Текст книги "Странные игры"

Автор книги: Александр Нетылев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 30 страниц)

...почти никто, – немедленно поправил себя юноша, когда выйдя в коридор мотельчика, почти нос к носу столкнулся с ехидной кошачьей мордой.

– А, Рю, вот и ты! – радостно воскликнула Рейко. После превращения в бакэнэко ей вообще нравилось заставать его врасплох, и, надо сказать, фантазии у неё было достаточно, равно как и терпения. Порой её выдавал только невероятно подвижный хвост.

– Мне как раз нужен крепкий студент, чтобы перетащить сигма-проектор!

"Встрял..." – прокомментировал сам себе зеленоволосый ситуацию.

– Да, Рейко-сенсей, – ответил он, вжимая тонированные очки себе в лицо. К счастью, он вовремя спохватился и свел все до обычной попытки их поправить.

– Пойдём, – на ходу поманила она пальчиком за собой, – У меня там есть гравиплатформа, но должен же кто-то запихнуть на эту гравиплатформу проектор и батарейку!

Рю послушно двинулся следом за преподавателем, наблюдая гипнотическое виляние двух пушистых хвостов. Он не имел представления, как Рейко стала... такой. Но четко знал, что теперь она пугала его еще больше. И это он еще не имел представления, может ли она превратиться в кошку полностью...

– Ну, как тебе новое утро на новом месте? – поинтересовалась она, не оборачиваясь, – Хорошо спалось?

– Лучше, чем обычно, – ответил юноша. Сегодня он не помнил кошмаров, а это определенно хорошо.

"Скажи, Есикава-но-они... Ты помнишь свои сны?"

Фраза где-то на задворках подсознания заставила его сбиться с шага, но Рейко сделала вид, что не заметила.

– Уже построил планы на сегодняшний день? – спросила она, открывая дверь в свою комнату, где отдельно друг от друга стояли тяжёлая батарея, ростовой сигма-проектор и выключенная гравиплатформа, прислонённая к стене.

– Вообще, я хотел искупаться. Где-нибудь... э... не около мотеля.

– Вот, как раз вспотеешь, а затем и купаться будет в два раза приятней, – уверенно сказала кошка и уселась на сигма-проектор, – Вот видишь? Педсостав заботится о тебе.

Машинально кивнув, зеленоволосый не стал вербально выражать свое мнение о заботе педсостава. Вместо этого он поставил гравиплатформу на пол в рабочее положение и начал поднимать батарею, присев на согнутых в коленях ногах и держа спину идеально прямо под нагрузкой. Тяжеловато, конечно, но ему вполне по силам.

– Стой! – вдруг подняла руку вверх Рейко.

– Стою, – подтвердил зеленоволосый, замирая с батареей в руках.

– Ты всё неправильно делаешь! – бодро замотала головой бакэнэко, – Совсем всё неправильно!

– Почему, Рейко-сенсей? – не понял Рю.

– С чего вообще должна начинаться любая погрузка? – спросила она, как-то, упуская из внимания тот факт, что зелёный японец под весом батареи уже начал краснеть.

– С чего?

– Первым делом надо снимать рубашку, неуч! – постучала по своему лбу женщина.

– Зачем?! – ошарашенно переспросил юноша, не прекращая обнимашек с батареей.

– По фен-шую!

– Ясно, – сказал Рю, хотя ему ничего не было ясно. Зеленоволосый погрузил батарею на гравиплатформу, облегченно выдохнул, пожал плечами и снял рубашку, бросив ее на батарею.

– Рейко-сенсей, если вы слезете с сигма-проектора, я смогу его погрузить...

Кажется, он сказал что-то не то. Совсем не то.

– Подойди-ка сюда, – сахарным голоском попросила женщина, чуть подавшись вперёд и поманив его пальчиком.

"Надо валить..." – подумал Рю, сам не зная почему. Явно же она что-то задумала. С такими глазами – ничего хорошего... Однако тело "самурая" уже привычно делало шаг вперёд в ответ на требование подойти. Рейко обладала сверхъестественной способностью оказывать некое иррациональное воздействие на юношу. А превращение в ками земли... лишь усугубляло эффект.

