Текст книги "Странные игры"

Автор книги: Александр Нетылев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 30 страниц)

"Но даже Нарьяна не вечна. Придёт время, и я возьму твою душу, подделка Альвы Фальк, закину её в глубины Ёми! Это превыше меня самого! Но сейчас не превыше Аки...."

– И Нарьяна не поймёт, что именно произошло, – неожиданно для себя самого продолжил он, так и не обернувшись, – Любой, кто понял, сделал бы всё, чтобы ЭТО не существовало. Никогда не существовало!

Сейчас его лица никто не видел, как и дёргающихся мелких мышц на нём. Однако, внутри японца страх и ненависть начали переплавляться в единое, холодного и подвижного "дракона". Во всяком случае, ему так казалось. Рю даже чувствовал, как он ходит внутри его тела. С лихорадкой он ранее знаком не был, и его воображение нарисовало именно такую аналогию. Только находившаяся совсем рядом Аки хоть как-то перебивала это чувство одним лишь своим существованием.

– Рю, если ты не запихнёшь ее в стазис, этого никто не сделает! – резко сообщила Рейко ему вслед, – Я не позволю. Если это сделает другой, подобное действие будет не гармонично.

Женщина сложила руки на груди и чуть опустила голову, позволяя пенсне чуть съехать к кончику носа, чтобы их хозяйка могла посмотреть в сторону Рю поверх линз своими пронзительными жёлтыми глазами.

– Твою ж... – топнула ногой Сибилла, и ее правая рука легла на рукоять лазера, – Кошка, ты сдурела?! Эта сука сожрала душу Мелиссы, а ты позволишь её шляться на свободе?!

– Никуда не уходи, – шепнул Рю, сажая Аки на ближайшее сидение, после чего обернулся. В его голосе звучал лед.

– Это ложь. Это может сделать любой. Я что, идиот, по-вашему, Рейко-сенсей? Зачем вы делаете это снова и снова?! Было лучше, если бы я не пошёл разбираться с Мелиссой!!!

В начале речи он старался говорить спокойно, но в итоге снова сорвался на крик. Преподаватель дернула ухом:

– Однако тогда они не завершат круг, и обрубленные концы связей будут болтаться в воздухе. Если я сейчас позволю Альве бежать, ты будешь иметь шанс соединить эти концы и, на мой взгляд, с точки зрения системы, этот вариант предпочтительней, даже если ты никогда не запрёшь Альву.

– Что?! – верхняя губа Сибиллы на мгновение приподнялась вверх в оскале. Она была вынуждена повернуться на пятках, чтобы проследить за проигнорировавшей её кошкой, – Что за бред?!

– Сибилла, – остановил ее Кравенц, – Не вмешивайся.

Поджав губы, Чанг нехотя отступила. Она даже убрала руку с рукояти лазера. Однако взгляд ее, направленный в сторону Альвы, был таким, что если бы взгляды могли убивать, проблема была бы решена раз и навсегда.

– Я ничего не понял! Что это за бред?! – почти повторил зеленоволосый реплику Сибиллы, – Хватит дурить мне голову! Вы преподаватель, а ведёте себя как... не пойми что! Вы все так себя ведёте!

– А ещё я богиня, – склонила голову набок Рейко, – И мне по обоим этим статусам полагается тебе указывать, что делать, руководствуясь мотивами, которые ты поймёшь, только став достаточно для этого мудрым. И скорейший способ обрести эту мудрость: не пытаться объяснить мне, в чём я неправа, а осознать, где неправ ты.

Женщина обернулась в сторону Сибиллы.

– Не бойся. Концы твоих линий я крепко держу в руках. Тебе пока не время держать их, ибо ещё не время замыкать их на Альве... – она чуть опустила голову вперёд, глядя на девушку поверх очков, – Пока не время.

– Это бесполезно, – высказалась мононоке, – У него просто коленки трясутся подойти ко мне.

Она повернулась к Рю.

– Ты ведь и сейчас думаешь только о том, чтобы, трусливо поджав хвост, сбежать отсюда? Сбежать от проблемы? Ты даже против Мелиссы вышел только потому что в своем страхе нашел единственный путь к побегу – через убийство.

