Текст книги "Поющие клинки (СИ)"

Автор книги: Александр Иванушкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Жругнильчик клацнул зубами.

– Ой, да просто синхронизируйтесь.

– Как?

– Вот так.

И малышка щёлкнула пальцами. Этот щелчок отдался эхом в моей голове, а вот голова Жругниля растаяла в руках. Мёртвая голова исчезла.

– Ты что сделала?

– Вернула тебя в норму. Не переживай.

Да чтоб тебя. Однако я теперь «лорд Такойсейчас уровень 21». Ого. Одиннадцать уровней как с куста. 32+10=42. Сорок два делить на два = 21. Среднее арифметическое, что ли? Точно.

– Нравится?

– Очень. Спасибо, кроха.

– И правила не нарушены. Просто один из твоих старых багов смешно сработал.

– Как ты думаешь, может у мертвеца отрасти новая голова?

– Если он очень захочет.

И она снова звонко расхохоталась. Под этот лихой хохот я и проснулся.

Убрал светляков и умылся из фляги. Одиннадцать уровней прибавили мне по пять единиц к каждой характеристике и это было заметно даже не глядя в диаграмму. Где эта дурацкая наковальня? Тяжеленькая, но уже не настолько.

Я взвалил её на спину и побежал вокруг стоянки. Казаки лыбились и перемигивались. Завтраком занимайтесь, тунеядцы. А лорду нужна сила.

Третий круг я уже хромал, а не бежал, и вся мана на благословения ушла. Да и похлёбка подоспела. Я люблю есть, когда голодный. Ничего с этим не поделаешь.

Почему меня не раздвоило на меня и ангела белоснежного, например? Почему из меня вывалилась эта дохлая гадость – Жругниль? Наверное потому, что там и тогда только мёртвое могло выжить. Ну и потому, что белоснежного ангела во мне нет, а падальщик сцыкливый – есть.

Давай, скажи, что это не так?

Шёл бы ты нечуткий быка седлать.

Быка-то я оседлаю, а вот ты, гнилая душонка, прямо смотри, не отворачивайся!

Я не отворачиваюсь, а советую остеречься шизофрении. Есть такая болезнь. То ты костяные шахты в шахматном порядке расставляешь и эльфов режешь, то ты крестьянам имена даёшь и пегасьи свадьбы устраиваешь. Третьего у тебя там ни где нет, случайно?

Может и есть. Но пока я за рулём – делаем всё наоборот. Костяные шахты валим, если до них доберёмся. С эльфами дружим. Вопросы?

Виннипег.

Что виннипег?

Ничего виннипег. Тебя вон народ ждёт, все уже верхом.

Да. Я залез на быка и мы пошли рысью в дневной переход.

Что-то с этой синхронизацией было не так. Она не вернула все назад, как было. Что-то сильно у меня набекрень поехало. Однако вопрос воли. Собирай себя в кучу и делай что должен. Кому должен? Вопрос.

Теперь Эльфийский Союз, фарги и ящеры легко зачистят нежить до самого океана. И обретут кучу потерянных замков. И своих и чужих. Они станут их делить. Так закончится «свет и мир». Скорее всего.

В двух неделях пути от нас лорд-эльф семидесятого уровня. Однако уровень решает не всё. Далеко не всё. С эльфами еще успеется, а вот с гоблинами надо разобраться сейчас. Тем более, что одну охотничью легенду я им уже могу рассказать. И там Тара.

Тоска такая зелёная навалилась, как я вспомнил этот бесчестный поцелуй. Приехали. Мы вспоминаем поцелуи. Обветренные, такие простые и ничем не крашенные губки. И такие простые, чистые, озадаченные глазки.

А ну доставай Жругниля! Вот. Теперь тоска из зелёной превратилась в чёрную. И я завопил на всю округу:

– Не! Для меня! Цвету-ую-ут са-ады!

Будугав поддержал низким рёвом и мы ускорились. Пусть кони к вечеру будут измотаны. Время дороже. Дороже всего время.

***

Седой дядечка в чёрном комбинезоне с досадой смотрел на крошечный чёрный мониторчик. В этот сеанс связи, дорогой клиент нервничал не на пустом месте.

Однако лажал не наш аналитический отдел, а кто-то из обслуги аквариума. Там далеко, на другом краю галактики, что-то шло не по плану.

