Текст книги "Ключ Руна (СИ)"

Автор книги: Александр Изотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Глава 9
Знакомые лица

Да уж. Сначала мне показалось, что моё появление здесь – это какая-то неудачная шутка Дра’ама. Ага, стань сильнее, когда вокруг все уже терминаторы…

Но этот городок оказался, наверное, даже не провинцией, а провинцией в квадрате. И всё же, если собрать воедино вчерашние и сегодняшние события, стартовые позиции у меня были совсем неплохие.

Я не планировал пока вступать в дружину, хотя такая мысль меня посещала. Теперь же, после этих фальшивых альбомов в рунной, я понял, что читать-то вполне умею, а знать руны тут вовсе и не обязательно. И даже, наверное, опасно.

Но надо было посмотреть воочию, как этот мир живёт. Увидеть людей… кхм… разный народ. Что продают, чем занимаются… И, естественно, понаблюдать за местными воинами, так называемыми яродеями. На что способны, как удар держат.

Это и есть тот путь к силе, как я его понимаю… Мне предстоит сражение с какими-то Жнецами, а значит, следовало готовиться.

Одних гномов для того, чтобы понять волшбу, было недостаточно. Я уже понял, что моё знакомство с Идущими к Недрам – это довольно редкое событие. Да и взбучка от Копани Тяженича уверила меня лишь в том, что гномы, да, грозная сила… но эта грозная сила недоступна тут никому.

Ведь гномы – это гномы. Рунные круги у них стелются по земле, выглядит это эффектно и ярко. Но я уверен, что даже не увижу их на смотре, ни один не выйдет пробоваться. Им это не нужно.

А вот остальные?

Да, Платон Игнатьевич в карете грозно светил рунами, аж жуть брала. Дарья Никитична метала топорики так, что хрен достанешь. Ну, и что дальше? Как это всё применяется в бою-то?

Я прекрасно знал, как велика разница между так называемой бутафорской показушностью и реальной дракой. Ведь правильно же говорят… эээ… говорили в том мире, о котором я помню мало, и в то же время урывками очень много. Так вот, там говорили… говорили… Гадство!

А, вот… «В критической ситуации поднимешься не до уровня ожиданий, а упадёшь до уровня подготовки». Так и здесь.

Ну, метает Дарья топорики. Что, помогло ей это против волка? По сути, тот орк-головорез, у которого и руны-то бледнее, просто тюкнул княжну по голове, и всё. А его эльф-напарник размалевался золотой краской для устрашения, как и этот вышибала в рунном салоне, но оба просто получили от меня по морде.

Тем более, настоящие руны у орков светились только на коже, даже у целителя. Что всё это значило? Почему орки не могли, как гномы, подсвечивать пятой точкой землю?

Я не знал никаких тонкостей относительно так называемого яродейства. Эльфов и людей в деле вообще не видел… А как у них дела с волшбой обстоят? На носу руны? Нимбы над головой?

На смотре же я мог спокойно понаблюдать, как они все тут бьются с этими самыми рунами…

* * *

Пройдясь до рыночной площади, я понял, что Качканар оказался совсем небольшим городком. Я прекрасно видел в конце переулков поля и рощицы, а с самой улицы, спускающейся к рынку, ту самую гору, на которой я вчера и появился. Дирижабль, кстати, отлетел ещё не слишком далеко, но, обходя разношёрстную толпу, тоже спешащую на шоу, и чувствуя на себе какие-то слишком внимательные взгляды, я старался больше смотреть под ноги.

Видимо, для маленького Качканара субботний смотр на рынке вполне себе знаковое событие. По улице шли дети и взрослые, женщины и мужчины – люди, эльфы, орки и полукровки всех мастей… Только гномов я не видел, но они, судя по всему, были совсем обособленной расой.

И я уже приметил, что, помимо прилично одетых горожан и более простого мастерового народа, вместе с нами к рынку тащились здоровые парни в простых кожаных доспехах, и в их глазах читался настоящий боевой опыт. Так с недоверием смотрит на мирную жизнь боец, который ещё несколько дней назад вжимал своё тело в грязь, спасаясь от смерти…

Некоторые такие бойцы тащили на плечах большие баулы с торчащими оттуда рукоятями. Судя по всему, они прям с дороги и шли на смотр к воеводе, надеясь, что после успеха им будет предоставлен кров. В основном это тоже были, кстати, орки и полукровки. Эльфы и люди, как мне казалось, находились здесь в явном меньшинстве.

