Текст книги "Скверная жизнь дракона. Книга четвертая (СИ)"

Автор книги: Александр Костенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

Глава 5

Позади нас осталась одна из узких просёлочных тропинок. Она выходила из луга и вклинивалась в дорогу, по которой мы шли. После вчерашнего ливня земля разбухла, грязь комьями прилипала к ботинкам, а осеннее солнце предательски спряталось за густыми облаками.

– Эти же дорожки ведут к деревням, ведь так?

– Совершенно верно.

– Так почему не заходим в них, чтобы переночевать или купить еды? Было бы проще.

– В этом свои причины. Мне не известно, какая деревня всё ещё существует, а какая разорена. И, не забывайте, что нас вряд ли буду рады видеть.

– Неужели нас так ненавидят, что…

Налдас поднял ладонь с озабоченным выражением лица. Ксат что-то услышал в лесу, раскинувшемся по левую руку от нас. Мы практически синхронно заметили тень среди деревьев.

– Слишком необычно, – морщинистый разумный ловким движением снял рюкзак. Я повторил следом.

– Прошу меня простить, я неправильно расценил ситуацию. Всё вполне обычно, – ксат перехватил покрепче посох и показал в сторону леса. – Я стану авангардом, а вы, будьте любезны, озаботитесь своей безопасностью. В лес заходить не будем.

И что такого необычного Налдас разглядел в обычных волках? Скаля клыки, семь серых тел подбирались к нам. Среди них не было вожака, и лишь два матёрых волка выделялись ростом. С этой сворой проблем не возникнет, если расстрелять их магией. Ещё бы волков солнцем ослепило бы.

Словно прочитав мои мысли – солнце выглянуло из облаков, оказавшись за нашими спинами. На земле промелькнула тень. Большая и слишком быстрая, чтобы оказаться облаком. Презрев всякую предосторожность, я развернулся и всмотрелся в небо, пытаясь разглядеть сородича.

– В небе!

Ксат резко поднял голову. Его вертикальные зрачки расширились до предела от вида твари, размером с двухэтажный дом. Её перья переливались чёрно-серыми тонами с вкраплением рыжих отблесков, а размах крыльев превышал мои в два, или даже в три раза. В огромных когтистых лапах мог уместиться слон, а мощный клюв играючи расковырял бы и броню танка.

Мы переглянулись с Налдасом. И тут же сорвались с места, бросившись в лес, не делая выбора между монстроподобной птицей-переростком и кучкой серых меховушек.

Волки опешили, но спустя секунду рванули в нашу сторону, глухо рыча. Я бежал слева, принимая на себя трёх волков, Налдас бежал правее, принимая на себя четырёх волков. Я прицелился в самого левого из своей группы, на ходу запуская магические стрелы. На девятой тот упал.

Активировано умение «Рывок»

Прыгнувший волк пролетел мимо моей шеи. «Удар», и осн посоха воткнулся в глаз третьему волку, пробив череп насквозь. «Рывок», и меня отнесло назад, посох с хлюпающим звуком вырвался из серого. Я постарался поддеть посохом второго волка, но он успел отпрыгнуть – но я ждал этого, держа руку на поясе. Ещё «Рывок», и я врезаюсь в серого, втыкая тридцатисантиметровое лезвие в голову. Острое и прочное костяное лезвие разрезает кости черепа как бумагу.

Налдасу оставалось добить последнего блохастого, лежавшего на земле с перебитым позвоночником. По древку посоха в морщинистых руках пробежалась оранжевая волна, концентрируясь в яркий шарик в самой верхушке. Ксат завертел посохом, верхушка оказалась внизу и на огромной скорости кручёным ударом впечаталась в клыкастую морду, как клюшка в мячик для гольфа. Морду сплющило под аккомпанемент чавкающего звука и хруста костей, а тушу отбросило на целый метр.

– Я рад, что вы целы, – Налдас встал в гордую стойку: спина прямо, правая рука на поясе, левая опирается на посох, воткнутый в землю. В принципе, я сам стоял в такой же стойке.

