Текст книги "Дороги Рагнара Ворона (СИ)"

Автор книги: Александр Ледащёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Глава десятая,
в которой Ворон странствует по горам

Утренний холод, пробравшись под волчий плащ, разбудил Рагнара Ворона. Он потянулся и сел. Белесый туман стлался в долине, длинными руками шарил по лощинам, между деревьев, волнами шел на приступ в горы. Ворон скинул капюшон и надел шлем на подшлемник, в котором и спал. Не вставая, Ворон подтащил к себе мешок и вытащил кусок сушеного мяса и лепешку. Его мысли текли неспешно, подобно туману. Перейти горы. Узнать, в какой части Норвегии пребывает Гальфдан Черный. Попробовать сделать то, что не удалось со всем хирдом. Бред. Любой бы сказал, что бред. И Ворон, в общем-то, легко бы согласился. Но ничего не поделаешь. Он сказал Хрольфу, что приложит все усилия, то же самое повторил при матери и остатках хирда. Пути назад не было. Ворон легко встал на ноги, несколько раз согнул и разогнул правую, проверяя, как там себя чувствуют раны от волчьих зубов. Почти не болит. Тем лучше. Шел второй день из тех тридцати, что он отмерил себе на выполнение работы, посещения Хрольфа и возвращение в Нурфьорд. Рассиживаться было нечего, надо было как можно быстрее перевалить через горы и начать поиски короля.

К полудню Ворон уже высоко и глубоко забрался в горы. Горы не равнина, иной раз приходилось и возвращаться, вместо того, чтобы идти вперед. То дорогу пересекала пропасть, то водопад, то просто груды камней. Горы – чужое для людей место. Оно красиво молчаливо и смертоносно. А горы Норвегии тем более. Он посмотрел вниз, в долину. Туман уже рассеялся, и долина была видна, как на ладони. Долина была пуста. Он уселся передохнуть.

Ворон старался подняться как можно выше, туда, где царствовали лишь вершины, ветер, да горные тролли. К сумеркам он добрался до ущелья, преградившего ему дорогу. Он присмотрелся. Ущелье напоминало подкову, и он стоял аккурат между ее концами. Один из концов подковы был для него досягаем, второй обрывался в никуда, но зато с него можно было подняться вверх, на следующую гору, чего ему и было нужно. Ему предстояло пройти по одной внутренней стороне подковы, по узенькому карнизу, потом, описав полукруг, почти вернуться обратно по противоположной стороне, и уж только потом, взобравшись повыше, ему бы удалось продвинуться дальше по намеченному пути. Рагнар громко и тяжело вздохнул. Ругаться в горах ему не хотелось.

Ворон скинул с себя свой груз и разместил его на спине иначе, чтобы он давил на плечи равномерно и не перевешивал его в ту или другую сторону. Карниз был шириной в локоть, не больше. Особо не развернуться, но и невозможным такой переход не назовешь. В конце концов, Ворон часто развлекался тем, что перепрыгивал с весла на весло, когда его драккар шел по морю. Ворон ступил на карниз и безо всякого страха, словно по узкой, безопасной лесной тропинке, двинулся в путь. Через какое-то время он появился на противоположной стороне, двигаясь в обратном направлении. Не останавливаясь, но и без суеты, Ворон дошел до конца карниза и стал карабкаться вверх.

В полдень того же дня, как раз тогда, когда Ворон смотрел в долину, к Норддалсфьорду подъехали пятеро верховых. Лошади тяжело дышали, поводя боками, с их крепких, толстых шей просилась пена. Не доехав до хутора, всадники спешились и, привязав каждый свою лошадь на длинную веревку, стали решать, что делать.

– Можно войти в хутор, – сказал Безносый.

– Да ну? А что, ты уже не объявлен вне закона? – расхохотался Скала.

– Не в том дело. Мы не во вражде с Вороном или его семьей. Кроме того, Ворон, мне думается, тоже не в большой чести у короля.

– Кроме того, Хрольф же говорил, что хирд Ворона погиб, – негромко сказал Грач. – Я думаю, что там есть, что взять. Старуха Гудрун или ее траллсы вряд ли будут долго кочевряжиться, если хорошенько накалить железный прут.

– Дело, – согласился Белый.

– Тогда пошли, – скомандовал Грольф, и они цепочкой пошли в хутор. Но все вышло немного не так, как они задумывали.

