Текст книги "Ходок V. Final (СИ)"

Автор книги: Александр Тув

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Немного поколебавшись он все же убрал отмычки обратно и вытащил брата-близнеца баллона, распыленного в спальне мага. Дело было в том, что как опытный оперативник, можно сказать – мастер тайных операций международного класса, он, разумеется, смог бы бесшумно проникнуть на первый этаж и не потревожив никого из его обитателей, добраться до лестницы, а затем, минуя кота, с которым была достигнута джентльменская договоренность о невмешательстве в дела друг друга, подняться на третий этаж, где и предстояло провести заключительную фазу операции. Все так, если бы не одно «но»! – не все зависело от мастерства Шэфа.

Дело было в том, что никто не мог гарантировать, что дверь откроется бесшумно. Существовала ненулевая вероятность, что она могла заскрипеть. И не обязательно от того, что была плохо смазана. Наоборот – могло быть так, что за ней тщательно следили и делали все необходимое, чтобы она именно что издавала какие-либо звуки при открывании – дополнительная опция обороны дома. Почему бы нет? А если при открывании двери, кто-то из обитателей первого этажа проснется и даже не выглянет в коридор – поленится, или забоится – неважно, но потом, если все-таки будет расследование, припомнит этот эпизод, то считай – операция провалена. Не должно было остаться ни малейшего свидетельства того, что кто-то тайно посещал дом мага Дамира этой ночью.

В важном деле лучше перестраховаться! – это Шэф знал так же хорошо, как народный депутат физиономию Бенджамина Франклина, поэтому он все же, несмотря на душившую его жабу – ведь запас баллончиков был сильно не бесконечен, а вовсе даже наоборот – крайне ограничен, распылил еще один баллончик в замочную скважину. Выждав минуту, он снова взялся за отмычки и еще через несколько секунд осуществил, уже второй раз за короткий период времени, незаконное вторжение на территорию недвижимости, принадлежащей магу Дамиру. И если первое неправомочное проникновение было бесплотное, то теперь уже во плоти! – степень тяжести правонарушений возрастала раз от разу!

Виртуозная работа с отмычками продлилась от силы секунд пять и тяжелая входная дверь с неприятным скрежетом отварилась. Главком мысленно похвалили себя за предусмотрительность: «Мастерство не пропьешь!» – с заслуженной гордостью подумал он и шагнул в темный коридор. Боевое плетение, перегораживающее коридор, преградой для командора не являлось. Он преодолел его с легкостью тяжелого ледокола, подминающего под себя рыхлый весенний лед.

Со стороны, если бы нашелся наблюдатель способный видеть как шкиру в режиме невидимости, так и мерцающую тревожным красным цветом сеть защитного заклинания, это выглядело, как эпизод из какого-то фильма про Терминатора – того, который был сделан из жидкого металла: первое мгновение – вот он стоит перед решеткой; следующее мгновение – он сливается с ней; шажок вперед – и он оказывается за ней!

Форсировав первое препятствие, Шэф остановился и замер. Он снова вышел в кадат и просканировал спальни челяди. Там ничего не изменилось по сравнению с первым заходом – все спали. Но если в прошлый раз это был естественный сон, который мог в любое мгновение прерваться из-за какого-нибудь звука, вспышки света, иле еще чего-нибудь, то сейчас, в течении примерно пятнадцати минут, на всей Сете не было человека, обычного или мага, способного прервать этот сон… кроме Шэфа, разумеется.

Но он делать этого не собирался по двум причинам: во-первых, для этого надо было использовать средство из еще одного баллончика, а баллончики, как уже было отмечено – дефицит, но это не самое главное. Самое главное было то, что командор был совершенно не заинтересован в том, чтобы будить обитателей дома Дамира, а вовсе наоборот – ему было нужно, чтобы все они спали крепким и здоровым сном. Убедившись, что все обстоит именно таким образом, он отключил активный режим и в коридоре, из ничего, материализовалась черная металлическая статуя.

