Текст книги "История религии. Том 1"

Автор книги: Александр Мень

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Шенлон Л. Пекинский человек. – "В мире науки". 1983. N 8). Кроме того, уже и

раньше в Европе находили окаменевшие кости существ, очень близких к

человеку. Они получили название "первобытных людей", или неандертальцев, по

имени местечка, в котором останки этого существа были впервые обнаружены

(См. сб.: Ископаемые гоминиды и происхождение человека. М., 1966).

Эти находки, а также ряд других дали возможность сторонникам медленной

эволюции воссоздать "путь от обезьяны к человеку". И действительно, схема,

основанная на указанных находках, привлекает своей простотой и

убедительностью. Согласно этой схеме от древней обезьяны развитие постепенно

идет к австралопитеку, от него – к питекантропу и синантропу, а от них линия

тянется к эоантропу и неандертальцу – предкам человека современного типа.

Однако постепенно эта схема стала вызывать серьезные сомнения и вопрос о

предке человека оказался неизмеримо сложнее, чем думали прежде.

Эоантроп уже давно внушал сомнение в своей древности и, наконец, выпал

из нашем родословной при самых неожиданных обстоятельствах. Как

обнаружилось, он просто оказался подделкой, сфабрикованной из костей

человека и шимпанзе. Таким образом, ученый мир в течение 40 лет был жертвой

преднамеренного обмана (см.: Jlupuwe В. И. Сад Эдема. М., 1981, С. 81 ел.).

Далее: новые находки австралопитеков (парантроп, плезиантроп и др.)

показали, что это были обезьяны, в большом количестве населявшие Африку, но

"человеческие" черты их явно преувеличивались. Дело в том, что первая

находка принадлежала детенышу. А как известно, детеныши человекообразных

обезьян имеют черты, сближающие их с человеком. Эта особенность

свидетельствует о том, что предки обезьян были более "человекообразными".

Современные антропоиды ушли далеко от основного ствола развития человека. У

них появились большие челюсти, мощные клыки и даже гребень на черепе,

который укреплял у них, как у хищников, жевательные мышцы. Когда обнаружили

черепа взрослых австралопитеков – оказалось, что хотя у них еще не развились

клыки, как у современных горилл, но они обладали мощными челюстями, не

уступающими челюстям гориллы и орангутанга. Череп же детеныша, найденный в

1924 году, являлся таким же свидетелем о более "человечных" предках, как и

черепа детенышей современных антропоидов.

"Многочисленные возражения морфологического, зоогеографического,

геологического и общебиологического порядка, – пишет советский антрополог

Якимов, – не позволяют признать в южноафриканских австралопитеках прямых

предков человека, которые при дальнейшем своем развитии дали начало ранним

формам гоминид" (Якимов В. П. Ранние стадии антропогенеза. – В сб.: Труды

института этнографии. Т. XVI. 1951. С. 33).

В 1960 году весь мир облетело сенсационное заявление антрополога Луиса

Лики о том, что он обнаружил предка человека. В Восточной Африке, в ущелье

Олдвая, Лики нашел фрагменты костей примата, который был назван им

зинджантропом. Однако скоро было установлено, что зинджантроп – не что иное,

как одна из форм австралопитековой обезьяны, близкой к горилле (Kraus B.S.

The Basis of Human Evolution. 1964. P. 240). Вскоре Лики сделал еще -одно

открытие. Он нашел кости существа более прогрессивной формы, названного им

пре-зинджантропом, или Homo

Habilis. В некоторых отношениях пре-зинджантроп оказался примитивнее

австралопитеков. Это дало повод Луису Лики считать его членом прямой

родословной человека, тем более что первая датировка указала, что этой

находке более полутора миллионов лет (Лики Л. На 1 750 000 лет в прошлое

человека. – В сб.: Наука и человечество. М" 1963. С. 85). До сих пор находка

и ее возраст являются объектом оживленной дискуссии. И пока еще нет

окончательных доказательств – мог ли пре-зинджантроп быть нашим прямым

предком (См.: Решетив Ю. Г. Природа Земли и происхождение человека. М.,

1966. С. 213 ел.).