В хуторе царила какая-то странная суматоха, носились траллсы, дети и бабы. Грольф первым вошел в хутор, и в тот же миг какой-то траллс, почему-то сидевший на дереве, пронзительно закричал. На его вопль из домов высыпались те, кого пятеро объявленных вне закона видеть не ожидали. Викинги, оружные, не старые еще викинги, человек двадцать. Бонды, которые тоже вооружились, а бонды, хотя и уступали в этом викингам, умели владеть мечом или топором. В общем, толпа собралась человек в сто, не считая баб и детей. Даже траллсы смотрели, не опуская глаз. Грольф остановился, его люди тоже.

Из толпы неспешным мягким шагом вышла немолодая женщина, но язык не повернулся бы назвать ее старой. На поясе ее зеленого нарядного платья висела внушительная связка ключей, уравновешенная с другой стороны тяжелым ножом в ножнах. Это была Гудрун. Она подошла к Грольфу, толпа последовала за ней и окружила людей Хрольф.

– Здравствуй, муж женовидный! – громко и ясно произнесла Гудрун, обращаясь к Грольфу. Тот взвыл от ярости, но в грудь ему смотрели стрелы с луков бондэров, копья и викинги Рагнара готовы были вмешаться в любой момент. – Здравствуйте и вы, блевотина гнилой крысы! – тем же приветливым и громким голосом обратилась Гудрун к остальным четверым.

– Вы оглохли, гостенечки? – обратился к ним Торир, поседевший, но все еще крепкий и шустрый мужчина, это чувствовалось в каждом его движении. – К вам обратилась мать хозяина хутора, красавица Гудрун, а вы молчите?

Грольф и его спутники и впрямь помалкивали. Говорить было не о чем. О пытках, убийстве и грабеже пришлось забыть, допустили бы Асы вырваться отсюда.

– Ты, муж женовидный, не знавший своего отца, а также и вы, гниль, сожравшая своих матерей, ищете тут моего сына, – уверенно сказала Гудрун. – Так вот, его не было здесь с начала весны. Можете убираться. Конечно, следовало бы вас связать и, одев согласно вашей природе, в бабьи платья, отвезти к Гальфдану Черному, но времени на это нет, да и никто, даже самый последний траллс, не станет марать о вас руки. Прочь, назад, в ту щель, откуда вы выползли, в лоно вонючей змеи!

Грольф чуть не потерял сознание от ярости, он готов был убить маленькую, по сравнению с ним, женщину, наплевав на все, но даже он понимал – он будет убит быстрее. Гудрун, хотя и подошла близко, все же не рисковала, и до нее оставалось шага три-четыре, а вот ее викинги и бондэры, с обнаженным оружием, стояли к ним вплотную.

– Наше гостеприимство хоть и велико, но не безгранично! – рыкнул Торир и выхватил меч.

– Назад, Торир! – крикнула Гудрун. И снова обратилась к Грольфу и его людям: «Прочь отсюда!» Ее люди расступились, давая дорогу, и пятеро слуг Хрольфа, не глядя по сторонам, с поджатыми хвостами пошли прочь, как и было им приказано. В толпе заулюлюкали, захохотали, завизжали дети, женщины изощрялись в оскорблениях, а кто-то запустил вдогонку Грачу, шедшему последним, комком навоза, угодившим в спину. Тот даже не вздрогнул.

Когда они достаточно отошли от хутора, Грольф, наконец, смог разжать челюсти, сведенные от бешенства, и прорычал: «Клянусь молотом Тора, Рагнар Ворон будет умирать так долго, как только может умирать человек, из которого медленно вытаскивают его кишки и сухожилия!» Остальные согласно закивали головами.

Однако надо было что-то решать, и грязь фьордов поступила так же, как у Нурфьорда – села было в засаду у дороги, шедшей к Норддалс-фьорду через лес, но бешенство подгоняло их, и они пустились прочесывать окрестности. Вскоре их поиски увенчались успехом.

Сын Торира Гуннар, двенадцатилетний мальчишка, носивший уже короткий меч, сидел у водопада, где он, вместе с траллсом сторожил один из подходов к Норддалс-фьорду. Им не принесли еду утром, и к полудню голод, ставший невыносимым, заставил мальчика послать траллса в хутор. Как только траллс скрылся из виду, к Гуннару вышли пятеро незнакомых викингов. Мальчишка успел вскочить и выхватить меч. Бежать ему было некуда – спереди цепью стояли Грольф и его люди, а сзади был водопад. Оставалось драться. Но тот, кто стоял ближе, Эрик Белый, молниеносно стукнул мальчишку тупым концом копья по голове и тот упал на землю. В следующий миг его локти были стянуты за спиной, а в рот забита тряпка. Грольф медленно подошел к нему, на ходу доставая нож.