Не теряя ни секунды, главком взлетел на третий этаж, проскочил сквозь сигнальное плетение и остановился перед дверью спальни, где изволил почивать маг Дамир, в компании миниатюрной брюнетки. Дверь была заперта на засов с внутренней стороны и Шэф был вынужден повторить трюк, так поразивший Дениса во Дворце Пчелы: он обнажил руки, наложил их на дверь, лицо его побелело и на нем вздулись черные канатики жил. Так продолжалось некоторое время – секунд десять, или около того, а затем лицо командора приобрело нормальный вид, жилы исчезли, а дверь слегка приотворилась, причем совершенно бесшумно.

Главкому очень сильно повезло – если бы Дамир прикрыл дверь в спальню не сигнальным, а боевым плетением, то незаметно проникнуть туда Шэф бы не смог. Вломиться бы смог, а проникнуть – нет. Чтобы сдвинуть засов, ему было необходимо прижать к двери обнаженные руки, а при наличии защитного плетения это было равносильно тому, чтобы засунуть их в топку паровоза. Но, скажем откровенно – и колдуну повезло. Командору нужно было его нейтрализовать в любом случае… – так что повезло обоим, как бы странно это ни звучало.

Попав в спальню, главком сразу же вытащил из кармана заботливо припасенный шприц-тюбик. Дамир и его пассия спали, разумеется, голыми – «Счастливые трусов не одевают!» – припомнил Шэф, то ли чьи-то стихи, то ли название фильма. Подобное положение вещей конечно же облегчало ему работу, но он справился бы со своей миссией даже, если бы колдун был облачен в глубоководный скафандр. С ловкостью и сноровкой опытной операционной медсестры, он приложил шприц-тюбик к сгибу локтя Дамира, дождался когда тот изменит свой цвет с красного на белый (тюбик, разумеется, а не Дамир) – это означало, что препарат полностью переместился из шприца в кровеносную систему мага и убрал пустой тюбик в карман – первая фаза операции по принуждению семейки Арден к честной игре была завершена.

Вдохнув газ, который главком распылил в спальне и на первом этаже, все домочадцы будут спать до утра (еще несколько минут, около двенадцати – тринадцати разбудить их будет вообще невозможно, а потом эта фаза просто сменится глубоким и здоровым сном) – это раз. Они ни за что и никогда не вспомнят ничего из того, что происходило с ними этой ночью – это два. Дальше… препарат введенный Дамиру, местные маги-целители, не говоря уже об обычных лекарях, идентифицировать не смогут – сделав свое черное дело, он распадется через несколько минут и будет выведен из организма естественным путем – через пот, дыхание и мочу. Причем если вообразить невероятное – что у магов-целителей найдутся прецизионные гидро и газоанализаторы, масс-спектрографы и прочая ботва, используемая для точного качественного и количественного анализа неизвестных веществ, и им в шаловливые руки попадут образы дыхания, пота и мочи Дамира, то и в этом случае они ничего криминального не найдут – никаких ядовитых компонентов в образцах не будет.

Это была еще одна из многочисленных разработок лабораторий Отдельного Отряда Специального Назначения «Морской Змей», узнав про которую Совет Лучших, во главе со своим Председателем, попытался бы в ярости вырвать все волосы с головы Ларза Котена… а может быть даже не только с головы, а вообще – со всего тела, причем по одному и пинцетиком. А убедившись в полнейшей невозможности подобной задумки, ввиду того, что руки коротки, не исключено, что, в отчаянии, попытались бы осуществить эту акцию над собой – как некоторые домашние птички, в момент глубокого нервного расстройства.