– Не смей произносить её имя, ТВАРЬ!!! – оборвал ее Рю. После чего повернулся в сторону Рейко, – Дерьмо это, а не мудрость! Никто из вас не может ничего сделать! Никто! Зачем всё это? Зачем мне нужно приближаться к этой твари!? Я всегда делал, что мне говорили! А вам плевать на всех! Сами разберутся! Убьют один другого, но разберутся! Вот так вы думаете! Ненавижу!

– То есть, – хмыкнула кошка, – Ты предпочитаешь оскорбить меня, как сделал это с Ноэль, приписать моё авторство мыслям и словам, которых я не думала и не говорила, нежели задуматься о том, что происходит и сделать хоть что-то? А что ты сам сделал? Ты сейчас только кричишь без толку, вместо того чтобы исполнить свои прямые обязанности.

Она пожала плечами.

– Не хочешь, беги прочь. Прочь от своей судьбы и предназначения. В конце концов, что это, по-твоему, как не судьба, если всего за месяц до Йоля, когда тёмные мононоке будут нападать тысячами, ты, тот, кто должен быть разящим их клинком, столкнулся всего с одной из них?

Зеленоволосый смотрел на кошачью ками, не отрываясь. Впервые он взглянул на ее преображение не как на очередной сигма-трюк, не как на способ матерой отаку приобрести няшные ушки и хвост. Он ясно ощутил, чем была эта метаморфоза. Ведь сила и безумие – две стороны одной медали. Став божеством, Рейко сошла с ума, но в своем безумии приобрела мудрость. Странно. Неестественно. Почему те, кто должен защищать человечество от нечисти, отказываются от человечности? Как они могут защитить человечество, если неспособны защитить человека в себе?

"А ты сам?" – подумал он. Ведь он был виновен в том, что произошло. Куратор ошибался. Есикава-но-они никого не спасает. Он приносит только смерть. Он принес смерть Мелиссе.

Вот она, его судьба и его предназначение. Но значило ли это, что он должен покорно принять его? Он не верил в возможность бороться с Судьбой. Но...

"Даю тебе задание: ознакомиться с "Основами метафизики нравственности" Иммануила Канта"

Он ведь тогда ознакомился. Хоть и в сокращенном варианте. Нравственный закон – закон, которому следуешь независимо от того, что творится вокруг. Судьба – внешнее. Она могла требовать одного, но он не мог позволить, чтобы трагедия, произошедшая с Мелиссой, повторилась.

– Я сделаю это, – сказал, наконец, он, – Не потому что это мой долг. Не потому что я верю кому-либо из присутствующих. А потому что это всё нужно прекратить. Потому что я был за гранью безумия, где даже души растворяются в тумане. И я вернулся оттуда. Больше сегодня никто не умрёт по вине этой твари или моей вине.

С этими словами он подошел к уже знакомой стазис-машине, пододвинул ее к мононоке и открыл крышку.

– Сколько бессмысленного пафоса, – поморщилась та, – Ведёшь себя, будто совершаешь героический подвиг, а не подтаскиваешь стазисзильник на несколько метров. Давай быстрее, мне надоело лежать и слушать это нытье.

– Бессмысленно здесь только одно: твое существование, – огрызнулся Рю.

Схватив Альву за одежду, он одним движением из айкидо закинул ее в контейнер и закрыл крышку. На этот раз нужную кнопку он нашел почти мгновенно.

– Вот и всё, – развела руками Рейко, после чего швырнула ему бутылку с шоколадным молоком, – Вот видишь, всё оказалось не так уж и страшно. Сегодня у вас с Аки уже точно не будет никаких потрясений. Можете садиться.

Рю вернулся к Аки. Он хотел отвести ее подальше от контейнера с чудовищем, пожиравшим души (он предпочитал думать об этом как о камере), но она уже так уютно устроилась у окна, что он просто молча сел рядом. Он протянул ей бутылочку с молоком, но та показала точно такую же, только уже ополовиненную.

– Так, значит, ты действительно будешь сражаться с мононоке? – с любопытством спросила девочка.

– Буду, – ответил юноша, чувствуя, как мышцы расслабляются, а глаза покидает проклятая зеленая пелена, – А ты заменишь меня, станешь будущим нашего клана, когда вырастешь?

