Текст книги "флэшбэк - flashback"

Автор книги: Александр Лонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

– В милицию-то сообщил о своих изысканиях? – недоверчиво спросил Алекс.

– Конечно, сразу же. Они сначала вообще не хотели реагировать на мои слова, но потом все-таки снизошли – облазили эту черную лестницу и нашли следы взлома. А что толку? По-моему менты уже решили для себя, что тут будет очередной глухарь. А тут явно кто-то отлично знал все дела, как стены отделаны, где черная лестница, где…

– А менты больше тебя к темным силам не посылали? – перебил Алекс.

– Обошлось на сей раз. А что толку…

– Так в чем проблема? – проведи посписочный анализ: изготовь перечень всех тех, кто там был и все видел, и сравни со списком своих недоброжелателей, всего-то дел! – сказал москвич. – Мне кажется, что получится не так уж много народу. Потом совпавшие имена…

– Уже думал об этом, тоже решил, что не так много, – перебил колдун. – Но как начал считать…

– Ну?

– Вот тебе и «ну»! Смотри: строители, архитекторы и нынешний владелец дома, так? Мой компаньон и мой секретарь. Эксплуатационные службы – всякие там сантехники, электрики, интернетчики и телефонисты. Прежние хозяева и все те, кто имел туда доступ раньше. Идем дальше. Вообще все, кто видел технический план здания. А иметь на меня зуб мог кто угодно из этой компании – я очень требовательный заказчик. Знаешь, как дело с ремонтом двигалось? С самого начала все шло как-то вяло, наперекосяк и значительно дольше того, что предполагал изначальный договор с подрядчиком – почти на год растянулось, я их чуть не поубивал потом. Ну и, наконец – во время самого ремонта туда мог прийти практически кто угодно, любой человек с улицы.

– Это как? – удивился Алекс. – Насколько я понимаю, охрана не должна пускать никого постороннего.

– А вот так! Теоретически конечно да, охрана пускать не должна, – раздраженно отвечал колдун. Похоже, что тема охраны для него была достаточно неприятна. – А вот на практике… ты же не первый год живешь в этой стране, и специфику отношений понимать должен. Придет кто-нибудь и скажет – так мол и так, я – представитель нового хозяина помещения, и хочу все тут внимательно осмотреть. И осмотрит, и никто ему слова не скажет. А если при этом он еще и пива строителям поставит, то ему еще и бесплатную экскурсию устроят со всеми пояснениями и надлежащими комментариями. Зато теперь все стало понятно. Осталось выяснить только самую ерунду – кому и зачем понадобилась вся эта хрень.

– Ну, с этим более-менее ты разобрался, но мне вот что не совсем ясно: зачем ты собираешься Генпрокурору писать? Ты что, офонарел?

– А, ты уже прочитал ту статейку…

– Может, объяснишь?

– Да чего тут объяснять, – расстроено пробурчал Илья. – Меня уже все достали такими вопросами. Но я ничего не писал, никаких интервью не давал и о происхождении этой статейки ничего не знаю! Сам через третьи руки случайно услышал. Я даже опровержение сделал, но что толку? Кстати – я собираюсь открывать московский филиал.

– Зачем?

– Ну, как! Бизнес! Причем все дела в Питере будет вести мой компаньон, а я переберусь к вам, в Первопрестольную.

– Ну, дела… – Алекс не знал, что можно еще добавить.

– Да, ты подумал по поводу моего предложения относительно настоящего пентакля? Ты вроде бы хотел у меня его заказать?

– Что? А я хотел, да? – с сомнением в голосе спросил Алекс своего питерского друга.

– Дело в том, что в связи с переездом я буду сильно занят, и работать в полном объеме не получится. Но для тебя – сделаю, если попросишь.

– Даже в сложных обстоятельствах переезда? Ценю!

– Вот цени! – веско подчеркнул Пухов. – Мне, вообще-то, доводилось трудиться в самых необычных жизненных обстоятельствах. Переезд – это все ерунда. У тебя время есть? Не задерживаю?

– Минут десять еще имеется.