– Сейчас я выну твой кляп, но, если ты крикнешь, я выколю тебе оба глаза, – сказал он.

Мальчишка не удостоил его даже взглядом.

– Ты меня слышал, – спокойно сказал Грольф и, опустившись на корточки, вынул кляп изо рта Гуннара. Тот сразу же вцепился в ладонь викинга зубами, мотая головой, как собака, когда она ломает хребет крысы. Грольф не издал ни звука, а просто дернул руку к себе. Потекла кровь. Грольф даже не поморщился.

– Ты знаешь, кто твой отец? – мягко, рассчитано оскорбительно спросил викинг, способный заставить говорить кого угодно.

– Мой отец – Торир! И он заставит тебя сожрать твои же кишки, проклятая выдра! – гордо сказал Гуннар.

– Торир? Тот самый Торир, седоватый толстяк?

– Мой отец поседел в походах! А не отсиживаясь на берегу! – прорычал Гуннар.

– Хорошо. Пусть так. Но мне, нам, нужно узнать, куда и когда ушел Рагнар Ворон. И я заставлю тебя сказать.

– Попробуй, – гордо сказал мальчишка.

Скала усмехнулся и сжал пальцы Гуннара в своем железном кулаке. Захрустели кости. Гуннар скривился от боли, но молчал.

– Парень, – ласково сказал Грольф, – ты, конечно, смел. Но поверь мне, я разговорю тебя. У нас есть время, есть дрова для костра, есть все, что понадобится. Но я сделаю иначе. – И Грольф стянул с Гуннара штаны.

– Я отрежу тебе твой срам, прижгу рану, чтобы ты не умер, и отпущу, попробую поймать кого-то поразговорчивее. Что скажет твой отец, когда ты, викинг и сын викинга, станешь среднеполым? Новых детей у него не будет. А Рагнара мы найдем. И тогда никто не поверит, что не ты продал его.

Гуннар молчал, но в глазах его плеснулся ужас.

– Есть второй путь, – продолжил Грольф, – ты поклянешься именем отца, матери и Одином, что скажешь мне правду, скажешь ее, и я убью тебя. Мечом. Ты умрешь с мечом в руках. Ты попадешь в Валгаллу. Рагнар попадет туда же. А Ториру будет утешение в старости.

Гуннар задумался. Он готов был бы терпеть боль, но не позор, тем более, такой страшный, как тот, что описал Грольф.

– Клянусь именами отца и матери, а также Одином, что скажу правду.

– Мужской выбор! – сказал Грольф одобрительно.

– Рагнар Ворон ушел из Норддалса вчера днем, держа путь в горы. Вон туда – мальчишка махнул головой. – А теперь развяжите руки!

– С чего бы? – спросил Грольф, остальные ублюдки заулыбались, предвкушая потеху. – Разве я чем-то клялся? Нет, мальчик, ты умрешь, как бонд, как житель низкой земли, став забавой викинга. Я вовсе не хочу пустить сына Торира в Валгаллу! – И Грольф поднял его над головой и бросил в водопад. Без единого звука Гуннар исчез в брызгах потока, падавшего со скал. Грольф посмотрел в водопад и рассмеялся. Остальные подхватили его смех.

– Привет Ториру, – сказал Грач и пятеро снова рассмеялись.

– Однако, рассиживаться нечего, – сказал Грольф. И слуги Хрольфа пошли за своими лошадьми. Скоро они уже скакали к горам, в направлении, указанном Гуннаром, сыном Торира.

