Текст книги "Лето на чужой планете (СИ)"

Автор книги: Александр Михеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Женщина упала на меня сверху, обхватила ногами и руками и перевернула. Теперь я лежал на ней. Она вцепилась в меня намертво, испуганный шёпот обжёг ухо:

– Держи меня! Пожалуйста!

Остатком спутанного сознания я понял, что нужно делать и навалился на женщину. От неё пахло застарелым потом и грязью. Я прижимал её к каменному полу, не давая двигаться, а она не позволяла мне уползти.

«…здесь мрачен день, и ночь темна,

Здесь жёлто-красная луна.

Глядит с небес, как птичий глаз —

В последний раз, в последний раз…»

Голос пел. Мышцы сводило судорогой от напряжения. Вечность сочилась, словно горькая подземная вода сквозь известняковые стены. Костлявое тело женщины вздрагивало подо мной, дыхание её было хриплым.

Прошла вечность, и голос утих. Я, тяжело дыша, откатился в сторону. Женщина подползла ко мне. Я снова почувствовал её запах и по неведомому закону ассоциаций вспомнил Лину. Сегодня вечером я должен был вернуться к ней. А вместо этого торчу связанный в каменном мешке в обнимку с голой незнакомкой.

Грубо дёргая, женщина распутала веревки, которыми были связаны мои ноги. Потом встала и потянула меня за руку.

– Идём!

Я с трудом поднялся на онемевшие ноги и вслепую побрёл за женщиной по извилистому каменному коридору. Идти было трудно – я то и дело спотыкался на неровной поверхности. Потолок тоннеля нависал над самой головой, заставляя пригибаться.

Так мы прошли около тысячи шагов. Всё это время температура поднималась, так что по шее у меня потекли струйки пота. Наконец, стены раздвинулись и пропали во мраке. Из узкого коридора мы вышли в большой зал с оплавленными стенами.

Здесь было куда светлее, чем в тоннеле. Через отверстие в потолке в пещеру проникал солнечный свет. Он едва разгонял темноту. И всё-таки, я зажмурился, пережидая боль в глазах.

Эта пещера служила жильём для кучки несчастных. Их было человек двадцать. Все, как один – худые, измождённые, заросшие волосами и абсолютно голые. Сгорбленная женщина с густой шапкой свалявшихся белокурых волос качала на руках младенца. Ребёнок жадно теребил её грудь и время от времени всхлипывал. Казалось, у него не было сил даже на то, чтобы заплакать, как следует.

Жилистый крепкий старик готовил еду. Он привязал к верёвке какое-то мелкое, ободранное животное и окунал его в булькающий родник посреди пещеры. От родника шёл крепкий удушливый запах серы.

Как ни странно, в пещере было тепло. Залетающие в отверстие снежинки таяли в воздухе, оседая на камни влажным туманом и тут же высыхая.

Обитатели пещеры сидели прямо на голых камнях. Никаких шкур, или травяных подстилок я не заметил. И немудрено. Откуда этим несчастным взять траву или шкуры, если весь континент покрыт снегом?

Трое грязных подростков неопределённого пола увлечённо играли в игру – кто дальше и точнее кинет камень. Мишенью для них служила группа связанных людей. Среди них я увидел Фолли. Он был без сознания.

Женщина подвела меня к пленникам.

– Сиди здесь, – сказала она и толкнула меня в грудь. Толчок вышел несильный – слишком уж худа была женщина. Но я послушно опустился на пол. Спорить не имело смысла, и всё же я спросил:

– Что мы вам сделали?

Услышав мой голос, старик отложил дымящуюся тушку и направился ко мне. Шагал он бодро, широко расставляя кривые ноги. Подошёл и долго смотрел на меня. Я изо всех сил старался не отводить взгляд в сторону. Наконец, старик сплюнул на пол и прокаркал, глотая звуки:

– Вы предали нас. Оставили умирать на холоде и не спасли.

Тут его отвлёк шум за спиной. Подростки дрались из-за дымящегося полусырого мяса. Один схватил тушку и с рычанием заглатывал куски, а двое других рвали добычу из его рта, колотя и пиная удачливого товарища. Старик бросился к ним. Отшвырнул одного и попытался растащить двух других. Голые тела сплелись в катающийся визжащий клубок. Когда он распался, подросток, укравший мясо, лежал на полу с неестественно вывернутой шеей. Его пальцы конвульсивно царапали камень, а потом сжались и замерли.

Глава 19

Остальные жители пещеры почти не обратили внимания на гибель подростка. Только младенец собрался, наконец, с силами и жалобно захныкал. Мать что-то зашипела ему в сморщенное лицо.

