355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александр Курзанцев » Я вернусь (СИ) » Текст книги (страница 19)
Я вернусь (СИ)
  • Текст добавлен: 7 мая 2017, 04:00

Текст книги "Я вернусь (СИ)"


Автор книги: Александр Курзанцев



сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

   Козырнув вытянувшемуся курсанту, предъявил предписание, тот быстро пробежав глазами текст, дождался писка сканера, что предписание подлинное и передал ПАДД обратно Дженкинсу с коротким:

   – Сэр.

   Пройдя пост, лейтенант привычно захромал на второй "штабной" этаж, где располагались кабинеты начальников ВВУЗа. Войдя в дверь с табличкой: "Заместитель начальника, полковник Мезенцев Виктор Александрович", коротко отрапортовал:

   – Сэр, лейтенант Дженкинс прибыл согласно предписания.

   – Здравствуй, Ричард, – полковник вышел из-за стола, крепко пожал руку Дженкинсу, оглядев, усмехнулся по-доброму, добавив, кивком указав на кресло. – Присаживайся, герой, разговор нам предстоит обстоятельный.

   Мезенцев знал цену награде на груди лейтенанта, "боевиков" у него самого висело два и первый он получил командуя пограничным дивизионом на Элизиуме. На преподавательскую работу уходил уже подполковником с должности командира отдельной десантно-штурмовой бригады, полковника получив уже здесь.

   Самого Дженкинса награда и звание нашли в центральном госпитале армии, на Земле. Когда провалявшись месяц в искусственной коме, в период активного восстановления повреждённых тканей (а отдельные органы пришлось выращивать практически с нуля), Ричард пришёл в себя, первое что он увидел, это новую форму с лейтенантскими погонами, которую повесили на самое видное место. Затем приказ о присвоении и торжественное вручение награды, а через неделю это предписание...

   Сев в коротко скрипнувшее кресло, Дженкинс с ожиданием посмотрел на полковника, вернувшегося на привычное место за столом.

   – Ты ещё не думал, чем дальше заниматься? – вопрос Мезенцева застал его в врасплох. Собравшись с мыслями, лейтенант, чуть неуверенно, произнёс: – Ну, служить...

   – Служить да, я знаю, – коротко кивнул полковник. – И про заявку в спецназ знаю, на подготовку по программе "N". Однако, что врачи говорят по полному восстановлению функций тела?

   – Полгода, может больше. – Ричард не понимал, к чему ведёт весь этот разговор, но обострённым восприятием чувствовал, что вопросы эти не от праздного любопытства.

   – А как ты смотришь на то, чтобы остаться у нас на преподавательскую работу?

   От такого предложения молодой офицер несколько опешил, но взвесив обстоятельно все "за" и "против", Мезенцев молчал, давая Ричарду время всё обдумать, отрицательно качнул головой, произнёс, глядя прямо:

   – Нет, сэр, я, всё же, хотел бы дальше в войсках.

   Мезенцев задумался, однако быстро нашёл выход, хлопнув легонько ладонью по столу, предложил:

   – Тогда давай так, врачи всё равно, пока полностью не восстановишься, ни в какие войска тебя не отпустят, а тебе ещё физическую кондицию восстанавливать, нормативы для отбора по программе "N" тебе должны быть известны, – в этом месте Дженкинс кивнул, а полковник продолжил: – Так что это год, не меньше. Вот этот год поработаешь у нас, я тебя устрою на кафедру тактики, будешь проводишь практические занятия у курсантов, заодно, для себя, полигон, полосу препятствий помучаешь, чтобы навыки не растерять, а через годик снова поговорим, решишь пойти в спецназ, удерживать не будем, захочешь остаться, переведём в постоянный состав кафедры, как тебе такое предложение?

   Предложение было интересным, да и обижать полковника категоричным отказом не хотелось, поэтому Ричард только утвердительно кивнул:

   – Да, сэр, согласен.

   – Вот и славно, – Мезенцев чуть сощурился, улыбаясь. – Тогда, мы сегодня начнём готовить документы на тебя, а завтра, как подойдёшь, сведу на кафедру, представлю коллегам.

   – Сэр, извините, – замялся Дженкинс. – Скажите только, а почему именно я?

