Текст книги "Отклонение от нормы, Или приключения томбоя, обыкновенные и невероятные( СИ)"

Автор книги: Александр Машков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Тогда родители Саши пригласили нас в гости на праздник, вернее, на утренник, потому что вечером у них будет славная попойка, наше присутствие будет нежелательно.

Так как нас приглашали на смотрины, Толика попросили не обижаться, и подождать нас дома с Юриком.

Не знаю, как нас терпели родители? Мы, правда, старались тихо сидеть в своей комнате, негромко обсуждая свои дела, но, тем не менее, четверо детей вместо двух, это чувствительно.

Но присутствие друзей весьма благотворно сказывалось на моём здоровье.

Я уже не на шутку тренировался с Толиком, который уже не поддавался, как раньше. Ребята из стаи повеселели, предчувствуя новые проказы.

Я не зря говорил про контроль района. Мы потихоньку выдавливали из нашего района хулиганов. Дело не в нашей агрессивности, это закон выживания. Как только появилась наша сила, её начали проверять.

Пришлось разбить несколько носов, сломать несколько рёбер, рук, а о синяках и говорить нечего. Но наших сил было маловато, и драться приходилось каждую неделю. Сейчас у нас было перемирие, из-за моей болезни выбыли сразу трое.

Толик с Сашей бегали, не домой, к Саше, а на стрелку, где и договорились пока оставить сражения.

Надо было решать с пионерской организацией поскорее, потому что перемирие перемирием, а люди Славки сидеть не хотели, и потихоньку щипали наш район.

Ребят Славки мы уже вызвали на футбольный матч, надо было усиленно тренироваться, а тут моя апатия.

Кто-то из великих говорил о незначительной роли отдельного человека на ход истории. Так ли это? Поболей я ещё с полгода, и стая превратилась бы в стадо. Все травмы, что я перечислил, достались пока нашим врагам, но, по слухам, они начали учить айкидо.

Так что промедление смерти подобно. Такое положение дел здорово стимулировало наши тренировки. Отработка приёмов на врагах входила в них, так что у нас были шансы поехать в Тамбов на областные соревнования.

С такими деловыми мыслями я, в сопровождении Саши, шёл к ним в гости. На смотрины. На что там смотреть? Мяса нет, одни жилы. Зато наращивать ничего не пришлось. Выгнав болезнь, достаточно было восстановить жилы.

Если меня раздеть, то получится скелет, обтянутый кожей. Если напрячься, вздувались тонкие жилы. О жире на боках пока надо было забыть

Когда мы с Сашей пришли, дома никого не было.

Мы уселись рядышком в Сашиной комнате, и стали обсуждать свои дела.

Дел скопилось немало, мы так увлеклись, что не заметили, как пришли родители Саши.

–Ну, показывайте невестку! – загремел полузнакомый голос. – Саша, ты пришёл с другом?

–Знакомься, папа, это Александра Денисова!

–Здрасте, – робко сказал я, поднимаясь со стула.

Папа Саши недоумённо осмотрел меня:

–Это и есть наша будущая невестка? – разочарованно спросил он, – вот этот худющий мальчишка?

–Я болел, сэр! – отозвался я.

–Болел? – недоумённо переспросил папа Саши, – что это значит?

–Валялся с ангиной, – пожал я плечами.

–Что это за розыгрыш? – спросил папа, – глядя на Сашу.

–Никакого розыгрыша! – слегка бледнея, сказал Саша, просто Саша предпочитает такой стиль.

–Понятно, если женщина одевается, как мужчина, значит, наступает матриархат. Матриархата в семье не потерплю!

–Кхм! – негромко раздалось сзади, и майор сник.

–Лена, посмотри на невесту.

–Что мне смотреть, я уже насмотрелась.

–Ну и как?

–Замечательно!

–Да? – с сомнением посмотрел он на меня.

–Ты очень сильно похудела, Сашенька, – поцеловала меня мама Саши.

–Да, болезнь никого не красит, – вздохнул я, – это я ещё поправился.

–Говори о себе, как о девочке, папу шокирует твой стиль.

–Я всё равно собьюсь, – махнул я рукой, – наши дела в школе, требуют от меня мальчишеского обращения.

–Хорошо, Сашенька.

–Вы обещали называть меня Шуркой.

–Тогда ты была подружкой Саши.

–А теперь?

–Встать! – рявкнул папа Саши, – смирно! – и, когда мы с Сашей встали рядом, он сказал: – благословляю вас, дети мои! – и поцеловал нас в лоб.

–Теперь ты в нашей семье.

–Вот так быстро?

–А чего тянуть! – захохотал папа, – Лена, неси шампанское!

–Саша, – прошептал я, – почему ты не представил мне папу? Как мне его называть?