– Если уж живёшь строго по правилам, – заговорщически прошептала Рейко, – Пора бы тебе эти правила обновлять. Раз уж самурай из тебя не получился, выберем другой вектор...

Она на секунду замолчала, а затем убрала руку и сладко потянулась.

– Девушки весят намного меньше сигма-проекторов... как правило. Не проси их пересесть, просто сам отнеси, куда тебе нужно.

– Перенести? – ошарашенно переспросил Рю, радуясь, что его глаза сейчас закрыты солнцезащитными очками, – Куда?

– А у тебя что? – подняла она бровь, – Мыслей нет?

Рю выдохнул и быстрым движением пронес одну руку ей под колени, а другую – за талию, поднимая женщину на руки. Юноша начал спешно озираться по сторонам в поисках предмета, на который можно перенести кошкоподобное ками, дабы то не возмутилось выбором поверхности приземления... Как назло, такого, чтобы нельзя было воспринять двусмысленно, в лаборатории не нашлось. Однако, юноша счел, что стол будет меньшим злом. По сравнению, скажем, с кроватью...

– Ну, вот, – довольно кивнула Рейко, – А теперь с сигма-проектором разберись.

Рю кивнул и направился к шайтан-машине, с которой Рейко, похоже, не расставалась вообще ни при каких обстоятельствах. Это было непросто, но он все же погрузил белоснежный "гроб" на гравиплатформу.

– А теперь перемести меня обратно на сигма-проектор, – отдала новый приказ ками, – Не ножками же мне топать.

– Да, Рейко-сенсей.

Погрузив хвостатую на сигма-проектор, юноша вздохнул свободнее. Однако это не помешало ему, прежде чем вывозить "конструкцию" в коридор, аккуратно выглянуть на предмет наличия пятитонных киборгов, волков-оборотней или драконов в человеческом облике. Конечно, Панау было куда более безопасным местом, чем ЗШН...

Но он прекрасно знал, что место, где отдыхают студенты Нарьяны, в принципе не может быть безопасным.

Мария сладко потянулась. Они с Чезаре решили улизнуть из мотеля пораньше и заявиться на пляж к рассвету, чтобы заодно выгулять Лилит. Пусть перебесится с утра и остаток дня проспит без задних ног.

– Кстати, ты заметил, что за всю нашу прогулку Лили ни одного краба ещё не сожгла? – поинтересовалась девушка, оправляя висящую на завязочках соломенную шляпку.

– Кажется, даже она прочувствовала атмосферу спокойствия, – предположил Чезаре.

Он, разумеется, шел с Марией в обнимку: с самого обретения ею человеческого облика кардинал обнимал ее при каждой возможности. А уж сейчас это было вдвойне уместно.

– Не совсем в этом дело, – покачала головой послушница, а затем привстала на цыпочки, чтобы иметь возможность прошептать ему на ухо, – У неё новый враг.

– Даже так? – так же шепотом ответил шпион, – Я гляжу, по скорости накопления врагов она скоро обставит даже меня... И кто же этот несчастный?

Она выдержала небольшую паузу, чтобы подогреть интригу.

– Киберглист, – шепнула она.

Чезаре удивленно расширил глаза:

– Это кто ей рассказал про... такое?..

Мария густо покраснела и отвернулась. Совсем как когда стеснялась сказать, что только что зарубила одного из князей Церкви. Так что кто автор "киберглиста", сомнений не возникало.

– Ну у тебя и фантазия, – усмехнулся кардинал, после чего бережно повернул ее лицо к себе и поцеловал. Слегка: дабы не отвлекаться от прогулки у моря, но вместе с тем показать, что такой... сортирный юмор ничего не меняет в его отношении к ней.

– Надо же было выдумать что-то, чего она, скорее всего, в реальности не встретит, – попыталась оправдаться паладинка.

– А если встретит – пусть сжигает: не жалко!

Мария аж поперхнулась.

– Это где это она встретит киберглиста?!

Она сказала это слишком громко, и Лилит немедленно подкинулась:

– Киберглист! Где киберглист!

Шпион сделал вид, что изучает окрестности:

– В песке нет... В воде нет... В воздухе нет. Здесь его нет... Кажется.

Последнее слово он выделил голосом. Пусть сама определяется, есть он здесь или нет.

