Текст книги "Проклятый Лекарь. Том 5 (СИ)"

Автор книги: Александр Лиманский

Соавторы: Виктор Молотов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Глава 14

Трехэтажное здание в стиле русского классицизма стояло на обрыве Москвы-реки. Выглядело вполне респектабельно – свежая краска, чистые окна, ухоженная территория…

НО!

Стоило активировать некро-зрение, как все менялось.

Над клиникой, прямо из её геометрического центра, в небо уходила гигантская чёрная воронка. Она вращалась медленно, величественно, как торнадо из ночного кошмара.

У основания воронка была метров сто в диаметре – больше самого здания.

Она расширялась кверху, превращаясь в чудовищную пасть, засасывающую потоки Живы из окружающего пространства на километры вокруг.

Мать моя некромантка!

Это не проклятие. Это некромантическая аномалия масштаба стихийного бедствия. Как черная дыра, только для жизненной энергии.

Воронка пульсировала, и с каждым ударом я видел, как тонкие нити Живы отрываются от проходящих мимо людей, от птиц, от деревьев – от всего живого – и засасываются в эту бездонную пасть.

Но это было еще не самое страшное.

Я перевел взгляд на само здание. Клиника медленно, неумолимо сползала к обрыву.

На энергетическом уровне я видел, как некромантическая энергия разъедает фундамент, как опоры слабеют, как вся конструкция миллиметр за миллиметром движется к краю.

Она падает. Буквально падает в пропасть. Может, не сегодня, не через месяц, но через год-два это здание рухнет в Москву-реку. Если, конечно, проклятие не ускорит процесс.

Я увидел трещины в энергетической структуре здания – они расходились от центра как паутина. Некоторые уже достигли несущих стен. В обычном спектре их не было видно, но на энергетическом уровне здание выглядело как треснувшее яйцо.

И самое интересное: воронка не просто висит над зданием. Она привязана к нему. Когда здание упадет, воронка схлопнется. И высвободившаяся энергия… создаст взрыв, который ощутят все маги в радиусе тысячи километров.

Я быстро деактивировал некромантское зрение и сделал несколько глубоких вдохов.

– Святослав! – граф Бестужев стоял у парадного входа и нетерпеливо махал рукой. – Что вы там застыли как соляной столп? Идемте внутрь, я покажу вам операционные! Там новейшее оборудование из Германии!

Внутрь? В эту некромантическую мясорубку? Туда, где каждый квадратный метр пропитан проклятой энергией? Спасибо, обойдусь. Мало мне в жизни проклятий!

– Сейчас, граф! – крикнул я в ответ. – Минутку!

Это полная жопа. Здесь поработал кто-то очень сильный. Некромант уровня магистра как минимум, а скорее всего – архимагистр. Чтобы создать такую аномалию, нужны месяцы подготовки, сложнейшие ритуалы и огромные затраты энергии.

Но зачем? Какая цель? Убить всех пациентов? Но я видел, как люди выходят живыми. Собрать энергию? Но куда она девается?

Проклято было само место, каждый камень, каждая доска. И это означало, что всякий входящий туда рисковал стать частью этой некромантической системы. Особенно опасно для некроманта – такие проклятия часто настроены на магическую энергию и реагируют на нее как иммунная система на чужеродный антиген.

Я посмотрел на Бестужева, который продолжал махать мне от входа. Граф выглядит абсолютно здоровым. Я проверил его энергетику очень тщательно – никаких следов проклятия, он чистый, как слеза младенца.

Значит, проклятие действует избирательно? Выбирает жертв по какому-то принципу? Или оно вообще не нацелено на убийство, а выполняет другую функцию?

Слишком много неизвестных. Слишком много переменных. Нужно наблюдать, собирать данные, анализировать.

– Святослав Игоревич!

Я обернулся. Сергей не просто вылез из машины – он буквально выскочил и теперь быстро шел ко мне. Обычно флегматичный и невозмутимый водитель выглядел серьезно встревоженным.

– Святослав Игоревич, с вами все в порядке? – он подошел вплотную, разглядывая мое лицо. – Вы как-то странно застыли, потом покачнулись, побледнели. Я уж думал, вам плохо стало!

– Все нормально, Сергей, – я постарался улыбнуться успокаивающе. – Просто задумался.