   – Переживаешь, что молодой лейтенант, ни звания, ни опыта и уже на преподавательскую работу? – чуть иронично, спросил полковник и по глазам парня понял, что угадал.

   Серьёзно и с какой-то грустью взглянув на чудом выжившего, ещё не отошедшего от тяжёлых ран парня, сказал негромко, но веско:

   – А вот тут, Ричард, ты не прав. Один разведрейд "Нормандии", непосредственным участником которого ты был, это новая глава в тактическом искусстве, а геты? Ты думаешь, хоть у одного из преподавателей здесь, был опыт боевого соприкосновения с синтетиками? Я думаю, ты и сам прекрасно понимаешь, что нет. Знаешь, я крайне внимательно прочёл отчёт о твоей практике, составленный коммандером Шепардом, а он очень высоко оценивал рост твоих профессиональных навыков и способности к работе в группе. Причём именно рост, – заострил на этом внимание Мезенцев. – По уровню твоей первичной готовности, коммандер, в отчёте, прошёлся крайне критически, впрочем, – тут полковник кашлянул, отведя глаза. – Правда, в основном, ставя это в вину нам, указывая на слабую психоэмоциональную готовность курсантов к боевым действиям. Да...

   Мезенцев взял небольшую паузу, а Дженкинс почувствовал некоторое смущение и досаду на себя, словно своим поведением, перед Иден Прайм, бросил тень на всё ВВУЗ. Заметив состояние лейтенанта, полковник поспешил его разуверить:

   – Нет, тут коммандер кругом прав, этот аспект подготовки у нас проводится несколько... формально, что ли. И этого, – Мезенцев был как никогда серьёзен. – Никто лучше такого же молодого офицера, прошедшего огонь, воду и медные трубы, курсантам не сможет объяснить.

   Дженкинс всерьёз задумался над последними словами полковника. Действительно, вспоминая себя в самом начале практического похода, свои мысли, поступки, эмоции, если бы не Шепард, рванул бы вперёд, без оглядки, словно молодой любопытный щенок и... нарвался бы на шальную пулю, скорее всего. А сколько таких было у него на курсе, Ричард даже покраснел немного, вспоминая их разговоры в шапкозакидательской манере. Да, это было ново, вот так оценивать самого себя, каким был всего несколько месяцев назад, и искренне благодарить судьбу за командира, за жесткую учёбу и за бесценный опыт.

   – А за звания ты не переживай, – развеял последние сомнения Мезенцев: – Через год станешь старшим, ещё через два лейтенант-коммандером, махом, сам не заметишь.

   Дженкинс со стыдом подумал, что переживал он не по этому, но промолчал.

   Поднявшись, попрощался, с довольным полковником, не торопясь пошёл к выходу, стоило всё тщательно переосмыслить, чтобы действительно попытаться донести до парней то, что в своё время ему вдалбывал коммандер, чтобы как можно больше хороших парней выжило в грядущей войне, а что она будет, Ричард не сомневался. Он чувствовал, что всё, что сейчас происходит, лишь прелюдия и основное действие ещё только разворачивается.

  Глава 11

   Руины, руины, руины, руины...

   Я провожал взглядом уходящие вдаль, до горизонта, остовы километровых небоскрёбов, таких же, как на Феросе, так и не разрушившихся окончательно за все сорок тысяч лет. Вся планета покрыта ими. Всё, всё искусственное, состав атмосферы поддерживается неизменными за тысячи лет аппаратами, чьё энергопитание завязано на процессы, происходящие в ядре планеты. Почти бесконечный источник энергии шёл и на поддержание зданий, и сооружений, пронизывая конструкции полем непонятной природы, укрепляющим саму структуру материала, делая его чрезвычайно устойчивым к любому воздействию. На том же Теруме, протеанская башня оказалась в толще камня в своём первозданном виде, хотя по всем канонам физики, сдвижение тектонических плит, плавное и неумолимое, должно было стереть её в пыль. Лифты, силовые поля, освещение, всё это работало, словно не было им по нескольку десятков тысяч лет.