Большой интерес вызвали в последнее время находки сына Луиса Лики,

Роберта Лики. На берегу озера Рудольф в Африке он обнаружил кости

человекообразных существ, время жизни которых ученый отнес ко второму

миллиону лет до нашего времени (cm.: Leakey R. Е. Further Evidence of Lower

Pleistocene Hominids from East Rudolf, North Kenya.-Nature. V. 231. 1971;

Возникновение человеческого общества. Палеолит Африки. М., 1977. С. 24 ел.;

Иди М. Недостающее звено/Пер. с англ. М., 1977. С. 67 сл.; Hours F. Dieu

crea l'hommea Son image. – "Le monde de la Bible". 1979. WS. P. 42-48).

Но самой сенсационной оказалась находка Дональда Джохансона в Хадере

(Эфиопия). Там в 1974 году был найден почти полный скелет женской особи,

близкой по типу к австралопитекам. "Люси" (как окрестил это существо

Джохансон) имела вертикальную походку, отличалась довольно стройным

телосложением при росте около метра, но череп ее носил вполне обезьяньи

черты. Ученые датировали находку в 3-3,5 миллиона лет. Вполне вероятно, что

"Люси" дает нам представление о тех биологических формах, которые дали

начало роду Homo (См.: Джохансон Д., Иди М. Люси. Исток рода человеческого.

М" 1984).

Что касается настоящего человека, то до самого последнего времени

считалось, что его древность не превышает 50 – 40 тысяч лет. Однако недавние

исследования французского физика А. Виллада (1988) помогли установить, что

возраст древнейших находок Homo Sapiens достигает 100-130 тысяч лет.

Большинство из них обнаружено в Восточной Африке. Исключение составляет

череп из пещеры Джебель Кафзех близ Назарета, города, хорошо известного по

библейской истории.

Биомолекулярный анализ представителей различных современных рас Старого

Света, проведенный учеными США и Японии, показал, что все эти расы

происходят от единого генетического корня и скорее всего – из Африки.

Ближайшим родственником Homo Sapiens среди ныне известных ископаемых

форм является неандерталец. Этот вид был распространен чрезвычайно широко в

Европе, Азии и Африке. Изучение неандертальцев вскрыло одну их замечательную

особенность. Ранние формы неандертальцев, которые предшествовали по времени

классическим, оказались морфологически ближе к Homo Sapiens (Кraus V. Ор.

cit. P. 243). К таким ранним формам относятся черепа, найденные в

Штейнгейме, Сванскомбе и Фонтеше-ваде (См.: Герасимов М. Люди каменного

века. М., 1964, С. 47 ел). Эти формы условно названы "пресапиентными", то

есть предшествующими настоящему человеку. Классические же неандертальцы, по

общему мнению антропологов, не могли быть нашими предками. Это вид весьма

специализированный, остановившийся в своем развитии, и, в отличие от

"пресапиенсов", во многом примыкает скорее к низшим обезьянам, несмотря на

свой "человеческий" облик. Исследования мозговых полостей неандертальских

черепов показали, что у этих существ были слабо развиты лобные области,

которые имеют прямое отношение к контролю над эмоциями. "Поражение

орбитальных отделов лобной области у человека может привести к резким

изменениям его характера, к нарушению социальной структуры личности, к

проявлениям безудержной ярости и т.п." (Рогинский Я.Я. Проблемы

антропогенеза. М., 1977. С. 197). Следовательно, психология неандертальца

характеризовалась необузданной агрессивностью, а его интеллект был

существенно ниже человеческого.

Тем не менее у каких-то групп неандертальцев существовало зачаточное

искусство (См. сообщение А. Черныша об этом открытии в кн.: У истоков

творчества. Новосибирск, 1979), поэтому некоторые исследователи склонны

считать неандертальцев не предшественниками человека, а одной из примитивных

человеческих рас.

Таким образом, обилие находок не уяснило картину, а скорее усложнило.

До сих пор еще неизвестен тот вид, который мог бы быть признан прямым

предком человека. Находки в основном говорят о существах, которые

представляли боковые ветви развития, зашедшие в тупик и, возможно, не

выдержавшие конкуренции с человеком.

Некоторые ученые полагают, что в малодоступных районах и до сих пор

могли сохраниться немногочисленные экземпляры этих "двоюродных" братьев

человека, этих плодов неудавшейся попытки очеловечиться. Все сведения о так

называемом "снежном человеке" и других подобных существах (в основе своей,

по-видимому, достоверные) позволяют предполагать, что внешностью и

поведением они немногим отличаются от современных антропоидов (См.: Иззард

Р. По следам снежного человека. М., 1960; а также ряд статей по этому

вопросу в периодической печати).

