Текст книги "Ловец богов"
Автор книги: Александр Матюхин
Жанры:
Киберпанк
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 31 страниц)
На самом деле должна была состояться дуэль.
Без преувеличения. По всем законам жанра.
Оскорбленный муженек, имени которого Азелон не потрудился запомнить, спешился, передал узды в руки секунданту и замер, оглядываясь.
С дерева, на котором сидел Азелон, поляна для дуэлей просматривалась великолепно. Вчерашним утром Азелон специально ходил сюда, чтобы найти подходящее место. Перелазил по всем деревьям, пробовал подняться на склон неподалеку, но нашел кое-что гораздо более удобное. Кто-то из местных охотников сообразил на этом дереве великолепный настил из сухих веток, специально прикрытый от посторонних глаз пышными ветками. Да еще и снегу накидали для маскировки. По стволу тянулись вверх небольшие углубления, по которым можно было без труда подняться наверх или, наоборот, спуститься вниз. Неведомый охотник, сам того не зная, оказал Азелону огромную услугу.
Азелон прислонился щекой к холодному боку винтовки и посмотрел в оптический прицел.
Несостоявшийся рогоносец, черты которого были слегка искажены мутным, заляпанным стеклом прицела, походил на крысу. Эстела не зря водила к себе в дом каждого встречного. Как она вообще спала в одной кровати с… таким? Ни жира, как говориться, ни мяса. Вертит головой. Выискивает. Наверное, муженек ожидал, что вот-вот из-за ближайших деревьев появится Азелон под руку со своим секундантом (которого на самом-то деле не было и быть попросту не могло). А, может, искал удобное место для стрельбы.
«Или, – подумал Азелон, облизывая кончиком языка верхнюю губу, – могилку ищет. Где снег помягче, хе-хе» Секундант рогоносца отошел вместе с лошадью к деревьям, замер под разлапистой пышной елью, аккурат под веткой, которая гнулась под тяжестью рыхлого снега. Пальнуть бы туда – вот смеху бы было!
Указательный палец замер на курке. Из полуоткрытого рта вырвалось облачко полупрозрачного пара. В охотничьем ложе пахло густым, вязким запахом хвои.
На дуэль несостоявшийся рогоносец надел военный мундир, натянул на ноги высокие сапоги с ботфортами (крема на них столько, что даже снег не прилипает – соскальзывает!) и теплую офицерскую фуражку с золотистой десятиконечной снежинкой в центре. Ну, точно мишень, блин. Кажется, на втором или третьем свидании Эстела говорила что-то о своем муженьке. Офицер он у нее? В то время, извините, не до того было, чтобы о муже разговаривать… а тут Азелон разглядел на погонах две большие снежинки в центре и две поменьше и пониже. Чин сравнительно невысокий, но достаточный для того, чтобы муженек имел право участвовать в дуэлях. То есть убийства виноватых без суда и следствия Император Вечного Холода ему не разрешает, а вот с секундантами, да по всем правилам – пожалуйста. И стреляет рогоносец наверняка метко. В офицерьё абы кого не принимают. Еще муженьку полагался взвод молоденьких кадетов, которые, по большей части, никакими учениями не занимались, а выполняли всевозможные мелкие поручения вроде сбегать купить ящик вина или отнести проигранные накануне деньги другому офицеру.
Был бы ты чуть красивее, муженек, может и жену бы при себе удержал. А, может, у тебя другие проблемы?..
Воспоминания о той ночи (вернее предрассветного утра, но о времени никто не думал) веселили Азелона и одновременно с этим порождали в душе чувство этакого ущемленного самолюбия. Ведь до дела у них с Эстеллой так и не дошло. Они выпили бутылку дорогого унтского серого полусладкого (предпоследняя бутылка из Азелоного погреба, а прикупить еще финансы не позволяли), потом успели зажечь свечи у изголовья кровати… далее последовали долгие, страстные поцелуи, а когда Азелон запустил ладонь под юбку, провел пальцами по теплой нежной коже, ощутил возбуждение и дрожь ее молодого тела…
Бум-бум-хрясь!!