   А их агрокомплексы: огромные крытые поля на многие сотни километров, обеспечивающие продовольствием всю планету. Даже сейчас там что-то росло, абсолютно выродившееся и давно непригодное в пищу, но сам факт.

   Я разглядывал этот памятник славы и упадка цивилизации протеан из снижающегося "Кадьяка", который, по плавной глиссаде, шёл к новой точке, где разворачивали временный исследовательский лагерь.

   Пять дней мы сидим на планете и все пять дней глухо. Как удобно было в игре: десантировались, получасовой экспресс-забег по прямой с отстрелом расставленных по "коридору" гетов, и вот мы у протеанского ИИ, который доносит нам историю поражения и указывает путь к минивратам на Цитадель.

   А как быть здесь, где всё это искать на немаленьком шарике? Пробовать просканировать источники излучения с орбиты, так тут всё фонит как одна большая электростанция. А ножками тоже не вариант.

   После первого дня бесцельного брожения по местным памятникам архитектуры, мы с Лиарой наконец пришли к мнению, что надо искать управляющий бункер. Вся логика нам говорит, что бункер должен быть. А как без бункера-то. Ну не может единый центр управления располагаться вне хорошо защищённого места, от слова "совсем".

   Сканировали поверхность на пустоты, нашли уйму всего, и что из них наше – опять же непонятно. Ладно, худо-бедно, процентов восемьдесят отсеяли как сооружения хозяйственного назначения, оставшиеся двадцать, это больше трёх сотен закрытых объектов, в которые ещё надо попасть.

   А в галактике все пять дней тишина. Нездоровая такая тишина, точь-в-точь как перед бурей. Ощетинившись пушками, все ждут гетов, у меня так были опасения, что Жнец со товарищи, заявится сюда прямиком следом за нами. Однако никого...

   И не поймёшь, что этот гадский искусственный разум там придумал такого, что готовит втихую от всех. И на канон не обопрёшься, ибо всё, кончился канон.

   Под такие невесёлые мысли транспорт нырнул в лабиринт зданий. Здесь они были пониже, всего этажей тридцать или сорок, по всему выходило, что это нежилой район, в отличие от километровых башен, где были найдены признаки личного жилья. И ещё одно меня смущало. По самым скромным прикидкам, здесь должно было жить несколько, если не десятки, миллиардов. И где они все? Жнецы на Ил не нападали, следов глобальной катастрофы не замечено, может, конечно, вирус какой, но странно как-то всё это.

   Выбравшись из "Кадьяка" под хруст вдавленных тяжёлыми ботинками расползшихся во все стороны лиан, я огляделся. Как и везде, всё покрывал ковер ползучей дряни. Ярко-зелёные лианы в основании достигали почти полуметровой толщины, разбегаясь миллионами отростков. Всё было покрыто ими, особенно стены зданий, которые были оплетены с особым тщанием. Кто-то высказал здравую мысль, что, возможно, это растение каким-то образом паразитирует на "стазисном" излучении, которое поддерживает прочность всех конструкций протеан.

   Мимо пронеслась турианская БМД, с десятком солдат, а на ближайших перекрёстках я углядел мобильные зенитные платформы. Обеспечение безопасности, ага, а заодно и контроль со стороны наших заклятых друзей.

   – Шепард, – я оглянулся на голос, Лиара, а это была она, коротко махнула рукой, подзывая. В земном боевом скафандре, она колдовала над портативным плазменным резаком. К сожалению, ничем иным нормально срезать мешающий зелёный покров было нельзя.

   – Готов?

   – Конечно, – я утвердительно кивнул. – Как пионер.

   Вспышка плазмы, и с диким шипением обугливающееся растение начинает расползаться, обнажая вход.

   – Пионер, это первопроходец? – неожиданно поинтересовалась азари, медленно ведя резак по контуру проёма.

   – Ну, почти, – я не стал вдаваться в подробности. Вырезанный кусок, меж тем, выпал наружу, захлопнув забрала и включив нашлемные фонари, мы зашли внутрь. Я с рукой на пистолетной кобуре, Лиара с резаком чуть на отлёте, тоже, между прочим, оружие, для ближнего боя, так самое оно, отмахнуться разок, а потом вдарить биотикой по самое небалуйся. Хотя животной жизни на планете нет. Даже в зоопарках, тем более, что зоопарков я здесь не видел. Вся планета полностью на искусственном поддержании, тут даже про биосферу сложно-то заикнуться.

