Текст книги "Ловец богов"

Автор книги: Александр Матюхин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 31 страниц)

2

Шиджилл разглядывал склонившиеся над вироматами тела. Он чувствовал запах горелой кожи. Запах скользил по комнате, обвивал тело, проникал в ноздри.

«Безумный мир. – Подумал Шиджилл. – Они калечат свое тело, даже не для того, чтобы получить удовольствие. Они так работают. Безумцы. Пытки не только тела, но и разума – для чего? Чтобы спрятать от других что-то свое, какую-то частичку знаний о себе и близких. Воистину люди потеряли своего бога».

На какое-то мгновение он пожалел этот мир, но моргнул – и жалость растворилась в запахе. Шиджилл мыслил объективно. И все чаще приходил к мысли, что было бы неплохо оставить паразита в этом мире. Может, хотя бы он наведет здесь порядок?

Кривая улыбка исказила рот Шиджилла. Не пойдет. Слишком ценный жиел скрывается в Нише (удачное название для места, куда не мог попасть Ловец); достойный экземпляр коллекции. Когда Шиджилл вернется в Верхний мир, он поместит сферу с местным паразитом в центре своей выставки, если, конечно, не обнаружит по пути Вниз что-нибудь лучше… хотя верится с трудом…

Он позволил себе еще несколько минут насладиться запахом горелой плоти – давно забытым, сгинувшим в неразвитых мирах, где процветает инквизиция, имшаунизм, секты кремнийцев и каннибализм – и только потом прошел на кухню.

Настало время выполнить обещание и облегчить работу его помощников. С момента, когда они вошли в Город Одиноких, прошло чуть больше пятнадцати минут. В Нише – все тридцать.

Шиджилл подошел к окну, несколько секунд смотрел на медленно соскользающий в ночь город – зажигались рекзаторы света, окна в домах, фары интермобилей – и плотно задернул шторы.

Запах плоти проник в кухню. Шиджилл видел его тонкой голубой нитью, очень похожей на нити информации, окутывающие пространство вокруг. Только запах стремился к ноздрям, а не к голове. Резким движением, Шиджилл ухватил нить за кончик и подтянул к себе.

Горелая кожа… хорошо… наслаждение потом, сначала работа…

Большим и указательным пальцами левой руки изобразил кольцо и продел нить сквозь нее, замотал вокруг кисти. Дернул на себя.

Нить пошла волнами, задрожала, норовя распасться и раствориться в воздухе, но Шиджилл уже подхватил свободной рукой другой участок нити, вытянул еще несколько метров из коридора на кухню.

Левая рука устремилась к потолку. Продетая сквозь кольцо из пальцев нить… вроде стала толще и начала стремительно менять цвет. Из легко-голубого превратилась в синий, потом потемнела, налилась кровью… и в это мгновение яркий бордовый луч вырвался из «кольца» и ударился в потолок. Пол под ногами Шиджилла задрожал, зазвенели кружки на столе, с подоконника упало забытое кем-то блюдце с маслинами…

Шиджилл стоял, зажмурившись. Шевелились губы, подыскивая нужные слова, произнося нужные заклинания…

Если бы кто-нибудь видел, как изменилось лицо Шиджилла, если бы кто-нибудь заметил истинное обличье Ловца Богов… А еще яркий луч, разорвавший ночное небо над городом. И разошлись в разные стороны от многоэтажного дома гигантские воздушные волны. Двое Видящих, которые, вопреки мнению Ловцов, не вымерли, а прекрасно себя чувствовали в этом мире, видели волны, и у них перехватило дух. А волны шли по шарику мира, проходили сквозь стены, сквозь тела людей, сквозь сознания, не находя преграды. Они прошли по кругу и встретились вновь в центе многоэтажного дома. И когда они встретились, мир содрогнулся от мощного землетрясения, аукнувшегося во всех концах света…

Шиджилла подбросило в воздух и закрутило вихрем, как тряпичную куклу. Нить запаха горелой плоти разорвалась, растворилась, и бордовый луч в «кольце» замигал и прервался.