Старик поднял с пола недоеденную тушку животного и прикрикнул на подростков. Они живо подхватили тело товарища за руки и, тяжело упираясь, потащили его в тот самый тоннель, из которого вышли мы с женщиной.

Отвязав верёвку, старик с усилием разорвал тушку на несколько кусков и разделил их между обитателями пещеры. Нам он еды не предложил. Собственно говоря, я и не стал бы на этом настаивать. Несмотря на сильный голод, вид полусырого мяса вызывал лишь тошноту. Я с тоской вспомнил брикеты из пищевого синтезатора шлюпки. Сейчас бы сжевать тот, зелёненький, с ароматом яблока! В животе злобно заурчало, судорога скрутила пустой желудок. Если не дают еды – может, хотя бы, напиться позволят?

– Мы хотим пить! – сказал я старику. – Дайте воды!

Другие пленники тоже зашевелились в смутной надежде. Только сидевший рядом со мной крупный рыжебородый мужчина в комбинезоне техника не поднял опущенной головы.

Старик, не отрываясь от еды, мотнул лохматой головой куда-то в сторону. Проследив его движение, я увидел сочащийся прямо по стене пещеры ручеёк. Поднялся на ноги, помогая себе связанными руками, проковылял к ручейку и принялся слизывать воду со стены.

– Можно, я развяжу ноги остальным? – спросил я, немного утолив жажду.

– Нет, – ответил старик.

– Почему?

– Они врали нам. Говорили, что спустились с неба, как наши предки. Ты единственный, кто посмел сказать правду. Поэтому ты будешь жить, а они умрут и послужат приманкой для крэббсов. А ты покажешь, на чём вы добрались сюда. Нам потребуются припасы для долгого пути через море.

Ничего не отвечая старику, я расстегнул верхнюю часть комбинезона и оторвал полу рубахи. Хорошенько намочил её и отправился обратно к пленникам. Фолли всё ещё не пришёл в себя, остальные с жадностью глотали воду, выжимая её из ткани. Пришлось сходить к ручейку несколько раз, прежде, чем все напились. Старик ничего не говорил, только следил за мной с усмешкой.

Я ещё раз намочил посеревшую от грязи тряпку и устроился на полу возле Фолли. Он лежал с закрытыми глазами и хрипло, прерывисто дышал. Я осторожно отжал мутные капли воды на его пересохший рот. Фолли жадно слизал капли и открыл глаза.

– Ал, где мы? – спросил он. – Что случилось?

– Тише, – ответил я. – Мы в плену.

– Чёрт, – поморщился Фолли и попытался поднять руки, но они были связаны. Фолли с удивлением посмотрел на верёвки, потом обвёл мутным взглядом пещеру. – Как мы сюда попали?

– Пришли, – я пожал плечами. – А потом нас огрели по головам и притащили в эту пещеру.

– Это не пещера, а лавовый пузырь. Видишь, как оплавлены стены? – возразил Фолли.

– А какая разница?

– Мы внутри стенки вулкана, Ал. И он, похоже, действующий. Чувствуешь тепло?

Фолли приподнял голову и оглядел пещеру. Он на удивление быстро приходил в себя.

– Эти люди, – спросил он, понизив голос, – понимают, о чём мы говорим?

– Да, – ответил я. – похоже, это потомки колонистов, которые высадились на Северном материке. И они хотят скормить нас каким-то креббсам.

Тут я вспомнил слова старика и быстро прошептал Фолли:

– Если спросят – откуда ты, говори, что с юга. В космический корабль они не верят.

– Ясно, – кивнул Фолли. – А этот дедушка у них главный? Интересно, почему.

Увидев, что Фолли очнулся, старик подошёл к нам.

– Откуда ты? – спросил он Фолли.

– С юга, из-за моря, – спокойно ответил пилот. Он глядел на старика подчёркнуто доброжелательно. Старик насмешливо тряхнул седой гривой.

– Ты не дурак. Понимаешь, что врать глупо.

Он отвернулся и хрипло крикнул в глубину пещеры.

– Иди сюда, Йугу!

К нам подошла та самая женщина, которая привела меня в пещеру. При свете она выглядела совсем жалко. Старик указал ей на Фолли.

– Вот хороший мужчина для тебя, Йугу. Крепкий, умный. От него будут хорошие дети. Покорми его, только не развязывай.

Йугу покорно кивнула, достала из-за щеки кусочек пережёванного мяса и запихнула его в рот Фолли. Пилот, не моргнув глазом, проглотил его.

– Спасибо, Йугу! Ты очень красивая, – сказал он, глядя прямо в глаза женщине.

