Текст книги "Москва. Путь к империи"
Автор книги: Александр Торопцев
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 56 (всего у книги 57 страниц)
Уверенная и чрезвычайно смелая расправа над стрельцами, напугавшая даже некоторых европейских дипломатов и политиков, показала всем, что из шумного, увлекающегося мальчика, неугомонного юноши, подчиняющегося только матушке, Петр I превратился в решительного государственного деятеля. Цели российского монарха к тому времени уже определились: обновление снизу доверху всех сфер жизни страны, реформа государственного управления в центре – в Москве, на местах – во всех городах, создание светского образования, реорганизация армии, изменение взаимоотношений государства и церкви, развитие промышленности, кораблестроения, вплоть до перехода на европейское летосчисление.
По глубине и всеохватности его преобразования не с чем сравнить даже в мировой истории. Он был одержим идеей коренных реформ, все старое было его личным врагом, и расправлялся он с ним так же решительно, как со стрельцами.
В сентябре 1698 года Петр отправил Евдокию Федоровну в суздальский Покровский монастырь. Она не верила, что он охладел к ней навсегда. А у него к ней, может быть, и не было никогда никаких, даже дружеских, чувств. Женился он по воле матушки, а теперь, когда Натальи Кирилловны не стало, Петр I потянулся к другим женщинам, любви искал, не обращая внимания на старые обычаи, на церковные обряды и законы. Я – царь! Не нравятся мне русские боярыни-толстушки. Немка мне нравится, Анна Монс. Имею я право немку любить? Нет, ты царь народа православного, ты пример всем русским людям, а Евдокия Федоровна, мать наследника российского престола, перед Богом и тобой, царем, чиста. А мне Анна Монс нравится, и пусть Евдокия идет в монастырь. Я приказываю ее постричь!
Архимандрит суздальского Покровского монастыря отказался творить незаконное богопротивное дело, и его отправили в Преображенский приказ – на пытки.
Еще стрельцов всех не перевешали, а Петр уже в Воронеж уехал, чтобы лично проследить, как там строят суда. В это время из Турции пришла весть о том, что русский дипломат Возницын заключил с Османской империей не очень выгодное перемирие всего на два года. Маловато! Петру нужен был прочный мир с южным соседом перед войной со Швецией. Уже в 1698–1699 годах монарх знал, что эта война за год-два не закончится.
Петр, увидев построенные в Воронеже корабли, решил продолжить переговоры с турками.
Еще Евдокия сопротивлялась, не желала постригаться добровольно, надеялась на то, что угомонится ее муж, набегается по немкам да в семью вернется, еще любила она жизнь светскую, а уж царь, вернувшись из Воронежа, новое дело задумал: издал указ об учреждении Бурмистерской палаты. «Он дает право самоуправления тяглым общинам посредством выборных Бурмистерских палат. Эти палаты (а за ними и все тяглые люди) изъяты из ведения воевод и подчинены московской Бурмистерской палате, также выборной».
Воеводы после этого указа лишились права «заведовать» торговыми людьми, а значит, и возможности наживаться за счет купцов, особенно приезжих. Теперь за этим следили выборные бурмистры из среды самих купцов. Местные органы самоуправления зависели от московской Бурмистерской палаты и могли судить воевод за притеснения купцов. Цель этим указом Петр преследовал двойную – «избавить торговое и промышленное сословие от тех утеснений, какие оно терпело от приказов и воевод» и повысить на местах сборы в казну. Идею этой реформы Петр I заимствовал в европейском муниципальном городском строе.
Не успели люди понять, что же им даст эта реформа, а царь уже снарядил «дипломатический флот» в Турцию. Еще русские не прибыли в Константинополь, а уж в Российской державе новые важные перемены грянули: Петр I отменил празднование Нового года 1 сентября, перенес начало года на 1 января. Чтобы у москвичей не возникло никаких сомнений по поводу этого нововведения, царь приказал праздновать новый, 1700 год аж семь дней.
Погулять-то русские люди, особенно в Новый год, да целых семь дней кряду, да под фейерверки, да под пушечную стрельбу, да с мохнатыми елочками, выставленными по указу царя перед воротами домов, ни в жизнь бы не отказались! Гуляли они и радовались. И невдомек им было: почему же царь Новый год перенес? Какая с этого выгода, кроме того, что теперь русский государь всем Европам мог гордо сказать: «И мы точно так Новый год справляем». Но главная причина была в том, что разнообразнее становилась жизнь, не была теперь она привязана только к сбору урожаев, потому и логичней было начинать новый год с новым прибавлением светового дня.