– Уф! – Грудь сдавило, Шиджилл прошептал последние слова заклинания и упал на пол.

Пол под ногами еще дрожал. Воздух был разряжен до предела, а где-то далеко гремел гром. Скоро ветер перемен принесет тучи. В оба мира.

Он отдышался, сел на полу и посмотрел на скрепленное пальцами кольцо. Кончики большого и указательного пальцев, казалось, слиплись, и даже ноготь был один на двоих. С огромным усилием Шиджилл разлепил пальцы. Из горла вырвался болезненный стон.

Но все-таки он был доволен. Сложное заклинание удалось. Шиджилл не был уверен, что все получится и поэтому сейчас тихо радовался толике удачи без которой, естественно, не обошлось.

Поднявшись с пола, он подошел к окну. На первый взгляд, Такер ничуточку не изменился. Все те же неторопливые интермобили, редкие пешеходы, рекзаторы света…

Но кое-что произошло. Кое-что случилось.

И мир вряд ли станет таким, каким был несколько минут назад…

3

Олег Панфилов, младший офицер Службы Охраны Ниши, сегодня заступил на дежурство всего во второй раз.

Капитан Огурцов – прямой начальник – пока опасался ставить молодого лейтенанта на трудные районы и поэтому запихнул его, для начала, в распредпункт. Среди офицеров бытовало мнение, что распредпункт – это местный рай. Дежурить в нем одно удовольствие.

Во-первых – под боком ни одного начальника (они все, как правило, сидят в определенных квадратах и районах Ниши), что само собой наводит на мысли об относительной свободе во время дежурства. Например – летом можно разуваться и ходить в тапочках, вместо того, чтобы убивать ноги в берцовых сапогах. Или на праздник – коли уж угораздило попасть в наряд – пригубить пивка или шампанского, самую малость.

Во-вторых – дежурный распредпункта в Нишу не ходил. Он за нею наблюдал. Кто был в Нише восемь часов кряду, скажет вам, какие премерзкие ощущения возникают по возвращение в реальный мир. Головные боли, слабость желудка и прочие недуги вам обеспечены. Дежурные распредпункта возможности поблевать в пакетик лишены.

В обязанности Олега Панфилова входило: сидеть перед пятью большими мониторами и наблюдать за пятью квадратами Ниши. А точнее, за физическим состоянием офицеров и солдат, в данный момент патрулирующих местность. Картинки на мониторах были разбиты на несколько ячеек, в каждой из которых светились краткие данные о дежурившем в том или ином квадрате человеке. Зеленая шкала – его здоровье, красная – уровень психологического порога (если пересечет деление в 0,15 нужно звонить на квадрат оператору и требовать немедленного отключения человека от w-нэт), синяя шкала – сколько времени человек провел в Нише без перерыва и, наконец, желтая – сколько времени ему осталось.

Олег и его напарник должны были двадцать четыре часа, до появления смены, по очереди наблюдать за мониторами, если что – звонить операторам, но по большей части пить кофе, играть в карты против виромата или по локальной сети, выходить в бесплатный w-нэт (а как же без порнографических сайтов?) и заниматься другими скучными делами, коротая время.

Тем вечером Олег притащил с собой новые журналы по интермобилям, и уселся за стол, изучая содержимое. Его напарник – Серега Выхухолев – занялся установкой на свободный виромат новой w-нэт игры, предвкушая ночные баталии. В общем, ничего обычного не происходило. Каждый из них то и дело поднимал голову, тратил пару минут на изучение картинок пяти мониторов, и вновь возвращался к своему занятию. Причем, Олег, еще не успевший привыкнуть к будням дежурства, поднимал голову чаще и изучал данные из Ниши пристальнее.

Спустя минут двадцать Серега установил игру, зарегистрировался и, нацепив наушники и шлем, полностью ушел из реальности. Олег стал наблюдать один.

Журналы он прочел через час, встал, вышел в подсобку установить настройки в автомате для кофе и горячих пончиков. Автомат, к слову сказать, барахлил – мог вместо кофе выдать, скажем, брикет мороженого в шоколаде – а розетка искрила. Поэтому приходилось стоять рядом и контролировать процесс приготовления.

