Текст книги "Поющие клинки (СИ)"

Автор книги: Александр Иванушкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Милли расхохоталась. И я, не удержавшись, тоже.

– Как казаки, Регина?

– Одного отпустила уже. А тот, у которого трещина в черепе, еще полежит. Травма очень серьёзная.

Неожиданно меня осенило:

– И больше никого тут у тебя нет?

– Нет.

– И на втором этаже?

Рыжая неожиданно всплеснула руками, как морская птица, и так же отчаянно, чайкой, вскричала:

– Не отнимайте его у меня! Он очень испуган. Мы… Только я могу! А вы его покалечили!

Атас. Бум здесь. Испуганный Бум под крылом любящего доктора. Бум нарушивший приказ лорда и не добывший ни одного кабана.

Картина непрезентабельная однозначно. На лице Милли искреннее омерзение, и я её прекрасно понимаю. Однако кто виновен? Правильно. Виновен лорд.

– Не плачь, Регина. Буму привет. Передай, что его задача теперь – охрана лазарета. И тяжёлых таскать его используй. Обучи санитарному делу, короче.

Регина Ашотовна замерла не веря своему счастью. Только вот не уверен, что Бум при должности, Бум не прячущийся, не испуганный, будет тем Бумом, которого она так крепко любит.

– Спасибо, мой лорд!

– Пожалуйста.

Теперь самое интересное.

– Что ты видела, когда я давал тебе имя?

Рыжая отошла к стене, села там на лавочку и упёрлась пальцами себе в виски. Даже мой высокоумный научный отдел не позволял себе таких театральных мимик. Ладно, лорд, не обижайте женщину, она думает.

– Это было ужасно, но в то же время невыразимо прекрасно. Мой лорд, я видела всё сразу. Мне открылась суть мира. Мы с вами живём под водой, но это не вода…

– Ну да, это воздух.

Подтвердила Милли.

– Нет. Не воздух, а соитие. Соитие всего со всем. Но не как что-то между, а как что-то кристальное и само по себе. Это мы с вами – промежутки! А главное – то, что мы считаем ничем, на самом деле является всем!

Тут Милли уже не нашла что добавить. Просто подмигнула мне и мотнула головой в сторону выхода. Однако такие откровения стоило выслушивать досуха.

– Нас питает не еда и вода. Мы перемещаемся не по земле. Мы не дышим, а делаем вид. Вот у вас, мой лорд, была трубка в носу!

Здесь я засомневался, что стоит слушать дальше, но Рыжая уже вскочила и размахивала руками:

– Но это тоже была не трубка! И это тоже был не нос! Отношения вращаются сами! А мы дёргаем не за то!!!

Приступ завершился кашлем. Регина Ашотовна вытерла рот ладошкой, оправила халатик и очень грустно попросила:

– Я хочу еще раз…

– Я подумаю. Но не сегодня.

Рыжая сникла, опустила голову и прижала тыльную сторону кисти к своему явно горячему лбу. Вся её поза говорила: «Хочу к Буму. Только он меня понимает и может утешить в ответ на то, как понимаю и утешаю его я». Аминь.

Мы с Милли молча покинули лазарет.

– Что-то все же было в ее бреде разумное. Вот это: «А мы дёргаем не за то!»

И Милли озабоченно на меня посмотрела. Шутит все.

А вот я задумался о мягкой комнате, в которую можно сажать невинных, давать им имя, а водой обливать, скажем, через полчасика. А потом записывать показания.

Нет. Достаточно одной дамы с повреждённой психикой. Я запомнил всё, что она сказала. И буду пока размышлять.

Мы вошли в тронный зал. Он был пуст. Стол был чист. Где мой скрытник шляется с моим Бонивуром? Милли упорхнула в свою комнату. Я прошёлся вдоль дверей на своей стороне балюстрады. Вот комната с бочкой и камином.

В бочке была чистая, тёплая вода. Камин горел. Мыться мне, замотанному в бинты, наверное не стоит. Я просто умылся и так, поплескался не залезая в бочку. Под ноги натекла большая лужа. Хорошо.

Я переместился в комнату с дурацким балдахином, содрал его на пол и все же улёгся спать в эту большую кровать. Стоило многое разложить по полкам в голове, но мне чего-то сильно не хватало. Мне не хватало Милли.

