Текст книги "Проклятый Лекарь. Том 5 (СИ)"

Автор книги: Александр Лиманский

Соавторы: Виктор Молотов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Глава 13

– Барон, выдохни, – сказал я, заметив, что он начинает синеть от недостатка кислорода. – Вдох-выдох. Медленно. Что случилось?

– Свят! – он схватил меня за рукав халата. – Я погиб! Окончательно и бесповоротно погиб!

– Это медицинский диагноз или фигура речи?

– Хуже! Это социальная смерть!

Ах да. Похоже, он все-таки последовал моему совету.

– Барон Долгоруков, – я использовал официальный тон, чтобы привести его в чувство. – Объясните внятно и по порядку, что произошло.

Он огляделся по сторонам, словно ожидая, что из-за угла выпрыгнет опасность:

– Я идиот, Свят! Полный, законченный, безнадежный идиот!

– Это самодиагностика? – уточнил я. – В Международной Классификации болезней такого диагноза нет. Есть олигофрения – или умственная отсталость, но ты под критерии не подходишь. Хотя еще минут пять такого поведения, и я начну находить симптомы этой болезни.

– Да хуже! – он всплеснул руками. – Вчера вечером я… я кинул клич!

– Клич? В больнице? Видимо, не боевой.

– Я написал всем знакомым! – простонал он. – Всем! Что лежу в больнице, что мне предстоит серьезная операция! Ну как ты и говорил.

– Логично. И что в этом плохого?

– А то, что откликнулись ВСЕ!

– Популярность – это же хорошо, – пожал я плечами.

– Не все, а ВСЕ ОНИ! – он смотрел на меня с ужасом человека, приговоренного к четвертованию. – Все мои… как бы это сказать…

– Кредиторы? – предположил я с усмешкой, хотя прекрасно понимал, о чем речь. Видеть его в таком состоянии было забавно.

– Хуже! Поклонницы!

Это неудивительно. Барон Долгоруков – молодой, богатый, титулованный, да еще и смазливый – лакомый кусочек для всех московских невест на выданье.

– И сколько их? – поинтересовался я.

– Как минимум десять! – он начал загибать пальцы. – Графиня Воронцова, княжна Оболенская, баронесса фон Штейн, купеческая дочь Золотарева – у нее отец миллионер, очень настойчивая девица. Потом сестры Веселовские – они близнецы, всегда ходят парой. Генеральская дочь Карпова, две фрейлины императрицы – не помню фамилий, они недавно ко двору приехали. И еще статс-дама Курагина!

– Статс-дама? – удивился я. – Но ей же лет сорок!

– Сорок два! – подтвердил барон. – Но она очень… целеустремленная. Говорит, что я напоминаю ей покойного мужа в молодости.

Десять женщин разного возраста и социального положения. И все хотят заполучить молодого барона. Прямо как в плохом водевиле.

– Ну и прекрасно, – пожал я плечами. – Будет кому принести тебе бульон после операции. И компот. И почитать вслух. Десять разных наложниц. Да большинство мужиков об этом даже мечтать не могут.

– Ты не понимаешь! – Долгоруков выглядел так, словно я предложил ему прыгнуть с крыши. – Они все друг друга НЕНАВИДЯТ!

– С чего бы это?

– Потому что каждая считает, что я принадлежу именно ей!

– А разве не так? – я прищурился. – Ты что, всем обещал жениться?

– Нет! – он запротестовал. – То есть… не совсем… может, немного флиртовал…

– Немного? – зная его, он преуменьшил. Сильно.

– Ну, может, чуть больше, чем немного. Но я не обещал! Почти не обещал! Во всяком случае, не всем!

Типичный ловелас. Играл с огнем со всеми подряд, раздавал авансы направо и налево, а теперь боится, что придется платить по векселям.

– Графиня Воронцова, – продолжал барон, – уверена, что между нами тайная помолвка. Я как-то раз в пылу момента сказал, что она могла бы быть прекрасной баронессой. Она восприняла это как предложение!

Графиня? Стать баронессой? Ну что за сюр? Хотя женщины на что только не пойдут из-за любви…

– А княжна Оболенская? – спросил я.

– С ней я танцевал четыре танца подряд на последнем балу! Четыре! По правилам этикета это практически объявление о помолвке!