Еще не привыкли русские люди отмечать Новый год зимой, а на их старомодные головы посыпались один за другим указы: о бородах и одежде, свадьбах и женитьбе (родители теперь не имели права принуждать детей вступать в брак), о запрещении носить острые ножи и заниматься всем, кому ни захочется, врачеванием…
В это же время Петр проводит дипломатическую подготовку к войне со Швецией. Осенью в селе Преображенском, а не в Кремле, следует подчеркнуть, Петр I в строгой тайне провел переговоры с Паткулем, посланником польского короля Августа. После переговоров заключили договор, по которому Москва обязалась поддержать Польшу в войне против Швеции, но только после подписания договора о мире между Россией и Турцией.
Дания начала военные действия против герцогства Голштейн-Готторпское, союзника Швеции, а польское войско осадило Ригу. Швеция на рубеже XVII–XVIII веков значительно усилилась. Но датчане и поляки смело вступили в войну против этого государства, рассчитывая на молодость и неопытность восемнадцатилетнего короля Швеции Карла XII – любителя охоты и пиров. Мальчишеские забавы отвлекали короля от государственных дел, и казалось, он так и останется до старости страстным охотником и гулякой.
Но мальчишка вмиг преобразился. Узнав о неожиданном нападении сразу двух врагов, Карл XII втайне от всех прибыл в войско и переправился с ним в Данию. Противника он застал врасплох – Дания вышла из войны, заключив со Швецией мир 8 августа 1700 года.
Слухи о Северном Александре Македонском, как теперь стали называть вчерашнего любителя охоты, еще не достигли России, и Петр, получив 18 августа вести о мире с Турцией, на следующий же день объявил Швеции войну, а еще через три дня выступил в поход на Нарву.
Северная война. От Нарвы до ПолтавыВ конце августа 1700 года русские подошли к Нарве, осадили крепость. Петр I доверил большую, численностью до сорока тысяч человек, армию генерал-фельдмаршалу Головину. Тот предложил коменданту крепости Горну сдаться. Горн отделался язвительной усмешкой. Русские не спеша стали готовиться к боевым действиям. Но через два дня до Головина дошел слух о том, что Карл XII, разгромив датчан, совершил с отборным войском быстрый бросок по морю, высадился в Пернау и двинулся к Нарве на помощь осажденным.
Петр I укрепил русское войско полком князя Репнина, казаками, назначил главнокомандующим герцога де Круа. Не доверил Петр войско русскому полководцу. Русский монарх знал, что его военачальники могут быть героями, готовыми погибнуть в битве, но не верил он в них, в русских военачальников, как в полководцев. Героев на Руси всегда хватало с лихвой. Мастеров военного дела в 1700 году было маловато.
Де Круа, известный в Европе военачальник, умел воевать и побеждать. За семнадцать лет службы у римского кесаря в Дании он не раз доказал это. Но однажды удача изменила ему. Армия, которой он командовал, после неудачной осады Белграда отступила с большими потерями. Для честолюбивого генерала удар был настолько сильным, что он надолго оставил службу. И все-таки, когда император Леопольд рекомендовал его Петру I, он не смог сидеть дома, охотно принял приглашение русского царя, захватил с собой, согласно договору, немалое число немецких офицеров, прибыл в Нарву… и тут же загрустил.
Петр I, не догадываясь о причине плохого настроения герцога, взял его вместе с генералом Алартом осматривать Нарву. Герцог согласился, кажется, даже повеселел, ехал в красном мундире, не боялся пуль. Царь с трудом уговорил его надеть серый плащ. Осмотрев крепость, де Круа ушел в палатку, сел на скамью и долго о чем-то думал. Переживал.
Шведов он знал давно – прекрасные воины, великолепные военачальники. А тут еще Карл удивил своим военным талантом… Справиться с такой армией очень сложно. Не только русским. Петр I герцогу понравился сразу. Напористый человек, мыслит смело, организатор незаурядный. Очень крупная личность. В Европе о нем говорили много. Но… русские… Разве это войско? Толпа мужиков, вчера ходивших за сохой.
