Текст книги "Свет погасших отражений (СИ)"

Автор книги: Александр Нетылев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Грохот выстрелов эхом отдавался от металлических стен. С душераздирающим звоном пули ударяли в двери комнаты, но щит чародейки держался надежно. И будет держаться – в этом Килиан был уверен.

Лана его не подведет. Осталось только ему не подвести ее.

Он переключился на следующую ветвь переписки, уже понимая, что тактику нужно менять. Если он будет продолжать ковыряться так, то пока они что-нибудь найдут, от старости успеют умереть не только они, но и Владычица.

Безо всякой планомерности Килиан выбрал случайную из непрочитанных веток переписки, и тут его осенило.

Случайность! Вот оно! Этот выбор – случаен! А значит…

– Пусть следующим сообщением, которое я выберу случайным образом из содержащихся на этом диске, станет то, что содержит информацию, раскрытия которой Владычица Ильмадика боится сильнее всего. Сто процентов или цельная единица. Я так хочу!

Сцепив пальцы в замок, Килиан нажал на полосу прокрутки. Казалось, прошла пара вечностей, – хотя в действительности прокрутка списка заняла от силы секунду.

Отгоняя дурацкий образ того, как заклинание сейчас выведет его на личный дневник Ильмадики с ее женскими секретами типа «я люблю Эланда, но он дебил», ученый углубился в чтение. С неудовольствием он понял, что попал куда-то в середину беседы межды Ильмадикой и неким человеком, чье имя не было указано и никак не выводилось из электронного адреса.

«Что вы хотите за свое предательство?» – спрашивал он. Ну да, кто бы сомневался, Сладкий Яд опять кого-то предала…

«Для начала не называйте это предательством. Я не несу ответственности за жестокость и неосмотрительность других Владык. Я не предаю никого. Я просто делаю то, что считаю правильным.»

Очередная пуля ударила в дверь, и на металле образовалась трещина. Верный признак того, что щит начал ослабевать. Необходимо было поторопиться с чтением.

«Вы выдаете информацию, которая поможет мне уничтожить ваших бывших товарищей. Если вы не врете, конечно, и это не имеет единственной целью заманить нас в ловушку.»

«Всего лишь уравниваю силы. Мистер Зеро, мне больно смотреть, как этот зверь Лефевр уничтожает мирных людей. Когда я наделяла его бессмертием, я и представить не могла, что до этого дойдет. Вы можете не верить мне, но я подставляю в том числе и себя, потому что верю, что вы – именно вы – сможете остановить его бесчинства. И я должна помочь вам, потому что несу ответственность за то, что он творит.»

«Не пытайтесь играть со мной. Ваши заверения на меня не действуют, – по крайней мере, когда я вне досягаемости измененного запаха и прочих воздействий. Вы говорите, что не знали, что все сложится таким образом, – и в то же время вы утверждаете, что предусмотрели лазейку в своей методике.»

Очередная очередь пуль пробила щит, и кусок двери рухнул внутрь помещения. Килиану пришлось оторваться от чтения и броситься на помощь напарнице. Разряд молнии поразил одного из стражей, но кажется, не убил – лишь замедлил и дезориентировал. Впрочем, чародей и не особо рассчитывал на это: коснувшись пола, он заставил металл сформировать еще три барьера, преграждавших дорогу охране.

– Там есть что-нибудь? – сбивающимся голосом спросила Лана, торопясь восстановить дыхание.

– Есть, – кивнул ученый, – Выиграй мне еще пару минут. Отдышись, пока они пробивают первый барьер, а потом выставляй щит.

В металл уже ударили первые пули.

«Это не предусмотренная лазейка. Это недочет, с которым я не сумела справиться. Мое заклятье восстанавливает структуру организма, и эта часть действительно безупречна. Даже разрушение головного мозга для Владыки не является необратимым. Но вот информацию, записанную в нем, восстанавить таким же образом невозможно. С этим сделать ничего нельзя: если заставить ее восстанавливаться, существо остановится в развитии и просто не сможет воспринимать окружающий мир. Во вложении все необходимые расчеты, которые позволят вашим ученым изготовить стиратель. С его помощью вы сможете уничтожить самую личность Лефевра или любого из его ставленников.»