Словно муженек заранее знал, что происходит в его спальне… С треском вылетела из пазов верхняя дверная петля, в щели показалась унизанная перстнями мясистая рука. Следом – свирепый рёв.
Неприятные воспоминания пробежали по затылку легкой дрожью, заставив волосы шевелиться.
Азелон не привык отступать. Он не привык останавливаться на полпути. И не привык проигрывать на дуэлях, пусть даже эта конкретная дуэль пройдет в одностороннем порядке.
Он вновь приник к оптическому прицелу, на секунду поймал в центр пересеченных линий голову секунданта – молодого солдатика с темнеющей дугой начинающих пробиваться усиков – потом перевел прицел на муженька.
Чего я жду? – подумал Азелон, облизывая верхнюю губу. И тут же сам себе ответил.
Дело не в ожидании. Просто Азелону нравилось следить за рогоносцем. Ощущать себя охотником, поймавшим дичь в прицел и наслаждающимся тем коротким моментом абсолютной и превосходной власти.
Охотник видит дичь, а дичь охотника – нет.
Ты – бог, мечущий молнии из холодного ствола винтовки… или ведьма, которая перерезает ножницами нить жизни.
Приятно, черт возьми…
Муженек вышагивал по поляне кругами, превратив снег в рыхлую плохо утоптанную грязь цвета гнилого помидора.
В кончике пальца на курке слабо пульсировало сердце. В ушах словно били барабанную дробь. Жалко только секунданта. Молодой он еще, пожить не успел, как следует…
Последняя мысль до выстрела – жалко секунданта.
А затем – хлоп. И еще раз через мгновение. И тут же, перезарядив, перевел прицел на юного солдатика, два раза – хлоп-хлоп.
Азелон увидел, как оседает в снежную грязь муженек. Снег вокруг него в красных каплях, а сзади, там, где из затылка вышла пуля, на снегу желто-бурые пятна, которые стало хорошо видно, стоило муженьку рухнуть лицом вниз, заломив одну руку под грудь, а вторую неестественно вывернув в сторону, ладонью вверх.
Секундант тоже упал, быстро, на спину, так, если бы кто-то сильно дернул его сзади за ремень брюк. Рука, держащая узды, взметнулась вверх, потянув за собой лошадь, потом пальцы разжались. Лошадь сделала несколько шагов вперед, наткнулась передними копытами на юношу и замерла, не сообразив, глупая, что ей делать дальше.
Ну, вот и все. Винтовка нагрелась. За спину ее, через плечо!
Поднявшись, Азелон неторопливо отряхнул штаны и куртку от налипшего снега. Помассировал затекшее бедро и спустился с дерева. Спасибо, неизвестные охотники. Дай вам Снежный Царь удачи в следующий раз.
Поле вокруг было белоснежно чистым, от чего создалось впечатление, что человек с ружьем не спустился с дерева, а возник просто так из воздуха прямо сейчас. Маскировка, знаете ли, дело благородное.
Тут Азелон понял, что порядком замерз. Крепко сжимавшее его нутро чувство рвущего наружу азарта разжало свои объятия и впустило в разгоряченное тело холод. Пальцы начали стремительно неметь, нос покраснел. Кожа на губах натянулась до боли. Но тем немее, он был счастлив.
Азелон плюнул в снег. Убил, значит убил. Не в первый раз. Хотя, если подумать, муж любовницы попался впервые. Да и с Эстелой теперь никак. После того, как узнает о гибели муженька, подкатить, наверное, не удастся. А если подкатить до того, как узнает? Например, прямо сейчас? Завалиться в ее теплый, прогретый дом. Поужинать. Потискать за талию и все такое. А потом быстро удалиться, пока не пришли и не сообщили, что нашли, де, муженька в лесу мертвого, окоченевшего. Найдут его к завтрашнему утру, не раньше.
