Текст книги "Свет погасших отражений (СИ)"

Автор книги: Александр Нетылев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Пространство непосредственно под своей спиной чародей оставил неизменным. А вот дальше…

Случайным образом Килиан Повышал и Понижал попадавшие под руку элементы, создавал, разрушал и изменял кристаллические структуры. Он не знал, что получится в итоге, да ему, в общем-то, и было все равно.

Главное, что под ногами окруживших его всадников земля ходила ходуном. Лошади метались, спотыкались, роняли седоков и падали сами. В рядах нападавших образовался хаос, не позволявший им организованно наступать и эффективно пользоваться своим численным превосходством.

А между тем, подмога все-таки подошла. Лавина конницы мятежников ударила в нарушенные ряды Ордена, пробиваясь сквозь них. Сейчас Килиан уже видел приходящую подмогу, оставалось лишь чуть-чуть продержаться.

Стряхнув с себя Лану, чародей поднялся и выхватил шпаги. Не самая выгодная позиция, но магия уравнивает силы: направляемые через клинки электрические разряды означали, что ему достаточно было лишь коснуться вражеских клинков. Удар, парирование, поворот. Взмах вслепую. Веерная защита. Новый удар, и враг падает под ноги. Но его место тут же занимает новый. В какой-то момент один из легионеров, улучив момент, поражает его мечом в грудь, но Лана наготове со своими исцеляющими чарами. Он защищает, она исцеляет. Простая и совершенная схема. Почему-то Килиану казалось, что у нее должно быть какое-то емкое и запоминающееся название.

Бой закончился неожиданно. Просто Килиан нанес очередной удар, и на этот раз место убитого противника никто не занял. Каким-то краешком сознания ученый услышал сигнал горна. Враг не был разбит полностью. Какие-то остатки войск продолжали держать оборону. Но большинство – организованно отступали в сторону замка.

Терять силы в бессмысленной битве в неудобном положении командир Ордена явно не желал. И точно так же Тэрл не желал преследовать его сейчас.

– Победа! – крикнул кто-то из солдат.

Этот клич разнесся по всем рядам мятежников, передаваемый от одной группы к другой.

Победа.

Субреальность сознания наемника Владычицу разочаровала. Напоминала она густой лиственный лес без признаков цивилизации – и с минимумом удобств. Не сравнить ни с дворцом Амброуса, ни даже с кристальной пещерой Килиана. И тем не менее, Ильмадика не преминула восхититься увиденным. Всякому приятно, зная, что кто-то заглядывает в его душу, услышать, что она прекрасна.

– Госпожа, – склонился Матеас, – Битва прошла по плану. Мы оставили границу и отступили в замок. Скоро мятежники последуют за нами.

– И тогда я уничтожу их, – кивнула богиня и широко улыбнулась.

Армия мятежников была велика, и в союзе с Альбаной могла доставить неудобства ее войскам. Но против нее самой простые смертные не могли сделать ничего. И большой глупостью с их стороны было рассчитывать, что их клинки и пушки могут нести угрозу для Бога.

– Какие-нибудь затруднения возникли? – уточнила все же она.

Не то чтобы ее это так уж интересовало. Но адепт должен чувствовать, что она интересуется и беспокоится о его делах.

Что она любит его.

– Я потерял двух адептов, Госпожа, – вздохнув, признался мужчина.

Лицо Владычицы исказилось болью и скорбью, почти разрывая его сердце. Она не сказала ни слова, но смотрела так, что он готов был разорвать себе глотку от осознания того, какую боль причинил своей возлюбленной.

– Как это случилось? – спросила, наконец, Ильмадика, убедившись, что эффект достигнут.

– Реммен, Госпожа, – дрожа от ненависти к виновнику происшедшего, сказал Матеас, – Он подобрался к нам с тыла. Видимо, на той летающей машине, о которой я рассказывал. После чего вступил в бой с двумя адептами, прикрывавшими конницу, и убил обоих. Они не справились – вдвоем против одного.

Он спохватился, поняв, что по сути, высказал претензию своей Владычице. Но она лишь улыбнулась. Сейчас акцентировать на этом внимание не стоило.