Затем Чезаре обернулся к Марии:

– Я бы не стал полностью исключать такую вероятность... Собственно, после всего, что случилось за этот год, я бы вообще никакую вероятность не стал полностью исключать.

– Кому вообще в голову может прийти изобрести нечто с таким названием? – удивленно переспросила она.

– Гуро же изобрели, – пожал плечом мужчина.

– Гуро были частью эксперимента над существующим видом!

– Как и киберглист, – парировал Чезаре, – Впрочем, давай оставим столь... неаппетитную тему.

Кардинал здраво рассудил, что лучше всего неприятный привкус от разговоров о всякой мерзости смоется еще одним поцелуем. Это вообще было универсальное средство в обращении с Марией.

– Здесь нет глистов! – возмутилась Лилит и обиженно взорвала небольшой камушек.

Мария этот факт не удостоила ни каплей внимания. Как она однажды призналась Чезаре, сначала она постоянно смеялась при поцелуях просто потому, что очень стеснялась. Сейчас же стеснения в ней изрядно поубавилось, поэтому она даже глаза не открыла, когда Лилит зашумела. И вообще, пока Лили шумит, ясно, где она находится.

Поцелуй прервался. Не так рано, чтобы было недостаточно, но и не так поздно, чтобы болезненно захотелось продолжения поцелуя уже не в виде прелюдии.

– Красивое место, правда? – спросила Мария, указывая на розовеющее на Востоке небо.

– Красивое, – согласился Чезаре, хотя стоявшая рядом девушка занимала его мысли куда больше, чем красоты местности.

– Почему всегда так? – грустно спросила она.

Несложно было догадаться, о чем она. Природа этого архипелага была прекрасна. А вот общество, населявшее его... Общественный строй Панау официально был заявлен как "Народно-демократическая республика". Что в переводе на человеческий язык означало "военная диктатура". Да еще и осложненная наличием в анамнезе серии революций, окончательно истощивших и без того небогатую страну. Ныне эта страна была крупным центром нарко– и работорговли, что даже почти не отрицалось: ровно настолько, чтобы не отпугнуть иностранных инвесторов.

– Такова человеческая природа, – ответил Чезаре, успокаивающе прижимая Марию к себе, – Где-то это скрывается, где-то выставляется напоказ. Но настоящие исключения – всегда исключения.

– Что ты имеешь в виду? – переспросила она.

– В любом сколько-нибудь крупном сообществе отрицательные черты развиваются быстрее положительных. Преступность, нищета, угнетение, дискриминация, – все это есть везде, включая Ватикан, где темная сторона человеческой природы стыдливо прячется за внешним благочестием. Настоящими исключениями бывают не страны, а лишь отдельные люди. Как ты, например. Ты сохранила в себе чистоту и невинность...

Мария захихикала и ткнула его под ребра, мол, "ты же знаешь, что это не так!".

– Я имею в виду, в моральном плане! – рассмеялся Чезаре, – Это несмотря на то, что после всего, через что ты прошла, любой бы озлобился.

О себе он не говорил. Сам он уже давно утратил не только чистоту и невинность, но и существенную часть того, что именуют "человечностью". И именно поэтому он не хотел, чтобы то же случилось с ней.

Девушка хмыкнула и продекламировала по-английски:

– Добро должно быть с кулаками,

С хвостом и острыми рогами,

С копытами и с бородой.

Колючей шерстию покрыто,

Огнем дыша, бия копытом,

Оно придет и за тобой!

Ты слышишь – вот оно шагает,

С клыков на землю яд стекает,

Хвост гневно хлещет по бокам.

Добро, зловеще завывая,

Рогами тучи задевая,

Все ближе подползает к нам!

Тебе ж, читатель мой капризный,

Носитель духа гуманизма,

Желаю я Добра – и пусть

При встрече с ним мой стих ты вспомнишь,

И вот тогда глухую полночь

Прорежет жуткий крик: "На помощь!",

А дальше – чавканье и хруст...

Перевод местами хромал, из чего Чезаре сделал вывод, что его делал какой-то студент. Но суть он уловил.

– Не то, чтобы я со всем согласна, – развела руками Мария, – Но тем не менее...

