Текст книги "Скверная жизнь дракона. Книга четвертая (СИ)"

Автор книги: Александр Костенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

– Великие боги, прошу, зачем так спешить? – подал голос благородный с зализанными волосами.

– Касуй Миастус?

– Вы оказали мне честь, запомнив моё имя, – парень поклонился и заговорил в привычной надменной манере. – Зачем лишаться полезного, и вам, и мне? Нет уж, не позволю. Я, Касуй Миастус, младший сын благородного дома Миастусов, требую предоставить его мне! Я заплачу за него, поручусь за него. Мне нужно готовиться к турниру и он, с посохом, будет мне полезен. Как и вам.

Маг с загнутым посохом ничего не ответил. В его глазах вспыхнул огонь презрения к благородному, но быстро потух. Маг рукой махну в мою сторону, разрешая Касую продолжать.

– Ты, ксат, должен знать своё место, и я тебе его покажу. Я заплачу за твоё обучение, я поручусь за тебя. Ты сможешь остаться в академии, и будешь прислуживать мне. Скоро турнир. Я хорошенько подготовлюсь. А ты – останешься в живых, хотя бы сегодня. На колени, мразь! На колени. Склони голову и признай меня своим господином!

Неужели эта прилизанная тварь хочет, чтобы я унижался, пресмыкался? Неужели он думает, что я откажусь от своей гордости? Этому не бывать.

Немного обидно, что я не смог освоить ни «Вторую броню», ни «Щит маны», даже подарок от Кагаты не привязал к себе – иначе, глядишь, и справился бы как-нибудь. Надеюсь, что мама с сестрёнкой не будут меня долго искать. Пусть у них всё будет хорошо. И пусть они разберутся, что сегодня произошло и как я вообще оказался в этой ситуации.

Я поднял голову к небу. Облака медленно плыли под голубым полотном. Постепенно вечерело, окружающее пространство окрашивалось багряными тонами. Где-то вдали крикнула птица. Красиво. Природа всегда красива.

– Тебе доступны лишь мечты, нутон, – я стукнул посохом и встал в гордую позу.

– Убейте его, – скомандовал магистор.

Боевые маги вытащили мечи из ножен и направили их на меня. Лезвия моргнули разными цветами, рукоять засветилась белым, на кожаной броне активировались узоры. Губительная ловушка замкнулась. Круг. Десять метров до каждого. Я схватил покрепче посох.

Мой единственный шанс спастись – закричать, чтобы все испугались, рывками выйти из окружения и сразиться за свою жизнь. Других вариантов не…

– Стойте, стойте. Мастер, остановите их! – неожиданно заговорил церковник с идеальным пробором в волосах.

– Хубар, не пришло твоё…

– Господин магистор, прошу, позвольте сказать!

– Ждать, – скомандовал маг и матоны замерли, всё так же направляя на меня острую сталь. – Говори, послушник.

– Превелико благодарю вас. Позвольте, – тот подошёл к магу, позвал своего мастера, всех остальных магов и тихо что-то им рассказал. Те вначале ахнули от возмущения, а потом ахнули от одобрения.

– Тебе дарована жизнь, ксат, – заговорил послушник. – Мы с тобой ещё встретимся, а до тех пор ты просидишь там, где подобным тебе и место.

– Меня бросят в тюрьму? – подобное развитие событий сильно удивляло.

– В темницу, если говорить точнее. В темницу, ксат.

– А как же мои права? – что-то внутри меня оборвалось. Стало настолько плевать на происходящее, что я невольно пошёл вразнос. – У вас против меня нет ни единой улики, и я даже не поговорил со своим адвокатом! Когда я смогу позвонить семье? Как часто меня будут кормить, но безглютеновой пищей и раз в день будут ли давать смузи из брокколи⁈ И что будет с моими вещами в комнате, когда мне их отдадут?

– Его жизнь закончена, а он чушь несёт и думает о вещах? Жалкое зрелище, – проговорил старый церковник.

– Но он прав, – парировал магистор. – Никому из нас его вещи не нужны. Их выбросить, и только. Отведите его за вещами, пусть он всё заберёт. И бросьте в темницу.