– Ты меня даже не осмотрел, а уже спешишь делать выводы.

– Поверьте, я видел достаточно. И я должен извиниться: я недооценил ваши способности.

– Недооценил?

– Совершенно верно. У вас имеется опыт, и вы его применяете не бесцельно, – ксат кивнул, как бы извиняясь, и посмотрел в небо.

Огромная птица медленно уплывала на северо-восток, паря в полукилометре над землёй. Но даже с такого расстояния был заметен хищный блеск её огромных серебряных глаз.

– Боюсь, в ближайшие два дня мы воздержимся от посещения Луцка, – ксат присел на корточки около серой туши.

– Из-за птицы?

– Совершенно верно. Как вы могли заметить, она прилетела с запада. Именно на западе расположен город-оплот Луцк. Разумные не упустят возможность объединить наше появление и пролёт осквернённого беркута Тамливийского сада скверны.

– Неужели нас так ненавидят, что готовы разорвать на кусочки, даже под предлогом пролёта какого-то порождения скверны?

– Нас…

Налдас прервался и замотал головой, словно высматривая наблюдавшую за нами несуществующую невидимку. Вдалеке от поселений разумных, в густом лесу, подобного индивида не могло существовать.

– Если ненависть к нам держится в узде договором со Всеобщей Церковью, то ненависть к древнейшим не ограничена ничем. Поверьте, разумный жизнь продаст, лишь бы навредить.

– В чём причина этой ненависти?

– Не могу сказать, Лик’Тулкис, – ксат поклонился так низко, словно замаливая грехи всего островного народа.

Наступившую тишину нарушал шелест деревьев да редкий писк грызунов. Страшная птица улетела достаточно, чтобы не угрожать нам внезапной атакой.

Я посмотрел на склонившегося ксата без ненависти. Причина его отказов кроется в клятве, данная им тёте или кому-то другому. Как и банковский клерк, что поклялся собственной жизнью, так и татуировка на лбу Налдаса тоже когда-то моргнула. Никто не хочет умирать, и я более чем понимал мотивы своего сопровождающего. Лишь некая апатия скреблась в сердце: я слишком многого не знал, и вряд ли скоро узнаю.

– Что делать будем, раз в город путь заказан?

– Мы направимся в город, но не сразу. Нам повезло, и мы обойдёмся без лишних проблем.

– В нашей-то ситуации, и повезло?

– Присмотритесь, вы не находите ничего странного в облике волков? – Налдас пальцем показал на ближайшую тушу.

– Да вроде бы ничего такого… Стой, а что у них с ушами?

Каждое ухо волков было купировано. Словно кто-то нехороший отрезал острую верхушку, укоротив наполовину.

– Это и есть наша удача. Скажите, я могу попросить вас одолжить немного лески?

Мне лески не жалко, так что мы сходили за оставленными рюкзаками. По возвращению Налдас сразу же отрезал от каждого волка уши и попутно объяснил, чем они удивительны. Волки оказались домашними, и купированные уши – как своеобразно клеймо. Всё зависит от того, как именно обрезали верхушку уха, и сделана ли небольшая дырка.

– А ничего страшного, что мы их убили? Ведь они кому-то принадлежат.

Ксат распрямился, держа в левой руке окровавленный кинжал, а в правой – четырнадцать отрезанных ушей. Окинув быстрым взглядом трофеи, он едва заметно усмехнулся.

– Не волнуйтесь об этом. Мы их убьём.

– Ты в своём уме, идти убивать разумных, чтобы попасть в город? Что, нельзя его обойти?

– Можно, но мы так не поступим.

Я только хотел возразить, но ксат меня опередил.

– Прошу прощения, я выразился некорректно. Мы направимся не к высшим разумным. Поверьте, у меня нет причин и стремлений заносить руку над теми, кто не угрожает вам, или мне, или слабыми.

– Тогда о ком ты, если не о высших ра… Низшие разумные одомашнили волков?

– Вы совершенно правы. Существуют три расы, содержащие волков для личного пользования. Оруки, гноллы и гоблины разводят их ради меха, костей, мяса. И используют как боевых псов. Конечно, существуют отдельные племена орков, которые также содержат волков, но у орков свои правила.