На некоторых бойцах-орках я видел круглые боевые руны, но они были ненастоящими, а скорее всего, просто татуировками. Хотя чего это я? Всего день здесь, а уже решил, что всё знаю… Быть может, и «дешёвая городская варь» что-то может?

Наконец арка с надписью «Качканарский рынокъ» проплыла над моей головой, и я оказался на площади. Правда, сразу же уткнулся лицом в кованый шлем, из-под которого на меня смотрели внимательные голубые глаза.

– Оружие? – спросил дружинник.

Видя, как себя показывает народ, я расстегнул визитку и поднял руки. На перчатке у дружинника загорелась золотистая руна, когда он меня шлёпал по бокам, но больше никаких особых мер безопасности тут не принималось.

Я даже не сразу понял, что прошёл левее вместе с обычным народом. Оказалось, что дворяне, одетые побогаче, проходили гораздо правее, и осматривали их с большим уважением. Гадство! Ну, буду знать…

– В смотре участвовать будете? – послышался тонкий голос.

Пока я раздумывал, что ответить, оказалось, что юркий парнишка-эльф, стоящий с пером и листком наготове, обращался совсем не ко мне. За моей спиной стоял рослый парень, обычный человек, и он как раз снял баул со спины. К его вещам был привязан массивный дубовый щит с железной оковкой, по форме напоминающий каплю. Из самого свёртка торчала ещё и рукоять.

У парня были длинные рыжие волосы, свисающие лохмами до плеч, ничем не примечательные карие глаза и поджатые в недовольной ухмылке губы.

Стражник как раз вытащил из свёртка тонкий клинок в ножнах, потом глянул на парня:

– Можно?

Тот лишь поморщился, мол, не вопрос. Дружинник вытянул меч, и от меня не укрылось, что на лезвии засияли серебристые руны, отливающие синевой. Как, впрочем, и на дубовом щите.

– Ух и хорош! И как же вы, люди, так с металлом дружите? – стражник с писцом таращились на клинок, – Зачарованное?

Парень хмыкнул – «мол, ну естественно!» – и снова лишь молча кивнул, а потом махнул головой на паренька с листком.

– Тогда до твоего выхода он будет храниться у нас, – дружинник протянул клинок своему помощнику, такому же орку, собирающему оружие у входящих. Клинок отправился на телегу со стойкой, а парню выдали деревянную бирку.

– Имя? – спросил писец, и перо застыло в готовности.

– Лукьян, – нехотя сказал тот, поднимая баул и щит.

– Отчество, фамилия?

– Просто Лукьян, – буркнул верзила и, подвинув писца, прошёл дальше.

Наблюдая за детиной, который в росте оркам никак не уступал, я подумал, что человеческой крови в нём, наверное, была целая бочка. Вот тебе и Человек с большой буквы.

Меня снова кольнул нехороший взгляд, и я, обернувшись, приметил какого-то доходягу. Пыльные светлые волосы, сам смазливый, одет в рубашку и брюки… Светлая зелёная кожа выдавала в нём полукровку, но определить, кто у него мама и папа, я ещё не умел.

Его насмешливый взгляд с особым интересом перебегал от меня к листку в руках писца – «смазливый» даже губу закусил от нетерпения. Правда, заметив, что я на него смотрю, он тут же скрылся за спинами зевак. Но этой пары мгновений мне было достаточно, чтобы понять – за мной следят.

Я постоял ещё возле писаря, глядя на прибывающий боевой народ, желающий пробоваться, и раздумывая, надо ли мне участвовать в этой мясорубке. Просто больно уж серьёзное оружие там у них было… И топоры, и копья, и даже боевой арбалет у кого-то.

А мне с чем воевать? С иолитом? С учётом, что я знаю лишь две гномьи руны… Полторы – значения слова «то-ро» я не знал.

Внезапно до меня дошло, что этот странный полукровка будто бы ждал, когда я запишусь. Что, враги придумали для меня красивую смерть на ринге? Не-е-ет, моё время ещё придёт, а сейчас пока понаблюдаю.