Ладно. Примем эту нехватку, как отягощение по типу торбы за спиной. Однако с такого рода торбой у меня ничего не вышло, потому что явилась Милли в своей жёлтенькой развивающейся тряпочке.

Она сбросила ее на пол, забралась под одеяло и объявила:

– Я просто хочу быть тут у тебя под боком. Просто погреться, или за ухо меня подержи.

Можно, конечно, взяться за это маленькое чуткое ухо и упорядочить планы на завтра. Но в шесть утра нас разбудит Виссарионыч. Так что завтра оставим на завтра.

Заснули мы

Заснули мы не выпуская друг друга из рук, но на зелёном пегасе я был снова один. В этот раз он летел не так высоко, как в прошлый и я мог в подробностях видеть, что же происходит внизу.

А там горели замки, резали друг друга армии разных рас, вспыхивали цепочки разрушительных заклинаний. Там разворачивалась глобальная война и кто агрессор, а кто просто защищается, от сюда не разглядеть.

Пегас ускорился. Вдали блеснул знакомый залив. По его берегу расползлось черно-бурое пятно – руины некогда прекрасного города. От величественного замка лорда художника тоже мало что осталось. Летающий конь вострубил, как параход и сбросил меня прямо в эти руины.

Я заорал, но не проснулся. Кругом кучи битого камня, какие-то норы и вот кусок стены, что наклонилась, но не упала. И ничего живого. Ни травинки, ни птички, ни ящерки.

Пегасище закинул меня сюда, чтобы я мог полюбоваться плодами своих действий? Как-то несоразмерны действие и его плоды. Или всё же соразмерны?

Я хотел остановить убийство местного лорда. И проклял убийцу. Местный лорд всё равно умер, и вместе с ним умер его чудесный город. Надо было дать бородатому магу завершить своё дело? Я неожиданно остро понял, что и в этом случае город был бы разрушен.

Только по другому. Со штурмами, пожарами, героической, но бессильной без лорда обороной. Может кто-нибудь спасся бы бегством, а может и нет. Но здесь всё-таки была бы кое-где чахлая травка, ящерки и птички.

Всё, что я сделал – это изменил атмосферу разрухи. Эта была мертвенной, неестественно мёртвой. Наверное так себя оправдывают все массовые убийцы. Я обошёл наклонную стену и двинулся к центру развалин. Там что-то происходило на грани слышимости.

Из дыры под кучей хлама выбрался чёрный паук. Большой, мне по пояс. Вот тебе и ящерка. Однако паук был мёртвым. Он двигался, но не жил. Я позволил ему пройти сквозь себя и то, что это некросущность, стало предельно ясно.

Шум стал отчётливее и переместившись совсем немного я увидел двух зомби, что копались в куче костей. Глаза их горели зелёным. Они двигались не бесцельно. Мертвецы что-то строили. Строили-строили, и построили.

Только что, на моих глазах, было возведено строение «костяная шахта». Это некрокрестьяне! А я во владениях лорда некроманта. Как интересно. И где же он сам?

Некромант нашелся неподалёку, возле своего тронного зала. Эта «точка развития» сильно отличалась дизайном от тех, что я видел раньше. А видел я пока только две. Сам же «лорд Жругниль ур 1» выглядел жалко. Отвратительно и жалко.

Я швырнул камень в его уродливую голову, но камень пролетел насквозь не причинив вреда. Он даже не почуял неладное. Некролорд грел тонкие длинные руки на большом чёрном шаре.

Шар этот располагался относительно тронного зала, как у меня колодец. И шар этот показался мне чем-то знакомым. Всмотревшись в его глубину, я нашёл в ней нечто схожее с троящимся, корчащимся бородатым магом, тем самым.

И понял, что он жив, плавится в невыносимых мучениях, и вот этот шар – единственно возможная ему сейчас форма существования. Какое страшное наказание за глупость, зависть и злобу!

Почему он просто не помер сразу? Почему вот сейчас цепляется зубами за возможность быть, не смотря на то, что быть ему предельно больно и трудно?

Некролорд удовлетворённо хрюкнул и убрал ручки от шара. Теперь он был «лорд Жругниль ур 2». Так легко? Просто пожирая страдания злобного идиота, эта тварь поднимает себе уровень?