Рагнар же, перейдя ущелье и взобравшись на гору, остановился. Приближалась ночь, и пора было подумать о ночлеге. Ворону не раз приходилось ночевать в горах, но теперь за ним шла погоня, а может статься, и не одна. Поэтому к устройству ночлега надо было подойти как можно серьезнее. В конце концов, Ворон был вынужден снова спуститься назад по лесистой горе, к примеченной ранее пещерке. Он прошел до ее конца и развел маленький костерок, незаметный из долины. Привалился к стене, развязал мешок, и вдруг какое-то маленькое животное прыгнуло на камень, на который он пристроил свое оружие. Зверек, не похожий ни на одного из знакомых Рагнару зверей, светло-бежевого цвета и с длинными мохнатыми ушками, не боясь человека, сел на задние лапки и произнес скрипучим голосом несколько слов. Рагнар прислушался. Зверек говорил не по-норвежски, но Рагнар знал этот язык. Это был язык словен, в чьих землях Ворон бывал много раз, то находником, то купцом, провел там немало времени и даже имел друзей. Он заговорил по-словенски, почему-то совсем не удивившись тому, что зверек говорит по-человечьи.

– Ты кто?

– Я Дворовый! – важно ответил зверек скрипучим голосом.

– Что это значит?

– Хозяйство людское блюду, дом стерегу, пожар упреждаю, скотину обихаживаю! – Гордо сказало маленькое существо. Рагнар призадумался, уж не спит ли он? И он снова, как в доме Старого Бю, ущипнул себя за руку. Боль подтвердила, что он не спит.

– А у нас ты как оказался? Здесь нет словенских печищ.

– Это не я оказался! Это ваши люди наше печище зорили и хлебный ларь к лодье понесли, а я за тот ларь уцепился! – сердито сказал Дворовый.

– Такой жадный? – усмехнулся Рагнар.

– Он не свое нес, а я за свое стоял! – совсем рассердился дворовый.

– Дело. А что тебе от меня надобно, Дворовый?

– Возьми меня с собой! – умоляюще сказал Дворовый. – Я не леший, не оборотень, чтобы по горам без дела баглайничать! Я тут пропаду! Мне у людей жить надо, возьми! А я стану за твоим домом смотреть! Я все в порядок приведу, что и не в порядке было.

– Да я даже не знаю, будет ли у меня еще дом. Меня убить могут, охотятся за мной. Сильные люди охотятся, – сказал Ворон. Дворового ему было жалко, но пообещать ему того, о чем так мечтал бедняга, он не мог.

– А я и тут сгожусь. Беду предупреждать стану! Я умею! Правда, в доме у меня лучше бы вышло, – честно признался Дворовый.

– Опасно со мной будет.

– А тут не опасно? Эти ваши горные чудища что – баловство? Меня чуть не растоптали вчера!

– Ладно. Быть так, – согласился Ворон, – но домой мы не скоро попадем. Мы туда даже еще не идем.

– Но когда-то пойдем, – сказал Дворовый уверенно.

– За море, если повезет, идти придется.

– Да хоть за три моря, – махнул лапкой Дворовый. – Мне тут оставаться нельзя. Одичаю.

– Давай тогда поедим, Дворовый. И спать будем. Завтра долго идти придется. – И Рагнар Ворон развернул тряпицу и положил на нее свои припасы. Дворовый пискнул от восторга и начал напихивать себе еду за обе щеки, давясь и всхлипывая. Рагнар последовал его примеру, только поспокойнее. Потом оба заснули, причем Дворовый влез воину за пазуху.

Так продолжалось странствие Рагнара Ворона по горам.

Глава одиннадцатая,
в которой люди Хрольфа охотятся на Рагнара Ворона

Перед утренней зарей Дворовый пискнул Рагнару прямо в ухо: «Беда снаружи бродит!» Рагнар бесшумно встал, прихватил с собой секиру Бешеного и прошел к выходу из пещеры.

– Куда несет? – проскрипел Дворовый ему прямо в ухо. – Чудище снаружи, у него ухо одно, как твой щит!

«Тролль!» – подумал Рагнар. Он никогда еще не видел троллей. Конечно, это было не самым разумным, но он, поудобнее взяв секиру, вышел из пещеры. В темноте, ломая подлесок, прямо на него, казалось, шло что-то огромное. Во мраке толком рассмотреть его не удалось, Рагнар увидел только, как огромное, черное, чернее предрассветной тьмы, пятно, с двумя горящими глазами, прошло мимо пещеры и, кажется, подняло руку. Гора расступилась, посыпались камни, и тролль шагнул в образовавшийся проход. И гора закрылась за ним.

– Ушел! – Облегченно сказал Дворовый. – Страшно!

– Пошли досыпать, Дворовый. Перед зарей разбуди меня, – сказал Рагнар, словно не обратив на слова Дворового никакого внимания. И они вернулись в пещеру.