Подобные мысли вроде хорошего вина – согревают быстро. Приободрившись, Азелон зашагал в сторону мертвого муженька. На ум пришла какая-то веселая мелодия, услышанная, наверное, в кабаке, и он замурлыкал ее под нос. Пара минут на проверку тела, а потом к Эстеле на огонек. Стоит проверять еще и секунданта, или ограничиться одним муженьком? Совершать небольшой полукруг по снегу совершенно не хотелось…
И вдруг хруст.
Что-то хрустнуло совсем недалеко. Но звук не походил на обычное потрескивание замерзших веток или глухой хруст внутри стволов деревьев от пережидающих зиму в тепле букашек. Скорее кто-то нечаянно что-то зацепил…
Тело муженька лежало метрах в десяти. Азелон четко видел мокрую от крови макушку, слипшиеся бурые волосы, дыру в затылке. Морозный ветер доносил слабый запах горелой кожи вперемешку с другим, едким запахом.
Что-то хрустнуло на другом конце поляны.
И тут Азелон увидел, что за деревьями с той стороны выстроились в ряд молоденькие солдатики в кадетской форме. Человек семь, не больше. С ружьями наперевес. Кажется, они только что заметили и Азелона.
Проклятый муженек! Приволок с собой взвод подчиненных! Перестраховаться хотел что ли??
– Нечестную игру вел? – прошипел Азелон, и плюнул в сторону мертвеца, – кто кого перехитрил, зараза?!
Тем временем в ряду кадетов случилось краткое замешательство. Внезапная смерть командира слегка вышибла из колеи. Тем не менее, спустя пару секунду, солдаты вдруг упали на колено и вскинули ружья.
Этих секунд хватило Азелону на то, чтобы прыгнуть.
Неровный строй выстрелов, подобный звуку треснувшей бумаги, вспугнул птиц и эхом покатился по лесу. На спину Азелона посыпался снег. У самого уха прошмыгнул обжигающе горячий кусочек металла. В голове вспыхнул яркий бутон света, и на мгновение Азелон оглох. Только резкий и пронзительный свист где-то в самом мозгу, перед глазами…
– А, ч-черт! – голос такой, словно рот под завязку набит ватой.
Упав в снег, Азелон перекувырнулся, встал на корточки, чувствуя, как соскальзывает с плеча ружье, отшвырнул его подальше и прыгнул еще раз – в сторону. Левое бедро взорвалось иголками боли. С языка, словно сорвавшаяся с цепи бешеная собака, слетало одно единственное слово:
– Чертчертчертчертчерт!!!!
Где-то совсем близко испуганно заржала лошадь. Та самая – на которой прискакал покойник. А он-то, Азелон, оставил своего рыжегривого в таверне старика Тоббина, думал прогуляться на свежем воздухе по пролеску. Прогулялся, ага!
За спиной – Азелон услышал с отчетливой обреченностью – щелкали ружья, захрустел снег. Из глубины мозга всплыли воспоминания, еще те, когда он сам заканчивал кадетский корпус, обязательная процедура для этих мест: «Время на перезарядку одноствольного ружья – сорок секунд, за вычетом чистки ствола – двадцать секунд».
Прошли ли двадцать секунд?
Снег под ногой предательски хрустнул и проломился. Взмахнув руками, Азелон неуклюже упал на бок. Боль в бедре на миг проглотила все остальные чувства, ослепила. В это время сзади вновь выстрелили. Пули выбили фонтанчики снега в нескольких сантиметрах от Азелоновой головы.
Хотелось закричать: «Промазали! Промазали!» – Слева заходи! – хрипел кто-то, – а ты вправо! Давай, зажмем!
Нога застряла в снегу. Азелон обхватил ее обеими рука и дернул что есть силы, чувствуя, как стопа выскальзывает из сапога. Еще одна вспышка боли в бедре и сразу – в глазах. Воздух в груди накалился до предела… приближающийся хруст снега… запах пороха в носу…
Вдруг нога поддалась. От неожиданности Азелон упал на спину. Снег вокруг, покрытый сверху морозной утренней коркой, проломился, выпуская из плена мягкую снежную пургу. – …вижу его! Вон он!