– Как выглядят гоблины я знаю, а первые два кто?

– Гнолл как гиена, ходящая на двух ногах и с кистями рук, а орук – свинья. Не стоит беспокоиться, что нам они встретиться. Так, как помечены эти волки, делают только гоблины.

– Мы пойдём убивать гоблинов?

– Мы убьём всех гоблинов, – на секунду губы Налдаса скривились в улыбке, жадной до веселья. До безудержного, нечем неостановимого веселья, по которому соскучился разумный давно забывший, как именно веселиться, и что это вообще такое.

Но прежде нам требовалось освежевать волков. И хоть я задавался многими вопросами, но держал их при себе. Налдас выглядел куда более уверенным, чем обычно. Пока мы каждую тушку подвешивали за задние лапы и усердно работали ножами, ксат объяснил, зачем нам вообще понадобились шкуры. Конечно, их можно будет продать в городе. Вряд ли заработаем большие деньги – но их вполне хватит на ночлег и провиант в дорогу, если с караваном вновь не повезёт.

Вот только продажа шкур второстепенна. Главная их задача – убрать наш запах, замаскировать нас. Есть вероятность, что с гоблинами остались другие волки. Они непременно учуют нас, но если с нами будут запахи их сородичей, даже смешанные с кровью – всё обойдётся.

– Как ты вообще собрался выслеживать гоблинов?

– Не волнуйтесь об этом. Гоблины, хоть и монстры, но и низшие разумные тоже. У них свой язык, и ритуалы. Они вовсе не глупы. Каждый из низших разумных не глупее нас с вами.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Только то, что гоблины думают наравне с каждой из рас разумных, высших или низших. Каждому из нас присуща лень, и страх. И гоблины боятся, что на них нападут, поэтому строят свои логова на лесных холмах, или в пещерах. Но они ленивы, поэтому всегда их логова стоят недалеко от ручьёв с водой, и обширных полян или заводей, где много дичи и зверья. Либо же, они недалеко от поселений высших разумных. И такие места есть, в трёх часах ходьбы.

– Гоблины грабят деревни?

– Ничем другим они не способны заниматься, кроме охоты и грабежа. Как и другие низшие разумные.

Закончив свежевать волков, мы бросили тушки и отправились вглубь леса. Прохладный воздух после вчерашнего дождя так и не прогрелся, и если бы не новая одежда – то я бы всенепременнейше простыл.

– Как будем действовать? – спросил я Налдаса.

– Я нападу первым, вы последуете за мной. Следует сразу убить шамана, иначе возникнут трудности.

– У гоблинов есть маг?

– У многих низших разумных есть свои маги. Судя по количеству волков, у этого логова он тоже есть.

– А ты точно уверен, что там именно гоблины, а не гноллы?

Налдас показал на привязанную к его рюкзаку связку ушей. Оруки не купируют уши, а делают в них дыры, гноллы же и купируют, и пробивают маленькие дырочки. А раз уши только купированы, то вывод напрашивался сам собой.

Больше всего меня интриговали два факта: наличие мага, и как вообще количество волков коррелируется с его наличием? Со слов Налдаса выходило, что многие путают гоблинов и гобляторов, ибо одно – половозрелая форма другого. Те метровые зелёные мерзкие коротышки, которых я видел во время перелёта от орков – были гобляторами. Их от гоблинов отличить просто: у последних рост не меньше полутора метров.

Каждое логово гоблинов живёт по крайне простому принципу: наплодить как можно больше гобляторов, и подобно чуме распространить их на ближайшую округу. Лишь для того, чтобы пожрать ново образованные логова. И это – даже не самое мерзкое в их повадках.

– Слушай, раз такое дело, то обучишь меня умениям для посоха? Сейчас же драться придётся.

Налдас остановился и задумчиво посмотрел мне в глаза. На его скулах морщины увеличились, словно налившись водой.