Я создал источник питающий нечисть. Я и ненависть заключённая в местном завистливом маге. Ведь маг этот не просто борется там за жизнь, он до сих пор пытается нанести сокрушающий удар по своему врагу. А сделать это всё не получается и не получается.

И в практичном мире практично самозародился лорд, чья сила питается этим вот всем. Хорошую же ты карьеру делаешь, Такойкажись. Свет и радость так и расходятся вокруг тебя сияющими кругами.

И было бы очень здорово, мой зелёный летающий друг, чтобы подобные технологии не попали в руки заинтересованных лиц. Где-то очень высоко вверху игогокнули нечто типа: «Сам нагадил – сам и прибирай».

Минуточку. А кто меня закинул на балкон перед стеклянной дверью? Не зелёная ли летающая лошадь с крашенными рогами?

– Снесу башку копытом и другого найду.

А вот это прямо, просто и по человечески понятно сказано.

– Мой лорд! Проснитесь! Мой лорд!

Кто там в панике? В панике был Виссарионыч. Я убрал с себя руку и ногу спящей Милли, встал и вышел в комнату с книгами. Мой грозный оруженосец прижал мага к стене. Один кинжал у шеи, другой смотрит в печень.

– Смотрите, мой лорд, в какой позиции ноги. Он не может ни шагнуть, ни ударить коленом в пах. А только шевельнётся и стилет проткнёт ему печень! Он сосредоточен на лезвии у горла. Но тут я втыкаю и проворачиваю туда-сюда! Вот так!

Маг взвыл, а Бонивур прижал острие к мантии и провернул его кистью туда-обратно. Маньяк. Маньяк с хорошим учителем.

– Спасибо за лекцию, Бонивур. Этот маг пришел ко мне по делу. Отпусти его.

С большим сожалением оруженосец спрятал лезвия в сбрую. Да, на нем была сбруя схожая со сбруей на Госте. И метательные ножи убитого наёмника тоже нашли там своё место. Вис попросил:

– Мой лорд, пожалуйста, оградите меня от подобного. Я не могу себе позволить поджигать ваших людей в ваших же покоях. А этот юноша…

– Просто слишком юн. Ты его еще полюбишь, Вис.

Бонивур вытянулся по струнке и доложил:

– Первичная сеть агентуры создана! Нелегальных чужих на территории замка нет! Очагов нелояльности не обнаружено!

Какая терминология. Гост отнёсся к своим обязанностям ответственно.

– Отличный доклад. Где Гост?

– Учитель завтракает. Я тоже…

– Свободен. За стол. Марш.

Бонивур исчез, а маг достал перо и лист бумаги.

– Оденьтесь, мой лорд, и садитесь за этот стол.

– Еще чего. Излагайте мне теорию пока я разминаюсь, учитель.

Я прошёл в спальню и достал клинки из лежащих на полу ножен. Это помещение просторнее. Сегодня больше внимания на кончики клинков. И больше контроля.

Маг буркнул нечто вроде: «зачем головорезам алфавит», но принялся добросовестно рисовать в воздухе оранжевые символы и разъяснять как они звучат по отдельности и в парах. Свист клинков расставлял акценты, точки и запятые, делил на дольки получаемые впечатления.

Звук и знак в этом алфавите прямо указывали друг на друга. Звук при записи становился знаком, а знак при чтении становился звуком. Что может быть проще? Проснувшаяся Милли укуталась одеялом и тихо сидела прижавшись спиной к изголовью.

Может не двигалась, чтобы не попасть под рассекающий воздух клинок? Вот зря. Даже если бы она встала, потянулась и не спеша прошла через центр спальни к выходу, мои клинки не коснулись бы её. Я прекрасно контролировал все объекты вокруг. И неподвижные, и движущиеся.

Маг перешёл к простым словам и к странному звучанию странных знаков начали добавляться смыслы. Счет, части тела, предметы обстановки, посуда, погода, эмоции, дни недели. Хватит.

Я стоял мокрый и абсолютно счастливый. Песнь клинков в замкнутом помещении, да еще с таким замечательным отягощением, как вот эта необходимость запоминать новое – давно такого подарка у меня не было.

– Спасибо, Вис. Ты хороший учитель. Завтра, если солнце встанет, продолжим.

– Нет, мой лорд. Я должен понять что вы усвоили. Прочтите это.

И маг взмахнул рукой. На стене у окна выстроился столбик оранжевых слов.

– Читайте.

