Текст книги "Ловец богов"

Автор книги: Александр Матюхин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 31 страниц)

2

Кхан боялся высоты.

Если ты рожден глубоко под землей, и до самого совершеннолетия буравишь почву, прорывая новые ходы и туннели, то любовь к небу пропадает как-то сама собой. Три года после того, как ему было позволено перебраться в верхний город, Кхан не поднимал головы. Он не видел звезд, ему было наплевать а голубое небо и красивые белые облака. Подниматься выше третьего этажа (а в гостинице «У Пфилиппона» проститутки располагались именно на третьем этаже) он боялся.

Поэтому-то и не решился полететь вместе с Азелоном и Павлом на крышу многоэтажного дома. Уж лучше тут, с Шайтаном. Все безопаснее.

Азелон и Павел не успели скрыться в вечерней серости, а Шайтан уже торопливо зашагал в сторону подъезда. Кхан поспешил за ним.

Деревья расступились, открыв не один, а сразу три подъезда. Все одинаково ухожены, деревянные двери закрыты, крыльцо обрамляют металлические перила, около крыльца стоят лавочки.

Одна из них занята.

Шайтан резко остановился. Кхан поравнялся с ним, разглядывая присутствующих.

Их было трое. Все одеты в Слоновью форму. Но один выделялся особенно. Как-то странно он выглядел. Было в нем что-то… неуловимо странное…

Странный поднял голову, увидел их и улыбнулся.

– О! Какие люди! – громким, повизгивающим голосом воскликнул он, – а я тебя знаю, человек в черном! Виделись! А ты опять пришел ко мне? Опять хочешь убить кого-нибудь из моих друзей? Тебе что, доставляет удовольствие убивать моих друзей, урод?

– Вы знакомы? – удивленно прошептал Кхан.

– Виделись, – коротко бросил Шайтан. В его руке молниеносно оказался пистолет. Первый выстрел (а Кхан уже не сомневался, что за ним последуют и остальные) разорвал привычную пока еще тишину.

Скорости Слона можно было позавидовать. Он отпрыгнул в сторону – пуля пробила лавочку как раз в том месте, где он только что стоял – выхватил пистолет из кобуры, болтающейся на поясе – и открыл огонь.

Его товарищи тоже времени не теряли. Один бросился к деревьям, на ходу начав стрелять, второй заскочил в подъезд и, укрывшись за дверью, выстрелил.

Мимо Кхана просвистела пуля. Он отпрыгнул в сторону, упал на землю и покатился. Не ожидал он такого поворота событий!

Шайтана поблизости тоже не было. Нашел себе укрытие…

Слон же стоял открыто и просто стрелял во все стороны, заливаясь диким, повизгивающим смехом.

Кхан снял с предохранителя и выстрелил. Промахнулся. Еще раз – ба-бах! – пуля выбила щепки из двери, за которой скрылся один из нападавших.

Смеющийся Слон повернулся к нему. Оскалился.

– А ты урод, чего размахался своей пукалкой? – взвизгнул он, – я тебе сейчас мозги вышибу, будешь знать! Мне про вас рассказывали, уроды! Я теперь о вас все знаю!

Кхан выстрелил первым. Рука Слона, в которой был пистолет, дернулась. Пистолет, кувыркаясь, отлетел в сторону.

– О, мать твою! – заорал Слон, – ты меня подстрелили, уродище! В больную руку!

– Случайно вышло, – прошептал Кхан, внезапно ощутив прилив тихого истеричного смеха.

Он же вор! Он не убийца! Да, приходилось убивать и то того, как он познакомился с Хозяином и после, но каждый раз убийство становилось для него весьма сложной преградой. Сегодня преграда поддалась быстро. На удивление быстро.

– Стреляйте! – заверещал Слон, поддерживая раненую руку, – стреляйте, говорю!

А сам развернулся и побежал в кусты.