– Будьте любезны, – ксат протянул руку, прося рассмотреть мой посох поближе. – Скажите, основой посоха стало скверное существо?

– Да, древень окопавшийся. Он ещё…

– Это не важно. Когда шла оклазия, вы нанесли магические реагенты, печати и узоры?

На моё недоумение Налдас добавил, что оклазия – это те два часа, когда части порождения испаряются и не понятно, останутся ли они или нет. Естественно, что никаких реагентов я не наносил. Сложно сделать то, о существовании чего ты не догадываешься.

– Прошу простить, но моё обучение станет бесполезным. Чтобы воспользоваться умением, ваш посох должен быть пропитан вашей магией. Он должен быть готов принять вашу магическую энергию, либо сами узоры на посохе должны подходить под определённое умение.

Понимая, что обучение отменяется и придётся рассчитывать на собственные силы – я всё же продолжил начатую тему и смог вытрясти из ксата немного важной информации. Оказалось, что существует два типа подготовки магического устройства.

Первый, когда на нож наносит узоры его хозяин. Узоры будут неповторимыми, с особым магическим почерком, так что подать ману в нож и активировать умения сможет только хозяин магических узоров. Второй тип, это когда ремесленник наносит строго определённые символы, характерные для строго определённого умения, но ножиком сможет воспользоваться каждый, знакомый с нанесённым умением.

Второй случай напомнил ситуацию, когда я был в плену у орков. Тогда муж Кагаты показал свой топор с нанизанными на рукоять позвонками из моего хвоста. После их добавления топор смог удерживать четыре умения, а не три. Вот только всё ещё остаётся загадкой, что имел в виду орк говоря, что топор стал прочнее – но рано или поздно я это узнаю.

– Мы пришли, – Налдас остановился посреди и снял рюкзак. Я повторил за ним. Рядом с деревом, где мы оставили вещи, лежало что-то, напоминавшее остатки черепа очень больного ребёнка, с широкими глазницами и искривлёнными гнилыми зубами.

– Гоблины помечают границы логова остатками тел гобляторов. Это, как вы могли заметить, один из таких черепов. Мы близко.

Налдас отогнул свой тряпичный пояс тёмно-жёлтого цвета. Обычная ткань, скрученная рулетом, где в центре ксат прятал золотые монеты и кольцо с похожим на лазурит синим камнем. Он на мгновение неестественно моргнул, когда ксат надел кольцо в средний палец.

Взяв в каждую руку по шкуре – мы двинулись вперёд. Налдас первым ворвётся в логово и сконцентрирует внимание гоблинов на себя, а я в этот момент должен «Магическими стрелами» убить лучников, попутно уничтожив оставшихся на поверхности существ. Ибо Налдас помчится дальше, вглубь логова. У гоблинов странная любовь к глубоким норам, они копают их с превеликим удовольствием, и в каждом логове такая нора обязательно найдётся. Именно находящаяся на глубине свора и есть наша цель, ибо крайне опасно сражаться на поверхности с огромной толпой.

Вскоре показался лесной холм, окружённый забором из засохших веток. Пролежав много лет и успев утрамбоваться, они стали неприступной преградой в полтора метра высотой. Но гоблины больше ленивы, чем трусливы, поэтому в таких мелких логовах только один вход. Хоть это не отменяет того, что гоблины и гобляторы – опасные противники, даже деревянное копьё способно пробить разумного насквозь. А уж если обмазать наконечник экскрементами, то последние часы пройдут в агонии.

Мы укрылись за густыми зарослями малины, за пятьдесят метров редколесья перед входом в лагерь. На входе стояло мерзкое зеленокожее существо в снятых с трупа рваных штанах; и в давно ссохшейся и засаленной кожаной накидке, со следами крови и жира. В руке существо сжимало деревянное копьё. По словам Налдаса, охранник всегда дежурит в паре с волком, но не в этот раз.

За входом виднелись низкие тенты из наспех сшитых кишками облезлых шкур, шёл дымок от горящего костра, воздух наполняли запахи нечистот и засаленной кожи, доносилось кряхтение и удары дерева об дерево. В лагере прохаживали гобляторы в одеждах, как у караульного. И хоть у некоторых не было оружия, но кто знает, что скрыто под землёй под рукотворным холмом, возвышавшимся над забором в задней части логова.