Лучше приберечь на потом.

– Не будь к ним так строг, Матеас, – сказала она, – Они всего лишь дети. А ты… ты совсем другое дело. Ты особенный лучший из всех. Возможно, со временем именно ты станешь моим Первым. И знаешь…

Говоря эти слова, Владычица начала было поглаживать мужчину по плечам, дразня и провоцируя его желание, но тут связь начала распадаться. Вернувшись в свое тело, она поняла, что Амброус зовет ее – и зовет довольно долго.

– Госпожа! Госпожа, очнись!

Она сидела, развалившись в любимом кресле в своих покоях. Она всегда так делала, когда связывалась с кем-то с помощью магии. Хотя таких ошибок новичков, как «упасть, потеряв контроль над своими ногами», она не совершала уже много тысячелетий как, но все же, потерять восприятие окружающей действительности, стоя или вообще двигаясь, – приятного мало даже для Бога.

– Надеюсь, это что-то действительно важное, – сказала Ильмадика, переводя взгляд на лихорадочно блестящие глаза короля, – Ты же знаешь, что я не люблю, когда меня прерывают из-за ерунды.

«Ты – ерунда», шло подтекстом в ее словах, «Ты недостоин мне служить». Когда-то Амброус Идаволльский, первый своего имени, был ценен. Но сейчас он плавно приближался к тому, чтобы выработать свой потенциал. После короткого спора из-за ребенка богиня поняла это с особой четкостью.

А значит, нужно торопиться извлечь из него максимум.

– Да, Госпожа, – закивал он, – Наш агент в Иллирии докладывает. Нашим врагам удалось договориться. Быстро. Иллирия восстанет в ближайшие дни, и война разгорится в полную силу.

– И все? – пренебрежительно скривилась Владычица, – Ты разочаровываешь меня, Амброус.

Каждый из адептов, получивший от нее дар боевой трансформации, получал вместе с ним и особую слабость. Наркотик, вырабатываемый их собственным организмом под ее влиянием. Когда она была ими довольна, выработка усиливалась. Когда разочаровывалась, наоборот, ослабевала. Если кому-то из них хватало глупости предать… выработка останавливалась полностью.

Сейчас Владычица лишь вызвала у короля небольшой приступ паники. По-настоящему наказывать его за, в общем-то, мелочь, было пока неуместно.

Пока.

– Я знала, что это произойдет. Восточные гарнизоны готовы. А делать что-то еще я буду только после того, как разберусь с Альбаной и предателем.

На мгновение Ильмадика задумалась, не стоит ли сейчас вернуться в сознание Матеаса. В итоге решила, что не стоит: пусть помнит свое место. Пусть помнит, что она божество, которое приходит по своему выбору, а не влюбленная школьница, гоняющаяся за парнем.

Пусть он заслуживает ее благосклонность.

– Прости, Владычица, – пав на колени, взмолился Амброус.

В полном отчаянии от мысли, что она может не простить.

– Прощаю, – небрежно кинула она, поднимаясь с кресла, – Но сейчас мне нужно отправляться. К Матеасу.

Протянув руку к столу, она взяла несколько черных волосков, которые ранее Амброус доставал по ее приказу из шкатулки. Это было еще одно средство контроля за своими адептами. У каждого из них она когда-то забрала образцы, по которым могла найти их в случае необходимости. Сейчас она собиралась использовать это, чтобы сразу по прибытию в Стерейю исправить досадную ошибку своих адептов, неспособных даже расстрелять одного безоружного человека.

Сотворив заклинание поиска, несколько секунд Владычица удивленно смотрела на результат. Что-то было не так.

Что-то было не так.

Что-то было не так.

А затем она вдруг поняла, что происходит. И где в ее планах скрывался роковой просчет. И куда показывает стрелка магического «компаса».

– Сукин сын!

Волна силы отшвырнула к стене стол и пару стульев. Взметнулись черные волосы, когда богиня подорвалась, не тратя времени на переодевания. Уже направляясь, почти бегом, к выходу из покоев, Ильмадика коротко приказала:

– Отправь инструкции Матеасу. Передай, пусть держит оборону столько, сколько потребуется! Я приду ему на помощь, как только смогу! Передай, что пусть верит в меня и ждет!