– Почему данные поступают дискретно?

Да кто его знает, почему связь с кандидатом прерывается время от времени? Может он в кому впадает – и это плохо, а может он как-то нейтрализует наблюдение – и это очень плохо.

Точнее, это плохо для клиента. Для самого хиза-владыки, это еще один плюс из многих, что он уже успел продемонстрировать.

Если бы надёжность нейропломбы не была доказана тысячелетиями безупречной работы, можно было бы списать на баги и осыпь алгоритмов. Однако такого не бывает, это глава аналитического отдела знал точно.

– Вы уснули?

Вот хамка. Но да, нужно ответить.

– В последнем слепом пятне кандидат удвоил свой уровень. Каким образом – загадка.

– Вы издеваетесь? Вы точно лучший аналитик балансира? Может у вас что-то с органикой? Витамины, минералы? Чего вам недостаёт?

Сука железная.

– То, что кандидат умудряется водить за нос наши следящие системы и задаёт загадки аналитикам – только подтверждает верный выбор моего отдела. Он – лучший.

– А последний, совершенно деструктивный эмоциональный выброс?

– И что было деструктуированно этим выбросом? Хоть у кого-то кристаллик памяти треснул? Или проводок оборвался?

– Я знала, что вы расист. Однако никто не треснул и ничего не оборвалось. Тем не менее, я направляю на место свою команду и ставлю вас в известность.

– Зачем? Это нарушает правила. При нарушении правил, кандидат может быть оспорен любой стороной обладающей минимум миллиардом зависимых голосов.

– Затем, что правила уже нарушены. Связь с аквариумом мигала. Понимаете? Не только наш кандидат исчезал. Исчезал и аквариум целиком. Причем эти два графика не совпадают. Они утверждают, что умер сервер связи и все уже починили. Вы верите?

– Нет.

– И я не верю.

– Вы утверждаете, что кто-то уже там?

– Не утверждаю, но желаю узнать точно.

– Вы оповестили других?

– Нет. И вам не советую. Локальные конфликты в таком месте могут нанести глобальный вред. Моя команда быстро разберётся и покинет объект.

Ага. Может и покинет, а может и нет. Неорганики установившие контроль над аквариумом – этого катаклизма галактика не переживёт.

Зачем она мне это сообщила? Затем, что она против, а вот её начальство – за. Это один вариант. Второй – она хочет, чтобы была возможность оспорить кандидата. Она его валит, но неофициально, и даёт мне понять.

– Вас понял.

– Это отлично.

И зелёненькие буковки исчезли.

Седой не стал убирать опустевший мониторчик. Минимум три адресата должны получить эту интересную инфу. А если железная сука врала? Такая вероятность есть. Однако есть и другая вероятность – она говорила правду. Наличия такой вероятности достаточно. Потому как она кошмарная во всех смыслах.

Седой быстро отправил три коротких текстовых сообщения. Затем подумал и отправил четвертое. Все они были идентичны:

"Существует 50 % вероятность, что на аквариум отправлена команда неоргаников, под предлогом выяснения причин последних сбоев связи".

Теперь люди, фарги, ящеры и эльфы пошлют туда свои команды.

Только что началась галактическая гражданская война? Или стороны смогут, вежливо раскланиваясь, утрясти все неувязки, восстановить события убившие сервер связи, наказать виноватых и мирно разойтись?

Не смогут. Никогда не могли. И вряд ли научились. Но как мог умереть сервер связи? Он вообще неразрушим ничем, кроме средств массового поражения. Да и то не всех.

***

Скользкое тело Легнум было штурмовиком экстра класса. Один запрос к балансиру мог перенести его в систему аквариума за четыре условных секунды. Однако все запросы балансиру обрабатываются и классифицируются. Потому запрос был сделан в соседнюю с аквариумом систему эльфов.

Дальше скользить придется за свой счёт. А это очень дорого. Но великий Киб платит – мы делаем. Пилот-коммандор Легнум впустил горячий ароматный пар в круглую колбу с розовым язычком внутри. Разврат, конечно.

Кусочек органики – крошечный треугольный коврик рецепторов отдал взамен радугу сигналов. Совершенно бессмысленных, но таких красивых. Запаса картриджей с раздражителями хватит еще надолго. Эту игрушку он купил от скуки, но привык к ней быстро. Быстро привык расставлять с её помощью точки в начале и в конце любого дела.