– Вы готовы? – Налдас мельком взглянул на меня и продолжил внимательно смотреть в двухметровый проход между веточной преградой.

– Врываемся, ты первый, отвлекаешь на себя, я за тобой, ты уходишь под землю. Уверен, что поблизости никого нет?

– Все волки были на охоте. Гоблятор в патруль или на охрану без волка не пойдёт.

Разойдясь в разные стороны кустарника – мы замерли в ожидании удачного момента. Время тянулось медленно. Гоблятору надоело стоять в карауле, и он то и дело прикладывал ко рту кисть со скрюченными пальцами, скрывая зевоту. И я бы мог подивиться его утончённым манерам, но каждый раз тот громко шмыгал носом, хлюпая соплями.

Вдруг подул встречный ветер, принеся запах пота, засаленной одежды и нечистот. Одновременно с этим гоблятор вновь поднёс руку ко рту, по привычке закрыв глаза.

– Сейчас, – негромко скомандовал Налдас, отбросил шкуры и помчался к логову. Я бросился следом.

За секунду Налдас преодолел двадцать метров, воспользовавшись «Рывками» и вытянул вперёд правую руку. Кольцо моргнуло жёлтым цветом и в грудь гоблятора впечаталась молния. Тело монстра напряглось в судорогах и замерло с поднесённой ко рту рукой. В непропорционально широких глазах отразился силуэт ксата, оказавшегося у входа раньше, чем у гоблятора прошли судороги.

Налдас подхватил тело и медленно опустил на землю без единого звука, оставляя наше появление незамеченным. Когда я оказался в десяти метрах от входа – ксат кивнул мне и ворвался внутрь. Послышался сдавленный нечленораздельный крик, тут же замолкший.

В центре десятиметровой площадки лежало шесть тел со вскрытыми животами и перерезанными глотками. Недалеко лежал ещё гоблятор с вмятиной в голове. Ещё один только что отлетел в сторону без верхней части черепа, лопнувшей от точного. А рядом со входом в рукотворную пещеру в конвульсиях трепыхался полутораметровый гоблин в меховых одеждах, с костяными бусами, ожерельем и шапкой из перьев. В руках он сжимал криво обточенный деревянный посох, с привязанными к верхушке черепками птиц, грызунов и цветными перьями.

– Здесь, – крикнул я, запуская магические стрелы в лучника в дальней части площадки. Он уже потянулся за стрелами, но боль от попадания магией сковывала движения.

– Понял, – крикнул Налдас и тут же помчался внутрь пещеры. Высота в два метра спокойно вмещала в себя ксата, но с посохом там делать нечего. Налдас на бегу прислонил его ко входу, практически впечатав в земляную стенку.

Лучник упал, а я уже рывком оказался рядом с другим гоблятором. «Пинок». Монстр отлетел в сторону, а удар основанием посоха пробил ему череп насквозь. «Рывок», и я рядом с другим гоблятором. Монстр взмахнул дубиной. Двойной «Рывок» вбок с заходом за спину. Подсечка, и пробивающий череп удар.

Внимание, уровень по…

Я закрыл оповещение. Ещё один лучник выскочил из-за рукотворного холма, и, как первый, стал впитывать «Магические стрелы». Рядом с ухом просвистел камень, по спине пробежал холодок. Из тента позади меня выползла зелёная тварь, повторно раскручивая пращу. «Рывок» с приближением к твари, замах рукой и «Удар»: темечко затрещало, глаза гоблятора выкатились из орбит. Лучник поймал седьмую «магическую стрелу» и сдох.

Я промчался рядом с кожаными тентами, посохом отгибая входы. Добежал до холмика, укреплённого стволами деревьев, и забрался наверх. С его высоты полностью просматривалось и логово, и ближайшая округа. Лагерь был очищен. Лишь ветер хлопал кожаными тентами, да игрался языками пламени костра. Рука одного из мёртвых гобляторов оказалась в очаге и воздух заполнялся ароматом жареного, давно протухшего мяса.

Сквозь кожаную подошву чувствовалась вибрация. Налдас выскочил из пещеры, на ходу схватив посох.

– Сверху.

– Три, – крикнул в ответ ксат, остановившись за костром.

Первым из норы вырвалось полутораметровое уродливое тело с тёмно-зелёной кожей, сжимавшее в руке покрытый зазубринами короткий меч. Вторым выбежало такое же тело с топом в руках.

Стоило третьему монстру показаться, как я напрыгнул на него. Хрустнул череп. Основание посоха прошло насквозь. Ростом практически в два метра огромная туша завалилась вперёд, с грохотом упав на землю.

Устояв на ногах и приземлившись на спину твари – я отпустил посох, схватился за кинжал и «Рывком» приблизился к одному из гоблинов. Тот даже не успел отреагировать, а ему в затылок вонзилось костяное лезвие. Второе существо замешкалось от происходящего. Налдас воспользовался этим, подскочил и кинжалом пробил твари горло, вместе с позвоночником.

– Всё кончено, – крикнул ксат, когда я развернулся лицом к пещере, выставив кинжал и готовясь к битве. – Все враги мертвы. Мы справились.

Всё ещё находясь под воздействием адреналина, я не сразу понял ксата. Лишь на второй раз до меня дошло. За глубоким вдохом последовал глубокий, медитативный выдох. Наваждение отступило, боевой кураж спал, вслед за схлынувшим адреналином в висках застучала кровь. Лог…

Теперь у меня двадцать шесть свободных очков характеристик, и два очка навыка. Всё это незначительно.

– Откуда вы знали, что я веду их за собой? – Налдас показал на три больших тела.

– Я не знал. Просто забрался наверх, чтобы внимательно всё осмотреть.

– Правильное решение. Вы в порядке?

На мой уточняющей вопрос ксат ответил, не ранен ли я. Я коротко пересказал свои действия и признался, что по невнимательности оказался на волоске от гибели.

– Сожалею, что допустил подобное. Мне нет прощения, – Налдас опустился на колени и коснулся лбом земли.

– Ты о чём, прекрати! – я со всех сил тянул его за руки, стараясь поднять. – Это я виноват, что не следил за тылом. Это моя вина, впредь я буду осторожней.

– Нет, это я обещаю, что впредь не оставлю вас одного.

– Даже когда я пойду в туалет?

– Нет, я… – Налдас замялся.

– Вот именно, что «я». Вставай, и прекращай кататься в ногах, – я выпрямился и протянул руку. – Я хочу, чтобы мы были на равных. Насколько это вообще возможно.

Ксат непонимающе уставился на протянутую руку. Его взгляд бегал от пальцев к моему лицу и обратно.

– Благодарю вас, – он принял помощь и, выпрямившись, посмотрел на меня пристально, будто не понимая, кто я такой и что со мной делать.

– Идём обратно? – я развёл руками, показав на опустевшее логово.

– Нам рано возвращаться. Мы зачистили логово от опасностей, но осталось главное. То, за чем мы сюда пришли. Гоблинская матка.

Меня передёрнуло, стоило Налдасу упомянуть эту тварь. То, как он её описывал – вызывало чувство животного отвращения. Но любопытство брало верх.

– Кто это? – спросил я, когда мы подошли к самому большому из выбежавший троицы.

– Как вы могли заметить, эти трое гоблины, – Налдас показал на первых двух и на тело с посохом, лежащее рядом со входом в пещеру. Затем ксат показал на огромное тело: – Это высший гоблин, или вобон. Ещё существует архигоблин, или абон.

– То есть, они развиваются с каждым десятым уровнем до самой максимальной ступени, как животные?

– Должен вас поправить. Десятый, двадцать пятый, сорок пятый, семидесятый, сотый.

– А кто после абона?

– Гоблин-чемпион и гоблин-царь. С последним я способен справится, но с большим трудом и огромным риском, – на этом Налдас закончил объяснения.

Я вытащил посох из головы двухметровой твари. Казалось, в ней жира больше, чем мышц – но это если не смотреть на огромные кисти рук и широкие плечи, где под зелёной кожей проступали очертания развитой мускулатуры.

С вобона мы сорвали одежду из сшитых вместе холщовых полотен. Расстелив на земле, Налдас набросал сверху оторванных от тентов облезлых шкур, свернул в трубочку и прихватил старый меч гоблина. Посохи мы оставили рядом со входом в пещеру. Слишком тесно внутри, да и не понадобиться они.

– Слушай, а как ты видишь в темноте? Ты принял зелье?

– Наши глаза под стать вашим, но не полностью. Лишь частично.

Пока мы шли по узкому петляющему коридору, спиралью уходящему вниз, и проходили через широкие комнаты, вырытые в земле и укреплённые стволами деревьев – Налдас объяснил, почему в таких логовах не найти ответвлений и дополнительных ходов. Гоблины хоть и трусливые, но ленивые и не будут копать туннель, не ведущий к матке. Именно поэтому все их жилища напоминают длинный туннель с выпуклыми участками-комнатами.

Ещё ксат объяснил, почему мы не чувствуем удушья от недостатка кислорода. Казалась бы, замкнутое узкое пространство без вентиляционных шахт, где обитали двадцать три гоблятора, и каждый из них дышал, поглощал кислород и выдыхал углекислый газ. Именно в существовании гоблинской матки крылся ответ, почему воздух насыщен запахом гноя и перебродившего молока.

В самом конце подземного туннеля у дальней стены сидело уродливое жирное шарообразное существо без рук, и с широко разведёнными в стороны распухшими ногами. На груди свисало шесть кожаных мешков бледно-салатового цвета, сужающихся в конце, с которых на огромный живот стекали едко-жёлтые капли. На боках, где должны быть рёбра – виднелись жабры. С каждым открытием из них вырывался чистый воздух с запахом гнили. Разорванный рот напоминал мясорубку, а заплывшие жиром непропорционально широкие глаза смотрели на нас со страхом.

Тварь дёрнулась, раздался звук лопнувшего прыща. Между её ног раскрылся склизкий наполненный гноем зёв. Наружу выпал скрюченный светло-зелёный гуманоид с широкой головой. Не раскрывая глаз, он пополз вверх по огромному животу и присосался к одному из мешков.

– Давай заканчивать, – меня передёрнуло от отвращения.

Ксат согласился со мной и сделал шаг в сторону твари. Та задрожала, задёргалась, но это не остановило Налдаса. Он расстелил на полу свёрток, снял верхнюю одежду и передал её мне, настойчиво попросив быть аккуратным с поясом – там деньги.

Резкий взмах мечом – и в огромном животе твари появилась глубокая рана. Но слой жира оказался слишком толстым, поэтому ксату пришлось рубить и рубить, пока из твари не вывалились кишки. Воздух заполнился тошнотворным запахом, но после ароматов скверных порождений он казался вполне обычным.

Меня больше интересовали разбросанные повсюду кости. Большинство из них принадлежало гобляторам, но встречались черепа животных, и даже людей. Я насчитал четыре таких черепа, притом один из них казался намного меньше остальных.

– Вот наша цель, – Налдас стоял рядом с умирающей тварью. В его руках пульсировал нечто, напоминавшее усечённый конус.

– Что это?

– Матка, – коротко ответив, ксат на секунду задумался. Положив склизкую мерзость в центр тряпично-кожаного полотна, он завернул её как кулёк и пояснил: – Матка матки. Главная улика и доказательство того, что мы с вами очистили логово гоблинов. Именно она станет доказательством нашей невиновности, когда мы прибудем в Луцк.

Всё произнесённое Налдасом казалось диким, но раз мой сопровождающий так говорит, значит – к этому стоило прислушаться. Мы отправились обратно наверх, к поверхности, где нашли немного воды и ксат смог отмыться от тошнотворного запаха. Не полностью, но этого хватило, чтобы забрать волчьи шкуры, наши рюкзаки, дойти до ближайшей лесной речушки и погрузиться в воду. Я тоже хотел искупнуться, но сперва отправился на поиски дров для костра.