– Но…

– Нет времени! Все висит на волоске!

Глава 9. Прикосновение Времени

Сама осада проходила, как по учебнику.

К счастью, на этот раз повстанцам не пришлось сидеть под стенами. Замок Стерейи был расположен таким образом, что достаточно было перекрыть основные пути, а сами войска расквартировать в близлежащей деревне.

Учитывая, что по словам графини, подготовлен к осаде замок был из рук вон плохо, позиция была выигрышной, и будь это обычная война, Тэрл склонялся бы к тому, чтобы вовсе отказаться от штурма и взять замок измором. Однако два чародея на стороне противника ситуацию заметно меняли. Они не могли с такого расстояния поразить нападавших молнией или чем-то подобным, но неудачи сыпались на армию нескончаемым потоком.

Еще по пути к замку зарядили ливневые дожди, из-за которых артподготовка откладывалась на неопределенный срок. Подготовленные заранее осадные лестницы сгнили и рассыпались в труху. Регулярно возникали проблемы с поставками продовольствия, ломалось оружие, снаряжение и экипировка. А часть припасов склевали чайки. Чайки!

В задумчивости Тэрл потрогал переданный ему Ланой амулет с янтарем. По крайней мере, он предохранял от самого страшного. Наверняка адепты уже не раз пытались вызвать эпидемию в стане осаждающих.

Струи дождя барабанили по плащам из непромокаемой ткани, созданной Элиасом по древним технологиям. Очень важно было, чтобы противник увидел эту ткань воочию: это станет серьезной гирькой на весах переговоров.

Ведь в то самое время, пока Тэрл, Селеста и Корбейн с Бофором дожидались парламентеров от защитников замка, Элиас как раз руководил созданием навесов, способных прикрыть пушки от воды.

Тэрл ожидал, что участие Селесты в переговорах поможет посеять сомнения в головах защитников замка, но орденский командир оказался достаточно умен, чтобы просчитать этот ход. На переговорах Матеаса сопровождали лишь трое легионеров в характерной золотой броне.

– Я вижу, вы не очень доверяете своим людям, – приветствовал противника командующий гвардии, – По крайней мере, тем, чьи мозги не промыты. Неужели правду говорят, что подлец всегда ожидает от других подлости?

Воин до сих пор досадовал, что так глупо повелся на обман этого человека. И то, что стало это возможным лишь благодаря чарам, утешало его слабо. Скорее напротив, пугало: можно сражаться с противником, обрушивающим на тебя молнии, но как сражаться с тем, чего ты даже не осознаешь?

Все сильнее он понимал, насколько мудры были предки, решившие, что колдовство должно быть уничтожено полностью. Никто не должен обладать такой силой.

– Сэр Адильс, – с укоризной протянул наемник. Сейчас, когда ему не было нужды притворяться, в его голос проник оттенок ехидства, какого он, будучи подчиненным, себе не позволял.

– Не стоит пытаться пристыдить меня подлостью. Вам ли не знать, что подлость, благородство, – все это понятия высокородных сынков.

Оглядев делегацию осаждающих, он осведомился:

– А где же ваша королева? Она не почтит нас своим присутствием?

Тэрл пожал плечами и парировал:

– А как насчет вашей Владычицы? Где же она?

Матеас прекрасно владел собой. Но не настолько прекрасно, чтобы от Тэрла укрылось легкое изменение в его выражении лица. И когда гвардеец понял, что это значит, то почувствовал легкий укол страха.

Владычица направлялась сюда. Это чудовище в обличье прекрасной женщины, на его глазах в одиночку уничтожившее целый отряд. Им предстоит сражаться с ней.

Рано, слишком рано!

– Моя Госпожа всегда со мной, – уверенно ответил адепт, – А как насчет вашего Бога? Придет ли он вам на помощь? Защитит ли тех, кто поверил вам и пошел за вами? Или же вы, как обычно, привели их на верную смерть?

