Текст книги "История религии. Том 1"

Автор книги: Александр Мень

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

нематериальных обитателей космического пространства (Циолковский К. Э. Воля

Вселенной. Калуга, 1928). Вселенная же в целом, согласно его учению,

восходит к высшей Причине.

"То, что происходит и развивается, – писал он, – ход этого развития -

зависит от начальной Причины, вне природы находящейся. Значит, все зависит

от Бога". И несколько далее продолжает: "Бог есть причина всех явлений,

причина вещества и всех его законов" (Циолковский К. Э. Образование Земли и

Солнечных систем. 1915. С. 7, 10). Это уж никак не похоже на материализм! Но

пойдем дальше. В 1925 году Циолковский выпустил в Калуге специальную брошюру

"Причина космоса", в которой он обосновывает свое богопонимание. Ввиду того

что книга эта малоизвестна, мы приведем здесь почти целиком ее заключение,

опущенное в переиздании 1986 года.

"Причина несоизмерима со своим творением, так как создает вещество и

энергию, чего космос не в силах сделать. Для нее ограничено то, что даже для

высочайшего человеческого ума безначально и бесконечно.

Космос для нее определенная вещь, одно из множества изделий Причины. Мы

про другие ее изделия никогда ничего не узнаем, но они должны быть.

Причина, с человеческой точки зрения, во всех отношениях бесконечна по

сравнению со Вселенной, которая, в свою очередь, бесконечна по отношению к

любой части космоса: к человеку, Земле, солнечной системе. Млечному Пути, к

группе спиральных туманностей, ко всему известному миру.

Вся известная Вселенная – то же, что капля в безбрежном океане. Отсюда

видно, что Причина по отношению к человеку и перечисленным частям Вселенной

есть бесконечно большое второго порядка.

Причина должна быть всемогуща по отношению к созданным ею предметам,

например, к космосу, хотя, по-видимому, не касается его. Но он и сам по себе

исправен и умеет жить на благо самому себе. Однако это равновесие

теоретически во всякое время может быть нарушено.

Причина создала Вселенную, чтобы доставить атомам ничем не омраченное

счастье. Она поэтому добра. Значит, мы не можем ждать от нее ничего худого.

Ее доброта, счастье, мудрость и могущество бесконечны по отношению к тем же

свойствам космоса.

Какие же практические выводы? Не осталось ли бы все по-прежнему, если

бы мы и не рассуждали о свойствах Причины?

ПЕРВЫЙ ВЫВОД. Удовлетворение любознательности и вытекающее отсюда

спокойствие.

ВТОРОЙ. Смирение перед Причиною. Оно поможет нам быть благоразумными и

заставит нас помнить, что если нам дана нескончаемая радость, то она может

быть всегда и отнята, если мы не благоговеем перед Причиной. Это дань ее.

ТРЕТИЙ. Чувство благодарности за некончающееся, всегда возрастающее

счастье. Оно придает нам бодрость в нашей бедной земной жизни и заставит нас

всегда помнить и любить его Причину. Любовь умилостивит ее, потому что

Любовь – также ее дань.

ЧЕТВЕРТЫЙ. Мудрость и благость Причины по отношению к своему изделию

позволяет нам думать, что могущество Причины не принесет нам зла и в

будущем, например, не прекратит существование Вселенной или не сделает его

мучительным.

Причина есть высшая любовь, беспредельное милосердие и разум... Короче:

и Причина, и органические существа Вселенной и их разум составляют одну и ту

же любовь".

x x x

Как же согласуется подобное исповедание веры со статьей в газете

"Коммуна"? Может быть, за эти три года (с 1925-го по 1928-й) Циолковский

изменил свои взгляды? Но тогда почему же в 1931 году он писал, что в книге

"Причина космоса" выражен "его личный взгляд, которого он никому не

навязывает"? (Циолковский К.. Атлас дирижабля из волнистой стали. 1931. С.