Дело было в том, что согласно статьи один Конституции Островной Цитадели, все исследовательские работы, направленные на разработку любых средств, позволяющих неодаренным воздействовать на магов, были запрещены под страхом смертной казни. Исключения составляли работы, одобренные специальной комиссией Совета Лучших. Но так как козе понятно, что Ларз ни у кого никаких разрешений не спрашивал, то все магическое сообщество Тетрарха было бы сильно удивлено – это если употребить нормативную лексику, узнай оно о разнообразных гаджетах, разработанных в недрах «Морского Змея». И хорошо, что не знали – меньше знаешь – крепче спишь!

Так вот… препарат введенный Дамиру, вызывал следующие последствия: утром маг проснется совершенно разбитым и будет чувствовать себя, как человек у которого начинается грипп. Симптомы описывать не надо – все и так знают. К обеду он будет способен только на то, чтобы глотать лечебные отвары – больше ничего в глотку не полезет, а к вечеру, голову не сможет оторвать от подушки. Не до дуэли ему станет, не до магической поддержки Тита Ардена – как говорится: своя рубашка ближе к телу, или же: не до жиру – быть бы живу! – на выбор. Такое состояние продлится три дня, а потом, понемногу, чтобы все выглядело естественно, Дамир начнет выздоравливать и где-то через недельку вернется к нормальному образу жизни.

Вот такие хитрые препараты имелись в арсенале Отдельного Отряда Специального Назначения «Морской Змей»! Правда не исключено, что подобные имелись и в распоряжении Эрцмаршала Службы Общественного Спокойствия, а может и еще у кого – например у той же разведки Председателя, но в данный момент это было неважно. Важно было то, что этот тюбик был у Шэфа и был в нужный момент.

Выйдя из спальни, командор повторил трюк с наложением рук и вздуванием жил – закрыл дверь на засов. После этого он вихрем вылетел из дома, в последний момент активировав режим невидимости, запер входную дверь и скользнув в тень, снова перешел в режим энергосбережения, переведя свой волшебный комбез в пассивный режим. Выбравшись на перекресток Конной и Веревочной, откуда была видна вершина Цеи, он немедленно туда и прыгнул. А оттуда на лужайку, неподалеку от виллы Дожа Талиона Ардена.

Здесь Шэфа ожидал неприятный сюрприз – вся территория небольшого сада, в глубине которого находилась вилла Дожа, была прикрыта куполом боевого плетения. Главком только крякнул – днем, когда они проводили предварительную разведку ничего подобного не наблюдалось и он понадеялся, что и ночью здесь будет только охрана из обычных людей, ан нет! – получите и распишитесь! С другой стороны, мысленно усмехнулся командор, а когда было легко? – да никогда! Так что нечего и крякать.

Шэф был твердо уверен, что идеала, по крайней мере, в физическом, плотном мире, не существует. В мире духа, в мире идей, в мире чистой энергии и прочих местах, которые то ли существуют, то ли нет – там пожалуй, что и может быть… Но в нашем мире – нет! Как уже не раз отмечалось: каждому по вере его. Главком был тверд в своей вере, словно Великий Инквизитор Фернандо Ниньо де Гевара, и его ожидания блестяще подтвердились. Правда для этого пришлось трижды обойти по периметру защитный купол, но в конце концов упорство командора было вознаграждено – он нашел изъян в плетении.

Вернее… не то чтобы изъян, а так – небольшой дефект, который на функционировании защитного купола, в части защиты от несанкционированного проникновения, никак не отражался. Сам же дефект плетения представлял из себя следующее: представьте обычную сеть, или решетку, а теперь представьте, что в точке, являющейся центром структуры из четырех сопряженных ячеек что-то произошло и эта точка исчезла, а вместе с ней исчезла крестообразная конструкция, центром которой она являлась. Следствием этого станет появление увеличенного «оконца», площадь которого будет в четыре раза превышать площадь стандартной ячейки, из которой состоит сеть, а сторона этого квадрата будет в два раза больше стандартной. Казалось бы разрушение пустяковое, и вреда от него – чуть. Но! – в важном деле мелочей не бывает.