Он бросил испытующий взгляд на Корбейна, но тот встретил этот взгляд с дерзостью. «Подойди на длину меча, и мы узнаем, кого из нас ждет смерть!» – как будто говорило лицо кавалериста. Тогда наемник перевел взгляд на Бофора, но и тут его ждала неудача: артиллерист казался невозмутимым и даже слегка рассеянным. Как будто угроза мало его касалась.

Тэрл же лишь покачал головой и покровительственным тоном отметил:

– Не пытайтесь напугать моих людей. Возможно, вам это сложно понять…

Он покосился на легионеров.

– …ведь единственная честь, верность и храбрость, с которой знакомы вы – это честь, верность и храбрость безвольных рабов, идущих за господином. Но мои люди – знают, на что они идут. И идут они, потому что верят мне.

– …или потому что за неподчинение командованию их повесят, – фыркнул адепт, глядя на своего противника исподлобья.

– Можете считать так, если хотите, – пожал плечами Тэрл, – Впрочем, я уверяю вас, что повешение – не самая страшная участь, что я могу обеспечить предателю. Я даю вам последний шанс. Сложите оружие и сдайте крепость, и тогда я гарантирую вам справедливый суд и обращение как с военнопленным, а вашим людям – помилование. Как только прозвучит первый выстрел, предложение отзывается. Если крепость придется брать штурмом, смерть ваша будет долгой и мучительной.

– Как только прозвучит первый выстрел, – холодно ответил Матеас, – Я позабочусь о том, чтобы угодил он именно в вас. Оставил вашу мятежную армию без командира и показал зажравшимся аристократам их истинное место.

Тэрл поморщился с таким видом, будто услышал непристойность от ребенка:

– Я надеюсь, что поразмыслив здраво, вы измените свое решение. Я даю вам сутки на раздумья. Воспользуйтесь ими.

Наемник криво усмехнулся:

– Воспользуюсь. Но не надейтесь, что я изменю свое решение.

Бывший командующий гвардии смотрел вослед удаляющемуся врагу. Смотрел минуты две, пока не убедился, что тот отошел достаточно далеко. А затем негромко приказал:

– Командуйте начало штурма. Немедленно.

– Пушки пока не готовы, – хмуро напомнил Бофор.

– К демонам пушки. К моменту, когда сюда прибудет Ильмадика, мы должны уже быть за стеной. Выполнять!

Верный Корбейн помчался передавать приказ, и уже через считанные минуты армия повстанцев пришла в движение. К сожалению, поняв, что сейчас произойдет, Матеас поспешил скрыться за воротами, и перехватить его под обстрелом со стен не представлялось возможным.

Тэрл рвался вперед в первых рядах, и никто не смог бы сказать, что он рискует меньше своих людей. Двумя руками гвардеец сжимал тяжелый башенный щит, прикрывавший его спереди от стрел и пуль. С боков его прикрывали вооруженные такими же щитами солдаты из отборных. Щитоносцы во втором ряду держали щиты поднятыми над головой, а еще дальше располагались вооруженные винтовками стрелки, ведшие ответный огонь. Пока что, впрочем, результаты их деятельности оставались довольно скромными: высокая позиция давала обороняющимся решающее преимущество.

Снова и снова пули ударяли, как крупный град, выбивая щепки и норовя выбить щит из рук. Время от времени они пробивали преграду насквозь, раня или даже убивая человека под ней. И все-таки Тэрл со своими людьми продолжали упрямо рваться вперед.

Иногда исход сражения решает не хитрая тактика, а лишь то, кто проявит большую решимость, отвагу и упорство.

Не зря он муштровал солдат, гоняя их в хвост и в гриву: даже во время марш-броска под проливным дождем они продолжали держать строй и прикрывать друг друга. Не было тысяч людей: был единый механизм из тысяч деталей. В кратчайшие сроки армия повстанцев достигла стен Стерейи.