Килиан готов был поспорить, что ответ будет чем-то вроде «или вашу», но проверять было некогда. Раскрыв прилагавшийся файл, он быстро глянул расчеты, но почти сразу с огорчением понял, что ни его знаний, ни производственных мощностей Послезакатного мира не хватит, чтобы создать этот самый «Стиратель».

От очередной пули в последнем барьере образовалась трещина.

«Долго еще?» – постучалась ему в голову Лана.

– Сейчас, почти, – вслух ответил Килиан.

Запустив контекстный поиск, он стал искать данные по «Стирателю» или информации в мозгу, но ничего полезного не нашел. Тогда он решил глянуть информацию о «мистере Зеро», и вот тут ему улыбнулась удача. Начальник орденской разведки передавал сведения об одной из ячеек сопротивления власти Владык. В частности, о расположении трех ее лабораторий – на Иберийском полуострове, на Японском архипелаге и на Южном полюсе. Координаты Килиан переписал в свой блокнот, решив потом свериться с Дозакатными картами. А вот информация о том, в какой из них проводилась разработка «Стирателя»…

Ее не было. Или по крайней мере, он не мог ее найти.

– Заканчиваем, – сказал Килиан, выдергивая диск. Секунду он колебался, не стоит ли напоследок разрушить компьютер (он смутно помнил, что как-то можно было определить следы того, какие операции на нем совершались)… но решил, что разбираться с этим некогда.

Бросив под дверь фосфорную гранату, ученый схватил Лану за руку и побежал в сторону подъема. Им нужно было забраться на крышу, где их подберет Джамиль на дирижабле.

В целом, операция прошла в рамках задуманного. Ильмадика не ожидала такой наглости, как проникновение в Тюрьму Богов. Необходимую информацию им получить удалось, и хоть проверить три лаборатории на разных концах Пустошей – задача нетривиальная, но по крайней мере, у них было с чем работать. К счастью, ни один из тех вариантов, которых Килиан опасался больше всего, не случился…

Спустя полминуты после этой мысли ученый с негодованием обнаружил, что вопреки всем возможным исследованиям, закон подлости все-таки побивает теорию вероятности. Естественно, именно теперь, свернув за очередной поворот, они должны были нос к носу столкнуться с Владычицей.

– Так, так, – сейчас, когда не перед кем было притворяться, от Ильмадики веяло неприкрытой угрозой, – Вижу, ты даже умереть не можешь нормально. Своей назойливостью ты напоминаешь моего бывшего мужа.

– Что я могу сказать: ты определенно плохо выбираешь мужчин, – ухмыльнулся в ответ Килиан.

Одновременным, синхронным, зеркальным жестом Владычица и бывший адепт сотворили по боевому заклинанию. Ильмадика успела первой.

Сверкая синим светом, сразу шесть сгустков заряженных ионов сформировалось вокруг нее. Независимо друг от друга ударившись об воздух, они сотворили шесть разрядов молний, с разных сторон ударивших…

…в магнитное поле, сформированное Килианом вокруг рукоятки шпаги, приставленной к полу. Он не надеялся опередить противника, обладающего тысячекратным превосходством в боевом опыте, и вместо атакующего заклинания творил защитное. Разряд уходил по железу в землю, не причиняя вреда ни ученому, ни стоявшей за его спиной Лане.

Пару секунд спустя все стихло.

– Я хорошо изучил твои приемы, – не удержался от комментария Килиан, направляя лезвие шпаги на Владычицу.

Одна-единственная тонкая молния ударила в грудь богини, – точнее, должна была ударить. Не тратя сил на создание магнитного поля, Ильмадика остановила разряд прямо в воздухе, и только напряжение в голосе выдавало, что подобное надругательство над физическими законами все-таки требовало от нее усилий и концентрации.

– Я научила тебя всему, что знаешь ты, – заметила она, – Но не всему, что знаю я.