– Баронесса фон Штейн?

– Я написал ей сонет! Правда, я был пьян и не помню, что там написал, но она хранит его у сердца и цитирует при каждой встрече!

– А купеческая дочь?

– Ее отец намекнул, что готов дать за неё миллион приданого. Миллион! Я сказал, что подумаю. Она решила, что я уже думаю в положительную сторону.

Он запутался в собственных любовных сетях. И теперь все нити сходятся в одной точке – в больничной палате.

– Так ложись на операцию и все, – предложил я. – Она же сегодня по плану, в десять утра. Ильюшин тебя оперирует – лучший хирург больницы. Извлечение инородных тел – для него рутинная процедура. Пока ты будешь под общим наркозом, девушки устанут ждать и разойдутся.

– Ага! – Долгоруков посмотрел на меня как на наивного ребенка. – Знаешь, сколько длится операция? Два часа максимум! А потом еще час-два отхождения от наркоза. Я очнусь в палате, а они вдесятером уже там! Устроят смертельную битву прямо над моей койкой! Морта-а-ал Комба-ат!

Я еле сдержал смешок.

– Преувеличиваешь, – качнул головой я.

– Нисколько! Ты не знаешь, на что способны женщины-соперницы! В прошлом году на балу у князя Голицына две графини подрались из-за какого-то гвардейского корнета. Прямо в танцевальном зале! Одна другой корсет разорвала! Лифчик, понимаешь? При всех гостях!

– И что было дальше? – мне уже стало интересно.

– Обе упали в обморок от стыда. Потом уехали в свои имения и полгода в свете не показывались. А корнет женился на третьей – на дочери банкира.

Аристократические разборки. Хуже рыночных торговок. Те хоть за товар дерутся, а эти – за иллюзии.

– Короче, – барон схватил меня за обе руки, – им вообще нельзя встречаться! Категорически! Я не ожидал, что они ВСЕ РАЗОМ нагрянут! Думал, по одной придут, в разные дни, можно будет маневрировать!

– А они скоординировались?

– Нет! Каждая думает, что будет единственной! Но все решили приехать именно сегодня, с утра! Чтобы, цитирую, «поддержать в трудную минуту»!

Я посмотрел на часы – половина девятого. До операции час с небольшим. Барону еще самому нужно подготовиться.

– И когда они должны приехать? – уточнил я.

– Первые уже едут! Графиня Воронцова написала, что выехала в восемь! До больницы от ее дома полчаса езды! Остальные тоже с минуты на минуту!

Я посмотрел на барона – бледного, трясущегося, с безумным взглядом загнанного зверя – и понял, что нужно срочно что-то делать. Иначе он либо сбежит из больницы, сорвав операцию, либо получит нервный срыв. А осколки в мягких тканях сами себя не вырежут. И Сосуд сам себя не наполнит.

Зря я, что ли, с Ильюшиным договаривался?

– Спокойно, – твердо сказал я. – Ложись на операцию как запланировано. Я со всем разберусь.

– Правда? – в его глазах зажглась надежда. – Ты сможешь их… как-то нейтрализовать? Развести по разным углам? Усыпить? Загипнотизировать?

– Связать и каждой кляп в рот засунуть, – съязвил я. – Потом отойдешь от наркоза, будем из шланга каждую поливать и допрашивать.

– А что, неплохой вариант, – задумался Долгоруков. Похоже, ему совсем снесло крышу.

– Нет, конечно, – остудил я его пыл. – Даже не думай об этом. У меня есть план. Никто не пострадает, и скандала не будет.

– Но как?

– Это уже мои профессиональные секреты. Иди в предоперационную, готовься. Ильюшин не любит, когда пациенты опаздывают.

– Пирогов, ты спаситель! – Долгоруков схватил мою руку и тряс ее с таким энтузиазмом, что чуть не вывихнул мне плечо. – Я твой вечный должник! Если нужно будет – душу за тебя отдам!

Не надо мне твоей души. Мне своей некромантской хватает.

А вот тело после смерти – вполне себе можно. Из него бы вышел отличный воин.

И в этот момент я почувствовал легкий приток Живы – всего полпроцента, но и за то спасибо. Благодарность барона была искренней, хоть и порожденной паникой, а не настоящим излечением.