По сигналу Тэрла ряды солдат организованно расступились, пропуская таран. Окованное железом бревно, оно вряд ли было бы так уж эффективно против замковых ворот, – если бы не загадочный механизм, созданный Элиасом и усиливающий удар за счет сжатого воздуха. Ворота содрогнулись, и за стеной началась беготня: увидев опасность, Матеас поспешил перевести часть людей на опасный участок.

Сверкнула ослепительно-яркая молния, и трое солдат по правую руку от Тэрла повалились в грязь. В ответ на это гвардеец схватил винтовку и дал короткую очередь по источнику атаки, но колдун, кажется, предусмотрительно укрылся за зубцом стены. Гранату бы туда закинуть, но с такого расстояния, да снизу вверх – слишком велик риск не попасть. Да и гранаты очень скоро еще как пригодятся…

Они пригодились, когда очередной удар тарана оставил пролом в воротах. Пролом этот был еще недостаточно велик, чтобы через него можно было пробиться внутрь. Но искаженные яростью боя лица столпившихся на той стороне защитников Тэрл увидел.

– Назад! – скомандовал он, забрасывая гранату через пролом.

Гвардеец не видел, сколько народу задел взрыв. Но когда ворота все-таки рухнули, кровь и потроха покрывали и землю, и стены. Судя по выражению паники на лицах уцелевших противников, бросок удался на славу.

– В атаку! – крикнул Тэрл, отбрасывая щит и перехватывая винтовку, – За леди Селесту! За королеву Леинару! За Истинного Бога!

Очередь пуль он выдал, почти не целясь: да ему и не требовалось целиться. Что требовалось, это убить больше врагов до того, как те опомнятся и откроют ответный огонь. Считанные секунды прошли, прежде чем вместо очередного выстрела послышался тихий щелчок. Перезаряжаться было некогда, и Тэрл, выхватив короткий клинок-кацбалгер, пошел в рукопашную.

Неся большие потери, отряд упрямо продвигался вперед. Вот уже завоеван внутренний двор, и задние ряды, сохранившие щиты, торопливо выстраивались, чтобы защитить товарищей от обстрела со стен. В тот же самый момент фланговые отряды начали штурм – без лестниц, заблаговременно уничтоженных вражескими колдунами, за счет простой веревки с крюком. Очень важно было выбрать правильный момент: чтобы защитники на стенах успели отвлечься на войска, захватившие внутренний двор, но еще не успели перестрелять их, как свиней на бойне.

Пал, сраженный снайперской пулей, младший адепт Ильмадики. И хоть Тэрл и знал, что он по сути всего лишь ребенок, ни на секунду воин не позволил жалости тронуть свое сердце.

Враг – это не человек.

– Укрыться за щитами!

Снова ливень пуль и стрел обрушился на стену из щитов. Повстанцы несли потери, но все же держали строй.

Дожидались просвета.

Часть стрелков ушла на перезарядку. Другая вынуждена была перейти к обороне от тех солдат, что взобрались по веревкам. И Тэрл решил, что лучшего момента не будет.

– В атаку!

Поднимаясь на стены, повстанцы торопились смешать ряды с противником. Тем самым огнестрельное оружие стремительно теряло в эффективности: все сложнее было стрелять, не задевая своих. Сам Тэрл уже давно оставил винтовку во внутреннем дворе. Пистолет он разрядил в одного из вражеских стрелков еще на подъеме и теперь, перехватив за ствол, использовал в качестве дубинки. Снова и снова он колол клинком столпившихся врагов, не гнушаясь порой и просто отпихивать их плечом. Гвардеец получил уже с полдюжины ран, но все же, удача сопутствовала ему: ни одна из них не угрожала его жизни и боеспособности.

Что особенно радовало, учитывая, что на этот раз им приходилось обходиться без колдуна-целителя.

Убивая без разбора, Тэрл, однако, четко видел свою цель и продвигался к ней. Матеас, командовавший стерейцами, посылал стрелу за стрелой в наступавших повстанцев. Если добраться до него, армия окажется обезглавленной. Не говоря уж о том, что, как подозревал гвардеец, молнии – это не все, чем мог быть опасен адепт.