Царь посылал за ним слугу семь раз. Герцог ссылался на головную боль, думал, как поступить. Тогда Петр сам явился к нему, уговорил его принять армию, и герцог занялся осадными работами.
Петр отправился в тыл, де Круа остался с армией. Борис Петрович Шереметев, руководивший нерегулярной конницей, предложил ему интересный план действий: оставить часть войска под крепостью, а с отборными частями выдвинуться вперед, встретить противника в выгодной для себя местности и дать бой. Де Круа грустно вздохнул, но промолчал, не стал обижать достойнейшего человека, который совсем недавно осуществил по заданию Петра «дипломатический вояж» по странам Европы, произвел изысканными манерами, тонким пониманием любой сложнейшей ситуации, великолепным знанием истории, чувством такта хорошее впечатление на императора Леопольда и папу римского, дожа Венецианской республики и великого магистра Мальтийского ордена. Уважаемый в Европе вельможа. Начальник нерегулярной конницы. Разве может он понять, что такое современная армия? Разве можно объяснить ему, кто такой Карл XII?!
Де Круа не представлял себе, насколько удобной должна быть позиция, где бы русский необученный сброд мог одержать победу над шведами. Он даже не предполагал, что перед ним стоит человек, который в скором времени, буквально через несколько месяцев, будет бить хваленых шведов и на суше, и на море. Де Круа не верил в русского воина, в русских генералов, но делал все зависящее, чтобы встретить серьезного противника подобающим образом.
Карл XII в лучших традициях Александра Македонского провел войско из Пернау до Нарвы, утром воспользовался туманом, неожиданно напал на противника и устроил русским такую трепку, которую они запомнили надолго. Запомнили, чтобы научиться так же бить шведов. Де Круа проиграл то сражение подчистую. Не помогли ему и немецкие офицеры. Их крикливые команды русские не понимали. Осознав бесполезность сопротивления, все они, де Круа и его офицеры, сдались шведам.
Но русские сдаваться не любили никогда. Они, оставшись без общего руководства, дрались до самого вечера. Ничего у русских не было: ни штаба, ни командующего, ни опыта, ни пушек – разрывались старые пушки, губили прислугу, ни ружей – выходили из строя старые ружья, ни царя-батюшки. Ничего. Но они не сдались. Особенно хорошо дрались Преображенский, Семеновский и Лефортовский полки, они выстояли, не дали смять себя. Де Круа, уже отведенный от места сражения на приличное расстояние, слышал грохот снарядов и не верил: неужели русских еще не уничтожили?!
И никто в Европе не верил, что русские, отставшие от европейских держав в военно-техническом отношении, пережившие мятеж стрельцов, уничтожившие цвет своего войска, что русские, у которых нет ни одного учебного заведения, в котором воспитывались бы военные кадры, военные инженеры, могут выиграть войну у Швеции. Но русский царь верил в это.
Он мог бы, узнав о выходе из войны Дании, пойти на мировую с Карлом, вплотную заняться внутренними проблемами, развить в стране промышленность, снабдить армию современным вооружением, подготовить военспецов, а затем объявить войну хоть шведам, хоть туркам.
Так поступил бы любой степенный русский человек или, скажем, немецкий политик. Дом начинается с фундамента, заканчивается коньком. Нельзя на ходу подковать скакуна. Нельзя в течение нескольких лет изменить психологию народа, его обычаи, привязанности. Нельзя рассчитывать на долговременные успехи в войне, не обеспечив прочного тыла. Дом на песке долго не простоит, если не поставить его на высоких сваях, уходящих в глубь земли до камня, до твердого основания. Ко всему великому нужно тщательно готовиться.
Нет, сказал всему миру Петр I, Россия готова к великим преобразованиям, я знаю. Я сменю подковы скакуна на ходу. Я буду воевать со шведами и одновременно проводить в стране реформы.
Справедливости ради стоит напомнить, что после трепки под Нарвой у Петра появилась мысль закончить дело миром. Он даже стал искать в Европе посредников, но таковых не нашлось. За границей весть о поражении русских приняли подобающим образом. В периодической печати западноевропейских стран откровенно издевались над Москвой, над Петром. «Была пущена в обращение медаль, изображавшая с одной стороны осаду Нарвы и Петра, греющегося при пушечном огне (подпись взята из Библии: «бе же Петр стоя и греяся»), а с другой стороны – Петра и русских, позорно бегущих от Нарвы (подпись оттуда же: «исшед вон плакася горько»)»[274]274
Платонов С. Ф. Указ. соч. С. 554.