Мысли о том, как именно она это делает, Килиан решил оставить на потом.

– В таком случае, тебя ждет сюрприз, – парировал он и одновременно скомандовал по мыслесвязи:

«Давай!»

До поры не вмешивавшаяся в поединок Лана сделала шаг вперед и сотворила привычный жест, напоминавший молнию. Отгоняющий чары.

В отличие от сражения с халифом на острове, на этот раз она применяла свою магию точечно, направленно. Ее заклинание разрушило контроль со стороны Ильмадики, но сама молния осталась в целости. И, обнаружив отсутствие неестественной преграды, немедленно достигла намеченной цели.

Вскрикнув, – скорее от удивления, чем от боли, – богиня отлетела на пару метров назад и впечаталась в стену.

– Сюда!

Лана прекрасно понимала, что и речи не может быть о том, чтобы продолжать схватку. Им удалось сделать ход, которого Владычица не ожидала, но второй раз на один и тот же трюк она не попадется, и наивно считать, что одна-единственная молния всерьез скажется на ее боеспособности. Вон, уже поднимается, пока они еще только разворачиваются к боковому коридору.

Гоняться за беглецами через лабиринты древней тюрьмы Владычица не стала. Не по чину ей, надо полагать. Да и зачем?

Железные стены сами прихотливо изгибались, освобождая ей дорогу и отрезая беглецам пути к отступлению. «Создание стабильной кристаллической решетки», как это называл Килиан, Ильмадика явно освоила гораздо раньше и гораздо лучше.

Речи уже не шло о том, чтобы достигнуть лестницы, ведущей на крышу: сейчас все, на что они могли надеяться, это оказаться подальше от разгневанной богини и, быть может, выбраться за пределы этого здания, где сами стены работают против них.

У них почти получилось.

«Там будет выход наружу», – сообщил Килиан по мыслесвязи, ведя Лану к стене, внешне ничем не отличавшейся от остальных, и уже готовясь сотворить свое трансформирующее заклинание.

Но он не успел этого сделать. Оставалось каких-то пять шагов, когда чародей вдруг поднялся на метр в воздух. Мыслесвязь он торопливо разорвал, но Лана успела ощутить отголосок боли, как будто неведомая сила сдавливает его тело со всех сторон.

– Что ж, это было увлекательно, – сообщила Ильмадика, неторопливо приближаясь. Ее одежда дымилась, но никаких следов ожогов на теле уже не осталось.

– Но пора заканчивать игру.

Лана попыталась рассеять чары, но на этот раз Владычица была к этому готова. Не только телекинез, которым она удерживала пленника, продолжил действовать как ни в чем не бывало: чародейка ощутила, что еще немного, и какая-то пакость проникла бы в нее через ее же заклинание.

Возможности Владычицы явно превосходили все, что могли представить обычные маги.

– За то, что испортил мне платье, я сдеру с тебя шкуру, – продолжала богиня, не обращая внимания на Лану, будто та была лишь пылью у ее ног, – А затем превращу тебя в инертную белковую массу. У тебя не будет ни конечностей, ни глаз, ни даже рта, чтобы кричать. А вот член я тебе, пожалуй, оставлю. Если хорошо попросишь.

Стараясь не представлять того, что так смачно расписывала противница, Лана торопливо достала из-за спины короткий охотничий лук. Жалкое оружие – даже на фоне того, что применялось армией, оно в основном вызывало снисходительные улыбки.

Так может быть, древняя чародейка и подавно не примет его всерьез.

Выпущенная стрела угодила прямо в живот Владычицы, – но та не удостоила ее и взглядом. Лишь тихо хмыкнула, – и древко рассыпалось прахом, а железный наконечник тихо звякнул об пол.

Рана исцелилась мгновенно.

– Ах, извини, что забыла про тебя, милочка, – рассмеялась Ильмадика, – Разумеется, сперва я заставлю Килиана убить тебя. Я оставлю ему достаточно воли, чтобы он понимал, что делает, – но недостаточно, чтобы мог противиться. Что скажешь?

– Четыре, – выдохнул Килиан.