– Задумались? – он явно не поверил. – Вы прямо позеленели на секунду! Как будто вас сейчас стошнит! Может, давление скакнуло? Или сахар? У моего отца так было.

Проницательный мужик. Заметил изменение цвета лица и даже диагноз предположил.

Это некромантское зрение дает такой побочный эффект, если его врубить на полную мощность – кровь отливает от периферических сосудов, концентрируясь в мозге для обработки магической информации. Для постановки диагнозов я использую этот навык в куда меньшем объеме.

– Сергей, спасибо за заботу, но правда все хорошо, – я положил руку ему на плечо. – Просто это здание необычное. Я изучаю его с… профессиональной точки зрения.

– Необычное – это точно, – Сергей покосился на клинику. – Я тут много лет езжу, иногда врачей возил для графа Ливенталя. И знаете что? Никто эту клинику не любит.

– Правда? – заинтересовался я. – Почему же?

– Да как-то… нехорошо тут. Тяжело. Вроде красивое здание, ухоженное, а подъезжаешь – и на душе тоскливо становится. Некоторые водители вообще отказываются сюда ездить.

Обычные люди чувствуют некромантическую ауру. Не видят, не понимают, но чувствуют. Инстинкт самосохранения работает даже у тех, кто не имеет магических способностей.

– И что про нее говорят? – спросил я.

– Всякое, – Сергей понизил голос. – Что пациенты тут пропадают. Что по ночам странные звуки слышны. Что главврач предыдущий повесился прямо в своем кабинете. Хотя это, может, и сплетни.

– Повесился? Когда?

– Года два назад. Или три. Точно не помню. Но с тех пор тут главврачи меняются как перчатки. Никто долго не задерживается.

Интересная информация. Если воронка существует два-три года, то она появилась примерно в то же время. Совпадение? Не думаю.

– Спасибо за информацию, Сергей. Жди меня здесь, я осмотрю территорию и вернусь.

– Точно сами справитесь? – он все еще выглядел обеспокоенным.

– Да-да, все хорошо. Если что – позову.

– Ладно, – Сергей неохотно направился обратно к машине. – Я буду здесь. Но если вам опять плохо станет – сразу кричите!

Хороший человек. Искренне переживает.

Я медленно, осторожно двинулся к зданию.

Инстинкт самосохранения, помноженный на некромантическую чувствительность, орал на всех частотах: «ОПАСНОСТЬ! УХОДИ! БЕГИ!»

Спокойно. Да, это очень большое проклятие, но принцип тот же. Нужно только понять его структуру.

Я переступил границу территории клиники – невысокую кованую ограду с витым узором. В момент пересечения почувствовал легкое покалывание, как от статического электричества.

Первый периметр. Сканирующий барьер. Проклятие знает, что я вошел на территорию.

Остановился, прислушиваясь к ощущениям. Ничего. Проклятие не атаковало, не пыталось захватить. Просто… наблюдало.

Умное. Не тратит энергию на всех подряд. Выжидает.

Еще шаг. Потом еще. Я двигался зигзагами, как сапер на минном поле, прощупывая энергетическое пространство. С каждым метром картина становилась яснее.

Интересная структура. Проклятие активно только внутри здания. Территория вокруг служит буферной зоной – тут оно только наблюдает и оценивает. Это хорошая новость – можно безопасно изучать снаружи.

Я подошел ближе к главному входу – массивным дубовым дверям с бронзовыми ручками в виде переплетенных змей Асклепия. Красиво, дорого, со вкусом.

Благо Бестужев уже отправился внутрь – ждать меня там. Но его ждёт горькое разочарование. Ибо мне предстоит работа снаружи.

Активировал некромантское зрение на долю секунды.

Двери пылали багровым светом, как врата в преисподнюю. Энергетические потоки закручивались вокруг них спиралью, создавая своего рода воронку поменьше.

Точка входа. Портал проклятия. Именно через эти двери оно захватывает жертв. Умно – люди сами идут в ловушку, думая, что идут за исцелением.

Ирония судьбы – больница, которая должна лечить, становится источником болезни. Хотя, если подумать, многие больницы такие – пришел с насморком, ушел с внутрибольничной инфекцией.