  Но рефлексы есть рефлексы.

   Вошли – осмотрелись. Также пусто, та же паутина лиан по стенам и потолку, только слабее и тоньше чем снаружи. И тишина. За сорок тысяч лет всё, что могло сгнить и рассыпаться в пыль – сгнило и рассыпалось. За все пять дней общий счёт наших находок – ноль.

   Слабо светится панель местного лифта. Ради разнообразия, при прикосновении створки разъезжаются, там круглая площадка с пультом посередине, как на Теруме, но размерами много меньше. А могли и не открыться, из пятидесяти трёх обнаруженных подъёмников, использовать мы смогли только девять, остальные заблокированы. Сейчас там ИИ перебирает комбинации на символьной панели, но, сколько это займёт времени, один Ктулху знает.

   Этот сработал.

   А вот дальше было интереснее. Стоило нам спуститься ниже, как в первом же помещении включился протеанский компьютер. Нам они уже попадались, правда, отключённые. А тут заработал. Зашипел, зарокотал, а Лиара застыла соляным столбом.

   – Шепард, – зашептала она вдруг чуть подрагивающим голосом. – Это протеанский, я через слово его могу понять, и похоже... – тут она на миг смолкла, словно не веря. – Он обращается ко мне!

   Я мог понять её шок, сам я, пожалуй, тоже бы испытал его в подобной ситуации, не вспомни я эту сценку из канона. Однако местный ИИ поздно проснулся, пять дней от нас скрывался прежде чем вышел на связь.

   – Он... Он хочет встретиться, – Лиара обернулась, глядя на меня широко распахнутыми глазами, затем снова напряглась, вслушиваясь в клёкот протеанской речи. – Нам надо вернуться в одно из тех зданий что мы были... Всё, я поняла где это!

   Она развернулась ко мне, с полубезумным взглядом:

   – Шепард!..

   – Давай! – я махнул в сторону лифта. – Разговоры потом.

   Бегом проскочив здание, запрыгнули в "Кадьяк", под сбивчивые команды Лиары в шлемофон, на бреющем пронеслись по улицам.

   Затем новое здание, лифт, который прошлый раз не открылся, теперь помаргивает весёлыми зелёными огоньками, приглашая зайти внутрь, долгий спуск, а затем перед нами открылось умопомрачительное зрелище...

   Мы с Лиарой замерли на небольшом пятачке, остановившимся взглядом окидывая уходящие во тьму ряды капсул. В живую это выглядело много монументальнее чем в игре, хотя бы потому, что тут соты, а это именно напоминало пчелиные соты, такие же правильные шестиугольники, уходили, скрываясь в темноте, не только вверх и вперёд, но и глубоко вниз.

   – Н-да, дела... – пробормотал я, подходя к краю площадки, переходившей в тоненький ажурный мостик, тянущийся вдоль ряда. Сжав перила, перегнулся, вглядываясь во мрак под ногами, но дна так и не увидел.

   – Сколько их здесь, – завороженно протянула азари.

   – Да уж, немало.

   Я ещё раз поглядел в темноту, борясь с хулиганским желанием плюнуть вниз, но сдержался, мало ли. Ещё вылезет какая-нибудь... н-да, какая-нибудь, и заявит, что оскорбил я протеан, и откажется помогать.

   Лиара, отмерев, подошла к мостику, с сомнением разглядывая хрупкую конструкцию. У меня эта тонкая ниточка шириной в полметра и невысокими перильцами тоже не вызывала великого доверия, а лететь вниз далеко. Но жажда открытий, кто же остановится на полпути-то, с тяжёлым вздохом наш гений археолог тире матёрый килхантер, осторожно сделала первый шаг, ещё один, ободренная успехом, обернулась:

   – Джон!