– Что? – Ильмадика нахмурилась, с подозрением глядя на ученого.

– Три, – ответил он, как будто вообще не обращая внимания на ее слова.

Вытянув руку перед собой, Ильмадика крепко сжала кулак. Лана ощутила усилившиеся магические энергии: Владычица торопилась уничтожить своего врага, пока есть возможность. И все-таки, с огромным трудом, превозмогая боль, Килиан выдохнул:

– Два.

До «один» дело так и не дошло. Далеко внизу послышался грохот взрыва, и все здание содрогнулось. Содрогнулось, – а потом стало складываться, как карточный домик.

Неподъемный рюкзак, который Килиан тащил во время спуска в город, был битком набит взрывчаткой четырех разных видов. Когда они с Ланой спустились в подвал, ученый оставил свой груз в заранее высчитанном месте и протянул фитиль, подтасовав вероятности так, чтобы его поджег первый же ушедший в землю разряд молнии.

Таким их обеспечила сама Ильмадика.

Когда пол под ними содрогнулся и вдруг решил идентифицировать себя как стену, Владычица совершенно не по-божественному взмахнула руками, силясь удержать равновесие. Концентрацию она при этом, естественно, потеряла, и Лана поспешила броситься к Килиану. Чародеи крепко обнялись, – не от переизбытка чувств, а с исключительно практической целью не потерять друг друга в хаосе рушащеейся тюрьмы.

Мыслесвязи между ними больше не было, но Лана и сама помнила инструкции на этот случай. Создав свой фирменный щит, она сформировала его в виде сферы, ограждавшей их от обломков. Килиан тем временем направил их падение на ту самую, примеченную ранее стену.

Пробил ли ее диковинный «мячик» с двумя магами внутри, или ученому пришлось воспользоваться трансформирующим заклинанием? Лана не видела этого. Мир превратился в бешеный круговорот огня и металла. В мгновение ока она перестала понимать, где верх, а где низ, перестала видеть, куда они вообще летят и даже не была уверена, живы ли они. А последней осознанной мыслью было «только не блевать».

Казалось, прошла вечность, когда кружение вдруг остановилось. Видеть что-то вокруг это не помогало: перед глазами плыли цветные пятна. Даже когда глаза были закрыты.

Её колотила крупная дрожь. Неосознанно чародейка прижималась к продолжавшему обнимать ее мужчине, вцепившись в него, как утопающий в спасательный круг. Килиан не отпускал ее, – и откуда-то Лана знала, что он не отпустит ее, пока она сама того не захочет.

Ни за что.

Осознание того, что падение их закончилось наилучшим образом, пришло в тот момент, когда в заложенные уши проникли звуки окружающего мира. Знакомые голоса. Ансаррская речь. Да. Они были на «Искреннем». Похоже, Джамиль вполне успешно сориентировался в обстановке и подобрал их, – как и было запланировано.

Выполнив свою задачу, дирижабль летел обратно на юго-восток.

Глава 10. Миг равновесия

Дворец трясло и лихорадило, как будто сама реальность осыпалась от ярости Владычицы.

И это была не фигура речи: хотя они находились в субреальности его подсознания, Амброус чувствовал, как неконтролируемое божественное могущество практически вырывает из его рук контроль. Владычица Ильмадика могла и его самого вышвырнуть отсюда, столь велика была ее ярость.

Нет. Это Амброус понял мгновением позже. Не ярость это была. Точнее, ярость там тоже была, но дело было не в ней. Она лишь прикрывала истинную причину, по которой Ильмадика утратила над собой контроль.

Она была напугана. Впервые в жизни Первый Адепт видел свою богиню, – бессмертную, всемогущую, великую богиню, – по-настоящему напуганной. Это казалось странным, противоестественным…

…и вызывало отчаянное желание защитить ее от всего.

– Не бойся, Госпожа, – подал голос король в перерыве между ее матерными выкриками, – Я никому не позволю причинить тебе вред. Никому и никогда.