На моем плече зашевелился Нюхль. Костяная ящерица наклонилась к моему уху, ее маленькие глазницы светились слабым зеленоватым огнем:

– Ших-ших! Ших! Ших-ших-ших!

По интонации я понял – он предлагает проверить здание. Мол, я маленький, юркий, меня не заметят.

– Нет, малыш, – покачал я головой, поглаживая его по костяному хребту. – Слишком опасно.

– Ших? – он наклонил голову, явно не понимая.

– Послушай, Нюхль. Ты мой единственный фамильяр. Потерять тебя – это как потерять часть себя. К тому же восстановление связи с новым фамильяром займет месяцы, если не годы. А ты мне нужен целым и невредимым.

– Ших-ших! – он явно настаивал, мол, он сильный, справится.

– Знаю, что ты сильный. Но это проклятие создано архимагистром. Оно может быть настроено на уничтожение любой некромантической сущности. Включая фамильяров.

– Ших… – опечалился Нюхль.

– Не расстраивайся. Будем решать проблему вместе, когда поймем, с чем имеем дело. Ты мне понадобишься, обещаю. Но сначала – разведка.

Я проверил свои резервы, мой Сосуд заполнен на девяносто процентов. Это дает мне серьезное преимущество. Могу поставить защитный барьер, если проклятие атакует. Могу даже контратаковать, если придется. Но лучше не рисковать без необходимости.

Могу держать защиту девять часов или атаковать пятнадцать раз, или телепортироваться три раза. Неплохой запас для экстренной ситуации.

Я отошел от здания и устроился на старой деревянной лавочке через дорогу. Краска облупилась, доски рассохлись, но сидеть можно. Отсюда открывался прекрасный вид на главный вход и боковую стену клиники.

Нюхль устроился у меня на коленях, свернувшись, как обычная кошка. Если не присматриваться, можно было не заметить, что он скелет.

– Ну что, малыш, – тихо сказал я. – Начнем наблюдение.

– Ших, – согласился он.

Первым к клинике подошел пожилой мужчина лет семидесяти. Седая борода, потертое пальто, трость с набалдашником в виде головы волка. Хромал на левую ногу.

Я активировал некромантское зрение на мгновение. Чистый – никаких следов магии, проклятий или болезней на энергетическом уровне. Обычный старик с артрозом.

Он вошел в здание. Двери закрылись за ним с тихим щелчком.

Я засек время на часах. Десять минут… пятнадцать… двадцать…

Двери открылись. Старик вышел. Шел все так же, хромая, но что-то изменилось.

Активировал зрение.

Черт!

На старике было проклятие. Слабое, размером с грецкий орех, прицепившееся к его ауре в районе солнечного сплетения. Оно пульсировало, высасывая жизненную энергию – медленно, по капле, но неуклонно.

Заражает. Входишь здоровым – выходишь проклятым. Классическая ловушка.

– Ших? – спросил Нюхль.

– Да, вижу. Маленькое проклятие-паразит. Будет тянуть энергию месяца два, потом отвалится само. Не смертельно, но неприятно.

Следующей была молодая женщина лет тридцати с девочкой лет семи. Мать и дочь, судя по сходству – те же каштановые волосы, те же карие глаза, тот же упрямый подбородок.

Проверил – обе чистые. Вошли в клинику.

Ждал полчаса. Вышли.

Проверил снова.

Что за черт?

Обе чистые. Никаких проклятий, никаких паразитов, никаких изменений в ауре.

– Ших⁈ – Нюхль тоже удивился.

– Не понимаю, – пробормотал я. – Почему их не тронуло? Что в них особенного?

Может, дело в возрасте? Старика прокляло, а женщину с ребенком – нет. Но это нелогично.

Следующими были трое – семья купцов, судя по дорогой, но безвкусной одежде. Отец лет пятидесяти – пузатый, с золотой цепью на жилете. Мать примерно того же возраста – в мехах, несмотря на теплую погоду. Сын лет двадцати пяти – щеголь в модном прикиде.

Проверил – все трое чистые.

Вошли. Пробыли внутри минут сорок.

Вышли.

Вот это да!

Отец – проклят, слабый паразит на печени. Мать – проклята, паразит на сердце. Сын – чист как слеза!