Голоса. Где-то совсем близко. Но снег не хотел отпускать. Снег ложился на плечи, на грудь, облепил щеки и лоб, набился в ноздри, тянул вниз…
Чья-то тень закрыла солнце. Настигли! Повелитель Пурги, как здорово все начиналось и надо же такому случиться, чтобы все столь плохо закончилось! Пристрелят, как собаку, изуверы!
– А ну разойдись! Я бешеный – покалечу! – взвыл Азелон, отбил протянутую руку, вскочил, проваливаясь коленками в снег. Разодрал руками куртку, выдергивая с мясом пуговицы. Под курткой, заткнутый за пояс, болтался нож с узким лезвием, фамильный, с резной ручкой и довольно тупой. Но проткнуть им можно запросто. Выхватив нож, Азелон выставил его перед собой и пару раз черканул по воздуху крест-накрест.
– Расступись!
Но никого впереди не было. Зато сбоку, чуть поодаль, между двух карликовых берез унизанных шапками снега стоял, нет, не кадет – какой-то человек.
– Азелон? – спросил человек, которому на вид было не меньше пятидесяти, – вас ведь Азелоном зовут, не так ли?
Вместо ответа Азелон затравлено огляделся, водя ножом из стороны в сторону.
Деревья, деревья, еще раз деревья. Ни кадетов, ни поляны, на которой валялся муженек Эстеллы, ни лошади, ни застреленного секунданта. Цепочка следов самого Азелона обрывалась в нескольких метрах позади, словно он снова только что спустился с дерева… Или возник здесь, в другом лесу?
Рука с ножом мелко задрожала против воли. Человек, кутающийся в бездонно-черный плащ, молча следил за Азелоном, опустив руки в карманы.
И здесь Азелон обнаружил еще кое-что. Тишину. Исчезло щебетание птиц, потрескивание веток, шорох снега. Куда-то испарился гулкий стук сердца в ушах… только дышал Азелон по-прежнему громко, хрипло, выталкивая воздух из легких сильными толчками.
– Кто?.. – он вдруг захлебнулся холодным порывом ветра и зашелся в кашле, согнувшись пополам. Нож выскользнул из руки и воткнулся лезвием в снег, – кто ты такой? Где кадеты? Где все, Буран тебя разбери?!
Человек не ответил. Но его рука вдруг оказалась возле лица Азелона. Мягкая кожа перчатки скользнула по щеке, стирая мокрый снег. Азелон отпрянул назад, путаясь в разорванной куртке.
Вокруг плотным кольцом обступили деревья. Широкие, многовековые исполины прижались друг к другу, переплелись ветками в странных узорах, закрывая небо. И где же березы? Словно в одно мгновение Азелон провалился в небытие.
Да. Именно это слово возникло в голове – небытие. Вне времени и вне места. Только снег, деревья и пожилой человек, шею которого закрывает плотный вязаный шарф, а кончики шарфа свисают на груди, почти до пояса.
– Чего улыбаешься? – перевел дыхание Азелон, – кто ты такой? Откуда взялся? Где нахожусь?
– Ну-ну, Азелон, друг мой, завалил вопросами! – сказал человек тихим, едва слышным голосом, – скажу тебе откровенно, я и сам не знаю, где мы с тобой в данный момент очутились. Вокруг столько миров, что пришлось прыгать наугад.
– Н-наугад?
– Между прочим, я едва не опоздал. Пришлось останавливать пули прямо на лету.
– Слушай…
Человек оборвал свою речь на полуслове и внимательно посмотрел на Азелона, как учитель на ученика, неожиданно знающего правильный ответ еще до того, как ему задали вопрос.
– Слушай, – смутился Азелон, – ты что… все видел?
– Как ты стрелял? Признаюсь, грешен. Но стреляешь ты действительно отменно, хоть это и не твой дар. Учился где-нибудь?