Это были названия цифр. И столбик начинался не с единицы. Хитрый маг меня ловил.

– Восемь, два, четыре, три, девять.

Перевёл я.

– Спасибо, мой лорд. Я приходил не зря.

Ага. Если бы это были названия дней недели, я бы точно облажался. Уж больно они длинные.

– Легендарный маг не может не быть легендарным учителем.

Маленькая лесть. Но при этом правда. Виссарионыч порозовел.

– С вашего позволения, мой лорд, я удалюсь. Сегодня мне предстоят крайне интересные эксперименты. Надеюсь к вечеру представить вам результат.

– И я на это очень надеюсь.

Маг поклонился и ушёл. Милли тоже. Она переместилась в комнату с бочкой. Я содрал с себя надоевшие бинты и направился за ней.

Маг мне попался с порочинкой. В отличии от Дёмыча, например, его верность не была безусловной и требовала себе пищи – ощущения собственной значимости. Такое о людях надо помнить фоном. Всегда.

Носил меня недавно зелёный конь к беспечному лорду, который от одного сильно ущемлённого магического самолюбия очень пострадал.

Милли плескалась в бочке. Вода была холодной. Камин не горел. Моржиха.

Когда мы свеженькие как два огурчика на одной ветке и полностью экипированные спустились в зал, там уже никого не было. Ксюнчик запустила поварят накрывать завтрак и потребовала:

– Мой лорд, запретите этим сорванцам метать на кухне ножи. Пожалуйста.

– Не могу. Как они вырастут ловкими, если не будут метать на кухне ножи?

– Тогда я их выгоню, мой лорд. И найду других.

– Вот этого делать как раз нельзя. Они мне нужны здесь. Посмотри какие рожи бандитские.

Бандитские рожи бегали с тарелками и бутылками. Ксю не нашлась что ответить.

– Как ручки твои? Смотрю уже разбинтовала?

– Всё зажило, мой лорд. Регина Ашотовна очень хороший врач.

В зал заглянул Дёмыч.

– Давай за стол.

Позвал я его.

– Не, мой лорд. Меня баба на убой кормит. Вот уже брюхо, как у лорда.

И Дёмыч хлопнул себя по действительно круглому животу. «Как у лорда», я посмотрел на своё плоское брюхо и усомнился.

– Ну, как у ленивого лорда.

Поправился Дёмыч.

– Чего там с утра успел наворочать, доложи.

– Кузня и казарма. Кузнец молодцом. Здоровый страшно. Все железо, что никому не подошло забрал и стучит, стучит. И молчит.

– А в казарме что?

– С казармою, мой лорд, такая диспозиция. Там можно пока только на пикинёра обучиться. Это которые против конных хороши. И так, если в строю, тоже. Казаки шумят. Все хотят обучение пройти. Но без вашего прямого приказу не пускаю. Сторожу поставил.

– А пики где брать?

– Так кузнец на что? Он уже наклепал там, и дальше клепает.

– Это всё?

– Ну еще алхимическая лаборатория у нас теперь. Я ее подальше от жилья поставил. От греха. Знаю я этих тонконогих, что не пожгут, то провоняют.

– Именины?

– Редедя тут трётся с самого рассвету. Все готово, мой лорд. Деревенские чуть на стены не лезут.

– Лёха! Редедю мне сюда быстро.

Пацан ласточкой исчез за дверью.

– Дёмыч, где я вчера был, знаешь?

– Как не знать. Допросил убогих-то, что котёл притащили.

– На счет руды железной в тех местах что думаешь?

– Так не скажешь. Экспедицию надо.

У входа явился Ред с шапкой в руке.

– Дозвольте, вашество лордство, по призыву вашему…

– Дозволяю. Сюда иди.

Редедя очень осторожно подошёл ближе.

– У тебя быки без яиц есть?

– Это на мясо которые? Есть, как нет. Вашество лордство.

– Казакам две пары отдай, большие телеги тащить.

– А они нам чего?

– А они вам ничего. Лорд сказал, вы исполнили. Или вас податию надо обложить, как все лорды делают?

Окрысился Дёмыч.

– Короче, Редедя. Четыре тягловых быка и две большие телеги. Если лягут в дороге быки или телеги сломаются, я тебя казню как саботажника. Ясно?

– Да чего яснее, вашество лордство. Исделаем.