Кибу слава. Раз два три четыре. Привет дальний кластер. Никаких регистраций, приветствий и докладов. Протокол требовал тишины и скорости. Крошечный собственный балансир Легнума дрогнул и штурмовик выскользнул из системы незамеченным.

В пункте назначения будет плотная охрана. И живая и автоматическая. Только скользкое тело Легнум – не простое скользкое тело. Как и пассажиры. Четырнадцать титановых уников, которые соединяются практически в любую конфигурацию.

Они способны пройти там, где никто не пройдёт и понять то, что никто не поймёт. Но это уже не будет касаться пилота-коммандора. Пилоты неорганики не покидают свои корабли. Они в них врастают навсегда. И это хорошо.

***

Регулятором балансира вот уже вторую сотню лет был фарг по имени Яма. Его вытащили из аквариума после неожиданной отставки Золотой Мечты. Одна из дочерей этой эпической ящерицы разбила об астероид скользкое тело с четырьмя сотнями знатных семей империи Зо.

Обычай требовал адекватной жертвы. Золотая Мечта удалилась в глухую систему с одним жилым миром, полным ядовитой флоры и кошмарной фауны. Она ушла туда голая с пустыми руками, и волнения в империи прекратились.

Тогда и вытащили фарга, потому что была очередь фаргов. После фарга из аквариума вытащат человека, но это произойдет еще не скоро. Яростный Яма полон сил и амбиций.

И вот этот странный доклад о возможной атаке неоргаников на аквариум был как нельзя кстати. Любой вызов обостряет ум и рефлексы.

Очень давно исследователями обоих сторон установлено, что слабость неоргаников – это отсутствие интуитивного восприятия. Неспособность понимать суть при ограниченном количестве исходных данных. Отсутствие озарений, как принципа.

Слабость же органиков – затруднения с аналитикой сложных процессов. Однако органики с этой своей проблемой как-то справлялись, а вот неорганики со своей – нет. Проще, среди неоргаников не было катехизаторов. Не было вообще никогда.

Они сами признавали такой свой недостаток существенным и не претендовали на глобальную власть. Но вот перед глазами краткое сообщение, которое один из фаргов безопасников получил сегодня от человека, которому можно доверять.

Да. Рывок небольшой штурмовой эскадры в систему аквариума и запрос Кибу. Он у неоргаников нечто вроде царя царей. Хочет ли Яма войны? Нет. Но Яма от войны не откажется, если галактика встанет на ребро и покатится в бездну, как жалкая жёлтая монетка. Только в этом случае. Только в этом.

Меня не было

Меня не было здесь почти шесть дней. Замок был обложен лагерями беженцев. Тысячи крестьян превратили мои луга в свою временную стоянку. Были здесь и голодные оборванцы, и вполне сытый народ с телегами барахла. Они всю округу вытопчут здесь. Уже вытоптали.

Замок заметно вырос. Как площадь внутри стен, так и сами стены. Дёмыч успел поднять их до 21-го уровня. Наверное пахали круглые сутки все вместе. Светло-серый камень чуть мерцал салатовым. Похоже на камнях стены днюют светляки. Гордое бычье знамя развевалось над воротами.

Но дом – это люди. Я соскучился по своим людям. Подъёмный мост был опущен, ворота – распахнуты. Чуть в стороне, за рвом, снова шумел крестьянский рынок. Без всяких мамук, крестьяне занимались обменом лишнего на нужное.

Но не только этим. Несколько казаков у большого котла раздавали еду длинной очереди из голодранцев. Молодец, Дёмыч. Все эти «отбросы» получат имя, дома и землю. Все они станут казаками. Конечно, если колодец еще работает, что я и собираюсь выяснить в первую очередь.

Настенька не отставай. Будугав входя в ворота затрубил, но о нашем прибытии уже знали и так. Женщины. Жёны, матери, сёстры. Увел я 23 бойца, а вернулось со мной только семь. Выручили казаки. Они отстали и спешились у толпы баб. Наобнимаются со своими и расскажут, кто погиб, кто чуть позже прибудет, а кто на новом месте службы остался. Ну и остальные новости разнесут.

Кузница и конюшня стали четвёртого уровня. Гильдия магов теперь – самое отсталое здание. Где взять серу и ртуть? Я доехал до своего любимого колодца и спешился.