Здесь следует учесть, что появление подобной «дырки» ни в коей мере не говорит о том, что защита была установлена некачественно, или что при ее постановке была допущена преступная халатность, не говоря уже о прямой диверсии. Отнюдь нет – появление подобных лакун объясняется нормальными флуктуациями метамагического поля и их наличие никак не сказывается на боевой эффективности плетения. При попытке форсировать охранный периметр в месте «дефекта», нарушитель был бы точно так же изжарен, как и в любом ином. А потенциальный бонус, на который нацелился Шэф, заключался совсем в другом – этот изъян давал возможность сознанию главкома, поднятому в кадат, просочиться на охраняемую территорию, без оповещения об этом ее защитников. Никакой эйфории от своего открытия главком не испытывал. Он лучше, чем кто-либо иной, понимал, что дефект плетения, обнаруженный им, именно что «давал возможность», а отнюдь не «гарантировал» скрытное проникновение его сознания на территорию виллы Дожа Талиона Ардена.

«Но, папитка, нэ питка! – правда таварисч Бэрия?» – ухмыльнулся главком, и поднял сознание в кадат.

Как и следовало ожидать, никакого мага, который бы управлял защитным куполом, внутри охраняемого периметра не обнаружилось – слишком уж это дорогое удовольствие – иметь мага в качестве ночного сторожа. И не по деньгам дорогого – за деньгами Талион бы не постоял – своя безопасность, а главное безопасность любимой молодой жены и новорожденной дочери, как говорится в какой-то рекламе перед играми Лиги Чемпионов – бесценны!

Дело было в другом – невозможно было найти мага, а на самом деле двух, или скорее – трех, потому что работа получалась сменная – сутки через двое, которые согласились бы подрабатывать охранниками, причем за любые деньги. Как говорится: не царское это дело! Свои бы не поняли. Ведь не пойдет же генеральный прокурор… хотя… ну-у… скажем так: не пойдет же генеральный прокурор Соединенных Штатов охранять виллу какого-нибудь Абрамовича, или местного богатея в свободное от основной работы время? – не пойдет. Хотя он может быть и не против получить миллион зеленых за ночь, но Noblesse oblige – положение обязывает! Так и с ночной магической охраной.

Поэтому Шэф нисколько не удивился, когда обнаружил источник от которого была запитана магическая защита – раз мага здесь не могло быть по определению, то оставался только один вариант – фархан. Причем местный артефакт был даже немного больше, чем тот, который был ввезен компаньонами на Тетрарх, а после продан Ларзу за семьдесят четыре тысячи корон Островной Цитадели. Огненная пирамидка была заряжена не под завязку, но достаточно неплохо – она весело переливалась всеми оттенками желтого. Командор смотрел на фархан с огромной алчностью, можно даже сказать – вожделением, так хотелось его спереть, но… нельзя. От желания умыкнуть этот, в высшей степени ликвидный артефакт, аж ладони зачесались… – надо честно признать, несколько странное для кадата ощущение. Но! – нельзя… пока нельзя.

Шэфа, хорошо знавшего человеческую натуру, практически не удивило, что никто из восьми охранников, шестеро из которых мирно кемарили, а оставшиеся двое боролись со сном путем интересной беседы, не заметили сигнал тревоги, поданный фарханом. Красный мотылек, возникший в недрах фархана, побился некоторое время в его глубине да и растаял в желтом сиянии. Дело было в том, что бодрствующим охранникам, не говоря уже о спящих, было не до наблюдений за монитором охранной системы. Они были заняты обсуждением гораздо более животрепещущей темы: «… и тут я взял ее за ляжки и посадил на стол…».

Охранники во всех мирах одинаковы: если они работают за твердый оклад содержания, а если говорить в более общих терминах – за материальное вознаграждение, то они, мягко говоря, не сильно переживают за возможные косяки в своей охранной деятельности. Другое дело, когда они отвечают головой за промахи – сотрудники НКВД, скажем, или того же гестапо, вряд ли проморгали такой сигнал, и на первый взгляд могло показаться, что Дож Талион Арден не сумел внушить своей охране надлежащего отношения к службе, за что и поплатился. Так вот, кто так подумал – ошибся.

