Текст книги "Скверная жизнь дракона. Книга четвертая (СИ)"

Автор книги: Александр Костенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

После разговора с кожевником стало ясно, что следует добыть первым делом. К тому же, у меня есть прозрачная леска от гибких лиан, а за шило сойдёт обычный гвоздь. И всё же, такая разница: тридцать пять монет за кожу против двадцати трёх монет за одну единственную лапку. Неужели такой разброс цен присущ каждой части порождений?

Широкая дверь книжарни раскрылась с глухим перестуком дверного колокольчика. Внутри воздух пропитался запахом чернил и мела, а из дальнего помещения доносился скрип перьев.

Просторная входная оказалась библиотекой, где читальный зал и хранилище книг объединены в одном помещении. Одна стена превращена в огромный стеллаж, где каждая полка уставлена книгами с различными корешками с золотыми, серебряными и бронзовыми полосками, рисунками на деревянных обложках и тиснением на коже – или же вообще без украшений. Ещё был длинный стол, с небольшой книгой синего цвета у дальнего края. Там же стоял мужчина в костюме со специальными нарукавниками, защищающими одежду от чернил. Напротив него стояла девушка, зачем-то нацепившая поверх обычного плаща другой, короткий и едва доходящий до поясницы. На его тёмно-синей ткани выделялся белый рисунок квадрата с вписанным в него кругом, с изображением пера и колбы зелья.

–…вы сами назвали цену, – девушка едва не плакала, её тихой голос дрожал.

– И я ещё раз называю вам цену, моя достопочтенная голубка. Семьдесят восемь золотых монет, – мужчина говорил спокойно, голосом распивая каждый слог.

– Но ведь было шестьдесят девять. Два месяца назад, когда я… – девушка поперхнулась и закашляла, пребывая во власти эмоций. – Когда я заказывала её, вы сами сказали!

– Конечно, я именно это и сказал.

– Но…

– Но и я был тем, кто вам сказал, что могут подорожать бумага, чернила или другие компоненты вашей, без сомнения, важной книги.

– Ведь я…

– Ведь вам она нужна, вы можете не сомневаться, что я уверен в этом, – мужик чуть придвинулся к девушке. Под её чёрными волосами показались кончики острых ушей ратонов.

– Так вы…

– Так вы можете не сомневаться: я не меньше вас заинтересован, чтобы вы получили свой заказ.

– Я и не думала…

– Я сам не думал его удерживать. Ведь такая умная девушка понимает, что книжарня существует пока оплачивает налоги, аренду, и другими путями отдаёт свои кровные деньги этим гадким мерзавцам в ратуше. Вы понимаете это?

– Да, конечно, – девушка отвечала робко, боясь сказать лишнее слово.

– Но я хочу, чтобы вы понимали и меня, и моё нестерпимое желание отдать вам книгу. Поверьте мне, посмотрите на меня – вот он я, стою, смотрю на прекрасную девушку перед собой и мечтаю, когда смогу исполнить её желание. Но как мне это сделать, если я не смогу получить деньги, которых у вас не хватает. Скажите мне, прекрасная Раская, что мы можем вместе сделать, чтобы исполнить ваше желание, и удовлетворить мои потребности? – мужик сделал шаг вперёд и ловким движением руки чуть пододвинул книгу к девушке.

– Мне… Мне очень нужен этот справочник. Пожалуйста, – девушка едва не перешла на плачь, всхлипнув носом.

– Без него будут проблемы?

– Большие.

– Тогда нам срочно следует придумать, что сделать дальше.

Я устал смотреть как мужик медленно, но уверенно подбирался к главному. А после этого самого главного мужик скажет, что придержит книгу и никому её не продаст. И будет ждать, пока девушка ищет недостающую сумму.

– Как насчёт консультации?

– Кому консуль… – горе-ловелас чуть не подпрыгнул от неожиданности. А вот девушка подпрыгнула, на лету развернувшись и отскочив от стола.

– Добрый день, – я шагнул вперёд. – Тут книги продают, или я ошибся?

– Да. Да, добрый день, – мужик от вида двух ксатов растерялся, но сразу же опомнился. – Вы ищете что-то конкретное?