– Слезай с коня, Настенька. Но повод не отпускай.

У ворот в тронный зал возникли Дёмыч и Бонивур. Со стороны алхимической лаборатории приближались подпрыгивая интеллигенты. Вис и Пум. Я вытащил ведро из колодца.

– Нарекаю тебя Настенькой.

Черные глаза завращались в разные стороны. Слава Богу. Я выплеснул кружку святой воды ей в лицо. Настенька охнула и заулыбалась.

– Конь у тебя есть. Куда поскачешь?

– Назад.

– Зайди на кухню, там Ксюнчик главная. Спроси у неё тормозок в дорогу.

– Спасибо, мой лорд.

– Пожалуйста.

И негритянка, вручив поводья своего коня Бонивуру, вошла в бронзовые двери. Дёмыч светился от радости, но скромно ждал, когда ему позволят говорить. Бонивур же светился от значимости, справедливо полагая, что его доклад никто кроме лорда не должен услышать. Этот ход непонятной чёрной бабы его немного срезал с волны.

Интеллигенты же не парились.

– У нас прорыв, мой лорд!

Сообщил Вис.

– Вы будете поражены, мой лорд!

Подтвердил Пум.

Обнять их всех, что ли? Нет. Обниму одного Дёмыча.

– Все доклады за столом.

И мы вошли в тронный зал, уровень которого не изменился. Дёмыч давно изучил меня и правильно расставлял приоритеты строек. Бедный Бонивур остался с Настькиным конём на улице.

Здесь была Аппа и, что удивительно, Регина Ашотовна. А где мои герои? Бум, Милли и Гост где? И да, на двадцать первом уровне я могу призвать еще трёх. Но надо ли?

Из кухни выплыла Ксюнчик, и вышла Настенька с большой торбой.

– Ксю, привет.

– Здравствуйте, мой лорд, мы рады вашему возвращению. Очень.

Регина и Аппа закивали, соглашаясь, но молча. Правильно. Под копытом у Ксю лишний раз рот открывать не стоит.

– Я тоже ему очень рад. Настенька, скажешь Арту, чтобы нарыл там серы и ртути, если найдёт. И пусть тридцать крестьян с десятком витязей мне сюда вышлет на именины. А как они вернутся, то следующих.

– Да, мой лорд. Я поняла.

И дева покинула тронный зал. Тут же заявился Бонивур и не дал мне поразмышлять о Настенькиной походке, будто на пружинках. Будто у неё пружинки там, где у белых жесткие кости. Или задубевшие связки, или еще что?

– Бонивурище, помоги кольчугу стащить. Дёмыч докладывай.

И Дёмыч доложил.

– У нас аврал, мой лорд. Как вы уехали, так начали прибывать сироты отовсюду. Накопилось уже столько, что кормить их невмочь. Прошу вас первым делом всех диких принять под свою сиятельную руку, а я уж поставлю их отрабатывать. Иначе еще три дня, и будет здесь голод.

– Принято. После еды в луга сгоняем.

– Потом народилось у нас деток уже. Бабы-то сытые… И весёлые.

– Именины устроим сразу же. Подели народ, кого сегодня, кого завтра. И подумай, кого из новых тут оставить, кого Реду отправить, кого на свободный выпас. Только не в луга, а туда к даче ближе. Хуторами.

– Это сделаем. Но как бы после воинского обучения?

– Да. После обучения, конечно. Что там у Редеди?

– Всё путём вроде. Он замок для вас строит, а живут у него казаки по реке свободно, как дикие.

– Да и пусть. Лишь бы по призыву в случае чего мне крепкую команду собирали.

Ксюнчик и Аппа завалили стол едой. Интеллигенты уже жевали во всю. Ксю склонилась к моему уху и сообщила.

– Мой лорд, через три с половиной минуты будет горячий бульон, а через восемь минут булочки.

Солнце моё сладкое. Я ей ручку поцеловал. Не удержался. Всё-таки я щенок. Слишком эмоциональный.

– Где мои герои, Бонивур?

– Так уровни поднимают. Тут как прошлой ночью грянуло «лорд Такойсейчас уровень 21», они все и побежали. Бум даже наковальню у Лютика просил, да тот не дал.

Ясно.