Личная гвардия Дожа была предана ему душой и телом, прекрасно обучена и состояла только из отличников боевой и политической подготовки! Но… Если изо дня в день, вернее: из ночи в ночь ничего не происходит, да и не может произойти, то любой, даже самый лучший воин, потеряет бдительность, зная, что окружен несокрушимой завесой, которая сожжет любого попытавшегося ее преодолеть. Даже мага! Так что, не стоит так уж сильно осуждать охранников, их можно понять. А с другой стороны: ну были бы они внимательны, как система электронного мониторинга, заметили мотылька, и что дальше? Вскочили бы, обнажили оружие, и что? Конец был бы тот же самый – против лома нет приема.

Ладно, беспечность охраны виллы – это конечно хорошо, ведь без везения далеко не уедешь в любой сфере человеческой деятельности, особенно если трудишься не в офисе, хотя и там не помешает, а в реальном, во всех смыслах этого слова, секторе, но везение – везением, а делать за Шэфа его работу никто не собирался и он немедленно, как только его сознание оказалось по ту сторону «железного занавеса», приступил к разведдеятельности. В результате тщательного осмотра территории вилы и окружавшего ее сада было установлено: на охраняемой территории находятся двадцать пять живых существ. Из них – двадцать один человек и четыре собаки.

Люди в пространстве были распределены следующим образом: Дож Талион Арден, его любимая женщина Рема Тракат и их новорожденная дочь Марина мирно спали на втором этаже виллы в своей уютной спаленке… А чего бы им было не спать, спрашивается?

Представьте, что у вас есть большой уютный дом, с вышколенными слугами, угадывающими любое ваше желание по глазам, что дом этот находится в парке, что погода замечательная – тепло и сухо, что воздух свежайший, что он напоен разнотравьем трав с чуть заметным привкусом моря, что вокруг тишина, разрываемая только цвирканьем кузнечиков, или каких иных безобидных инсектов, что вас охраняет преданная гвардия и несокрушимая магическая сфера, что… да пожалуй хватит и этого, согласитесь – и вы бы спали безмятежным, спокойным и глубоким сном.

На первом этаже спала челядь в количестве десяти человек: служанки, слуги, повар… – вдаваться в детали Шэф не стал – спят и спят – хрен с ними. На плоской крыше виллы находилась небольшая беседка, где и была собственно «караулка» – восемь охранников. Шесть из них мирно дремали рассевшись вокруг круглого стола, на котором и был установлен фархан, а еще двое вели беседы на разнообразные сексуальные темы. Хотя… если разобраться – что там может быть разнообразного? Короче говоря, все, как везде: с бабами о работе, на работе о бабах.

Картина, которую видел командор и которую могли видеть маги и не могли видеть неодаренные, была замечательнейшая – из вершины желтой, будто напоенной солнечным светом, пирамиды, била в небо струя огня, поднимавшаяся метров на шесть, там она зависала, а затем очень полого – не так, как вода, обрушивалась вниз, образуя защитный купол – один в один какой-нибудь фонтан, только огненный и переливающийся всеми цветами радуги. Красота! Смертельная красота!

На земле, неподалеку от входа развалились четыре здоровенные лохматые собачки, смахивающие обликом на кавказских овчарок, только побольше – раза так в полтора… – серьезные такие звери. Мохнатые охранники, так же, как и их коллеги из беседки, не обладавшие ярко выраженной растительностью на теле… хотя, кто их знает… тоже мирно дремали, а может даже и спали, уронив свои тяжелые головы на лапы.

«Идиллия, блин! – весело ухмыльнулся Шэф, воссоединяя блудное сознание с телом. – Сонное царство! Ну, держитесь… мать вашу!» – с этой мыслью он и пошел на прорыв.

