреждал, что пока он у нас на испытательном сроке, мне придётся время от времени контролировать его сознание. Так что обид не должно возникнуть.

Через пару минут я нашёл себя стоящим возле металлической сетки с дровами для камина. Гриша Мазин, который уже почти год исполняет здесь обязанности дворника и слуги для чёрных работ, заполнил её до самого верха. Видимо, проделал он это сегодня утром. Ещё вчера вечером уровень дров в сетке был ниже половины.

Так... кажется, дело сдвинулось с мёртвой точки! Сергей, когда занимался реанимацией, сказал сидящей рядом с ним с зонтиком в руках Юле, что готов вернуть Антошу с того света, но у него нет достаточных запасов энергии, и он может потерять сознание. Верное замечание! И сознание он действительно потерял, как оно и должно было быть, только вот лишиться его он должен был гораздо раньше! Значительно раньше! Ещё в те минуты, когда отправлял в нирвану второй или третий шарик картечи! Скорее даже второй, чем третий. Каждый такой акт требует затрат очень большого количество внутренней энергии. Вот оно! Похоже, это и есть та аномалия, которая не давала мне покоя!

Откуда у Серёжи такие большие запасы энергии? Таких способностей я за ним раньше не замечал. Парень одарённый, слов нет, но в смысле энерговооружённости ничем не отличающийся от среднестатистического человека.

***

Я очнулся от своих мыслей. Это Марина подошла и положила руку мне на плечо.

– Привет, Малыш! Вернулся?

Я улыбнулся ей.

– Вернулся. Умылась?

Она кивнула.

– Пошли? Иванка уже накрыла. Остынет.

За столом мы некоторое время молча завтракали, но Марина хорошо меня изучила. Делая себе бутерброд, негромко спросила:

– Тебя что-то беспокоит?

Я кивнул.

– Никак понять не могу...

– Что именно?

Я в двух словах описал ей ситуацию. Марина внимательно выслушала и уточнила:

– То есть ты не понимаешь, откуда Сергей взял очень большое количество энергии, чтобы проделать все необходимые действия по реанимации?

– Да, именно это.

– Подожди-ка… А почему у него мог возникнуть дефицит энергии? Ты же как-то говорил, что выдал ему транслятор энергии. Он что, забыл взять его с собой?

– Нет, не забыл. Он его передарил.

– Ого! Вот это новости! Как это передарил? Кому?

– Ну кому-кому… Юленьке своей, кому же ещё?

– И тебя не предупредил?

– Предупредил, но постфактум. Сначала подарил, а потом сказал мне, что скоро она захочет исполнения какого-то желания.

– А, понимаю… Хотел на девушку впечатление произвести.

– Не совсем так. Он на неё уже давно произвёл впечатление. У них в тот день впервые случилась взрослая любовь. По-настоящему, до конца, понимаешь? Он был настолько потрясён этим и так хотел её за это отблагодарить, что готов был для неё всё что угодно сделать. Не придумал ничего лучше, как подарить ей свой транслятор. В нём оставались ещё три невостребованных желания.

Марина усмехнулась.

– Импульсивный мальчишка. А мне он показался гораздо более рассудительным. Истратила она уже эти желания?

– Пока что только одно. Серёжа подсказал ей, что у них на этаже стоит пустой большая квартира. Там за полгода до этого события дед старый умер, и квартира эта отошла к государству. Так вот, Серёжа подсказал ей этот вариант, а она с радостью ухватилась за него. Пришлось мне в самом пожарном порядке вмешиваться, и всё организовывать. Попенял ему, конечно, на самоуправство, но я его понимаю. Парнишка по-настоящему любит эту девушку. Сама знаешь, на какие безумства мы порой готовы, лишь бы угодить нравящимся нам женщинам. Цветы вон дарим, украшения всякие и вообще, совершаем массу глупостей. Так что простим ему этот поступок.

– Понятно… Ну, что же, это даже неплохо, что она где-то рядом с ним жить будет. Проще присматривать. Ну ладно, вернёмся к событиям в Вологде. Мы остановились на том, что к реанимации Сергей приступил, не имея при себе транслятора. А как обстояло дело с его собственной энергией?

– В общем-то, как и должно было быть. Я специально проверял: когда он оказался возле лежащей на земле Антонины, уровень его энергии был слегка повышен, что объясняется мощным выбросом адреналина в кровь, но в принципе не так уж сильно выше нормы. А нормальный его уровень – это уровень энергии обычного человека его возраста. Просто загадка какая-то...