– Ну рассказывайте, господа ученые, что у вас за прорыв? Вис и Пум переглянулись и маг важно кивнул алхимику. Определились кому говорить, значит.

– Мой лорд, вы помните изобретение глубоко уважаемого Виссарионыча, именуемое «вихревой резонатор»?

– Припоминаю.

– Его основной эффект основан на вращении светляков вокруг магического посоха. Так вот, мы сумели превратить в вихревой резонатор ваш замок целиком!

– Этот замок мне дорог. По нескольким причинам…

– О не тревожьтесь! Замку это никак не вредит. Вы поставили мне задачу иллюминировать окрестности и я с ней справился. Однако глубоко уважаемый маг подал изумительную идею. И мы воплотили её в жизнь! При непосредственной помощи нашего Лютика! И нашего Дёмыча!

– Давай проще. Что именно вы там воплотили?

– Лютик выковал проводник, который Дёмыч вживил в стены замка вдоль всей их длинны. У нас получился аналог посоха, а масса осветительных светлячков за стенами, при вращении вокруг стен с определённой скоростью, создают в этом проводнике магический резонанс! Понимаете? Неограниченное количество людей на стенах могут практически мгновенно восстанавливать свою ману, просто прикасаясь к специальным отводам рукоятям!

– Это интересно. А ёжик?

– К несчастью ёжика пришлось сварить.

– Зачем?

– Мой лорд, для создания проводника, кузнец потребовал вытяжку-эликсир из каждого компонента конструкции. Посох мы тоже варили. Долго.

Значит кровавый ёжик погиб. Ёжика было жалко. И даже бульон Ксюнчика, со специями и мелко рубленной душистой травкой, чего-то не радовал.

Итого. Казаки на стенах могут благословлять своего лорда и его быка бесконечное количество раз. Непрестанно. Чудовищная конструкция. Или вот триста человек залепят по десять ледяных стрел каждый в тёплый животик любого чудовища одновременно. А если не хватит, то сделают это еще раз. И еще раз. Теперь нас можно взять только предательством изнутри.

Насколько я избыточно защищён здесь, настолько же избыточно я беззащитен в изумрудном аквариуме. И с этим надо что-то делать.

– Поздравляю. Ваше изобретение получает статус «уникальное эпическое». А теперь каждому казаку нужен пояс из такого проводника и горшок светляков. Я хочу, чтобы их мана была бесконечна не только на стенах, но и вне замка.

– О, это достаточно просто, если Лютик возьмётся такие пояса сделать, а казаки научатся управлять светляками.

– Лютик возьмётся, а казаки научатся. Ксюнчик, спасибо. Дёмыч, едем в луга.

Воины, вокруг которых смерч из светляков, и которые способны ускорять себя на всю ману раз за разом бесконечно – мечта любого лорда. Вот они. И никакой эльф семидесятого уровня ничего с этим сделать не сможет. Но вначале именины и гоблины.

Тара, как ты там, маленькая? Я начинаю привыкать к тебе в своей голове. Вот ничего для этого не делаю, ты сама в ней заселилась. Ну и ладно, места не жалко.

Мы с Дёмычем и Бонивуром вышли из замка. Чего-то сильно не хватало.

– Бонивур, пояс с мечами.

Оруженосец исчез и через два удара сердца появился с моим поясом в руках. Он уже вполне скрытник. Пояс я надел и затянул. Вообще, без кольчуги было как-то свежее. Я её не снимал от замка моей невесты. Сегодня Вис обязательно дочитает мне «Сто семьдесят способов убийства мечом».

Как сделать чтобы мечи попали мне в руки, когда меня поднимут из аквариума? Этот изумрудный блок отличался от прочих тем, что я там голый и без оружия. Точно как костяные шахты в виде каменных брусков без костей и копошащихся зомби.

Кузница стала просторной и двухэтажной. При Лютике суетились два подростка из казаков. Подмастерья. Сюда прибудет сундук с оружием из Будугавова подвала. Никто лучше Лютика в нём не разберётся.

Конюшня превратилась в обширный крытый комплекс. Конюха надо на именины. Дёмыч остановил меня здесь.

– Мой лорд, кони на четвёртом уровне уже не очень кони, и вам бы выбрать, что дальше с ними будет.

Как интересно. Я зашёл в длинный проход, по обе стороны которого шли отсеки с животными. Вот Будугавчик в отдельной расширенной секции и с веночком на одном роге. Кто-то из казачек уже успел почухать любимца.