– Ну, а мы, – улыбнулся мужчина, – Видим, что ты не стала такой, даже несмотря на то, что подошла опасно близко к краю после боя с Анной. Что не может не радовать...

Обняв ее обеими руками, Чезаре чуть коснулся губами ее шеи и припомнил ей ее же слова:

– "Хочешь, чтобы девушка была ангелом, обеспечь ей рай"... Как ты находишь, я пока справляюсь с этой задачей?

– Это зависит от моей ангелоподобности, – улыбнулась девушка, – Чем тебе не мерило?

Она чуть выгнула спинку – видимо, чтобы удобнее было исследовать на наличие крыльев.

– В таком случае, справляюсь просто превосходно, – ухмыльнулся шпион, приближая свое лицо к ее.

Наверное, это красиво – поцелуй на фоне рассвета над морем. Но кардинал, честно говоря, уже не видел ни рассвета, ни моря.

Впрочем, не сказать чтобы он был этим расстроен.

– Я люблю тебя, – произнес Чезаре, когда поцелуй прервался. Информативности в этом заявлении было ноль целых, ноль десятых, но его это почему-то не волновало...

– А я тебя больше, – улыбнулась паладинка.

– Это кто же измерял?

– Я же ангелоподобней, – хихикнула она, – Значит, и люблю сильней.

– И что же? – ответил Чезаре, подражая герою готического романа, – Пусть мое сердце черно, но оно наполнено любовью к тебе!

– Как красиво, – совершенно искренне восхитилась девушка, – Ещё чего-нибудь скажешь?

– Э... – как-то не особо романтично ответил мужчина, – В том же стиле ничего больше в голову не приходит.

Он вообще не ожидал, что она впечатлится пафосным высказыванием, а не посмеется.

– Когда планируешь делами заняться? – резко сменила Мария тему разговора.

– Не знаю. Скорее всего, днем... В свободное время.

Чезаре коротко рассмеялся. Еще год назад шпион посчитал бы такую логику бредовой: он резонно возразил бы, что девушками надо заниматься в свободное от работы время, а не наоборот. Что ж, изменения, произошедшие с ним под влиянием Марии, были не всегда благотворными.

Но почему его это не волновало?..

– Значит, время отдохнуть у нас, всё-таки, есть? – улыбнулась девушка. Очень... многообещающе улыбнулась.

– Ясное дело! – ответил мужчина, – Мы же, как-никак, тут на отдыхе... Конечно, какое-то время придется выделить на подготовку к "сюрпризам", и когда они все же случатся, я уже не поручусь за то, что у нас будет много времени... Но пока что мы вполне можем отдохнуть. По моим расчетам – где-то до середины дня.

– Только не говори мне, что ты уже не подготовился, – хмыкнула послушница, знавшая его как облупленного.

– В какой-то степени подготовился, – легко согласился шпион, – Но подготовку надо корректировать по мере уточнения данных.

В общем-то, именно на своевременное уточнение данных была направлена его подготовка. Вместе с ним в Панау разными путями прибыли девять звеньев Нулевого отряда, что в сумме насчитывало сорок два человека. Ровно в три раза больше, чем обычных безопасников, прибывших официально. Меньшая часть из них присматривала за студентами. Большая – раскидывала паутину осведомителей по стране, завязывала контакты, собирала информацию и искала выходы на местное подполье. Больше всего его беспокоили известия о загадочной женщине, выступавшей эмиссаром при персоне местного президента. Сведения о мече, заменяющем руку, вызывали худшие подозрения.

– Бульк! – сказало море, и Мария тут же обернулась в ту сторону.

– Что это? – спросила она.

– Это был Бульк! – радостно сказала Лилит, ткнув пальцем в сторону волнующейся воды в пятидесяти метрах от берега.

Она с неожиданной точностью указала на формирующийся водяной пузырь, который через пару секунд с повторным "бульком" лопнул. Чезаре прислушался к ощущениям и вынес вердикт:

– Единственное, что я могу сказать точно: мое чутье не идентифицирует это "бульк" как "добычу".

О благословении бакэнэко, его плюсах и минусах Мария, разумеется, уже давно знала... Хотя тему конкретной процедуры благословения он тогда аккуратно обошел.