Иногда исход сражения решает лишь то, у кого яйца крепче. В этот раз они оказались крепче у повстанцев. Деморализованная армия распадалась на глазах. Все меньше стерейцев продолжали защищать своего командира, фактически, единственным препятствием оставалась дюжина бойцов Железного Легиона. Уже расстреляв все патроны и стрелы, они, однако, сохраняли строй, удерживая нападавших на расстоянии с помощью копий и щитов.

– И где же твоя Владычица?! – насмешливо осведомился Тэрл, давая войскам сигнал приостановить наступление.

И поразился тому выражению, что мелькнуло на лице матерого наемника. Это не была боевая ярость или насмешливое презрение, даже на страх оно походило мало. Скорее какая-то… детская обида.

– Она придет, – выдохнул Матеас, – Она не оставит меня!

Кого он пытался убедить в этом? Его или себя?

– Если это так, – ответил Тэрл, – То ей лучше поспешить. У нее осталось не так много времени.

Адепт выбросил ладонь перед собой, закрываясь магнитным полем от возможной атаки с его стороны, но настоящая угроза исходила не от него. Один из стрелков, остававшихся в тылу, все это время ловил удобный момент для выстрела. Коротко тренькнула тетива, и стрела пронзила горло адепта. На его лице так и застыло выражение непонимания.

Непонимания, как его звезда, обещанная богиней, могла закатиться так скоро.

Дальнейшее было делом техники. Лишенные командования, солдаты не могли толком сопротивляться. Опасность все еще представляли легионеры, но против численного превосходства ничего не могли поделать даже они. Когда последний легионер пал, а верный Корбейн отрапортовал о захвате стрелковых башен, в крепость неторопливо въехали «воительницы». На самом деле ни Леинару, ни Селесту в бой отправлять дураков не было. Они были слишком важны, и они не умели сражаться – даже одного из этих факторов было бы достаточно.

Но вот сейчас, когда основные боевые действия завершились, они, прекрасные, облаченные в парадные доспехи с гербами своих домов, смотрелись на диво впечатляюще. Особенно велико было воздействие на стерейцев, боевой дух которых был окончательно сломлен осознанием, что они сражались против своей же графини. А может, сыграло роль и то, что со смертью Матеаса чары, которыми он воздействовал на собеседников, развеялись, – кто его знает?

Тэрл точно не знал. Да его это и мало интересовало. Переложив на Корбейна командование добиванием тех, кто еще не сложил оружие, воин уселся прямо на землю, опираясь спиной на стену. Адреналин и боевой кураж схлынули, оставив ломоту в теле и глухую боль в голове. Усталость и раны стали настойчиво напоминать о себе. Надо было бы, конечно, обработать их, но сейчас поднять руки или даже просто держать глаза открытыми было тяжело.

Из дымки забытья его вывело ощущение чьего-то мягкого прикосновения. Оно не было угрожающим или болезненным, но несмотря на это, воин застонал и дернулся.

– Лежи спокойно. Я помогу тебе. Я умею.

Знакомый голос… Чей же это голос? Ах, да…

– Миледи, – произнес Тэрл, – Неужто вам некому передоверить эти обязанности?

С трудом разлепив глаза, он увидел, что Леинара, королева Идаволла, смущенно и чуть озорно улыбается.

– Сказал главнокомандующий, который пошел в атаку в первых рядах и собрал на себя, кажется, все удары.

– Не все, – не согласился воин.

Лана наверняка сказала бы про «художественное преувеличение». Лейла же просто согласилась:

– Ладно, не все. Но все-таки, почему? Неужели никто другой не мог рисковать жизнью вместо тебя?

– Мог, – согласился Тэрл, глядя, как она с неожиданной сноровкой прочищает его раны, – Но у меня это получилось лучше, чем у кого-то иного. А вы, стало быть, и в целительстве – лучшая?

– Шутишь? – рассмеялась королева, – Я вообще не думала, что мне когда-нибудь придется заниматься этим на практике. И вообще оказаться в ситуации, где рядом нет лекаря-мага.

– Тогда почему?..