[Закрыть].
Это поражение свело на нет успехи русской дипломатии в 1697–1699 годы. В Россию, в Петра перестали верить. Не верил в Россию, и совершенно напрасно, сам победитель, слава о котором гремела по всей Европе. Под Нарвой он не стал добивать русских, разрешил им уйти с оружием и знаменами, затем вообще покинул Россию, отказался от мысли идти на Москву и двинулся на Запад – побеждать.
Петр I остался один. Не сник. Использовал данный ему Карлом XII шанс наилучшим образом. Он объявил рекрутские наборы со всех сословий, поручил немцу Виниусу отливать по шведским образцам пушки, разрешил использовать на это дело медь церковных колоколов. Не отдыхая ни минуты, Петр за кратчайший срок создал новую армию, оснастил ее всем необходимым, в том числе тремястами пушками.
В летние месяцы 1701 года русские продолжили боевые действия против шведов в Польше, где они помогали войскам короля Августа, и в районе Финского залива.
О Северной войне историками и военными специалистами написано много книг. Нет смысла пересказывать ее перипетии. Важно, что война и реформы управления и хозяйствования велись Петром I одновременно.
Чтобы по достоинству оценить дела этого человека, лучше всего исследовать его жизнь в хронологическом порядке.
Петр I упраздняет Боярскую думу, заменяет ее канцелярией государя, в ней иногда заседают бояре.
В октябре 1700 года скончался патриарх Адриан. Петр I решает отменить патриаршество, не боясь осуждения духовенства. 16 декабря он ликвидировал Патриарший приказ, назначив блюстителем духовных дел митрополита Рязанского Стефана Яворского.
Нововведения царя не понравились священнослужителям. Многие из них откровенно ненавидели Петра. В 1700 году Григорий Талицкий, книгописец, написал труд, в котором предрекал наступление конца света, явление в мир антихриста – царя Петра. Было проведено следствие по этому делу. Страшные пытки, нечеловеческие страдания вынуждали привлеченных к следствию людей давать показания друг на друга. В ноябре 1701 года был оглашен суровый приговор. Шесть человек вместе с Талицким поплатились жизнью за свои убеждения, их жены отправлены в Сибирь. Тамбовский архиерей Игнатий лишился сана и навечно оказался в тюрьме. Семерым осужденным крупно повезло: за то, что они слышали богохульные речи и не донесли, их отстегали кнутом и отправили в Сибирь.
Петр видел, как негодуют русские люди (особенно из бояр, духовенства и дворян) по поводу указов о брадобритии, о немецком платье. И все же в 1701 году он подтверждает этот указ, ужесточая его!
В 1701 году Б. П. Шереметев одержал под Эрестфером победу над шведами, возглавляемыми Шлиппенбахом. Петр I, радуясь первой победе русских войск, встретился в феврале этого года с польским королем Августом, договорился с ним продолжать войну. В Москве в том же году открылось первое в России светское учебное заведение: школа математики и навигационных наук (в Сухаревой башне), а затем артиллерийская школа – первое военное учебное заведение.
В 1702 году по указу Петра I губные старосты заменены воеводами, которые управляли вместе с выборными от уездов дворянами.
В 1702 году Шереметев выиграл бой у Гуммельсдорфа, Петр I в Архангельске организовал оборону от возможного нападения шведов с моря.
Затем из Архангельска прорубил просеку до Ладожского озера сквозь болотистые леса и вышел с кораблями и корпусом Апраксина к истокам Невы, взял крепость Нотебург, назвал ее по-своему – Шлиссельбург, «ключ от моря». Передав «ключ» русским, Петр I едет в Москву – следит за ходом работ по укреплению города, отправляется в Воронеж – проверяет боеспособность флота на случай войны с турками.
На рубеже 1702–1703 годов Петр I приказал соорудить на Красной площади неподалеку от Никольской башни первый русский публичный театр – «Комедийную храмину» – на 500 человек.
Весной 1703 года он вновь на Неве. Берет с войском Шереметева Ниеншанц, в мае основывает гавань Петербург.