– Да. Нужна книга, о порождениях скверны.

– Есть общий справочник, есть справочник по ближайшим нечестивым местам, есть по местам проявления, есть по отдельным видам.

– Сколько общий стоит?

– Пятьдесят четыре золотых и семь серебряных, – кивнув в такт слов, мужик решил подойти к шкафу и достать нужную книгу. Одну из самых тонких, если я правильно понял направление его рук.

– Тогда не сегодня.

Если самый дешёвый общий справочник стоит полтинник, то вряд ли получится найти хоть что-то по моему карману. А вновь продавать в местной гильдии лапки гусеницы опасно, ибо можно привлечь к себе ненужное внимание.

Я уже хотел было уйти, но решил испытать удачу. Вокруг карих глаз на розоватой коже девушки едва виднелись синие круги от недосыпа, а нос частенько шмыгал.

– Скажите, вы из Настрайской магической академии?

– Д-да. Как вы узнали?

– На вашем поясе висит достаточно «улик», – я усмехнулся от вида неказистого жезла и маленького кинжала, больше похожего на перочинный ножик. Главной же уликой был рисунок на коротком плаще.

– Ой, да, я два месяца назад получила разрешение на жезл, и сразу решила…

– Вам что-нибудь ещё? – раздражённо спросил хозяин лавки.

Я подошёл к эльфийке и без разговоров вложил в её дрожащую от испуга ладонь золотые монеты. Та увидела их, опешила, а в уголках глаз заблестели капельки жидкости.

– Вот все семьдесят восемь золотых монет!

Хозяин книжарни бросил на меня испепеляющий взгляд, но ничего более поделать не мог. Сквозь зубы он процедил, что заказ оплачен и книга её, осталось только закрыть контракт. Девушка радостно взвизгнула и схватила книгу со стола. Что было дальше я не видел, ибо за нашими спинами закрылась дверь. Мы погрузились в шум оживлённого города и направились на рынок.

Пройдясь по улочке, уставленной прилавками и телегами, мы практически ничего не купили, кроме мотка длинной верёвки и самое дешёвое шило. Оставшаяся жёлтая монетка и десять серебряных сиротливо позвякивали в руке. Налдас отказывался что-либо покупать на них, и даже отказался обедать, чтобы желудок не отвыкал от двухразового питания.

В гостиницу мы вернулись довольно рано, так что в ожидании ужина сидели в комнате. Но это всяко лучше, чем ловить на себе наполненные ненавистью и проклятиями взгляды. Заодно нашлось применение оставшимся монеткам: за десять имперских серебряных Налдас купил кувшин отменной браги. Мы её испили за разговором. В основном говорил я. Ксата интересовало, откуда я узнал, что эльфийка из академии, и почему отдал ей деньги.

С первым вопросом проблем не возникло, но вот второй вопрос озадачил. Моя возможная жалость к ней звучит крайне глупо, учитывая отношение разумных к нам. Весомым аргументом стала предусмотрительность: раз я буду учиться в академии, то неплохо иметь в должниках того, кто эту самую академию хорошо знает. А раз девушка недавно получила разрешение на скипетр, то явно не первый день там учится.

Это объяснение вполне устроило Налдаса. Он одобрил мои действия, ведь это правильно – думать о будущем и в завтрашнем дне иметь дополнительную опору на непредвиденную ситуацию. Вот только я руководился не злым умыслом, а банальной предосторожностью. Судя по словам Налдаса, он в академии не был и ничего о ней не знает, значит – я смогу обратиться к эльфийке за разъяснениями.

Да и к чему кривить душой? Было противно наблюдать, как мужик так неприкрыто склонял эльфийку к непотребствам. Хоть бы немного уважения проявил и для приличия подарил букетик полевых цветов – так нет же. Фу таким быть! И вообще: «Шоколадкой и букетом цветов можно добиться гораздо большего, чем просто шоколадкой».

Вскоре нас пригласили на ужин.

Оказалось, что мы не единственные постояльцы в гостинице, но именно в этой дорогой гостинице я увидел сразу за одним столом нутона, ратона, дитя Мкаатух и дворфа. Они общались без всякой злобы, и даже смеялись. Их пальцы украшали золотые кольца с большими камнями, кожа сапог была с тиснением, а в ткань одежды вплетены золотые и серебряные узоры.