Я двинулся дальше, решив обозреть площадь. Все торговые лавки вместе с возбуждённым народом оказались сдвинуты по краю, а в центре мастеровые как раз заканчивали возиться с помостом около метра высотой. Он, судя по всему, всегда здесь стоял, но сегодня его немного рихтовали под боевые нужды. Убирали боковые поручни, чтобы бойцы могли спокойно улететь вниз и сломать себе шею… А, нет, вон и солому стелют, причём довольно обильно.

Может, и вправду записаться? Если уж припрёт, прыгну в солому…

С одной стороны помоста были места для особых зрителей, и я уже заприметил там прогуливающегося вдоль лавок воеводу Платона Игнатьевича. Угрюмым взглядом он окидывал толпу и, судя по виду, ему совсем не хотелось здесь находиться. За его спиной торчала рукоять меча, хотя конца лезвия из-за поясницы я не наблюдал. Видимо, короткий клинок.

Белая карета княжны стояла за помостом с той стороны, и суету вокруг неё закрывал ряд дружинников, словно живой щит. Вокруг помоста, кстати, парами ходили ещё какие-то писари с кисточками.

Ступая по сену, они подходили к столбам, на которых стоял помост. Потом один накрывал второго тканевым коробом, чтобы тот внутри, видимо, творил настоящую волшбу.

Едва они отошли к следующему столбу, как я заприметил нарисованную красную руну. Она сияла достаточно ярко, и как раз тем особым светом, который я видел на горе…

Вот ты какая, настоящая волшба. То, что это она, у меня уже сомнений не было. Вслед за писарями, кстати, неотрывно шла пара вооружённых дружинников. Свои секреты барон Демиденко тщательно охранял.

– Ух, серьёзно у них тут как всё, да? – меня чуть задели плечом.

Я повернулся и поднял голову, потому что это оказался уже виденный мною рыжий громила Лукьян со своим неизменным баулом. Он как раз протянул деревянную бирку ещё одному человеку – коренастому, даже ниже меня, смуглому и черноволосому, с лихой причёской-ирокезом, которая заканчивалась косичкой.

Эти двое круглоухих тоже пробивались посмотреть на подготовку к смотру. Заметив, что задел меня, Лукьян хмыкнул, а потом вполне дружелюбно кивнул мне.

– Я думал, этот Качканар – дыра дырющая, а тут ничего, да? И за Уралом есть жизнь! – заговорил черноволосый второй, а потом, заметив, что Лукьян мне кивнул, вдруг протянул руку, – Денис я, Скоков! Это Лукьян… А ты?

С его лица не сходила улыбка, от него так и веяло энергией. Даже сейчас, протянув мне руку, он умудрялся как-то двигаться и покачиваться, словно застыть для него было невозможным. Лукьян же стоял, как скала, глядя на помост.

– Борис, – я всё же пожал руку, – Грецкий.

– Тоже туда, да? – Денис так быстро махнул головой в сторону помоста, что я удивился, как она у него не отвалилась, – Тоже Сибирь покорять, да?

Я почесал нос, прищурившись… Сибирь? Та-а-ак, а об этом уговора не было. Мне великую силу набирать надо, а не по тайге лазать.

– Слышал, васюганские огры на тракте народ побили? – не дождавшись моего ответа, затараторил Денис, – И в болота свои сдриснули, прикинь? Император злой, слышал, да? Войско набирает, платит хорошо, ух! А ты как, тоже «жаловень», да?

Лукьян, кстати, поглядывал на нас, слегка улыбаясь уголком рта, иногда кивая словам Дениса, и я даже удивился, как у громилы так получалось. Вот вроде молчит-молчит, просто смотрит, а с виду ну очень активно участвует в разговоре.

– Да, – всё же ответил я, – Видящий, вроде как.

– Я – Деярь, Лука тоже Деярь, – он шлёпнул Лукьяна по плечу, и тот утвердительно мигнул глазами, – Мы тоже «жалованные», ага, где б нам рождёнными-то стать, ха! А Видящие нужны, слышал, да? Кстати, чего видишь-то?

Я задумался над словом «деярь» и ответил не сразу:

– Эээ… Да понемногу всего.