– Ших-ших⁈ – Нюхль встал на задние лапы от удивления.

– Сам в шоке, малыш. Родителей прокляло, а сына – нет. Хотя были вместе. В чем логика?

Может, проклятие реагирует на что-то конкретное? На жадность – купцы же жадные? Но сын тоже купеческий, должен быть жадным. На возраст? Но старику семьдесят, купцам по пятьдесят, а женщине тридцать – и ее не тронуло.

Следующий посетитель заставил меня подскочить на лавочке.

Мужчина средних лет, худой, бледный, с темными кругами под глазами. Но не это было странным.

Он был уже проклят. Причем серьезно – темная метка размером с кулак пульсировала на его груди, опутывая щупальцами все органы. Классическое проклятие на медленную смерть – такое убивает за год-полтора.

– Ших! – встревожился Нюхль.

– Вижу. Сейчас будет интересно.

Мужчина вошел в клинику. Я приготовился к худшему – двойное проклятие могло убить его на месте. Энергетические паразиты не любят конкуренцию и часто дерутся за жертву, разрывая ее в процессе.

Прошло десять минут. Двадцать. Тридцать. Сорок.

Двери открылись. Мужчина вышел.

Я активировал зрение и чуть не упал с лавочки.

Чистый.

Абсолютно, кристально чистый. Никаких следов проклятия, как будто его и не было. Аура светилась здоровым золотистым светом.

– ШИХ⁈ – Нюхль подпрыгнул.

– Я тоже в шоке! – прошептал я. – Клиника сняла проклятие! Полностью! Но как⁈

Это переворачивает все с ног на голову. Клиника не только проклинает, но и лечит? Или это часть какого-то сложного процесса?

За следующий час я насчитал:

Вошли здоровыми – вышли проклятыми: пятнадцать человек. Все разного возраста (от двадцати до восьмидесяти лет). Разного пола (восемь мужчин, семь женщин). Разного социального статуса (от нищих до аристократов). Проклятия разные – от слабых паразитов до серьезных энергетических пиявок.

Вошли здоровыми – вышли здоровыми: двенадцать человек. Опять же, никакой системы по возрасту, полу или статусу. Провели внутри от десяти минут до часа. Некоторые выглядели даже лучше, чем до входа.

Вошли проклятыми – вышли здоровыми: восемь человек. Все с разными проклятиями – от простых до сложных. Время внутри – от получаса до полутора часов. Выходили значительно здоровее, чем входили.

Вошли проклятыми – вышли с другим проклятием: четверо. Старые проклятия заменялись новыми. Иногда более слабыми, иногда более сильными.

Логики не наблюдалось. Хаотично.

Я помассировал виски. Или есть система, которую я не вижу? Может, дело в том, за чем они пришли? Или с кем встретились внутри? Или что делали?

– Ших-ших? – спросил Нюхль.

– Не знаю, малыш. Это самое странное проклятие, которое я видел. Оно как… как сортировочная машина. Но сортирует по непонятному принципу.

Телефон в кармане завибрировал.

На экране светилось «Граф Бестужев».

– Святослав! – раздался раздраженный голос, как только я принял вызов. – Где вы пропали? Я уже час жду в кабинете главврача! Он специально освободил время для нашей встречи!

– Я снаружи, граф. Изучаю здание.

– Снаружи? – в голосе послышалось недоумение. – Что за чушь? Снаружи что изучать – кирпичи? Заходите немедленно, нечего время терять!

– Я не зайду, – спокойно ответил я.

Пауза. Долгая пауза. Я даже проверил, не оборвалась ли связь.

– Что⁈ – наконец взорвался граф. – Как это «не зайдете»? Вы в своем уме?

– В полном. Именно поэтому и не захожу.

– Пирогов, это что за фокусы? Мы же договаривались! Я подготовил все документы, заплатил пошлины, уговорил чиновников ускорить процесс!

– Граф, я ценю ваши усилия, но есть проблема с клиникой.

– Какая еще проблема? – его голос поднялся на октаву. – Здание в прекрасном состоянии! Оборудование новое! Персонал квалифицированный! Да, не вывозим в операционке, но вы за этим нам и нужны.

– Проблема не в этом. Рекомендую вам как можно скорее покинуть здание.