– Этого мне хватит. Я тут подумал… по-моему тебе нужен пентакль на удачу. Настоящий, полноценный. А то мало ли? Споткнешься – ногу сломаешь. Или руку. Или под машину попадешь, не ровен час. Или какую-нибудь интригу против тебя затеют. Знаешь же, что самые трудные проблемы люди создают себе сами, поэтому в основе и лежат всякие разные отрицательные проявления человеческой ненависти, сформулированные в облике анафемы или проклятия и отправленные вдогонку. На удаленной дистанции. Это то самое, чем в массе своей заражено население нашей страны, проклинающее всех и вся без особенных на то запретов и возмездий. Тотальная ненависть ко всему, что неприятно и непонятно.

– Ты уверен, что в нашем государстве это так уж непонятно? – съехидничал Алекс.

– Погоди… Во всем этом изобилии посланных друг другу отрицательных пожеланий, ты черта с два отыщешь путь к удаче и счастью, все так смято и запущенно. Ведь во время сильного эмоционального всплеска в кровь поступает адреналин и выделяется немалое количество энергии, а отправленная кому-то отрицательная мыслеформа – «да будь ты проклят!» уже самостоятельно преследует жертву, набрасывается на нее, запуская множество деструктивных процессов.

– А вот про процессы, можно немножко поподробнее?

– Ну, сначала с тобой возникают разные скверные ситуации, условия существования у тебя не складываются в нужном направлении… А уж потом момент удачи прекращает работать. Совсем. При этом у тебя пробуждаются самые низменные и гнусные свойства человеческой личности, ты делаешься враждебным, безрадостным, скучным. Размышления и тайные страхи ослабляют защитную систему твоего организма, вызывают гибель и трансформацию клеток мозга и других существенных органов, возникают болезни и все это окончательно отравляет твое существование.

– Это всегда так? – с легкой иронией спросил Алекс. – Постоянно в твоей практике?

– Нет, не всегда. Если человек очень сильно выносливый и дюже упорный, то страдает не он сам, а его родные и близкие. Сам же он не в состоянии освободиться от данного груза, и чем дольше его носит в себе, тем сильнее перекашивается его судьба и судьба его близких. У меня в практике был недавно такой случай. Офицер, несколько раз служивший на Кавказе, при каждом возвращении оттуда, видел дома всякие несчастья. Беду. В первый раз у него умерла мать, потом долго и мучительно умирал отец, а после последнего возвращения опасную травму с нешуточными последствиями получил его сын, но с самим офицером все было в порядке. При этом у него имелся кое-какой опыт обращения к разным колдуньям и целительницам, после чего случалось недолгое улучшение, а потом все начиналось снова. Все заново. Офицер начал пить со страшной силой – как он мне потом объяснял, «снимал стресс». Так было у очень многих военных, обращавшихся ко мне со сходными проблемами – у них имелись повреждения на уровне психоэнергетики.

– Где-где имелись повреждения? – продолжал язвить Алекс. Он по-прежнему считал своего давнего друга ловким шарлатаном, делающем бизнес на чужих проблемах.

– Иронию-то свою оставь. Я серьезно. При диагностике я всегда наблюдал сходную картину поражений, которые блокировали центры волеизъявления и разрушали человека в целом. На Востоке такие проклятия считаются смертельными и неснимаемыми. Например у нас на Кавказе местные колдуны таким образом защищали свой народ от захватчиков, обрекая тем самым их на страшные муки, отнимая у них смысл существования и волю к жизни. Всякое проклятие доходит до цели лишь в том случае, если насылающий его убежден в собственной правоте и, доведя себя до состояния ненависти и ярости, источает его в сильнейшем душевном порыве. В состоянии аффекта. Но ежели у кого-то очень могучая карма, то его сразу может проклинать хоть сотня колдунов, но все минует или бумерангом вернется обратно к наславшим проклятие.

– Так ты помог тому офицеру?

– Помог, это же моя работа, – с напускной скромностью сказал колдун.

– И как потом сложилась его жизнь? Удачно?