– Ты не настолько меня старше, – смутилась Аки.

Рю улыбнулся.

– Через год ты сможешь так сказать на полном серьёзе. А пока ты ещё очень маленькая даже по моим представлениям. Правда, для меня не просто будет признать это, когда ты вырастешь.

– Нет-нет, я не о том, – мотнула головой Аки, – Ты же не умрёшь от старости настолько раньше меня.

– От старости... я не умру, – ответил он, – Самураи не умирают от старости, Аки. Правда, я уже устал от смерти. Будь я хорошим самураем, я бы думал о ней с вдохновением. Но сейчас я бы хотел, чтобы ты успокоилась и отдохнула. И я за компанию.

– Я сама не справлюсь, – грустно опустила голову девочка.

– Меня не так просто уничтожить. – Рю остановился, аккуратно приподнял подбородок девочки и заглянул ей в лицо своими глазами, похожими на осколки зеленого льда, – Даже дракон-мононоке пыталась. И древний ёкай. Но я сейчас стою тут, несмотря ни на что, и вижу твоё лицо. Не печалься. Я был в месте, где нет ни жизни, ни смерти. Где даже души ещё не оформились. Теперь я – ками. И теперь это реальность, а не ложь.

– Я не понимаю, – насупилась она, – Не выйдет из меня главы клана.

Рю улыбнулся и провел рукой по ее голове:

– Вырастешь – поймешь. А до тех пор я буду с тобой. Ёкай, пришедший с Той стороны. Будущее есть только у людей... у тебя. Моя душа находится в том месте, где время, кажется, сломано.

Аки с силой ударила его кулачком по груди.

– Не говори так!

– Хорошо. Не буду, – он покосился на допитую бутылку в ее руке, – Хочешь ее шоколадного молока?

– А ты что? Не хочешь?

Судя по удивлению в ее голосе, не хотеть шоколадного молока мог только смертельно и неизлечимо больной человек.

– Ты больше меня заслужила сегодня, – с полуулыбкой ответил Рю, снова беря девочку за руку, – Кроме того, мне нравится смотреть, как ты его пьёшь.

Аки как-то слабо улыбнулась:

– И... всё-таки... прошло так много времени... а никто ничего не объяснил...

– Да? – растерянно спросил юноша, – Но всё, кажется, было очевидно. А вообще всего не понимает никто. Но ты можешь спросить у меня, если есть что-то конкретное. Я могу попробовать объяснить.

– Как я могу спросить что-то конкретное, если я не понимаю ничего? – всплеснула руками она, едва не пролив молоко на спинку кресла впереди.

– Чего "ничего"? – терпеливо начал Рю, – Вокруг нас – курорт Панау, где идёт гражданская война. Тебя сюда доставила Рейко-сенсей. У тебя амнезия. Я твой брат. Тут на каникулах. Учусь в "Школе памяти событий весны 2018 года", то есть Закрытой Школе Нарьяны. Наши родители погибли в бою с организацией под названием Интерсигма. Власти взяли меня в плен и назвали изменником, а Нарьяна-сама выкупила, чтобы я ей служил. И скоро миру предстоит война с мононоке и ёкаеми. А я – солдат на этой войне. Ты же ещё маленькая, и нам нужно придумать тебе временное пристанище, пока мы не найдём тебе дом. А когда ты вырастешь, то станешь ключевым представителем рода Ёсикава. Вот так.

Он даже сам удивился, насколько старше звучал его голос, когда он объяснял что-то младшей сестре.

– А что было до амнезии? Почему мы на Панау? Зачем мне искать дом, если родители умерли не вчера? Где я жила до этого? – быстро-быстро затараторила вопросы один за другим девочка.

– Что было до амнезии, я не знаю. Я тебя не помню и не знаю, где ты была раньше. Но я не показатель... я не помню половину своей жизни.

– Что?! – воскликнула Аки, аж подпрыгивая на месте, – Почему ты не помнишь?!

– Это связано с моими способностями, – пояснил Рю, – В тот день, когда я их приобрёл, я потерял всю свою жизнь до того. Я не помню детства. Так что, в определенном смысле, у меня тоже амнезия.

Аки нахмурилась.