– Ты не понимаешь! – истерически воскликнула женщина, и экспрессивный взмах хрупких ладоней породил волну искажения окружающего пространства, лишь на мгновение показав сокрытый за роскошью тлен.

– Я… – начал было Амброус, но богиня оборвала его:

– Ни хрена ты не понимаешь! То, что он мог узнать! Если он получит это оружие, то сможет уничтожить меня! Убить мою личность! Превратить в безвольную куклу! Сделать со мной все, что захочет!

– Я не позволю ему этого сделать! – пылко ответил контроль.

И весь сжался, поймав ее холодный взгляд. Сквозь отрешенность ментальной связи он ощутил, как все тело начинает ломать боль. Жестокая, выкручивающая боль, какой достойны те, кто разочаровывает Владычицу.

– Ты обещал, что он не сможет ничего узнать, – ответила богиня, – Что ни одна мышь не проскочит. И что же? Он узнал! И мы даже не знаем, как много!

Устремив на мужчину немигающий взгляд, она произнесла всего три слова, резанувших по его сердцу, как зазубренный нож:

– Ты меня подвел.

В первый момент единственным, что ощутил Амброус, стала жгучая обида на несправедливое обвинение. Ведь он обещал лишь что Килиан и повстанцы не получат доступа к оборудованию Убежища! Ведь даже сама Ильмадика не догадалась вовремя, что предателю хватит наглости ворваться в Тюрьму Богов!

Мгновением позже пришло раскаяние. Да, он не знал. И она не знала. Но он не имел права на незнание. Он должен был подумать, догадаться, сообразить. Из-за его ошибок… из-за его глупости… из-за его несовершенства Владычице угрожала опасность. И он ничего не мог сделать, чтобы исправить то, что натворил!

– Госпожа… – король сам не понял, как оказался на коленях, – Пожалуйста, прости меня.

Но богиня лишь отвернулась:

– Твои извинения ничего не изменят. И ничем мне не помогут.

Все так же не глядя на не оправдавшего надежд адепта, она продолжила:

– Я больше не могу надеяться на твою защиту. Я не могу чувствовать себя в безопасности в Идаволле, – по крайней мере, пока ты не принесешь мне или не уничтожишь Стиратель.

Это был намек, прозрачный намек. Что еще не все пропало, что еще есть какая-то надежда. Что она помнит его былые заслуги и все еще хоть немного верит в него. Что он еще может оправдаться в ее глазах…

Амброус Идаволльский чувствовал, что недостоин такой милости.

– Я останусь здесь, – продолжила Владычица, – В Гмундне. Восстановлю укрепления и защитные системы, чтобы при необходимости выдержать осаду. С собой возьму двадцать самых надежных адептов: тех, кого отберу сама. Тех, на кого могу положиться.

От осознания того, что он больше не принадлежит к их числу, король испытал жгучее желание покончить с собой на месте.

– Остальные в твоем распоряжении. Делай, что хочешь, шпионь за мятежниками или отправь войска ко всем трем базам, но Килиан НЕ ДОЛЖЕН заполучить Стиратель.

– Но на какой из баз он находится? – спросил Амброус, изучая появившиеся перед ним записи древней разведки. Детальное расположение, координаты, ориентиры, планы помещений, бесполезные уже сведения об охране.

И ни слова о главном.

– Да я сама не знаю! – раздраженно бросила Ильмадика, – Разведка тогда подвела меня. Как и ты сейчас.

Дрогнув, как от удара, Амброус нашел в себе силы собрать все остатки уверенности в себе. Напомнить себе, что он не глупый растерянный мальчишка в тени своего отца, а Её Первый Адепт.

– Я больше не подведу тебя, Владычица. Верь мне: я не позволю им переиграть нас снова.

Ильмадика лишь слабо улыбнулась. И столько сдерживаемой боли было в этой улыбке, что король немедля испытал желание прямо сейчас идти войной на тех, кто заставил ее бояться.

Взыскать с них за каждую её слезу.

– Я верю тебе, Амброус. Я все еще тебе верю. И в доказательство я научу тебя важнейшему из своих заклинаний. Тому, чему не научила никого другого и никогда не рискнула бы научить того, кто мог бы использовать это против меня. Я надеюсь, что это поможет тебе… спасти меня.