– Почему я делаю это сама? Да очень просто. Все эти люди славят меня за мою победу. Но я ради этой победы не ударила пальцем о палец. Другие рисковали вместо меня. И если я не сделаю ради них хоть что-то, я сама себя уважать не буду.

Тэрл задумчиво кивнул. Такая линия рассуждений была ему хорошо знакома и понятна. И все-таки он не удержался от вопроса:

– Но почему тогда из всех раненых вы выбрали именно меня?

Однако на этот вопрос отвечать королева не пожелала:

– Как много времени у нас до того, как сюда прибудет Ильмадика? – сменила она тему.

– Матеас ждал, что она явится во время осады, – ответил Тэрл, – Но чем больше я думаю о его поведении, тем сильнее опасаюсь, что она не явится вообще.

– Опасаешься? – переспросила Лейла, – Почему? Ведь если нам не придется с ней сражаться, это нам же на пользу. Если только…

От внезапного осознания она побледнела.

– Ох…

– Да, – мрачно кивнул Тэрл, – Если она не явится вообще, то скорее всего, это потому что она выследила «Искренний».

В это самое время Килиан и Лана осторожно, стараясь не привлекать внимание, пробирались по пустынным улицам. Девушка поминутно оглядывалась, тогда как ученый задавал направление, ориентируясь по схеме, которую набросал еще сверху. Они не переговаривались вслух: когда кому-то требовалось что-то сообщить, он пользовался магической связью. О праздных разговорах и речи не шло: никому из них не хотелось отвлечься и не заметить вовремя группу каких-нибудь зомби. Или еще чего похуже.

Именно через магическую связь Килиан коротко просигналил:

«Мы на месте. Через один поворот, справа. Не высовывайся»

В прошлый раз на подходе к воротам Тюрьмы Богов им пришлось прорываться через заградительный отряд воинов Халифата. На этот раз конкурентов у них не было, но это вовсе не значило, что в древнюю тюрьму можно было зайти, как к себе домой. Килиан прекрасно знал, что Ильмадика поставила себе на службу все защитные системы тюрьмы, созданной, чтобы сдерживать таких, как она, – с перспективой со временем использовать ее военные и производственные мощности для завоевания Полуострова.

Заняв позицию, с которой просматривались ворота, выбитые еще в прошлый раз, ученый жестом приказал ждать.

Минута. Две. Четыре.

Спустя четыре минуты и тридцать семь секунд в воротах показался патрулирующий территорию охранный робот. Стандартная модель, напоминающая приплюснутую миску. Боевому роботу не требуется быть грозным гигантом: гораздо практичнее та форма, при которой в него будет трудно попасть.

– Пусть его проржавевшие контакты перемкнет, – в первый раз нарушил тишину шепот чародея, – Сто процентов или цельная единица. Я так хочу.

Когда они двумя неслышимыми тенями вошли в железное здание, в воздухе витал мерзкий запах паленой изоляции. В иной ситуации Килиан не преминул бы прихватить что-нибудь из запчастей для дальнейшего исследования. Но сейчас груз и так оттягивал его плечи.

Насколько знал ученый, в распоряжении Ильмадики оставалось еще семь рабочих моделей. Не стоило и думать о том, чтобы обезвредить их все таким образом. К счастью, зная их примерное расположение, можно было спланировать маршрут так, чтобы встретиться с как можно меньшим их количеством.

Большую часть охраны Ильмадика сосредоточила у входа в единственный еще работавший лифт. Лестницу охранял всего один робот, которого удалось вырубить с помощью заклинания.

«Куда теперь?» – осведомилась Лана по магической связи, – «Вверх?»

Килиан коротко мотнул головой:

«Вниз»

В подвальном помещении, отведенном под склады и подсобки, охраны у лифта не стояло вовсе. Дыра в безопасности, – впрочем, вынужденная. Все-таки не хватало у Ильмадики подконтрольных роботов, чтобы защищать столь большое здание. Да и кому бы понадобилась тюрьма на краю мира?

Им вот понадобилась.

«Прошу»

С шутливым поклоном Килиан открыл перед Ланой двери лифта. Бросив на него укоризненный взгляд, девушка, однако, невозмутимо прошествовала внутрь.