Возникает вопрос, когда же хронологически наступил Великий Момент и

совершился антропогенез? Около 9 миллионов лет назад на Земле появились

австралопитеки, около 3 миллионов лет – хабилисы, а позднее – архантропы.

Одновременно с архантропами существовали и ранние формы неандертальцев.

Расцвет неандертальцев охватывает промежуток между 300 и 40 тысячелетиями до

нашего времени.

Считают, что настоящий человек впервые появился около 100 тысяч лет

назад. Таким образом, по сравнению с 9 миллионами лет существования близких

к человеку животных эра Homo Sapiens кажется ничтожно малой. Это поистине

был "внезапный скачок".

Трудности, связанные с решением проблемы о нашем биологическом предке,

породили множество гипотез антропогенеза. Достаточно упомянуть теорию

Германа Клаача (1922), отрицавшего на основании сравнительно-анатомических

данных близкую связь человека с антропоидами и производившего нашу

родословную от особого ствола приматов; теорию Ф. Вуд Джонса (1929),

считавшего нашим предком третичного долгопята; теорию Генри Осборна,

который, как и Клаач, отрицает происхождение человека от обезьяноподобных

предков; Франц Вайденрайх (1947) связывает наше генеалогическое древо с

особой группой гигантских приматов. По мнению Роберта Брума, "линия человека

идет через долгопятов и примитивных неспециализированных антропоидов к неким

обезьяноподобным человечкам", которые положили начало семейству гоминид

(1947). Последняя теория в настоящее время пользуется наибольшим успехом.

Ряд исследователей, в том числе и советских, полагает, что человек

возник из нескольких (по крайней мере, из двух) генетических стволов. Против

этой теории полигенизма выдвигаются, однако, серьезные возражения.

Большинство современных антропологов стоит поэтому на позициях моногенизма,

который рассматривает Homo Sapiens как единый вид, возникший из единого

корня (См.: Рогинский Я. Я. Проблемы антропогенеза. С. 141 сл.).

x x x

Как относились христиане к теории происхождения человека? Первоначально

учение о том, что "человек произошел от обезьяны", многих шокировало. Из-за

незаслуженного презрения к обезьянам это казалось чем-то постыдным.

Разразилась целая буря (к счастью, непродолжительная). На известном

Оксфордском диспуте епископ Уилберфорс иронически спрашивал у защитника

дарвинизма Гексли: по какой линии он считает себя потомком обезьяны – по

линии бабушки или дедушки? Гексли ответил в тон, что предпочитает

происходить от мартышки, чем от человека, который сует нос в то, чего не

понимает. Пастор Седжвик, натуралист, учитель Дарвина, подписал свое письмо

к нему такими словами: "В прошлом ваш друг, ныне – один из потомков

обезьяны". Но скоро страсти стали утихать. Проблема, которую выдвинул уже

Уоллес, заставила задуматься над тем – может ли дух человеческий иметь

естественное происхождение. Некоторые защитники буквального понимания Библии

хотели во что бы то ни стало считать "прах земной" Книги Бытия обязательно

глиной.

Но более разумные признали, что, говоря словами А. Толстого, "шматина

глины не знатней орангутанга".

Постепенно стали понимать, что произошло недоразумение. "Убеждение, что

человек имеет такое же естественное происхождение, как и остальные живые

существа, так же не может быть во вред религии, как учение о вращении Земли"

(Клаач Г. Происхождение и развитие человеческого рода. С. 364).

Эту мысль выразил публично Эрих Васман, известный австрийский зоолог,

которому принадлежат сотни научных трудов. Еще в 1906 году он прочел цикл

лекций о происхождении человека, привлекших большое внимание христианской

интеллигенции. В них он показал, что библейское учение не исключает

эволюционного происхождения человеческого тела (Васман Э. Христианство и

теория развития. Пг., 1917. С. 24). Точку зрения Васмана стали вскоре

разделять многие ученые, в том числе и далекие от христианства. Так,

неодарвинист Август Вейсман утверждал, что религия в этих вопросах не может

противоречить науке.

В результате проблемой палеоантропологии стали заниматься многие

христианские ученые. Среди них первое место занимают Анри Брейль, Гуго

Обермайер и Пьер Тейяр де Шарден. Церковная точка зрения на этот вопрос

нашла свое отражение в энциклике папы Пия XII "Humani generis" – "О

человеческом роде", в которой говорится, что Церковь рекомендует изучать

эволюционную теорию "в той мере, в какой исследования говорят о

происхождении человеческого тела (Разрядка моя.-А.М.) из уже существовавшей

живой материи, но придерживаться того, что души непосредственно созданы

Богом". (Об этой энциклике см.: "Antonianum", январь – апрель 1958.)