   – Ты иди, иди, – я покивал головой, оставаясь, однако, на месте, дамы, кхе-кхе, вперёд. А что вы хотите, я раза в два тяжелее её, вот сейчас, если под ней ничего не прогнётся и не затрещит, тогда и я двинусь, уж двукратный запас прочности точно заложен в конструкцию. Однако вроде всё в норме, мостик, хоть промежуточных опор и не видно, висит как влитой, я даже дрожи от шагов Лиары не почувствовал. Ну значит и мне можно идти, успокоил я себя, ступая следом.

   Тут, если не смотреть вниз, то полное ощущение что идёшь по твёрдому покрытию на монолитном основании, а не по сетке в полсантиметра толщиной протянутой над бездной.

   Прошли мы так, где-то, с полкилометра, пока вправо, в узкий проход между сот криокапсул, не потянулся короткий отвод. Свернув, мы попали в небольшое пустое помещение с одиноким терминалом протеанского компьютера посередине. Вспыхнув яркой иллюминацией, ИИ что-то проквакал, а затем, прямо перед собой сформировал подобие кресла, в виде изогнутой гравитационной линзы.

   Лиара посмотрела на меня, с сомнением в голосе произнесла:

   – Он просит меня сесть, – не дождавшись ответа, подошла, осторожно присела, откидываясь. Рефлекторно дёрнулась, когда вокруг рук и головы вспыхнул какой-то голоинтерфейс, и тут же вскрикнула, обернувшись ко мне, широко распахнув глаза: – Это какой-то нейромодуль мыслесвязи!

   Взгляд её быстро стал отсутствующим.

   – Джон, – обратись она ко мне, через пару минут, – это, похоже, надолго, тут целый массив информации, подготовленный ИИ, мне нужно несколько часов.

   – Хорошо, я подожду, – спокойно пообещал я, пара-тройка часов, хех, ерунда, зато информация полученная азари, сто процентов, не оставит равнодушным никого, а эти ублюдки советники, которые вздумали играть, нет, даже не с огнём, они в свою песочницу протащили тактический ядерный заряд, и весело давили по кнопочкам, наблюдая как ярко перемигиваются огоньки на корпусе, надеюсь, ощутят на всю толщину и глубину, в какую клоаку они попали.

   – Джон, – снова выплыла Лиара, – я, пожалуй, была слишком оптимистична в прогнозах, тут не пара часов, несколько дней, минимум, дай команду, чтобы временный лагерь развернули прямо в здании, на корабль я не буду возвращаться, сразу здесь буду перегонять всё на свой лэптоп.

   – Хорошо, – кивнул я ещё раз и пошёл разбираться с нашим интендантом, оставляя девушку один на один с древним детищем протеан. А уже вечером она взахлёб рассказывала мне историю войны протеан с Жнецами, не забывая, впрочем, со скоростью "поросячьего визга" набивать простыни текста. А я сидел и умилялся, так это всё соответствовало моим планам. Правда, некоторое чувство тревоги меня, всё же, гложило. Слишком всё тихо и всё гладко идёт, не к добру.

   Три дня, столько потребовалось Лиаре, чтобы освоить основной пакет информации, и подготовить определённые выводы. И самое интересное, она смогла дознаться, куда делись все те миллиарды населения с планеты, оставив нетронутой развитую инфраструктуру.

   – Это был эксперимент, самый масштабный эксперимент протеан, система портальных врат по той же технологии что и ретрансляторная сеть, они готовились совершить портальный прыжок через экспериментальные врата с поверхности Ила на Цитадель. Спрогнозировать сто процентный успех и предусмотреть все последствия этого эксперимента они не могли, были даже предположения о возможности локального схлопывания пространства, в случае неудачи, и образования короткоживущей "чёрной дыры", что было бы фатально как для самой планеты, так и для её населения. Вынести врата в космос они не могли, для них нужен источник питания планетарного типа, поэтому перед началом эксперимента, в течение полугода, всё население было эвакуировано. На момент эксперимента, все источники энергетических помех, кроме стазис-поля, были отключены. Им не хватило совсем чуть-чуть времени, как началось нашествие Жнецов.

   В наступившей тишине я посмотрел на замолчавшую азари.

   – Значит вот почему их не нашли: режим полной изоляции. А стазис-поле далеко не фонит...

   – Да, ближний космос, даже с соседней орбиты уже ничего не засечёшь, – подтвердила Лиара.