Десятый этаж. Килиан не знал, сохранились ли действующие компьютеры на этажах ниже: после освобождения Ильмадики ему некогда было это выяснять. Но в одном месте они сохранились точно.

Там, где все началось.

И вот, Килиан шагал между пустых камер. В прошлый раз он поднялся сюда один. Тогда он еле брел, израненный битвой с Мустафой. Сейчас с ним была Лана – и Небо, как же тяжело было ловить на себе ее сочувствующий взгляд.

Она понимала, насколько тяжелые воспоминания пробуждает в нем это место. Но к счастью, ничего не говорила.

«Сюда»

К счастью, пароль, когда-то вычисленный и переданный ему для освобождения Ильмадики, все еще подходил: менять его было незачем, а потом некому. Безумно долгие минуты запускалась система, пытаясь связаться с уже не существующими серверами.

Как будто древняя машина пыталась докричаться до своего времени. До времени, когда подобные ей были в каждом доме.

Килиан достал запоминающее устройство, окончательно освобождая рюкзак. Пара минут на необходимые проверки. И вот, перед ним открылись бесконечные ряды файлов. Копии переписок. Там были только они.

Но в таком количестве, что будь у них время прочитать их все, информации хватило бы на несколько жизней.

«Как мы найдем то, что нужно?» – осведомилась Лана по мыслесвязи.

Килиан развел руками, понимая, что в их гениальном плане наметилось слабое звено. Почему-то думал он, что та информация, из-за которой это устройство было так важно, или составляет все его данные, или по крайней мере как-то выделена. А тут… до старости можно искать.

Он попробовал начать с конца, рассудив, что если там было что-то опасное, то явно не в начале. Однако, здесь его ждало разочарование.

«Где же ты растерял все свое божественное величие и достоинство, Властелин Хаоса?» – от этого короткого послания, адресованного Владыке Эланду, так и сквозило язвительностью.

Впрочем, то письмо, в ответ на которое оно было отправлено, целиком состояло из семиэтажного мата. И хотя подобное отношение к Ильмадике Килиан разделял, он не мог не согласиться, что богу так вести себя не очень-то к лицу.

Ученый прокрутил эту переписку выше, но особого конструктива там не нашел. Эланд упрекал бывшую соратницу за предательство, все больше распаляясь и срываясь на ругань. Ильмадика в ответ подначивала его короткими пренебрежительно-ехидными репликами. При этом в чем конкретно заключалось предательство, так и осталось неясным: видно было, что оба бога прекрасно знали, о чем идет речь, и не спешили разъяснять это неожиданному читателю.

«Что там?» – осведомилась Лана, не знавшая языка Дозакатных.

«Не то, что нам нужно», – коротко ответил Килиан, закрывая переписку.

Переключившись на следующую, он с неудовольствием обнаружил общение с поставщиками о поставках ценных ресурсов для Повышения (или «ядерного распада», как это называлось в Дозакатные времена). Это могло бы быть полезно, если бы он не знал, что те места, где хранились запасы на Полуострове, Владычица проверила сразу же после своего возвращения. Что уцелело, перепрятала, а уцелело немногое. Что до складов в землях Порчи, то едва ли они стоили того, чтобы за ними отправляться. Энергию можно было получить множеством более простых способов.

А тем временем завыла сирена. Видимо, нарушителей все-таки обнаружили, и вскоре здесь будет охрана. Килиан схватился за оружие, но Лана покачала головой:

– Продолжай искать. Я выиграю нам время.

Подбежав к закрытым дверям, она запела. Затянула ту самую абстрактную мелодию, с помощью которой фокусировала свой творческий огонь на поддержании щита. Только на этот раз щит этот служил для укрепления, чтобы двери выдержали обстрел.

Килиан тем временем переключился на следующую ветку переписки – и тут же вынужден был до боли сжать виски, чтобы сохранить относительную ясность сознания. Слишком много тяжелых воспоминаний вызвала в нем проповедь, обращенная к адептам Ильмадики – к тому их поколению, что сражалось и умирало за свою Владычицу во времена Заката.