7. КИБЕРНЕТИКА И РЕЛИГИОЗНОЕ МИРОВОЗЗРЕНИЕ

Кибернетика – одна из самых молодых наук, но в то же время она успела

занять важное место среди других отраслей знания. Не только техника, но и

биология, и психология, и другие науки прибегают теперь к ее методам и

приципам. Она оказалась необходимой и в исследованиях филолога, и в работе

экономиста.

Общеизвестно, что материализм принял ее появление в штыки. У всех еще в

памяти то время, когда ее называли "лженаукой", которая порождена

современным империализмом и обречена на гибель еще до гибели империализма.

Теперь произошел поворот на сто восемьдесят градусов. Тот самый журнал

"Наука и жизнь", который публиковал статьи, объявлявшие кибернетику

"империалистическими измышлениями", напечатал теперь серию очерков под общим

названием "Кибернетика – антирелигия". В них авторы силятся доказать, что

новая наука это триумф материализма и орудие для сокрушения религии (статьи

эти вышли впоследствии отдельной книгой).

Такая перемена курса не случайна. Но что так долго пугало атеизм в

кибернетике и что он хочет сейчас использовать в своих целях?

Кибернетика затрагивает одну из важных философских проблем

естествознания: вопрос о целесообразных структурах, целесообразных

регуляциях и реакциях. Характеризуя живую и неживую систему, она прибегает к

понятию информация, которая в свете кибернетики оказывается одним из

существенных факторов в мироздании.

Информация отличается и от материи, и от энергии (Винер Н. Кибернетика

и общество. М., 1958. С. 166). Все попытки дать ей точное определение

остались пока безуспешными. Ясно, по крайней мере, одно: "Информация – это

не вещь" (Эшби У. Введение в кибернетику. М., 1958. С. 126). Она

противостоит случайности, хаосу, беспорядку, меру которых в физике называют

энтропией.

"Как энтропия есть мера дезорганизации, – пишет Н. Винер, – так и

передаваемая рядом сигналов информация является мерой организации" (Винер Н.

Кибернетика и общество. С. 34).

Можно сказать, что информационные коды в сложных структурах природы

есть именно то, что поражает человека, обнаруживающего во Вселенной

закономерности и разумность. Информация – это, если можно так выразиться,

рациональная программа, заложенная в природу.

Человек пришел к идее информации после того, как оказался перед лицом

систем, искусственно созданных им самим, в которые был заложен рациональный

принцип организации. Не следует, однако, забывать, что "машина, построенная

человеком, ничего не может сделать без него. Она остается в точности тем,

чем человек захотел, чтобы она была: чудесным орудием, но все-таки орудием.

В ней полностью отсутствует мысль, а есть только отражение мысли ее творца"

(Косса П. Кибернетика. М., 1958. С. 117). Это вынуждены признать и атеисты.

Так, один из них пишет: "Как бы ни была длинна цепь, связывающая человека с

машиной, в том числе самой "умной", в начале этой цепи стоит человек"

(Шалютин С. Кибернетика и религия. М., 1964. С. 62).

Таким образом, разум человека как бы материализуется, претворяя свои

законы в вещественных конструкциях. А поскольку кибернетические принципы

оказались приложимы не только к человеческим творениям, но и к природным

процессам, то логически напрашивается вывод: мировые закономерности и

эволюция, тайны жизни и мышления есть "объективизация", воплощение высшей

Мысли, возвышающейся над природой. Как в начале цепи искусственных систем

стоит разум человека, так и в начале цепи "естественных систем" должен

стоять вселенский творческий Разум.

Чтобы охарактеризовать роль информации в общей системе природы,

кибернетика прибегает к вероятностным категориям. "Понятие вероятности

является важнейшим понятием кибернетики. Отсюда кибернетику называют

статистической наукой, так как ее основные закономерности связаны со

случайными вероятностными процессами" (Ахлибинский Б. В. Чудо нашего

времени: Кибернетика и проблемы развития. Л., 1963, с. 22).