22). Приходится лишь изумляться мужеству ученого, который в обстановке

штурмовой антирелигиозной пропаганды ся отстаивать свои идеи, пусть порой и

в завуалированной форме.

Что же касается интервью в газете, то оно, скорее всего, дошло до нас

наполовину искаженным. Лишь начало его, кажется, подлинно. На вопрос

корреспондента, верит ли он в Бога, Циолковский ответил: "Что, прежде всего,

понимать под верой в Бога? Темная неразвитая крестьянка Богом считает

картинку-икону. Другие под Богом подразумевают бессмертного старца,

восседающего на облаках. Третьи считают Богом доброе начало в жизни". Но

далее почему-то отсутствует определение самого Циолковского, а идет критика

невежества и суеверий.

Здесь интересно провести параллель с высказыванием известного астронома

Н. Морозова: "Когда современного умственно развитого человека спрашивают:

верит ли он в Бога, то ему приходится отвечать: о каком Боге вы говорите?

Если о библейском Боге в виде старика лет примерно восьмидесяти, с седой

длинной бородой... сидящего на престоле на верху стеклянного колпака над

нашей атмосферой, то, конечно, нет. Но если вы под этим словом

подразумеваете единую и основную – по учению современной науки – сущность

всех творческих сил вселенной... то как я могу отвергать эту единую и всюду

разлитую творческую сущность вселенной, не отвергая этим самым всего себя?..

Вся вселенная полна различных форм творческого сознания, и силы стихийной

природы отличаются от наших организовавшихся психических сил только своей

одеждой, а не сущностью. Таково научное представление о едином, вечном,

вездесущем и все наполняющем творческом начале вселенной, то есть, выражаясь

теологическим языком, о Боге-Отце, вечном Творце и Обновителе "неба и земли,

всего видимого и невидимого" (Морозов Н. Эволюционная мораль и эволюционная

теология/ Предисловие к книге А. Немоевского "Бог Иисус". Пг., 1920. С. 1

ел.).

Этот взгляд очень похож на мировоззрение Циолковского и выражен даже в

сходных словах. Но Морозов писал свою статью в 1920 году, а к 1928 году

высказывать публично подобные мысли становилось все труднее.

В данном случае совершенно безразлично, в каком отношении стояли

"эволюционная теология" Морозова или учение Циолковского о "Причине космоса"

к христианству. Но, как бы мы ни охарактеризовали их: деизм, пантеизм или

иначе, – для атеистов все они в равной мере неприемлемы.

Те из отечественных авторов, которые не могут отрицать идеологических

"уклонов" Циолковского, пытаются найти им свое объяснение. При этом

ссылаются на трудные обстоятельства жизни Циолковского. "Особо тяжелые

моменты подавленности, ощущение бессилия в деле продвижения своих открытий

создавали почву для влияния на ученого реакционной идеологии и оживления

религиозных идей, внушенных ему воспитанием... Отсюда берут свое начало

занятия Циолковского в некоторые периоды его жизни христианским учением, а

также ряд уступок религии в его более поздних философских работах" (Брюханов

В. А. Мировоззрение Циолковского. С. 18, 25).

Само по себе это очень важное признание, но с точки зрения "объяснения"

оно удивительно беспомощно. Оказывается, достаточно ученому испытать

неудачи, как он тут же становится на сторону религии! Не всякий марксист

решится на столь легкомысленное утверждение. Надо быть слишком низкого

мнения о силе гения, чтобы ставить его воззрения в роковую зависимость от

обстоятельств. Мы знаем религиозных ученых и писателей, которые пожали при

жизни плоды своей славы, а также неверующих, живших в бедности и лишенных

признания. Так или иначе, но вышеприведенные строки показывают, что

Циолковского нелегко причислить к атеистам.

Мы не будем здесь рассматривать мировоззрение ученого в целом. Укажем

только на те моменты, которые оказали влияние на формирование его идей.