*****

На сей раз сигнал тревоги заметила вся великолепная восьмерка. И связано это было не только и не столько с тем, что в глубине пирамидки, сияющей желтым светом, возник зловещий черный мотылек и стал биться так, что показалось будто фархан сейчас лопнет. Нет – мотылек конечно сыграл свою роль, но второстепенную. Скажем так – ему достался приз за лучшую роль второго плана. А главную роль в том, что дремлющая шестерка вырвалась из объятий морфея, а бодрствующая парочка стражников отвлеклась от своей, в высшей степени занимательной беседы, сыграло совершенно другое обстоятельство, заключавшееся в поведении четверки горных волкодавов, стороживших вход на виллу.

Стражники привыкли к тому, что эти отважные псы всегда молчат. Такая уж это порода – не пустобрехи какие… разве что щенки по молодости гавкнут раз-другой, а так все молчком – молча встанут на след волка, или горного льва, молча догонят, молча разорвут, или полягут в неравной битве – и такое случалось. Но чтобы горцы сначала зарычали, потом коротко взлаяли, затем завыли, а потом и вовсе жалобно заскулили… – такого охрана не слышала никогда. А уж когда охранники заметили черного мотылька, то попытались вскочить, но было поздно – из ниоткуда в воздухе возник маленький баллончик, пыхнул пару раз и повалились стражники обратно на каменную скамью на которой сидели. Очнутся они теперь только к утру и не будут помнить о ночном происшествии ни черта, а будут только удивляться: вроде не пили ничего – на дежурстве ни-ни! – а голова, как медный котел – пустая и звенящая.

Так события выглядели с позиции «принимающей стороны». А с точки зрения Шэфа, являвшегося незваным гостем, который, если кто забыл, или вовсе не знает – хуже татарина, экшен выглядел так: он активирует шкиру, орлом взлетает на средней высоты железную ограду, прыгает в огненную стену, мягко приземляется на не менее мягкую травку, вскакивает и делает рывок по направлению к белоснежному зданию. Навстречу, поначалу молча, а потом с грозным рычанием выдвигаются сторожевые собаки.

Воевать с мохнатыми, а тем более убивать их, в планы командора не входило. Главком всегда стремился избегать сопутствующих потерь – особенно, если речь шла о животных. Они просто честно выполняют свой долг и если была малейшая возможность избежать кровопролития, Шэф ее использовал. Если не было – действовал предельно жестко и эффективно. Компромиссов в этом вопросе быть не могло: или – или. Так вот, чтобы не убивать собачек, их надо было напугать, что командор блестяще и сделал.

Когда яростно рычащая четверка увидела, что на них надвигается ужас, вырвавшийся из недр их генетической памяти – четырехметровый саблезубый тигр, они обделались и рванули наутек. К их чести надо сказать, что хотя они и напугались и напугались сильно, но голову не потеряли. Во время бегства… или же организованного отступления – это только они могли точно сказать, что это было, ни один из волкодавов не влетел, по запарке, в защитное плетение, окружающее территорию – значит страх-страхом, а соображали… ну что здесь скажешь – молодцы! Не каждый, на их месте, сумел бы сохранить в целостности свою шкуру… хотя и слегка попачканную.

Прорвавшись через первый рубеж обороны виллы, Шэф включил невидимость и соколом (орлом он взлетал на ограду) взвился на крышу виллы, воспользовавшись для этого специальной наружной лестницей. Там он застал, как нам уже известно, стражников, переходящих из состояния покоя (чуть не вырвалось: или равномерного, прямолинейного движения, но это из другой оперы) в состояние тревоги, а может даже и паники – в какое именно состояние переходили бойцы, мы доподлинно никогда не узнаем, потому что командор прервал этот процесс, не дав ему завершиться. Зловредный газ, разработанный в лабораториях «Морского Змея», обездвижил и обезпаметил дежурную смену.