– Может... и я тогда способности приобрела? Может, это особенность нашей семьи? Может, потому Рейко-сенсей послала меня туда... по реке?

– Рейко-сенсей сказала, что мои способности не передаются в роду, – покачал головой юноша, – Они зависят от души. Думаю, у тебя нет способностей. Если бы Рейко-сенсей знала, что у тебя есть способности, то она бы мне сказала... наверное.

Наверное. В случае с кошачьей ками он не мог ни о чем судить с уверенностью.

– Рейко-сенсей мне солгала, – отвернулась Аки, – Я не могу ей верить.

– Она сделала это, чтобы добиться чего-то... – задумчиво проговорил Рю. И тут же погладил Аки по волосам, – Но я так делать не буду... Ну же, посмотри на меня.

Словно бы нехотя она посмотрела в глаза брату.

– Ты красивая и милая, – сообщил он, – Тебе нельзя больше грустить сегодня. Нашу потерянную память не вернуть. Но прямо сейчас мы создаём новую. Что гораздо важнее. Тебе, кстати, из окна все хорошо видно?

– Только крыло, – ответила она.

– Хочешь, пересядем? – предложил Рю.

Аки лишь мотнула головой.

– Ну, и правильно... Не думаю, что сейчас там есть что-то красивое. Там же одни руины.

– Ну... не знаю... руины ведь бывают красивыми, так? – неуверенно спросила девочка.

– Разве? Как может быть красивым грубо разрушенное?

– Старательно построенное ведь не всегда красиво, – ответила она, – Так почему грубо разрушенное не может быть красивым?

– Это как в музыке, – ответил Рю, – В старательно построенном может не быть гармонии. А в жестоко разрушенном её никогда не будет.

– Да-а-а? – протянула Аки, – А дабстеп?

– Что? – не понял юноша, – Это еще что такое?

В общем, по названию он догадался, что это что-то западное, а по контексту – что что-то связанное с музыкой. Предположил также, что что-то современное.

– Это такая музыка, – ответила Аки, – Строится на основе намеренного нарушения всех правил построения музыкальной композиции.

– Откуда ты это знаешь? – удивился самурай, – Я никогда не слышал о музыке, нарушающей правила. Сама суть музыки в том, что она придерживается гармонии.

– Ну, так мы же с тобой не вместе в одной школе учились, – улыбнулась девочка, – Услышала где-то... ведь я потеряла явно не всю память, иначе и говорить бы не смогла.

– Это хорошо, что ты знаешь больше меня, – улыбнулся Рю, – Наверное, тебя обучали ближе к современным реалиям. Может, ты потом ещё что-то вспомнишь.

– Я не сказала бы, что знаю больше, – ответила она, вытягивая вперёд ножки, – Это ведь ты мне всё объясняешь.

– Ты просто забыла. – ответил юноша, найдя в интернете названный жанр музыки, – Смотри! – он показал ей экран телефона, – Если ты в таком возрасте знаешь о таких жанрах, то до амнезии у тебя было отличное современное образование.

– Почему-то мне не кажется, что дабстеп входит в школьную программу, – с сомнением произнесла она.

– Дети учатся не только в школе. – ответил на это Рю, – Очень многое они узнают вне программы, от родственников. И это тоже часть образования.

К тому моменту они уже приближались к авианосцу, где вовсю кипела жизнь.

Глава 16

– А ты смотри, – заметила Мария, поглядывая на палубу корабля сквозь иллюминатор, – Они уже даже сцену построили... Жаль, Лилит этого не видит.

Авианосец выглядел как-то неуместно-празднично. Синие и фиолетовые неоновые огни. Огромные динамики, из которых лилась легкая музыка. Огромные столы, ломящиеся от еды, – и маленькие столики на два-три человека. Действительно обширная сцена и танцпол под ней. Студенты, одетые в военную форму разных стран и эпох, охотно поддерживали этот Валтасаров пир. Настоящих военных видно не было: скорее всего, студенты даже не подозревали о действующих в тени агентах из группы эвакуации и немногочисленных уцелевших безопасниках. Хотя именно они были ответственны за то, чтобы праздник прошел без новых трагедий.

– Скоро увидит, – заверил Чезаре, – Мои люди уже нашли ее. Скоро доставят сюда.