– Третий кадетский корпус. За старшего у нас был майор Шрапнель. Вернее, его звали… – Азелон запнулся, сообразив, что человек только что ловко повернул разговор в другое русло, – ты мне зубы не заговаривай, уважаемый. Кто такой?
Рукоять ножа – снежный барс с закинутой вверх головой и распахнутой пастью – торчала прямо под ногами. Нагнуться бы… взять…
– Если это так важно, – мягко сказал человек. Несмотря на то, что говорил он почти шепотом – с этаким легким шипением – его голос разрывал царившую вокруг тишину подобно грому, – меня зовут Шиджилл, я человек из другого мира и пришел сюда за тобой. Ты мне нужен, Азелон.
– Я? Для чего, интересно?
– У тебя есть дар, мой друг. Очень редкий, и от этого чрезвычайно ценный. Ты чертовски обаятелен. Ни в одном мире с самого верха Цепочки Мироздания, я не встречал столь обаятельного человека.
– Таким уродился, – ответил Азелон по привычке, и поймал себя на мысли, что облизывает верхнюю губу. Глаза не отрывались от рукояти ножа под ногами. Эх, моментик бы подходящий…
– Это дар. Не без червоточины, конечно, но никто не идеален, – сказал человек по имени Шиджилл, – Я думаю, ты сам даже не догадываешься о той силе, которая и указала мне путь.
– Ага, – прошептал Азелон в ответ. Нога без сапога ощутимо распухла и почти онемела, – мне бы обуться.
– Ярко зеленый, почти изумрудный цвет, – сказал Шиджилл, – это был столп света, рвущийся от земли в небо. Я видел его даже ночью.
– А вот тебе еще свет! – резко крикнул Азелон, выхватил из снега холодный нож и метнул его в сторону Шиджилла. А сам вроде бы развернулся и кинулся бежать в сторону деревьев… Вроде бы.
Не получилось. Словно невидимые руки схватили за плечи и развернули. Азелон задрожал. Ног своих он не чувствовал, но подозревал, что сейчас они болтаются в воздухе. Пожилой человек вертел в руке ножик с ручкой в виде прыгающего барса.
– Хорошее оружие, – сказал он мягким, тихим голосом, – у меня есть помощник, который увлекается ножами. Думаю, ты будешь не против, если я отдам эту великолепную вещицу ему. Он ее хотя бы наточит.
– У меня онемели ноги, – зачем-то произнес Азелон. Невидимая крепкая хватка не ослабевала.
– О, мой друг, не беспокойся, – заверил Шиджилл. Нож растворился в складках его одежд.
Снег взметнулся белым фонтаном. Неожиданно возникший ветер закружил снег воронкой, поднимающейся высоко в небо, и из ее эпицентра вдруг вышел человек небольшого роста, укутанный, как и Шиджилл, в черный плащ. Голова была скрыта под капюшоном, так что лица не разобрать.
– Кхан, уважаемый, принеси господину Азелону сапоги по размеру, – обратился Шиджилл к человеку, – а то ноги мерзнут.
– Удивительно, – прошептал Азелон, – прямо из снега… быть не может! Это фокус какой-то, да? Вы престидижитатор! Ножи ловите, фокусы показываете! Точно престидижитатор! Из Амбелара, наверное! Там у нас всяких фокусников тьма, столица все-таки!
– Собственно, нет, – сказал Шиджилл, – я вообще из другого мира. Видишь ли, вокруг нас очень много дверей, нужно только знать, куда какая ведет. Если открыть неправильную, можно угодить… в небольшой переплет.
– А я…
– А ты сейчас тоже в другом мире, – кивнул Шиджилл, – вместе с нами.
Тот, которого звали Кханом, развернулся и исчез в снежном вихре. Шиджилл небрежно поправил шарф на шее.
– Ты нужен мне Азелон. Скажу откровенно, очень мало людей и… эээ… существ были мне по-настоящему нужны. И еще меньшее количество из них оставались у меня на службе. На долгий срок. На всю жизнь, если хочешь. С твоим даром и моей силой в придачу мы сможем многое совершить.