Во-первых, следует отметить, что отец его Эдуард Циолковский был человеком

глубоко религиозным и так же воспитал сына. Далее: Циолковский был женат на

дочери калужского священника и долго жил в его семье. Ученый не раз

подчеркивал свое сочувствие этическим ценностям веры: "Я не работал никогда

для того, чтобы усовершенствовать способы ведения войны. Это противно моему

христианскому духу" (Арлазоров М. Циолковский. М., 1963. С. 169).

Духовная атмосфера дореволюционной Калуги должна была способствовать

усилению интереса Циолковского к мистике. Именно Калуга была центром

русского теософического движения. Здесь было основано Теософическое общество

и находилось издательство, которое выпускало в большом количестве как

отечественные книги по теософии и восточной мистике, так и переводные,

например Бхагавад-Гиту и книги Анни Безант. Циолковский не был теософом, но

о том, что ему были близки восточные идеи, свидетельствует хотя бы его очерк

"Нирвана", вышедший в 1914 году. Мысли, очень близкие к буддизму, он

высказал и в брошюре "Ум и страсть" (1928). Изображая идеальное существо,

лишенное страстей, он почти дословно повторяет некоторые места из буддийской

священной литературы (Ум и страсть. С. 9).

Невозможно пройти мимо еще одного важного факта биографии ученого. В

молодости он сблизился с Николаем Федоровым, который во многом помог ему

(Арлазоров М. Циолковский. С. 29). Этот своеобразный человек, библиограф и

свободный философ, работал в Румянцевском музее. Он создал оригинальное

учение, которое считал подлинным христианством. Согласно его учению человек,

для того чтобы полностью выполнить волю Божию, должен всемерно развивать

науку, научиться в совершенстве управлять всеми природными процессами и в

конце концов воскрешать мертвых. Федоровская "философия общего дела"

привлекала внимание многих умов в России и на Западе. Его высоко ценили Вл.

Соловьев и С. Булгаков. Главная работа Федорова вышла посмертно (он умер в

1904 году), но влияние его было скорее личным, чем литературным. Он покорял

людей как обаятельный, не -обыкновенно отзывчивый человек, смело

заглядывающий в будущее мира, которое казалось ему светлым. Сравнение

федорианства и философских работ Циолковского убедительно показывает, что

создатель ракетной теории был во многом единомышленником и продолжателем

"загадочного мыслителя", как называл Федорова Булгаков (См.: Булгаков С. Н.

Два града. Т. 2. М., 1911; об отношении Соловьева к Федорову см.: Соловьев

Вл. Письма. Т. 2. 1909. c. 345).

Итак, мировоззрение Циолковского складывалось под влиянием трех

важнейших факторов: христианского воспитания и окружения, теософических идей

и, наконец, учения Федорова. Плодом этих влияний явилась "космическая

религия" ученого, которую он называл "монизмом". В состав этого учения

входила своеобразная идея о духовном блаженстве атомов, на которые

распадается человек по смерти. В книге "Монизм Вселенной" (193П он писал:

"Религия обещает продолжение земной жизни и свидание с родственниками.

Монизм же прямо обещает немедленную совершенную жизнь в обществе совершенных

существ".

Когда произошла революция, Циолковский был уже стариком. Годы неудач и

потрясений (его сын кончил самоубийством) не прошли для него бесследно.

Глухота еще больше усугубляла его отчужденность от окружающих. Близким стали

бросаться в глаза его странности и чудачества.

В отличие от многих деятелей культуры, Циолковский сразу же выразил

свое сочувствие новой власти. У него была уверенность, что наконец-то его

замыслы о дирижабле и ракетах найдут осуществление. Особым постановлением

ему были выделены пенсия и паек (правда, не избежал он и "чрезвычайки", но

был вскоре выпущен). В 1919 году он предлагал фронту свои инженерные

проекты. Размах революционных планов увлекал ученого, мечтавшего о

преобразовании природы. Это было оценено в самых высоких инстанциях.