Никто не пререкался с главным магом, даже не подумал предложить что-то другое. Все стоящие лишь молча смотрели, как матоны убрали оружие в ножны, окружили меня и показали руками на выход из стадиона.

– Гнал, проводи их, – сопровождающий в ответ поклонился и встал во главе колонны.

Мы пошли вперёд, а главный маг всё ещё раздавал команды: всем остаться, а Касуй Миастус пусть вечером подойдёт в магистрат. Проходя мимо учеников, я изо всех сил боролся, чтобы не посмотреть на своих приятелей. Но не сдержался.

Талия держала за плечи Эльту, прикрывшую рот ладонями. Фанул стоял будто ошпаренный, не осознавая происходящего. Лишь Нобл отличился адекватностью и кивнул напоследок. Все остальные ученики наконец получили волю своим гнилым чувствам: они злорадно ухмылялись, радуясь моей смерти, перешёптывались и тыкали в мою сторону пальцами.

Я не обращал на всё это внимания. Меня интересовало только то, что ждало меня в бараке. Справится ли моя наглость с этим вызовом?

– Это не твоё, – сухо произнёс один из моих конвоиров.

– Как это, не моё? – я удивлённо посмотрел на мужика. Его можно было бы поставить в центре города, обозначить статуей, и никто бы не усомнился в этом. – Я на этом спал, значит – моё.

Секунд десять потребовалось матону, чтобы обдумать смысл сказанной фразы. У него вздулась вена на виске – но ничего другого его эмоций не выдало.

– Ты закончил?

– Да, – я мило улыбнулся и поправил на плечах тяжёлую поклажу. – Можно идти.

Две сумки сильно давили на плечи, но рисковать и нести одну сумку в руке я не хотел: вдруг вырвут. Да и заняты были руки посохом и подушкой с одеялом с кровати, завёрнутых в простыню. Меня же сейчас бросят в темницу, а там про удобства явно слыхом не слыхивали – а так на спальник постелю всё остальное и смогу спать с комфортом. Так что ситуация не такая скверная, как казалось на первый взгляд.

Хотя, кого я обманываю: ситуация сквернее некуда!

«„–“„–“„–“»

Конец одиннадцатой арки

Арка двенадцатая. Лик’Тулкис
Место действия: Южный континент

Глава 1

Толстая деревянная дверь закрылась с гулким скрипом. На петлях и косяке зажглись красные линии, они перешли на каменные стены, на потолок и пол, паутиной оплели все поверхности. И затухли.

Из любопытства я запустил «Магическую стрелу». Та разбилась об каменную стену снопом голубых искр, а потухшие линии на секунду вновь засияли.

– Ещё раз так сделаешь и будешь казнён, – в маленьком окошке в центре двери показалось лицо одного из матонов, оставшегося караулить меня.

– Но я люблю тренироваться, отрабатывать удары. Вдруг случайно задену стену?

– Неважно, – окошко в двери закрылось.

Я скинул с затёкших плеч сумки и развёл руки стороны, разминая затёкшие мышцы.

Камера примерно три метра вширь и столько же в длину. Есть нужник из ведра с крышкой, в углу куча лежалой соломы, а под трёхметровым потолком маленькое окошко с металлическим штифтом в центре. В него не пролезть, но можно прислонить посох к стене, упереться ногой, подпрыгнуть и зацепиться за край окна. Можно наблюдать за происходящим в академии и, если получится, увидеть намёк на моё скверное будущее или способ выбраться отсюда.

Уже через минуту я висел под потолком, держась одной рукой за штифт, а другой за край окна. Вид открывался на второй и третий участок первого кольца. Постройки во втором кольце рассмотреть не получилось – мешала стена и треклятый угол обзора. Но даже так понятно, что я примерно на пятом этаже центрального здания. Странно, что маги не разместили темницу под землёй, а решили подойти к квартирному вопросу незаурядным способом. Но кто вообще разберёт, что у этих магов в голове? Да и странные они какие-то, нервные, шуток не понимают.