– Это ещё ничего не значит, – нахмурилась девушка, – Ведь ты много чего не чувствуешь как добычу, пока не погонишься за этим.

Она вдруг покраснела. Чезаре помнил, что она так краснела при разговоре об этом охотничьем инстинкте с тех пор, как увидела его с голым торсом несущегося сквозь лес за кроликом.

– Предлагаешь проверить? – шпион поморщился, припомнив ту нелепую историю. В таких случаях он почти понимал Бетти... Почти, потому что помнил и случаи, когда повышенная меткость и чутье на добычу спасали ему жизнь.

– Пожалуй, стоило бы, но, кажется, пока что всё закончилось, – вздохнула Мария.

– Иными словами, лезть туда неохота, – без труда расшифровал он, – Думаю, это не настолько срочный вопрос. Если это не разовое явление, то вполне можно выяснить позже, благо место я запомнил.

– Думаешь, местные в курсе? – поинтересовалась послушница, – Это как-то связано с поклонениями Дагону?

Да, местные аборигены действительно поклонялись Дагону. Причем занимателен был не столько сам этот факт, сколько подробности. Специфика культа, описания божества и имена его "коллег" – Ктулху, Азатота, Йог-Сатота и Ньярлантотепа – ассоциировались не столько с филистимским богом-рыбой, сколько с чудовищем из "Вселенских ужасов" Лавкрафта. Какая связь тут могла быть? Учитывая древность культа, напрашивался вывод, что Лавкрафт общался с его представителями. А также была версия с магическим распространением информации через сновидения: ведь классик неоднократно заявлял, что берет сюжеты из своих снов...

– Пускание пузырей – признак культа Дагона? – поднял бровь Чезаре.

– А почему нет? – пожала плечами Мария, – Ты ещё скажи, что Дагоны не пускают газы.

– Честно, небольшой специалист по Дагонам, – ухмыльнулся мужчина, – Но теоретически могут...

Он шепотом, чтобы не услышала Лилит, добавил:

– Особенно если у них киберглисты...

– Ты, главное, не говори Лили, где вообще глисты водятся, – шёпотом ответила девушка, – А то я опасаюсь того, как она возьмётся их искать.

– Да уж... – покачал головой шпион, – И вообще, чего это мы в столь романтичной обстановке... Ну, если не считать этого булька... Разговариваем о местах обитания глистов и газах у всякой нечисти?

– Потому что можем себе позволить! – рассмеялась она, после чего, ловко вывернувшись из объятий, скинула шляпку и начала стягивать платье:

– Пойдём поплаваем. Ты меня с плеч побросаешь!

Мария первой разделась и первой же, взметая кучу брызг, кинулась навстречу волнам. Впрочем, Чезаре отстал от нее лишь на полкорпуса. Они немного поплавали наперегонки, затем он, как она и хотела, побросал ее в воду с плеч. После этого они снова целовались, и он уже не столько обнимал ее, сколько не стесняясь лапал. Впрочем, дальше заходить при риске быть увиденными ребенком они не стали, вместо этого перейдя к очередной беседе, настолько безумной, что услышь их кто-то из студентов, окончательно утратил бы веру в авторитет педсостава. Но почему-то Чезаре это ни капельки не волновало. В конце концов, не в том ли вся суть семьи, что можно не задумываться о том, какое впечатление производишь? Именно семьей стала для него Мария: она не была всего лишь любовницей, средством реализации физиологических потребностей. Она была гораздо ближе и важнее. С ней он мог не надевать маску. Не просчитывать возможных последствий каждой фразы или жеста. Не выбирать наиболее эффективную модель поведения, – чтобы не сказать "программу". Просто быть собой. Нести любой бред, какой придет в голову. Смеяться, когда весело, отдыхать, когда устал, делиться своими сомнениями – и своим теплом. Никакой стратегии, никакой программы, никакой выверенной лжи. Такой и должна быть семья.

По крайней мере, он предполагал это. Ему было не с чем сравнивать.

– Хей, просыпайся, братан! Пора на зарядку!

Алистер попытался поймать ускользающее одеяло, но Френк Максвелл, его сосед по комнате и ежеутренний мучитель, был гораздо сильнее и ловчее. Одеяло быстро покинуло ту область, где колдун мог достать до него руками, а при попытке вспомнить формулу телекинеза сонный мозг выдавал критическую ошибку. Со стоном Алистер приоткрыл один глаз.