Долгие годы Циолковский беспрепятственно высказывал и свои философские

идеи. Некоторое время ему даже разрешалось издавать на свой счет книги

философского содержания. Ученый прилагал все усилия к тому, чтобы показать,

что его взгляды не противоречат официальной идеологии. Однако без конца так

продолжаться не могло. Книги, подобные "Причине космоса", становились все

более и более одиозными. Началась усиленная обработка глухого

семидесятипятилетнего старика. И наконец, "с 1931 года он прекращает

публикацию своих работ на философские темы" (Брюханов В. А. Мировоззрение

Циолковского. Цит. соч. С. 62). Но даже в обстановке атеистической

пропаганды и морального давления Циолковский так и не стал материалистом,

хотя делал много словесных уступок официальной идеологии. "Несомненно, -

уверяют нас, – что если бы Циолковский... прожил дольше, то он перешел бы

полностью на позиции диалектического материализма" {Брюханов В. А. Цит. соч.

С. 63).

Но это лишь самоутешение. Циолковский умер 78 лет. Восемнадцать лет его

послереволюционной жизни мало что изменили в его взглядах. Откуда же

надежда, что в дальнейшем дело пошло бы "успешнее"? Или автор этого прогноза

имел в виду, что ученый, дожив до мафусаиловых лет и умственно ослабев, стал

бы легкой добычей атеизма? Но это была бы победа сомнительной ценности.

x x x

В заключение остановимся еще на одной проблеме, связанной с именем

Циолковского: проблеме космических полетов. По сути дела, это – вопрос чисто

научный, не имеющий прямого отношения к религии, но в атеистической

литературе мы очень часто сталкиваемся с утверждением, будто космические

полеты нанесли удар по религии. "С созданием искусственных тел, -

провозглашают атеисты, – рушатся религиозные вымыслы о "тверди небесной", о

"рае на небе", где якобы обитают боги, ангелы, души праведников и т. п.

Космическое пространство оказывается именно таким, как его представляет

наука, а не религия" (Варваров П. Спутники и религия. – В кн.: Завоевание

космоса и вера в бога. М., 1964. С. 18). Прежде всего в этой невежественной

декларации остается открытым вопрос – о какой "науке" и о какой "религии"

идет речь? Ведь именно наука древности учила о "тверди" и о центральном

положении Земли. Религия же, как мы видели (см. приложение 2), не имеет

прямого отношения ни к одной космогонической теории. Религиозные люди во все

века представляли себе устройство видимой Вселенной в соответствии с уровнем

знаний своей эпохи. И если теперь система Птолемея кажется нам неверной, то

откуда мы знаем, что скажут о нынешней космологии люди через две тысячи лет?

В хрущевское время журнал "Наука и религия" опубликовал рисунок, на

котором изображены искусственные спутники Земли с "поэтической" подписью:

"Всю вселенную обошли – нигде бога не нашли". Это равноценно тому, как если

бы, исследовав мозговые клетки и не найдя там мысли, нам заявили бы, что ее

вообще не существует.

Когда в религиозной терминологии употребляют слово "небо" – имеют в

виду духовный план бытия, а вовсе не физическое пространство. В каком

богословском сочинении XX или XIX века нашли атеисты утверждение, что "души

праведных" обитают где-то на Луне или на возможных орбитах ракет? Одним

словом, аргумент "спутники не обнаружили Бога" обнаруживает лишь невежество

людей, его выдвигающих, или же их намеренную недобросовестность.

Еще более странным представляется другой антирелигиозный аргумент:

"Атеисты первые вышли в космос". Не есть ли это свидетельство в пользу их

правоты? В таком случае, почему бы не предположить, что астрономические

достижения древних греков или вавилонян есть доказательство правоты культа

Аполлона или Бэла? Или, может быть, открытия Кеплера повысили значимость

астрологии, которой этот ученый увлекался? Наука – это не идеология. Она в

прямом смысле "беспартийна" и интернациональна. Она принадлежит всему миру,

людям всех убеждений, сторонникам любой философской или политической

доктрины. Развитие техники не есть изолированный процесс. Прежде чем был

расщеплен атом или вышел на орбиту спутник, была проделана работа многих

поколений ученых всех стран. Если бы не было Эвклида, то не было бы

современной математики и многих достижений техники. Одно открытие

подготовляет другое. И никто не имеет права претендовать здесь на монополию.

