Текст книги "Кир Торсен против Чёрного источника"

Автор книги: Александр Абердин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 36 страниц)

– Маг Козмо, я Галеаст, вождь драконов острова Целеборр. Прежде, чем мы перелетим через океан в Аранелвуд к своим друзьям эльфам, дозволь мне поговорить с тобой полчаса.

Кузьмич молча извлёк из магической книги походный стол, складной стул для себя и два табурета для драконов, после чего стал выставлять на стол угощенье для обоих драконов – банки с тушенкой, целую охапку длинных французских батонов и двухлитровые пластиковые бутыли с пивом. Атилла шикнул на Галеаста и тот быстро уменьшился до вполне приемлемых размеров, поражаясь тому, что ему стали доступны такие трюки, которые позволяли любому дракону отныне входить в жилища своих давних друзей, эльфов, которых он не видел вот уже добрых пять тысяч лет. Кузьмич выложил на стол три стальных ложки и, открыв складным ножом одну банку и разогрев её неярким пламенем из своей руки, принялся торопливо есть тушенку с хлебом, запивая её пивом. Атилле для того, чтобы открыть банку, нож не потребовался. Он делал это своим когтём ничуть не хуже, чем ножом. Галеаст, нисколько не обиженный этим молчанием, поступил ещё проще, взял и отправил банку в рот целиком и, распробовав угощенье, довольно заурчал. Козмо, слопав семь банок тушенки подряд и умяв попутно два батона, сыто икнул и сказал:

– Галеаст, ты бы турнул своих гавриков куда подальше, чтобы они не смотрели на нас с Атиллой голодными глазами. Хотя сера вам теперь ничем не повредит, есть её на этом острове я никому не посоветую, а поскольку вы теперь можете питаться чем угодно, отправь-ка ты свою крылатую банду в море. Пусть найдут там себе что-нибудь для пропитания, а то я вчера для вас и так целый склад опустошил. Ну, а нам хочется узнать очень многое и потому наш разговор займёт куда больше времени, чем ты хотел. В первую очередь расскажи мне, что это ещё за напасть на вас обрушилась и когда это произошло.

Агатовый дракон шумно вздохнул и, слегка оскалившись, ответил Кузьмичу печальным голосом:

– Чуть более полугода назад, в безлунную ночь, над нашим островом разразилась страшная буря. Она была столь ужасна, что даже самые старые драконы поспешили спуститься на скалы и укрыться в пещерах. К утру буря утихла и с первыми лучами солнца мы выбрались из своих пещер и тотчас набросились на свою обычную еду, серу. Принято считать, что целеборрейским драконам не нужна вода, но это не совсем так. Просто воды нам нужно очень мало и мы не пьём её из источников, а получаем вместе с серой после дождей. На нашем острове очень много таких мест, где сера пористая, словно туф, и накапливает достаточно много воды. После той бури сера показалась нам особенно вкусной, хотя и имела довольно странный, черноватый цвет. Из-за этого в то утро мы съели очень много серы и так набили ею желудки, что никто даже не захотел взлететь в воздух. К вечеру мы уже не могли этого сделать. У всех драконов жутко разболелись животы и остров огласили жалобные крики детей и подростков. К следующему утру умерли все малыши, которые родились в этом году, а к вечеру стали умирать дети постарше. Через неделю боль немного притупилась, но стали биться в жутких судорогах и вскоре умирать в муках драконы-подростки. Ещё через три месяца наступил черёд взрослых драконов и лишь такие старики, как я, маг Козмо, смогли увидеть, как ты прилетел к нам на нашем синем небесном брате. У меня было время обо всём поразмыслить и теперь я считаю, что это были козни какого-то могущественного мага, который подплыл к нашему острову на корабле и, находясь в отдалении, наслал на нас эту бурю, которая пришла почему-то с севера. Это ведь произошло задолго до времени северных ветров, которые приносят с собой на наш остров снег. К сожалению я не увидел корабля этого негодяя и не могу сказать тебе, Козмо, что он из себя представлял. Мир рухнул для нас, друг мой. Дети наши умерли в страшных муках, а мы потеряли свой прекрасный остров.