Наряду с упорядоченностью, природе свойственна тенденция к

дезорганизации, к росту энтропии. Более ста лет назад благодаря

исследованиям ряда выдающихся физиков (Карно, Клаузиса и др.) был установлен

второй закон термодинамики. Согласно этому закону бесчисленные обратимые

процессы, сопровождающие превращения энергии, приводят к тому, что она в

конце концов оказывается неспособной к дальнейшим превращениям,, становится

"омертвелой". В 1877 году Людвиг Больцман показал, что возрастание энтропии

есть нечто свойственное физическим телам и означает переход к более

вероятному состоянию. Хаос более вероятен, чем организованность. путь к

выравнивании) энергетической интенсивности, к "омертвению" энергии есть путь

к наиболее вероятному состоянию природы.

"Термодинамическая энтропия есть мера недостатка информации" (Бриллюэн

Л. Наука и теория информации. М., 1960, с. II). А если так, то мера

уменьшения энтропии тесно связана с возрастанием информации. Мера уменьшения

энтропии получила название негэнтропии. Это понятие выражает степень

организованности, порядка, определенности, а содержанием его является

информация. При этом пропорционально возрастанию негэнтропии уменьшается и

вероятность системы.

Американский физик, лауреат Нобелевской премии Юджин Вингер рядом

вычислений показал, что природа самовоспроизводящихся систем (организмов)

есть настоящее "чудо", что с "точки зрения известных законов физики

существование структур такой природы крайне невероятно" (Вин/ср Н). Этюды о

симметрии/Пер. с англ. М., 1971. С. 160).

Сложные приспособления и целесообразные реакции живых организмов

находятся как бы на другом полюсе по сравнению с основной тенденцией

физических систем. "Факторы чистой случайности заменены в эволюции факторами

активного программирования и борьбы за выдерживание этой программы" (Тринчер

К. С. Биология и информация. М., 1965. С. 12). В живых системах мы видим

осуществление тенденции, противостоящей возрастанию энтропии. Она есть

принцип и источник развития. Смерть, разрушение организма – это торжество

хаоса, но, благодаря размножению, биологические системы преодолевают его и

продолжают свое победоносное шествие. "Организм, – говорит Э. Шредингер, -

питается отрицательной энтропией".

Таким образом, эволюция – это движение от хаоса к порядку, от

бессодержательного – к информационному, от наиболее вероятного – ко все

менее и менее вероятному. "Жизнь стремится двигаться наперекор остальной

части Вселенной" (Косса П. Кибернетика. С. 99). Космическая созидательная

роль жизни, которая оказывается способной существовать и развиваться вопреки

"жестким" законам мертвой материи, делает структуру ее носителей чем-то

особым и исключительным. Здесь проходит водораздел живого и неживого.

Но, кроме жизни, мы видим во Вселенной еще одно явление, которое можно

было бы назвать конденсатором информации: человеческое мышление и сознание.

Оно еще больше отличается от биологических процессов, чем жизнь – от

процессов чисто физических. Работа центральной нервной системы относится к

разряду биологических явлений. Мозг расходует энергию и выделяет ее. Но само

мышление, само сознание не питается никакими запасами материальной энергии.

И тем не менее оно оказывается способным познать мир и управлять им.

Сознание – это после жизни следующая и высшая на Земле ступень совершенства,

на которой побеждается энтропийная смерть. "Размышление и работа мозга, -

говорит Бриллюэн, – происходит в направлении, противоположном тому, в

котором действуют обычные физические законы" (Успехи физических наук. Т. 77.

В. 2. 1962). Информация, которая может быть заложена в машины, по самой

"формалистической" природе своей не способно быть точным эквивалентом

мышления как такового. Мышление человека эвристично, оно часто оперирует

интуитивными категориями, приближениями, аналогиями, то есть выходит за

пределы формальной логики. А именно такое мышление недоступно для машин.

Аналогия между машиной и мозгом неудовлетворительна хотя бы уже потому,

что мы еще бесконечно далеки от полного знания структуры самого мозга, этого

грандиозного переплетения миллиардов тончайших устройств. "Инженеры знают до

мельчайших подробностей, как устроена та или иная машина; нейрофизиологи

могут лишь догадываться, как соединяются клетки того или иного нервного

образования" (Косса П. Кибернетика. С. 32).