Для верующих людей космические исследования не кощунство, а "замечательный

рубеж в истории науки и завоеваний человека", как недавно писала об этом

центральная ватиканская газета. Другое дело, когда наука используется в

целях пропаганды. Но эти цели уже сами по себе носят не научный, а

"идеологический" характер.

Нередко приходится слышать вопрос: почему Библия ничего не говорит об

обитателях других небесных тел? Но прежде чем обвинять Библию, нужно

доказать, что таковые обитатели на самом деле существуют. Между тем подлинно

научных доказательств мы до сих пор не имеем. Даже наличие органической

жизни в нашей планетной системе не доказано. Всевозможные мудрые марсиане

оказались плодом мудрых фантастов, а, как показали фотографии американского

космического аппарата, Марс, вероятно, и в прошлом не имел атмосферы. Что же

касается других звездных систем, то возможности контактов с ними минимальны.

Расстояния до них поистине астрономические.

Но предположим, что все же где-то во Вселенной есть разумные существа.

В общем, это – вполне вероятное предположение, пусть и недоказанное. Трудно

согласиться с мыслью, что человек Земли – уникум мироздания, хотя, впрочем,

и это вполне возможно. Итак, допустим на минуту, что разумные существа в

космосе есть. Что это могло бы доказать? Что принесло бы принципиально

нового? Ничего. Лишь увеличилась бы вселенская семья людей.

Но, может быть, это вовсе не люди? В последнее время выдвигались самые

разные гипотезы о возможных формах разумной жизни (С. Лем и др.). Но в любом

случае их структура остается "человеческой" в широком смысле (то есть

структурой духовно-телесного существа). Пусть жители иных миров вместо

нашего биологического тела имеют другое но они все равно л ю-д и, то есть

разумные существа, обладающие физическим строением.

Если окажется возможным контакт с людьми Земли, то произойдет, говоря

словами П. Тейяра де Шардена, "встреча и взаимное обогащение двух ноосфер"

(Тейяр де Шарден П. Феномен человека. С. 280).

Двести лет назад вопрос об обитателях планет уже вставал перед

философами и учеными. И Ломоносов, соглашаясь с тем что на Венере могут быть

люди, заключил свое рассуждение выводом: "При всем том вера Христова стоит

непреложно". Этими словами закончим и мы свой очерк.

9. ПАРАПСИХОЛОГИЯ И НЕРАЗРУШИМОСТЬ ДУХА

Парапсихология как научное исследование феноменов, выходящих за рамки

обычных явлений сознания и душевной жизни, возникла сто лет назад, когда

английский физик Уильям Ф. Бар-рет сделал первое сообщение об открытых им

фактах такого рода. Однако регистрация их относится к гораздо более раннему

времени.

Следует подчеркнуть, что, поскольку здесь мы имеем дело с таким сложным

объектом, как внутренний мир человека, проведение парапсихологами "чистых

экспериментов" было и остается крайне затруднительным. Но в достоверности их

результатов были убеждены многие крупные ученые. Достаточно назвать хотя бы

химика Бутлерова, физиков Лоджа, Крукса, Иордана, биологов Уоллеса и Шовена,

психиатра Ломброзо. В настоящее время существует ряд институтов и

исследовательских групп в США и Европе, которые изучают парапсихологические

явления.