– Да, проклятие с него и с его семьи я снял, сейчас у него очень хорошая работа, а сын выздоровел и учится в университете. Естественно, нужно восстановить обессиленную энергетику и настроить человека на иной уровень, для этого я делаю талисман, в котором есть все производные ключи к движению вперед. Он накапливает в человеке ту энергию, которая необходима для движения жизни. Ведь счастье нужно не только притягивать, его надо предохранять и сберегать, собственно, оттого работа мага и становится такой эффективной. Особенно опасны проклятия сохранившиеся с древности и не утратившие силу до наших дней.

– Страсти какие! И часто такое у тебя случается?

– Достаточно часто. Возьми, к примеру, проклятие «Кара Небесная», которое группа раввинов, по слухам, наслала на Ариэля Шарона за его политику по выводу поселений из Газы. Этот обряд действительно существует, причем испокон веков. Его свершают, как мне известно, для того, чтобы возбудить гнев Божий и направить возмездие на конкретного человека. После такого обряда несчастный может очень серьезно заболеть, умереть или случайно погибнуть при странных обстоятельствах. Более того, человек-то умирает, но и его родные тоже остаются обреченными, и их настигает та же ужасная кара. Особенно опасны предметы с мест захоронений. Иногда – смертельно опасны! Примерно то же самое случается и со многими нашими глупыми туристами при посещении гробниц фараонов в Египте. Ведь мало кто из туристов обладает столь сильной энергетикой, чтобы воспротивиться некротическим воздействиям! Вот они и приезжают домой не только с серьезными осложнениями, но и с установками на разрушение своей жизни... Такова сила посмертных проклятий давно умерших правителей мира сего.

– Жуткое дело! – не то серьезно, не то с подковыркой отозвался Алекс. – А как же археологи, историки и антропологи? Их тоже может задеть проклятие?

– А то! Об археологах разговор особый, но вот в моей будничной практике весьма нередки эпизоды, когда обломок какой-нибудь посуды, взятый «на счастье» туристом в одном из священных мест, инициировал мощное древнее проклятие, принося своему владельцу жуткие горести и несчастья. Так, кто-то из моих клиентов просто наступил на могилу одного из мудрецов Востока и взял с собой мелкий камушек – обломок надгробия. А уже в течение года разрушилась не только его частная жизнь, но и все пошло кувырком на работе. Как по сценарию – одна лажа последовала за другой, возникли или обострились всякие хронические болячки. Проверил я его, обследовал энергетику. Причину отыскать оказалось довольно-таки просто, но вот на построение новой успешной линии судьбы я затратил много труда и сил. Моего труда. Сейчас он уже здоров и счастлив, а жизнью полностью доволен. Но удачу свою он оберегает при помощи талисмана – пентакля, который я для него сделал. Недавно написал мне, что работает мерчендайзером в одной очень известной торговой фирме…

– Слушай, как удачно! – обрадовался Алекс. – Всегда хотел знать – кто есть мерчендайзер? Википедия дает на сей вопрос какой-то невнятный ответ. Это кто – человек, профессионально занимающийся торговлей?

– Да как тебе сказать… Вообще-то мерчендайзер – человек, занимающийся организацией торговли. Но у нас все по-другому. Подробности я знаю только из рассказов своей подруги, она работала мерчендайзером в одном из отделений Роспечати. Ну, вот смотри, допустим какое-то издательство заплатило дополнительные бабки, что бы во всех киосках его издания выставляли у самого окошка или, наоборот, в самом верху витрины. И эта моя знакомая приезжала и проверяла, была ли в продаже продукция этого издательства и на нужном ли месте она стояла. Потом был какой-то перечень товара, что в этих киосках можно продавать, а что нельзя, вот она и за этим следила. Такая проверка для киоскеров, а на нее еще другие проверяющие приезжали, смотрели, как она там проверила, и на нужном ли месте стоит тот или иной журнал или книжка. А если стоит, но не там, значит, работу свою она не знает, а раз так, то – штраф. Короче, работа во многом сродни курьерской, только с большей головной болью. Подруге иногда приходилось объезжать восемь-десять точек в день, и это в самых разных концах города. В больших супермаркетах мерчендайзерам проще, там они тупо товар выставляют на полки, и все.