В этот раз обошлось.

Олег наклонился к окошку, взять стаканчик кофе, и в это мгновение мир вокруг вздрогнул. Словно кто-то приподнял их дежурное помещение и ласково так встряхнул, несильно.

– А, черт! – стаканчик выскользнул из рук, кофе больно обжег ноги. Тарелка с пончиками опрокинулась на пол. Розетка заискрила, повалил густой черный дым, и запахло паленой пластмассой.

Впрочем, все закончилось так же быстро, как и началось. Невидимая волна, сотрясшая помещение, пошла дальше.

Олег запрыгал волчком, пытаясь стереть кофе со штанов. Автомат, похоже, только что закончил свое земное существование – по крайней мере, розетка уже не искрила, дым не валил, и ни одной лампы в недрах автомата не горело.

– Блин. – Сказал Олег, разглядывая автомат. Интересно, запишут ли поломку на их дежурство? И если да, то какой за это полагается наложить штраф? Не хорошо получается, во второй-то раз…

Он поднял пустой стаканчик из-под кофе, тарелку, собрал пончики, свалил все это в мусорную корзину, и только сейчас подумал, что напарник не появился и даже не спросил из комнаты, что произошло. Неужели не заметил?

Олег вышел из подсобки и остановился посреди комнаты. Вроде, все без изменений. Серега сидит за вироматом, в шлеме и наушниках. Мониторы светятся. Только… только… Серега уже не сидел, а как-то безжизненно полулежал на стуле, съехав немного вниз, опустив голову на грудь. Руки плетьми свисали до пола – кончики пальцев едва не касались желтого линолеума. Монитор перед Серегой был выключен.

В три прыжка подскочив к напарнику, Олег схватил его за плечи, рывком поднял, стягивая шлем… и отпрянул назад! Лицо Сереги было серым, словно вылепленное из пепла. Глаза полуоткрыты – и Олег увидел бешено вращающиеся белки. Между губ сочилась белая пена, стекала по подбородку, капала на пол…

Олег сразу подумал об эпилепсии, схватил Серегу в охапку, опрокниул на пол и попытался разжать Сереге челюсти авторучкой. Серега захрипел. Брызги пены разлетелись в стороны. Сквозь крепко стиснутые зубы вырвалось дикое, нечеловеческое рычание.

– О, боги, боги. – Зашептал Олег.

И вдруг, в какой-то момент, сопротивление прекратилось. Серега выгнул спину и как-то весь сразу расслабился. Глаза закрылись. Олег вставил ручку между ослабевшими челюстями. Прислушался. Дышит, вроде. Словно в противовес недавнему бешенству, дыхание было ровным и спокойным.

– Так. – Сказал вслух Олег, растирая вспотевшие ладони. Он взмок, как будто находился в парилке в полном офицерском обмундировании. – Так, теперь позвонить. На базу. Сообщить. Да, сообщить.

Он поднялся с кровати, машинально поднял с пола рассыпавшиеся, видимо после землетрясение, журналы, а когда разогнулся, взгляд его упал на мониторы наблюдения.

Что-то изменилось. Нет, действительно. Олег присмотрелся. Картинки на мониторах оставались четкими, без помех. Краткие физические данные дежуривших, вроде, тоже. Линии: красная, зеленая, синяя… Олег почувствовал, как воротник кителя туго затягивается на шее, в глазах потемнело… где желтая линия? Куда делась шкала, сообщающая, сколько времени осталось людям находиться в Нише?

Уронив журналы на пол, и даже не заметив этого, Олег подбежал к мониторам. Ошибки быть не могло. Желтая шкала исчезла со всех ячеек на мониторах. А шкала психологического порога зашкаливала за отметку 2,8 – выше была только отметка «3».

Олег сглотнул и потянулся к телефону. Кажется, возникли серьезные проблемы. Очень серьезные проблемы…

4

Нет, у меня определенно мозги оплавятся. Или заработаю себе рак по молодости лет.