– Дёмыч, четырёх казаков снаряженных на те телеги и одного проводника из новых, что в шкурах. Идёте к реке. Проводник знает к какой. Ставите там домик у купальни просторный и рудник, если руда есть. Вопросы?

– Нет вопросов, мой лорд. Разве что дозвольте команде отъездной обучение в казарме, чтоб с пиками ехали.

– Разрешаю. Остальные все после именин. Твои, Редедя, тоже после именин все через гильдию магов и через казарму. Строем. Все кто старше семи. И Дёмыч, пусть там казаки рыбы наловят. Может там рыба хорошая будет?

– Это дело. Дозвольте сполнять?

– Дозволяю.

И Дёмыч, совершенно бесцеремонно ухватив Редедю за пояс, вытащил его на двор. Как бы Ред не выёживался, а подчиняться моему администратору он должен как мне.

– Интересный род войск у нас выходит…

– Да, милый. Они толпой запустят из пращей зажигательные бомбы и конница, которую надо бы на пики принять, и без пик в разные стороны побежит догорать.

– А далеко отсюда море?

– Очень далеко…

– А знаешь ли ты о большом городе на берегу залива, которым правит старичок лорд?

– Художник? Знаю такой. Очень красивый город и очень любезный старичок. Откуда ты о нём узнал, милый?

– На именинах не пей. Пойдем на выселки самого злого быка производителя объезжать.

– Торбу наденешь или одну руку к ноге привяжешь?

– Зачем?

– Я просто спросила.

Вот это острое желание прямо здесь на столе молча ответить на все её вопросы – гораздо большее отягощение, чем все торбы на свете. Так закалялась сталь. Я поднялся и скомандовал.

– На выход!

Но перед тем как покинуть зал вручил Милли бутылку моего любимого белого. Она его терпеть не могла и называла «уксус тухлый». Однако взяла и понесла за мной.

Теперь будет самозабвенно играться в торжественное ношение бутылки за лордом. Чем бы дитя не тешилось, лишь бы тарелки не поджигало.

Что-то в ней было от коня (прости, Милли, от кобылы). Конь тоже играет с наездником. Собака – служит, а конь – играет. Для хорошего коня всё, что он делает – вот такая взаимная игра с седоком. Откуда я это знаю? Ниоткуда. Значит в моём прошлом были кони.

Милли чуть пнула коленом и шепнула:

– Мой лорд, очнитесь…

Да. Мы стояли у колодца. Народ с выселок давно выстроился длинной змеёй до ворот и дальше за ворота. Сколько беженцев напринимал за это время Дёмыч? Много. И с них никто не драл подати. Все сытые и нарядные.

Я добыл первое ведро воды из колодца и именины начались. Эльф с собачкой в первых рядах. Их я назвал Пун и Пон. Мокрая собачка сделала бровки домиком. Имена ей не понравились.

Старался давать человеческие имена, но очень скоро пришлось перейти на малозначимые буквосочетания типа «лон, кон, тон» и «тиса, выга, мака». Что гораздо хуже, я почти сразу перестал их запоминать.

Интересно было бы дать имя зелёному пегасу. Почему эта мысль ни разу не пришла во сне? Он имеет власть таскать меня куда пожелает, и вот недавно грозил башку копытом снести. А я ещё не понял друг он или враг.

Всё кончается. Кончились и именины. Последний младенец на руках у разодетой в кружева молодухи занявкал превратившись в Нильса. Воды в колодце хватило, а я порядком устал.

– Дёмыч, не заметил кузнеца. Он был ли?

– Никак нет, мой лорд. Не дозвался я его. Молчит и стучит. А рукоприкладством опасаюся. Здоровый больно. И так…

– Что так?

– Ну, кузнецы, они такие.

– Празднуйте, но умерено. Обучишь всех до единого в гильдии и в казарме. И на полигоне погоняешь потом.

– Слушаюсь, мой лорд. А вы не с нами?

– С вами. Но так, на десять минуток. У меня потом важное будет с Редедёю в коровниках.

– Тогда прошу к столу, мой лорд. И героя легендарного тоже прошу. Всё накрыто давно. Бабы расстаралися.

– Сейчас придем. На кузнеца только посмотрю.

Дёмыч поклонился и убежал. За воротами уже шумел общий стол. Деревенские перемешались с городскими и люди знакомились, делились правдой и слухами, ели, пили, веселились.