– Спасибо, теперь буду знать. Но что-то ты выглядишь кисло. Почему? Или это камера так искажает? Освещение такое?

– Да как-то не так все... – Пухов расстроено махнул рукой.

– А как? И это мне говорит великий колдун и целитель! Ты что? Давай я угадаю. Работа не в радость, семья в тягость, настроение дает сбои, да? Вот и истончается счастье, пропадает то, что мы именуем комфортабельным существованием. Советовать – нечего, жалеть – унизительно, а сочувствовать бесполезно. Только вот где-то сбоку от мозга появилась какая-та инородная льдинка. Может это и есть сопереживание? Но не мне – эгоисту и цинику – судить о таких вещах, поскольку неведомы мне подобные эмоции. Зато есть у меня одна знакомая с эльфийскими глазами…

– А с эльфийскими глазами – это как?

– Ну, эльфийские глаза – это, как я понимаю, такие большие длинные раскосые с вселенской скорбью… Так вот, есть у меня подруга. У вас, в Питере живет. Вот она мне прямо так и сказала, что я серьезный, солидный дядя, а какая-либо романтика мне глубоко чужда и противопоказана.

– Ладно, не будем об этом, все равно мир не изменишь.

– Нет, конечно! Да и стоит ли? – заметил Алекс.

– Стоит, точно тебе говорю!

– Ну, тебе виднее… – Алекс не хотел спорить. – Ты у нас парапсихолог и крутой экстрасенс. Просто я привык, что перемены чаще всего ведут к худшему.

– Ага, особенно у нас. Вот тут и есть одна из трещин этого мира, хотя чисто психологически даже позитивные изменения сначала воспринимаются отрицательно просто в силу устройства нашего мозга... – туманно ввернул колдун. – А вообще-то ты должен развлекать себя сам. Будь самодостаточен.

– Это ты мне? Я давно уж развлекаю себя сам, благо возможности имеются, а интересы позволяют…

– Хоть это… А вообще я к тому, что если скучно и хочется развеяться, совсем необязательно, чтобы рядом кто-то был... секс или флирт в виду не имелся!

– Ну, да, я так и понял! – засмеялся Алекс. – Ладно, ты уж извини, но мне сейчас надо срочно убегать.

– Беги. Только будь предельно аккуратен – смотри не споткнись там и не упади под машину. Осторожнее на перекрестках и не бегай через улицу.

52. Пол Жданов

Мой бывший патрон и по совместительству муж сестры моей жены – Билл Князев – встретил меня на перекрестке, пока я стоял в какой-то пробке. Он просто подошел к машине и помахал рукой в окно. Я открыл. Ни слова не говоря, он кинул на сиденье скомканный листок и исчез среди ожидавших проезда автомобилей. Машина у меня была новая, взамен взорванной, и я еще не привык к ней.

Я развернул белый комочек:

«Приходи завтра туда, где мы были после моей свадьбы. Приезжай на муниципальном транспорте. Время: вычти пятнадцать из числа банок пива, купленного тобой в нашу последнюю встречу. Мне не звони, записку немедленно уничтожь».

Конспиратор хренов! Пива я тогда купил два раза по двенадцать банок, а запомнил, поскольку это были две стандартные пачки «Light Beer»: упаковками проще покупать и легче носить. Место я тоже помнил – небольшое кафе при мотеле на сотом километре Северного шоссе.

Я еще думал о предстоящей встрече, когда на меня вдруг неожиданно напали. В руках одного была бейсбольная бита, или что-то очень похожее на нее, у кого-то нунчаки, у кого-то цепи. Они набросились на меня сзади, их было четверо. У меня и раньше случались приступы внезапной ярости, а тут я просто озверел. Как же выручили меня тогда электрические перчатки Феликса! Разозлившись, я схватил одного из нападавших и, вращая вокруг себя, сбил его ногами нескольких бандитов и от души отделал всю эту компанию. И как только успел? Потом я выхватил свой новый пистолет и еще раз прошелся своим «нелетальным» оружием по каждому из этой банды, а затем чуть было не сбежал – приближалась полицейская сирена, а мне сейчас не хватало только разборок с полицией. По-настоящему нужно было бы взять кого-то из них и как следует допросить. Но кого? Всех я взять не смогу, а указание получал, скорее всего, кто-то один. Но тут во мне проснулась ищейка. Я в последний раз осмотрел поле битвы и заметил типа, больше всего смахивавшего на руководителя всего этого безобразия. Он вообще не принимал участия в драке, а неумело прятался в тени дома. Быстро схватив его за шиворот, я запихнул своего пленника в багажник и уехал. Вообще-то проделать все это оказалось не так просто – главарь оказался толстый и невероятно тяжелый. Помогло мне только одно – бандит почти не сопротивлялся – парализатор действовал минут пять. Сам я отделался ссадиной под левым глазом и парой синяков.