Хотя многие ученые поддаются соблазну уподобить мозг машине, но тем не

менее среди них общепринято мнение, что "в машине не существует ничего

такого, что мы называем мышлением" (Ахлибинский Б. В. Чудо нашего времени:

Кибернетика и проблемы развития. С. 108). Ведь если в машине информация

передается при помощи чисто материального кода, то мышление осуществляет эту

задачу самостоятельно. "То, что мы, за неимением лучшего, называем

восприятием, памятью, воображением, суждением, познанием, мышлением, – все

это не состоит из простой связи между факторами, введенными в

машину-человека, и эффектами, произведенными ею. Все это, а также и другое,

что мы не можем определить, является, осознанием этой связи и памятью

состояний сознания. Это факт, что связь мыслей становится мысленной связью"

(Косса П. Кибернетика. С. 118). Пусть машины и превосходят человека в

скорости операций, но это нисколько не доказывает их качественного равенства

с мышлением и тем более их превосходства. "Что бы ни делала машина, -

говорил Эйнштейн, – она будет в состоянии решить какую угодно проблему, но

она не сумеет поставить хотя бы одну".

Не убеждает здесь и ссылка не предполагаемые самообновляющиеся и

эволюционирующие машины. Оторванные от человека, они рано или поздно должны

подпасть под общий для всех неживых тел закон возрастания энтропии и прийти

к деградации.

Итак, то, что поддерживает и творит мир, обладает потенциалом

отрицательной энтропии, "изливающейся" в него. Чем большее количество

информации накапливается в развивающемся мире, тем меньше становится

термодинамическая вероятность его существования. Можно сказать, что

разумность, порядок есть творческая основа Вселенной.

Но где искать конечный источник этой мировой разумности? Кибернетика,

как наука об управлении, показала, что информация связана с

программированием. Человеческий разум программирует машину. А что

программирует весь механизм мировой системы? Существует ли этот X?

Материалисты считают, что вероятность высшего Источника разумности

равна нулю. Но, утверждая это, они упускают из виду тот факт, что чем больше

отрицательная энтропия в X, тем меньше цифра, выражающая его

термодинамическую вероятность.

Если для живой клетки и тем более для мышления такая вероятность очень

мала, то для высшего Творческого Начала она с логической необходимостью

должна равняться нулю. Уменьшение вероятности означает увеличение творческой

мощи источника информации. Там же, где мы имеем вероятность, равную нулю, мы

сталкиваемся с чем-то или с Кем-то, обладающим бесконечной полнотой

творческого могущества. Итак, утверждение, что вероятность божественной

Первопричины равна нулю, значит на языке кибернетики, что Она обладает

абсолютной, бесконечной отрицательной энтропией или, что то же самое, -

бесконечным количеством информации.

Это определение удивительно совпадает с рассмотренным нами в главе IV

понятием об Абсолюте, Который определяется мистиками как положительное

Ничто, то есть Начало, вмещающее в себе все и ничем не исчерпывающееся.

Здесь мы видим пример того, как пути науки и религии пересекаются на

подступах к последней Истине.

x x x

Материалисты предпринимают попытку атаки и с другой стороны. Используя

понятия кибернетики, они ставят под сомнение Божество как всемогущее Начало.

Рассмотрим, насколько состоятельны эти попытки.

"Действия человека, – читаем мы в одной из антирелигиозных книг, – с

точки зрения верующего, в конечном счете определяются божественной волей. В

терминах кибернетики это означает, что Бог выступает как управляющая

система, а человек – управляемая. Управление, как мы знаем, невозможно без

циркуляции потоков информации. Следовательно, между богом и человеком должен

существовать, по меньшей мере, один канал связи, по которому божественная

воля передается человеку:

Бог => человек.

В "священных писаниях" содержится ряд данных, позволяющих судить о

качестве функционирования этого канала и, в частности, о надежности передачи

по нему.

Бог есть существо совершенное, всемогущее, а поэтому надо полагать, что

избранные им способы передачи информации – наиболее совершенные из всех

возможных. Во всяком случае, они должны быть настолько надежны, чтобы

божественная воля дошла до человека-исполнителя без искажения. Иными

словами, человек всегда должен действовать в соответствии с Божьей волей.

Однако хорошо известно... что люди грешат, т. е. поступают вопреки

божественной воле" (Шалютин С. Кибернетика и религия. c. 26).

Таков любопытный образчик критики религии с позиций кибернетики. Он

свидетельствует о том, к каким крайностям приводит слишком большое сближение

между человеком и машиной. Автору, очевидно, кажется, что идеал человека -

это самый слаженный и послушный приказаниям робот. Более неподходящей сферы

для приложения кибернетики, чем сфера нравственности, трудно найти. Если

даже простейший организм уже выходит за рамки одной механической

причинности, то тем более это должно относиться к духовному миру человека.