И всё же, как же так получилось, что гоблины существуют именно вот так? Даже взять их жизненный цикл, и как они основывают новые логова – это верх безумия. И самое безумное в них то, что гобляторы рождаются бесполыми. Я чисто из научного интереса проверил, когда мы уходили из логова – между ног у них было только нечто, похожее на птичью клоаку.

Взрослая и откормленная матка способна рожать несколько гобляторов в сутки. Беспрерывно, день ото дня, накапливая огромное количество мерзких существ в одном месте. И когда их накопится достаточное множество – они десятками групп по восемь или десять гобляторов разбегутся по округе, в поисках места для нового логова. Столь хаотичное расселение в таких огромных количествах непременно бы уничтожило всё живое в округе – если бы не одно но. Каждой такой твари достаточно есть раз в неделю, чтобы чувствовать себя сытой и довольной. В этом прослеживалось влияние магии. Или скверны.

Когда группа находит подходящее место для логова – то они выбирают двух гобляторов, которых будут усиленно прокачивать в уровнях. Только эти два существа будут убивать животных и других гобляторов, не из числа их группы, ибо у этих тварей пещерный каннибализм в почёте. Первый гоблятор, прокачавшийся до десятого уровня – эволюционирует в гоблина, и у него отрастут мужские причиндалы. Второй же превратится в матку. Каждый раз, когда группа будет ловить другое существо, животное ли, низшее разумное или высшее – половину добычи съест оплодотворённая матка.

До ужаса мерзкие твари эти гоблины. Они не заполонили округу своими телами лишь по той причине, что по праву считаются одними из самых слабейших существ. Они находятся внизу пищевой цепочки для остальных монстров, низших разумных и зверей. Именно поэтому логово успевает создать лишь одна из сотни групп, а дожить до преображения гоблятора в матку – ещё одна из сотни.

– Вас что-то тревожит? – спросил Налдас.

Уже как час мы разбили лагерь, закончили все дела и сидели рядом с костром. В вечернем полумраке языки пламени игрались светом на одеждах, а тени плясали на земле. Под аккомпанемент треска валежника, всё ещё сырого после вчерашнего ливня – травяной отвар казался особенно вкусным. Терпкий, с нотками мяты и лёгким ароматом шалфея. Он успокаивал, и я не заметил, как погрузился в глубокие раздумья.

– Я думал про умения. Ты сегодня рассказывал, что можно воспользоваться ножом и другим инструментом, с записанным на него определённым умением. У тебя не такой кинжал или посох?

– Боюсь вас расстроить, но все мои вещи благословлены словом Первобогов. Только я могу ими пользоваться.

– А в Луцке есть такие, кто сможет меня научить?

– Даже в таком городе отыщутся учителя. Только, боюсь, они не согласятся вас обучить. И не забывайте, эта услуга стоит немалых денег. Вы хотели познать умение для вашего кинжала? Можно?

Причин для жадности не было, и вскоре Налдас пытливым взглядом изучал импровизированную рукоять и костяное лезвие моего кинжала. И недоумевал, чем же таким прочным одно крепилось к другому.

– Как и ваш посох, он не был обработан во время оклазии, я прав?

– Да.

Я уже хотел было разочароваться, но вспомнил одну деталь. Костяное лезвие осталось после испарения не порождения, а нежити. Вроде бы, в одном и в другом гнездилась скверна, да вот только есть отличие. Тогда, на скверном материке, древень проигнорировал существование порченого орка, когда тот подошёл вплотную. Может быть, к оставленным запчастям от нежити правило подготовки не относится?

Было бы замечательно, окажись это правдой. Вот только от Налдас не сильно сведущ во всём, что касается порождений скверны. Оставалось надеяться, что в Луцке я получу ответы на некоторые вопросы. И смогу продать хитиновые лапки. С каждым новым днём потребность в деньгах возрастала многократно.