Привязанный к стулу главарь напавших на меня бандитов, сидел в подвале моего кантри-хауса. Вообще-то по-настоящему его надо было отвезти в отдел, и допросить по всем правилам современной научной мысли, но теперь я никому не мог доверять. Даже своему отделу.

– Давай, говори!

– Что говорить? – парень решил притворяться дурачком и сыграть в несознанку. Плохая игра.

– Кто приказал напасть на меня? – наседал я.

– Мы приняли вас за другого.

«Врет!» – понял я, посмотрев ему в лицо. Плохая идея – врать он явно так и не научился. Выглядел этот тип лет на сорок, был толстопуз и бородат. Он напоминал бы служителя какой-нибудь закостенелой ортодоксальной религии, если бы не явная причастность к нападению на меня. Его дряблые жирные ноги подергивались под слоями липкой ленты, которой я его скрутил, а на пухлом лице застыл испуг.

– Ты меня сильно огорчаешь. У меня сейчас нет времени, чтобы тратить его здесь, с тобой. Говори.

– Я не знаю, о чем вы… – промямлил толстяк.

– Хорошо, сейчас узнаешь, о чем я… – я взял дистанционный электошокер и, прижав к гениталиям бандита, нажал кнопку.

– А-а-а-а-а!!! – закричал тот. Я немного представлял, что он испытывал, и невольно зауважал – я бы не его месте орал значительно громче.

– Так. Хочешь еще? – тот молча замотал головой, – тогда говори.

– Н-н-н-е… Мн-н-н-е… п-п-п-росто сказал-л-ли, – после электрического удара и адской боли язык еще плохо слушался толстяка, – что вы… б-б-б-будите идти д-д-д-домой, и н-надо отобрать все, что б-б-будет у вас в руках и в карманах.

– Кто приказал?

– Я его н-н-не знаю!

«Опять врет, – понял я по его глазам, – ну сейчас он у меня получит!»

Я снова взял в руку электрошокер, но применить его не успел.

– А-а-а-а!!! Нет! Не надо! Я… я скажу!

– Последний раз верю тебе.

– Вы меня убьете?

Сколько раз мне уже задавали такой или очень похожий на этот вопрос! Что я мог ответить этому парню? Конечно же, я его убью, когда он мне передаст всю нужную для меня информацию. Не могу же я отпустить такого свидетеля? Но тут надлежало проявить милосердие и гуманность – не следует расстраивать обреченного.

– Нет. Если ты правильно и честно ответишь мне на все вопросы, я тебя отпущу. Зачем мне о тебя руки пачкать? Но если… слышишь? Только если я замечу, что ты мне врешь, я тебя буду бить разрядами до тех пор, пока не остановится твое сердце. Твою исповедь мы запишем, это будет гарантией, что ты потом продолжишь хорошо себя вести…

– Я не верю вам! Как только я скажу все что знаю, вы убьете меня! – с истерическими нотками в голосе выкрикнул этот тип. Что ж, в проницательности ему не откажешь.

– А что тебе остается – кроме как верить мне? – с интонацией прокурора, читающего обвинение, риторически вопросил я. – Вот смотри, маленький пример: чувство голода наиболее сильно травмирует в три-четыре первых дня, а затем голод притупляется, так? Ну вот, если в этот момент предложить неподготовленному человеку кусочек колбасы, даже при условии, что съев ее он можешь скрутить ласты, то выбор будет элементарным – ласты. Однако без пищи человек в состоянии прожить много дольше. Разумеется, совсем без пищи, только на воде и ни одной крошки в желудок. А если пытаться пролонгировать жизнь вкидывая в топку хоть крошку, даже без яда, мучения голода удесятеряются и, более того, человек погибает в муках. Недостаточная подкормка психологической и физической зависимости. Все очень просто на самом деле – ты кормишь свою желчь, – она съедает тебя. Ты неглупый парень, и ты должен понять.