Как только солнце залило розовым рассветным светом горы, Дворовый тихонько подергал Ворона за его короткую густую бороду. Рагнар проснулся сразу, тут же прогнав сон из своих серых с прозеленью глаз. Дворовый с интересом его рассматривал. Лицо северянина с длинным прямым хищным носом, твердыми, плотно сжатыми губами и свежим шрамом на щеке разительно отличалась от лиц, к которым Дворовый привык у себя на родине. Норвежец был рослым жилистым мужчиной, резким в движениях, непривычно черноволосым как в своей стране, так и в стране его нового друга.

– Рагнар, а в вашей земле разве не живут дворовые? – спросил Дворовый, затаив дыхание.

– Живут. Ниссе, – кратко ответил Ворон.

– Как я? – совсем тихо спросил Дворовый.

– Нет, они выглядят как человек, только маленький. А так за порядком глядят, за скотиной, да, как ты.

– А у тебя есть ниссе? – грустно спросил Дворовый.

– Я воин, я редко живу дома. Ниссе, кажется, был. Но он вряд ли поедет с нами. А что тебя так тревожит, Дворовый?

– Я боюсь, – совсем тихо пробормотал Дворовый, – что ты оставишь меня здесь.

– У воина одно слово, – рассмеялся Рагнар, – оставлю только там, где ты сам захочешь остаться. Давай поедим. Только не тут.

Рагнар Ворон и Дворовый поднялись на вершину горы и, закусывая, смотрели в долину, по которой, как и вчера, волнами шел туман. Когда туман уже начинал рассеиваться, снизу донеслось конское ржание. Рагнар вскочил, всматриваясь. Дворовый, цепкими лапками хватаясь за одежду, влез ему на плечо. Рагнар пристально глядел в туман, заполонявший долину. Вскоре он рассеялся, и Ворон рассмотрел, наконец, что в долине, прямо у подножья гор, двигались темные пятнышки, как казалось ему сверху. Пять штук. «Догнали все же», – сказал Ворон, оскалив зубы в веселой ухмылке. Дворовый тоненько вздохнул.

А внизу, доехав до подножья гор, спешились пятеро людей Хрольфа Пешехода. В горах лошади были не нужны. Белый и Безносый сразу забили самую молодую кобылку и, разведя костер, поджарили ее мясо на углях. Остальных лошадей бросили на волю случая.

– Времени остается мало. Рагнар обогнал нас на день, я думаю, – сказал Грольф. Остальные согласно покивали головами. Немного раньше случилось вот что. Когда они только достигли предгорья, Грач поднял руку, призывая остановиться, и спрыгнул на землю.

– Здесь шел человек. Это Рагнар, больше некому. А за ним по пятам шла волчья стая. Будет смешно, если они догнали его.

– Быстрее! – скомандовал Грольф и викинги снова тронулись в путь. Скоро они достигли поляны, где Рагнара настигла волчья стая.

– Яблоки Идунн! – только и смог выговорить Грач. По всей поляне валялись обглоданные вернувшимися собратьями волчьи останки.

– Было бы, на что смотреть, – презрительно сплюнул Грольф.

– Кажется, с ним будет действительно забавно, – прогнусавил Безносый. Дальше они ехали молча, лишь Грольф негромко насвистывал себе под нос. Вскоре они подъехали к подножью гор.

После еды Грольф громко рыгнул и сказал: «Отдыхать нечего, пошли. Ворона будет непросто найти в горах. Что скажешь, Грач?»

– Я найду его следы. Но, думаю, что нам придется немало попетлять, следуя за ним.

– Тогда пошли скорее, – заключил Грольф, и они полезли в горы.

С вершины горы Рагнар и Дворовый пристально следили за крошечными фигурками.

– Чем бегать от них по горам, проще перебить их всех, – заключил Рагнар.

– Это и есть твои «сильные люди»? – спросил возбужденно Дворовый, вздыбив шерсть.

– Нет, это их слуги. Но и они могут стать опасными, если их недооценить. Пошли вниз. Я знаю там местечко, где все можно будет закончить за один раз. И Рагнар с Дворовым на плече пошел в обратную сторону. Через какое-то время они снова вышли к ущелью-подкове. Рагнар прошелся по горе, выбирая место. Наконец, он нашел поросшую кустарником площадку, с которой прекрасно было видно тот карниз на противоположной стороне ущелья, по которому он вчера шел.