Девяносто с половиной процентов в Сосуде. Неплохо. Еще девять с половиной процентов, и будет полный запас. Можно будет некромантский ритуал провести и перейти на новый уровень.

– Идите, барон. Времени мало, – снова перешел я на официальный тон.

– Иду! – он бросился по коридору к лифту, но на полпути остановился. – А ты точно справишься? Они же как фурии! Особенно Воронцова – у нее характер!

– Справлюсь. У меня есть секретное оружие.

– Какое?

– Неважно. Иди уже!

Барон умчался, а я остался стоять в коридоре, обдумывая план.

Десять разъяренных женщин. Это будет неравный бой. Но другого выхода нет.

Костик как раз выходил из ординаторской, дожевывая очередной бутерброд – судя по запаху, с докторской колбасой и горчицей. На халате у него было несколько крошек, а в нагрудном кармане торчала шоколадка.

Вечно голодный. Интересно, у него метаболизм ускоренный или он просто любит жевать?

– Святослав! – увидев меня, он радостно замахал свободной рукой. – А чего хотел этот безумец?

– Костик, нужна твоя помощь, – я отвел его в сторонку, в небольшую нишу у окна, подальше от любопытных ушей. – Срочная и деликатная.

– Конечно! – он сразу оживился, быстро доедая бутерброд. – Что нужно? Кровь взять? Капельницу поставить? Или опять редкую болезнь диагностировать? Я, кстати, вчера весь вечер про лептоспироз читал – оказывается, его еще болезнью косарей называют!

– Нет, задача другого рода. Более… социальная.

– Социальная? – он нахмурился. – Это как?

– Видишь ли, к барону Долгорукову, которого ты любезно назвал безумцем… Так вот, к нему сейчас приедут около десяти девушек. Все его… поклонницы.

– Десять⁈ – Костик присвистнул. – Ого! Везет же некоторым! У меня вот только одна есть, да и та мамина подруга, которая всё пытается меня женить на своей племяннице.

– Не «везет», а наоборот. Проблема в том, что эти десять друг друга терпеть не могут. Каждая считает барона своим личным женихом.

– Ой-ой, – Костик сообразил. – Если они встретятся…

– Будет скандал на всю больницу. А барон сейчас уйдет на операцию. Осколки извлекать будут.

Я оценивающе разглядывал его реакцию.

Костик – не только толковый малый. Он еще и настоящий красавчик – метр восемьдесят пять роста, широкие плечи, правильные черты лица, голубые глаза и светлые волосы. Прямо с картинки из дамского романа. Девушки на него всегда заглядываются, а он, похоже, этого даже не замечает.

– Нужно, чтобы ты перехватывал всех девушек, которые будут спрашивать палату Долгорукова, – объяснил я свой план. – И распределял их по разным комнатам ожидания. Чтобы не встретились и не устроили тут Бородинское сражение в юбках.

Костик прищурился, и в его глазах появилась хитринка:

– А что мне за это будет?

Не дурак, одобряю. Понимает, что бесплатно работать не стоит. Правильно – бесплатный сыр только в мышеловке, да и тот для дохлых мышей.

– То есть как что? – я изобразил обиду. – Я тебе сколько раз помогал! Еще и снова что-то должен?

– Это да, помогал, – Костик сразу смутился. – Но…

– Получается, я просто так тебя выручал? – я покачал головой. – А ты для коллеги простую услугу оказать не можешь?

– Нет-нет! – он запаниковал. – Я не это имел в виду! Святослав, я правда благодарен! Просто… просто у меня тоже есть проблема!

– Медицинская? Пациент сложный? – уточнил я.

– Нет, не пациент. Я… – он понизил голос до шепота, – я слышал, что ты владеешь тибетскими техниками!

О черт. И до него уже дошло.

– Все в больнице об этом говорят! – продолжал Костик с горящими глазами. – Что ты уже не одного безнадежного пациента спас необычными методами! Энергетическим воздействием! Древними практиками!

Слухи растут как снежный ком. Скоро прохода мне давать не будут с этими тибетскими техниками, а это плохо.

– Научи меня! – взмолился Костик. – Ну хоть чему-нибудь! Хоть самому простому приему!