   – А сколько находилось на планете учёных?

   – Два десятка.

   – Н-да, не густо, – я задумчиво покачал головой.

   – Да уж, – девушка невесело хмыкнула. – А там война, короткий приказ не высовываться, затем потеря связи и триста лет криосна, пока не затихли последние шевеления в галактике. Только вот проснувшись, никакого повода для радости уже не оставалось, цивилизация протеан была уничтожена раз и навсегда, и те два десятка ничего тут изменить уже не могли. Они могли только одно, хоть как-то помочь тем, кто придёт после них. Они закончили эксперимент, смогли переместиться на Цитадель и перепрограммировать Хранителей. Эти квазиживые механизмы, обслуживающие станцию, именно они по команде извне, активировали суперретранслятор которым оказалась сама Цитадель, и открыли путь тысячам Жнецов.

   – А что с самими учёными произошло? – после недолгого молчания спросил я.

   – А что с ними за сорок тысяч лет могло произойти: обратились в пыль веков, имеющуюся технологию криосна больше нескольких столетий организм не выдержит. ИИ вскользь упомянул, что разработки стазис-капсулы с теоретически бесконечным сроком сохранения живого организма велись и вроде бы небезуспешно, но не на Иле.

   – Это интересно, – я озвучил свою мысль: – Может повезёт, где-то и живого протеанина найти.

   – Да, – мечтательно протянула девушка. – Было бы неплохо. Пожалуй, пойду, прямо сейчас ИИ растрясу на подробности.

   – Давай, – я привстал, разминая затёкшую спину. – А я пойду, пожалуй.

   Азари усвистала на лифте вниз, а я, кивнув двум турианцам из охраны, вышел на улицу. Ещё четверо турианцев располагались снаружи, хотя от кого тут охранять, посторонних тут нет, а сквозь орбитальную группировку пролезет разве что муха. Челнок должен был прибыть через полчаса, забирая меня на флагман для отправки ежедневного отчёта.

   Так что было время прогуляться и неторопливо всё обдумать. Попинав толстую, с руку толщиной, лиану, я прогулочным шагом направился вдоль улицы. Вот и вылез пресловутый "Канал", малый ретранслятор с Ила на Цитадель. Взорвать его от греха? А зачем? Диверсионную бригаду забросить Сарену уже не получится, там дивизия полнокровная сидит, группу любой численности быстро локализуют и уничтожат. В связи с этим ценность Ила в глазах, или в чём там у него, Жнеца, должна была упасть до нуля, а значить ждать его здесь не стоит. Что ещё приходит на ум, разве что кинжальный прорыв сквозь турианскую группировку к Цитадели, но без поддержки изнутри она успеет закрыться. А если жнец в непосредственной близости от неё сможет активировать какой-нибудь аварийный протокол открытия? Вопрос, но логичный, вдруг там штекер какой снаружи, подсоединился к нему физически и вскрыл. А значит, главное не дать злым турикам дорваться до тела, какое-то время, раскрыть и влезть в Цитадель. Другие варианты пока в голову не идут.

   Тут на грани восприятия мелькнул какой-то силуэт. Чуть не запнувшись, я остановился, сосредоточенно оглядываясь. Показалось или нет? Что-то царапнуло взгляд, вот только что? Достав пистолет, вдоль здания я побежал обратно, если это действительно кто-то чужой, то его цель угадать не трудно.

   Добежав, я выскочил на площадь перед зданием и тут же перекатом ушёл назад, уходя с открытого места. Трупы и кровь на месте четырёх турианских солдат. Уничтожены практически мгновенно, никто даже выстрела не успел сделать, иначе я бы услышал. Чёрт, чёрт, чёрт. А турики-то не голые были, в броне, как положено. Чем их вообще, столько крови огнестрел не оставляет. Ножом что ли? А где такие ножи дают, что режут броню как бумагу?

   А там Лиара, достать её, когда она на этой мыслесвязи, проще простого. Вот же гадство.