Спустившись обратно, мне захотелось сесть на пол и хорошенько обдумать сегодняшний день – но я решил сначала привести своё скромное жилище в порядок. Благо на дверном косяке висел небольшой магический светильник. Автономный и забирающий ману из воздуха, он заработал сразу после моего прихода. Света от него шло немного, но с небольшим окном и моим зрением этого более чем достаточно.

Наведение порядка заняло не больше пяти минут, а на шестую я уже лежал на импровизированной кровати из удачно прихваченного одеяла и подушки, и пытался осмыслить сегодняшний день. Хотелось бы узнать, что вообще произошло сегодня, но глупыми вопросами можно не задаваться. Надо задавать умные вопросы, например: что делать дальше? Я не знаю, на какой срок застрял в темнице, да и нахождение в замкнутых стенах навевает не самые приятные воспоминания. Но делать всё равно что-то надо. Остаётся только две вещи: ждать и изучать подарки. Вот то же кольцо, оно… Оно не снимается⁈

С кольцом было что-то не так, оно словно приросло к пальцу. Изулиса мне его подарила, и она же отправила меня в эту чёртову академию. И вывод из этого представляется крайне банальным. Следовало избавиться от кольца. К сожалению, с пальцем. В сумке есть орех от древня, так что половина отрастёт, но сейчас рубить не буду. Интуиция подсказывала, что произошедшее сегодня – лишь начало. Лучше оставить орех про запас, чтобы в нужный момент восстановиться.

Вытащив подаренный Налдасом нож, я долго его вертел в руках и всячески осматривал: вдруг он тоже прирастёт ко мне. Потом плюнул на предосторожность и подал в него порцию маны. Ничего. Подал ещё. Опять ничего. Сделал замах. Опять ничего.

Примерно час я сидел как истукан, пока не додумался до простой вещи. Я стал экспериментировать, подавая магическую энергию в разные части ножа, а нанося удар – через канал пытался высвободить ману. Когда за окном окончательно стемнело – на лезвии ножа наконец-то вспыхнули оранжевые завитушки, а воздух рядом с ножом наполнился жаром.

Внимание, вы пытаетесь изучить умение «Огненное лезвие»

Внимание, недостаточный показатель Ловкости

Изучение умения невозможно

В Ловкости пятнадцать пунктов, а в запасе двадцать шесть свободных очков. Можно закидывать по пять и проверять изменения. Вот только почему именно Ловкость? Как-то нелогично, но это и не сильно важно.

Пять очков результата не принесли. Зато следующие пять – очень даже.

Внимание, вы пытаетесь изучить умение «Огненное лезвие»

Стоимость изучения: 1 очко характеристик

Я закрыл оповещение, не собираясь останавливаться на достигнутом.

Внимание, вы пытаетесь изучить умение «Воздушный удар»

Стоимость изучения: 1 очко характеристик

Появившиеся и тут же исчезнувшие на лезвие белые полоски намекали, что это умение требует то же, что и «Огненное лезвие». Можно изучить оба умения, но…

Приближающиеся шаги сбили с мысли. Я приготовился вообще ко всему, что только могло произойти. Но оказалось, что я готовился к ужину из постного жидкого рагу без мяса, напоминавшее густой вегетарианский суп, куска серого хлеба и стакана воды. Изысканнейший ужин в сравнении с орочьим лагерем. Так ещё и еда сама ко мне приходит, если сравнить с материком скверны. Не жизнь, а сказка.

После ужина я всё так же обдумывал сегодняшний день и медленно успокаивался. Не хотелось ложиться спать с чёрной дырой на сердце – но и зацикливаться на происшедшем не хотелось. Можно было бы осмотреть подаренную книгу и отвлечься, но солнце опустилось к горизонту и света уже не хватало, а в списке неотложных дел испорченное зрение не значилось.

Я отдался грёзам о тех днях, когда мы всей семьёй жили в наших горах.

Следующее утро началось с настойчивого стука в дверь. Меня разбудила девушка нутон с полуплащом академии и дрожащими от усталости руками.

– Просили вам передать, что сегодня к вам зайдут. Вы должны быть готовы.

– Кто? Зачем?

– Из церкви. Сказали, что будут говорить с вами, – несчастная пошатнулась.