– Что⁈ Вы серьезно?

– Абсолютно. Выходите, и я все объясню.

– Да вы с ума сошли! – граф уже откровенно кричал. – Что за цирк вы устраиваете? Это оскорбление!

– Никакого оскорбления, граф. Просто забота о вашем здоровье.

– О моем… Пирогов, вы что, пьяны? Или это такая шутка? – Бестужев повысил голос, он не мог меня понять.

– Я не пью и не шучу. Граф, поверьте мне – это здание опасно.

– Опасно? – в голосе появились истерические нотки. – Это больница! Тут лечат людей! Какая опасность?

– Та, которую вы не видите, но которая есть.

– Бред! Полный бред! Если вы не хотите клинику, так и скажите прямо! Не надо придумывать идиотские отговорки!

– Граф…

– Знаете что? Я выхожу! Выхожу, и мы сейчас выясним, что за спектакль вы тут устроили! Черт знает что! – он бросил трубку.

Упрямый аристократ. Не привык, чтобы ему перечили. Ладно, подождем. Рано или поздно выйдет. Надеюсь, без последствий.

Я вернулся к наблюдениям.

Еще несколько человек вошли и вышли с разными результатами. Молодая девушка вошла чистой, вышла с паразитом на матке. Вероятно, проблемы с деторождением в будущем.

Пожилая дама вошла с проклятием на суставы, вышла абсолютно здоровой. Мужчина с ребенком вошли оба чистыми, вышли тоже чистыми.

Никакой логики. Или я чего-то не вижу. Может, дело не в людях, а в том, что происходит внутри? К какому врачу они идут? Какое лечение получают?

Через двадцать минут после звонка входные двери распахнулись с такой силой, что ударились о стену. Из здания вышел граф Бестужев.

Нет, не вышел – вылетел, как пробка из бутылки шампанского.

Лицо красное как помидор, усы топорщатся в разные стороны, глаза навыкате. Пиджак распахнут, галстук сбился набок. В руке он сжимал трость так крепко, что костяшки пальцев побелели.

Рядом с ним шел мужчина.

Высокий – метр девяносто минимум. Худощавый, почти костлявый. Лет пятьдесят-пятьдесят пять. Седые виски, аккуратно подстриженная бородка клинышком. Дорогой костюм-тройка темно-серого цвета, золотые часы, трость с серебряным набалдашником.

Я немедленно активировал некромантское зрение.

Бестужев был чист как стеклышко – ни следа проклятия, ни намека на магическое воздействие. Его аура светилась ровным золотистым светом здорового человека.

А вот его спутник…

Вот дерьмо. Вот тройное концентрированное дерьмо с соусом из дерьма.

Мужчина был не просто проклят. Он САМ был ходячим проклятием. Его аура не светилась – она чернела, пульсировала тьмой, источала некромантическую энергию. От него тянулись сотни, тысячи черных нитей – к зданию, к воронке, к проходящим мимо людям.

Он был подключен к той самой воронке как паук к паутине. Нет, не как паук – как часть паутины, как один из узлов этой чудовищной конструкции.

Похоже, я нашел источник заразы. Или, по крайней мере, одного из распространителей. Интересно, он жертва или соучастник?

Граф заметил меня на лавочке и решительно направился в мою сторону. Топал так, что голуби шарахались. Мужчина следовал за ним размеренным, спокойным шагом.

– Пирогов! – граф остановился в двух метрах от меня, уперев руки в бока. – Что за цирк вы тут устроили? Объяснитесь немедленно!

– Никакого цирка, граф, – я встал с лавочки, держа руки за спиной. – Просто соблюдаю разумную осторожность.

– Разумную? – он покраснел еще сильнее, если это было возможно. – РАЗУМНУЮ⁈ Вы отказываетесь войти в здание, которое я вам дарю, и называете это разумным⁈

– Именно так.

– Но почему⁈ Чего вы боитесь? Заразы? Так это больница, тут везде дезинфекция!

– Я боюсь не обычной заразы, граф, – спокойно ответил я.

– А какой же? – он всплеснул руками. – Мистической? Магической? Проклятия древнего рода?

Почти угадал.

– Что-то в этом роде.

– Бред! – граф повернулся к своему спутнику. – Простите за эту сцену, доктор. Я не ожидал такого поведения.