– Что-то я не видел твоей силы, – перебил Азелон. Нога нещадно мерзла, – если ты говоришь, что принес меня в другой мир, так это у нас в городе любой шаман вытворяет за три золотых. Даст тебе грибов специальных, зеленых в крапинку, и хоть на край Вселенной. Только ночной горшок главное не забыть возле кровати поставить, на потом. А то, что ты меня над землей держишь – так это тоже невелика хитрость.
Лицо Шиджилл оставалось бесстрастным. Лишь едва заметно дрогнули губы:
– Я понимаю, Азелон. Сложно поверить, ведь мир вокруг не изменился. Вот если бы мы с тобой оказались на жарком необитаемом острове или прямо в открытом космосе…
– Хотя бы… – зубы дружно клацнули друг о друга, – хотя бы и так… хотя бы и в этом, как вы там сейчас сказали… открытом!
Неожиданно кто-то тронул Азелона за плечо. Сзади стоял человек в капюшоне и протягивал пару кожаных сапог.
– Это твои, возьми, – сказал Шиджилл.
И Азелон понял, что возьмет. Что-то проскользнуло в голосе Шиджилла. Приказ? Возможно. В любом случае, ноги мерзли, а Азелон теперь был один против двоих. Да еще и ружье где-то бросил…
– Бери, бери, – настаивал Шиджилл, – а то и правда околеешь.
Сила внезапно опустила, и Азелон сел в снег. Ну, чем черт не шутит – взял сапоги и быстро обулся. Старый одинокий сапог забросил далеко, целясь в деревья, чтобы сбить снежные комья, но промазал. А когда обернулся, то обнаружил, что Кхан вновь исчез. Только кружились снежинки над девственно чистым, без единого следа, снежным покрывалом, разделяющим его и Шиджилла.
– У меня не так много времени, – сказал Шиджилл, – давай сделаем так: по дороге я все-все расскажу. Идет?
Азелон молчал. Видит Снежный Червь, за свои двадцать семь лет он повидал много невероятного. На его глазах один приезжий монах воскресил мертвеца. А тут, понимаешь, перенеслись куда-то в самую чащу леса… но с другой стороны буравила голову назойливая мысль: а куда делся тот, второй?
– А что будет, если я откажусь?
– Я не могу тебя заставить, – пожал плечами Шиджилл, – если хочешь, я могу вернуть тебя обратно.
– В смысле, на поляну, – уточнил Азелон.
– В смысле, да. К кадетам и застывшим в воздухе пулям. Несколько я смог остановить, но боюсь, кадеты успеют сделать еще один залп.
– Врешь ты все… – произнес Азелон. Во рту стремительно пересохло, – как можно остановить пули? Даже монахи так не умеют, а ты… ты же не монах! И этот твой, в капюшоне, тоже мало похож на монаха. Думаешь, изобразил фокус с исчезновением и ловлей кинжалов, значит всемогущ? Значит, запугивать можно? Не выйдет! И не такое видали! А мертвеца живого хочешь? Чтоб самый настоящий, недавно умерший? Вот один монах оживил, а ты сможешь? Или зелье какое-нибудь приворотное, чтобы на меня все девки без разбору бросались?..
– Могу, – перебил Шиджилл.
Слова застряли в горле. Азелон впился глазами в спокойное лицо собеседника. Шутит или нет? Безумец какой-то, дурак!
– Что – могу? Зелье?
– Мертвеца показать могу, – сказал Шиджилл и вновь небрежным жестом поправил шарф на горле, – а приворотное зелье тебе не нужно. На тебя и так все девки бросаются без разбору, – он помолчал немного, потом тонкие губы разлепились, – уходишь?
– Подожди, – Азелон прижал потер висок и коснулся кончиком языка верхней губы, – мертвеца… покажешь?
– Покажу, – кивнул Шиджилл и указал рукой куда-то за спину Азелона, – знакомься. Это Шайтан.