Как и вчера, сегодняшний набор блюд разительно отличался от того, чем нас кормили в портовом городе: кусок сочного шкворчащего мяса с кислым соусом, паштет из овощей и варёная картошка в сливках, горячий хлеб и ассорти из трёх видов сыра, и кувшинчик сладкого вина. Но самым приятным в ужине оказалось то, что всем собравшимся в зале было глубоко наплевать на нас.

По возвращении в комнату Налдас сделал то, что делал все эти дни: сел в кресло, опёрся на посох и отрешённым взглядом уставился себе под ноги. Так он мог просидеть весь день. Я сам так поступал на материке скверны: ничего другого не остаётся, когда метели запрут тебя в пещере, все дела переделаны, а мышцы болят после тренировки. Но сейчас накопилось слишком много дел.

– Что с вами? – ксата беспокоил тот факт, что я превратился в статую, перегородил входную дверь и безумным взглядом рыскал по комнате.

– Всё хорошо, просто… А ведь точно, – я посмотрел на ксата голодным до знаний взглядом. – Оценщик что-то сказал про очистку куртки от скверны, что я не смогу ей пользоваться. Что всё это значит?

– К сожалению, я не смогу ответить. Раньше я не сталкивался с чем-то подобным. Но, возможно, оценщик говорил, что разумные не могут использовать осквернённые вещи. Это губительно. С каждым разом скверна просачивается в разумного, пока не поглотит его.

Я невольно провёл рукой по высокому воротнику куртки. Он закрывал шею вместе со шрамами тёмно-синего цвета, отблескивавшими чернотой. Получается, если бы не осквернение, то я не смог бы пользоваться курткой? Не знаю, хорошо это или плохо, но можно не заморачиваться с очищением. Лог…

В лог-листе появилась вкладка: «Другое». Никогда бы не подумал, что увижу нечто подобное. Появившись после оценки чёрного полотна, её единственная строчка сообщала о зафиксированной оценке неизвестного предмета. Но что за ключевое слово нужно для активации подарка Кагаты? Вспомнить бы его, но, боюсь, это не так просто сделать.

Одновременно копаясь в чертогах разума – я занимался превращением чёрного полотна в широкий пояс. Задумка проста: свернуть его в длинный рулет; опоясать верёвкой, чтобы не разъезжался; и обмотать живот, используя как надёжную защиту. А внутрь рулета спрятать добытые на скверном материке жемчужины и деньги, когда те появятся.

Тогда, у орков, когда Кагата молчаливо покрыла мою шею полотном – она хотела меня защитить, не позволить холодной стали отделить мою голову от тела. Скольких трудов и жертв потребовалось, чтобы создать нечто подобное? Остаётся надеяться, что я смогу с ней увидеться и отблагодарить. Хотя бы за те дни, когда она скрашивала моё опостылевшее одиночество.

Если с поясом сегодня хоть что-то прояснилось – то насчёт куртки всё куда сложнее. Ещё на материке скверны я выяснил, что у неё хранилище маны на сто пунктов и на обогрев тратится пункт маны в две минуты.

Магическая прочность: 37634/50000

Я перекачал единичку маны в хранилище куртки и запустил нагрев. От первого действия счётчик уменьшился на один пункт, второе не возымело эффекта. Дождавшись, когда мана потратится, я пополнил хранилище уже на десять пунктов, но счётчик всё так же уменьшился на единичку.

Структурная прочность: соответствует определению «Осквернения»

Этой строчкой можно пытать, расшатывая психику. Как прочность соответствует определению? Как можно материальное скрестить с духовным? Это как скрестить машину с мясорубкой: вроде бы и доедешь до пункта назначения, но котлеткой.

Есть одно крайне странное предположение. Структурная прочность прямо связана со скоростью, с которой скверна поглотит предмет. Но куртку скверна не поглотит, так как считает её своей частью. Звучит логично, но неплохо бы получить подтверждения, например, купить дешёвый магический предмет и отнести его в скверное место.