Дальше главком, не теряя ни мгновения, скатился вниз и занялся первым этажом. Он последовательно заглянул во все комнаты, где испуганно жался, или к стенам, или друг к другу, обслуживающий персонал, разбуженный собаками. Командор действовал стереотипно – негромкое шипение баллончика и испуганные люди мягко оседают в своих койках. Чугунная голова наутро обеспечена всем, но согласитесь – это неплохая альтернатива приобщения к большинству.

Покончив с… как бы это поточнее назвать? – «зачисткой»… – нет от этого слова сильно пахнет кровью, а командор, пока что, не пролил ее ни капельки; «усыплением»… – тоже нет, отдает ветлечебницей, а главком к животным относился хорошо… вернее, скажем так – лучше, чем к людям, и к ветеринарам, применяющим Т-61 без наркоза, сам бы с удовольствие его применил – так что, «усыпление» тоже было неподходящим термином.

Хотя Шэф никому, на первом этаже, зла не и причинил, но из списка дееспособных, хотя и временно, но вычеркнул – в связи с этой двойственностью, определение, которое бы точно и однозначно идентифицировало характер его служебной деятельности, на этом участке трудового фронта, ускользало от него, как обмылок в гарнизонной бане.

Поэтому, не найдя ничего лучшего, он решил, что к его действиям лучше всего подойдет дефиниция «умиротворение» – было в этом слове что-то правильное и хорошее: мир… творение… Размышляя обо всем об этом, он неторопливо поднимался по лестнице на второй этаж, отключив невидимость и громко топая – а ля статуя командора, спешащая на рандеву к дону Жуану.

Остановившись перед дверью спальни, главком на секунду вышел в кадат и просканировал помещение. В спальне все было так, как он и ожидал: Рема, прижав к груди хныкающую дочку, в ужасе уставилась на дверь, за которой затаилось ИЗАЧАЛЬНОЕ ЗЛО, готовое пожрать ее тело, тело малютки Марины и тело ее возлюбленного Талиона, но не это было самое страшное. Самое страшное было в том, что она откуда-то знала, что инфернальный гость, остановившийся перед дверью, похитит ее душу, душу Талиона и, о ужас! – безгрешную детскую душу! Откуда она взяла весь этот бред насчет душ неизвестно, но Рема была в этом полностью убеждена.

Талион был напуган не меньше, чем его любимая. А кто бы на его месте не испугался? Представьте себе: вы никого не трогаете (даже примус не починяете) и мирно, по-семейному, спите в своем доме. Для тревожности у вас нет никаких оснований: во-первых – дом охраняет защитное плетение, работающее от артефакта, который вы купили у главы Бакарского отделения Гильдии магов за такие деньги, что даже вспоминать об этом не хочется, но Свэрт Бигланд уверял, что защиту эту не сможет преодолеть ни один из магов Империи, включая его самого, не говоря уже о неодаренных.

Это соображение – насчет магов, сыграло ключевую роль в покупке. И опостылевшая законная супруга могла со злости нанять кого-нибудь со способностями, да и так врагов хватало, да и Дамиру Талион доверял постольку-поскольку… – он хорошо знал, что предают только свои. Так что пирамидка своих денег стоила, – так, по крайней мере казалось до сегодняшней ночи.

Да что говорить – свою сигнальную функцию она выполнила безукоризненно – голубая ваза, стоящая на прикроватной тумбочке и игравшая роль вспомогательного монитора охранной системы (основным был сам фархан), издала мелодичный звук, засветилась мертвенным зеленым светом и из нее выпорхнул страшный черный мотылек. Свэрт Бигланд – глава бакарского отделения Гильдии магов, когда рассказывал об артефакте сказал, что самый неприятный сигнал, который можно теоретически увидеть – это черный мотылек, но Талион его никогда не увидит, потому что это будет означать, что плетение прорвано, а этого не может быть никогда! И вот, на тебе! – Дож сподобился! – увидел невероятное! Но, скажем честно – никакой радости от такого фантастического зрелища Талион не испытал…

Правда, оставалась еще дежурная смена охраны: восемь профессиональных головорезов на крыше, жизнь и свобода которых всецело находилась в руках Талиона – уж больно много они накосячили, уж больно много могущественных врагов нажили – не станет Талиона – не будет и их. Эти не предадут. Сидя в беседке, они должны были зорко глядеть в четыре глаза во все четыре стороны света – один не заметит – другой углядит! А в случае тревоги они должны были встать живым щитом перед дверью спальни… И где они? – нет их!