Мужчина улыбнулся – тонкие губы растянулись, обнажая ровные белые зубы:

– Ничего страшного, граф. Все мы люди, все имеем свои… особенности.

– Познакомьтесь, – граф махнул рукой в его сторону. – Это главврач клиники «Новая заря», доктор Михайлов. Сергей Павлович Михайлов. Прекрасный администратор и опытный терапевт.

– Святослав Пирогов, – представился я, не делая попытки пожать руку.

Михайлов протянул руку для рукопожатия. Длинные тонкие пальцы, бледная кожа почти без морщин, ухоженные ногти. На безымянном пальце – перстень с черным камнем. Обсидиан или черный оникс, ограненный в форме глаза.

Ни за что. Прямой контакт с таким уровнем некромантической заразы – это как сунуть руку в ведро с кислотой.

– Простите, – я демонстративно сцепил руки за спиной. – У меня правило – не здороваться за руку с незнакомцами. Профессиональная деформация.

– Профессиональная деформация? – Михайлов медленно опустил руку. – Интересно. И какая же у вас профессия?

– Врач. А врачи знают, сколько заразы передается через рукопожатие.

– Разумно, – он кивнул. – Очень разумно. Особенно в наше время, когда столько… необычных заболеваний.

В его глазах мелькнуло что-то – не то понимание, не то насмешка, не то угроза.

Он знает, что я знаю. И я знаю, что он знает, что я знаю. И он знает, что я знаю, что он знает, что я знаю. Прекрасно. Игра началась.

– Его сиятельство Граф Бестужев говорил, вы заинтересованы в приобретении нашей клиники, – продолжил Михайлов своим мягким, вкрадчивым голосом. – Весьма похвальное стремление. Частная медицина – это будущее.

– Возможно.

– Но вы отказываетесь войти внутрь. Могу я узнать причину?

– Интуиция, – уклончиво ответил я. – Медицинская интуиция. Что-то мне подсказывает, что это место… нездоровое.

– Нездоровое? – Михайлов улыбнулся шире, и от этой улыбки у меня мороз пробежал по коже. – Какой интересный выбор слов. Это больница, доктор Пирогов. Здесь по определению находятся нездоровые люди.

– Но выходят здоровыми?

– Разумеется. Мы лечим. Исцеляем. Возвращаем здоровье.

– Всем? – я посмотрел ему в глаза.

– Почти всем. Медицина, увы, не всесильна, – пожал он плечами.

– А тем, кто выходит более больным, чем вошел?

Его улыбка не дрогнула:

– Откуда такая информация?

– Наблюдение. Я сижу тут час и вижу, как люди входят и выходят.

– И что же вы видите? – в голосе появились металлические нотки.

– Странные вещи. Очень странные.

– Например?

– Например, как здоровые люди выходят больными. А больные – здоровыми. Без всякой системы.

– Вы можете определить болезнь по внешнему виду? – Михайлов изобразил удивление. – С расстояния? Впечатляет.

– У меня хорошее зрение.

– Очень хорошее, судя по всему. Почти… сверхъестественное?

Намекает. Проверяет, признаюсь ли в некромантии.

– Просто опыт и наблюдательность.

Бестужев смотрел то на меня, то на Михайлова, явно не понимая подтекста нашего разговора:

– Господа, вы о чем вообще? Почему вы говорите загадками? Что происходит?

– Ничего особенного, граф, – Михайлов повернулся к нему. – Просто профессиональная дискуссия. Знаете, врачи иногда видят мир иначе, чем обычные люди.

– Особенно некоторые врачи, – добавил я.

– Именно, – согласился Михайлов. – Некоторые врачи обладают… особыми способностями. Видят то, что скрыто от других. Чувствуют то, что неощутимо для простых смертных.

– Как и некоторые главврачи.

– Туше, – он слегка поклонился. – Вы весьма проницательны, доктор Пирогов.

– Стараюсь.

– Да что происходит⁈ – взорвался граф. – Объясните по-человечески!

– Граф, – я повернулся к нему. А пойдем-ка мы ва-банк сразу. – Поверьте мне на слово. Эта клиника – не то, чем кажется. И лучше вам держаться от нее подальше.