Кузьмич предупреждающе поднял руку и проворчал:

– Не гневи Мастера Миров, старый ворчун. Дети ваши умерли здесь, но они уже возродились в сотнях миров Золотого круга, так как стали жертвами чудовищного преступления. Ты говоришь, что вы потеряли остров? Ну, так это всё фигня. После того, как разберёмся со слугами Амала, мы отмоем его от яда и тщательно продезинфицируем, но ведь вы теперь не целеборрейские драконы, а агатовые драконы-маги и сможете жить с людьми бок о бок и даже сражаться вместе с ними против слуг Хозяина Тьмы, как это делает ваш творец, дракон-маг Мастера Миров Атилла. Сейчас эльфы Аранелвуда заняты тем, что отправились на охоту. Они готовят для твоего племени, Галеаст, знатное угощение. Тысячи отличных парней и девчонок прибираются в своих домах и готовят для каждого из вас покои, достойные царей, так что хотя вы и потеряли на какое-то время Целеборр, обрели вместо него весь Аранелвуд, но вскоре вы сможете войти вместе с эльфами в миры Золотого круга и вот там-то на вас начнётся самая настоящая охота, старик. Тысячи правителей миров чуть ли не стоя на коленях будут умолять вас поселиться у них парами и создадут для ваших крылатых красоток такие условия для рождения малышей, что у тебя самого голова кругом пойдёт. Вы ведь теперь не простые драконы, хотя и королевские, а драконы-маги, и относиться к вам будут, как к особам царских кровей. Но всё же самые большие почести будут оказаны тем из вас, Галеаст, кто станет напарником рыцаря Света, сражающегося с силами зла. Тогда вам будет открыт путь на Астриум, где каждого дракона-мага ждёт встреча с Творцом Ардфеором, то есть Мастером Миров Аструалом. Ну, и как тебе такие перспективы, старик?

Дракон шумно выдохнул воздух и быстро спросил:

– Козмо, где я могу найти себе в напарники рыцаря Света? Ради встречи с Творцом Ардфеором, я готов проломить головой любые преграды, лишь бы прикоснуться хоть краем крыла к его величию.

Атилла громко расхохотался и воскликнул:

– Эк, тебя разобрало, Галеаст! Рыцаря ты себе можешь найти только в Аранелвуде, но я советую тебе сразу же заявить о том, что ты позволишь взобраться на свою шею только тому парню или той леди, которая намерена принять из рук моего небесного брата кубок с напитком посвящения в рыцари Света.

Козмо усмехнулся и поторопился сказать:

– Атилла, не торопи события. Всем этим парням и девчонкам ещё предстоит пройти Каспервилль.

Дракон-маг оглушительно расхохотался и воскликнул:

– Кузя, не смеши меня! На Адамминене старик огребёт себе сотни тысяч, если не миллионы Лан Молниеносных. Каспервилль им всем нужен, как корове седло. – Клацнув зубами дракон уставился на своего будущего коллегу и спросил – Галеаст, а тебе не кажется, что к этой напасти, что свалилась на твою голову, причастны альтары? На Срединном континенте они под корень извели горных драконов, да, и цветочным драконов от них тоже здорово досталось. Вот я и подумал, а не их ли это работа?