– И почему ты со мной возишься... – пробурчал он, – А не с Бетти, например...

Однако, он счел за благо все же подняться.

– Бетти самостоятельней, и вообще, за неё, вроде как, Элли заступается.

Алистер только-только нащупал ногами тапочки, и Френк тут же отпульнул их в сторону босой ногой.

– Какие тапки без зарядки?! – спросил он, – Напяливай шорты и пошли на улицу!

Укоризненно покачав головой, юноша надел шорты. Что ж, как бы это ни смахивало на стокгольмский синдром, в определенной степени он был согласен с мучителем. Всю свою жизнь Алистер предпочитал прокачивать мозги и непозволительно мало внимания уделял мышцам. И в результате в первый же день своего пребывания в ЗШН чуть не погиб. Погиб бы, если бы не Хесус, выдернувший его из-под водяного меча Флоры.

Да, довести свое тело до приемлемого состояния было необходимо, но оставить за Максвеллом последнее слово наследник славного рода Брайсов никак не мог.

– И не жалко тебе тапочки пинать, – пробормотал он шутливо, – Они же ни в чем не виноваты. Бедные, ни в чем не повинные тапочки... они так и не ощутили ласковое прикосновение моих ступней... не совершили со мной увлекательное путешествие к умывальнику... эх... и что за жизнь у них такая... – последнее донеслось уже из коридора. – Эй, Френк, поторопись, хватит уже перед тапочками извиняться!

Френк быстро догнал Алистера, пользуясь всеми преимуществами более длинных ног, и немедленно отвесил фофана:

– На кой чёрт тебе умываться сейчас, если на зарядке ты всё равно вспотеешь? Умоешься после тренировки, а сейчас пошли пропитывать воздух запахами своей маскулинности!

– Эй, – отпрыгнул Алистер, – Да, да, ты прав, умываться смысла не имеет. Блин, девушкой ты мне больше нравился.

– Было бы хуже, если бы я тебе нравился таким, какой я есть!

Это был их ежедневный ритуал. По крайней мере, последние три дня. Если раньше Фрея просто просила его делать утреннюю зарядку, то сейчас Френк лично гонял его на тренировку. Именно так: то, что Френк называл зарядкой, было полноценной тренировкой, после которой у Алистера полдня болели мышцы. Всего каких-то полчаса, но в таком бешеном темпе, что под конец юноша просто валился с ног. Быть может, Алистер бы и бросил всё это, если бы среди лиц девушек, смотрящих в окно на Френка, он не заметил личико Аблы и на секунду не встретился с ней глазами. Ещё тогда. В школе.

– Какие у нас планы сегодня? – осведомился англичанин уже после тренировки.

– Я планирую сегодня снять пару девочек, – без тени стыда сказал Френк, заваливаясь в душевую кабину, – Вечерком. Так, в порядке эксперимента. А до этого я планирую, наверное, искупаться или на сафари съездить. А ты как?

– Точно в порядке эксперимента? – с удовольствием брызгая себе в лицо холодной водой из-под крана, крикнул Алистер, – Или по мужскому телу соскучился? Я думаю на пляже весь день проваляться.

– Не пойму твоей логики, – фыркнул сосед, – Если бы я соскучился по мужскому телу, я бы мальчиков снимал, не?

Как ни ставь вопрос, он был с подвыподвертом. Всё, что касалось Фреи/Френка, было с подвыподвертом.

– Ну, тебе виднее, приятель, – колдун решил закончить спор, за что немедленно и поплатился.

– А Аблу ты не думал пригласить куда-нибудь? – спросил Максвелл, открывая дверь кабинки, чтобы взять с вешалки полотенце.

– Думаешь, она согласится? – с сомнением спросил Алистер.

Ситуация с Аблой порой приводила его в отчаяние. Она вроде как и не сторонилась его, но и не давала приблизиться сильнее, чем для игры в одной команде в няшкобол. Да и чем мог заинтересовать ее нескладный и субтильный юноша-"ботаник"? Нет, конечно, он был богат (в конце концов, его семья находилась в дальнем родстве с королевской и глубоко теоретически могла претендовать на престол), но Абла была не из тех, кто вешается на богатых парней. Кого-то мог впечатлить сам факт того, что он был колдуном (причем именно колдуном, а не магом, так что он не был априори безумен), но Абла сама была той еще... ведьмочкой.

– О боже, да купи два билета в кино, затем скажи ей, что хотел пойти со мной, а я тебя кинул и поплёлся за какой-то юбкой в порядке эксперимента, – фыркнул Френк, повязывая полотенце вокруг пояса и освобождая кабинку, – Не знаешь, что ли, как это делается?

– Знаю... теоретически... Эй, спасибо, конечно, за совет, но я тебя не об этом спрашивал, – возмутился юноша, – Проблема ведь не в том, куда с ней пойти, а в том, захочет ли... Алистер, будь решительнее! – он похлопал себя по щекам и потопал в освободившуюся душевую кабинку.

– Блин... вы парни, порой просто смешные, – фыркнул Френк, приводя причёску в порядок методом пары взмахов расчёской в случайном направлении.

От ответа Алистер увильнул, сделав вид, будто ничего не расслышал за шумом воды. К моменту, когда он закончил принимать душ, Френка уже не было. Одевшись в аккуратные, но без претензий, рубашку и брюки, англичанин спрятал в рукав несколько ленточек с "заготовками" заклинаний. Огненный шар, заморозка, телекинез, исцеление – пожалуй, все, что может понадобиться "вотпрямщас". Вообще, у него были в запасе заготовки всех известных ему заклинаний... Но чем больше ленточек, тем легче в них запутаться. А какой-нибудь безмолвный образ или пространственный поиск можно прочитать полностью, буде они понадобятся. Личный талисман – локон белоснежных волос, перетянутый шелковой нитью, – отправился в нагрудный карман, поближе к сердцу. Ну, талисман – это условно говоря: хотя Алистер умел делать и полноценные, действующие талисманы, он никогда не видел в этом смысла. Угробить кучу времени и ресурсов, чтобы создать предмет, дающий возможность использовать заклинание, которое ты и так знаешь? Фу, ерунда какая.

Наконец, Алистер был готов к путешествию в неизведанную страну Панау. Теперь нужно было выбрать место, с которого начать знакомство со страной. Выбор был для подобного захолустья очень неплохой: можно было съездить на экскурсию по местным развалинам, можно было съездить на сафари, – как на охотничье, так и на фотоохотничье; можно было покататься на верблюдах и на лыжах. Чего тут только не было... Был даже цирк. Вот на последнем Алистер и решил остановиться. Цирк тем замечателен, что там люди дают волю эмоциям. Может, потому, что он подсознательно ассоциируется с детством; и кажется, что можно временно не быть пафосными и серьезными. Да, цирк – это самое то. Заранее оплатив билеты, колдун отправился искать Аблу.

Он нашел ее в столовой, в компании Софьи Удовиченко. От этой дамочки Алистеру порой становилось не по себе: она была амагусом с необычной специализацией... пожирателя. Острые зубы и идеальная пищеварительная система позволяли ей есть что угодно, включая камни. А кроме того, она была стажером службы безопасности и одновременно – главной ударной силой банды Хатунен.

Впрочем, это всяко было лучше, чем Хлоя. Та порой умудрялась вогнать его в краску, что сейчас было бы совсем несвоевременно...

– Девушки, доброе утро, – подошел к ним Алистер с приветливой улыбкой.

– Доб'гое, – привычным картавым голосом ответила за себя и за подругу разом Софья. Она и здесь была в шарфе, предпочитая не есть на публике. Так, просто сидела за компанию.

– И приятного аппетита, – добавил он, обращаясь к Абле, – Какие планы на сегодня?

– Мы собираемся на лыжи, – ответила она, – Переселимся, как только Елена найдёт бунгало.

Ну да, понятно. Абла не любит солнце, солнце не любит Аблу. Пакостная вещь – альбинизм... Впрочем, она с востока, где снег не падает, может, ей просто интересно.

– А я думал в город съездить, купил билеты в цирк, тут интересные представления дают. А Френк, сволочь такая, свалил в неизвестном направлении. Эксперименты ставить, – хихикнул Алистер. Да, было сразу видно, кто у него сосед, лексикон аристократа существенно расширился. И говорил он теперь иначе, по-простому, без напускной манерности, – Составите мне компанию? А с переселением я вам помогу.

– Ну, – Абла бросила рассеянный взгляд на Софью, которая попросту отморозилась, делая вид, что сейчас рядом с ней не разговаривают два человека, – А что там за программа?

– Ну, клоуны, жонглеры, фокусники, воздушные звери, дикие акробаты... В смысле, наоборот.

– Думаю... Стоит попробовать.

Алистер галантно подал руку, и девушка охотно приняла ее. Лишь на выходе она чуть задержалась, чтобы накинуть на голову неизменный красный капюшончик "под цвет глаз". Абла не любит солнце, солнце не любит Аблу...

Брайс сбавил ход, дальше уже просто идя быстрым шагом и следя, чтобы девушка успевала за ним. Чувство радости переполняло парня, и ему приходилось сдерживаться, чтобы не идти с глупой счастливой улыбкой на лице. Только оказавшись на улице, он перестал гнать и просто пошел рядом с девушкой до остановки. Руку ее он был готов отпустить, только если она сама станет ее выдергивать.

– Смотри, моторикша, как по заказу, давай поспешим, – показав рукой в ту сторону, он ускорился и снова увлек девушку за собой.

Она прибавила шагу, а затем они загрузились на широкое заднее сидение небольшой моторикши, которой управлял смуглокожий островитянин в саккате. Точнее, сейчас он не управлял. Повернувшись в сторону Алистера и Аблы, он с ужасным акцентом произнёс.

– Кудама едем?

– В город. К цирку, – ответил юноша, надеясь, что водитель его поймет.

Моторчик затарахтел, и рикша двинулась с места, несильно подпрыгивая на ухабах. Абла молчала, не решаясь начать разговор. Ну что ж... "Будь решительнее, Алистер", – напомнил себе юноша, после чего повернулся к Абле, обнял ее и привлек к себе, с нежностью заглядывая в глаза. И, пока она не успела опомниться и отстраниться, поцеловал. И плевать, если за поцелуем последует пощечина.

Однако пощечины не последовало. Мягко, неуверенно, но Абла ответила. И лишь когда поцелуй прервался, аккуратно отстранилась.

– Не надо...

– Почему? – серьезно спросил Алистер.

– Ты сейчас действуешь так, будто бы уже всё решено, – сказала она, а затем покачала головой, – А ведь не решено ничего.

– Я понимаю, – вздохнул он. – Еще ничего не решено...

Потом повернулся к Абле и серьезно поглядел на нее.

– Прости, я, наверное, тороплюсь... очень сильно тороплюсь... знаешь, давай начнем всё сначала. Я – Алистер, – он улыбнулся и протянул ладонь.

– М-м-м... Абла, – она протянула руку в ответ, – Ведьмин мох.

– Практическая магия древних культов, – юноша быстро поцеловал ей запястье, – Приятно познакомиться, Абла. Я из Лондона, а ты?

– Из Багдада, – ответила она, – Послушай, это, пожалуй, немного глупо!

– Ну почему же сразу глупо, – Алистер протянул руку и немножко поправил ее капюшон, – Разве знакомиться глупо? Ладно, делать вид, что мы были незнакомы, и правда глупо... Но мы ведь мало знаем друг о друге. А хочется узнать больше. Например... ты часто бываешь в цирке? А что еще, кроме цирка, ты любишь?

– Нет, нечасто. Мне туда сложновато было попасть.

– Из-за чувствительности к солнцу? – не понял колдун.

– И из-за этого тоже, – кивнула она, – Но главным образом, потому что нас в цирк водили редко.

Девушка выдержала небольшую паузу.

– Я сирота. Сейчас я не люблю об этом вспоминать и, вообще, меня не нужно жалеть. Я знаю, что весь мой облик вызывает жалость, и эта часть истории – тоже, но я сильнее, чем выгляжу. В том числе и морально. Я научилась многому тому, чем в приличном обществе не принято гордиться: выпрашивать милостыню, воровать, обманывать, прятаться от старших и прятать от старших собранные деньги. Я всегда знала, что отличаюсь от других.