– Они пойдут там, по карнизу, – негромко сказал Ворон. – Отсюда я их просто перестреляю, деваться им будет некуда. Будем ждать.

К концу дня пятерка охотников вышла к тому же ущелью-подкове, через которое вчера переправился Рагнар Ворон. Посовещавшись, они ступили на карниз и не спеша, с осторожностью один за другим пустились в путь. Мелкие камни сыпались у них из-под ног и, подскакивая и ударяясь о стены ущелья, падали на дно. Первым шел Грольф Скала, замыкал вереницу Безносый. Они дошли уже почти до середины карниза, как вдруг в воздухе, рассекая тишину, что-то прогудело. Тяжелая стрела ударила Безносому в висок, пробив шлем, во все стороны полетели красные брызги, кровь ударила высокой струей, и один из людей Хрольфа Пешехода, с пробитой насквозь головой, молча канул вниз.

Рагнар положил на тетиву вторую стрелу, как вдруг Дворовый истошно крикнул: «Сзади!» Пахнуло тяжким смрадом, хруст веток послышался за спиной Ворона, и он прыгнул в сторону, как только мог дальше, разворачиваясь к неведомому врагу на лету. Огромный бурый медведь, владыка здешних гор кабаном, на четырех лапах несся к Рагнару. Рагнар спустил тетиву, стрела вонзилась медведю в плечо, тот взревел от боли и злости. Ворон уронил лук и выхватил меч, в последний миг увернувшись от разъяренного лесного хозяина.

Люди Хрольфа закричали что-то и прибавили ходу, насколько только могли. Рагнар взвыл от досады, его задумка провалилась! Бурая лапа взметнулась в воздух, и Ворон снова отпрыгнул. Если бы не упредивший его Дворовый, Рагнар был бы уже мертв. Медведь снова ринулся к нему, желтая пена клубилась у пасти, тяжкий рев разносился над горами. Ворон снова успел увернуться от его морды и, пропустив зверя, опустил меч на медвежий хребет. Громкий хряск, лапы медведя подломились, и он упал. Но он был еще жив, хотя и не мог шевельнуться. Рагнар посмотрел на карниз, людей Хрольфа уже не было видно. Рагнар поспешно подхватил свой лук, бросил его на спину и вонзил неподвижному медведю меч под левую лапу до самой рукояти. Глаза медведя погасли, и воин, вытащив меч из туши, бросился бежать. Дворовый, спрыгнувший с него на время боя, снова взлетел по его плащу на плечо.

Через некоторое время посыпались камешки, и на площадке появился Грольф, осторожно осматриваясь. Трое остальных показались почти сразу за вожаком. У туши медведя они остановились.

– Убит с одного удара, – проговорил Белый, – перебил ему хребет. Ударил мечом – заключил он, нагнувшись к медведю.

– Грач, след, быстрее, – скомандовал Грольф, сделав вид, что медведь – дело, не стоящее внимания. В конце концов, когда-то он одолел такого же зверя с одним ножом.

Грач, смешно подпрыгивая на ходу, осмотрел полянку.

– Он пошел вверх – заключил он.

– Вперед! – рыкнул Скала.

– Эта гора переходит в другую и так дальше, – спокойно сказал Грач. – Я не думаю, что Ворон настолько глуп, чтобы оставаться на этой горе.

– И что теперь? Бросить погоню, что ли? – рассвирепел Грольф. – Сделаем так. Разделимся. Встретимся на вершине следующей горы к ночи. Или кто-то боится идти один?

– Никто не боится, – подал голос Биер Одноглазый, – но я думаю, больше проку будет, если мы будем искать его вместе. Нам приказали не пытать удачу с Вороном, а убить его.

– А теперь приказываю я! – рассвирепел Грольф. – Все! Разбежались.

И викинги, рассредоточившись, стали подниматься вверх.

Тем временем стало вечереть. До сумерек было еще далеко, но уже было ясно, что день почти побежден и совсем скоро настанет вечер. Звуки стали приглушеннее, воздух тоже стал пахнуть иначе, лес на горе стелился мягкими мазками. Где-то поодаль, очевидно, над тушей медведя, истошно орало воронье. В долине, пробуя глотку, запел волк, ему подпели еще двое, и их песня вольно и широко растеклась по долине. Поднявшийся ветер пробежался по верхушкам деревьев, требуя внимания, и они ответили ему поклонами и легким, покорным шелестом.