Галеаст тотчас отрицательно замотал не только своей головой, но и хвостом, после чего буквально рявкнул:

– Нет! Только не альтары, Атилла! Они были на нашем острове последний раз чуть больше года назад, лечили малышей, привезли нам целых две бочки ртути и, вообще, они наши добрые друзья. А с чего это ты взял, брат мой, что они извели под корень горных и цветочных драконов? Они их и пальцем не тронули. Более того, они выселили с Мареэглирского архипелага на континент всех пиратов и устроили там самое настоящее королевство драконов и даже научили человеческой речи этих диких варваров, горных драконов и розовых крох. Альтары друзья всех драконов, мой синекрылый брат, и если они и поступили так, то только потому, что были недовольны тем, что обитатели Адамминена вечно стремились втянуть драконов в свои свары и распри. Так что это были кто угодно, но только не альтары. К тому же они пообещали нам то же самое, что и ты, Козмо, сказав, что как только они введут этот мир в Золотой круг, то мы станем желанными гостями во всех мирах. – Пристально посмотрев на Кузьмича, старый дракон спросил – Друг мой, ты ведь прилетел на Целеборр только за тем, чтобы просить нас присоединиться к войску эльфов? Если так, то ты теперь полетишь на другие острова драконов. Позволь мне дать тебе совет. Не лети на острова Мареэглира. Там живут одни только юные красные и золотые королевские драконы от которых не будет никакого толка. Лети к их старикам. С ними ты договоришься гораздо быстрее. Я не советую тебе также связываться с горными драконами. Они слишком дикие, свирепые и своенравные. Их можно подчинить себе только силой или сделать домашними любимцами. Для войны они не пригодны, поскольку убив врага один раз, уже ни о чём ином, кроме убийства, не помышляют. Под седлом эльфа горный дракон был всего лишь крылатым скакуном, но если он попадал под власть орка, то становился диким хищником и кровожадным убийцей, но таких тварей эльфы давно уже истребили и мне их даже не жаль.

Козмо и Атилла проговорили с Галеастом до поздней ночи. Старого дракона интересовало буквально всё, что было связано с рыцарями Света. Он просто рвался в бой и горько сетовал на то, что они не прилетели на его остров на несколько тысяч лет раньше. Будучи огнедышащим драконом, он не мог жить рядом с эльфами и людьми, к которым относился очень тепло и дружелюбно, а остров Целеборр ему давно уже осточертел, как и серная диета. Теперь же, когда Галеаст стал агатовым драконом-магом и потому мог стать соседом эльфов, которых любил ещё с тех пор, когда будучи юным драконом прожил в Аранелвуде несколько сотен лет, ему больше всего хотелось встретиться со старыми друзьями и поиграть с ними в шахматы, ведь он несколько тысяч лет паря в небе проигрывал в уме тысячи комбинаций.

Около полуночи драконы, которые спали крайне редко, встали на крыло и улетели, а Кузьмич завалился спать. Атилла поныв с полчаса, тоже улёгся рядышком на траву и вскоре захрапел. Живя бок о бок с людьми, он перенял все их привычки и рано утром, когда маг стал будить его, поднялся не сразу, но, тем не менее, уже через полчаса они летели курсом на юго-запад к острову Руаданголл, чтобы провести там переговоры с красными королевскими драконами.

Глава седьмая

Когда Иоланта впервые увидела гнома, она была поражена до глубины души. Будучи не самой высокой женщиной, леди рыцарь-маг была почти одного роста с гномом, но в ширину тот парень был таков, что напоминал собой шкаф. Первое, о чём она подумала, это о том, каково оказаться в объятьях такого парня и лишь только то, что она была не просто замужем, а счастлива в браке, удержало её от эксперимента, хотя для неё, как для магессы, это было бы всего лишь мимолётным увлечением. Позднее, поговорив с принцессой Гвеннелинной о своём, о девичьем, она узнала, что гномы, как любовники, пользуются успехом даже у эльфиек. Правда, в тот момент её это мало интересовало, ведь Иоланта уже узнала о том, что гномы были очень сентиментальны, а она признавала только одного сентиментального мужчину, своего собственного мужа и только его романсы соглашалась слушать все ночи напролёт.