Создано: Информация уничтожена вследствие длительного воздействия скверны

Время создания: 324 год эпохи единения/1987 год эпохи Почтенного ожидания по древнему исчислению

– Не могу знать, эти названия я слышу впервые, – ксат покачал головой, когда я аккуратно спросил у него про два временных периода в истории разумных. И ответ Налдаса не удивителен. Куртку создали до пришествия скверны, а это минимум две тысячи лет назад. Настоящий раритет. Может быть, в академии найдётся информация об этих временах?

На следующий день мы сразу отправились на рынок, закупаться провизией на ближайшие шесть дней пути. Ещё во время завтрака у нас появилось сомнение, что обещанной телеги не дождаться, хоть приставленный к нам работник гильдии клятвенно утверждал обратное.

Там же, недалеко от рынка, зашли к магическому кузнецу. Самым дешёвым предметом оказался нож с «Огненным лезвием» за две с половиной сотни золотых. Был ещё нож с «Острым лезвием» за две сотни, но его недавно выкупили.

Мне не понравились слова Налдаса, что предмет, который «привязывают к тебе боги» – обязан быть магическим. Мол, разумный должен подать в предмет ману, оставив в нём индивидуальный магический след. На резонный вопрос, а если разумный не может в магию – ксат ответил, что у таких разумных и денег не найдётся на столь дорогую покупку. Но если найдётся, то можно обратиться в ратушу: в каждом городе есть тот, кто запустит в тело клиенту толику своей обезличенной маны, преобразует в ману клиента и вместе с ним обратится к воле богов. На второй резонный вопрос, что разумный не сможет активировать предмет, если не владеет магией – ксат объяснил, что активация идёт на уровне умений. Да и опустевшее хранилище может пополнить любой маг, лишь денег заплати.

В гильдии нас сразу отвели в кабинет к главе. Он сидел за письменным столом, а рядом с ним стоял обвинивший нас капитан стражи. Он скривил лицо при нашем появлении.

– Не буду распинаться и перейду сразу к делу. Бла…

Глава запнулся, покачал головой и прошептал что-то, что я уловил как: «Великие боги, насколько же проклят мир, что я должен благодарить ксатов?»

– Ваши сведенья подтвердились. На том месте нашёлся опустевший гоблинский лагерь. Все обвинения с вас сняты. От жителей всего города – я благодарю вас.

Работник гильдии на подносе принёс нам два скрученных в трубочку листка и стопку серебряных монет. На каждом из листков красивым почерком выведено, что подателю положена сумма в размере двадцати девяти золотых монет. Подтвердив через статуэтку принятие награды, Налдас взял листок и спрятал за пазуху. Заметив мой многозначительный взгляд, он спрятал и второй листок, и монеты.

– Завтра утром мы уйдём, – сухим голосом произнёс Налдас, обращаясь больше ко мне, нежели к собравшимся в комнате.

– Моё слово в силе. Вам будет предоставлена повозка, а также охрана.

– Охрана до Такила? – хоть ксат и выглядел беспристрастно, но явно собрался вновь взять главу в оборот.

– Не совсем, – на столе раскрыли карту. – До Настрайска.

– Причина?

– Временное усиление, – бородач показал на трёх авантюристов, стоявших около стены. У одного из них был сплющен нос, а другому кто-то ухо оторвал.

Смерив троицу взглядом и о чём-то поразмыслив, Налдас принялся узнавать подробности переезда.

Выходило, что будет три повозки, столько же извозчиков и десять авантюристов. Часть из них сойдёт в Такиле, часть в следующих городах, а до Настрайска доберётся лишь эта троица. Чтобы всё было честно, и никто не переживал за собственную жизнь – извозчики создадут караван в гильдии свободных торговцев. В него мы с Налдасом вступим как пассажиры – в отличие от авантюристов, которых начальник каравана наймёт как охрану. Все заботы о провизии караван берёт на себя – от нас лишь требовалось оплатить свою часть.

Предложение звучало крайне странно и запутанно, но Налдас согласился. Судя по дёрнувшими вертикальным зрачкам – решение он принял на словах про гильдию торговцев.