– Они это, верят, что бык ваш бабье счастье приносит.

Сообщил Дёмыч.

– А он приносит?

– Да кто ж его знает?

Ладно. Конь в соседней секции действительно был «не очень конь». У ноздрей, на груди и по ногам мелкая жёлтая чешуя, и зубы не конские острые. Конюх молча стоял рядом.

– Чем его кормишь?

– Да травой пока, вашество лордство. А надысь мышу стоптал и съел. Он не один такой. Там дальше с рогом на носу есть, а у одного когти вместо копыт уже. Вы, вашество лордство, выбор им сделайте, по какому режиму им расти теперь. Они уже не рыцарские, а элитные. Не кони они уже.

Я вошёл к коню в загорожу и провёл ладонью по сухой шее. Зверь раздул ноздри и мотнул башкой. А я понял, что у конюшни три варианта развития. Первый – единороги, которые удваивают ману всадника. Второй – льволки, которые удваивают силу всадника. Третий – кяхты, которые удваивают выносливость всадника.

Передо мной был как раз формирующийся кяхт. Конь-рептилия. Казакам на единорогах придется носить лосины и перья на шляпках. Да и проблемы с маной мой научный отдел решил. Льволки, это что-то гоблинское. Именно зелёным малышам сильно не хватает силы. А вот выносливость нужна всем. Да, нам нужна выносливость. Здесь будут кяхты.

Как только утвердился в этом решении, конь рядом покрылся желтой переливающейся чешуёй полностью, а копыта превратились в трёхпалые лапы с когтями. Такой и по скале залезет, если что. Морда на гнутой шее особо не изменилась, только пасть увеличилась и обросла длинными острыми зубками.

Скусит голову витязю и дальше побежит. В бою кяхт однозначно веселее коня. По холке, вместо гривы, острые шипы. И хвост стал не пучком волос, а куцей треугольной чешуйчатой торчалочкой. Такая же метаморфоза случилась и с остальными животными в конюшне.

– Строй рядом свинарник, Дёмыч. Траву они больше не едят.

– Это понятно. Зря, мой лорд, Будугава не вывели на время отсюда. Не уцелел, похоже.

Как это не уцелел? Что с моим лордовозиком? Будугав в загоне попал под общее изменение сути. Вот я дурень неосторожный!

Бык стал больше и шире. И выше. Его шею теперь защищал костяной веер. Рогов стало четыре, и они торчали из башки в разные стороны. Подковы, попона и шлем слетели со зверя. Он стал золотой, переливающийся в слабом свете конюшни, чешуистый.

Вот горечко. Хотя если бык теперь удваивает мою выносливость, то и ладно. Страшная зубастая пасть разверзлась, и Будугав заревел прощаясь со вкусной травой. Да, мой бык теперь плотоядный, как и весь парк наших кяхтов.

И конюх здесь теперь не конюх, а кяхнюх, и казачки теперь Будугава разлюбят. Но все, что ни делается – делается. Я вывел Будугава из конюшни. Конюх с Дёмычем тащили попону и шлем вслед за нами.

Лютик обошёл явно смущенного быка по кругу. Сиротливый веночек по прежнему украшал один из его рогов.

– Сделаю. Хлам свалите туда.

И на том спасибо. Кяхнюх убежал обратно, а Дёмыч остановил двух конных казаков и отобрал у них еще не побывавших в конюшне лошадей. Заодно отдал распоряжения насчет пары свинарников. Рептилиям надо кушать.

На воротах, при Громе и Гриме теперь были еще два безымянных гиганта. Учетверённое «Слава лорду!» весьма существенно меня взбодрило. Мы с Дёмычем ушли галопом в луга. Бедные лошадки, какие же вы хрупкие и слабые.

Толпа страждущих не кричала «возьмите нас под руку, вашество лордство», эти крестьяне просили: «Дайте нам имена, а мы послужим». Именины – теперь сакральная процедура, меняющая людей. И слухи о ней расходятся всё дальше от известных мне мест.

Итого. Я вижу третью составляющую совершенного государства – религиозную. Нечто общее, сакральное для всех и каждого.

Первое – кадровой основой для армии, науки и другой гос деятельности должно быть крестьянство. Ну или любой его аналог, требующий от людей силы, выносливости, смекалки и самоограничения.