В это время около подъезда возник Шайтан. Каким образом ему удалось добраться туда незамеченным одна Дева В Белом знает. На то Шайтан и убийца со стажем, чтобы возникать в местах, где возникнуть в принципе невозможно.

Он распахнул дверь, за которой скрывался Слон. Кхан увидел испуганного офицера, отпрянувшего в сторону. И в следующее мгновение Шайтан всадил в него сразу несколько пуль. Даже сквозь грохот выстрелов Кхан услышал то ли удивленный, то ли болезненный вскрик Слона.

В следующее мгновение наступила тишина. Кхан огляделся. Третий Слон, который спрятался в кустах – исчез. Помчался, наверное, догонять своего раненого напарника.

– Кто это был? – спросил Кхан, поднимаясь на ноги.

Шайтан не ответил. Он склонился над мертвым телом и поднял пистолет.

– Надо торопиться. Азелон и Павел уже давно на крыше, – сказал он.

Кхан согласно кивнул. Пальцы на руках дрожали.

В лифт садиться они не стали – преодолели все этажи довольно быстро. Люк, ведущий на крышу, был закрыт. Рядом стояла металлическая лестница.

– Я первым полезу, – сказал Кхан, – в случае чего, у тебя будет время.

Шайтан молча кивнул.

Кхан поднялся по ступенькам, дотронулся руками до холодной крышки люка и осторожно отодвинул ее в сторону. В лицо ударила волна свежего воздуха. Кхан высунул голову и огляделся.

И застыл.

Первым делом он увидел Павла, бросившегося с крыши. Секундой позже Павел взлетел высоко вверх и стремительно удалился от крыши, скрывшись в сером тумане.

Следом – Азелона, лежавшего под прикрытием большой бетонной трубы. У Азелона не было ног, только красная кровавая каша.

Следом – гипнотику. Кхан слышал о ней. Знания он получил уже давно. Смертельная опасность для всех, кто находится в Нише. Гипнотика убивает не только тело, она разрушает разум. Белая слизь растекалась по крыше, сочилась сквозь трещинки и дыры. Привлеченная выстрелами, мощными выбросами энергии, она почти обезумела от жажды. Маленькие бусинки глаз, которыми было усеяно почти вся поверхность гипнотики, ощупывали поверхность крыши сантиметр за сантиметром.

Очень скоро они наткнутся на Азелона.

Божий Любовник неожиданно вздрогнул и повернул голову в сторону Кхана. Лицо его было белым, как простыня. Губы потрескались. Он был не так красив, как раньше. Вернее – совсем не красив.

– Кхан, дружище, – сказал Азелон тихо, но Кхан расслышал. В этой тишине слова звучат особенно громко. – Кхан, молодчина, что пришел! Они подстрелили меня! Огненным шаром, представляешь! Я думал, что вылечу из Города, но не получилось. Я совсем забыл о том, что Хозяин блокировал выход. Боль чудовищная, Кхан. Представляешь, как будто мне действительно размозжило ноги!

Кхан молчал. Он смотрел не на Азелона, а на гипнотику. Слизь подбиралась к Любовнику все ближе.

– Кхан, дружище, давай быстрее! – нетерпеливо сказал Азелон, – ты же видишь эту тварь? Это гипнотика, чтоб ты знал. Я не хочу, чтобы меня сожрала гипнотика!

Кхан молчал. В глазах Азелона что-то переменилось. Рот скривился:

– Эй, подземная тварюга, сейчас же иди сюда! – прошипел Любовник, – Хозяин тебе не простит! Хозяин проклянет тебя и оставит в этом паршивом мире навсегда! Иди, кому говорят!

Кхан хранил молчание. Первое белое щупальце гипнотики осторожно коснулось лужицы крови, в которой сидел Азелон.

– Кхан! – заорал Азелон, – Кхан! Ты что оглох! Тащи меня отсюда скорее! Кхан, гипнотика убивает разум! Я сойду с ума! Я не смогу вернуться в мир! Кхан, скотина ты бесчувственная! Двигайся быстрее!