Как не странно, но это дурацкое, медицински неверное и сумбурно-пафосное высказывание подействовало – мой пленник стал говорить…

– Нас наняли через сеть, анонимно и мы ничего не знали о заказчике. Наша бригада принимала заказы на всякие деликатные дела, когда требовалось применить силу или грубо надавить. Обычно заказами ведал Фесс – его вы убили первым. Всего нас пятеро… было пятеро. Я, Фесс, Слон, Нимфелоус и Грешница. Когда она идет на дело, то ее практически невозможно отличить от парня… она великолепно владеет… владела нунчаками и звездочками. Теперь я остался один. Настоящих имен я не знаю, мы общались только по никам. Да, так вот, нам прислали серию ваших фотографий, несколько видеороликов и адреса обычных мест, где вы чаще всего появляетесь. Задание было простое – вас убить, но так, чтобы внешне все напоминало обычное нападение подростковой банды. Потом все имеющиеся у вас предметы взять, запечатать в пакет и переслать заказчику…

– Адрес!

– Какой адрес? – почему-то переспросил он. Неужели от страха поглупел?

– Заказчика!

– Длинный номер, видимо это Сити-мейл, его знает… знал Фесс.

– Ясно. Дальше.

– Мы несколько дней наблюдали за вами, и когда поняли, куда вы едите, то устроили засаду.

– Сам ты в драках участия не принимаешь? – спросил я с утвердительной интонацией.

– Нет, это не мое. Я планирую и все организую.

– Почему оказался на месте? Сидел бы дома и наблюдал со стороны.

– Так лучше – если стоять где-то рядом, то всегда можно определить опасность и вовремя предупредить ребят.

– Поехали дальше, – грубовато приказал я.

– Ну, так вот. Ребята ударили сзади, но вы вовремя отскочили и все пошло как-то не так.

– Ах, какая жалость! – притворно воскликнул я. – Значит, заказчика ты не видел и не знаешь?

– Нет, – как-то уж очень кратко ответил он.

Я никогда бы не поверил, что организатор нападения и патрон всей этой банды не знает своего нанимателя. Скорее всего, именно мой пленник ведал контрактами, а никакой не Фесс. Во всяком случае, стоило рискнуть – я взял электошокер, и быстро повторил разряд. После того, как пленник перестал орать, я снова спросил:

– Кажется, мы договорились, что ты не будешь мне врать. Врать мне сейчас – очень нехорошо для твоего здоровья, понял? Заказы принимал именно ты, я знаю, поэтому говори, если еще не соскучился по электричеству.

– Откуда… нет…

– Да? Ну, ну, смелее… Тебе что, требуется срочная фронтальная лоботомия?

– Я не могу! – выкрикнул он. – Меня же убьют!

– Ну, это еще вопрос, кто, когда и где тебя убьет, это мы еще посмотрим. Может, я тебе помогу? Если будешь работать на меня, то я, вполне вероятно, обеспечу тебе прикрытие и возьму к себе. Мне нужны организаторы операций и практические исполнители.

– Это правда?

– Почему – нет? – переспросил я.

– Я вам не верю, я знаю, кто вы, знаю ваши методы и не верю вам!

– Опять заладил, верю – не верю… хватит из себя строить невинность. Говори, давай. У тебя нет выбора.

– Я знаю только номер для связи. Помню его…

– Вот, теперь правильно. Если все совпадет, я тебе дам конфетку. Диктуй!

После того, как я записал номер, я вытащил из холодильника шоколадный батончик, и показал ему:

– Я же обещал тебе конфетку? – сказал я. – Кстати, а тебя-то как звать?

– Я – Graywolf-56. или просто – Грейвольф.

– А в миру?