В гильдии свободных торговцев, пока создавался караван, я попытался узнать у одного из авантюристов о скверных местах на нашем маршруте. Авантюрист всячески отнекивался и говорил, что в тех краях не бывал, ничего не знает, и вообще – он живая прикроватная тумбочка. Но золотая монета освежила память. На нашем пути будет одно скверное место, примерно в двух днях езды от Такила. Это тоже город-оплот, в нём получится продать лапки хитца. Но, главное, что в небольшой скверной роще вместе с какой-то мышью и непонятным кустом обитают и скверные кабаны.

Закончив со всеми формальностями и вступив в караван как пассажиры, приложив ладонь к статуэтке и заключив контракт – мы направились в банк. В отличие от портового города, здешний оказался лишь банковским отделением и с расписками старался дел не иметь. Для них это обычная практика, так что расписки мы обналичим в другом городе.

Вернувшись в гостиницу, искупавшись и поужинав, мы собрали сумки и подготовились к раннему выходу. После Налдас обыкновенно опёрся на посох и уставился в одну точку. Я сел в такой же позе. Лог.

Клятвы и договорённости:

▪ Исходящие клятвы: Отсутствуют

▪ Исходящие обязательства: 1

▪ ▪ Вхождение в состав каравана в качестве пассажира (временное)

▪ ▪ ▪ Содержание: …

▪ Входящие клятвы: 1

▪ ▪ От кого: Кагата даа́р Гусара раша́а руу́кта думкаа́д ну Руссу́ут

▪ ▪ ▪ Содержание: Произношение вашего имени (Лиас) с честью

▪ Входящие обязательства: 1

▪ ▪ Вхождение в состав каравана в качестве пассажира (временное)

▪ ▪ ▪ Содержание: …

Это всё выглядит крайне странно. Но более странно, что я понимаю смысл всего этого. Исходящее обязательство требует не мешать движению каравана и, в случае нападения – не мешать охране защищать меня. Входящее же, наоборот – это то, что охрана и обслуга будут делать для меня. И всё это будет действовать до тех пор, пока караван не прибудет в город и не распадётся.

По крайней мере я выяснил, что клятва Кагаты исчезнет только если она умрёт. А раз клятва всё ещё на месте, значит – орчиха жива. Только ради этой хорошей новости следовало встрять в эту передрягу со скверным беркутом, гоблинами и застрять в городе на два дня. Остаётся надеяться, что больше ничего не произойдёт и до Настрайска мы доберёмся без приключений.

«„–“„–“„–“»

Конец десятой арки

Арка одиннадцатая. Уверенность
Место действия: Южный континент

Глава 1

Доехать без происшествий до Настрайска, да?

Кажется, как-то так я думал перед отъездом из Луцка. Но думать-то – это одно, а вот располагать реальностью – совсем другое. Особенно, когда реальность больно бьёт тебя по темечку, ведь повозка резко остановилась, тебя что-то толкнуло в плечо и ты упал на землю, едва не потеряв сознание от удара. И с разбегающимся взглядом и звоном в ушах ты пытаешься понять: почему стоящий рядом Налдас машет посохом как ветряная мельница?

Что-то легонько стукнуло по макушке. Я провёл дрожащей рукой, на пальцах осталась кровь. Вновь стукнуло. Я запрокинул голову.

На меня смотрели испуганные глаза возницы без блеска жизни в них. Изо лба торчало оперение стрелы. Там собралась красная капля. Сорвалась, медленно упала, стукнула по щеке. Меня вытащило из забытия, звон в ушах спал, слух обострился, рябь в глазах пропала.

Вокруг повозок шла битва: авантюристы, охранявшие караван, схлестнулись с отребьем в награбленных доспехах и рваных одеждах. Повсюду слышался лязг стали, крики, тихие мольбы.

– Лик’Тулкис! – кричал Налдас, отбиваясь от двух разумных и одновременно защищая меня от стрел лучников. Одна из них щёлкнула рядом, вовремя отбитая посохом.

– Жив, жив, – я встал и едва не упал обратно. Всё ещё пошатывало от удара темечком.

– Вы целы?

– Более чем, – я мотнул головой, приводя мысли в порядок.