– Ты в порядке? – я всмотрелся в замученное лицо с впалыми щеками и торчащими скулами от постоянного и сильного недоедания.

– Я…

– На, поешь, – я протянул ей порцию жидкой каши, которую она сама же только что занесла в темницу.

Девушка дрожащими руками приняла тарелку и за считанные секунду опустошила. Потом виновато опустила взгляд в пол и чуть не заплакала – лишь вовремя подсунутый кусок чёрствого хлеба задержал эмоции. Спустя мгновение и он исчез в голодном животе. Девушка робко поблагодарила, пообещала никогда не забывать мою доброту и вышла за дверь.

Подаренная Налдасом книга приятно лежала в руках Покрытая гладкой белой кожей с золотыми и серебряными полосками на уголках и корешке, в её внешнем виде выделялся небольшой медный замок без дырки для ключа. Он скреплял выходящие из обложки две кожаные полоски и, казалось, что книгу невозможно открыть.

Замок раскрылся двумя частями с характерным металлическим щелчком от поданной в него маны. На первой странице ровным узорчатым почерком красовалась надпись:

«Совершенство магии призыва: развитие в ограничениях».

Разумное объяснение магии призыва и её развития.

Написано пером и рукой Занлот’Ногталуса, в 2038 году нашего Спасения.

Не знаю, что это за год и что означает фраза про спасение – но спустя часа три я устало закрыл книгу и потёр переносицу. Занятий с Налдасом о языке ксатов оказалось недостаточно: текст понимался слабо. Всё это время я читал только вводную главу, сопоставлял незнакомые слова и угадывал их значения. Результат получился крайне отвратным, потому что каждое слово в языке ксатов – это фраза из двух слов, а иногда и гораздо больше.

Единственное, что получилось выудить из семи страниц непонятного текста – что за разъяснениями следует обращаться к оркам. Именно они из всех рас обладают обширными знаниями в призыве духов и активно их применяют. Оно и понятно: слишком странно, если поклоняющаяся Первородным зверям разумная раса решает свои проблемы магией огня.

Сама же магия призыва не призывает духов как призраков или что-то подобное. Духу нужен носитель под стать его природе, ибо некое «проявление духа зоркой птицы» можно запихнуть только в тело птицы. То же касается и псов, если захочется воспользоваться духом ищейки. Все призывы так работают.

Да и самих призывов существует несколько типов. Один из них – это «призыв по времени», и чем дольше срок призыва, тем больше плата. Платит вызывающий собственной жизнью, если я правильно истолковал строчку: «жизненная сила взывающего к духу есть плата духу за внимание и решение откликнуться. И дух затребует плату за каждый период исполнения желаний взывающего».

Не самая приятная магия. Мало того, что надо таскать с собой живого голубя, дабы воткнуть в него неведомую потустороннюю чухонь, так ещё и жизнями поделиться. Плевать на показатели жизни, но где мне голубя найти? Притом интуиция подсказывает, что «Дух зоркой птицы» используют для создания поисковой птицы, ведь как-то так эльф из лагеря орков рассказывал о своей поимке.

Но вот вопрос: зачем мне поисковая птица, если в бою она не поможет? Вот бы призвать какого-нибудь злобного шибуршунчика да вселить в чумную канализационную крысу – вот была бы потеха. Но и это тоже не вариант – эта херня ведь устроит локальный апокалипсис с тотальным геноцидом и культом кровавой жатвы. Хотя, я бы не отказался увидеть, как эта чёртова академия утопает в собственной крови.

Я встал и спрятал книгу обратно в рюкзак. Хотелось сделать перерыв, а раз с магией призыва произошёл сочный облом – следовало переключиться на вчерашние умения. И стоило только подтвердить их изучение, как вкладка «Умения» лог-файла изменилась.

Общие умения (11/15):

Мыслеречь: без уровня

Фреска времени: без уровня

Магическая стрела: 9 ур.

Рывок: 12 ур.

Удар: 4 ур.

Кураж: 1 ур.

Концентрация: 1 ур.

Пинок: 2 ур

Прыжок: 1 ур.