Ну, говорили же мне, что нельзя заходить в Город Одиноких больше одного раза! А я что делаю? Только вышел, сразу вернулся, потом перекусил – и еще разик. А это болезненно, черт возьми! Не только в моем мире, но и здесь, в Нише аукается физическая боль. Я непроизвольно потер то место, где должен был находиться скретчет. Кожу пекло. Голова раскалывалась. Перед глазами – темнота. Вот тебе и новоиспеченный ловец богов. С моим состоянием даже рыбок из аквариума выловить затруднительно…

Огляделся. Все та же часть города. Многоэтажные дома, магазинчики по улице, припаркованные автомобили. Рутинная работа дизайнеров и художников-программистов. За каждой дверью прячется чья-то информация. День назад я бы с удовольствием выяснил, чем здесь можно разжиться, а теперь разве что задним умом размышляю о возможном заработке. У меня теперь другая работенка, чтоб ее в одно место…

Мой маленький отряд помощников разместился неподалеку – предусмотрительно отойдя в тень дома. Я же, как дурак, на солнце. И еще удивляюсь, что это мне так плохо…

– Рад вас видеть снова. – Говорю. – Проверьте сумки.

Возле них лежат сумки. Азелон, Кхан и этот тип в черном – Шайтан – послушно расстегивают молнии.

В принципе, стандартный набор и ничего лишнего – это у них. Для себя я приготовил парочку замечательный вещей, которые бы раньше никогда не рискнул применить в Городе. Но теперь ведь настали другие времена, верно? Я так думаю, пора забыть обо всем, чему меня учили другие софтеры и чем я жил раньше.

Здесь такой же реальный мир, как и наш. Ага, сейчас, разбежалися! А как же летающий дядька, стреляющий огненными шарами?

Здесь лучше держаться в тени и передвигаться мелкими шажками. А бегать со скоростью интермобиля не хотите?

Здесь нельзя применять оружие, потому как засекут. Наплевать. Сейчас все возможно.

Я перекинул через плечо автомат, пристегнул к поясу сумку с четырьмя полными рожками – раз уж мы играем в историческую эпоху, следует придерживаться достоверности.

Аслан Анатольевич что-то говорил на счет помощи? Интересно было бы поглядеть, что он придумал.

– Так, помощнички, готовы? – Смотрю на Шайтана/ – Думаю, тебе ничего объяснять не надо?

– Сам разберусь, – отвечает черный человек, а я размышляю, интересно, как чувствует себя мертвый человек в мертвом мире?

– А я все прекрасно помню. – Отвечает Азелон, красующийся с новеньким короткоствольным пистолетом перед своим же собственным отражением в витрине магазина. – Не попадаться в лапы этой, как ее, гипнотике, а в остальном все возможно.

– Следует опасаться кибер-элементалиев и Слонов. – Говорит тихо Кхан.

– Ну, я думаю, со Слонами разберется ваш хозяин, – отвечаю, – а если не разберется, я за себя не отвечаю. Кто-нибудь пробовал летать в реальной жизни? Я так и думал. Тогда пойдем пешком.

Трудно привыкнуть к тому, что все можно, когда много лет было ничего нельзя. Летать, например. С того самого первого раза, когда я ступил на горячий асфальт Города Одиноких, мне вдалбливали в голову, что здесь такие же физические законы, как и в реальном мире. Здесь нельзя ходить по стенам и летать, например. Немного позже я узнал, что слово «нельзя» совсем не означает «невозможно». Просто – нельзя. В смысле запрещено. Потому что есть риск попасться Слонам или привлечь внимание элементалиев. Но упорные вдалбливания дали свой результат – я знал, что могу летать, но никогда не решался этого сделать. Преступить черту, от которой отпугивали много лет, оказывается не так-то просто…

– Сумки берем с собой, могут пригодиться.

– Ты уверен в оружии? – это Азелон. Интересно, он только мне не нравиться?

– Я ни в чем не уверен, – отвечаю, – я пользовался им так же часто, как и вы. Можешь предложить варианты лучше?