– Клёво, ну! Я про такое и не слышал, правда, что ли?

Я сразу прикусил губу… К счастью, долго мысли в голове Дениса не задерживались.

– А с вами, Видящими, ведь и не поймёшь, да?

– Ты о чём?

– У огров волшба особая, слышал, да? – Денис шлёпнул кулаком в ладонь, – Ты ж пока до огров не доберёшься, не поймёшь ведь, да? Ну, видишь ты его волшбу или нет, понял?

Хмыкнув, я кивнул. Так-то он был прав… Но что-то мне подсказывало, что я был особым Видящим, и если видел волшбу и гномов, и зверей, и орков, то и у огров должен был что-то разглядеть.

Я поймал себя на мысли, что уже не удивляюсь слову «огр», и что такие существа тут существуют. Ну, огр и огр… Большая махина с дубинкой, только такая ассоциация возникала у меня в голове.

Больше всего меня заинтересовало, кто такие «деяри».

– А может, они огра сюда притащили, а? Лукьян, прикинь, как было бы клёво, ну⁈

Громила, хмыкнув, кивнул.

– Ну а должны же Видящих проверять, так? – продолжал Денис, – Видящего по любому в болота возьмут, там уйма народу полегло, помнишь? И чего, всех Видящих туда тащить, что ли?

Лукьян умудрялся кивать под каждое «да⁈» Дениса, но это у него получалось как-то неторопливо и с ленцой.

– О, глянь-ка, это гномы, что ли? – Денис ткнул локтем Лукьяна, тыча в сторону помоста, где суету рядом с каретой прикрывал ряд дружинников, – Хренасе! В нашей Вологде гномов отродясь не было, да?

Гадство! Услышав про гномов, я бочком-бочком протиснулся назад, сливаясь с толпой. Да, да, ну прям хренасе…

А может, ну его вообще, этот смотр? Гномий долг, насколько я понял после встречи с Копаней, штука абстрактная, а ещё и коллективная – должен я каждому представителю этой чудесной расы, и каждый трактует долг по-своему. Совсем не хотелось вдруг выяснить, что именно я должен ещё какому-нибудь гному-гостю.

«Грецкий, мне нужна подставка под ноги. Ну-ка, на четвереньки, и чтоб от души!» Конечно, я так не встану, пока меня вежливо не положат, но наличие гномов рядом следовало обдумать.

Бежать сломя голову я не собирался, а пошёл прогуляться по торговой площади, пока всё готовилось к смотру. На самом рынке никакого волшебства я особо вокруг не увидел, уже привыкнув, что намалёванные тут и там руны работают не более, чем обычные амулеты и татуировки в моём мире. Хозяин руны думает, что она работает, и ладно. А если волшбы не происходит, значит, просто хреново работает.

Думаю, торговые лавки тут предлагали то же самое, что и во всех мирах. Еда… выпечка, сладости, солёности… ягоды, фрукты, овощи… инструмент, одежда…

Как ни странно, оружие. Клинки разных мастей, топоры, даже луки со стрелами. Лежал на прилавке арбалет и даже, кажется, огнестрельное оружие, но очень примитивное… Как это называлось-то? Пищаль, вроде.

Лавочник оказался прикрыт решёткой, и я уловил разговор с одним из клиентов: «Да, господин, выдать вам клинок сможем только после смотра… Но можем доставить вам в гостиницу, если желаете».

Двигаясь дальше, я вдруг остановился перед небольшим прилавком, прикрытым от солнца обычным тканевым навесом. Среди всевозможных трав, сушёных букетов и разложенных листьев меня привлекли несколько баночек с золотистой жидкостью. Тусклый-тусклый, но всё же волшебный свет яри, отливающий от бутыльков, намекал, что там реально работающая краска, и на самой банке нет никаких чар. Так вот ты какая – варь…

Прилавком заведовала полная эльфийка в преклонном возрасте. В ярком платье, густо увешанная бусами, словно цыганка, она носила замысловатую причёску – светлые волосы сплетены в шапку из толстых кос, и при этом из причёски торчат острые ушки эльфийки. Неприятная, как «домомучительница», только смуглая, она крутила головой, зазывая клиентов:

– Яроцветов сбор, весенний и летний! Варь эльфийская, русская… Господин желает посмотреть варь? – она заметила мой взгляд, а потом явно узнала меня, – А, Борис, это ты…

Я со вздохом ей кивнул. Неужели и тут должен денег?