Ради того, чтобы спасти ее, – ради привилегии, которую предатель Килиан увел у него из-под носа, – Амброус готов был на все.

К огромному облегчению князя Альбаны, его замок больше не был штабом повстанцев. После уверенной победы над орденскими войсками все командование незамедлительно перебралось в Стерейю, власть над которой прочно взяла в свои руки вдовствующая графиня Селеста Карстмеер.

Ее кабинет, – строгий, по-военному суровый и практичный, – до сих пор, казалось, нес на себе отпечаток прежнего владельца. Не вязался этот образ с нежной и возвышенной леди, какой была Селеста. Не подходил он и Маврону Карно, который, скорее всего, даже не открывал его дверей на протяжении своего недолгого правления. Казалось, что здесь до сих пор незримо присутствует граф Ворден, тот, кто не побоялся открыто выступить против короля во имя своего Бога и кто поставил слишком многое на свой клинок.

«Простите меня, граф, если сможете», – мысленно сказал Килиан призраку умершего противника. Пусть глупа была попытка силами одного графства свергнуть власть Ордена; быть может, для этого благородного воина умереть в бою было бы лучше, чем быть казненным как мятежник.

Быть может.

Те, кто собрались здесь сегодня, продолжали его дело. И наверное, подумалось ученому, граф был бы доволен, если бы это увидел.

А может, опечалился бы, что это происходит без него.

Явно чувствовала неуловимую ауру графа и Селеста. Ей находиться здесь было особенно неуютно: там, где все напоминало о ее умершем отце. Но крепко сжав зубы, графиня отказалась перенести совещание в другое место. Она не желала бежать от своей боли. Она желала прожить ее полностью.

Вот теперь Килиан ощутил к ней искреннее уважение. Ради этого стоило даже потерпеть испепеляющие взгляды, которые она на него кидала.

Тем более что он их заслужил.

Леинара уже не пыталась скрывать свое состояние: под широким платьем без выраженной талии легко угадывался округлившийся живот. О ее беременности от короля Амброуса было объявлено накануне. И Килиан многое отдал бы, чтобы увидеть лицо брата, когда тот узнал об этом.

Исключительно из естественнонаучных соображений, разумеется.

Тэрл, как всегда, держался невозмутимо. Казалось, ничто, никакая сила не сможет заставить этого человека-скалу потерять хладнокровие. Шрамов на его теле за время полета к Гмундну прибавилось, но кажется, он обращал на это даже меньше внимания, чем та же Леинара.

Не удавалось прочитать и Фирса. Начальника идаволльской разведки Килиан знал плохо, но сразу же понял: даже если кажется, что ему удалось уловить какие-то отражения эмоций на невзрачном лице, никто не может поручиться, какие из них настоящие, а какие – искусная маска.

Немногим проще было прочитать и графа Рогана. Этого человека, однако, Килиан знал несколько лучше: им доводилось встречаться еще в Иллирии. Сам Роган эту встречу вряд ли помнил, но вот Килиан уже тогда готовился к предстоящему плану освобождения Владычицы и знал, что посол может сыграть в нем свою роль.

Оставшийся гость был Килиану незнаком, да и присутствовал он там лишь частично, если можно так выразиться. Как шепотом пояснила Лана, Габриэль Пламенный был единственным из иллирийских магов, кто умел общаться на большом расстоянии не только с помощью привычной мыслесвязи, но и направляя свой образ в проявленный мир. И хоть полупрозрачный силуэт вызывал неприятные ассоциации с тем памятным днем, когда все началось, – там, в Проломе Стефани, – но зато это давало возможность хоть как-то согласовать действия с союзниками, воевавшими с Орденом у восточных границ.

Как раз в данный момент Лана заканчивала свой отчет об их экспедиции к руинам Восточной Империи.

К тому месту, откуда все началось.

– …таким образом, если из трех мест мы выберем нужное, а также опередим Орден на пути к нему, то у нас будет единственное оружие, способное убивать Владык. Это наш шанс.