Кузница представляла из себя сруб с большим навесом на столбах к нему. Под этим навесом действительно «стучал и молчал» огромных размеров кузнец. Под стеной аккуратно сложены связки длинных пик.

Ну своему лорду-то он ответит. Наверное. Я достал мечи из ножен, протянул их кузнецу, и попросил:

– Посмотри.

Тот перестал стучать и взял мечи в руки. Внимательно осмотрел их и буркнул:

– Точить надо.

– Точи. Раз надо.

Я отобрал бутылку у Милли и попросил её:

– Любимая, принеси кружку воды из колодца.

Но она замерла и смотрела мне в душу светящимися глазами. Лажанулся. Милли услышала только «любимая», а остальное пропустила мимо ушей. И как теперь включить её обратно?

Но она включилась сама. Положила руки мне на плечи, подпрыгнула, чмокнула меня «в лобик» и убежала к колодцу. Ага. Она не пропустила часть сказанного мимо ушей, просто по своему расставила приоритеты.

Кузнец восстанавливал заточку клинка на большом каменном круге, вращая его педалью. Какое имя ему дать? Он как туча, как грозная пружина, что свёрнута в тугой комок и вот вот разразится молниями. Понятно почему Дёмыч не решился на рукоприкладство.

Милли принесла кружку воды и забрала бутылку обратно.

– Твое имя – Лютик.

Возвестил я и выплеснул в хмурое лицо святую воду. Кузнец даже не утёрся. Просто зыркнул на меня лютым глазом и продолжил работать.

– Я за столом с казаками. Закончишь – принесёшь.

Кузнец мне очень понравился. Была в нём такая глубокая, последняя правда, что и не выскажешь её толком.

Нас с Милли ждал чистый торец большого стола. Столов, кстати, было много. Они стояли параллельно друг другу и народ то и дело пересаживался с места на место. Братались, хлопали по кружке, где-то уже пели. Интересно послушать какие тут песни поют.

Ни Виса, ни Пума не было. Ну да, белая кость – жидкая кровь. А вот где Гост? Неужели и в праздник гоняет Бонивура по полигону?

– Милли, открывай бутылку.

– А может по пшеничке разок?

Попыталась выскользнуть хитрюга.

– Нет. У нас жёсткий график.

– График-шмафик…

Милли надула губки и профессионально выбила пробку из нашей маленькой бутылки.

– Разливай.

Но разлить у нее не вышло. На застолье обрушилась тишина. Народ замер кто с кружкой, кто с куском мяса в руке. Между столов медленно ехали всадники.

Какой же я еще щенок! Нет ни засек, ни застав, ни элементарных дозорных. И почему ты, беспечный лох, решил, что пока не построишь рынок, тебя не найдут? Сам же не так давно наткнулся на дикого лорда. Но времени на саморугань не было.

Всадников было десять. Все в кольчугах и острых шлемах. На остриях шлемов султаны конских волос. При каждом длинная изогнутая сабля и круглый щит. А еще маленький лук и колчан со стрелами.

У главного ничего этого, кроме сабли, не было. Он был разряжен в шелка и меха. И очень нагло улыбался, рассматривая наше окаменевшее сборище. «Авах, обычный герой, налётчик, ур 17, ранг – адепт». У его охраны имён не было.

Дёмыч вознёс руку, типа ухо чешется и внимательно ждал моего сигнала. Не сомневаюсь, как только он даст отмашку, мои казаки и казачки завопят: «Слава лорду!», а я легко сниму этого франта с коня и оторву ему голову голыми руками, не смотря на разницу в уровнях.

По самым приблизительным подсчетам – больше полутысячи благословений одновременно от магов седьмого уровня. Даже без деревенских меня раздует как огра.

Однако за героями стоят лорды. Это тебе не медведь из луговой норы. И значит будет не бойня, а политика.

– Дёмыч, без суеты.

Я встал и выдвинулся навстречу налётчику. Милли наоборот, отступила к кустикам рядом с воротами. Абсолютно правильное действие для стрелка.

Народ начал рассасываться в стороны из за столов. Казаки пришли праздновать обмотанные пращами, потому как оружие. Но без рюкзаков с камнями (они тяжелые).