Йугу неумело, но старательно расстёгивала молнию его комбинезона.

– Может быть, отойдём? – спросил Фолли.

– Зачем? – удивилась Йугу.

– Не хочу, чтобы мне завидовали, – не растерялся пилот.

Йугу нерешительно взглянула на старика и принялась развязывать ноги пилота.

– Если ты захочешь убежать – я тебя убью, – сказала она Фолли. – А потом ты всё равно заблудишься.

Это прозвучало не слишком последовательно, но пилот промолчал. Он разминал ноги.

Слава Создателю, Йугу повела Фолли не в тот тоннель, куда унесли мёртвое тело. Бедняга Фолли! Как он будет смотреть в глаза Лусии? Я решил, что никогда не проболтаюсь о случившемся.

Понятно, что с Йугу он пошёл не ради её красивых глаз. Наверняка у пилота есть план, как выручить нас из этой пещеры, и сейчас он в поте лица завоёвывает возможного союзника. А если так – значит, нам надо быть наготове, чтобы не проворонить нужный момент.

Я искоса оглядел остальных пленников. Похоже, они совсем раскисли. Даже перестали перешёптываться. Я придвинулся ближе к рыжебородому здоровяку.

– Ты можешь рассказать, как они вас поймали?

Здоровяк вздрогнул и еле слышно пробормотал:

– Я ничего не помню. Я ни в чём не виноват.

– В чём ты не виноват? – не унимался я.

Здоровяк молчал, свесив голову.

– А тот человек, возле шлюпки? Как он погиб?

Я всё-таки его достал. Здоровяк дёрнулся всем телом, лицо его побелело. Он уставился на меня и заорал, словно бешеный:

– Я не виноват! Я не хотел стрелять, а Винс меня не пускал! Мне надо было идти, а он держал! И я выстрелил!

Вот тебе и раз! Значит, это здоровяк застрелил своего напарника. Я вспомнил вкрадчивый ласковый голос, которому невозможно противиться. Но ведь этот Винс как-то сумел устоять!

– А оружие? Где твоё оружие?

– Не знаю! Потерял я его!

Я решил пока оставить здоровяка в покое. Видно было, что он не в себе. А нам пока лучше не привлекать к себе лишнее внимание. Вот вернётся Фолли – пусть он и разговаривает со своими.

На наше счастье в пещеру вернулись подростки. Они радостно и возбуждённо переговаривались. Каждый из них тащил пару мёртвых зверьков, похожих на мышехвостов, только раза в три крупнее. Видимо, это и были те самые крэббсы. Парни гордо сложили добычу возле кипящего и пахнущего серой родника. Судя по всему, они устроили засаду и поймали зверьков, используя труп вместо приманки. Что ж, тем больше шансов выжить у космонавтов.

Обитатели пещеры радостно загомонили. Мне доводилось помогать отцу свежевать забитых свиней. Но отец делал это остро отточенным ножом. А здешние жители прекрасно обходились заострёнными камнями и зубами. В мгновение ока с крэббсов содрали шкуры, привязали тушки к верёвкам и принялись окунать в кипящий источник посреди пещеры. Перемазанные кровью физиономии дикарей лучились таким счастьем, что я содрогнулся.

Мой желудок к тому времени даже бурчать перестал. Наверное, он просто присох к спине от голода. Я решил не отказываться от еды, если мне её, конечно, предложат. Глупо умирать с голоду из-за брезгливости.

Фолли с Йугу всё не возвращались, и я начал тревожиться. А вдруг пилот не понравился этой тощей дикарке, и она пришибла его камнем в тёмном тоннеле? Или наоборот, Фолли сумел с ней справиться, а теперь блуждает в потёмках и не может найти выход?

Меня отвлёк старик. Он подошёл ко мне и сунул под нос небрежно оторванную заднюю ногу крэббса. Я неловко ухватил связанными руками дымящийся полусырой кусок, с которого ещё сочилась кровь, и мигом обглодал его наполовину. Мясо горячим комком провалилось в желудок.

– Можно, я поделюсь с другими? – спросил я старика и кивком показал в сторону пленников.

Он только мотнул головой.

– Это твоя еда. Если отдашь её другим – больше всё равно не получишь.

Есть хотелось неимоверно. Но я справился с собой и предложил мясо здоровяку. Он даже не взглянул на меня – на него опять навалилось уныние. Тогда я подполз к печальному худому человечку в серебристом комбинезоне научного сотрудника. На его лысой, похожей на воронье яйцо голове набухла огромная шишка.

– Будете? – спросил я его и сунул ему в руки обглоданную ногу крэббса.