Мария кивнула.

– С ней хоть всё в порядке? – спросила она, – А то мне стыдно, что в столь опасное время я почти на весь день оставила её...

Планер приземлился на палубе авианосца, и студенты потянулись к выходу. Чезаре с Мерией не торопились: что он, что она не любили толкучку и предпочитали лишнюю пару минут подождать.

– Не казни себя, – ответил мужчина, – Мы не могли знать, что придётся идти спасать Алистера с Аблой, а тем более что мы там застрянем. Что до Лилит... Ты не поверишь, но она таки нашла киберглиста.

– Что? – ошарашенно переспросила девушка, – Как?

– Ну, или по крайней мере нечто похожее, – хмыкнул шпион, – Результат усовершенствования каких-то паразитов в теле Дагона для охоты из-под земли. Судя по описанию, закос не то под "Дюну", не то под "Дрожь земли".

– И что же?.. – осторожно спросила паладинка.

– Лилит каким-то драконьим чутьем нашла его. Кажется, за счет связи со сферой Земли. Подловила в овраге, разодрала обшивку костями и выжгла начинку. Очень гордится.

Он предпочел не уточнять, что драконицу при этом несколько раз ранили, и только благодаря огневой поддержке агента Норта она осталась в живых. Все ведь обошлось. А раны – лечатся. Необратима только смерть. И то не всегда.

– Знала же, что Рейко... стала безответственной, – вздохнула девушка, – Мне просто хотелось провести время с тобой.

– Надеюсь, это не повод впредь отказываться от подобного времяпрепровождения? – улыбнулся Чезаре, целуя девушку в левый глаз, – Не беспокойся. В следующий раз я не буду доверять это Мелиссе, а приставлю свою охрану.

Мария мягко улыбнулась.

– Я не хочу чересчур переусердствовать с охраной... Тут скорее нужен один надёжный человек.

– Может быть, – пожал плечом кардинал, – Но среди агентов я пока кандидатов не вижу. Может быть, стоит поискать среди студентов... Но сама знаешь, мне проще использовать тех, кого не надо уговаривать и можно просто приказать.

Он подумал об Удине, но счел, что чего она стоит, еще только предстоит посмотреть на деле. Одно он знал точно: если в планере Интерсигмы Мария жаловалась, что Лилит нужно рот промыть с мылом, то после общения с сигма-гибридом уже никакое мыло не поможет...

– Впрочем, этот вопрос можно решить потом. Кажется, основной поток людей схлынул. Думаю, пора и нам выходить.

Рука об руку они выбрались на палубу, где Юна как раз объясняла новоприбывшим, что вечеринка проходит в милитари-стиле, и одежду можно получить в раздевалке. Вечером ожидался конкурс пар вместо того, который в городе отменили по более чем уважительной причине. Пробуждение древних богов и геноцид – это ведь уважительная причина?

Юна, к слову, выглядела весьма непривычно. Кажется, она опробовала на себе проект доктора Вульф: трансвозрастные преобразования. И что необычно для девушки, не уменьшила возраст, а увеличила: на вид ей казалось лет двадцать пять. Что ж, из нее выросла, если можно так выразиться, статная и красивая женщина с прекрасной фигурой, подчеркнутой мундиром японских морпехов. Но все равно, это казалось странным и даже в каком-то смысле противоестественным: видеть взрослую женщину и знать, что по факту ей шестнадцать, а психологически... Ну, скажем, тринадцать: в ЗШН месяц за год пойдет. Хотя сам факт успеха этого проекта открывал очень интересные перспективы...

– Ладно, не знаю, как ты, а я в душ, – бодро заявила Мария.

– О, как жестоки те, кто сделал тут раздельные душевые, – рассмеялся Чезаре, после чего снова коротко поцеловал девушку и заявил:

– В общем, когда будешь готова, встретимся здесь же. Постарайся, чтобы тебя там не развратили без меня, хорошо?

– Это когда это ещё меня развращали без тебя? – фыркнула она, скрестив руки она на груди.

– По моим данным, никогда, – усмехнулся шпион, – И я предпочел бы, чтобы так и осталось. А ты против?

– Я вообще против всякого разврата, – гордо вскинула головку девушка, – Я же паладин!