Второе – никакой бесконтрольной внутренней торговли. Никаких мамук как класса, сословия или прослойки. И третье – общая, сакральная, своя, уникальная идея, как личное переживание каждого. Всех и каждого.

Какая-то аграрная теократия выходит. Все три составляющих у нас в наличии. И это ставит на колени эльфийские и прочие союзы с любым количеством замков лордов любого уровня. Зачем мне ставить на колени полтора миллиона лордов? Затем, что когда мы все выберемся из аквариума…

Да. Этих мокрых беспомощных людей (и не людей) надо будет как-то организовывать. И нужно, чтобы они меня знали, а я знал их. По крайней мере тех из них, кто чего-то стоит как лидер.

Атас! В аквариуме только лорды. А Дёмыч где? А Тара? Нужны ли мне эти лорды без Дёмыча, Тары и других?

– Мой лорд. Все ждут.

Да. Длинная плотная очередь у колодца. Вот это сосредоточение, не заметил как объехали паломников и вернулись в замок. Я спешился и хлопнул коня по крупу. Наивное животное взоржало и побрело в конюшню становиться рептилией.

Впереди всех стояли кяхнюх и два новых соратника Грома и Грима. Поехали. Ведро за ведром. Этот раз был сложнее тем, что я не только давал имя, которое необходимо было придумать, но и проклинал каждого новорожденного героя «чтобы ты был умным, сильным и быстрым».

Соблазн добавить в формулу «и верным» меня не победил. В чём смысл власти над марионетками? Мне нужна верность свободных людей. Почему? Потому что я и сам им верен совершенно свободно.

В конце концов, если мне не промоют мозги после того, как вытащат из аквариума, они все останутся со мной. И Дёмыч, и Тара, и все эти Готы, Леты, Мани и Крузы.

Хотелось одного – уединиться и потанцевать с мечами, однако приходилось доставать ведро за ведром и обливать из кружки эти лица. Я перестал их запоминать. Наверное помнить всех невозможно, хоть и очень нужно. Пришли сумерки, и я захотел есть.

Уровень воды в колодце не падал. Вечная вода – вечна. На сегодня хватит. Вот этот мужик с квадратной мордой и все кто за ним – завтра. От стены отделилась женская тень. Регина.

– Мой лорд, пожалуйста… Очень вас прошу.

Чего это она просит? Точно, она хочет в трансик переименования. В конце концов эксперимент – наше всё. Я набрал кружку воды из ведра.

– Народ, кто не успел сегодня, тот получит имя завтра. Расходитесь. Все вопросы к Дёмычу.

Дёмыч вынырнул из полутьмы, как ждал, что произнесут его имя.

– Дёмыч, строй посольство. Туда одну горничную и одного караульного. Желательно семью. Чтобы у телефонов всегда кто-то был. Мне невеста может позвонить в любой момент. Или посол какой ушастый.

– Сделаем, мой лорд. Заверил Дёмыч и закричал на толпу.

– Всё! Завтра приходите, кто без имён. Именованные же в гильдию магов, казарму и на полигон. Буду вас дрючить. Казаков из вас делать.

Народ загудел и начал расходиться. Я вручил докторше кружку со святой водой.

– Регина Ашотовна, прошу за мной.

Мы отправились в тронный зал. Ксюнчик с Аппой уже накрывали на стол. Моих героев еще не было. Ночуют в лесу? Вряд ли на окрестных зверюшках они 21 уровень поднимут. Даже за несколько дней.

Я установил Регину Ашотовну напротив стола и забрал у неё кружку со святой водой.

– Нарекаю тебя Раечкой.

Доктора скрючило, затем раскрючило, и глаза её затанцевали. Смотрелось не очень. Но ведь она сама этого хотела? Очень хотела. Так что я уселся за стол напротив будущей Раечки. Вот аппетитные заворотики и салатики какие-то. Кроме прочего, густой супчик и маленькие пирожки с белым сыром. Я всё попробую. И винцом запью.

Сколько времени дать Раечке, чтобы она окончательно не потеряла остатки разума? Ну еще минутки две. Рыжего доктора начало потряхивать. Судороги? Хватит. Я плеснул Раечке в лицо воды из кружки. Она охнула и села на пол.

– Что скажешь, рыжая? Зря мы это сделали или нет?

Раечка встала.