Биер Одноглазый, взобравшись на первую гору, наткнулся на Эрика Белого, и оба, не сговариваясь, продолжили путь вместе. Когда сумерки мягко упали на вершины, Белый и Одноглазый вышли на прогалину, которая вела к вершине второй горы.

Рагнар же Ворон, убежав от места стычки с медведем, остановился и призадумался. Можно, конечно, бегать по горам, надеясь, что они его не найдут, а все же лучше быть охотником, чем дичью. Он осторожно обошел первую гору, но никого не встретил, только нашел следы Одноглазого и пошел по ним. Вскоре следы одного человека встретились со следами другого, и стало ясно, что дальше они пошли вместе. Рагнар вышел к прогалине, как раз тогда, когда Одноглазый и Белый шли по ней в сторону второй горы. Рагнар осмотрелся – больше никого поблизости не было. Он поднял секиру Бешеного над головой двумя руками и изо всех сил запустил ей в спину Одноглазого. Тяжелая секира, недовольно прогудев и сверкая в отблесках заката, с громким капустным хрустом ударила викинга в спину, пробив кольчугу, и вышла из груди. Рагнар молча понесся к оставшемуся, на ходу доставая меч. Эрик Белый отпрыгнул от тела Одноглазого и, перекинув со спины щит на руку, другой рукой поднял свой клинок.

Атака Ворона была неостановима. Щит его остался висеть за спиной, и Рагнар, держа меч двумя руками, обрушился на Эрика. Он рубил мечом с обеих сторон, все увеличивая скорость, без единого перерыва, который позволил бы Белому ответить. Сейчас ему оставалось только защищаться. Но Эрик, прозванный «Белым», был опытным воином. Его шелушащееся лицо с розовыми глазами оставалось спокойным, как маска. Ни внезапная смерть Биера, ни то, что он остался один, ни на миг не смутило его. Он знал, что делать в бою и до сегодняшнего дня не проиграл ни единого поединка. Улучив момент, Эрик выкинул свой меч над щитом, целясь Ворону в лицо, но угодил в личину шлема. Ворон взревел, как потревоженный хримтурс и ногой ударил в щит Белого с такой силой, что тот упал на спину. Падая, Эрик не потерял самообладания и готовился мечом вспороть Ворону живот, когда тот кинется его добивать, но он немного ошибся. Сбив Белого с ног, Рагнар остановился и, приседая, страшным ударом отрубил Эрику ногу ниже колена. Эрик дико заорал, попробовал сгоряча вскочить, не успев до конца оценить размер потери, но снова упал, на этот раз ничком. Кровь била темно-алой струей, быстро заливая траву вокруг, когда Рагнар Ворон вогнал свой меч Эрику в шею под затылком.

Упершись ногой в поясницу Одноглазого, Ворон выдернул у того из спины свою секиру и поспешил в лес, оставляя прогалину сбоку.

Уже почти добравшийся до вершины второй горы, Грольф услышал истошный крик Белого. Грольф протяжно застонал от ярости и лавиной кинулся вниз, на крик, надеясь успеть и застать там Рагнара. Он ураганом пронесся по склону, проламывая кустарник и перепрыгивая через валявшиеся повсюду камни. Но он опоздал. Когда он, тяжело дыша, выскочил на прогалину, там уже не было Рагнара Ворона. Раскинув руки, лицом вниз лежал Биер со здоровенной дырой в спине. Чуть поодаль, также лицом вниз, лежал Эрик Белый, с отрубленной ногой и рассеченный сзади шеей.

– Проклятые бабы! – завыл Грольф, – проклятые, ленивые, тупые бабы, вы упустили его, упустили, упустили! – Он неистово пинал трупы ногами, осыпая их оскорблениями. Его огромная фигура в черненых доспехах металась по прогалине, он впал в совершенное неистовство и рубил кусты, деревья и мертвецов топором. Наконец, его топор чуть не до обуха ушел в старую сосну, и Грольф остановился, хватая воздух ртом и беззвучно потрясая воздетыми вверх кулаками.

– Грач! – Крикнул он через некоторое время. – Где ты, поганая лягушка?!