   Аккуратно выглянул из-за угла. Тишина, как в морге и антураж соответствующий. Раз, два: броском преодолеваю пустое пространство, прижимаясь к стене у входа. Изнутри ни звука, похоже, тех двоих внутри тоже можно списать со счетов. Турики передо мной во всей красе, и оптимизма не добавляют ни на йоту. У ближайшего сквозная дыра в грудине, кулак свободно пролезет, у другого, чуть дальше, напрочь снесена голова с рукой, одним ударом... Мне поплохело, это какой силы удар, и чем?

   А лезть придётся, там Лиара, а без неё, план может пойти по женским половым органам.

   На цыпочках, не дыша, подползаю к проёму, тихонько заглядываю и почти утыкаюсь в раскроенный шлем солдата внутри. И тут морг, и кровища, словно на скотобойне.

   Собрав всю волю в кулак, по стеночке, тенью отца Гамлета, скольжу к проёму во второе помещение, где лифт и Лиарино барахло с лэптопом. Есть шанс, что чужак заинтересуется им, и возможно получится подловить его на этом.

   Плавно, не дыша, я сместился, поведя стволом перед собой, но так и замер в проёме, а в груди словно ухнула резко возникшая пустота. Да, чужак был здесь, склонившийся над компьютером Лиары, но заставить себя выстрелить я уже не мог. Потому что эти короткие рыжие волосы, я бы не смог не узнать.

   – Здравствуй, Джон, – в голосе, которым она поприветствовала меня, слышалась теплота.

   – Сара... – устало и опустошённо, не веря в происходящее, произнёс я. Пистолет опустился в моей руке, я встал с колена, но не смог заставить себя зайти, переступить порог, застыв на месте.

   Она, развернувшись, чуть улыбнулась мне. В лёгкой броне Альянса, только шлем лежал тут же на столе.

   – Значит это ты, – тихо произнёс я не то вопрос, не то утверждение, глупое, в данной-то ситуации, но сосущая пустота внутри...

   – Я, Джон, – просто ответила она, и улыбка её стала чуть грустной.

   – Зачем? – с болезненным мазохизмом, продолжил я задавать глупые вопросы.

   – Так надо, – а во взгляде её появилось странное выражение, словно бы жалость.

   – Тебе?

   – Нет, "Церберу", – она ответила, а мне почти физически стало больно.

   – Ты с ними?

   – Да.

   – Почему?

   – Ты хочешь знать? – она пытливо спрашивает, ловя мой взгляд.

   Я киваю:

   – Да.

   – Помнишь историю пять лет назад? Когда мой взвод попал под молотильщика и я осталась единственной выжившей?

   И я "вспоминаю", память Шепарда услужливо разворачивает перед внутренним взором это знание. Да, действительно, одна из так называемых предысторий Шепарда, здесь доставшаяся Керриган.

   Прочитав в моих глазах, что я вспомнил, Сара продолжила:

   – Не было, Джон, никакого молотильщика, а была одна из грязных операций в зоне ответственности турианцев. Подробности тебе знать не нужно, важно другое, нас накрыл турианский патруль, корабль уничтожили на поверхности, а нас как крыс гоняли по пещерам две недели. Две недели, Джон. А руководство Альянса нас списало, побоялось дипломатического скандала, им было проще выставить нас безымянными контрабандистами, чем вытащить оттуда.

   – И как ты?..

   – "Цербер". Спасибо им.

   Замолчав, она посмотрела долгим взглядом на меня, сказала устало:

   – Глупо ворошить прошлое, надо думать о будущем.

   Тело словно налилось странной тяжестью, недоумённо посмотрев на пистолет в своей руке, я убрал его обратно в кобуру, в Сару я никогда не смог бы выстрелить, только не в неё.

   – Чем ты их? – бросив взгляд назад, на кровь и трупы, спросил я снова.

   – Омни-клинки, – она развела руки в стороны, а кулаки окутало сияние, с тихим гулом развернувшись в почти метровые призрачные лезвия.

   А у меня уже не было сил чему-то удивляться, я просто стоял и смотрел.

   – Новая разработка "Цербера", – похвасталась она. – Знаешь, как Призрак назвал меня, когда увидел с ними? Королева клинков!