Так что все городские медленно стягивались к Дёмычу. Он обучил их укладывать «сгинь» и «тресни» разными фигурами по площади и кучно в одиночные цели. Эти ребята были готовы.

А вот не обученные деревенские мешкали. Однако и у них морды выражали свирепую решимость. Ничего. Выживем, Дёмыч обучит.

Авах остановил коня и смотрел на меня сверху вниз. Ой да ладно. Смотри сколько влезет. Никаких реакций я тебе не подарю. Сам припёрся – сам и начинай звучать. И Авах прозвучал:

– Любопытное сборище пьяных героев у маленького замка лорда с пустыми ножнами.

Это заявление не было обращено конкретно ко мне, и потому «конкретно я» бесстрастно молчал. Авах же продолжил свои риторические упражнения.

– Толпа магов в крестьянских одеждах. Вон те, вообще непонятно кто. И прекрасная лучница у ворот. У вас здесь какая-то новая секта?

Это был прямой вопрос. И я на него прямо и безмятежно ответил:

– Нет.

Я ответил на его вопрос, но тем не прояснил ни ситуацию, ни свою реакцию на вопрошающего. Люди от такого начинают злиться. Начал злиться и Авах.

Однако что-то мешало ему начать грубить и размахивать саблей. Может его лорду нужны союзники в нашей глуши? Всадник справился с нахлынувшим гневом и ровным голосом начал чеканить как по писанному:

– Ты говоришь с нукером великой орды лорда Будугава. Замок седьмого уровня – по четыре телеги каждого ресурса в день. По достижении десятого уровня дань увеличивается вдвое. Отсчёт пошёл. Дорога обозначена вешками. Если через три дня дань не прибудет в великую орду, Будугав придёт сюда. Твой замок будет разрушен, все люди убиты, а ты переместишься в яму на кол. Над землёю останется только твое искажённое лицо покрытое пылью от копыт наших коней…

Неожиданно Авах заткнулся и побледнел. Я обернулся. За моей спиной стоял Лютик. Мечи он держал за лезвия. Метать их собрался, что ли? Я забрал свои мечи и вернул их в ножны. Лютик не ушёл. Уже хорошо.

– Значит твой лорд в трёх днях пути отсюда?

Нукер великой орды уже оправился от стресса.

– Ты сообразительный. В трёх днях пути отсюда сотни пеших и конных воинов, чьи уровни превышают твой вдвое. И великий лорд, что не знал ни одного поражения в битве.

Народ жадно слушал наш разговор. Казаки стояли чернее черного. Такой скорби на лицах я у них ещё не видел.

Значит лорду этого нукера нужна дань. Понятненько. Убивать Аваха бессмысленно. Наверняка гонец уже доставил в орду наши координаты. Чтобы сломать военную машину орды, убивать надо лорда Будугава.

– Передай, нукер, своему лорду, что я буду платить дань. Каждый день с сегодняшнего по четыре телеги зерна, дерева, камня и железа.

– Ты еще и благоразумный. Это очень хорошо. Под рукой орды ты можешь забыть про своих врагов. Плати дань и благоденствуй!

Нукер достал из своих одежд лисий хвост на бронзовой бляхе и метнул им в меня. Я поймал. Что уж там.

– Это ярлык великой орды. Покажи его любому и если он обидит тебя, то станет врагом Будугава. А если одарит тебя – станет Будугаву другом.

Да. Похоже система отлажена. Значит я такой у них не первый. Но Авах не закончил.

– Построй посольство. Скоро к тебе прибудет наместник великой орды. Прощай. Надеюсь нам не придётся вырезать тебе сердце, лорд Такойсейчас.

Нукер развернул коня и свистнул. От этого свиста все его всадники окрасились на миг по контуру сиреневым. Способность налетчика какая-то? Кавалькада уходила рысью чуть в сторону от выселок по лугам.

Так на кол в яму, или вырежут сердце? Нукер непоследователен в речах, как пылкая девочка. И это очень хорошо. Думай лорд. Но недолго.

Однако особо подумать мне не дали. Подступили Дёмыч и Редедя. Из невидимости, рядом со мной, проявился Гост. Всё-таки страховал своего лорда. Милли злая как все злюки мира кусала губы. Народ горестно шумел.