Структурные умения (11/15):

Огненное лезвие: 1 ур.

Воздушный удар: 1 ур.

Похоже, системе неважно, какое именно умение учитывать – то, которое можно использовать голыми руками, или для которого требуется определённый носитель.

На всякий случай я проверил эту теорию, подав ману в посох и нанеся удар острым основанием, одновременно пытаясь активировать «Воздушный удар». Бесполезно.

Вскоре в коридоре раздались шаги. Они приближались, пока не остановились за дверью. Стук дерева о камень. Едва различимые голоса.

– К тебе пришли, – за дверью раздался сухой голос матона.

Я напряг голосовые связки, подражая маленькой писклявой девочке:

– Покушать принесли?

– У своих покровителей проси еду, – прозвучал голос белобрысого служителя церкви с идеальным пробором в волосах.

– У кого это?

В открытой двери показалось лицо с безмятежным выражением человека, знающего о своём предназначении в жизни и строго верующего в него. Или даже знающего, что оно единственно верное и правильное не только для него, но и для всех остальных.

– У драконов, ксат. Кому ещё служит твоё племя? – церковник в самой издевательской манере ухмыльнулся и легонько кивнул мне.

– Буду благодарен, если передашь им мою просьбу лично, – я с церемониальным почтением приложил правую руку к сердцу.

– Ради этого тебе придётся пойти на многое.

– Начинай, я записываю.

Служитель церкви чуть дёрнул головой. Кожа на его лице гладкая, взгляд живой и энергичный – он ещё молод и не умеет контролировать эмоции. Возможно, я смогу этим воспользоваться. Правда мои представления о разумных всё ещё базируются на воспоминаниях из прошлого мира. Придётся не раз себя переломать через колено, чтобы понять разумных, но уже и сейчас ясно, что у большинства живущих в этом мире жизнь – не сахар с самого рождения и до последнего вздоха.

Белобрысый кивнул кому-то, стоящему за стеной. В темницу зашли два учащихся в академии с изнеможёнными лицами. Они попытались взять мою импровизированную кровать, но поднятый конец посоха явственно намекал на их радужные перспективы.

Оказалось, что мне принесли нормальную кровать, так что я должен немедленно прекратить мешать им. Я выразил самые искренние благодарности, приправленные горой сарказма – но поступил по-своему. Не наклоняясь посохом всё отодвинул в противоположный угол, и показал рукой на освободившееся место, мол: можно приступать.

От такой наглости у охранника вздулась вена на виске, но служитель церкви оказался сдержанней. Он жестом показал, что всё в порядке. Вскоре два изнеможденных ученика занесли узкую кровать, соломенный матрац из белой ткани, перьевую подушку и одеяло. Полный набор для красочных снов. Но дальше занесли в темницу то, что меня удивило: два табурета, стол, посуду на двух персон и кувшин с какой-то жидкостью.

– Вау, – я состроил удивлённую гримасу на лице. – Неужели дорогие гости составят мне компанию в этот нелёгкий час?

– Приятно знать, что чувство юмора не покинуло тебя в заточении.

– Смешным словом и плахой с топором можно добиться гораздо большего, чем просто плахой с топором.

– Не думай, ксат, что ключники от ворот святых слов уподоблены низким… представлениям.

– В церкви предпочитают решать вопросы с огоньком?

– Нет, ксат, мы не сжигаем виновных. И не казним их. Не в праве церкви решать, кому жить, а кому умирать.

– Да? – я искренне удивился. В моих воспоминаниях запечатлён несколько отличный от сказанного сюжет. – И разумных с частями от животных вы тоже не убиваете?

– Ты говоришь о троптосах? – церковник зашёл в темницу и встал около стола.

– Именно о них.

– Ты, ксат, путаешь разумных и отродья скверны, – Хубар говорил с такой интонацией, будто я обесценил самое главное достижение в его жизни.

– Ты хоть раз видел настоящее отродье скверны?

– Видел. И не раз.

– Тогда как может быть разумный порождением скверны?

– А как может быть разумный с ногами козла, с покрытыми перьями руками, с кошачьей пастью, с собачьим хвостом? Это облик извращённой скверной нежити. Они её порождение.

– Здесь только одно порождение, – я взглядом обвёл темницу. В глазах церковника вспыхнул огонёк ненависти, практически сразу потухший.

– Ты прав. Но всё зависит оттого, с какой стороны смотреть.

– Я уже посмотрел, спасибо.

– Оставим это, – белобрысый поднял руку, как бы прося остановиться. Заодно он окинул взглядом стол. – Присоединишься? Я пришёл поговорить. Поговорить и понять, как ты здесь оказался.

– Хм, – я театрально протянул и почесал подбородок. – Наверно, меня привели сюда матоны?

– Нет, – церковник сел за стол, – я про твой жизненный путь.

Так, эта тварь меня переиграла, первым сев за стол. Теперь у меня лишь два выбора.

Первый – не присоединяться. Стоять и ждать, когда церковник пообедает и уйдёт. И в этом случае он будет есть долго, специально затягивая и смакуя каждый кусочек. Так-то есть мне не хотелось и стоять я не устану, но первый выбор – это проигрыш, ведь церковник окажется главнее меня.

Второй – присоединиться, составить компанию этому утырку и переводить разговор с моей персоны на него. А там… А там буду надеяться, что он допустит оплошность и туман над моим скверным будущим хоть немного рассеется. Как-то не хочется провести остаток своих дней в темнице.

– Зачем тебе знать мою жизнь? – я присоединился к Хубару, но посох по привычке не убрал. Его острое основание было около моей левой ступни, а боковина лежала на ключице.

– Я впервые беседую с ксатом.

Белобрысый показал на стол одному из магов-учеников. Тот поклонился и разлил по чашам бордовый напиток. Затем ненадолго вышел в коридор и вернулся с глубоким блюдом. Его содержимое плавно переместилось в наши тарелки, а сырой воздух темницы наполнили ароматы жареного мяса, паприки и свежих овощей.

– Боюсь, наши отношения не столь равнозначны: ты не первый церковник, с которым я говорю, – я ухмыльнулся, стараясь подколоть парня.

– Тогда ты не откажешь мне в просьбе рассказать немного о себе? Прошу, уровняй нас.

– Конечно, – я едва заметно кивнул, показывая, что якобы проиграл. Зрачки церковника расширились, уголки рта чуть приподнялись. Парень хотел что-то сказать, но я оказался быстрее:

– Только после встречной услуги.

– Какой услуги? – подбородок церковника задрожал.

– Ты расскажешь о процедуре дознания, всё и полностью. Если я посчитаю, что ты что-то утаил или соврал – то разговора не будет.

– Ты просишь малое, ксат. Но как мне быть уверенным, что ты примешь мои слова, даже если они правдивы и полны? Где гарантии?

– Гарантии? – я удивлённо развёл руками. – Оглянись, в каком месте мы находимся. Какие могут быть гарантии в темнице для невиновного?

– Тебе гарантирована жизнь.

– Вчера, и только на вчера.

– Нет, ты будешь жив на церемонии. Она… – парень осёкся. Его глаза судорожно забегали, челюсти сжались до зубовного скрежета.

– Церемония поступления через сколько дней?

– Через шесть дней, – парень успокоился, понимая, что уже не отвертеться. – Я не знаю, что случится в тот день.

– Это ведь ты что-то предложил магам.

– Да, я предложил совместить тебя и желание благородного о турнире. Но я не знаю, что именно магистрат решил.

– А тут и думать не надо, – я пальцем подцепил немного соуса с мяса, собираясь проверить еду на яд. Сладкий вкус паприки и оттенок пряного базилика тронули кончик языка.

– Возможно, но я теряюсь в догадках, – церковник пожал плечами. – Прошу, не стесняйся и ешь в своё удовольствие. Есть ещё несколько блюд, так что ты наешься досыта.

– Не самый отвратный последний обед, – жжения на языке не чувствовалось.

– Брось, я не соврал тебе, и еда не отравлена. Сегодня не твой последний день.

– Я предпочитаю самостоятельно решать свою судьбу. И свой последний день я назначу сам.