   Тут я увидел то, от чего кулаки рефлекторно сжались, а челюсть заиграла желваками. Глаза Керриган перестали быть человеческими. В момент активации клинков, в зрачках загорелось по три огонька, треугольником, и я видел уже такое, в третьей части игры у Призрака, прямое свидетельство искусственного вмешательства в человеческую природу.

   – Кем они тебя сделали?

   – Оружием, Джон. Ты разве этого ещё не понял? Хотя я всегда им и была, что в Альянсе, что здесь, отличие только одно, Призрак своё оружие ценит и никогда не бросает.

   Клинки пропали, но вокруг рук Сары закружился призрачный вихрь.

   – Биотика... – я смотрел на вихрь, а ведь официально она биотикой не владеет. Чёртов Харпер! Я наконец-то вспомнил, как его зовут по-настоящему.

   – Прости, Джон, – вихрь подхватил меня и прижал к стене, не давая пошевелиться. Керриган подошла, сняла с меня шлем, коротко провела ладонью по волосам.

   – Ты не можешь мне помешать. Но я верю что мы ещё встретимся, – она впилась в мои губы долгим поцелуем, а затем меня накрыла тьма.

   Я очнулся от того, что меня кто-то тряс за плечи. Дико болела голова и жутко мутило, радовало только одно, у мёртвых явно ничего болеть не может, а значит я жив.

   "Сара..." – волной накатило какое-то отчаяние, стоило мне вспомнить о ней. Агент "Цербера", чтоб Призраку пусто было. Сердце защемило от обиды. Запала рыжая мне в душу, так что теперь и не выдерешь.

   Но убивать не стала, да и этот поцелуй напоследок...

   Что-то ты расклеился, коммандер, укорил я сам себя. Соберись, тряпка! Потом будем рефлексировать и предаваться унынию, у нас пока одно нерешённое дело: гадский Жнец, прячущийся где-то в бездне космоса.

   Кое-как, справившись с рвотными позывами, я сфокусировал взгляд на обеспокоенном лице Лиары. Трясла меня именно она.

   – Джон, ты в порядке? – похоже, она искренне переживала за меня, сказано это было со странными нотками, прежде таких я не слышал.

   – Частично, – я закряхтел как старый дед. Тревога в голосе девушки уступила место облегчению. Отпустив мои плечи, она, выдав протяжное: "Уф-ф", приземлилась рядом со мной на задницу.

   Уже совсем другим тоном произнесла:

   – Богиня, как ты меня напугал, я боялась, что биотическим ударом тебе выжгло все синапсы.

   – Биотическим? – переспросил я, пытаясь привести мысли в порядок.

   – Да, и с учётом, что мозги у тебя вроде в порядке, очень умелым, – она кивнула сама себе. – Даже среди азари мало найдётся биотиков настолько ювелирно управляющихся со своим даром. Могу сказать одно, кто бы это не сделал, он не хотел твоей смерти.

   Сара, Сара... И откуда же ты так научилась биотикой владеть. О возможности вот так вырубать противника я даже и не слышал.

   – Ты, кстати, не видел, кто это сделал? – деловито поинтересовалась азари.

   Я отрицательно качнул головой, выдать Керриган, несмотря ни на что, я не мог.

   – Нет, только зашёл и сразу удар. А ты?

   Лиара смутилась, тихо произнесла, потупив взгляд:

   – И я тоже не видела.

   – Тоже биотический удар?

   Мой вопрос старшего научного сотрудника вогнал в краску и она, потупившись, сказала ещё тише:

   – Нет, просто удар по голове.

   Мда, я промолчал, для азари, с её-то навыками, это, наверное, серьёзный удар по самолюбию, что её вот так просто вывели из строя.

   А затем здание наводнила целая толпа, включая и турианское командование и Бинга с группой офицеров эскадры, с выражениями полного "Пэ" на лице.

   Кипиш поднялся, конечно, неслабый. Шутка ли, шесть трупов, и утечка сведений полученных от ИИ протеан, идущих под грифом "Особой важности".

   Что самое смешное, уйти Саре не составило никакого труда. Не мудрствуя лукаво, вырубила пилота прилетевшего за мной челнока, после чего, имея коды доступа на борту, беспрепятственно вышла на орбиту и, пока никто ничего не успел сообразить, встала в разгон и прыгнула из системы.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю