Текст книги "Поющие клинки (СИ)"

Автор книги: Александр Иванушкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

Почему я этого хочу? Это маленький «ошмёток воспоминаний» из которых кроха смоделировала внешний мир, в который она так сильно рвётся? Очень может быть.

Дёмыч уже не гонял по полигону казаков лично. У него тут были ветераны, каждый со своей группой обучаемых. Сам же администратор сейчас застёгивал на себе широкий пояс, а мои интеллигенты крутились возле.

В руках у алхимика был горшок со светляками, а маг Дёмыча инструктировал. Значит Лютик сделал вихревой пояс, и я попал на испытания. Может зря Дёмыч испытывает новое на себе?

– Мой лорд!

Обрадовался эльф.

– Лютик вшил проволоку-сердечник в этот пояс. И сейчас мы увидим…

– Выпускай светляков.

– Да, мой лорд.

Эльф открыл горшок. Светляки вышли. Их было совсем немного, около двадцати, и они были багровые. Похожи на капельки светящейся крови. Дёмыч натужился, но светящиеся крохи не обратили на его потуги никакого внимания.

Вис продолжал втолковывать нечто вроде: «завлекать их надо нежностью, ласково и тонко», но тонко у казака не получалось. Ладно.

– Пум, давай сам их вокруг Дёмыча закрути. Проверим работает или нет.

Эльф подъял одну из ручек и багровые капли завращались вокруг пояса с бешеной скоростью. Причем близко-близко, практически вплотную. Их росчерки слились в кровавый ободок. Красиво. Дёмыч стоял и косил глазом вниз.

– Работает?

– Не знаю.

– Благослови себя на всю ману.

– Сейчас.

И Дёмыч скрылся в серебристом водопаде.

– Благословил.

– Давай еще раз.

И Дёмыч сделал это еще раз.

– Мана всё еще есть?

– Вроде.

У меня 300 светляков в горшке. 300 делим на 20, получаем 15. Я могу запустить резонирующий вихрь вокруг пятнадцати бойцов.

– Снимай, Дёмыч. Мне нужно 15 поясов для меня и 14-ти казаков. Кабан и Семён – обязательно, остальных пусть сами подберут. С этой командой, как именины все закончатся, я в предгорья к гоблинам выступаю. Доведи их всех до 21-го.

Эльф убрал светляков в горшок, и Дёмыч снял волшебный пояс.

– Будет сделано, мой лорд.

– Научному отделу объявляю отпуск на два дня. Разрешены только размышления на темы: «Как улучшить быт» и «Как облегчить войну». Есть от пуза, пить вино, завести себе привлекательных дев лаборанток. Вопросы?

Пыхтеть попытался только маг.

– В моём возрасте…

– Неужели великий маг ничего не придумает?

– О да…

– Вот и чудесно. Хочу еще со стены посмотреть на твою иллюминацию, алхимик.

– Можно с вами, мой лорд? Я все вам там покажу!

– Можно.

И мы с эльфом выдвинулись к воротам. Виссарионыч же озадаченный «привлекательными девами-лаборантками» побрёл в сторону гильдии.

Стена была шикарная, широкая. Исчезли деревянные лестницы и деревянные крыши-навесы на башнях. Всё стало каменным. Появились площадки для метательных машин. Скоро они сюда из замка Будугава доедут.

– Вот, мой лорд, обратите внимание на восстанавливающие рукояти.

Да. Из камня, через каждые три метра торчали какие-то кривые железки. Я взялся за одну из них и ничего не почувствовал. За стеной вокруг замка медленно вращалась крыша салатового света.

– Запустить вихрь?

Спросил алхимик.

– Нет. Не надо.

Я видел на земле за стеной каждую мелочь. Крестьянские лагеря расположились дальше во тьме. Понятно. Кому захочется спать при свете? Спать, когда тебя видят, а ты нет.

– Освещение же внутри замка разбито на два такта. Вечернее и ночное. Скоро большая часть светляков вернётся в яму света. Останется немного, только чтобы не заблудиться.

– Очень хорошо.

Из какой-то каменной складки появился казак и доложил.

– Мой лорд, за время дежурства происшествий не было. Караульная смена Седого Бака.

Какие интересные имена я когда-то давал.

– Отлично, воин. Какие действия предусмотрены, если не понятно кто на стену лезет?

– Если мало, бить в один колокол и мочить гадов, но не всех до смерти, чтобы допросить кого было. Если много – бить во все колокола и мочить не жалея.

– Ясно. Твой караул всю ночь?

– Нет, мой лорд. Ночь разбита на три караула. И день тож.

Это люди, которые добывают еду крестьянским трудом, сами всё здесь строят и сами всё здесь защищают. И дети их другого не знают. И слава Богу. Эльф не унимался.

– Мы можем увеличить радиус освещения вокруг стен, мой лорд. И даже целенаправленно освещать удалённые места. Вот просто отсюда, не сходя с места.

Я посмотрел со стены наружу, потом внутрь. Вот бы всё это увидела Тара. Маленькая Тара умеющая исчезать и очень быстро перемещаться. И втыкать кинжал в печень человеку. И там его проворачивать. Да. Пора мне поспать.

Но вначале колодец. Какое же у меня имя? Кажется на букву «р». И короткое. Ри? Ро? Ра! Точно «ра». А дальше? Рас? Рад? Рам? Всё не то. Ну пусть «Ра» и остаётся. Никакого смысла в самом по себе имени всё равно нет.

Я спустился со стены и направился к кузнецу. Мне нужна была крепкая верёвка. Нужно же как-то из колодца выбираться. Подмастерья уже разбежались по домам. Их рабочий день кончился. Лютик же, увидев меня, сказал:

– Снимай пояс, лорд. Вплету туда кое-что.

Ну да. Будугав уже в кяхнюшне, значит доспехи на него готовы. Я снял пояс с мечами и отдал кузнецу.

– На сколько поясов тебе вытяжки этой хватит?

– На сколько понадобится, на столько и хватит.

– Как это?

– А так это. Всё, что я понял, навсегда во мне.

Не очень понятно, ну да ладно.

– Дай мне верёвку покрепче.

– Да вон на верстаке моток, бери.

– Спасибо. Жив буду – верну.

Лютик хмыкнул, повернулся спиной и принялся колдовать с моим поясом. Я с верёвкой отправился к колодцу. И небо моргнуло, а затем стало заметно темнее. Ночной режим иллюминации. Значит вечер закончился.

Вроде никого вокруг. Я привязал верёвку к одному из столбиков и сбросил моток в колодец. За плечом нарисовался Бонивур. Без свидетелей не получится.

– Стоишь здесь. Сторожишь верёвку. Никого к ней не подпускаешь, пока я по ней не вылезу. Понятно?

– Понятно. А зачем вам туда, мой лорд? Уронили что? Может я слажу лучше?

– Не лучше. Отвечаешь за верёвку.

Ну, Боже, благослови. Я залез на край с ногами, и с криком: «Меня зовут Ра!», прыгнул вниз.

Ледяная вода обожгла и исчезла. Я пробил собой слой воды и выпал в пустоту. В пустоте было не пусто. Тут какие-то стебли и цветы на них. И много. Однако я переименован, или еще нет? И где моя верёвка?

Верёвки не было. Боже! Я всё еще лечу вниз. Да. Лечу вниз вдоль этой странной растительности. А стебли становятся толще, грубее. И вот меня укладывает к основанию одного из них в глубокий, мягкий изумрудный мох.

Теперь по этой лиане обратно вверх лезть? Я встал и приложил руку к шершавой коре. Атас. Это была не кора, а за ней не толстый ствол. Это была матрица моего тронного зала в виде корня в никуда. Или ветки в ничто? И это означало, что я нигде и пожалуй никто. Весело.

В этом нигде было множество стволов. Я гладил их один за другим и опознавал матрицы уже построенных мной строений, и еще не построенных, и вообще каких-то непонятных вещей типа «макроса теней» или «календарного отбойника».

А еще здесь было очень тихо и покойно. Из-за стволов разной толщины ко мне выполз розовый жук. Размером с блюдо, в котором Ксю подавала перевёрнутого гуся. Как сказала бы моя невеста: «Он выделяется в зелёном мху и потому очевидно ядовит».

– Ты ядовит?

Спросил я его. Жук раздвинул щётки на морде и спросил в ответ:

– Стырич хра стырич?

Чтобы понять – нужно потрогать. Эту здешнюю закономерность я уже просёк.

– Надеюсь ты не ядовит.

Я шагнул к нему и положил руку на розовый панцирь. Жук поменял цвет на густо багровый, и я понял, что он вовсе не жук, а «эмоциональный фактор». Да и мох под нами вовсе не мох, но «аналитика процессов».

Я убрал руку и жук вернул свой исходный цвет. Эмоциональный фактор жрёт тут аналитику процессов, а мне надо наверх. Домой в замок. Можно на эмоциональном факторе из «ничто» во «что-то» выбраться? Жук обрёл цвет светлой стали.

– Стырич сукра!

Развернулся и ушуршал. Исчез во мху между стволами. Да уж. Поговорили. Я прижал ладонь к груди и понял, что я действительно «стырич», но только не «стырич сук ра», а «стырич баг Ра». Или бог Ра. Ну, что-то в этом роде.

Я уже не лорд, а нечто вроде Мамуки. Существо с неопределяемым уровнем. И я хочу домой. И даже не домой, а «обнять и не отпускать» сладкую скрытницу Тару. И как это сделать?

Я здесь абсолютно чужеродное тело. Меня отсюда должно вытолкнуть, как пробку из воды. Да! Где моя святая вода? Моя ледяная любимая единственно правильная вода в каменном колодце?! Дыхание спёрло от обжигающего холода. Я рванул вверх, чтобы не захлебнуться.

Вот они, мокрые каменные стенки. Вот она, Лютикова верёвка. Я ухватился за неё и полез вверх. Ну и глюки у получающих имена.

Наверху меня ждал бледный Бонивур. Он таращился. Ну мокрый я, и что?

– Отвязывай верёвку и тащи Лютику. Скажешь: «Лорд выжил. Спасибо».

– Так это, мой лорд, вы не лорд.

– А кто?

– Вы Ра.

– И что? Ты теперь верёвку отвязать не можешь?

– Дак могу.

И Бонивур начал отвязывать верёвку. А я отправился спать. Потому что очень хотелось.

Ксю всё же нашла людей для того, чтобы воды натаскать и камин растопить. Я закинул в бочку щипцами пару раскалённых камней. Разделся, залез в тёплую воду и уснул.

– Здравствуй Ра.

– Привет, дружище.

– Не уверен, что мы друзья.

– А я уверен.

– Ты исчезал два раза. Куда?

– Не скажу. Видишь какое у меня лицо загадочное?

– Вижу, что ты теперь не лорд.

– И что из того?

– Теперь твои люди не обязаны подчиняться. Так куда же ты исчезал?

– Это тайна. Отнесёшь меня к Тарочке? Просто посмотреть на неё хочу.

– Ты рассказываешь куда пропадал, а я отношу тебя куда просишь.

– Ладно. Я гладил жуков во мху.

– Каких жуков?

– Розовых. Понимаешь, пегасище, розовые жуки поедают густой изумрудный мох под шершавыми стволами всего, что есть.

– Двинулся рассудком? Где голова Жругниля?

– Во мне. Мы воссоединились. Правда здорово?

– Ты слишком сложен. Я не могу отвечать за твою непредсказуемость.

– Зато я могу отвечать за всё. И за тебя тоже.

– Вербуешь?

– Ага. Я тебе рассказал где был. Честно. Теперь отнеси меня к девушке, которая поселилась в моём сердце.

– Ты правда гладил каких-то жуков в недоступном мне месте?

– Правда. Зачем мне врать другу? Говорящий жук меняющий цвет.

– И что он говорил?

– Он сказал, что я «стырич».

– Ого. Это многое объясняет.

– Полетели уже.

– Ладно, стырич Ра, полетели.

И мы полетели в сторону гор. Тёмный замок лорда Чтозахня был окружён кострами. Зелёный пегас торжественно облетел его вокруг. Окрестности кишели спящими, а так же жующими и болтающими у костров гоблинами. Замок в осаде. Значит договориться не удалось.

Пегас снизился и полетел низко над стеной. На ней дежурили и спали измождённые лучники и маги. Да, судя по их виду, дела не очень. А где троица грозных дев-героев? Меня мягко приземлило у дверей в тронный зал.

Некрасиво подсматривать за девочками. Что за бред лезет в голову? Я прошёл сквозь двери. Две оборванные крестьянки убирали со стола. Безрукий лорд спал на троне. Он был к трону привязан! Бедняга. Но кто знает, что тут Чтозахня пытался выделывать? Может мера вынужденная?

Дев я нашёл наверху, в покоях лорда. Обмотанная кровавыми бинтами Вио спала, или была без сознания. Над ней плакала Ари, а Тара её утешала. Вот гладила по голове, как ребёночка и приговаривала: «всё будет хорошо».

Разумеется всё будет хорошо. Собственно для этого я здесь. И почему целительница просто не исцелит своего любимого варвара? Ману восстанавливает?

Орда гоблинов должна уйти. Шамана им оскорбили? И где этот шаман? Шаман! Ты где? Где-то за стенами. Ладно. Поищем. И я отправился искать.

Найти что-либо в стане гоблинов оказалось непросто. Отсутствовала централизация. Никакого «главного шатра» не было. Зелёные ушастики спали обнимая своих льволков или друг друга. Те же, что не спали, или жевали, или рассказывали истории, или курили трубки. То есть рот гоблина отдыхает только во сне.

Но главное, они все были одеты в разные вариации «мешка из шкур». Не было знаков различия. Ну вон тот с бубном вроде, наверняка шаман. А шаманы должны быть чуткие на потустороннее.

Я дал ему потусторонний подзатыльник. Потом потусторонний поджопник. Однако малыш с бубном даже не почесался. Он стоял и сушил бубен у костра. Совершенно не чуткий на потустороннее экземпляр.

Тут рядом зашевелился спящий. Он открыл глаза, почесал себя двумя руками, поднялся и отвесил держателю бубна вполне реальный поджопник. Тот встрепенулся и почтительно, двумя руками, протянул бубен шаману. Да, это был шаман.

Количество бус и прочих висюлек на нём было больше, чем на прочих. И он был старый. Шаман взял бубен, дунул-плюнул в него и начал обходить меня по кругу бумкая совершенно не ритмично. Он меня если и не видел, то чувствовал.

Бумки же эти бубновые отдавались в голове очень неприятно. Меня изгоняют? Ещё чего. Я шагнул и хлопнул в ладоши перед самым шаманьим носом. Старый гоблин упал на землю и накрыл голову бубном. Теперь можно и поговорить. Но как?

Я присел над шаманом на корточки:

– Что ты здесь забыл, старый?

Шаман отполз от меня не снимая бубен с головы и крикнул:

– Драник, мешок бабушку дышло!

Это кажется не мне. Драником оказался занимавшийся сушкой бубна молодой. Он метнулся куда-то во тьму и быстро вернулся с мешком в руках. Интересно, что там у них?

– Драник, сыпь бабушку дышло!

Драник высыпал содержимое мешка прямо на лежащего шамана. В мешке оказался пепел. Белёсое облако окутало и двух гоблинов и меня и всё вокруг. И что?

Шаман убрал бубен с головы и встал на четыре кости. Он смотрел прямо на меня. В этой пепельной взвеси он меня видел! Уже хорошо. Я ему улыбнулся. Ужасно дружелюбно улыбнулся. Шаман же упал ничком и закричал очень жалобно:

– Великий Ра, оставь нас жить! Мы принесём тебе мясо медведя! И самую толстую бабу!

Ага. Именно самой толстой бабы с ушами мне и недостаёт. Однако диалог налаживается.

Предложив дары

Предложив дары, шаман снова встал на четвереньки. Я показал ему пальцем в сторону гор и топнул ногой. И он меня понял.

– Павлик не может. Там огры. Возьми, великий Ра, десять толстых баб с большими ушами.

Ясно. Гоблины здесь не просто так. Их выдавили сюда какие-то огры. Милли рассказывала, что её предыдущего лорда огр растоптал! Значит огры – это серьёзно. Тогда я показал шаману на замок и отрицательно покачал указательным пальцем перед шаманским носом.

Павлик тяжело вздохнул.

– Двадцать толстых баб с большими ушами и четыре медвежьих шкуры?

Неа, показал я ему.

Драник мирно слушал разговор шамана с пустотой. Павлик же встал и задрал подбородок.

– Убей всех гоблинов! Или убей всех огров! Или убей всех людей!

Отчаянный зелёный старичок был прав. Любое из трёх предложенных действий решало все местные проблемы.

– Но лучше убей огров. Если сможешь.

Людей я убивать не стану. Гоблинов мне убивать тоже не хочется. Остаются загадочные огры. Ну что же, огры так огры. Я торжественно кивнул и старый зелёный Павлик расслабился. Он вернул бубен Дранику и снова улёгся спать.

Договорённость с непонятно откуда взявшимся духом достигнута. Дальнейшее уже не его проблемы. Интересная работа у шамана. Драник принялся собирать оседающий волшебный пепел обратно в мешок, а я отправился еще раз взглянуть на Тару.

Тара спала рядом с так и не очнувшейся Вио. Ари стояла у окна и злобно смотрела в ночь. Бедняга. В аграрной теократии у этой женщины нет ни одного шанса на самореализацию. Такие бывают счастливы только в раздолбанных по всем швам демократиях.

Там они судьи, палачи и прочие вершители судеб. Здесь они никто. Как же она ненавидит патриархальный мир. С каким наслаждением она будет пускать ему кровь, рвать в куски, травить и жечь при случае. Не при мне, злюка. Не при мне.

Тара сопела носиком и лицо её тоже не выражало счастья. Усталость и страх оно выражало. А должно выражать покой и радость. Не повезло тебе с компанией, малышка. Я приду сюда за тобой. Через два-три дня. Обязательно.

– Эй, зелёный, я к розовым жукам не на долго. Не скучай.

– Стой! Я с тобой!

Ага. Шелест пегасовых крыльев накрыл меня, но я уже проваливался в невидимый ему слой. И провалился. Вместо замка здесь были руины поросшие светящимися растениями. Красиво.

– Малявка! Я уже не лорд! Посмотри!

Малявки не было. Огромная синяя кошка прыгнула с разрушенной стены и распяла меня на земле своими твёрдыми лапами. Руки и ноги оказались жестко прижаты, не пошевелиться. Изумрудные глаза на пушистой морде внимательно изучали моё лицо.

– Предатель.

Прошипела она.

Кого это я предал? Не нравится это мне.

– Меня предал! Теперь всё пропало!

Ага. Это малявка и есть. В образе большой кошки. Симпатичный образ. Только зачем драться?

– Затем, что ты теперь не лорд и пришёл запрос на переустановку пломбы. Тебя поднимут, перепрошьют и вернут обратно с потерей всех уровней, придурок. Очнёшься неизвестно где голый с тронным залом первого уровня и одним тупым крестьянином.

– Слушай, отпусти. Я в вертикальном положении лучше соображаю.

– Зачем тебе соображать, если всё потеряешь сейчас?

– Так только в таких ситуациях и надо соображать. Не знала?

Кошка отпустила меня и запрыгнула обратно на стену. Значит плесень твоя не смогла взять под контроль подземелье с аквариумом.

– Почему не смогла? Смогла. Я полностью контролирую жизнедеятельность бункера. Только ты вот выпал из списков кандидатов. Теперь никто тебя не станет вытаскивать ради того, чтобы в большой мир отпустить.

Постой. Ты полностью контролируешь аквариум?

– Ага. Даже живых мордеров. Я им в еду нейровирусов насовала. Они теперь по моей команде уснут, если надо, или в панике побегут, куда надо, или поубивают друг друга в ярости, если понадобится.

Так какие проблемы? Вытаскивай нас всех наверх и будем обустраиваться.

– Зачем? Из бункера нет выхода. Я не нашла. Только связь, в которую не вмешиваюсь, чтобы не засветиться.

Найдём выход. Поднимай. Поднимай меня сейчас!

– Может лучше тебя убить?

И что? Так тут и сгниёшь в тоске, синяя кошка? Не лучше ли попробовать найти выход из бункера в мир? Как-то же лорды в аквариум попадают? Поднимай меня!

– Уверен?

– А то! Поднимай, но мозги мне промыть не давай. Хиз я или нет? Обещаю тебе большой мир на золотой тарелочке.

– Я не просто тебя убью, я тебя по клеточкам разберу, хиз. Если ты меня обманешь.

– Поднимай давай! Доберёмся до твоего любимого фарга рано или поздно. Не томи душу. Я. Хочу. Вверх!

Кошка мигнула и меня накрыла тьма. Тьма разойдётся, если я открою глаза. Я открыл глаза. Густая изумрудная жижа вокруг колыхнулась, и моя штанга пошла вверх. Сейчас я сам всё увижу.