– Лишь Всебоги ведают о наших судьбах, – церковник церемониально поднял голову к небу. – Их слова твердят об этом.

– И что тебе говорят твои боги, церковник?

– Многое, ксат. Многое. Прошу, наслаждайся. А пока позволь отвлечься и поговорить о делах не столь насущных. И, если тебе удобней будет, зови меня по имени. Хубар. Фамилии у меня нет, я всего лишь послушник.

– Пока что послушник?

– Пока что, – Хубар кивнул и посмотрел на меня ожидая, что я представлюсь следом.

– Лик’Тулкис. Можно Ликус, так разумным проще.

– Благодарю. Кстати, о простоте: как у вас относятся к магическим инструментам?

Я не противник или любитель разговоров «ни о чём», но эта отвлечённая беседа о том, что магические инструменты упрощают жизнь – оказалась кстати. Появилась возможность расслабиться и насладится вкусной едой, хоть и не в самой приятной компании. Но какой выбор?

Зато эта, казалось бы, ничего не значащая беседа – для меня означала многое. Упоминаемые Хубаром инструменты поражали своим многообразием. И виденные ранее – лишь малая капля. Ступа, благодаря которой можно взбить сливки так, что боги обратят на них внимание и наделят масло особым свойством, или же оно будет дольше храниться. Наковальня, работая на которой кузнец выкует меч гораздо прочнее. Не счесть разнообразия магических устройств. Всё это пугало, ибо мои подозрения получали всё больше подтверждений: мир окуклился в магическом развитии. А если прибавить, что части порождений используют повсеместно – то такими темпами силу пара разумные обуздают через три, или даже четыре тысячи лет.

– Что ты хочешь узнать о процедуре дознания? – Хубар поднял стакан с вином и задумчиво повертел его в руках. С обедом было покончено, как и с отстранёнными разговорами.

– Всё.

Хмыкнув, церковник принялся объяснять, зачем и для чего разумные отвечают на три вопроса.

В прошлом мире это называли причастием, в этом – дознанием. Вот только в прошлом мире причастие шло строго после как человек исповедуется, в этом же мире следовало доказать чистоту своих помыслов, прежде чем открыть душу церковникам. И детектор лжи для этого подходил как нельзя лучше. Как и специально обученный служитель церкви. Имя ему – трихтих. Именно на него и обучался Хубар. Стать тем, кто заглянет в душу разумному и определит его помыслы – есть высшая добродетель и почёт.

– Я надеюсь, ты доволен моим рассказом?

– Я принимаю его, Хубар. Ты хотел узнать, как я оказался в академии?

– Не только. Сначала я хотел узнать о твоём возрасте.

– Зачем тебе это?

– Никто не знает, как в академии смогли принять твои документы. В них ничего нет, кроме твоего имени и того, что контракт оплачен.

– Тебе следует спросить с магов, как они это допустили, не с меня.

– И для этого надо знать твою личность. Возраст, это главное.

– Поведёшь меня к кристаллу, чтобы проверить слова? – зачем ему это? Не знаю, но в банковской системе высших эльфов, как и в империи Талкая, везде указан возраст оболочки.

– Нет, в этом нет необходимости, – Хубар едва слышно хлопнул в ладоши и вскоре на столе оказался небольшой кристалл на подставке, а рядом с нами встал ратон в белых церковных одеждах и синей накидкой на плечах. – Голос богов не знает лжи.

– А ты подготовился, – я ехидно улыбнулся и ладонью коснулся гладкой, слегка холодной поверхности кристалла. В него отправилась одна строчка из лог-файла оболочки. Кристалл моргнул, вслед за ним подставка нанесла информацию на магическую бумагу.

Возраст: 25 лет

– И как такое возможно, что не прошедшего ритуал взросления ксата отправили на один из свободных материков? – Хубар ухмыльнулся.

Внимание, заблокировано ментальное воздействие

Теперь ясно, что воздействие идёт от Хубара: этого ратона не было в церкви.

– Слишком незначительна причина, чтобы отказывать себе в знаниях.

– И многое ты узнал? – взгляд церковника рассеянно бегал по моему лицу.