– Называйте меня так, а имя «в миру» сами узнаете, если захотите…

И тут его проврало. Толстяк говорил долго и интересно. А когда он, наконец, замолк, потому что вопросов у меня не осталось и сделалось ясно, что рассказано уже все, что меня интересовало, я подошел к нему сзади и применил цервикальную транслокацию – свернул пленнику шею так, как меня учили на курсе физической самообороны.

Зато теперь я знал, кто мой друг, кто враг, а кому я просто безразличен.

Записка Билла пропала, и нехорошо, если она попадет не в те руки. Знать бы в какие именно. Наверное, я просто обронил ее при драке, но идти и проверять как-то не хотелось.

53. Алекс

Алекс прочитал за свою жизнь много детективов и просмотрел еще больше фильмов про полицейских, отечественных ментов и разнообразных бандитов. В результате он твердо уяснил, что в бизнесе основная опасность исходит или от главных соперников, или от близких партнеров потерпевшего. Наследники и госчиновники следуют вторым эшелоном. Поэтому всякие странности, преследующие Пухова, скорее всего, исходили от его собственного бизнес-партнера, о котором вообще ничего не известно. Или от каких-то конкурентов по бизнесу.

Поглощенный такими мыслями, Алекс вышел из дома, обогнул его и быстро направился к станции метро. Он всегда ходил быстро, если только рядом не семенил некто, кто не успевал за его шагами и жаловался на пешеходную неуспеваемость. Истошный визг тормозов вывел его из задумчивости. Рядом, почти коснувшись его бока, возникла темная громада тяжелого джипа, под который Алекс едва не попал. Огромный, черного цвета «Мустанг» с тонированными окнами застыл в сантиметре от него, чуть было, не размазав по решетке радиатора. Дверь открылась.

– Эй, земляк, ты что, о…л? На свои похороны опаздываешь? – удивительно вежливо и дружелюбно спросил шкафообразный гражданин, выглянувший из недр джипа.

– Извини, друг, но я правда сейчас не совсем в форме.

Ничего не сказав, громила захлопнул дверь, автомобиль снова разогнался и быстро исчез.

«Похоже, этот колдун меня все-таки сглазил, зараза такая, – подумал Алекс, – надо быть внимательнее и смотреть по сторонам, а то так и правда под колеса попасть недолго. Что за гадство ваще, как говорит Эля?»

Когда Алекс наконец вернулся к своему компьютеру, у него возникло много дел. К тому же по «Скайпу» позвонила Лора из Питера. Говорила она возбужденно и сердито:

– Нет, ты новость слышал? – Лора назвала имя одного их общего знакомого, которого они никогда не встречали лично, но давно были знакомы виртуально. – Он себе девушку нашел! Живую!

– Ага. Я его блог читал на Лайф Джорнал. Даже свое мнение выдал по этому поводу.

– А я не в курсе! Ты кстати тоже чего-то тихаришь.

– А? – Алекс на секунду опешил. Проницательность его питерской подруги иногда ставила в тупик.

– Еще друг называется! – возмутилась Лоа. – Не, дружить с мужиками точно нельзя.

– Ты о чем ваще?

– О том, что я хочу все знать, а мне никто ничего не говорит никогда просто так!

– А про нашего общего друга я знаю только, что он в очередной раз влюбился, а про себя я вообще не знаю ничего.

– А я, было, уж решила, что у тебя тоже увлечение появилось.

– Да ну еще! Нафиг мне это надо!

«О некоторых вещах лучше вообще ничего не говорить, – подумал он, – даже друзьям. Даже, когда они очень просят». А вслух сказал:

– Мне, знаешь ли, спокойствие и внутренний комфорт сильно дороже, чем всякие сомнительные увлечения.

– Короче, почему все сплетни я тебе рассказываю, а ты мне – фиг?! – Не унималась Лора. Похоже, она не очень-то верила Алексу.

– А я, что ли, знаю эти сплетни? Я читаю только общедоступные дневники на ресурсах, где и ты, кстати, тоже зарегистрирована. Я ж практически ничего не знаю о наших общих знакомых.