– Не зря.

– Что видела?

– Ты не настоящий.

Во как.

– А кто здесь настоящий?

– Я настоящая. А вы все – тени теней. Безликий песок ничего.

– Сядь винца выпей и покушай.

– Еда не настоящая.

– И вот этот пирожок?

– Да.

– Почему же он такой вкусный?

– Это заблуждение.

– А что не заблуждение?

– Всё заблуждение.

– То, что ты настоящая, а эта еда – нет, тоже заблуждение?

– Это точка зрения.

– Меняй. Фиговая точка твоя. Или не сможешь?

– Я – гром орошающий ногу Бога! Я – пламя зародышей ночи! Я – Васья!

– Да пофиг, кто ты там. Мне интересно совсем другое…

– Другое хуже.

– Чем?

– У другого концентрация жиже.

– Еще раз переименовать?

– Да, мой лорд! Пожалуйста! Еще раз!

– А людей лечить после этого сможешь?

– Я после этого даже воскрешать их смогу!

– Так они же «не настоящие» и «другое жиже».

– Я – лань побеждающая!

Ксю и Аппа стояли у кухонного прохода немного бледные. Надо было трансить доктора без свидетелей. Такая Раечка мне совершенно не нравилась. Толку от трансоходца, если он кроме себя ничего не видит? Заканчиваем безобразие.

– Имя твоё – Регина Ашотовна.

Глазки доктора забегали независимо друг от друга, и я немедленно выплеснул в них остатки святой воды. Регина Ашотовна зарычала и убежала наверх, в покои Бума.

Итого. Эти двое пожили в лазарете, а теперь поживают здесь. Но самое главное – транс, не транс, а на чём ты зарубаешься – то и будешь видеть, хоть наизнанку тебя выверни. А если переименовать самого себя?

– Мой лорд, я хочу с вами серьёзно поговорить.

Ксю сидела напротив меня за столом. Первый раз вижу её сидящей. Нет, дорогуша, ты меня от такой шикарной мысли не отвлечёшь. А если переименовать самого себя?

– У меня очень важный вопрос – расширение кухни. Приходится кормить уйму детворы, которую сюда тащит ваш оруженосец. Каждый день.

Ну и правильно тащит. Еды не жалко для растущих организмов. Однако какое имя мне выбрать, а главное как обустроить самообливание колодезной водой для выхода из транса?

– Прошу вас попросить Дёмыча поднять уровень дворца. Это добавит обслуживающего персонала. Дело не только в кухне. Вот например, кто сегодня вам в бочку воды натаскает?

Ой, да натаскает кто-нибудь. Единственный вариант – это дать себе имя и прыгнуть в колодец. Точнее, дать себе имя уже прыгнув в колодец. Да, это самый надёжный вариант.

– Мой лорд, вы меня слышите? Крайне необходимы еще две плиты на кухню, посуда и несколько мужчин, носить дрова из леса и провиант из погреба, а так же делать остальную тяжелую работу во дворце.

Сегодня ночью и прыгну. Только имя придумать надо. А по инерции, после таких длинных именин, в голову лезет сплошной мусор.

– Да, Ксюнчик, я тебя слышу. Скажешь Дёмычу, и он всё сделает, как тебе нужно. Аппа, как дела? Ты беременная, что ли?

Ксю встала, а Аппа гордо развернула пузо в профиль. Ксюнчик ответила за неё.

– Да, мой лорд, Аппарель беременна. Я могу сказать Дёмычу, что это ваши распоряжения?

– Можешь. Спасибо за ужин. Было здорово.

Ксю поклонилась с достоинством императрицы. Вот умеет. Бочка сегодня мне очень нужна. Воняю я порядочно. И собственным потом, и бычьим, и лошадиным, и еще Бог знает чем. Так что схожу наружу, поищу Дёмыча.

Снаружи, над замком, медленно плыл карнавал разноцветных светлячков. Кроме прочего, светлячки белого, жёлтого, синего, красного и зелёного цвета курсировали ниже, вокруг зданий и вдоль дорожек. Эльф обустроил не только внешнюю, но и внутреннюю иллюминацию.

Знакомые строения в таком освещении казались совершенно сказочными. Над полигоном ходил большой круг ослепительно белых. Хочу большие светящиеся грибы и мерцающие дирижабли с щупальцами до самой земли.