Но то, что она сказала дальше, вдруг заставило меня растеряться.

– Что, Боренька, ещё хочешь попробовать? – она оглянулась на бутыльки, – Ты ж вроде выяснил, что не эльфийских кровей твоё «жалованье».

Она насмешливо фыркнула.

– Да и не орочьих, оно и видно, – донеслось с соседнего прилавка, – Кость у него птичья.

Там, посреди мясных сушёностей – всякие шкурки, лапки, ушки, спинки, трахейные колечки и мясные мослы – за прилавком стояла полная орка в простом ситцевом платье, и зябко запахивала стёганую безрукавку на необъятной груди. Собранные в колоссальный пучок чёрные волосы, серьга в ухе, и подведённые чем-то тёмным глаза. Кстати, очень миловидная, не смотря на грымзовидную причёску и возраст.

За её спиной была полка с бутыльками красного цвета. И они тоже светились… Слабо, очень слабо, но это была настоящая варь.

– Ну, чего смотришь? – грубо донеслось от орки.

– Хочу и смотрю, – чувствуя себя зелёным шкетом, проворчал я, и вдруг добавил, словно пытаясь оправдаться, – И вообще я узнал, что Видящий.

Вдруг эти болтушки чем-то мне помогут? А то у меня сейчас возник небольшой путевой ступор. Знаю, что Видящий, но что это такое, с чем едят и какие двери открывает пинками, я пока не особо представлял.

Хотя нет. Тот Денис сказал, что в Сибирь мне дверь открывается, в болота…

– О, Петровна, – эльфийка одобрительно кивнула, – А я говорила, что Борька-то не пустой! Эх, Софья Марковна бы обрадовалась, Древа ей Небесного.

И всё-таки Качканар оказался и вправду маленьким… «Вы знали мою маму⁈» – чуть было не выпалил я, но вовремя осёкся. Зато сама эльфийка, поначалу мне так не понравившаяся, вдруг стала преображаться в моих глазах во вполне симпатичную особу.

А орка, которая с каждой секундой становилась для меня всё мерзостнее, тут же выпалила:

– Да брешет он, Анна Львовна! Вечно как придёт… то он Врачующим будет, то он Веющим. А сейчас что, Видящий уже? – орка расхохоталась и отмахнулась, – А чего не Деящий-то сразу? Да и кто ему это сказал?

Я поджал губы, но всё же в глазах эльфийки не заметил никакой вражды. Сдаётся мне, эта Анна Львовна была подругой моей почившей матушке, причём очень хорошей и близкой. Потому что смотрела на меня с теплотой, чем-то схожей со взглядом Захара.

Новое услышанные слова – «веющий» и «деящий» – я сразу отметил про себя. Веющий – веять? А Деящий… Так это ж Деярь наверняка. Деять это значит… эээ… делать?

Хм-м… Видящий – видит, Врачующий – врачует, Веющий – веет, а Деярь – делает? Картинка немного для меня прояснилась, но пока я видел в работе только Видящего… самого себя… и Врачующего, который меня же исцелял.

Интересно, а княжна Дарья Никитична, получается, Деярь? Тот, кто использует волшбу, чтобы совершать конкретное действие.

– Вот и говорю, Львовна, завтра опять придёт и ещё чего придумает, – продолжала грымза.

– Ну что ты, Петровна!

Игнорируя толстую орку, я поправил на шее медальон, доставшийся от матери, да так, чтобы эльфийка это заметила. И в её глазах действительно блеснула искренняя радость! Ну, Анна Львовна, первый контакт произошёл… А Грецкий больше не будет плохим мальчиком, он теперь исправился.

Хотя какой мне был толк от знакомства с обычной рыночной торговкой? В том смысле, как это поможет мне стать сильнее? Но семейной дружбой я разбрасываться не умел и не хотел, поэтому с улыбкой ей кивнул.

– Рад был вас видеть в добром здравии, Анна Львовна.