– Да-а? – ухмыльнулся Чезаре, – Ты в этом уверена?

После чего поцеловал ее уже всерьез. Это был не слишком долгий поцелуй, скорее ласкающий, дразнящий. Проявлять страсть сейчас было не время: не это ей было нужно, да и задерживать переход в душ не стоило. Однако...

– Ну как, ты все еще против разврата? – спросил мужчина, нежно гладя девушку по щеке, когда поцелуй прервался.

Мария хлопнула его по плечу:

– Дурак! – воскликнула она, стремительно краснея, – С любимым – это не разврат!

"Не в браке – значит, разврат", – едва не сказал он. Но не сказал: это было слишком сложной темой, чтобы обсуждать ее сейчас. Он сознавал, что их отношения давно уже пора узаконить, и был в общем-то не против... Вот только их статус не позволял это сделать. Будучи церковниками, они оба принесли обет безбрачия. Хотя он не питал особого уважения к обетам, а Мария полагала, что Бог все поймет и простит, но Церковь еще должна была сыграть важную роль в будущем. Сперва в спасении мира от Йоля. Затем Чезаре планировал реабилитироваться в Конклаве и снова попытаться баллотироваться в Папы, – и Мария знала об этом плане. Она соглашалась, что это позволит не допустить повторения истории с участием Божьей Длани в событиях Весны, и не претендовала на то, чтобы носить его фамилию. Ей было достаточно места в его сердце.

По крайней мере, так она говорила.

– Ну, тогда мне стоит холить и лелеять твою нелюбовь к разврату, – рассмеялся шпион, целуя раскрасневшуюся щечку девушки.

Мария смущённо захихикала и спрятала голову в плечах, поднеся два кулачка ко рту. Чезаре ласково погладил ее по плечам:

– Стесня-яшка...

– А то, – хихикнула она, – Боевая паладинка, знаешь ли.

– Боевее некуда, – улыбнулся он, радуясь, что у нее, кажется, поднялось настроение, – Но при этом милая до невозможности.

– Это часть моей боевой маскировки! – вздёрнула носик девушка.

– Ага, парализует волю природным обаянием, – улыбнулся Чезаре, – Вот только не тот ли это случай, когда маска прирастает к лицу?..

– Ладно-ладно, – замахала руками Мария. – Я пойду переодеваться и мыться, а ты – как хочешь, но с грязнулей я целоваться не буду.

Показав Чезаре язык, девушка быстро зашагала в сторону раздевалки. Какое-то время он с улыбкой смотрел ей вслед, а потом последовал ее примеру. Как-никак, хоть приключения, оставившие его без рубашки, и откатили, но кровь бандитов, пыль подвалов и морская соль оставались в силе...

– А что такое милитари? – спросила Аки.

Она буквально тащила Рю за собой в самую гущу веселья, хотя не будь здесь ее, он предпочел бы улизнуть с праздника. Ему казалось кощунственным веселиться, когда погибло столько людей... И Мелисса...

– Видимо, что-то военное... – предположил юноша.

– Эй, Рю! Рю Ёсикава!

– ...подожди, меня кто-то зовет.

Зовущим оказался долговязый и лохматый темноволосый юноша западной внешности. Одет он был в форму французского Иностранного Легиона, а пояс его почему-то украшал синтоистский церемониальный веник. Кристиан Вернер, – вспомнил Рю его имя, слышанное на уроках политологии. Этот канадец часто посещал лекции Финеллы, что не внушало оптимизма.

– Да? – спросил Рю, подойдя к нему.

– Привет, – как-то несмело кивнул Кристиан, – Мне нужна твоя помощь по одному важному делу. Я так понимаю, ты, как японец и синтоист, очень хорошо разбираешься в своём национальном этикете, правилах и традициях? Я хочу узнать о них как можно больше.

Зеленоволосый медленно кивнул, задержав голову в нижней точке траектории.

– Но ведь для этого есть Сеть... – негромко и нейтрально ответил он, – Чем тут могу помочь именно я? И что в этом такого важного?

– В интернете слишком много мусора и противоречивых сведений, – покачал головой канадец, – И верить им было бы опасно. А важность... Все просто. Я намерен жениться на Юне. По тем правилам и традициям, которые соответствуют ее культуре.