Шутка про тибетские техники зашла слишком далеко. Теперь все хотят учиться несуществующим практикам. Нужно что-то придумать, иначе отвязаться не получится.

– Это не так просто, – уклончиво ответил я. – Требуются годы подготовки. Медитации, особая диета, духовные практики…

– Я готов! Буду медитировать! На диету сяду! – в его глазах горел фанатичный огонь.

– Костик, ты же только что бутерброд доедал. Какая диета?

– С понедельника начну! – пообещал он.

– Сегодня среда.

– С ближайшего понедельника!

– Ладно, – сдался я. – Помоги мне с девушками барона, а потом поговорим. Расскажу про основы. Но учти – это долгий путь.

Конечно, я собирался научить его чему-то другому. Не некромантии, а чему-то, что сможет освоить и обычный лекарь.

– Обещаешь? – он смотрел на меня как ребенок на Деда Мороза.

– Обещаю. Но сначала – барон.

– Договорились! – Костик воодушевленно потер руки. – Где мне их ловить? Этих девушек?

– У главного входа для начала. Потом у лифта на хирургию. И у входа в хирургическое отделение – вдруг кто-то знает, где он лежит.

– А как я их узнаю?

– Поверь, узнаешь. Молодые, красивые, богато одетые, с цветами или подарками. И все будут спрашивать про барона Долгорукова.

– А что им говорить? – задумался Костик, словно никогда с девушками не общался.

– Что барон на операции. Что посетителей пока не пускают. Что нужно подождать в комнате ожидания. И разводи их по разным комнатам – у нас их четыре на разных этажах.

– А если они начнут возмущаться? Требовать?

– Очаровывай. Ты же умеешь. Я видел, как ты с медсестрами общаешься – они от тебя без ума.

Костик покраснел:

– Да ладно, преувеличиваешь…

– Не скромничай. У тебя талант. Вот и используй его на благо барона. И больницы – нам скандалы не нужны.

– Хорошо! – он отдал шуточный салют. – Операция «Развести невест» начинается!

Он развернулся и побежал к лестнице.

– Костик! – окликнул я его.

– Что?

– Начни с главного входа. И будь вежлив – это все-таки дамы из высшего общества.

– Понял! Буду галантен, как граф!

Он умчался, а я остался стоять, размышляя.

Славный парень. Наивный, восторженный, но исполнительный. Из таких получаются либо отличные врачи, либо жертвы системы. Либо выгорают и становятся циниками. Надеюсь, он останется первым вариантом.

А что насчет тибетских техник… Придется что-то придумать. Может, научить его медитации? Или дыхательным упражнениям? Это хотя бы безвредно и даже полезно для здоровья.

Тут из ординаторской вышли две фигуры – Варвара и Ольга. Они о чем-то тихо переговаривались, но, увидев меня, замолчали.

Варвара мгновенно просияла, ее лицо озарилось улыбкой, а глаза заблестели. Недолго думая, она бросилась ко мне и, подбежав, обвила руку вокруг моей, прижавшись всем телом.

Вот это поворот.

Чувствую, как она демонстративно прижимается грудью к моему плечу. Что это – внезапный приступ страсти или демонстрация?

Я покосился на Ольгу и сразу понял – второе. Варвара метила территорию, как кошка, показывая сопернице, что добыча уже занята.

– Святослав! – проворковала Варвара, еще теснее прижимаясь. – Как хорошо, что мы тебя сразу встретили! Ты сегодня такой элегантный!

Элегантный? Я в том же халате, что и вчера, и позавчера. Разве что пятен от йода сегодня нет.

– Ольга, – обратился я к девушке, стараясь игнорировать повисшую на мне Варвару. – Как твое самочувствие? Полностью восстановилась?

Ольга подняла на меня глаза, и я снова увидел в них тот же обожающий взгляд, что и двадцатью минутами ранее. Только теперь к обожанию примешалась грусть и понимание.

– Да, Святослав, – ее голос дрогнул. – Благодаря тебе я совершенно здорова. Ты спас мне жизнь.

– Это моя работа, – ответил я нейтрально. Учитывая то, что её брат и его дружки убили предыдущего хозяина этого тела, цена была более чем достойной.

– Нет, – она покачала головой. – Ты сделал больше, чем просто работу. Ты вернул мне надежду.