– Про ступу для масла услышал впервые.

– Я рад, что просветил тебя, – белобрысый встал и показал ученикам на стол. – Закончим на сегодня.

– Неужели ты и завтра составишь мне компанию?

– Вполне возможно, что послезавтра. Приятного дня, Ликус.

Хубар развернулся и быстрым шагом вышел в коридор. Ученики забежали, вынесли стол и уже потянулись к табуреткам, но я помешал забрать ту, на которой сидел. Охранник привычно дёрнулся, но был остановлен великодушным жестомбелобрысого церковника.

Дверь в камеру закрылась с гулким ударом, моргнули магические линии. Шаги медленно отдалялись, пока окончательно не заглохли.

– Значит шесть дней, да? – невольно вырвалось у меня. На сердце было пусто. Никаких эмоций, полная отрешённость.

Через шесть дней состоится турнир и это станет моим последним днём. Более чем вероятно, что устроят гладиаторский поединок между незадачливым драконом в облике немощного ксата – и одним из опытнейших бойцов из матонов. Я так просто не сдамся и буду биться до последнего. Но без боевых умений, без «Второй брони» и «Щита маны», без магического оружия – шансы близки к ну…

В окне что-то хлопнуло крыльями, напугав меня до седой шкурки.

Чёртов голубь решил, что самое то нагадить на выступ окна. Вот же крыса пернатая, а⁈ Залетел, испугал, а теперь ещё и смотрит на меня как на памятник. Вот знал бы я магию призыва, так я бы тебе отомстил! Я бы показал, что не пристало нещипаным курицам драконов пугать! Я бы в тебя засунул дух кошки и посмотрел, как тебя разрывает от желания сожрать самого себя… А ведь это же гениальнейшая идея! Нет, засовывать в птицу дух кошки – не самое умное решение, но сам концепт крайне прекрасен.

Пригнувшись, я на цыпочках стал медленно продвигаться к окну. Пернатая падла сидела на внешнем крае окна и если запустить в него магической стрелой – то он всяко окочуриться от боли. Вот только он упадёт наружу. А мне этого не надо.

Шажок, ещё шажок. Медленно, и потихоньку. Я вовсе не собираюсь хватать тебя, голубок. Нет, я не схвачу тебя, не обездвижу, не сделаю подопытным кроликом. Я не буду вселять в тебя духи птицы, и ты не поможешь мне через шесть дней. Ничего этого не будет, не волнуйся. Я просто хочу тебя погладить, понимаешь? Просто возьму и погла… А, куда? Падла пернатая! Тьфу на тебя!

Хотелось немного постоять, поругать голубя, наслать на его семейство все возможные проклятья – да вот только это никак не поможет, да и счёт отведённых мне дней стремительно сокращался.

Сперва я подтянулся к окну и как следует осмотрел окружающее пространство. Голуби были и в магическом городе, и за стенами самой академии. Небольшими стайками они кружили рядом с домами, и налетали голодной саранчой на мусорные бочки. Их частенько выносили из длинных бараков, загружали на телеги и везли в дальний конец магического городка, где виднелась свиноферма.

Наметив будущий план – я с утроенной силой вернулся к учёбе. Вот здесь и пригодились подаренные Налдасом листы бумаги. Сидя на кровати и используя табурет как импровизированный стол, я погрузился в изучение текста, непонятных слов и странных смыслов; конспектируя те или иные особенности; пытаясь вычленить главные моменты; прикидывая значения узоров и магических кругов на страницах книги.

Многие часы пролетели незамеченным, и раздавшиеся шаги за дверью оказались полной неожиданностью. Пришло время ужина, я в секунду всё убрал под кровать. Благо вместо чернил пользовался грифелем, так что не боялся наставить чёрных клякс на полу и выдать себя.

Ко мне зашла та же девушка, что и утром. Её усталое лицо отражало лишь одну эмоцию – стыд. Она стыдилась, что утром её слабость взять вверх. Теперь же она не смотрела ни на меня, ни на порцию жидкой похлёбки из не самых свежих овощей и с одиноко плавающим кусочком мяса, размером с ноготь.