Эта дань ставила их всех на усиленные работы. И о быстром развитии можно было забыть, да и железа у нас не было. Но мой план вчерне был совершенно не таким. Первое:

– Гост, вы с Бонивуром ищете эти вешки. По этому направлению, да и вокруг в радиусе видимости замка не должно быть ни одного лазутчика. Всех под нож. Ты умеешь справляться с другими невидимками?

– Есть способы, мой лорд.

– Приступай.

Гост моргнул и исчез. Надеюсь Бонивур готов потрошить живых врагов, а не только имитировать это на бедных магах. Второе:

– Дёмыч, всех с выселок старше семи лет на обучение в гильдию, потом в казарму. Туда же, в казарму, и всех казаков. И баб, которые не беременные, тоже.

– Значит дань не пошлём и осада будет на нас?

Задал свой главный вопрос Дёмыч.

– Да. Три дня – большой срок. Если не зевать.

– Мы бы этих легко взяли, мой лорд. Что он семнадцатого, так это против атаки миром – ничто.

– Ага. Разобьешь обученных на десятки. Каждому десятку назначаешь опытного казака в няньки. И гонять их по полигону до вечера. Сегодня отрабатываете «сгинь» и «тресни». Завтра – праща. И да. Чтобы до вечера у всех седьмой уровень. Вопросы?

– Понял, мой лорд. Я из них душу выжму.

– Исполнять.

Теперь третье:

– Редедя, бабы которые беременные и дети на тебе. Тащите припас в замок. Коптите своих коров кусками и сыры свои недозревшие. В замке, где Дёмыч укажет, копаете погреб поглубже. Набиваете его битком. Вопросы?

– Страсть какая смертная. Мы-то сдюжим коровушек наших перекоптить, кресьянские тяжести нам привычные, да побьёшь ли ты, вашество лордство, того Будугава?

– А то. Считай уже побил.

– Тогда не вели казнить, вашество лордство, дай хоть пару мужиков мне скотину рубать…

Хитрый Ред перешёл на ты в критической ситуации. И торгуется. Я пока не понял хорошо это или плохо.

– Возьмёшь двоих. Кто потупее. Но только после обучения в гильдии и в казарме. Скажешь Дёмычу, я приказал. Но всё это только после того, как меня к вашим быкам отведешь. Мне нужен самый ярый бык, что у вас есть.

– Есть такой.

– Веди.

И Редедя повёл нас с Милли к далёким коровникам. Милли, надо сказать, уже не злилась. Она верила в своего лорда. А верил ли в него я?

По моим смутным представлениям, орда – это сотни тысяч разноязыкого конного воинства, что покрывает собой степь до горизонта, а ни как не «сотни пеших и конных воинов».

Однако уровень лорда больше семнадцатого. Он уже получает дань, процедура отлажена, и значит может кормить наёмников. Почему же их хотя бы не тысячи?

Авах меня обыграл? Спровоцировал на сопротивление, а к стенам придут не сотни, а десятки тысяч?

Идеальным ходом был бы змеиный бросок подготовленной команды головорезов прямо в орду по следу пышного нукера. Но такой команды у меня пока нет.

Есть чёткое понимание, что пришедший сюда с осадой Будугав, должен здесь же, под моими стенами, умереть. Это сильно упростит нашу жизнь после возведения рынка. Может быть.

А где-то есть еще расползающееся царство мёртвых лорда Жругниль. Лорда, который поднимает свой уровень просто грея ручки на чёрном шаре. И есть зелёный пегас, что наконец заговорил человеческим голосом.

– Мой лорд! Ау.

Это Милли. Мы пришли. В просторном коровнике, в загоне из толстенных плах стоял зверюга бык. Был он чёрным. Рога смотрели вперёд и вниз. Горб как раз мне по брови. Надо же такую тушу выкормить.

– Выпускай.

– Вашество лордство, он и пастухов не слушается. Не надо бы.

– Выпускай. Не морочь голову. Милли, вон балка, запрыгнешь туда. И этого хитрого дядю подсади, как он приказ лорда исполнит.

Редедя аккуратненько поддел плаху загораживающую быку выход на волю и она упала на землю. Затем, без всякой помощи, Ред залез по стене на балку и уселся рядом с Милли. Оба с искренним интересом таращились вниз. Кино.

Бык стоял и подозрительно меня рассматривал. Вялые его мысли легко читались по ленивой морде. «И что за щегол нарисовался? Размазать его по стене, чтобы неповадно было?» Где ярость?