– Я что параноик, по-твоему? – риторически вопросила петербурженка. – Ладно, поверю тебе, но смотри, если опять что-то узнаю последняя, то оставшиеся волосины буду тебе выдирать, по одной за каждый день просрочки!

– Ага, а не то бог покарает тебя за излишнюю доброту.

– Я к богу уже не попадаю по конкурсу.

– По-моему таких, как ты, пускают вне конкурса. И вне очереди.

– Помнишь смертные грехи?

– А то! Гордыня, зависть, обжорство, похоть, алчность, уныние. Избавление от этих тяжких грехов, по мнению церкви, приносит только раскаяние, исповедь и исполнение епитимии. Но это не те грехи.

– Ну и куда меня с ними пустят? У ворот постоять?

– Это не те грехи, – почему-то повторил Алекс.

– А какие грехи должны быть по-твоему? – удивилась девушка.

– Те, что приносят неисправимое зло.

– В христианстве ты можешь принести любое зло, а потом просто покаяться и все тебе простят

– Нет!

– Это мое любимое слово! – почему-то взвилась Лора. – Не смей его произносить!

– Ну, знаешь! Сама же меня всяким интересным словам научила! – засмеялся Алекс.

– А ты чего плохому учишься? Вроде уже взрослый умный мужик, а набираешься плохого от девчонки!

– А что? Мне нравится! Учиться никогда не поздно, можно всю жизнь. А чему же еще учиться от девочки?

– Хорошему!

Потом они поговорили еще о чем-то малозначительном и попрощались – у каждого имелись свои дела. Срочные и важные.

54. Пол Жданов

На другой день я ехал на встречу с Биллом, как тот и просил, на общественном транспорте. Это оказался старый раздолбанный муниципальный автобус, какие еще встречаются на загородных рейсах, а управлял им живой человек – водитель-иммигрант, и он видимо, отставал от графика, потому что гнал со всех сил. Билет я без каких-то особенных проблем заказал накануне. На остановках двери открывались, впуская внутрь свежий утренний воздух, входили какие-то люди, а водитель орал и постоянно ругался с пассажирами. Было раннее утро, и меня жутко клонило в сон, а от всей этой крикливой обстановки становилось еще и противно, хотелось встать и громко закричать самому. Или просто выйти. Но я молчал и только утыкался носом в воротник, стараясь отключиться и уснуть. Одна из моих проблем заключается в том, что я жутко боюсь общественного муниципального транспорта, боюсь находиться внутри и ездить на нем. Да, я иногда им пользуюсь – взять хотя бы мою командировку в Город-на-Неве, но общественного транспорта я боюсь панически. В частности я дико боюсь автобусов, и стоит ли говорить о том, что видимых причин у меня для этого нет.

Интересно, что разные представители человеческого рода боятся неодинаковых вещей. Разумеется, все знают людей, которые боятся чего-нибудь, что у вас не вызывает никакого страха. Размышление о том, почему некоторые мои знакомые боятся летать самолетом (а мне – что самолет, что геликоптер) перекинуло мостик на мои собственные фобии. Если есть люди, которым наоборот – что-то страшное для меня – абсолютно и глубоко по фигу. Хотя, может оно на самом-то деле и не так страшно? Под этим углом зрения подавляющее большинство моих страхов постепенно бесследно растаяло. Большинство, но не все.

У меня была одна подруга, которая безумно боялась геликоптеров. Нормальная современная девушка, превосходная во всех смыслах, но когда над головой пролетал геликоптер – падала на землю, закрывала голову руками и выла. Я тогда очень испугался, когда это случилось с ней впервые на моих глазах. Потом-то мне объяснили, что она занималась сталкерством – этаким экстримом, когда люди без коммуникатора и страховки лазают по заброшенным зданиям и ползают по рукотворным подземным ходам. И вот однажды она застряла в очень узкой щели на каком-то старом давно покинутом ржавом заводе. Ее искали с геликоптера три дня, и каждый раз, когда он пролетал над этим узким проходом, возникала угроза обвала и моя знакомая была бы раздавлена там. Она об этом знала и молчала, но в конце третьего дня ее нашли. Она лечилась потом два года.