В 1704 году сам Петр взял город Дерпт. Тут же без промедления он заводит в Финский залив русский флот, приглашает в новый порт иностранцев; начинается торговля русских со странами Европы по Балтике…
Карл XII тем временем одержал блистательные победы над королем Августом, сместил его с престола, сделал королем Польши Станислава Лещинского. В Польше началась междоусобица. Карл XII продолжал побеждать своих противников. В 1707 году был подписан Альтранштадтский мир. Карл XII вошел в Польшу и стал распоряжаться здесь, как в своей Швеции. В декабре 1707 года он перешел в наступление на востоке, занял Гродно.
В 1708 году, когда противостояние между Швецией и Россией приблизилось к высшей точке, когда, казалось, нужно было все силы и средства, энергию всех слоев населения направить на решение военной задачи, русский царь издает указ о разделении России на губернии, а губерний, в свою очередь, на уезды.
Крупнейшее мероприятие задумал Петр I в самый ответственный момент борьбы со шведским королем. Подобные реформы проводили в своих империях многие самодержцы. Например, Дарий I разделил многонациональную державу персов на сатрапии, да и римские провинции (внеиталийские области) имеют нечто общее с губерниями, хотя, конечно, этот пример менее подходит для сравнения… Петр I, проводя данную реформу, исходил именно из того, что Россия – империя, что в империи все должно быть организовано по-имперски. Ничего нового и оригинального в данном вопросе он не сделал. Но тот же Дарий I «структурировал» свою державу в годы спокойные, относительно мирные. Петру I мира ждать было некогда, да и не от кого. Он был один. Никто в Европе после Нарвы, вплоть до Полтавской битвы, всерьез его не принимал, хотя победа у деревни Лесной изменила отношение к русским некоторых военных специалистов на Западе.
Петр I тем-то и отличался от других государственных деятелей мировой истории, что он взялся за решение множественной, комплексной задачи и решил ее.
Второй этап реформы местного управления совпал, как уже сказано выше, с решающими событиями в Северной войне, которые начались вторжением Карла XII на территорию России и закончились Полтавской битвой.
Коротко об этих насыщенных и драматических событиях можно сказать следующее. Петр I на военном совете в Жолкеве принял идею, предложенную Шереметевым. Она была известна со времен Кира Великого, которого, как гласят легенды, скифская царица Тамирис заманила, постоянно отступая, в ловушку и разгромила…
Победить шведов таким же образом можно было лишь в том случае, если народы Белой и Малой Руси, на территории которых должны были развиваться основные события предстоящей многоходовой операции, не встанут на сторону шведского короля. Царь прекрасно это понимал. Он знал, что его реформы, его упрямая энергичная политика обновления жизни нравятся далеко не всем. Вести о расправе над стрельцами в Москве, Астрахани, жестокое наказание участников булавинского восстания должны были насторожить не только Запорожскую Сечь, но и многих в Белой и Малой Руси.
Очень рискованное решение принял Петр I на совете в Жолкеве, но, как оказалось, верное. Карл XII продвигался по территории России, как по пустыне: люди покидали свои жилища, расположенные вблизи от больших дорог, прятали или уничтожали продукты, не верили воззваниям Карла XII, не принимали его. Он терял лучших воинов, несколько раз пытался прорваться на восток и осуществить бросок на Москву, но туда его не пускали русские. Войско шведов попало в студеную зиму, едва выжило, дожило до весны, чуток передохнуло, более двух месяцев штурмовало Полтаву, обороной которой руководил замечательный человек полковник Келин, но так и не взяло город.
И настал час Полтавской битвы. Русское войско одержало победу. Карлу XII удалось бежать. Война еще продолжалась, но конечный исход ее уже ни у кого не вызывал сомнений. Шведского короля перестали называть Северным Александром Македонским.
В следующем, 1710 году Москва получила первого губернатора: им стал Стрешнев. А еще через два года Петр I повелел российскому правительству переехать из Москвы в Санкт-Петербург.
На этом, однако, история Москвы – столицы Российского государства – не прекратилась, потому что город с центром на Боровицком холме остался духовным, культурным, научным, да и промышленным центром державы, передав юному городу административные функции.
Жизнь Петра I, бурная, напряженная, насыщенная, после 1712 года была сориентирована на Санкт-Петербург, но и о Москве он никогда не забывал, более того, первопрестольная с воцарением Петра I, покончив, по словам И. Е. Забелина, со стариной, начала новую жизнь.