Два воина скованы боем с Налдасом. Два лучника держат нас на прицеле: один правее в метрах сорока, другой левее в семидесяти. Наша повозка головная, за левым лучником опушка леса. По правую сторону развернулась битва между тремя авантюристами и девятью оборванцами. Судя по дрожащим щитам и нескончаемым ударам – дела у троицы печальны.

Активировано умение «Концентрация»

Время действия: 1 минута

Время до повторного применения: 3 часа

Под действием умения мир преобразился, сконцентрировался, сжался до предела.

– Я возьму левого, – я выскочил из-под защиты Налдаса. Ксат что-то крикнул в ответ, то ли не рисковать, то ли беречь себя, то ли вообще возглас удивления. Но следующим звуком стал треск костей. Потом ещё один треск. И быстрый бег в правую сторону.

Лучник отпустил тетиву. Древко стрелы окрасилось красным, наконечник моргнул салатовым. За долю секунды спина покрылась испариной от страха. «Рывок», и стрела пролетела мимо. Ещё стрела от другого лучника – вновь 'Рывок.

– Оставь живым, – позади раздался крик, адресованный Налдасу.

Первые четыре «Магических стрелы» исчезли в воздухе за полметра до лучника, но пятая попала ему в грудь. А потом шестая, седьмая. С каждой стрелой лицо разумного всё сильнее искажала гримаса боли. На двадцать третий заряд магии лучник обмяк и рухнул на землю.

С правой стороны каравана всё закончилось, семеро из напавших лежали на земле, а перед одним из наших воинов на коленях сидела захваченная в плен троица. Ксат с оставшимися авантюристами побежали к левой стороне телег. Я последовал за ними, но пока подбегал – там всё уже и закончилось. Один из напавших почти добрался до опушки леса, но кто-то из авантюристов уговорил беглеца подержать топор спиной.

– Лик’Тулкис, вы не ранены? – убедившись, что враги закончились, Налдас тут же помчался ко мне.

– Я цел, успокойся. Что произошло?

– На караван напали.

– Да ладно⁈ – я развёл руки в стороны. Налдас мой сарказм понял, и немного стушевался.

– Больше ничего сказать нельзя, но все нападавшие из равнинных эльфов. Не отходите от меня, у них могло остаться подкрепление.

– Это ты меня столкнул с телеги?

– Совершенно верно. Я заметил блеск в лесу.

– И спас мне жизнь, иначе стрела в головы извозчика сейчас бы торчала из моей.

– Это моя священная обязанность – защищать вас.

– Всё равно я должен тебе за спасение. И ты защищал меня, пока я не пришёл в себя.

– Прошу вас, не утруждайте себя, – Налдас посмотрел на меня со священным трепетом. – Вы и так сделали многое. Прошу, нам следует осмотреть караван и допросить пленных.

Что я такое сделал, о чём говорит ксат? Неужели это из-за того, что я дракон и Налдас почитает меня как бога, и ради меня готов пойти на любые жертвы? Как же бесит, что моя просьба быть на равных проигнорирована, будто её и не было.

Внезапный налёт и серьёзные потери. Две минуты скоротечного рубилова превратились в семнадцать тел, четверо – из каравана. Возница с нашей телеги, и три авантюриста. А ещё одна лошадь, толкавшая нашу телегу. Благо её подруга не испугалась и стояла на месте, иначе бы умчалась вдаль.

Пока пара авантюристов охраняли пленных, все остальные занялись первичным делом и оттащили трупы в лес. Предварительно осмотрев карманы, а в лесу ещё и вспороли животы. По словам Налдаса, разбойники нередко проглатывают монеты, чтобы свои же не украли. Ещё с напавших сняли именные браслеты с левых рук. С мёртвых они снимались легко, ибо расцепилось запаянное место в задней части браслета. Умерших с каравана не оттаскивали в лес, а положили недалеко от повозок. Но, как и у разбойников, с них сняли браслеты.

Я невольно потеребил серебряное украшение на левой руке. Неужели он плотно сидит на руке до тех пор, пока моё сердце бьётся? Одна малейшая ошибка, и его снимут с моей руки, и я больше не увижу маму, сестрёнку.