Но Грач, стоявший в сотне шагов от него, промолчал, усмехаясь в бороду. Он совершенно не торопился к условленному месту сбора. А увиденное только укрепило его во мнении, что надо дождаться, пока Грольф пойдет на вершину второй горы и придти туда с темнотой, чтобы невозможно было продолжить поиски до рассвета. Не исключено, что теперь, когда их осталось только двое, Грольф прислушается к голосу разума, если не своего, то чужого.

Между тем сумерки все сгущались, и Грольф медведем полез вверх по склону. Грач подождал, пока тот скроется из виду, обыскал трупы, ссыпал их деньги себе в кошель и последовал за ним.

На небе появились первые звезды, скромной женщиной из окна, из туч выглянула полная Луна. По горизонту еще метались малиновые полосы, но небо быстро начало чернеть. В горах вообще темнеет быстро. И тогда человек, каким бы он ни был смелым и уверенным в себе, чувствует свое ничтожество и никчемность еще острее, чем при свете дня.

Горы, горы! Молчаливые гиганты, хранящие какие-то важные, страшные для человека тайны! Собравшись в круг, вы молчите, переглядываясь, и лишь изредка рассмеетесь камнепадом или лавиной по весне. Лишь водопады и ручьи, а еще птицы осмеливаются петь в вашем королевстве, медведи и тролли правят всем живым на кручах и склонах под вашей защитой. Вы не знаете ни жалости, ни горя, ни радости, вы тяжко давите собой Землю, из которой когда-то выплеснулись на свет гигантскими волнами огня! Замкнувшись в собственном величии, вы, украсившись искрящимися шапками снега и латными оплечьями изо льда, горделиво подпираете небосвод.

Поняв, что до вершины ему сегодня не добраться, Грольф остановился на чистом месте и развел большой костер. Через какое-то время к костру вышел Грач.

– Я не нашел его, Грольф. Стемнело, – сказал он, подойдя к вожаку.

– Локи задери его! Ты видел, что он сделал с Белым и Одноглазым? – спросил Грольф.

– Нет, я не нашел их. Я искал Ворона. А что с ними случилось?

– Ворон убил обоих. Как щенят. Я не успел вовремя! – Грольф стукнул по земле кулаком. – Пошли искать его!

– Грольф, в темноте я ничего не найду. Завтра с рассветом мы начнем поиски – спокойно ответил Грач. – Ночью в горах легко погибнуть и при этом безо всякого смысла. Грольф заскрежетал зубами от ярости.

– Да, ты прав, – признал он, наконец, – завтра мы пойдем вдвоем, и я тебе не завидую, если ты его не найдешь!

– Я найду его, Грольф. А сейчас давай перекусим, – все так же спокойно сказал Эрик Грач. Грольф постоял еще какое-то время молча, вглядываясь в темноту, но потом вздохнув, уселся на землю.

А Рагнар Ворон, осторожно ступая по серебряной от света Луны земле, шел по горам. Вскоре он увидел, как на груди горы, к которой он пробирался, загорелась багряная точка, и рассмеялся. Умаялись и теперь отдыхают. Жаль, что далеко – до света ему не удастся добраться туда, чтобы застать их спящими. Пора было подумать и о своем ночлеге. Проще всего было бы, конечно, просто сесть под деревом и завернуться в плащ, но весенняя ночь в горах была холодной, и Ворон мечтал об огне. Кроме того, вид вчерашнего тролля укрепил его в мысли, что ночлег в горах это совсем не такое простое дело, как могло бы показаться.

– Что мы ищем? – негромко спросил его Дворовый, когда они отошли от горного ручья, смеявшегося в темноте, и пошли вверх по горе.

– Да какую-нибудь нору, в которую не влезет, к примеру, вчерашний тролль.

Дворовый фыркнул. Дальше они шли какое-то время в полной тишине, как вдруг Дворовый сказал: «За кустом в горе нора. Не такая большая, но идет она глубоко, может даже, слишком глубоко!» Рагнар отодвинул кустарник и, ощупав края входа рукой, чтобы не разбить себе голову, стал пробираться внутрь, опираясь на одну из стенок. Вскоре он понял, что оказался в огромной пещере. Рагнар вернулся ко входу, наломал на ощупь веток с кустарника, а потом вновь углубился в пещеру. Он развел костер, осветивший рядом высокую груду камней, и осмотрелся. Да, он далеко спустился вглубь горы – свет его костерка не доставал до потолка пещеры, да и краев ее не было видно. Они с Дворовым перекусили, а потом Ворон откинулся на груду камней, набил трубку и закурил.