Наиболее достоверный материал в этой области относится к явлениям

телепатии, или экстрасенсорного восприятия (ЭСВ). Эксперименты с ЭСВ

вызывают оживленную полемику, поскольку их итоги до сих пор не имеют

абсолютно доказательного характера. Один из противников ЭСВ пишет:

"Утверждать категорически, что результаты этих экспериментов объясняются

обманом, нельзя, но нельзя и считать, что эти эксперименты отвечают целям,

поставленным перед собой экспериментаторами, и что они дают окончательное

доказательство ЭСВ" (Hansel С. Е. ESP A Scientific Evaluation. Русск, пер.:

Хэнзел Ч. Парапсихология. М., 1970. С. 295).

Примечательно, что и материализм уже готов признать

пара-психологические феномены, уверяя, разумеется, при этом, что они вполне

гармонируют с его доктринами. "При всей спорности вопросов, обсуждаемых

парапсихологией, – читаем мы в "Философской энциклопедии", – едва ли

правомерно рассматривать эту область психологических исследований как

враждебную философскому материализму только на том основании, что

парапсихология допускает существование неизвестных еще форм чувствительности

и, следовательно, возможности расширения средств познавательной

деятельности, которые в конечном счете, по убеждению представителей

естественнонаучного направления парапсихологии, уходят корнями в сферу

чувственного познания" (Геллерштейн С. Парапсихология. В кн.: Философская

энциклопедия. М. 1967, Т. 4. С. 213. Там же дана и библиография вопроса).

У нас телепатию изучала лаборатория проф. Л. Васильева, сотрудники

которой считали, что их данные вполне доказуемы. Васильев определял

телепатию как "особую форму информации или общения живых существ,

выражающуюся в непосредственном (то есть без посредства известных нам

органов чувств) влиянии нервно-психических процессов одного существа на

нервно-психические процессы другого существа" (Васильев Л. Внушение на

расстоянии (Заметки физиолога). М., 1962. С. 14).

Наряду с экспериментами фиксировались и многочисленные случаи

спонтанной телепатии. Формы этого рода ЭСВ весьма разнообразны. Это – и

острое ощущение несчастья, случившегося с близким человеком, находящимся на

большом расстоянии, и предчувствие надвигающейся катастрофы, и многое

другое. Замечено, что одни люди бывают более способны к ЭСВ, чем Другие.

Многие ученые и мыслители считали возможным привлечь ЭСВ для изучения

проблемы посмертия. К этому их побудил тот факт, что среди явлений

спонтанной телепатии встречались и такие, которые указывали на возможность

контакта с сознанием умершего.

В качестве примера приведем случай, сообщенный Л. Васильевым. Документ,

подтверждающий его, взят из архива Института мозга в Ленинграде. В нем Б. Н.

Шабер сообщает:

"В декабре 17-го числа 1918 года в 8 1/2 час. утра я увидел на стене, в

которую упирались мои ноги (я лежал на кровати), овальной формы светлое

пятно, которое на моих глазах стало расти, превратившись в светлую фигуру

девушки. В этом видении я узнал свою лучшую подругу Надежду Аркадьевну

Нева-довскую, находившуюся в то время в г. Петрограде. Улыбнувшись мне, она

произнесла какую-то фразу, из которой я уловил только последнее слово:

"...тлена". После этого фигура девушки стала как бы уходить в стену и затем

исчезла. Точный мой рассказ о происшедшем был втот же день (Разрядка моя. -

А. М.) зафиксирован на бумаге и скреплен подписями шести лиц... 23 декабря

1918 года мною было получено письмо от матери Нади, Евгении Николаевны

Невадовской, письмо, в котором она извещала меня о смерти Нади,

последовавшей в 8 ч. 25 мин. утра 17 декабря 1918 года. Последние слова

покойной были: "Боря, нет праха, нет тлена". Факт получения письма и суть

его содержания зафиксированы, подписями шести вышеупомянутых лиц". К этому

сообщению прилагались документы, подтверждающие сообщение Б. Н. Шабером

видения 17-го числа (среди подписавшихся были математик и юрист, подписи

были с адресами и печатями), а также документ, подтверждающий получение

письма из Петрограда от матери умершей (См.: Васильев Л. Внушение на

расстоянии. С. 24). Другой пример:

"Я жила в Якутске, – сообщает учительница, член КПСС. – В 1916 году 1

февраля у меня умер отец, незадолго до этого получивший право выезда из

Якутска, куда он был сослан. 31 января мы получили от него из Иркутска

поздравительную телеграмму (по случаю дня рождения моего брата). В пять

часов утра я увидела сон, будто отец умер и лежит на столе... Я сказала об

этом мачехе (мама у меня умерла, и была мачеха), она меня отругала. А днем

получили телеграмму, что цапа в 5 часов утра скончался..." {Там же. С. 81).

Подобных случаев зафиксировано множество даже за небольшой срок

существования парапсихологической науки. Здесь приведен в первую очередь

этот – как признанный достоверным в книге материалистического автора. Сам

профессор Л. Васильев дает довольно точную обобщенную формулу таких явлений,

которую можно представить в таком виде: "Если данное лицо А. умирает, то

другое лицо В., связанное с ним духовными узами, может переживать чувство

или получить зрительный или слуховой сигнал о случившемся". (Там же. С. 8).

О том, что в момент расставания с телом сознание переживает особый

подъем и нередко выявляет скрытые возможности духовного видения,

свидетельствует работа современного американского парапсихолога Карла Осиса.

Он собрал среди 640 медицинских работников анкеты с ответами на вопрос, что

переживают люди с незамутненным, здоровым сознанием в момент смерти. Ответы

были поразительны. Оказалось, что более характерно для последних минут у

большинства не состояние страха смерти, а особое возвышенное состояние,

граничащее с экзальтацией. Иногда они видели образ духовного мира, но чаще

всего – умерших родных, которые "пришли за ними". По ощущению умирающих,

близкие помогают им перейти грань жизни и смерти (Osis К. Deathbed

Observations by Physicians and Nurses. New York, 1961).

Но все это еще не говорит о настоящем посмертии. Подобные факты можно

истолковать как проявление ЭСВ в момент крайнего напряжения всех душевных

сил. Более интересными были бы свидетельства о проявлении сознания у уже

умерших, а такие свидетельства есть.

Спонтанный характер эти факты носят, как правило, в тех случаях, когда

в жизни умерших имела место какая-нибудь трагедия, например, самоубийство

или преступление. С этим связаны упорные легенды и предания о призраках и

"беспокойных домах" (См. собрание проверенных учеными случаев в работе:

Баррет У. Ф. Исследование в области человеческой психики/Пер. с англ. М.,

1914).

Вот характерный пример такого явления: Один врач, путешествуя по

Германии, остановился в гостинице. Ночью поднялся шум. Врач вышел и увидел

смущенного хозяина, который просил его осмотреть больную женщину. Тот

отправился в указанную комнату, где собирался народ. Женщина билась в

нервном припадке. "Она что-то бессвязно бормотала, порой вскакивая и

пугливо озираясь по сторонам. Вдруг она остановила взгляд своих расширенных

от ужаса глаз на противоположном углу комнаты. "Ja, ja, er ist da, – кричала

она, – gehe von mir". – "Что вы там видите, чего вы испугались?" – спросил

он ее по-немецки. "Это он! Он является сюда каждую ночь, вот уже три дня

подряд, и все рассказывает мне свою страшную историю". – "Кто такой? Кто

он?" – спросил я. "Он, он, окровавленный, страшный. Он говорит, будто 60 лет

тому назад, когда на месте этого дома стояла корчма и мимо проходила большая

проезжая дорога, он был убит хозяином, который зарыл его тело под этой

комнатой. Он просил меня освободить его отсюда. Ему здесь душно, его что-то

давит; на 1руди у него лежит что-то тяжелое..."

Утром женщина ничего не помнила из своих– ночных переживаний. Но врач

предложил хозяину вскрыть пол в комнате. Под полом была вырыта глубокая яма,

в которой обнаружили разбитый кувшин с 30 золотыми и серебряными монетами

старого образца, а еще глубже – останки полуистлевшего человека (Ля-мин А.