Неужели человек отступает от воли Божией только потому, что он недостаточно

информирован о ней? Если бы это было так, то грех был бы крайне редким

явлением в мире. Атеистический критик знаком с учением о свободе человека,

но почему-то даже не пытается дать разъяснение по этому поводу. Он

ограничивается указанием на то, что при работе с механизмами человек

способен устранять помехи, которые препятствуют потоку информации, и

противопоставляет этому библейские предания, где Божественная информация

нередко наталкивается на сопротивление человеческой воли.

Что это должно означать? В главе IX мы подчеркнули, что если бы Бог

насильственно овладевал волей людей, они превратились бы в механизмы,

лишенные человеческого достоинства. Но, так как человек создан по образу и

подобию Божию, он должен был найти свое самоопределение не в силу слепой

запрограммированности, а по добровольному избранию. Таким образом, свобода

во взаимодействии с высшей Волей определяет конкретные пути человеческой

жизни и истории.

Говорят, что, если существуют помехи в передаче информации, передатчик

должен устранить их. Но человек – это "система", которая сама имеет задачу

устранения помех. И в то же время процесс этот – не односторонний. Навстречу

человеческим исканиям Бога идет поток Божественного Откровения.

Взаимодействие этих двух потоков и составляет суть духовной истории, которой

посвящен цикл наших книг.

8. ЦИОЛКОВСКИЙ И АТЕИЗМ

14 апреля 1928 года калужская газета «Коммуна» опубликовала интервью со

знаменитым калужанином К. Э. Циолковским. Из приведенных там слов ученого,

якобы сказанных корреспонденту газеты, можно заключить, что Циолковский был

атеистом. Эта версия поддерживается в антирелигиозной литературе и в наши

дни (см.: Сухов А. Д. Великие русские естествоиспытатели-атеисты. М" 1974.

С. 7 ел.). Но поскольку мы уже не раз сталкивались с сомнительными методами

атеистической пропаганды (См. приложение 3), то небезынтересно проверить и в

данном случае достоверность ее утверждений.

Прежде всего, в глаза бросается загадочный факт: в наш "космический

век", когда научное наследие Циолковского положено в основу ракетостроения,

когда имя скромного провинциального учителя окружено ореолом славы, – мы до

сих пор не имеем полного издания сочинений этого выдающегося ученого. О

Циолковском пишут книги, воздвигают ему памятники, а многие его собственные

работы, которые выходили крошечными тиражами 40-50 лет назад, остаются

неизвестными современному читателю. Создается впечатление, что по каким-то

причинам некоторые книги Циолковского оказались "нежелательными"...

Что же это за книги? В собрание сочинений Циолковского 1951-1959 годов

вошли исключительно работы по аэродинамике, дирижаблестроению и реактивным

двигателям, а за бортом остались философские и этические сочинения ученого.

Их с большими купюрами переиздали лишь в 1986 году в Туле с подзаголовком

"Научно-фантастическое произведение". Значит, именно в мировоззрении

Циолковского атеисты нашли нечто такое, что их не устраивает. Но ведь нам

говорят, что он был материалистом, мало того, утверждают, что, "только

исходя из материалистического мировоззрения, он мог средствами науки

укрепить в передовом человечестве дерзкую идею грядущего завоевания

вселенной" (Брюханов В. А. Мировоззрение К. Э. Циолковского и его

научно-техническое творчество. М., 1959. С. 28). Если это так, то почему его

философские работы так старательно замалчивались? Разгадка этого странного

факта – в самих этих работах.

В них Циолковский действительно не раз называет себя материалистом,

однако далеко не в общепринятом смысле слова. Материализм для него означает

лишь признание материальной природы Вселенной и причинной связи между

явлениями. "Беспричинности во Вселенной нет", – писал он (Циолковский К. Э.

Звездоплавателям. Калуга, 1930 . С. 15). Но при этом он не отрицал и другой,

невещественной причинности. "Я не только материалист, но и панпсихист,

признающий чувствительность всей вселенной" (Циолковский К. Э. Монизм

Вселенной. Калуга, 1925. С. 7). Ученый считал, что одухотворенность присуща

всей природе, каждому атому; он верил в существование разумных