– Единственное ли? – заметил Габриэль, испытующе глянув на Килиана, – Помнится, вы говорили, что Ильмадика уничтожила остальных Владык.

С ученым он держался вежливо, – но вместе с тем холодно и высокомерно, непрестанно давая понять, что не считает его ровней себе. Что ж, бастард давно привык к такому отношению.

– Уничтожила, – подтвердил он, – Она вызвала Повышение самих их тел. В результате ей удалось не только убить их, но и преумножить за счет этого свое могущество. Я пытался понять, как она это сделала, но увы: органика устроена слишком сложно для меня или для любого другого адепта. Нам этот путь недоступен. Не сможем мы и воссоздать Стиратель, хоть у нас и есть необходимые схемы. Эта технология опережает пресловутые винтовки Дозакатных на несколько веков.

– Понятно, – кивнул эжен, – Значит, только экспедиция на край света за древним артефактом.

В его голосе послышался легкий оттенок иронии.

– Так же считают и орденские, – встрял в разговор Фирс, – Мои люди в столице докладывают, что король собирает экспедиции в Пустоши. На эту задачу брошены все возможные силы.

– Удалось выяснить, куда именно они направляются? – уточнил Тэрл.

– Нет, – покачал головой разведчик, – Точнее, по разным каналам пустили информацию о двух десятках разных направлений. Король совсем не хочет, чтобы мы отследили нужное по его активности.

– Давайте для начала сузим круг, – предложил Килиан и, не дожидаясь ответа, расстелил перед остальными старинную карту, изображавшую весь мир.

– Мы – вот здесь.

На фоне древних очертаний континентов Полуостров казался совершенно крошечной точкой.

– А вот места предполагаемого нахождения лабораторий.

Эти точки Килиан отметил булавками. Первая воткнулась в северную часть крупного полуострова на западе от «сапога», ныне ставшего архипелагом.

– Координаты четыре-два-четыре-девять-ноль-один-три-девять. База «Иерихон» рядом с городом Памплона.

Следующая булавка воткнулась далеко на востоке.

– Координаты три-два-четыре-семь-один-два-девять-пять-два. База «Геофронт» возле города Нагасаки.

И наконец, последняя заняла свое место на самом юге карты.

– Координаты семь-семь-пять-ноль-один-шесть-шесть-четыре-ноль. База «Ленг» в пустошах Антарктики. В данном случае действительно в пустошах: это настолько холодный регион, что полноценных городов там не построили даже с Дозакатными технологиями. То есть, проект изменения климата Южного полюса существовал, но так и не был реализован из-за недостаточной финансовой окупаемости.

Килиан кинул вопросительный взгляд на Фирса:

– Что-нибудь из этого упоминалось в докладах ваших людей?

– Названия нет, – ответил разведчик, – Но по примерному расположению похоже, что экспедиции готовятся ко всем трем точкам. Это может значить, что адепты, как и мы, не знают, какая из них верная. Или же что они предусмотрели, что мы можем попытаться отследить их, и подготовили обманные ходы. В любом случае, нам выбор придется делать самостоятельно.

– И по закону подлости это окажется «Ленг»… – желчно усмехнулся Килиан.

Затем, спохватившись, пояснил:

– Я не к тому, что нам надо сосредоточиться именно на нем. Скорее наоборот, лучше бы оставить его напоследок. Как я уже сказал, эта точка наиболее неудобна для нас. Чтобы попасть туда, придется сперва преодолеть открытый океан без возможности пополнить припасы, а затем – выжить в ледяных пустошах со средней температурой воздуха минус тридцать летом. Не говоря уж о том, что по имеющимся сведениям, до Заката в «Ленге» проводились биологические исследования, и даже Бог вряд ли в курсе, что там могло расплодиться после Заката.

Ученый развел руками:

– Проще говоря, будь я некой космической силой, ставящей себе целью создать нам максимум проблем, я расположил бы Стиратель именно там.

– Кили, можешь не ерничать? – поморщилась Лана, – Что по остальным точкам?