Она бросила быстрый взгляд на Варвару, прижавшуюся ко мне как клещ, и в ее глазах мелькнула боль. Она все поняла – Варвара таким нехитрым способом заявляла свои права, показывая превосходство. Мол, Святослав мой, я первая, а ты опоздала.

Это категорически меня не устраивает. Я же не чья-то собственность, не приз в женском соревновании. И уж точно не позволю себя приватизировать как участок земли.

– Варвара, – обратился я к прилипшей девушке, специально перейдя на официальный тон, – а что это вы так прижимаетесь? У вас что, приступ?

– Приступ? – она растерянно моргнула. – Какой приступ?

– Ну, вы же висите на мне как репей. Может, вестибулярное головокружение? Или ортостатический коллапс? Нужно измерить артериальное давление?

– Нет, я просто… – она замялась.

– А, понял! – я изобразил озарение. – У вас синдром навязчивых движений! Компульсивное поведение – то есть непреодолимое желание совершать определенные действия! Вы не можете контролировать желание прижиматься к людям!

– Что? Нет! – она покраснела.

– Тогда что? Может, вы меня с вешалкой перепутали? Понимаю – халат белый, фигура прямая, молчу в основном. Но вешалки обычно не ходят и не разговаривают. Хотя в нашей больнице всякое бывает.

Ольга не выдержала и прыснула от смеха, прикрыв рот ладонью.

– Или это новая медицинская методика? – я повернулся к Ольге. – Вы слышали о лечении прижиманием? Может, Варвара практикует альтернативную медицину?

– Святослав Игоревич! – Варвара отпустила мою руку, ее лицо пылало. – Вы издеваетесь надо мной!

– Нисколько, – я сохранял серьезное выражение лица. – Просто пытаюсь поставить диагноз вашему внезапному приступу прилипчивости. Может, это инфекционное? Вирус навязчивой нежности? Придется объявить карантин!

– Это не смешно! – воскликнула Варвара.

– А по-моему, очень даже, – вставила Ольга, уже открыто улыбаясь.

– Святослав! – Варвара топнула ногой. – Я думала, между нами…

– Между нами? – я поднял бровь. – Между нами профессиональные отношения. Мы врачи. Коллеги. И давайте оставаться в этих рамках. А то главврач увидит такие обнимашки и решит, что у нас тут не больница, а дом свиданий. Или того хуже – публичный дом.

– Как ты можешь! – Варвара выглядела шокированной.

– Очень просто. Я ценю профессионализм и не смешиваю работу с личной жизнью. И вам советую. А теперь извините, у меня дела.

Я развернулся и пошел по коридору, оставив обеих дам в полном замешательстве.

В следующий раз будешь знать, как вешаться на людей без разрешения. Думала, пометила территорию и я теперь ее собственность? Как бы не так.

А Ольге тоже урок – нечего влюбляться в лечащего врача. Это синдром переноса. Психологический феномен, между прочим. Когда пациент переносит чувства на терапевта, описанный еще Фрейдом. Непрофессионально, и обычно заканчивается разочарованием.

За спиной я услышал, как Варвара зашипела что-то злое, а Ольга тихо ответила. Потом звук удаляющихся шагов – они разошлись в разные стороны.

Одной проблемой меньше. По крайней мере, на сегодня. Хотя Варвара так просто не сдастся – она упорная. Придется быть настороже.

От Бестужева пока не было новостей о клинике, поэтому я решил навестить главврача Сомова. После вчерашних событий с Волконским нужно было предупредить руководство о возможной угрозе.

– Войдите! – раздался голос из кабинета.

Я вошел. За письменным столом, заваленным бумагами, сидел Сомов. Вид у него сегодня был замученный и усталый.

– А, Пирогов! – он поднял голову от документов. – Заходите, садитесь. Чай будете? У меня тут есть неплохой индийский.

– Спасибо, не откажусь.

Он налил чай из фарфорового чайника – вероятно, семейная реликвия, судя по сколам и потертостям.

– Что-то случилось? – спросил он, подавая мне чашку. – Вы выглядите озабоченным.

– Нужно поговорить о Волконском.

Сомов сразу напрягся, чашка в его руке дрогнула:

– Что он натворил? Опять скандал устроил?