Азелон пожимает плечами и взвешивает на руке автомат, косится на витрину, изображает из себя супергероя, придурок…

Обращаюсь к Кхану и Шайтану у которых, по-моему, мозгов гораздо больше:

– Наша задача выкинуть этого паренька, Антона, из Ниши в руки Аслана Анатольевича. Я, конечно, не профессионал, но предлагаю не тратить время на Хранителя и стрелять исключительно в Антона.

– Мало шансов, что Хранитель позволит, – отвечает Шайтан, – они знают, что мы их ищем. Хранитель постарается обезопасить Антона. Например, поместить его в такое место, куда невозможно будет проникнуть, не убив самого Хранителя. Подвалы, чердаки, однокомнатная квартира. Было бы желание.

Киваю.

– Согласен. Честно говоря, раньше у меня не было опыта охоты на людей и тем более богов. С удовольствием выслушаю ваши предложения.

– А тут и думать нечего, – говорит Азелон, – находим и убиваем. Наплевать, что они нас ждут. Зато нас больше! Численное, так сказать, превосходство.

– Можно разделиться на две группы и прочесывать параллельные улицы, – говорит Шайтан, – как только устанавливается визуальный контакт с противником, подается сигнал в воздух и вторая пара приходит на помощь.

– А успеем сигнал-то подать? – Спрашиваю.

– Когда мы отлавливали жителей племени айлудов в каменных джунглях, мы действовали по следующей схеме, – продолжает Шайтан, – ловля на живца. Несколько человек с легким вооружением идут впереди, остальные крадутся сзади, чтобы их никто не видел. Когда айлуды нападали на легковооруженных, те, что шли сзади нападали тоже, заставали айлудов врасплох и в итоге почти всегда одерживали победу.

– Идея хороша, но кто будет живцом?

Тут встревает Азелон:

– Предлагаю Кхана. Воришка все равно больше ни на что не способен.

– Пойдете оба, – отрезает Шайтан. Кажется, он пользуется неоспоримым авторитетом. Азелон, во всяком случае, затыкается, и мы выходим из переулка по предложенной схеме. То есть: Азелон и Кхан впереди, открыто, нисколько не заботясь, что их увидят, а мы с Шайтаном отстали метров на сто и стараемся держаться в тени.

Меня терзает одна единственная мысль: что придумает Аслан Анатольевич? Будет ли это еще одним доказательством его могущества?

Я готов поверить? Да, наверное. Но готов ли я согласиться с ним? Не знаю.

Несколько секунд осматриваю местность, но ничего подозрительного не замечаю. Мне кажется, что я почувствую присутствие Антона и Хранителя. Но пока мое предчувствие крепко спит. Поворачиваюсь к Шайтану:

– Ты давно с Асланом Анатольевичем… ну, работаешь?

– В каждом мире время течет по-своему. Я затрудняюсь ответить.

– Хотя бы сколько миров?

– Много.

Шайтан краток и лаконичен. Кажется, из него ничего лишнего выудить не получится, поэтому еще раз пытаться я даже не стал. Как там, в старой пословице? Мертвые лучше всех умеют хранить секреты. Это про него, Шайтана, родимого.

– Сейчас должна быть развилка, а вон за тем домом новая башня Слонов, для блокировки сигналов. Туда лучше не соваться.

За картой, добытой Сан Санычем, я провел две или три ночи, и все новые примочки Слонов теперь знал наизусть. Что называется – с закрытыми глазами сказать могу, где какая башня стоит, сколько человек на том или ином блокпосту.

– Куда лучше идти? – спрашивает Шайтан.

Показываю.

– Антон и Хранитель не дураки, наверное, соваться к Слонам им смысла нет. Значит, будут отсиживаться в одном из двух микрорайонов. Еще есть детский сад, он вон за теми домами, и скверик.

– Пойдем в скверик, – решает Шайтан.

– Лучше сначала прочесать микрорайоны, – говорю, – на кой ляд им сидеть в скверике и нас ждать, а? Я бы на их месте взломал замок в подъезде и залез на чердак. Если Хранителю нужно время, он, скорее всего, так и сделает. Направляй своих парней вон к тем домам. Начнем с Глухого.