– Самая простая – однозначно «Иерихон», – ответил он, – Это, конечно, тоже дальше, чем Гмундн, но в сравнении с остальными – не так уж сильно. Можно обплыть Иберийский полуостров с запада; или же высадиться в Провинции и дальше идти пешком.

– В провинции? – не поняла Леинара.

– Так называется местность к северо-западу от архипелага, – пояснил ученый, – До Заката тоже были времена, когда людям не требовалось привлекать фантазию к придумыванию названий. Только очень, очень давно.

– К делу, – напомнил Тэрл. Тонкости древней истории явно волновали его сейчас меньше всего.

– Понял. В общем, можно плыть в обход или идти пешком, но лучше воспользоваться «Искренним». Это даст возможность успеть туда раньше адептов, что особенно важно…

– …если учесть, что для них эта точка тоже ближе всего, – кивнул Тэрл, – И они наверняка постараются проверить ее в первую очередь. Не лучше ли тогда нам начать с «Геофронта»?

Килиан пожал плечами:

– Это лотерея. Если он на «Геофронте», это будет выигрышный ход. Но если он на «Иерихоне», то пока мы летаем на восток, они успеют не только захватить его, но и привезти обратно. Я ведь верно понимаю, что сил охватить все три точки одновременно нам не хватит?

– А сам как думаешь? – проворчал воин, – Нам бы справиться с одной, при этом не оставив без защиты ни один из фронтов. Король проводит полную мобилизацию, чтобы набрать силы на все экспедиции. Потому в его распоряжении в разы больше солдат, чем в нашем. Качество их, конечно, под вопросом, но в данном случае все решает количество.

– Кили, а если… – подала было голос Лана, но ученый покачал головой:

– Контроль вероятностей нам не поможет. Сейчас мои силы по этой части уходят на то, чтобы нейтрализовать аналогичные воздействия со стороны адептов. Я могу, конечно, изменить подход, но тогда на нужной точке будет гарантированная бойня.

– Понятно, – задумчиво протянул Тэрл, – леди Леинара, полагаю, правильно будет, если выбор сделаете вы.

Девушка оглянулась в поисках того, кто помог бы ей принять решение. На Тэрла. На Рогана. На Фирса. На Лану.

И один за другим они отводили взгляд. Никто из них не желал брать на себя ответственность за решение, когда совершенно ничто не поможет догадаться, на чем его следует основывать.

Не будучи правителями, они могли себе это позволить.

Маркиза перевела взгляд на точку, указывавшую расположение базы «Иерихон», и открыла было рот, но тут Килиан прервал ее:

– Подождите.

– Есть что-то еще? – осведомился Тэрл.

Ученый покачал головой. Затем посмотрел на «Иерихон». На «Геофронт». На «Ленг».

И озвучил свою идею.

Обсуждение длилось еще долго. План был дерзкий, опасный, – но именно поэтому он мог сработать. Во всяком случае, Лана верила, что мог. А еще – была согласна с теми словами, которыми Кили аргументировал свое предложение.

Что играя по правилам, невозможно победить.

Постепенно план приобретал законченные черты. Лана говорила все меньше, в основном слово брали Тэрл и Фирс как наиболее компетентные в вопросе и Килиан как консультант по вопросам магии адептов. Под конец чародейка уже говорила только по необходимости. Не потому что ей было совсем уж нечего сказать.

Просто она устала. Устала от бесконечной борьбы. Устала делать из себя воина. Она никогда не была воином. Она не хотела быть воином.

Она просто женщина, которая любила.

Когда все детали наконец-то были уточнены, и Лейла распустила совет, Лана выбежала из кабинета первой. Бежать, бежать. Прочь, пока кто-то не вздумал пристать к ней с разговором. Подальше от всех.

Поднявшись на одну из дворцовых башен, чародейка уселась прямо на парапет и просто сидела, невидящим взглядом уставившись в одну точку. Она не плакала: в последние месяцы она разучилась плакать. Каждый день, каждый час она загоняла свою боль внутрь себя.