– Пока ничего. Но у меня есть информация, что он может представлять угрозу для больницы.

– Угрозу? – Сомов побледнел. – Какую угрозу?

Конечно, я не могу рассказать ему про Орден Очищения. Это информация не для всех ушей. Придется подать под другим соусом.

– Волконский очень амбициозен, – начал я осторожно. – И он явно метит на что-то большее, чем просто должность главного диагноста. По моим данным, он хочет захватить контроль над больницей.

– Но как? Он же просто врач! – удивился Сомов.

– Не просто врач. Он аристократ, который трудится в больнице. Такие люди опасны своей уверенностью в собственном превосходстве. Он может подорвать ваш авторитет, настроить персонал против вас, создать ситуацию, когда правление больницы решит, что нужна смена руководства.

Сомов побледнел еще сильнее:

– Но… но я же сам привел его сюда! Дал ему работу. За него, конечно, отец попросил, но все же.

Отец. Кстати, интересно, чем он занимается.

– Для таких, как Волконский, благодарность – пустой звук. Он использует любого для достижения своих целей. Вы для него – просто ступенька карьерной лестницы, – объяснил я.

Глядя на паникующего главврача, я лишь удивлялся. В очередной раз. При первой же угрозе готов сдаться. Руки трясутся, на лбу испарина.

– Что же делать? – Сомов нервно теребил ручку. – Уволить его? Но нужны основания!

– Увольнять рано. Он пока ничего не сделал явно противозаконного. Нужно просто быть настороже.

– Но как?

– При любой подозрительной активности сразу сообщайте мне и главе вашей службы безопасности. Вы же помните, что у вас есть служба безопасности?

– Есть, конечно! – Сомов немного оживился. – Свиридов очень надежный человек. Спасибо вам, что посоветовали его.

– Вот и отлично, – кивнул я. – Держите связь со Свиридовым. При любых странностях в поведении Волконского – сразу к нему. И мне сообщите тоже.

– А что конкретно может сделать Волконский?

– Всё что угодно. Может саботировать лечение. Может настраивать пациентов против больницы. Может распускать слухи о некомпетентности руководства. Может даже попытаться спровоцировать медицинский скандал, чтобы вас сняли.

– Медицинский скандал? – Сомов вспотел. – Это как?

– Например, поставит неправильный диагноз важному пациенту. Пациент умрет или станет инвалидом. Родственники подадут в суд. Пресса раздует скандал. Министерство проведет проверку. И кого обвинят? Правильно – главврача, который не уследил.

– Вот черт!

– Именно. Поэтому Волконскому не доверяйте от слова «совсем». Что бы он ни предлагал, что бы ни обещал – сначала советуйтесь со мной или со Свиридовым.

– Обязательно! – Сомов яростно закивал. – Буду осторожен!

– И еще, – добавил я. – Не подписывайте никаких документов, которые принесет Волконский. Даже если это будет выглядеть как рутинная бумага.

– Понял! Никаких подписей!

– И будем надеяться, что мы нейтрализуем его до того, как он что-то предпримет.

Хотя было бы неплохо, чтобы Волконский хоть как-то себя проявил. Сделал бы что-нибудь явно противозаконное. Тогда можно было бы его нейтрализовать с чистой совестью. А пока он ведет себя тихо – трогать его нет оснований. Превентивные удары хороши на войне, но не в больнице.

– Спасибо за предупреждение, Святослав, – Сомов вытер лоб платком. – Я ценю вашу заботу о больнице.

– Это и в моих интересах тоже. Мне здесь работать.

И пациентов спасать. Иначе проклятие меня доконает.

Выйдя от Сомова, я достал телефон и набрал Свиридова.

– Да, повелитель! – бодро ответил он после первого же гудка.

Опять. Сколько можно объяснять?

– Свиридов, хватит уже! Сколько раз просил – не называй меня повелителем. Каждый раз одно и то же! Это утомляет!

– Простите, по… Святослав Игоревич. Привычка с армейских времен – уважать начальство.

– Ну не при всех же.

– А тут никого нет, – невозмутимо ответил Свиридов. – Но… Как скажете, Святослав Игоревич. Что нужно?

– Сменили состав охраны в больнице?