– Я могу помочь, – меланхолично констатировал японец, не фокусируя взгляд на собеседнике, – Это срочно?

Ему было как-то... все равно. Тут и с наказанием непонятно чего ждать, и конец света приближается, а он со своими глупостями. Но по крайней мере, тут не нужно ни с кем сражаться и никого убивать.

– Не срочно, но лучше бы по возвращению в школу сразу же начать знакомство с культурой. Всё равно сейчас не время, не место... Ладно. Это пока всё.

– Хорошо. – кивнул Рю, – Я могу идти?

– Конечно можешь, – пожал плечами Крис, – Ты ж человек вольный. Хотя я бы посоветовал присоединяться к честной компании. Вон, твоей... знакомой тут явно понравилось.

Проследив направление его взгляда, зеленоволосый увидел как, незнакомая ему девочка что-то оживленно втолковывает Аки по дороге в раздевалку.

– Это моя сестрёнка, – вновь кивнул Рю, – Я буду сопровождать её на празднике. Не нужно обижаться на тех, кто не придёт. Там действительно было... сложно.

– Всем было сложно, Рю, – неожиданно произнесла неслышно подошедшая Юна, – Думаю, я не ошибусь, если ткну пальцем в любого и скажу, что он раза два сегодня в сантиметре от смерти побывал.

– Умирать не страшно. Страшно оставаться... без тех, кто нужен.

Юна дрогнула, встретив его взгляд. А он резко развернулся и двинулся прочь. Надо было переодеться, чтобы меньше выделяться. Хоть он и считал глупостью одеваться военными ради праздника.

Он переоделся в форму старой, довоенной Японии. Переоделся за тридцать секунд – те самые тридцать секунд, в которые требовала уложиться Мелисса, и мысль о ней кольнула его сердце болью. Со временем рана заживет. Время, оно лечит все... Только вот, сволочь такая, без наркоза.

Даже одетым "по форме", он чувствовал себя лишнем на этом празднике. Или наоборот: праздник лишним вокруг себя. Веселились... Они веселились. Им было весело.

– Так, всем, кто собрался грустить и портить настроение остальным, пройти по зеленой линии! – вещала в громкоговоритель Юна, – Там тоже будет шведский стол, но вас никто не будет дергать!

Соблазнительно, черт побери. Но Рю пообещал сопровождать сестру. Она не виновата, что у него настроение паскудное.

А вот, кстати, и она.

– Ну как? – спросила Аки, вертясь перед ним, – Заза говорит, мне идет!

Она была одета в сине-зеленый мундир с широкими эполетами и почему-то юбку от школьной формы. Очевидно, что военная форма такой юбки включать не могла, но странным образом она не казалась выпирающим элементом. Тот, кто проектировал этот наряд, возможно, не был знатоком военной истории, но явно отличался хорошим вкусом.

– Ты выглядишь великолепно! – искренне сказал Рю, – Пошли найдём тебе серьёзной еды. Хочешь поужинать?

Аки задумчиво осмотрелась по сторонам и ответила вполне ожидаемо:

– Я хочу шоколадного молока.

– Пошли, – кивнул юноша, – Я видел его на столе.

В принципе, на столе можно было найти, кажется, что угодно. С тех пор, как Рейко создала технологию копирования денег, что студенты, что преподаватели могли позволить себе любую роскошь.

– Ой, как здесь много всего, – удивлённо моргнула Аки, после чего перевела взгляд на Рю, – А ты уверен, что это всё можно?

– Ну... а почему нет? – повертел головой Рю, словно ища ответ на этот вопрос, – Мы с тобой на празднике, я студент Нарьяны и меня до сих пор не лишили свободы... значит, можно. Выбирай себе поесть, не переживай. А я налью тебе шоколадного молока.

С этими словами, зеленоволосый принялся наполнять два стакана. Себе он налил сок. Вкус шоколадного молока вызывал воспоминания о Мелиссе.

– Кристиан, Юна, как у нас де... – раздался совсем близко полузнакомый женский голос.

Слишком близко. Слишком близко и слишком неожиданно. Рю дернулся и рефлекторно обернулся, видя рядом с собой Елену фон Рейлис в черно-серебряной форме... А мгновением позже, опустив глаза, он покраснел от стыда. Он повернулся слишком резко и неловко, и шоколад из стакана выплеснулся прямо на нее.