Беседуя с эльфийской принцессой, которая была по сути королевой эльфов но не считалась таковой только в силу того обстоятельства, что у эльфов не были приняты официальные браки и вообще монархическая форма правления классического образца, Иоланта куда больше интересовалась отношением Гвеннелинны к ратному делу. Как и все эльфы, принцесса была отменным стрелком из лука, но дальше, чем охота на пернатую дичь, в основном рябчиков и куропаток, это не заходило. Женский эльфийский лук был совершенно непригоден не то что для убийства врага, а даже для охоты на более крупную дичь вроде зайцев, и то, что Исилиэль погибла на охоте, явилось чистой случайностью. Она просто попала под стрелу промахнувшегося охотника-орка. Точно так же и её холодное оружие было всего лишь деталью туалета и принцесса даже не помнила, когда она в последний раз вынимала меч из ножен. В общем воительница из неё была попросту никакая.

Эльфийки были самыми обычными домохозяйками, великолепными мастерицами, поэтессами, композиторами и художницами. Ну, и ещё они были страстно желаемы всеми мужчинами Адамминена без исключения. Даже в Иоланте, когда она лёжа на мягком мху, покрытом шелковым покрывалом, беседовала с принцессой Гвеннелинной и её подругами, вдруг, проснулось то, что она испытывала на Ильмине по отношению к Эльзе и она едва сдержалась, чтобы не обнять эту красавицу и не поцеловать её в губы. Похоже, что принцесса догадалась о её чувствах и тотчас завела речь о магии. Иоланта, будучи дочерью магов в Бог весть каком поколении, знала досконально, что это значит, быть женщиной-магом и потому смогла ответить на все вопросы и даже рассказала ей о таких вещах, о которых без неё не смогли бы догадаться ни её любимая Эльза, ни даже Анна-Лиза. Явилось это откровением и для принцессы Гвеннелинны.

Когда эльфийка узнала о том, любая магесса уровня Верховного мага может разжечь в душе своего возлюбленного пожар невиданной силы и поддерживать его сколь угодно долго, всякий раз поражая того новизной чувств и тем самым не давать ему пресытиться, она тотчас решила всё для себя раз и навсегда. Ну, а то, что двум магам не дано вступить в законный брак, её полностью устраивало. Так было и раньше и единственное о чём она сожалела, так это о том, что их с Ардонадаром любовь если не угасла совсем, то стала просто формальностью и она сомневалась в том, что дело тут в старости. Принцесса Гвеннелинна не смотря на то, что прожила в двух мирах более тридцати тысяч лет, не считала себя старой и потому каждое утро просыпалась с ожиданием какого-нибудь нового открытия. Тем не менее ей было очень приятно узнать, что магия способна вернуть её душе свежесть юной, семнадцатилетней девушки.

Напиток познания принцесса Гвеннелинна выпила с такой решительностью, словно хотела стать рыцарем Света, а не Верховным магом-домоседом, что было большой редкостью. Но именно об этом она и мечтала, – найти в мирах Золотого круга такое место, в котором смогла бы обустроить для своего возлюбленного прекрасный дом в лесу и ждать его сидя у окна с каким-либо рукодельем в руках, чтобы после того, как тот вернётся совершив великие подвиги, наполнить его душу такой радостью, после чего он, отправившись куда-либо, считал часы и минуты ожидая встречи с ней. Естественно, что при этом она хотела сделать это не в одиночку, а вместе со всеми остальными эльфийками. Этим принцесса Гвеннелина напомнила Иоланте их прелесть Элечку, ведь та тоже изливала на неё и Кира целое море любви из своих синих глаз и о ней были все её мысли, когда она не то что отправлялась с мужем и своими друзьями на очередное задание, а просто выходила из их замка на Ильмине в парк.

Когда Иоланта познакомилась с принцессой Гвеннелинной поближе и та рассказала ей о своих чаяниях и сомнениях, она самым решительным тоном сказала, что если того потребуется, то она лично упросит мастера Аструала сотворить для эльфов на другой половине Астриума, которая представляла из себя огромный склад способный вместить в себя пол Вселенной, новый мир полный чудес или в крайнем случае предложит ему сделать к Астриуму пристройку и мастер Аструал будет проводить в их лесном королевстве всё своё свободное время. Видя недоверчивую улыбку на лице эльфийки, Иоланта немедленно принялась приводить ей доводы:

– Гвенни, милая, ну, посуди сама. Сейчас на Астриуме царит самый настоящий дурдом. Рыцари постоянно гавкаются с магами Горы, маги Горы, словно оголодавшие драконы, дурными голосами ревут на нас, магов-проводников, за то, что мы не можем привить своим подопечным хоть какую-то толику уважения к ним. На всех подряд орут маги Долины, которым для работы нужна полная тишина. И при этом никто и никого не стесняется. К тому же на Астриум толпами ломятся всякие пройдохи-правители, чтобы старик закатил для них пир и никому нет дела до того, что ему тоже хочется посидеть в тишине, наслаждаясь пением птиц за окном, а не всем этими воплями, от которых он просто не может никуда спрятаться. Ему ведь даже ночью нет покоя. Мне кажется, Гвенни, если бы дорога к Призрачному мосту шла через Аранелвуд с вашим священным лесом, где только женщинам дозволено говорить в полный голос, в нём жили маги Долины, а маги горы рядом, то вся эта публика вела бы себя куда потише. Поэтому я буду только рада поговорить с Аструалом на эту тему, ведь ему тоже хочется тишины и покоя.

То, что услышала в ответ Иоланта, привело её в какой-то благоговейный трепет, ведь принцесса, застенчиво улыбнувшись, открыла ей истинное предназначение священного леса, спросив:

– Но разве такое возможно, Лана? Это было бы славно. Тогда мы создали бы в пределах Астриума священный лес, построили жилища для древних духов и они обязательно перестали бы донимать по ночам Творца Ардфеора и его помощников своими стенаниями, а рыцари, маги Горы и Долины вели себя днём более благоразумно.

Тихонько ахнув, Иоланта спросила дрогнувшим голосом:

– Неужели вам удалось найти управу на этих существ, Гвенни? О, это будет прекрасный аргумент для старика, ведь там этих древних духов, как котов на помойке. Какие только преграды мы не выставляем, открывая портал прохода на Астриум, они всё равно умудряются прошмыгнуть туда вместе с нами. Видишь ли, Гвенни, Астриум не тот мир, где они заводятся естественным путём, но их постоянно туда что-то манит. Мы бы давно их оттуда вышибли, но мастер Аструал запрещает нам это делать самым категоричным образом.

– И правильно делает, Лана. – С улыбкой сказала принцесса Гвеннелина – Всех духов вы всё равно изгнать не сможете, зато разозлите оставшихся до последней крайности, а ведь их так легко умилостивить. Иногда я прихожу в священный лес днём и пою им свою песнь, в которой восхваляю в числе прочего ещё и доброту Творца Ардфеора. Таким образом я погружаю их в сон и они, порой, не тревожат обитателей всего Адамминена по несколько недель подряд. Если я смогу петь на Астриуме, то, пожалуй, это подействует на всех древних духов Вселенной, ведь этот мир весь пропитан силой Творца Ардфеора и это именно она влечёт туда духов. На Адамминене только люди считают древних духов суевериями, а теперь ещё и альтары. Они просто не представляют себе, как это опасно не считаться с такой древней силой, которая стоит вне борьбы добра и зла до тех пор, пока кто-то не затронет её своими действиями. Когда твой супруг рассказал нам о том, что на Адамминене проросли зёрна зла, я в первую очередь подумала о той ошибке, которую совершили альтары, искореняя священные леса в других областях Срединного континента. Мне кажется, что именно это подвигло Хозяина Тьмы бросить свой чёрный взор на наш мир. Если бы альтары пришли к нам и расспросили нас о том, как устроен наш мир, то мы смогли бы работать с ними рука об руку.

Все дальнейшие события показали Иоланте, что принцесса Гвеннелинна была полностью права. Она не стала рассказывать Киру и своим друзьям о том разговоре, который состоялся неподалёку от священного дуба принцессы Аранелвуда, повелительницы всех эльфов Адамминена, для которых она была второй матерью. Это было преждевременно. Вместо этого она стала обдумывать план, как ей сделать так, чтобы именно Астриум стал новым миром для эльфов. Будучи женой рыцаря Света, который до этого был человеком и к тому же землянином, как и её далёкие предки, Иоланта относилась ко всем людям с особой теплотой, но в данном случае она прекрасно отдавала себе отчёт в том, что именно за эльфов она пойдёт в бой со слугами Амала и той нечистью, которую они сотворили на Адамминене. Понимала она и то, что вряд ли во всём этом мире найдётся хотя бы один человек, которому удастся пробраться в миры Золотого круга просто так. Не верила она и в то, что такая халява будет доступна гномам, к которым она должна была вскоре отправиться на разведку.

Именно с такими мыслями Иоланта и прилетела в Хелегаегрин, чтобы проверить гномов этой горной страны на вшивость, а затем отправиться к эльфам Иселинерина. Но это только в том случае, если Хальдур, сын гнома и женщины из рода орков, не является приспешником Амала. То, чем грешил когда-то этот король гномов, даже по меркам Адамминена являлось запредельным варварством, это ведь он завершил строительство столь памятной людям и эльфам "Тропы орков", трёхсоткилометрового тоннеля, ведущего в Иселинерин. Людям он запомнился тем, что при его строительстве погибли десятки тысяч рабов, а эльфам частыми набегами. Для короля же Хальдура это был всего лишь выгодный бизнес. Причём бизнес беспроигрышный. Кто первым заплатит, тот и воспользуется "Тропой орков". Заплатят эльфы, и врата Халегаегрина будут закрыты целых полгода. Заплатят орки, и они в течении полугода смогут в любое время войти в тоннель.

Альтары отнеслись к королю Хальдуру весьма мягко только потому, что он безропотно выпустил из своих подземелий всех рабов, передал в их ведение "Тропу орков" и даже проложил несколько дорог, ведущих в его горное королевство. Не смотря на то, что его мать была из орков, он был довольно миролюбивым полуорком и чертовски ловким политиком, умеющим из всего извлечь выгоду. Гномы под его рукой благоденствовали, хотя во времена правления его папаши едва ли не бедствовали. Он умело вёл торговые дела и сейчас, поставляя металлы в добрую половину северных провинций равнинной части Срединного континента, находящихся под управлением альтаров и процветал и даже умудрился сохранить свою корону и власть. Если раньше гномы Хелегаегрина безостановочно ковали оружие и едва сводили концы с концами, то в новые времена они зарабатывали куда больше на плугах, боронах и мотыгах.

Обо всём этом Иоланта узнала уже в полёте, как и о том, что Кира обстреляли какие-то маги. Чтобы не выглядеть в глазах гномов нищенкой, она выбрала для себя самый роскошный летающий корабль, настоящий дворец с крыльями, весь позолоченный и украшенный рельефным декором. Не смотря на свои барочные формы, это был перлитовый летающий корабль и для вящей убедительности леди рыцарь-маг установила на его верхней палубе по десятку заряженных станковых триструнов с каждого борта. Вот только стрелять из них было некому, поскольку она отправилась в полёт одна. Однако, доведись ей стрелять по кому-то из триструна, то она вряд ли смогла его перезарядить в одиночку быстрее, чем за десять минут, а потому они были всего лишь элементом декора сугубо военного назначения.

В полёт Иоланта отправилась без малейшего сомнения и тени страха на лице, хотя принцесса Гвеннелинна и просила её взять с собой отряд лучников-эльфов. Принцессу она успокоила, сказав ей, что в таком случае ей придётся не изучать обстановку в подземельях гномов, а трястись от страха за своих телохранителей. Тут она нисколько не погрешила против истины. Ей и раньше приходилось делать разведывательные рейды. Причём в куда более сложных и опасных условиях. От Дейтхира ей нужно было лететь курсом на северо-восток и поскольку тот летающий корабль, который она выбрала для себя не позволял ей разгонять его точно так же, как это делал Кир, то она просто поднялась на высоту в три километра и летела на крейсерской скорости, а она была почти вдвое больше, чем у воздушных яхт.

Не стала она после известия о том, что на Адамминене есть зловредные маги-зенитчики, сидеть во время полёта в большой пилотской кабине, но чтобы избежать неприятностей, наложила на свой корабль мощное магическое заклинание, мечтая посмотреть, как эти маги смогут справиться с её защитой и что они будут делать после того, когда магическое защитное поле направит огненный шар на них же самих, но к её полному разочарованию этого не произошло и в три часа пополудни следующего дня, преодолев расстояние свыше пяти тысяч километров, Иоланта летела уже над Хелегаегрином, перелетев через высоченную и потому практически непреодолимую горную гряду.

Позади остались почти две тысячи километров степных просторов, на которых было разбросано множество больших и малых городов населённых как одними только орками, так весьма пёстрой смесью народов. В некоторых из этих городов жили даже эльфы. В основном мужчины и Иоланта подозревала, что они поселились там вовсе не из-за того, что им так полюбились плуги и мотыги. Ни владыка Ардонадар, ни принцесса Гвеннелинна практически никогда не отдавали своим подданным никаких приказов и если какой-то эльф решил, что то или иное его действие пойдёт на пользу всем эльфам Адамминена, то он действовал самостоятельно или в крайнем случае вместе со своими, так сказать, однополчанами. Поэтому Иоланта нисколько бы не удивилась тому, что эльфы поселялись в городах орков целыми военными отрядами и поскольку альтары только от них одних не требовали, чтобы они сдали своё оружие, этих парней взять голыми руками было просто невозможно.

Иоланту совершенно не интересовала "Тропа орков", начинавшаяся у подножия горы Ангренэгас, к которой вело прекрасное шоссе. Её целью было высокогорное плато, зажатое между двух хребтов, которое гномы называли Гриенграсом. Именно оно было сердцем Хелегаегрина. В принципе это была самая неприступная крепость, которую ей только доводилось видеть. Плато имело зигзагообразную форму и простиралось на высоте в три с половиной километра с запада на восток. Стены его были практически отвесными, а естественный ров, ограждавший его, имел в ширину от двух до четырёх километров и на дне этой пропасти сверкали зеркала озёр. Если бы на Адамминене не было драконов, то гномы могли бы жить там не ведая ни горя, ни страха, а поскольку ещё в древние времена орки научились подчинять своей воле горных драконов, то им приходилось то договариваться с ними, то отражать их воздушные нападения.

Поэтому даже сейчас, когда на Адамминене наступил прочный мир, который никто не отваживался нарушать, на плато Иоланта насчитала на всём его сорокакилометровом протяжении не более трёх сотен низких строений, которые являлись по большей части самыми верхними этажами их подземных городов, высеченных в недрах плато, ну, и ещё весьма большими световыми колодцами. Очень многие гномы были магами и умели изготавливать из кварца и жемчуга прекрасные световоды, которые освещали даже самые дальние закоулки их шахт. Добычу руд и драгоценных камней гномы вели в обоих хребтах, только в Южном хребте они преимущественно добывали железную руду и там же на месте выплавляли из неё железо, а в Северном полиметаллические руды. В недрах же самого Гриенграса они добывали один каменный уголь. Драгоценные камни попадались везде.

Однако, гномы только работали в шахтах и на маленьких плавильных заводиках. Жили же они в своих городах, высеченных в недрах Гриенграса, с которым оба хребта были соединены на разных высотах сотнями подвесных мостов и канатно-подвесных дорог. Видимо из вредности гномы плавили металл только на заводиках, расположенных на наружных склонах Южного хребта, из-за чего орки называли его Пылающими горами. Через специальные тоннели на крутые склоны Пылающих гор и днём и ночью вытекал раскалённый флюс, что и придавало горам довольно необычный вид. Вниз по склонам стекают тонкие струйки флюса, а вверх поднимаются клубы дыма. Правда, когда Иоланта подлетала к Пылающим горам, ей сразу же бросилось в глаза то, что справа от входа в тоннель, проходивший под горным массивом, практически все домны не работали.

Когда же они перелетала через пропасть, отделяющую Южный хребет от Гриенграса, то увидела, что с той стороны, где погасли домны, канатно-подвесные дороги остановлены, а многие цепные мосты оборваны. Леди рыцарю-магу даже не пришлось долго гадать, с чем это связано. Скорее всего на гномов Хелегаегрина кто-то напал. Причём напал из-под земли, а не с равнины. В вечер перед вылетом Иоланта долго беседовала со счастливой парой, Ардонадаром и Гвеннелинной о гномах и их последним бастионом прежней жизни, в котором почти ничего не изменилось и о том, что у гномов Хелегаегрина имеются какие-то неприятности ничего не было сказано. Единственное, чего те боялись, так это древних огненных духов, которые когда-то очень давно поднялись из недр и учинили какие-то безобразия. Тогда на помощь гномам пришли эльфы и утихомирили разбушевавшуюся стихию, а также сделали гномам втык за то, что те стали копать слишком глубоко и тем самым потревожили духов гор.

О той истории Гвеннелинна вспоминала со смехом и говорила, что огненные духи только и сделали, что спалили гномам их световоды и лампы, а тут, явно, речь шла о каком-то более серьёзном враге, о котором гномы почему-то не пожелали никому сообщать, даже альтарам, с которыми у них сложились весьма дружественные отношения. Из этого Иоланта сделал вывод, что скорее всего речь шла о нашествии каких-то животных, вроде горных кротов. Эти бронированные твари с мощными лапами, которые обитали на склонах Пылающих гор, являлись конкурентами гномов по части рытья тоннелей в известняках, из которых состояла подошва этого хребта и частенько забирались в их вентиляционные тоннели. Никакого особого беспокойства, кроме жуткой вони, от горных кротов не было, да, к тому же гномы считали их мясо весьма недурным на вкус, так что в данном случае речь шла о нападении каких-то других хищников.

Не желая гадать, почему гномы обрушили несколько десятков мостов, Иоланта для начала несколько раз пролетела на Гриенграсом, любуясь сверху на его зелёные поля, на которых паслись валгатры вперемешку с быками, кудрявые рощицы и несколько озёр. Пейзаж был очень милым и Гриенграс напомнил ей владения Джулая Каспера, только вот по части архитектуры он проигрывал Белой горе по всем статьям. Будучи полностью уверенной в том, что гномы заметили её летающий корабль, она полетела к Золотому мосту, ведущему от Южного хребта к главному входу столицы Гриенграса – Маленкерсу. На большой террасе-площади, на которой могли совершить посадку с десяток таких же кораблей, как её "Гелиос", уже собрались целые толпы гномов, облачённых в боевые доспехи и вооруженных громадными секирами. У многих в руках были тяжелые арбалеты.

Для визита в Гриенграс Иоланта выбрала самое роскошное платье золотой парчи с пышным кринолином, оставлявшее открытыми её руки, плечи, верхнюю часть груди и даже приоткрывали соски почти до половины, которое она до этого дня люто ненавидела. Зато её супруг от этого жесткого и громоздкого наряда тащился, как кот от валерьянки, и когда они надевали втроём такие платья, то уже через несколько минут их груди пылали от его поцелуев. Разумеется, давать гномам целовать свою грудь она не собиралась, но ей было очень интересно знать, какое впечатление она на них произведёт, ведь их беаны были выше них почти на голову и отличались довольно крепким телосложением, а Иоланта была лишь немного выше ростом большинства гномов. Больше всего ей хотелось выйти к гномам в бикини или вовсе голой, но они, как рассказала ей Гвеннелина, западали на всё золотое и сверкающее от драгоценных камней, а как раз их-то её самый главный кутюрье, Бен Стоун, навешал на это платье ведра полтора, не меньше.