– В процессе, – отрапортовал Свиридов. – Половину уже заменили на проверенных людей. Все бывшие военные, надежные ребята. К концу недели полностью обновим состав.

– Прекрасно. Теперь главное – установите слежку за Волконским.

– Уже следят! – с гордостью ответил Свиридов.

– Уже? – удивился я.

– Как только выяснилось, что он опасен, я сразу приставил человека. Круглосуточное наблюдение. Куда ходит, с кем встречается, о чем говорит – все фиксируется.

– Молодец, – искренне похвалил я. – Инициатива похвальна. Докладывай о любых подозрительных контактах или действиях.

– Обязательно! Каждый вечер отчет буду присылать!

– Не нужно каждый вечер. Только если что-то важное.

– Понял! Есть еще указания?

– Да, нарой мне все, что только сможешь узнать об отце Волконского. Всю возможную информацию

– Сделаем! Еще что-то?

– Пока нет. Продолжай в том же духе.

– Слушаюсь!

Я убрал телефон. Ну хоть в этот раз без повелителя.

Почувствовал, как на плечо запрыгнул Нюхль. Костяная ящерица уселась поудобнее, обвив хвостом мою шею для равновесия.

– Ших-ших? – вопросительно зашипел он, кивая в сторону, где, судя по всему, находился Волконский.

– Знаю, малыш, – я погладил его по черепу. – Знаю, что ты тоже можешь последить за ним. С твоими способностями чувствовать энергию на расстоянии ты бы быстро вычислил, если бы Волконский использовал магию.

– Ших! – гордо кивнул Нюхль.

– Но ты нужен мне для более важных дел. Вдруг появится настоящий некромант или магическая угроза. А Волконским пусть обычные людишки занимаются. Им тоже нужно чувствовать свою полезность.

– Ших-ших, – согласился Нюхль и устроился поудобнее.

Умная ящерка. Иногда мне кажется, что он понимает больше, чем показывает. Сознание у него сложнее, чем у обычного фамильяра!

Телефон зазвонил снова. На экране высветилось «Граф Бестужев».

– Святослав! – раздался бодрый голос графа. – У меня отличные новости!

– Я представляю какие, – я остановился у окна.

– Все документы на передачу «Новой зари» готовы и подписаны с моей стороны! Осталась только ваша подпись, и клиника ваша!

– Так быстро? – удивился я. – Обычно оформление документов занимает недели.

А значит, Бестужев был невероятно заинтересован в передаче клиники, раз настолько ускорил процесс.

– У меня связи! – гордо заявил граф. – Плюс я доплатил чиновникам за срочность. Не волнуйтесь, все расходы я беру на себя – это же мой подарок!

Подарок за спасение консультанта… Щедрый подарок – целая клиника. Хотя, учитывая, что она убыточна, это скорее проблема, чем подарок. Но проблема решаемая.

– Спасибо, граф. Но прежде чем подписывать, я хотел бы посмотреть на свои будущие владения.

– Разумно! – одобрил граф. – Конечно, нужно осмотреть имущество! Приезжайте прямо сейчас, я уже там, жду вас.

– Адрес?

– Садовое кольцо, дом семнадцать.

– Еду, – сказал я. – Буду через полчаса.

– Жду с нетерпением! И Святослав… спасибо вам еще раз. За Лилию. Она сегодня утром встала и сказала, что чувствует себя лучше, чем за последние годы! Это чудо!

– Не чудо, а медицина, – автоматически поправил я.

– Для меня – чудо! До встречи!

Он отключился.

Я спустился к главному входу, где меня уже ждал Сергей с черным седаном. Он стоял, опершись на капот, и читал газету.

– Сергей! – окликнул я.

– Святослав Игоревич! – он быстро сложил газету. – Куда едем?

– Садовое кольцо, дом семнадцать. Клиника «Новая заря».

– О, знаю это место! – оживился Сергей. – Специфическое здание, я мимо часто езжу. Минут пятнадцать, если без пробок.

Мы сели в машину. Мягкие кожаные сиденья, тихий ход, кондиционированный воздух – после больничной суеты это было как оазис спокойствия.

Через пятнадцать минут машина свернула с Садового кольца в небольшой переулок и остановилась перед…

Я вышел из машины и замер, не веря своим глазам. Так, и это я должен вытащить из долговой ямы?