Лысый благодарно кивнул и принялся торопливо обгрызать мясо с косточек.

Я жадно следил за ним и пропустил момент, когда в голове возникла звонкая пустота. За спиной раздался предостерегающий крик. Я обернулся и увидел невероятное зрелище – обитатели пещеры торопливо связывали друг друга.

На несколько мгновений я оторопел. А потом сообразил, в чём дело. Сладкий-голос-в-голове вот-вот снова начнёт свою смертоносную песню. Я торопливо оглядел верёвки пленников. Выглядели они надёжно. Эти болваны даже не попытались освободиться.

Только старик оставался не связанным. Интересно, как он собирается противостоять голосу? Ага, понятно! Затянув последние узлы на запястьях и лодыжках соплеменников, старик опустился на колени, закатил выцветшие серые глаза и принялся быстро бормотать. Я прислушался и уловил слова благодарственной молитвы. Каждое воскресение пастор Свен заканчивал проповедь этой молитвой. И вот теперь она взмывала к небу из тёмной грязной пещеры, напоминающей преддверие ада. Старик бормотал молитву быстро, неразборчиво и, едва добравшись до конца, начинал сначала.

В моей голове лихорадочно запульсировали мысли. Что делает старик? Он просто отвлекается, занимает свой ум монотонной работой. Почему бы и мне не поступить так же?

Вот теперь я понимал, почему именно старик командует этой шайкой голозадых грязнуль. Без него все обитатели пещеры давно бы погибли, ведь только старик умел противиться сладкому голосу. Не будь его – каждый раз кому-то приходилось бы погибать.

Рассуждать было некогда. Я крепко зажмурился и стал сосредоточенно вспоминать таблицу умножения на семь. Краем сознания я сильно тревожился за Фолли, но сделать ничего не мог. Приходилось спасаться самому.

А голос в голове крепчал. Он становился мягким, обволакивал сознание, как волна обволакивает и тянет на дно уставшего пловца. Голос, казалось, исходил прямо из кипящего источника посреди пещеры.

Стоило мне на мгновение отвлечься от таблицы умножения, как тело само собой поднялось на ноги и побрело к бурлящей и клокочущей пропасти. Я спохватился, огромным усилием опрокинул себя на спину и забормотал:

– Семью восемь – пятьдесят шесть, семью девять – шестьдесят три, семью десять…

Но голос не сдавался. Всё громче и громче звучали в черепной коробке сладкие звуки:

«…на тихом дне, на мягком дне

Всегда тепло, всегда темно.

Иди ко мне, скорей ко мне

Иди на дно, скорей на дно.

Здесь мрачен день, и ночь темна,

Здесь жёлто-красная луна.

Глядит с небес, как птичий глаз —

В последний раз, в последний раз…»

Я изо всех сил зажмурил глаза. Руки рвали верёвки, силясь заткнуть уши, хотя я и понимал, что это бесполезно. Время застыло вокруг меня, словно капля янтаря вокруг неудачливой мошки. Семью тринадцать – девяносто один, семью четырнадцать – девяносто восемь…

Что-то сдавило мне горло, лишая возможности вдохнуть. Я в ужасе вытаращил глаза и увидел старика, который накинул на мою шею верёвочную петлю. Упираясь кривыми ногами в каменный пол, он силился подтащить меня к кипящей воде.

Я вцепился в верёвку, пытаясь хоть немного ослабить её натяжение. Сбился со счёта, и тут же сладкое безразличие сделало мышцы вялыми. Я не мог одновременно бороться с голосом и стариком.

Дальним уголком сознания я понял, что старик отчаялся противостоять голосу и решил уступить, принести ему в жертву меня. А ещё я понял, почему пойманных крэббсов непременно варили в источнике. Не только ради горячей еды, но и для того, чтобы накормить, задобрить непостижимое и ужасное существо, живущее в кипящей воде.

Сознание мутилось от недостатка кислорода. Я упирался изо всех сил, но чувствовал, как скользят по камню слабеющие колени. Отчаянным рывком я на мгновение ослабил петлю и судорожно вдохнул. Но тут же верёвка затянулась вновь.

Кровь ударяла в виски с такой силой, словно голова вот-вот лопнет. Руки дрожали от напряжения, пальцы слабели с каждой секундой. «Будь, что будет» – равнодушно подумал я, отпустил верёвку и упал лицом вперёд.

Не ожидавший этого старик рефлекторно шагнул назад, споткнулся на шатких камнях. Он резко взмахнул руками, но не устоял и рухнул прямо в кипящую воду.