Тут я, кажется, лишканул. И Анна Львовна, и Петровна как открыли рты, так и застыли. Видимо, для Грецкого это было нетипичное поведение… Дра’ам, сукин ты сын, ну я тебе припомню как-нибудь.

Я на мгновение подвис из-за этой неразберихи. Если Дра’ам – часть меня, то как будет это выглядеть? Сам себя отшлёпаю?

– Ты не прихворал, Борис? – сочувствующе спросила Анна Львовна, – А то я могла бы отвар сделать бодрящий, из весеннего сбора… Я, конечно, не врачующая, как была твоя матушка, но какой-никакой талант имею.

– С удовольствием, Анна Льво…

Меня перебили:

– Опять денег попросит, Львовна, ну как пить дать! Ишь какой вежливый, ну аки мёд, – она оскалилась в мерзкой улыбке.

– Петровна!

– Чего Петровна⁈ И как он гномам до сих пор не задолжал-то, с таким характером, а⁈

Теперь я был готов орку пришибить, вместе с её огромным волосяным жбаном на голове.

Эльфийка же поджала губы, не желая спорить. Зло прищурившись на злобную орку, я выложил выданные мне Захаром карманные монеты на прилавок.

– Анна Львовна, остальное потом.

– Боря! – ахнула та, – Но я же… Может, яр-семечек тебе?

Она протянула мне берестяной кулёк. Я взял его и кивнул:

– Увидимся обязательно. Доброго здравия вам.

И поспешно отошёл. Просто как раз в этот момент опять почуял на себе недобрый взгляд, а когда обернулся, снова заметил мелькнувшего в толпе щуплого блондина. Чего этот полукровка за мной увязался?

Но вот послышался звон медного била, и народ стал поспешно подтягиваться к помосту. Близко никого не подпускали, потому что вокруг дежурили хмурые дружинники.

Я хотел было протиснуться к первым рядам зрителей, но все мои мысли крутились вокруг того щуплого блондина. Что за полукровка, и какого хрена он за мной следит?

Значит, меня всё-таки решили убить здесь, в толпе? Скорее всего, мои враги решили поменять тактику, и теперь это будет тихая смерть от кинжала в спину… Но тогда как же подстава моей тётушки из Перми? Да и каким отморозком надо быть, чтобы сделать это рядом с дружиной?

Подумав и приметив место сбоку от помоста, где толпа была пожиже из-за не очень удобного обзора, я двинулся туда. Раз помост плохо видно, может, и гномы меня не разглядят. И убийце будет трудно подойти…

Там тоже стоял воин-орк из дружины, окидывающий всех взглядом и расслабленно держащий руку у топора, висящего на поясе. Его глаза скользнули и по мне, проверяя на предмет опасности.

Обойдя болтающие парочки, я услышал пару интересных мнений. Вроде как многие воины в оцеплении тоже Видящие разных талантов, и их дело – усмотреть скрытую опасность. А настоящие грозные бойцы, владеющие боевой волшбой, находятся рядом с княжной.

Эта новость меня немного согрела. Значит, можно попасть в дружину обычному Видящему и остаться здесь, а не отправляться покорять болота?

Зрительные места за помостом уже были заняты высокими особами. Княжну и хмурого воеводу я узнал сразу. Попробовал подметить и остальных гостей…

И уставился в глаза гнома, который сидел на лавках для гостей, и как раз с этой стороны помоста. Слона-то я и не приметил… Это был Копаня Тяженич, и я машинально кивнул ему, улыбнувшись.

Гном, коснувшись кепки, ответил тем же, причём с искренним… кхм… с душевным дружелюбием, и у меня немного отлегло от сердца. Но ненадолго, потому что Копаня сразу коснулся сидящего рядом с ним воеводы, что-то сказал ему, и тот поднял на меня взгляд.

Я слегка улыбнулся орку, но воевода нахмурился, слушая гнома, и угрюмо кивнул ему. В этот момент я всем своим нутром почуял, что говорят они обо мне… Да чтоб вас, сраные гномы! И орки…

Ворча про себя, я открыл кулёк и стал нервно грызть семечки. Ну, а чего ещё делать? М-м-м, интересная штука… Я почувствовал странное жжение где-то в районе живота, но оно было довольно приятным. Скорее напоминало чувство насыщения, когда с голодухи наконец-то подкрепился.