А белые щупальца уже вовсю ощупывали разбитые ноги Азелона. Божий Любовник заорал, пытаясь отбиваться руками. Но руки только утонули в белой слизи. И тогда Азелон закричал еще громче:

– Будь ты проклят, подземный уродец! Я всегда говорил, что от тебя никакого толка! Так и будешь вечность подтирать говно за Хозяином и воровать деньги у людей! Ты ни на что в жизни не способен, Кхан! Ты мелкая, жалкая личность! Я проклинаю тебя! Проклинаю, проклинаю, проклинаю…

В этот момент гипнотика нанесла удар. Белый комок облепил Азелона, заткнул ему рот, выдавил глаза и сжал голову так, что череп громко хрустнул.

Кхан закрыл глаза и кубарем скатился с лестницы. У него перехватило дыхание. Сердце громко стучало с груди.

Когда он открыл глаза, то увидел перед собой Шайтана.

– Там… – прошептал Кхан.

Шайтан кивнул:

– Я слышал. Где Павел и Антон?

– Они… они улетели.

Шайтан снова кивнул и забрался по лестнице наверх, высунув голову. Спустя минуту он спустился.

– Белый свет Хозяина следует за Антоном, – сказал Шайтан, – они с Хранителем летят в нескольких километрах отсюда. Павел, судя по всему, гонится за ними.

– А… – Кхан перевел дух, – а Азелон?

– Нет больше Азелона, – сказал Шайтан спокойно, – нет, и никогда не было. Настали другие времена. Хозяин нашел себе нового Слугу, – Шайтан помолчал, – пойдем, нам надо торопиться.

И зашагал вниз по лестнице.

Кхан поднялся, чувствуя сильную усталость во всем теле, поспешил за ним.

3

В свете маленького яркого экранчика лицо Сан Саныча казалось мертвецки белым.

– Ничего не понимаю, – прошептал он, – такое впечатление, что в Городе сейчас полным-полно людей. Анализатор фиксирует большие скопления энергии на центральной площади, в районе Б-кварталов, у перекрестка четырех мостов и даже кое-где в спальных районах!

Паршивец присвистнул:

– Понастроили домов, теперь, значит, нагрянули новоселы. Что странного-то?

На самом деле, все было странно.

Перво-наперво – неожиданно наступившие сумерки. Туч в Городе никогда не было, а тут на тебе – налетели, закрыли небо, украли солнце.

Во-вторых – яркие лучи света, словно прожектора в небе. Когда Паршивец приметил их минут десять назад, лучи упирались в крышу какого-то небоскреба вдалеке. Сейчас они внезапно сорвались с места и принялись выписывать странные пируэты, расчерчивая черное небо светлыми полосками.

В-третьих… да что в-третьих, когда все вокруг слетает с рельс?! Откуда в Городе вдруг объявилось столько людей? Из воздуха?!

Их автомобиль был припаркован у обочины. Паршивец вышел размяться, пока Сан Саныч настраивал прибор наблюдения – внутри салона прибор почему-то барахлил и отказывался работать. Негодяй неподалеку подпирал стену.

Лучи то скрывались за крышами домов, то возникали вновь. Иногда мелькали так, что в глазах рябило.

Сильно хотелось курить. Почему ни одна сволочь из Службы Охраны не додумалась поставить в Городе табачный киоск?

– Твой прибор может отличить живых людей от гипнотики или киберов? – спросил Паршивец.

Сан Саныч оторвал взгляд от экрана:

– Может. Киберов и гипнотику я вижу отлично. Они, кстати, сильно активны около мест скопления людей. Чуют энергию. Особенно гипнотика.

– А рядом с нами?

– Маленькое стадо киберов на севере. Чуть дальше – люди. Предлагаю не соваться в толпу, а обходить всех стороной. Пашка уж точно не полез бы к людям.