– С чего?

– Тот микрорайон у софетров называется Глухим. Потому что мужик по кличке Глухой украл здесь информацию первым. В те годы было модно называть микрорайоны кличками софтеров.

– А район Грозный есть?

– Снесли полтора года назад. На его месте теперь огромный пустой супермаркет. Здание построили, а заказчиков пока не нашли. Даже не уворуешь ничего.

Был Грозный, стал Пустой.

Сплевываю сквозь зубы на асфальт. Слюна от жары сделалась вязкая, а в горле першит – пить хочется. Вынимаю из рюкзака маленькую полулитровую бутылочку воды, отвинчиваю крышку. Шайтан в это время подзывает к себе Азелона и Кхана.

Прислонился губами к холодному горлышку… и в это время где-то вдали загремел гром.

Я так и застыл с бутылкой наперевес. Гром в Нише? Быть того не может!!

В опровержение моих мыслей – словно слуховая галлюцинация от теплового удара – гром ударил снова, да так, что стекла близлежащих домов заиграли мелодичным звоном.

– Что это? – Шайтан задирает голову.

Я тоже оборачиваюсь. И не могу поверить своим глазам! Над крышами домов медленно вырастает огромная черная туча. И тотчас налетел холодный ветер, прогулялся под шортами, майкой, растрепал волосы. Мгновение – и туча накрыла солнце, сожрала, как аллигатор из детской сказки. Словно огромный серый призрак – тень накрыла дома, пробежала по дороге, убила яркие краски, окутав пространство серым пепельным цветом.

Бутылка выскользнула из моих рук.

– Мать вашу…

Кхан, Азелон и Шайтан стояли, задрав головы, с открытыми ртами. Смотрели, как черная туча пожирает небо от горизонта до горизонта. Это им удивительно, а каково мне? С самого возникновения Города я знал, что здесь вечное солнце, жара за тридцать градусов, тень днем с огнем не сыщешь, а в итоге? Чувствую себя, словно мальчик, который верил, что Дед Мороз существует и вдруг схватил Дедушку за бороду и обнаружил, что держит в кулаке кусок тряпки, а из-под маски выглядывает веселое папино лицо.

Так нечестно! Город Одиноких так же реален, как Такер! Здесь есть свои нерушимые законы! Здесь солнце не заходит за тучи, а светит двадцать четыре часа в сутки!

И холодный ветер… и мурашки по спине… и нет ярких бликов на темных, словно занавешенных покрывалами окнах… и я чувствую напряжение в воздухе… давление, что ли… неужели вот-вот пойдет дождь…

– Круто, – говорит Азелон, – часто у вас так?

– Что ты понимаешь? Что ты понимаешь, придурок?!

Я не хочу, но ноги сами несут меня к распрекрасному любовнику с кремовым личиком. Хватаю его за шкирку, встряхиваю, что есть силы и ору прямо в ухо:

– Не может этого быть! В Городе никогда не было туч! Ветра не было! Здесь не может быть дождя, понимаешь?! И нечего скалить зубы, пока я их тебе не выбил! Заткнись, и чтобы я от тебя больше не слышал твоих едких замечаний!

Он не сопротивляется. Лицо Азелона медленно бледнеет. От каждого встряхивания его голова болтается, словно была плохо пришита к шее. Я отталкиваю его, сам делаю шаг назад и оглядываюсь.

Неужели это все сделал Аслан Анатольевич? Ничего себе Ловец Богов!

Вот только думаю – зачем? Что это изменит? Как поможет?

– Что же ты затеял, Ловец?

– Дождь будет, – говорит Шайтан, – надо поторопиться.

Не отвечаю, смотрю на темное небо. Еще немного, и туча скроет последние лучики солнца – станет совсем темно. А о фонариках-то мы и не побеспокоились.

Я поежился, нагнулся, чтобы поднять бутылку.

И первая капля дождя разбилась об асфальт возле моей руки.