На помост в этот момент вышел светловолосый орк. С аккуратной короткой причёской, с одного виска заплетённой в косички, и одетый очень богато, в сравнении со всеми теми, кого я видел до этого. Расшитый золотом красный камзол и красный же плащ, светлые кожаные сапоги до колен с отворотами. По одобрительному гулу толпы я догадался, что это, скорее всего, и есть барон Демиденко.

– Дорогие качканарцы…

Держался он уверенно и говорил так, будто привык, что каждое его слово ловят. Трубным мощным голосом он стал вещать о том, какой сегодня день, и как же для него, барона, и для всего Качканара он важен.

В речи была вставка, что по поручению самого императора, его светлейшего высочества Александра Александровича, барон уже много лет правит Качканаром и всячески приумножает богатство империи. Следят и осваивают непокорные уральские Омуты, защищая подданных от их Всплесков. Всячески способствуют вечной и незыблемой дружбе Российской Империи и гномов… При этих словах барон выразительно кивнул Копане Тяженичу, и тот дёрнул головой в ответ.

Потом же барон, наконец, перешёл к главной теме…

История Дениса с ирокезом оказалась не совсем правильной – барон всё-таки набирал воинов именно в свою дружину. Но Качканара достиг зов императора, по которому барон должен был отрядить воинов для защиты Сибирского Тракта, так что да, кто-то туда да поедет. Он не стал углубляться в то, какие там трудности, не сказав ни слова про огров, а стал вещать, как же важен этот тракт для торговли с далёкой Гном-Чжурской Империей.

Я покосился в сторону Копани Тяженича, который нет-нет да и кидал на меня весёлый взгляд, а один раз даже подмигнул. Гадство! И чего он не свалит в свою эту Гном-Чжурию?

Волнуясь, я прослушал последние слова барона, и очнулся, когда снова зазвенело било – это оказался висящий на верёвочке полуметровый медный диск перед помостом. Стали объявлять первые имена противников…

Ну, началось!

– Лешков Анатолий! – крикнул глашатай-эльф, пухлый и очень горластый, даже барон с ним бы не сравнился.

На помост тут же выскочил, улыбаясь, другой эльф – высокий и холёный. С прямыми, словно плойкой выровнял, волосами, с дурацкой широкой улыбкой, он был вооружён длинным копьём.

Копьё тут же засвистело в его руках, размывшись от скорости, и тут же резко остановилось. Я меня перехватило дыхание, когда в паре шагов от этого Анатолия в воздухе загорелась чёткая золотистая руна.

Эльф в этот момент крутанул копьё, а потом просто отбросил от себя, словно кинул невидимому напарнику… И, долетев до руны, копьё тут же вернулось обратно в руку хозяину, словно отскочило от надувного батута.

Этот момент увидели все, и толпа сразу же одобрительно загудела и захлопала в ладоши. Сразу же, дурачась и кланяясь народу, Анатолий вальяжно прошёлся по краю помоста, а затем повернулся, чтобы поклониться барону и остальным дорогим гостям. Все его движения буквально сквозили бравадой и хвастовством.

– Лукьян!

Я вытянул шею, потому как обзор у меня был не очень. Ещё и Копаня Тяженич нет-нет, да махал мне с улыбкой, будто издевался.

На помост неторопливо вышел рыжий громила Лукьян и со стуком поставил на помост свой массивный каплевидный щит, как раз острым концом на доски. Оказалось, больше он ничем и не был вооружён… только щит.

– Бой до первой крови! Смертельные раны запрещены и караются законом! – крикнул горластый глашатай, выскочивший на помост.

– Да ну на хрен, везде толпа! – меня снова задели, чуть подвинув, – О-о-о, Борька! Ну, клёво, отсюда тоже ни хрена не видно. А хотя не, вроде пойдёт, да⁈ – это оказался тот самый Денис, – Видишь, там Лукьян вышел?

Поджав губы, я ему кивнул. Не Деярь он, а Очевидящий…

– Хоть отдохнём от этого болтуна, да? – Денис ткнул меня в плечо кулаком, – Лука!!! Давай!!!

Я не успел ответить, потому что зазвенело било и бой начался.