– Поддерживаю, – сказал Негодяй, – если Грозный в Нише, он наверняка будет слоняться по каким-нибудь укромным уголкам. Я-то его знаю.

Паршивец рассеянно кивнул. Слишком много странного вокруг. Слишком много непонятного.

А ведь он уже не в том возрасте, чтобы безоговорочно верить в необычное. Лет, этак, двадцать назад, может быть. А сейчас? С годами приходит понимание, что у каждого действия должно быть начало, поступки не возникают из ничего, им предшествуют факты, завязки, разговоры.

В Городе наступила ночь. Почему?

Пропал Пашка. Кто его похитил или заставил уйти?

Откуда взялся человек в черном плаще?

Что означают лучи, терзающие ночное небо над головой?

А может только он один их видит?

Паршивец испуганно посмотрел наверх. Лучи были на месте – четыре или пять тонких светлых указок. Нервно дергались из стороны в сторону, словно хотели разрезать небо на множество мелких кусочков.

– Ты их видишь?

– Что? Лучи? Прекрасно вижу, – ответил Негодяй, – запарили уже. Я из-за них нервничаю.

– Какие лучи? – оторвался от экрана Сан Саныч. Ну, с ним понятно. Сан Саныч последний раз смотрел на небо полчаса назад, не раньше.

Паршивец обратился к нему:

– Что-нибудь определенное сказать можешь?

– Есть несколько энергетических точек, которые… – Сан Саныч замялся, – скажем так, которые ведут себя странно.

Опять странно!

– Точки перемещаются слишком быстро и, кажется, совершенно не реагируют на естественные преграды.

– Может, в Городе завелись птички? – пошутил Негодяй, картинно помахав руками, – я могу ожидать, как бы, чего угодно.

Сан Саныч нахмурил брови:

– Слишком крупные они для птичек. Похожи на летающих людей.

– А почему бы… – пробормотал Паршивец, – почему бы и нет? Это же не реальный мир. Здесь все возможно.

– Летать в Городе? – удивился Сан Саныч, – ты когда-нибудь видел, что бы люди летали в Городе?

– Клоп летал, – невозмутимо парировал Паршивец, – недолго, правда, но летал. А еще Ботаник, помнишь такого? Ставил эксперимент, прыгал с крыши и летал.

– Ага, его за полеты Слоны и загребли, – подтвердил Негодяй, – я тоже, как бы, пробовал, но в Городе это рискованное занятие. Поймают быстро.

– Кстати, очень похоже, что одного летающего догоняет другой, – сказал Сан Саныч, – Слоны за лихим софтером гоняются?

Он посмотрел на Паршивца, потом взгляд Сан Саныча переместился куда-то вверх. Лицо старика вдруг вытянулось. Глаза округлились. Он резко уткнулся носом в мерцающий экран, потом снова посмотрел наверх. В экран – наверх, в экран – наверх, и так несколько раз.

Паршивец резко обернулся, проследив за взглядом Сан Саныча. Светящиеся лучи порхали по небу.

– Мои точки на экране, – выдохнул Сан Саныч, – мои точки и эти лучи. Они синхронны!

– Кто-то освещает воздушную погоню! Занятно! – воскликнул Негодяй, – если сходить с ума окончательно, то я предположу, что один из летающих людей вполне может быть Грозным!

– Почему?

– Я же сказал – если сходить с ума.

Паршивец провел ладонью по вспотевшей лысине.

Наверное, он все-таки сошел с ума.

– Давайте проедемся до лучей и посмотрим, что там творится, – сказал он, не отрывая глаз от неба.

– Поддерживаю, – поднял руку Негодяй.

– Я не против, – сказал Сан Саныч.

На том и решили.

Глава 022

1

Очень сложно, господа, разучиться верить.

Сказать себе – плюнь, Паша, плюнь на все.

Плюнь на реальный мир, который на самом деле всего лишь набор символов, воплощенных в командные строки умелыми программистами.

Плюнь на свои мысли, которые роятся в голове пчелами и неустанно твердят, что следует верить своим глазам, а не чувствам.

Плюнь на всех, кто остался за спиной, потому что они уже не те, кем были раньше.

В конце концов, Паша, плюнь на самого себя. Перестань быть человеком из маленького городка Такера, бывшим заключенным, софтером со стажем. Стань человеком Города Одиноких. Прими в себя одиночество, которое всегда хотел принять. Позволь одиночеству проникнуть в твои легкие холодным ветром, окутать твое тело паутиной снежинок, позволь наполнить себя до краев, захлебнуться, тошнить одиночеством, чувствовать, что существуешь только ты и оно. И никого больше.

Тогда возможно все.

Ведь одинокие люди менее уязвимы. За их спинами не стоят родственники, любимые жени, дети, друзья и подруги, за которых нужно бояться. С одиночеством можно умереть, не думая ни о ком, кроме себя.

Хорошо это или плохо я не знаю. Сейчас мне все равно. Я ушел в одиночество. Я проник туда, куда мне раньше было недозволенно проникнуть. И как только я осознал все свое могущество, свою неуязвимость, свое бессмертие в этом мире… … я позволил себе открыть глаза.

Дух захватило. Холодный ветер ослепил, вышиб из глаз морозные слезинки. Я летел над городом. Как высоко? Не имею ни малейшего понятия. Выше крыш, ниже облаков. Подо мной – дома, змейки улиц, яркие цепочки горящих фонарей. Надо мной – темнота. Впереди – яркий свет, как-то странно вихляющий из стороны в сторону, преследующий кого-то… кого, собственно, преследую и я.

Точно! Я тут же вспомнил свой безумный прыжок с крыши, когда закрыл глаза и выкинул из головы все мысли.

Ох, и сложно, оказывается, пересилить себя!

Но я смог, и теперь я лечу. Сила тяжести – ничто. Отсутствие веры в нее – все!

Я взлетел, но это не избавило меня от неприятных ощущений. Холодный ветер бил в лицо, я порядком замерз, и зубы сами собой выстукивали мерзкую дробь. Лучи света мелькали впереди.

– Вот и хорошо, – шепчу, – только дайте мне подобраться ближе. Я вам покажу. Я вам устрою разбор полетов!

Пистолет мне теперь не нужен. Раз Антон смог стрелять огненными шарами, значит и я смогу. Надо только попытаться.

На лету я сложил руки и представил себе небольшой огненный шар. Он переливался красным и желтым, слегка шипел на холоде и искрился.

В руках тотчас потеплело. В воздухе – между ладоней – зародился маленький бордовый комочек. Он быстро разросся до нужных размеров, и вот уже я держал в руке настоящий огненный шар.

Проще простого! Нужно только перестать верить, что такое невозможно. Возможно все, господа! И я всесилен, зная это!

Лучи приближались, я набирал скорость. Шар в руке грел. Посмотрим, кто будет смеяться последним, дорогие мои. Ведь это уже не просто погоня по просьбе Аслана Анатольевича. Это почти личная месть. Должок надо отдать, что называется. Вы стреляли в меня, а я в вас!

И вот впереди замаячила первая фигура. В сером тумане я не мог разглядеть, кто это, но не велика ли разница? Подбив Хранителя, мне будет легче поймать Антона!

Поэтому я прицелился и запустил шар в сторону фигуры. Шар с шипением рассек ночной воздух. В моей руке уже разбухал следующий.

Раздался взрыв, озарив темноту радужной вспышкой. Тело вильнуло в сторону, забарахталось в воздухе, размахивая руками. Кажется, Хранитель… Я тут же запустил в его сторону следующий шар…

И тут что-то оглушительно взорвалось возле меня. Горячая волна воздуха подхватила, перекувырнула, швырнула вниз. В ушах зазвенело.

Антон! Кто же еще!

Я резко развернулся, отлетел в сторону и крутанулся на месте вокруг своей оси. Точно! В темноте я различил еще одну фигуру. Затаившуюся недалеко.

Ждал меня! Хранитель отлетел вперед, чтобы я погнался за ним, а Антон поджидал здесь!

Ну, что же! Дуэль, господа!

Шары вспыхнули в обеих руках с чудовищной быстротой. Фигурка Антона тоже озарилась светом. Мы висели в воздухе друг против друга. Он – поджав ногу, я – повернувшись боком (так, слышал, сложнее попасть).

Я видел его лицо. Молодое совсем. Он, наверное, и не брился ни разу в своей жизни. Будущий пророк. Человек с паразитом в душе. С богом, который будет пожирать людей своей верой. А так ли прав Аслан Анатольевич? Очень хочется верить, что прав. Что не сражаюсь я сейчас с добрым божеством, встав на сторону зла, и не уничтожу истинную веру, открыв дорогу чему-нибудь более чудовищному…

Боже мой, почему нет в мире четкого разделения на черное и белое? Почему, встав на одну сторону, всегда сомневаешься, что сторона правильная? Почему мы не свободны от сомнений? Скажите мне кто-нибудь? Скажите, а?..

Он швырнул шары первым. Я на секунду опоздал, и уже когда мои шары сорвались с ладоней, понял, что промахнусь. Правда, времени наблюдать за их полетом не было. Я нырнул в темноту холодного воздуха головой вниз. Почти упал, но, не долетая до земли, выпрямился и вновь взлетел. Шары взорвались наверху с шипением и треском, запахло едким дымом.

Я завертел головой, высматривая Хранителя и Антона. Впрочем, белые лучи света все еще были на моей стороне.

Хранителя я увидел сразу – он летел метрах в тридцати от меня и на несколько метров выше. Я запустил в его сторону еще два шара – не задумываясь – шары возникли молниеносно.

Один из шаров достиг цели. Хранителя подбросило вверх. Одежда вспыхнула, словно сухие листья на ветке. Он взмахнул руками и камнем полетел вниз.

– Так тебе! – Ору вслед. – Так тебе!

И в последний момент замечаю Антона. Он выныривает из темноты, а в его руке длинный светящийся кнут.

– Стой!

Я отлетаю в сторону, и кнут рассекает воздух. В моей руке очередной шар.

– Стой, говорю!

– Что я вам сделал? – шипит Антон, не раскрывая рта, – что такого я натворил? Почему вы все хотите уничтожить меня?

Я не стреляю. Я уворачиваюсь от очередного удара.

– Я ничего не имею против тебя, дружище. Но в тебе сидит паразит. Бог, который на самом деле не бог. Существо, которое может уничтожить всех.

– Ты уверен? – очередной выпад. Будь Антон более опытным, он бы давно рассек меня надвое, но малец в жизни, видимо, драться не умел совсем.

– Я не уверен, – говорю, – но я видел тебя в реальном мире и тебя здесь. Там ты высохшая мумия, давно умершая кукла. Здесь ты пока еще человек.

– Почему я должен верить?

Кнут очертил дугу в воздухе и промелькнул возле моего лица. Я уклонился в сторону и краем глаза заметил, как в свободной руке Антона вспыхивает, набухает красный шар.

Вот и поговорили…

Резкий крик оглушает:

– Не лишайте меня цели!

И шар устремился в мою сторону.

Кажется, я тоже швырнул свой шар в Антона. Между нами грохнуло так, что задрожал воздух. В глазах в который раз потемнело, я чувствовал, что проваливаюсь вниз, сквозь воздух, падаю и не могу пошевелиться. Тело словно окаменело.

А когда темная пелена слетела с глаз, я увидел стремительно приближающуюся землю…