– Ситуация не из приятных, – сказал авантюрист со сплющенным носом. Он был начальником охраны каравана и одним из тех трёх, кто по решению главы гильдии выехал с нами из Луцка. После сегодняшнего дня – из двух.

– У Каспара жена и дочь малая в Луцке, – с грустью в голосе сказал второй из Луцка, говоря о третьем товарище. Вслед за авантюристом остальные рассказали, кто остался у погибших. Лишь возница оказался одиноким.

– Позаботимся, – прошипел с досады начальник. И повернулся в нашу сторону. – Вы хоть и пассажиры, но я, как начальник охраны каравана, из-за всего этого…

– Вы же Нот, я прав? А вы Галис? – Налдас поочерёдно обратился к двум авантюристам, потерявшим друга.

– Нот Наглад, – кивнула мужик со сплющенным носом. Вслед кивнул второй разумный, с отрезанным левым ухом.

– Я имею навыки верховой езды и могу заместить возницу. Но требую усиленную защиту нашей повозки. Двое из вас должны защищать нас. Особенно его, иначе мы отправимся пешком, – ксат показал на меня.

– Приемлемо, – Нот удовлетворённо кивнул, как и остальные авантюристы. Не сказать, что собравшиеся в караване как-то по-особому относились к нам двоим, но за всю поездку никто так и не выказал к нам ненависти.

Авантюрист со сплющенным носом подошёл к пленным и скалой навис над ними.

– Ну чо, суки остроухие, выбирай. Говорите, где схрон, и тогда, возможно, станете рабами.

– Нута наката, – огрызнулся один из эльфов и плевком попал на ботинок Нота. Тот не задумываясь рубанул мечом. Лезвие вошло в ключицу и застряло в середине груди. Эльф хотел закричать, но разрубленные лёгкие к этому не располагали. Отпихнув ногой эльфа и вытащив меч, Нот вновь осмотрел оставшихся пленников. Со связанными руками, они сидели на коленях и обречённо смотрели на капли крови, стекавшие по острому клинку.

Меня от шока едва не скрутило. Нет, я уже не могу считаться безгрешным после всего, что пережил. Но ведь эльф был пленным, он же не представлял опасности. Зачем? Даже если он разбойник, но есть же система правосудия, законы, уставы.

– У меня нет желания махать мечом весь день. Нам ещё сопровождать уважаемых господ, – Нот посмотрел на нас. – Позвольте сохранить этим отребьям жизнь, если они всё расскажут.

– Ты хочешь получить сведения в обмен на их жизни? – голос Налдаса стал ещё более отстранённым, чем прежде.

– Верно, – ответил Нот.

Налдас посмотрел на меня намекая, что я в этом спектакле главный. Так же поступили авантюристы. И даже пленники смотрели взглядом, переполненным страхом, отчаяньем, злобой, ненавистью, и толикой надежды. Тень смерти блуждала по их испещрённым недосыпом лицам, с впалыми от голода щеками и острыми ушами практически серого цвета.

– Более чем, – сказал я и, вспомнив события в гильдии авантюристов, поднял правую руку, подражая клятвенному жесту.

– Мы не одни, – робко проговорил один из пленников, и все собравшиеся вновь уставились на меня.

– Всем, – я посмотрел на Нота. Он в ответ кивнул.

– Ну чо, остроухие, господин сказал своё слово. Мы ему подчинимся. Выбор за вами.

Эльфы поёрзали и рассказали, что их лагерь в двух часах ходьбы в лесу, но там в основном раненые и немного дозора.

Слушая остроухих, Нот скрипел зубами, а когда те закончили рассказ – громко сплюнул.

– Господа, эхо войны. Смело умножайте на два, или даже три. Расклад не удачный, но идти надо. Если они уйдут, то ещё не один караван уничтожат. Надо брать, – авантюрист повернулся к нам. – Это не ваша битва, но я…

– Что вы решили? – Налдас обратился ко мне, с полуслова раскусив план авантюриста. В голосе ксата явственно слышалась просьба почувствовать.

– За мной должок. Но идём вместе, – в ответ уголки рта ксата дёрнулись, но он тут же вернул себе вид отрешённый и безучастный.