– Ч... то?... – Рю уставился на грудь немки, чуть приоткрыв рот. Несмотря на странное состояние его глаз, было хорошо заметно на лице, что сейчас у него просто социальный шок. Никогда в жизни в подобную ситуацию он не попадал, что неудивительно, учитывая среду его обитания до школы. Самым страшным совершенная неэкстремальность ситуации: никаких гоняющихся за ним двойников с катанами наперевес, никаких безумных военных киборгов, и даже, кажется, никаких убийственных мононоке из воды... В общем, ничего, что делало бы эту ситуацию хоть немного менее глупой и озадачивающей: он только что, по усталости и невнимательности, тупо пролил на королеву школы свой любимый напиток... Пожалуй, на самые интересные места королевы школы. Пару секунд он в это, кажется, даже не верил. Но затем визуальный разрыв шаблона добрёл из глаз и до мозга... мгновенно выводя его из привычной апатии.

– Ты... я... случайно! Извини! – он дёргаными движениями поставил оба стакана на стол, резко отступил на шаг назад от Елены, после чего в одно мгновение вытянулся по стойке "смирно".

– Да... ничего, – ответила Елена с поджатыми губами, пытаясь хоть как-то отряхнуться.

– Прости! – Рю, кажется, ее толком не слышал. Казалось, дай ему сейчас нож, и он немедленно сделает сэппуку.

– Да не надо поднимать столько шума из-за таких мелочей, – девушка достала из кармана салфеточку и начала промакивать форму, чтобы с неё хотя бы не капало, – У нас здесь униформы с избытком. Сейчас переоденусь, и всё будет в порядке. Ей-богу, из мухи слона.

– Я... провожу вас к раздевалке, – неуверенно произнесла Аки, непонимающе оглядываясь.

Рю ободряюще кивнул ей, понимая, что самому провожать Елену будет глупо и неудобно. Да и не согласится она.

А тем временем у сцены что-то происходило. Люди толпились и кучковались. Судя по доносившимся до юноши обрывкам разговоров, они собирались кого-то скормить крокодилам, или что-то вроде того... Но как-то им слишком было весело. Из чего зеленоволосый заключил, что понял их неправильно, и против воли подошел поближе, чтобы разобраться...

Кажется, Финелла всерьез опасался, что Алистер не поверит присланной им информации. Иначе зачем было извращаться с правами доступа вместо того, чтобы просто скопировать текст?

Так или иначе, пройдя по присланной ссылке и потратив несколько минут на чтение текста, Брайс знал о своей возлюбленной все.

Итак,

Абла. Девочка из приюта с Ближнего Востока. Совсем не та, за кого себя выдаёт. Для всех это милое и скромное создание, постоянно подавляемое чужими авторитетами и боящееся сказать лишнее слово, но по факту, хитрая, подлая, и достаточно наглая девица. Её объективная слабость наложила на неё особый отпечаток: с детства подвергавшаяся издевательствам сверстников, она стала мстительной и озлобленной. Абла умеет цепляться за, казалось бы, мелочи, которые в итоге оказываются совсем не мелочами. В школе занимается проектом "Ведьмин мох", предположительно, из-за той своей особенности, из-за которой её приняли: будучи в меру обычным человеком, она обладает очень высокой чувствительностью к магии. По той же причине она не может вылечить альбинизм: он с этой чувствительностью напрямую связан, и исцелившись, она перестала бы представлять интерес для Нарьяны.

Алистер поверил всему. В общем-то, он уже давно знал, что детство Аблы было тяжелым. Да и о том, что ей пришлось стать хитрой, она ему уже рассказала. Он полностью признавал ее право на это.

Сунув телефон в карман сине-белой моряцкой формы, колдун вышел из раздевалки. Общественность играла в "Крокодила". На сцене Рю показывал жестами что-то не то у себя на голове, не то у Елены. Что он показывал, Алистер не понял. Но он и не спешил включаться в игру.

Пройдя к столам, колдун присоединился к более скромной компании. Адам, Френк, Феликс. Последнего он сегодня еще не видел.