Всеблагой Создатель, как же он орал, этот несчастный старик! Его костлявые руки неистово молотили по воде и безуспешно цеплялись за края пропасти, пока тело заживо варилось в кипятке. Истошные вопли метались под сводами пещеры. Казалось, они не утихнут никогда. Но вот голова старика ушла под воду, и крик прекратился.

Чудовище получило свою жертву. Я услышал, как оно безмолвно вздохнуло от удовольствия и сыто рыгнуло. Через несколько мгновений сладкий-голос-в-голове смолк, и наступила оглушительная тишина.

Я лежал и тупо смотрел на пузырящуюся воду. Сердце неистово колотилось, словно птица, задумавшая вырваться из клетки на волю. Мысли из головы как будто выдуло ураганным ветром.

Постепенно спазм отпустил измученные недостатком воздуха лёгкие. Птица в груди успокоилась, присела на жёрдочку рёбер, изредка взмахивая крыльями. Я почувствовал, как болит передавленная трахея, и саднят ссадины на шее.

Приподняв голову, я оглядел пещеру. Связанные люди лежали вповалку. Скрюченные в мучениях тела. Лица, на которых застыли гримасы боли и отчаяния.

Рыжебородый здоровяк смотрел куда-то вдаль. Его вытаращенные глаза блестели на перепуганной физиономии, словно два стеклянных шарика. Я проследил их взгляд, но не увидел ничего, кроме каменной стены.

Моё внимание привлекло еле слышное чмоканье. Я повернул голову. Младенец на руках потерявшей сознание матери каким-то чудом нашёл грудь и самозабвенно сосал её.

Сегодня на моих глазах погибли три человека. А я лежал и наслаждался тишиной.

– Ал! – услышал я, вздрогнул и обернулся. Возле выхода из тоннеля стоял Фолли. Верёвок на нём не было, молния комбинезона расстёгнута. За его левым плечом белым пятном маячило лицо Йугу.

***

Первым делом мы освободили пленников. Рыжебородый здоровяк – Рон, техник. Лысый – Коморио, биолог и социолог. Инеку – специалист по геологии планет, темноволосый красавчик с растерянной улыбкой.

Я рассказал Фолли о том, как страшно погиб старик. Йугу слушала, забившись в угол, и смотрела на меня с благоговением.

– Ты справился со сладким-голосом-в-голове! – торжественно сказала она. – Теперь ты – капитан.

Она опустила глаза и нерешительно спросила:

– Ты разрешишь мне остаться с Фолли? Или заберёшь меня себе?

Всеблагой Создатель, только этого не хватало! Я вопросительно поглядел на Фолли. Он ехидно улыбался.

– Не отбирай у меня эту женщину, великий капитан!

– Я и не собирался. Но что ты скажешь Лусии? – понизив голос, спросил я пилота.

– Ты уверен, что это касается тебя, Ал? – добродушно поинтересовался Фолли. Потом он повернулся к Йугу.

– Скажи, дорогая, мы можем развязать твоих родственников? Они не захотят нами пообедать?

– Конечно, нет! – замотала головой Йугу. – Они все будут слушаться Ала. Даже Йори!

Йугу указала на тощего подростка, который злобно сверлил меня взглядом сквозь засаленные бурые космы.

– Йори должен был стать капитаном. Дерниг собирался научить его тайным словам, дающим защиту от голоса. Но теперь у нас есть ты, и Йори нам не нужен. Хочешь, я убью его?

Она подхватила камень величиной чуть ли не с мою голову и решительно направилась к Йори. Я еле успел её остановить. Да, эти люди не тратили время попусту.

– Слушай, Йугу, а почему вы такие кровожадные? – спросил я. Все обитатели пещеры были развязаны и с удовольствием занимались привычными делами – ковыряли в носу и вычёсывали вшей. – И отчего старик не передал своё умение раньше?

– Потому, что тогда Йори сразу же убил бы Дернига.

– За что? – удивился я.

– А зачем нам два капитана? Да и сладкий-голос-в-голове надо кормить.

– А почему нельзя кормить его крэббсами?

– Крэббсов мало. Раньше было больше, но почти всех переловили.

– Кстати, сколько ещё будет молчать голос?

Йугу пожала плечами.

– Когда голос сытый – он может спать три, или даже четыре дня. Только это редко бывает. Сегодня он пел очень долго – видно, сильно проголодался.

– Да уж, – содрогаясь, ответил я. – Фолли, а на вас голос не подействовал? Там, в тоннеле?

– Подействовал, – улыбнулся Фолли. – Но как раз в это время мы с Йугу были очень заняты друг дружкой. А я привык концентрироваться на процессе.