Дальше… во дворе находились неустрашимые горные волкодавы, преданные Талиону до последнего вздоха и последней капли крови – он сам выкармливал их, еще слепых щенят, теплым овечьим молоком – мать их погибла, защищая стадо от взбесившегося от голода горного льва. И вот он услышал их испуганный визг… – это было самое страшное, что Дож слышал в своей жизни.

Но, хотя Талион был напуган, он был мужчиной и воином – на Сете элита все еще была элитой, а не жирным дерьмом, чавкающим у корыта. Он приготовился к битве не на жизнь, а на смерть. Дож стоял, чуть пригнувшись, на напружиненных ногах, сжимая в руках меч и кинжал – а куда ему было деться с подводной лодки? – за нами Москва… в смысле любимая женщина и любимая дочь.

Дверь была закрыта изнутри на щеколду и Шэф опять, как в доме у Дамира, произвел манипуляции, необходимые для ее открывания: выпростал руки из шкиры, наложил на дверь, вздул черные канатики вен на лбу, ну, и далее по списку. Что характерно, Дож не попытался обратно закрыть дверь на щеколду. Чем было вызвано такое его поведение командор не знал. Сам бы, на его месте, он непременно попробовал снова закрыть дверь – какая ни какая, а защита – может пригодиться. Взяв гроссмейстерскую паузу, чтобы добавить жути, как обычно делается в низкобюджетных фильмах ужасов, главком медленно отворил дверь, которая при этом зловеще заскрипела, и шагнул в спальню.

При виде черной, демонической фигуры с ярко горящими красными глазами – уж командор постарался довести образ посланца преисподней до логического конца, Рема тут же – кто бы сомневался, грохнулась в обморок. Но грохнулась очень аккуратно, так что спеленатая, по случаю сна, Марина не упала не на пол, а плавно улеглась на кровать, рядом с матерью.

Талион же, тоже вполне ожидаемо, проявил высокую двигательную активность. Он прыгнул вперед и на длинном шаге нанес колющий удар командору в живот. После этого он провел еще два секущих удара мечом – один сверху вниз, что-то вроде «опускания журавля», а второй косой – похожий на «полет ласточки», завершалась же комбинация еще одним колющим ударом главкому в живот, на этот раз кинжалом.

Дав Талиону возможность убедиться в собственной неуязвимости, Шэф отвесил ему оплеуху достойную руки командора – имеется в виду не тот командор, который руководил «Автопробегом – по бездорожью и разгильдяйству», а тот, который «Каменный гость» и который навещал не в меру развязного дона Жуана. Следствием этого удара стала временная потеря Дожем ориентации во времени и пространстве. Воспользовавшись тайм-аутом, Шэф вытащил свой «волшебный» баллончик и погрузил всех обитателей комнаты в сон.

Сделано это было полностью из гуманистических соображений – главком, во-первых, плохо переносил детский плач, а Марина, судя по всему, успокаиваться не собиралась, а во-вторых, если бы не газ, то Рема, очнувшись, вспомнила бы все ужасные подробности этой ночи, а так проснется, отметит какую-то странную пустоту в голове, и все – никаких кошмаров. С Талионом же все обстояло не так просто – с ним надо было поговорить – это раз, и надо было, чтобы он хорошенько запомнил визит посланца Ада, или чего там у них на Сете – это два. Поэтому главком извлек еще один баллончик и кротко пшикнул в лицо Дожа.