Пока мы с Налдасом в сторонке рассматривали пленников и проплывающие на небе облака – авантюристы горячо спорили, кто пойдёт в атаку, а кто будет сторожить пленников и караван. Уж точно останутся раненые: одному глубоко порезало бедро, а второй сломал руку. В итоге пошло семеро авантюристов, не считая нас двоих.

Осенний лес полнился шорохами и усталым щебетом птиц. Полуденное солнце пробивалось сквозь желтеющую листву, раскачиваемую лёгким прохладным ветерком. Он успокаивал, и я практически забыл про удар головой об землю – если бы не лёгкое пошатывание. Ноги иногда путались, я едва успевал схватиться за ближайшие деревья. Не самая лучшая идея штурмовать разбойников в таком состоянии, но гораздо хуже остаться невесть с кем посреди дороги.

Шедший рядом Налдас рыскал взглядом между деревьями, выискивая любую опасность. Ксат шепнул, что в случае чего, убьёт всех и сразу же вытащит меня из передряги, ибо моя сохранность – его первоочерёдная цель.

Спустя два часа, когда авантюристы уже выражались незнакомыми, но явно матерными словами – впереди замаячили стены наспех сложенных шалашей и кожаных шатров, с несколькими поваленными деревьями вместо забора и одиноким дозорным. Солнце играло на рубце шрама во весь подбородок и левую часть челюсти, на помятом доспехе, кривом древке копья и оборванных штанах.

Мы все легли на землю и подползли поближе. Я мысленно поблагодарил Кагату за её подарок – пояс надёжно закрывал живот от холода. А плащ, вовремя подвёрнутый под себя – закрывал вообще всё тело.

– Галис, твой выход, – Нот прошептал своему другу. Тот медленно уполз, собираясь напасть на дозорного с фланга. Вместе с ним отправились два авантюриста, по команде собираясь атаковать лагерь с тыла.

Подползя как можно ближе к дозорному, Галис чуть приподнялся, упёрся ногами в землю и как кот одним прыжком пролетел двадцать метров, приземлившись около эльфа. Тот ничего не успел сделать, как авантюрист моментально вырубил его ударом в голову. Оттащив в сторону тело, Галис жестом позвал нас к себе, одновременно сделав несколько пассов руками.

– Внимательней под ноги, там волчьи ямы, – объяснил жесты Нот.

Налдас положил руку на моё плечо, извинился и попросил остаться, прикрыть тыл. Я согласился, до этого потратив всю ману на лучника. Она ещё не успела восстановиться, да и полезно будет увидеть со стороны, какими умениями пользуются разумные. Прыжок Галиса, я уверен – тоже умение.

Нот махнул рукой. Все молча бросились вперёд, опрокидывая на ходу стулья из веток и вытаскивая из шалашей перепуганных эльфов. Несколько сдавленных криков – и всё закончилось столь же внезапно, как и началось. Все ратоны очень быстро оказались в центре лагеря, сидя на коленях и с поднятыми руками. Один из них, с заросшими волосами, держал спину прямо и смотрел на авантюристов с гордо поднятой головой.

– Нот, посмотри-ка, старые знакомые, – Галис вынырнул из самой большой палатки, держа в руках грязную, засаленную тряпку фиолетового цвета с изображением раскрытой ладони. На её среднем пальце и мизинце было по широкому кольцу.

– Вот те раз, Бронзовые Перстни! Ты Мялис Шалский?

– Верный поданный его величества, граф Мялис Шалский, – гордо смотревший на авантюристов эльф даже с поднятыми руками умудрился поклониться плавными отточенными движениями.

– Датальский Буран. Что же ты делаешь здесь, у нас в империи, далеко от границы?

– Заканчивай, наёмник, – граф встряхнул плечами, готовясь в последний раз ощутить на них собственную голову.

– В отличие от тебя, остроухий, я никогда наёмником не был и становится не собираюсь.

– А кто ты сейчас? – Мялис снисходительно посмотрел на меня и Налдаса.

– Я авантюрист. В отличие от ратонов, мой меч служит только мне и богам. И императору, если тот прикажет.