– А ты уверен, что это его личная энергия? Не забывай, рядом с ним в эти минуты находилась эта девочка, а она нас однажды сильно удивила. Может, она и сегодня как-то вмешалась в процесс? Вольно или невольно. Та самая духовная связь, о которой Рудольф говорил. Дарёный транслятор был при ней?

– Нет, транслятора при ней не было. Она его с собой не взяла. – Я задумался.

А ведь Марина права. Такое и в самом деле нельзя исключить. Ну-ка посмотрим, уровни её жизненной энергией в начале и в конце процесса реанимации. Через несколько секунд я вернулся в этот мир и помотал головой.

– Да нет, с ней тоже всё было нормально. То есть всё, как у всех. Слегка повышенный уровень энергии в самом начале, – но это тоже от сильного испуга – и примерно такой же уровень в конце. И после того, как Антонина очнулась, Юля действовала, как и должна была действовать девушка, чей парень попал в серьёзные неприятности. Она ведь подумала, что Сергей умер, в то время как он просто потерял сознание. Снова перепугалась – на сей раз ещё сильнее, – но в принципе её поведение было вполне обычным. То есть никаких признаков энергетического голода.

– Но так же не может быть? Ты же нам с Иванкой и Наткой как-то раз целую лекцию прочитал. По поводу того, что самым главным принципом построения этого мира является закон сохранения энергии. Помнишь? Ты убеждал нас, что все остальные законы – физики, химии и даже математики – суть производные от этого базового закона.

Я кивнул. Помнил я тот жаркий спор. Это ещё в Иркутске было. Они соглашались со мной, пока я говорил о физике и химии, но упёрлись насмерть, когда я заявил, что и законы математики и даже поведение крупных групп людей также продиктованы законом сохранения энергии.

Марина тем временем продолжила:

– Но если это и в самом деле так, то значит ты что-то просмотрел. И вариантов здесь немного: или же у твоего Серёжи имеются какие-то скрытые запасы энергии, или та энергия поступала к нему извне. Например от тебя или от Рудольфа.

– От меня ему точно ничего не поступало. Я до самой последней минуты не знал, что в Вологде что-то произошло. Сергей сообразил позвать меня, когда всё необходимое уже было проделано, и Антонина снова ожила. Даже ещё позже. Когда врачи привели его в сознание, и он немного пришёл в себя после обморока. Антонина в это время уже лежала пристёгнутая ремнями к носилкам, и их заталкивали в машину скорой помощи. Если бы транслятор был у него на теле, я бы сразу об этом узнал, а так…

– Может, от Рудольфа?

– От наставника? – Я в сомнении покачал головой. – Очень вряд ли. В Вологде к тому моменту ещё не было десяти утра. В Италии ещё минус четыре. То есть у него в Неаполе только-только начало светать.

Марина кивнула.

– Да, маловероятно. Рудольф раньше восьми не встаёт. Постой-ка! – она подняла пальчик вверх. Мы с Иванкой переглянулись. Марине пришла в голову мысль, и она её думает. В такие моменты к ней лучше не лезть.

Впрочем, это продолжалось совсем недолго. И минуты не прошло, как она вернулась в этот мир.

– Сколько, говоришь, продолжалась реанимация?

Я посчитал и ответил.

– Меньше шести минут. Серёжа всё проделал очень грамотно и быстро. А что?

– Можешь показать, как менялась его внутренняя энергия в течение этих минут? В динамике.

Я понял, что ей нужно. Над столом возникло вспомогательное окошко, которое я обычно использую вместо бумаги и ручки для всякого рода заметок. В окошке быстро нарисовал график. Отодвинул его от Марины, чтобы мы с Иванкой тоже могли его видеть. Марина кивнула и сказала:

– Пойдёт. Покажи временную ось и нормализуй его по амплитуде.

После того, как требуемой было исполнено, Марина сложила руки на столе, подалась вперёд и пару минут внимательно изучала изломанную кривую, которую я изобразил весёлым ярко-зелёным цветом на чёрном фоне. Потом она бросила взгляд в сторону Иванки.

– Сделай мне чашечку кофе? – И ко мне: – Малыш, подай, пожалуйста, сигареты и зажигалку?

Я был быстрее. Иванка ещё наливала кофе в чашку, а сигареты и зажигалка уже лежали перед Мариной. Я осторожно, чтобы не греметь ножками стула уселся на своё место. Тут же подоспела и Иванка. Поставила под правую руку Марине блюдце, определила на ней чашку с кофе и юркнула на своё место за столом. Марина молча кивнула, не отрывая глаз от графика. Потом коротко бросила в мою сторону: