Текст книги "Я вернусь (СИ)"

Автор книги: Александр Курзанцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

   – Хорошо, – я услышал, как Джокер обратился к кому-то. В ответ прозвучал голос Андерсона: "Подтверждаю".

   – Группе высадки, две минуты.

   – Пошли-пошли, – поднял я бойцов, гоня к площадке за посёлком. – Дженкинс, управлять "Мако" сможешь?

   Тот кивнул:

   – Нас на М29 "Гризли" учили, но у них управление одинаковое, без проблем.

   Я оглядел группу.

   – Группа, слушай мою команду: Дженкинс – за рычаги, Аленко – на место стрелка-радиста, Уильямс – наводчиком.

   "Ну всё, – подумал я, – "Мако" со своим 155-мм орудием по огневой мощи танк переплюнет. Тут главное особо не высовываться, а для рейда по тылам противника лучше машинки и не придумаешь".

   Под бронёй в командирском кресле я почувствовал себя намного увереннее. "Мако" всё-таки умная голова придумала. БТР и плавающий, и "летающий", а кинетический щит позволяет сэкономить на броне, облегчая машину и делая её более проходимой. Всяко лучше "Гризли".

   – Уильямс, – я свесился вправо, к сержанту за пультом орудия. Забавно, но органы управления напомнили мне "Малютку": ПТУР на базе БРДМ. Широкий визор с нанесённой шкалой упреждения и прицеливания, слева жёстко закреплённая ручка типа "скоба" с спусковой кнопкой, а справа рукоять с кноппелем под большой палец, которым осуществляется наведение орудия. А что, удобно. Наводчик всегда держится обеими руками, что при стрельбе с ходу очень полезно, работают только большие пальцы обоих рук, а приемлемо освоить кноппель хватает пары часов на тренажёре.

   – Где нашли маяк?

   – Километрах в двух отсюда, туда дорога, что левее забирает, ведёт.

   – Окей, – я толкнул Дженкинса ногой в плечо, привлекая внимание. – Слышал?

   – Да!

   – Давай резво туда, но только без фанатизма, не угробь нас ненароком.

   – Есть, командир!

   Взрыкнув движком, крутанулись колёса, каменная крошка, словно шрапнель, сыпанула по "вагончикам", а я вперил взор в экраны. У командира несколько задач: задавать направление движения, засекать цели и давать целеуказание наводчику. На шести экранах мне выводились данные радара, датчики органики-неорганики, круговой обзор с переключением режимов тепловизора и ноктавизора, и ещё куча всего – красота.

   – На два часа, гет, – не успел договорить, как взвыли сервомоторы орудийной башенки. Бамм! Всё, нет гета. Мельком отметил: "Трое – патруль".

   – На девять, ракетчик, – бамм! Следом ударила пулемётная очередь, добивая оставшихся.

   Тут выскочили на площадку с развалинами. Пулемётная строчка перечеркнула двоих гетов, на всякий случай, в проём, сержант загнала орудийный выстрел.

   – Кэп, кэп, – моё внимание привлекла Уильямс. – Маяка нет. Там стоял, – она показала на округлое возвышение в центре, сейчас пустующее.

   – Лады. Куда его утащить могли?

   – Только на сортировку, оттуда монорельс до астропорта.

   – Дженкинс!

   – Понял! – круто развернувшись мы рванули к монорельсу.

   Трясясь на ухабах, не будь пристёгнутым, давно бы башкой все мониторы пораздолбал, я пытался слушать Уильямс, втолковывающую мне про сортировку.

   – Там справа, вдоль монорельса технологическая дорога, сервисники по ней ездят, на броне вполне пройдём. До астропорта недолго, минут двадцать и выйдем к платформам, но дальше только ножками, хотя если подпрыгнуть хорошо, с ходу можем и на платформу заскочить.

   Я покивал, а у самого начало пропадать желание туда ехать. Если этот Вася – по имени Сарен, до маяка добрался, то там минируют всё уже, и влететь аккурат под взрыв приятного мало. Всплыла мысль: "А хер ли". Действительно, нужен мне больно этот маяк, лишнюю головную боль словить с этими видениями. Да и не поверит никто про все эти предупреждения о Жнецах. А вот свидетеля убийства Найлуса Сареном отрыть надо обязательно.

   Показалась сортировочная.

   – Гляди! Что это?! Какой огромный! – чуть ли не хором завопила моя банда.

   А громада Жнеца плавно оторвалась от поверхности и, набирая скорость, скрылась в плотных красноватых облаках. "Всё, приехали", – подумал я. Машинально отметил медленно бродящих хасков, ещё пара часов иссушат их тела окончательно и они уже не будут представлять опасности. Всё-таки это оружие первого удара.

   – Уильямс, уничтожить противника.

   Несколькими выстрелами хасков смело с нашего пути.

   – Дженкинс в машине, Аленко и Уильямс за мной.

   Выбравшись из БТРа, соблюдая осторожность, двинулись к платформе, помимо хасков, нас могли ждать и другие сюрпризы. Тут вдруг вдалеке сверкнуло, вспухло грязно-серое облако дыма. Охнула сержант:

   – Они взорвали астропорт!

   Секунд через пять до нас докатилась сейсмическая волна, а ещё через десять дошёл чуть раскатистый гром, похоже, подорвали несколько зарядов одновременно. "Ну вот и всё", – я устало опустил пистолет, присел за камушек. Уже можно было не гнать коней, маяк уничтожен и миссия провалена. Через пару суток сюда заявится "папаша" Хакет и наладит всем звиздюлей за просраные полимеры. Осталось только вызвать пару взводов местного гарнизона, чтобы всё тщательно прочесать. Осмотрев сортировочную и остатки астропорта, других гетов мы не нашли, похоже они ушли вместе с Сареном. Тело Найлуса с развороченным затылком, запаковали и отправили на "Нормандию" в холодильник. Запротоколировав показания свидетеля, после я не удержался и выписал ему выговор с занесением в грудную клетку за стыренные гранаты. Как ценного свидетеля – не расстреляют, хотя могли бы: воровство военного имущества, хранение с целью перепродажи взрывчатых веществ и боеприпасов, тут саботаж и терроризм в обнимку, но засядет он надолго, десятка минимум.

   Андерсон был грустен и задумчив, ещё бы, он тут старший офицер, ему шею намылят в любом случае, даже если и не виноват.

   Уильямс временно приписали к десантной группе "Нормандии", и похоже она уже начинала задумываться, а оно ей надо, вроде как, мечта-то конечно сбылась, но с таким командиром...

   Дженкинса распирало, хотя той щенячей задорности уже не было, я ловил пару раз его серьёзный и задумчивый взгляд. Будет хорошим командиром со временем и, похоже, не успокоится, пока в личном коде не появится буква N. А вот Аленко был как всегда сух и немногословен. Ну да, я вообще не понимаю, как можно жить с практически постоянными головными болями. Ещё по той жизни рассказывал дед про товарища своего. После Великой Отечественной вернулся со страшнейшими головными болями после контузии, как жил и как работал – вообще непонятно. Тридцать лет держался: на силе воли, неизвестно на чём, но в итоге не выдержал, повесился. А в записке написал: "Простите, товарищи, не считайте меня дезертиром, но я так больше не могу". Так что единственное, что я мог по отношению к Кайдену, так это лишний раз его не дёргать, оставляя на попечение доктору Чаквас.

   Вернувшись на "Нормандию", я заперся в личном кубрике. В отличие от игры, где непонятно было где вся команда спит и проводит время, в реальности на второй палубе, помимо каюты капитана и лазарета, располагались ряды кубриков старших офицеров, остальная команда и десант жили в кубриках на нижней палубе. Мой располагался вторым, после старпома. После него и капитана, самым старшим на корабле был командир десантной группы.

   Ополоснувшись в крошечной душевой, кое-как натянул штаны повседневной полевой формы и майку, плюнув на всё остальное, шлёпая мокрыми ногами по полу, прошёл к крошечному терминалу напротив койки. Учителя мои меня плохому никогда не учили и усердно вдалбливали одно: никакая работа не может вестись хорошо без организации системного подхода. Время Ч наступило, поставив жирную точку отсчёта на Иден Прайм, а значит все сомнения отброшены и назад дороги нет, а в конце этой дороги почти стопроцентная гибель.

   – Ну нет, я вернусь! Обязательно вернусь! – прошептал я рефлекторно сжимая кулаки. Потряс головой, отгоняя прочь дурные мысли. Пора было разложить всё по полочкам, как учили, и первой в очереди стояла оценка оперативной обстановки. На карте судьба всей разумной жизни, значит будем мыслить масштабно, и оперативная среда у нас: вся обжитая галактика. С угрозами всё просто: это, в перспективе, нашествие Жнецов, а в непосредственных реалиях – "Властелин", который дистанционно активировать Цитадель и открыть дорогу Жнецам не смог и сейчас усиленно готовится к атаке, планируя осуществить ручной запуск через Сарена, причём, по каким-то причинам, "Властелину" необходимо также иметь непосредственный контакт с башней Цитадели, причину этого пока искать не будем, примем как данность. В одиночку прорваться к Цитадели Властелин не сможет, поэтому собирает или уже собрал флот гетов. Сарен, хоть и в фаворе пока, но активировать ретранслятор на Цитадели в одиночку не может, охрана среагирует, её в башне должно быть не мало. Итак, причина поиска Илоса с ретранслятором созданным протеанами вроде бы ясна и некая логика есть. Машинный разум, в числе прочих, мог просчитать и вариант с выжившими протеанами построившими мини-ретрансляторы и устроившими каверзу с Цитаделью. Ясна и цель поисков: боевой группой проникнуть на Цитадель и активировать ручной запуск. Но, не проще ли было армадой гетов проломить оборону, Жнецу проскочить внутрь закрывающейся Цитадели и уже там высадить на башню десант гетов с Сареном, и спокойно запустить мегаретранслятор, призвав остальных Жнецов? Изврат, но похоже либо я чего-то не понимаю, либо "Властелин" простых путей не ищет.

   Откинувшись в кресле, я так и эдак мысленно вертел ситуацию в мозгу, что-то мешало сложиться цельной картинке, чего-то не хватало, какой-то маленькой детали, шестерёнки, из-за которой никак не хотел заработать весь механизм. Мои размышления прервала трель интеркома. На экране высветилось изображение Уильямс, застывшей возле моей двери.

   – Да?

   – Сержант Уильямс, сэр. Разрешите войти?

   – Заходи, сержант, – дверь разъехалась в боковые пазы, пропуская Эшли. Войдя, она остановилась у входа не зная куда пройти, всё-таки "Нормандия" – это карманный фрегат, всё отдано в угоду ходовым и разведывательным качествам. В кубрике буквально негде было развернуться. Махнув рукой в сторону койки (не поймите меня превратно), я как можно более дружелюбно произнёс:

   – Проходи, садись. У меня тут для приёма гостей, гарнитуров не завезли, поэтому кресло предложить не смогу, так что... – я развёл руками.

   Она кивнула, и комкая в руках уставной берет, присела на краешек, с каким-то непонятным выражением глядя на меня. Замялась, словно бы подбирая слова, а я невольно окинул её всю взглядом, заново оценивая, но уже не как солдата, а как женщину. Раньше как-то не до этого было, вся эта беготня, стрельба, да и тут не как в игре, делать броню с "сиськами", дураков нет, кирасы, что на мужиков, что на женщин клепает "Хане-Кедар" абсолютно одинаковые, отличаются только размером, так что отличить девушку в броне от щуплого солдатика бывает сложновато.

   Что могу сказать – хороша чертовка, подтянутое тело, небольшая обтянутая маечкой грудь, с лёгшими поверх маечки в ложбинку жетонами, тонкая талия. Жар её атлетического, пышущего здоровьем, без капли жира, тела доставал меня, несмотря на все мною возводимые барьеры.

   Не знаю, расшифровала ли она те взгляды которые я бросал на неё, но не поднимая головы, она глухо заговорила:

   – Коммандер, сэр... – покачав головой, я остановил её.

   – В неформальной обстановке, просто Джон.

   Она кивнув, исправилась:

   – Джон, я пришла поговорить о том... том, что произошло на Иден Прайм.

   Я было открыл рот, сказать, что я всё понимаю и в этом нет необходимости, но натолкнувшись на её взгляд, заткнулся, отчитывая себя за чуть было не совершенную ошибку. Между десантом и командой корабля, зачастую, пропасть. Среда, менталитет, они настолько разные, что почти любая совместная попойка заканчивается дракой. И выходит, что и те, и другие варятся в собственном соку. Вот и получается, что не к кому десантнику обратиться за поддержкой, кроме как ко мне, его командиру. И любой грамотный командир, должен быть хорошим психологом, но не кабинетным, а больше интуитивным, полевым психологом, что приходит с опытом. Нельзя научиться читать человеческие души по книжкам. Вот поэтому я заткнулся и начал внимательно слушать.

   – В общем, я тогда разозлилась, сильно, очень сильно, а ещё во мне была обида, мне казалось, что я выжила чудом, а вы... мне казалось, что то, что я выжила, вас разозлило, словно я должна была умереть, и это было несправедливо, ведь всех остальных убило, а я осталась одна, совсем одна, а вокруг была смерть...

   Она изливала душу, выговаривалась, а я мрачнел с каждой минутой. И что мне ей ответить. Она, конечно, молодец, солдат, после первого боя, да ещё такого, бывало и сильнее ломало. А она ничего, держится, гнётся, но не ломается. Но женщина на войне, вот так в первых рядах, а мне, может статься, её на смерть посылать. Нда, дилемма. А она продолжала:

   – Я сначала разозлилась, но потом, когда увидела уничтоженный посёлок, и трупы, везде трупы, мне хотелось заплакать, а ведь я знала почти всех, и потом, когда они стали подниматься и нападать на нас, а я стреляла в них, я думала, что свихнусь, так это было страшно, ужасно, нелепо, я не знаю как это сказать... И самое страшное, а вдруг действительно, продержись я чуть дольше, задержи гетов хоть на несколько минут, и кто-то из них бы сумел спастись... Тогда я поняла, что ты мне говорил, Джон, и я не знаю как жить дальше с этим.

   Она подняла на меня взгляд полный отчаяния. Такой, что мне захотелось пожалеть её, прижать к груди, как маленькую девочку, успокаивающе гладя по голове. И я понял, что смириться с женщинами в своём подразделении я не смогу никогда, потому что к своим солдатам я не имею права испытывать таких чувств. Всё что угодно, понимание, сочувствие, но только не жалость.

  Примечание к части

  * Земной Альянс – авторское переиначивание Альянса Систем

  Интерлюдия 1

  Крейсер "Чикаго", база Пятого флота близ ВБА* "Арктур"

   Вопреки традиции, адмиральский вымпел был поднят не на линкоре "Эльбрус", флагмане Пятого флота, а на крейсере "Чикаго", где и был оборудован мобильный пункт управления флотом. Начальник 63-ей разведывательной флотилии Пятого флота контр-адмирал Старинов подошёл к задумчиво разглядывающему интерактивную тактическую схему командующему Пятым флотом Альянса адмиралу Хакету.

   – Сэр, пришёл рапорт от "Нормандии".

   – Без чинов, Пётр Михайлович.

   Старинов непроизвольно поморщился, но, сдержавшись, чуть кивнул:

   – Хорошо, Стивен.

   А Хакет, глядя на главу разведки флота, скривившегося как от лимона, развеселился:

   – Что, прочитал уже про себя? Я, признаться, друг мой, долго хохотал. Прости Господи эти СМИ, не ведают что пишут.

   Старинов только буркнул что-то непечатное, меняясь в лице. А ситуация, в общем-то была презабавная. Всё дело было в невежестве писак, которых, для популяризации армии и флота, объединённое командование пригнало, в образцово-показательный Пятый флот. И всё бы ничего, но Старинова, русского по происхождению, отдавая дань уважения его опыту и навыкам, многие, даже вышестоящие по званию, называли по имени-отчеству – Пётр Михайлович. Пожалуй, из флотских, он был одним из самых опытных офицеров, участник нескольких вооружённых конфликтов, так же как и Хакет, лейтенантом участвовавший в Войне Первого контакта. Но если Хакет оставался больше офицером спецназа, имевшем абсолютно заслуженный класс N7, и собаку съевшим на проведении десантных операций, то Старинов был флотоводцем до мозга костей. Некоторые его тактические схемы действий соединений флота в прорыве и в обороне, подтверждённые, между прочим, реальными боями, преподавались в Академии Генштаба, как образец эффективности и грамотного тактического планирования. А потом угораздило кого-то из сопровождавших делегацию отрекомендовать Старинова именно по имени отчеству, как одного из лучших офицеров флота. А у журналистов не хватило то ли ума, то ли сообразительности, уточнить этот вопрос в кадровой службе, но по всем сетям контр-адмирал так и пошёл под фамилией Михайлович.

   Вот это Хакета и веселило, а Старинова приводило в бешенство.

   – Вот так, Пётр Михайлович, придётся теперь второе имя в паспорте менять.

   – Ну хоть не первое, и на том спасибо. Как вы русские имена коверкаете, так страшно становится. В одном из ваших фильмов, бедную девочку Петрова назвали. Петрова Фоссиль, это же бред.

   Рассмеявшись, адмирал участливо похлопал по плечу возмущённого Старинова.

   – Прости, мой друг. Ладно.

   Взмахом руки убрав тактическую схему, Хакет присел в одно из кресел, жестом предлагая контр-адмиралу садиться в соседнее.

   – Рассказывай.

   Включив планшет, Старинов перебросил на голоэкран несколько снимков огромного, необычной формы, линкора.

   – Это фотографии корабля гетов атаковавшего Иден Прайм. Было ещё несколько десантных кораблей, но в прорыве обороны они не участвовали. Оба наших крейсера уничтожены, уничтожено также до трети спутников орбитальной обороны, причём со слов командующего гарнизоном, орбитальная группировка практически не смогла оказать какое-либо существенное противодействие. Этот линкор смог продавить оборону не снижая скорости. По непроверенным данным, каждому из крейсеров хватило по одному попаданию.

   Адмирал покачал головой:

   – Что бы вот так, походя развалить, пусть устаревшие, но всё же крейсеры. Что им было нужно, сведений нет?

   – Маяк протеан. Однако чем он их так заинтересовал, выяснить не удалось.

   Старинов развернул ещё несколько снимков разрушенного астропорта:

   – Астропорт с находившимся там маяком был уничтожен несколькими взрывами, сразу после взлёта линкора гетов.

   Разглядывая могучий корабль противника Хакет словно постарел на несколько лет, чётче прорезались морщины, на лице проступила печать усталости. Он потёр виски и хмуро посмотрел на Старинова.

   – Как думаешь, у гетов один такой корабль?

   – Не знаю. Мало данных. Но кто поручится, что это не проба наших сил. Даже один такой корабль с треском ломает всю нашу военную доктрину. До подхода ударной группировки флота, нам просто нечего ему противопоставить.

   – Геты, геты. Откуда они вообще вылезли, – не в силах усидеть Хакет поднялся с кресла, прошёл почти вплотную к голоэкрану разглядывая очертания линкора.

   – А если это война? Если это обкатка боевых возможностей нового корабля перед вторжением?

   Адмирал наклонился к интеркому:

   – Флоту, двухчасовая готовность. Эскорту готовность к прыжку, – обернулся к Старинову. – Я с эскортом иду на Иден Прайм, твоя задача, организация разведки. Прочеши все системы где могут быть секретные форпосты гетов, базы обеспечения, места концентрации ударных группировок.

   Контр-адмирал кивнул:

   – А, что "Нормандия"?

   – Пусть пока остаётся на Иден Прайм. Мне нужна чёткая оценка на месте. А дальше разберёмся. Все данные по линкору гетов шифровкой в объединённое командование.

   На прощание Хакет обнял старого друга:

   – Как у вас говорят: "Надейся на лучшее, готовься к худшему". Что ж, будем готовиться и надеяться.

  Примечание к части

  * ВБА – военная база Альянса

  Глава 2

   Как говорил генерал Лебедь, что если виновных нет, их назначают. Однако в нашем случае назначать никого не пришлось. Мы с Андерсоном дожидались своей очереди в приёмной, в здании местной администрации, главу которой Хакет временно выгнал, зарезервировав кабинет под себя. Вернее, более точным будет сказать, что когда Хакет с четырьмя крейсерами Пятого флота прибыл на Иден Прайм, администрация колонии ещё не успела вернуться назад, после спешного бегства под прикрытием 232-й бригады.

   Первым под тяжёлую руку адмирала попал командир Второй Пограничной дивизии бригадный генерал Старк. Больше всего Хакета разъярило то, что Старк как телок шёл на поводу у главы администрации колонии Беннета. И вместо того что бы организовать контратаку и не дать гетам закрепиться и вывезти без помех, а затем и уничтожить маяк вместе с астропортом, выполнял истеричные требования по защите ценной тушки самого Беннета и его кодлы. Как оказалось, именно он запретил Старку атаковать, требуя все силы бросить на защиту от возможного наступления гетов.

   Даже из-за двойных дверей было слышно рёв Хакета:

   – Ты, твою мать, кто? Какого ... ты не заткнул это визжащее чмо? Говно ты, а не бригадный генерал! Брысь с глаз моих!

   За безграмотное управление наземными войсками, потерю контроля за обстановкой, что привело к утрате одного из важнейших узлов инфраструктуры колонии – астропорта, Старку впаяли неполный ход. На комдива после разговора с Хакетом было больно смотреть, судорожно вытирая лоб платочком, он просеменил мимо меня, бормоча, что-то вроде "Ох крут, ох крут".

   Следующим на очереди был командир 212-й бригады, чей взвод был в охранении археологической экспедиции. Этому тоже не позавидуешь. Десант гетов, как выяснили после нападения, был не так уж и велик, что-то около трёхсот единиц, с небольшим количеством тяжёлых платформ типа "Прайм". Первая волна десанта, около двухсот единиц, захватила астропорт выбив части бригады. Оставшаяся сотня высадилась практически на головы взвода охранения и полностью его уничтожила, единственной, кто выжил, была сержант Уильямс. Командиру 212-й полковнику Кемптону, явно грозило большее, чем просто служебное несоответствие, маяк – это стратегический объект, имеющий важнейшее значение. Так что, похоже, обоснованность решения о небольшой охране, хоть и принятого для как можно меньшего привлечения внимания к месту раскопок, полковнику придётся доказывать Военному трибуналу.

   Мои догадки подтвердились, когда полковника из кабинета вывели под конвоем, личный пистолет Кемптона, адмиральский порученец сдал охране. Проводив взглядом конвой, порученец кивнул нам, приглашая в кабинет. Поднявшись с кресла, я оправил китель, всё-таки к адмиралу идём, не хрен собачий.

   Вам знакомо это чувство, когда как под обстрелом тянет вжать голову в плечи и пригнуться, так вот что-то подобное я ощутил, когда мы встали пред гневные очи адмирала. Ну да хрен с ним, я не гимназистка пугающаяся грозных взглядов, меня таким не проймёшь, собственно как и Андерсона, между прочим, его негритянская морда даже краснеть не умеет.

   Тяжёлый взгляд адмирала упёрся в меня.

   – Ну рассказывай, коммандер, как ты так маяк проворонил.

   Я промолчал, ну да от меня пока ответов и не ждут, вопрос был скорее риторическим. А Хакет тем временем продолжал:

   – Самый современный фрегат, который нам стоил целую кучу денег, а мне дохрена нервов, потому что какой-то умник решил осчастливить именно Пятый флот этим чудо-оружием, спецподразделение с лучшим офицером спецназа Флота оборудованное по последнему слову техники... и всё без толку. Тут конечно дров и до тебя наломали, про соблюдение режима секретности, такое впечатление, что никто и не слышал. Среди бела дня маяк грузят, возят туда-сюда. Сказано же было, прилетят и заберут!

   Не выдержав, адмирал грохнул кулаком по столу, срываясь на рёв. "Мда", – подумал я, видать сильно допекло местное дуболомство.

   – Ну так вот, коммандер, – немного успокоился Хакет. – Не поверю, что ты не смог бы ничего сделать. Ладно местные, засиделись, расслабились, реального боевого опыта у них считай что нет. Но ты же им не чета, у тебя, в конце концов, Скилианский блиц за плечами. А, коммандер?

   – Адмирал, сэр, – я подался вперёд, подходя ближе. Хакет сам офицер десанта, и меня поймёт.

   – Если бы у меня действительно было бы подготовленное подразделение N7 можно было бы эту партию сыграть по-другому, а с тем, что есть... – я покачал головой.

   – Что ты мне башкой тут машешь, – адмиральское недовольство явно сквозило в голосе. – Куда оно делось?

   Я достал сложенный вчетверо листок приказа, передавая Хакету:

   – Спросите это у полковника, который данным приказом, засунув мне мальчишку-курсанта и биотика с устаревшим имплантом в экипаж, выпнул корабль в поход без десантной группы.

   Взяв бумагу и вчитавшись в строчки Хакет нахмурился. Вызвал порученца, всунул ему приказ, со словами: "Передать Старинову: полковника в карцер, вернусь, лично на рее вздёрну", снова посмотрел на меня.

   – Ладно, Шепард, с этим мы ещё разберёмся. Времени у меня мало, так что пока свободен, но позже ещё поговорим, – взгляд адмирала переместился на Андерсона. – А ты, капитан, останься, есть разговор.

   Молча козырнув, я крутанулся через левое плечо и вышел, плотно прикрывая дверь. Мне-то их большие секреты побоку, адмиралу похоже хочется знать как себя "Нормандия" показала. Это пока ещё разбор полётов, Хакет сейчас всем подряд "пряники" раздаёт, вот чуть позже, когда он на "Нормандии" появится, а он появится обязательно, хотя бы на замороженную тушку Найлуса полюбоваться, вот тогда с ним приватный разговор и организую. Некое количество паранойи по поводу нашествия гетов не помешает. Да и авторитетом адмиральским на ВПК надавить следует, чтобы оружие гетов побыстрее изучали.

   "Нормандия" громадой высилась на наспех развёрнутом астродроме. Мимо меня проносились грузовики, дропшипы постоянно взлетали и садились, высаживая десант. Козырнув хмурой охране на КПП, я прошёл мимо снующей судовой команды. Суперкарго, ведающий погрузкой, оторвавшись от планшета, чуть кивнул мне, как старому знакомому. Аленко с Дженкинсом тоже были здесь, загоняли "Мако" задним ходом в трюм. Дженкинс, за рычагами, безбожно насилуя двигатель, медленно сдавал назад, следя за указаниями Кайдена, чтобы не дай бог не снести гидравлические стойки пандуса.

   Ударил порыв ветра, рядом с нами стал снижаться дропшип с эмблемой адмиральского крейсера на борту. Я потёр руки и подумал: "Ну, вот оно". Часть моих проблем, похоже, начала решаться. И точно, из распахнувшегося люка на бетонку, не торопясь, с ленцой граничащей с расхлябанностью, стали соскакивать фигуры в песочного цвета камуфляже, у нескольких я заметил на ногах не форменные берцы, а кроссовки. Спецназ, да похоже не из десанта корабля, а действительно отдельная разведгруппа. Тактическая группа флота – так они именовались официально. Общая численность около трёхсот человек, командующий не ниже контр-адмирала. Приказы только лично от командующего флотом. Хакет, да и Шепард выходцы именно оттуда. Всего я насчитал девятерых, подхватив сумки, они двинулись ко мне.

   "Твою же ж мать", – подумал я, глядя на идущего, нет, идущую первой. Вот вы видели фильм "Солдат Джейн" с Деми Мур в главной роли? Я видел, и сейчас на меня надвигалась практически её точная копия. Короткостриженная, с жёстким и цепким взглядом, с рефлексами профессионального убийцы. Это сложно уже назвать женщиной, у таких даже в душе, не замечают ни первичных, ни вторичных половых органов, настолько, чисто психологически, она стала для всех боевым товарищем. Это не сержант Уильямс, далеко нет, эта подруга, что надвигалась на меня, давно поборола все рефлексии.

   Тут стоит сказать о свойствах моей памяти, всё-таки сидел-то я в теле Шепарда, так вот, стоило мне увидеть что-то знакомое Шепарду, как всплывали воспоминания, перед мысленным взором словно проносилась череда картинок. Первый месяц было, хоть вой. Голова трещала от множества возникавших образов. Теперь, правда, было легче. Так вот практически всю тактическую группу я знал, кого-то лучше, кого-то хуже, но в лицо знал всех. Эту "даму" я узнал легко, а узнав, рефлекторно потёр скулу, именно туда Шепарду когда-то от неё прилетело.

   Увидев мой жест, она чуть дёрнула уголком губы вверх, но подойдя, стёрла улыбку без следа.

   – Сэр, разведгруппа Пятого флота прибыла в ваше распоряжение, старший группы – старший лейтенант Керриган.

   Это были свои люди, матёрые волки, в звании не ниже первого лейтенанта. Вообще, именно тактическая группа всегда состояла исключительно из офицеров. В подразделениях армейской разведки в составе десантных групп крейсера или линкора, офицером был только командир в звании второго или первого лейтенанта, а само подразделение укомплектовывалось сержантским составом. В офицерской среде, особенно в подразделениях спецназа, к субординации относились проще, хотя панибратства и не допускали.

   – Без чинов, Сара, – я сжал протянутую ладонь старшего лейтенанта. По очереди поздоровался с каждым, "вспоминая". Кто-то дружески хлопал по плечу, кто-то ограничивался кивком, пожалуй, только одно лицо было мне незнакомо, первый лейтенант Якимура.

   – Переведён, из десанта на освободившуюся должность, – отрекомендовала молчаливого японца Керриган.

   Я глянул на неё:

   – Освободившаяся?

   – Естественная убыль.

   Естественная убыль – это по-нашему груз 200, гибель в бою. Да уж, что может быть естественней для спецназа, тут скорее смерть от старости – это неестественная убыль. Тряхнув головой, я отбросил мрачные мысли, одно было хорошо, теперь в моём распоряжении действительно подготовленная группа.

   На нижней палубе, за шахтой лифта, по правому борту располагались кубрики десанта, по два человека в каждом, Керриган я определил в тот же, где располагалась Уильямс, не без умысла, конечно. Официально, по причине половой сегрегации, а в основном, чтобы сержант поняла и примерила на себя, а хочет ли она стать такой же как Сара.

   Кинув сумку на койку, Керриган махнула в сторону вещей Уильямс на соседней:

   – Чьё барахло?

   – Сержант Уильямс, 212-я бригада, из местных.

   Сара хмыкнула, скинула форменную куртку, устраиваясь на койке.

   – А с какого перепугу сюда? Нет, ты не подумай – она осклабилась, – если ты подружку решил сюда притащить, твои дела. Мне так, для общей информации.

   – Сара, Сара, ни такта, ни приличия, ты же девочка, а так выражаешься, – на мои слова она мгновенно ощетинилась, с угрозой в голосе произнесла:

   – Слушай, Джон, я ведь не посмотрю, что ты командир, мы не в боевой обстановке, я тебе сейчас двину – мало не покажется.

   Эти упоминания девочки, а также примеривание на неё разных женских атрибутов, типа платьев, юбок и т.д., её бесило неимоверно.

   – Ну-ну, а в карцер за нападение на командира?

   – Вертела я на ... твой карцер.

   – Ладно, старлей, отставить разговорчики, – пришлось перейти на чуть более официальный тон, а я понял почему ещё не люблю баб в подразделении, вот как раз из-за подобных выходок. В боевой обстановке, ясно-понятно она язык в жопу засунет и будет молча выполнять приказы – они-то, как известно, не обсуждаются. Но вот в такой, неформальной обстановке, ей только дай поупражняться в злословии.