Теории таинственного. М., 1910. С. 182).

История знает также немало подобных примеров. Один из них произошел с

М. В. Ломоносовым, который, возвращаясь из Германии, видел во сне отца,

выброшенного мертвым на один островок, который Ломоносов знал с детства.

Приехав в Петербург, он узнал, что отец пропал без вести в море. Тогда

ученый послал на родину письмо с описанием острова. Сон оказался вещим. Труп

отца Ломоносова был найден на указанном острове и предан земле.

Подлинный документ с этим сообщением хранился у известного историка М.

Погодина и был опубликован в его книге "Простая речь о мудреных вещах" (М.,

1873. С. 145).

Многие из этих случаев были тщательно проверены исследователями, и

достоверность их подтверждена. Особый род ЭСВ, связанного с сознанием

умершего, проявился в так называемом медиумизме, когда человек, находившийся

в состоянии транса, оказывался способным воспринимать сознание другого, уже

умершего. Эти факты не отвергаются и многими объективными материалистами.

Так, один из них, К. Ламонт, вынужден пытаться объяснить их по-своему.

"Происходящие явления, – говорит он, – это одно дело, а толкования,

даваемые по поводу их в том смысле, что они будто бы подтверждают

существование бессмертия – это дело другое... Может быть, медиум погружается

в великое безличное море сознания или резервуар памяти, который содержит в

нетронутом виде прошлую психическую жизнь каждого индивидуума. Так же хорошо

известно, что человеческие существа излучают энергию, и высказывалось

предположение, что каким-то образом медиумы чувствуют и толкуют устойчивые

следы человеческих вибраций, которые оставили свой отпечаток на материальных

объектах. Этим можно было бы объяснить появление призраков перед особо

чувствительными людьми... Или, как предполагает Г. Дж. Уэллс, может быть,

есть посмертное существование фрагментов (?) личной воли и памяти...

Профессор Броуд, английский философ, предлагает подобную же терию. Он

полагает, что после смерти может существовать некий "психический фактор",

прежде бывший элементом живой личности умершего. Этот "майндкин"

("психический элемент"), так он называет его, может оказаться временно

соединенным с организмом медиума, находящегося в трансе" (Ламонт К. Иллюзия

бессмертия/Пер. с англ. М., 1961. С. 152, 156).

В этих гипотезах интересно не легкомысленное суждение о "фрагментах"

сознания (будто оно есть какой-то предмет, который можно резать) и не

гипотеза о "безличном море сознания", а само признание фактов ЭСВ.

В связи с этим нужно отметить выдвинутую недавно советскими учеными

гипотезу, согласно которой "в процессе существования организма может

формироваться его своеобразный т. н. биоэнергетический "образ",

сохраняющийся в дальнейшем вне зависимости от организма, а также и после

прекращения его деятельности" (Ромен А. Е. О некоторых аспектах

биоэнергетики: Некоторые вопросы биодинамики и биоэнергетики организма в

норме и патологии, биостимуляция лазерным излучением. Материалы

республиканской конференции. Алма-Ата, 1972. С. 47).

Известный свет на проблему посмертия могло бы пролить описание опыта

тех людей, которые пережили клиническую смерть. Обычно утверждают, что после

этого состояния человек ничего не помнит и, следовательно, смерть есть конец

личности. Но это было бы равносильно утверждению, будто человек, который не

помнит своих снов, действительно их не видит. Между тем известно, что это не

так. Сновидения – неотъемлемая часть сна и даже, как полагают, необходимая

для его правильного течения. Следовательно, "беспамятство" тех, кто пришел в

себя после клинической смерти, ничего не говорит о состоянии сознания в этот

момент.

Но в то же время, подобно тому как иные люди хорошо помнят свои сны,

известно и немало случаев, когда человек, вернувшийся к жизни, помнит ясно