–Так и называй: папа. Очень удобно, не забудешь. А зовут его Иван Александрович.

–Так ты не только Александр, так ещё и Иванович? – удивился я.

–По крайней мере, у нас фамилии разные. Но, надеюсь, они будут одинаковыми! – мы слились в поцелуе.

–Ну, ты посмотри, что делают! – восхитился папа, – только отвернись! Ну, идите за стол, обмоем помолвку. А то вы живёте вместе уже почти месяц в грехе.

–Папа! – воскликнул Саша.

–Что папа! – строго спросил папа, – я и говорю, что без благословения нельзя. – папа с сомнением осмотрел меня, – как же ты с ней…

–У нас ничего не было, – покраснел Саша.

–Как не было? – неподдельно изумился папа, – где же ты был?

–Папа, мы спали с Сашей в одной постели, но…

–Я очень сильно болела, – пришлось вмешаться мне, – Саша отогревал меня своим телом, если бы не он, я бы болела ещё долго.

–Как это романтично! – произнёс бравый офицер. – Действительно, я тоже не решился бы мучить такую худобу.

–Папа, ты не поверишь, но Саша на зимних спортивных сборах завоевала личную золотую медаль по самбо в своём весе. Один раз даже победила меня! Вот поправится, тогда не узнаешь её!

–Что-то я слышал от мамы. Надо же, самбо!

–Она ещё капитан футбольной команды!

«И предводитель местной шпаны» – грустно добавил я про себя.

–Я сражён, – сказал папа, – идём, идём, посидим немного, что мы всухую. Александра, у тебя спортивный режим?

–И режим, и я ещё маленькая, выпивать.

–Кто говорит о выпивке? Глоток шампанского чисто символически!

Под его напором мы прошли на кухню и были усажены за накрытый стол.

–Сегодня, как-никак 23 февраля, наш праздник, ну и, теперь в этот день будем ещё отмечать вашу помолвку, Александра…

–Ивановна, – буркнул я.

–О как! – удивился папа, – это как же теперь вас различать? ещё и фамилия будет одинаковая! – и он захохотал.

–Весёлый у тебя папа! – прошептал я Саше на ухо, – тот кивнул.

Папа ловко вскрыл шампанское, накапал нам с Сашей в рюмки и произнёс незамысловатый тост:

–Ну, за молодых! Горько! – мы не стали стесняться.

–Ну хватит, хватит, пересластите!

Мама с папой выпили ещё за наше счастье, и мы были отпущены.

Мы отправились к нам домой, где нас ждал верный Толик.

Мне было легко и приятно. Никак не ожидал такого поворота!

Я суженая Саши! Почти жена! Я с нежностью посмотрел на Сашу, с лица которого не сходила блаженная улыбка.

–Саша, скажи, ты знал? – спросил я.

–Даже не предполагал. Не вру. Тем более с колдуньей.

–Ой! А я и забыл тебя позвать! Я в шоке!

–Я сам в шоке. Интересно, чья это была идея?

–У вас верховодит мама, хотя мужчины такие непредсказуемые…сам такой.

–Почти месяц прожил с тобой… и ещё не против. Всю жизнь!

–Да, Сашенька, я тоже согласна.

Дома нас тоже ждал нарытый стол.

–У нас папа военный? – тихо спросил я маму.

–Не совсем, но близко, – не стала мне открывать тайну мама. Наверно, до конца не верила, что я ничего не помню.

–Мама, – решился я, – Беловы нас обручили. Теперь что, кольца надо покупать?

–О, господи! О чём они думают? Скоро с детского сада будут женить.

–Мы не против!

–Кто бы сомневался!

–А вы что скажете?

–Уж больно ты мала. Мальчишка мальчишкой. Ну какая из тебя жена?

–Не жена, невеста. Раньше с пелёнок обручали.

–Тоже верно. Сейчас посоветуюсь с мужем, – мама пошла к папе, я к своим ребятам.

Толик сидел и вздыхал, пряча глаза. Юрка занимался с компьютером, Саша сиял.

–Я поговорил с мамой, – сказал я, – сейчас она советуется с папой.

Саша широко улыбнулся.

–Наш папа, это не твой, Саша, так что рано радуешься.

–Всё равно мы будем вместе, – упрямо сказал Саша.

За столом мы поздравили папу с праздником, выпили морсу, а папа коньяку. Коньяк, после третьей рюмки, его немного расслабил.

–Помнишь, Сашка, наш спор? Ты ещё сказала: никогда мальчика не полюблю. И что мы видим? Просишь благословить. Бутылку коньяку с тебя, что ли, стребовать? Проиграла спор, проиграла. Ладно, дети мои, благословлю вас, подходите под руку. Обручение не свадьба.

Мы вскочили и упали перед папой на колени. Папа обнял нас, сдвинул головами и поцеловал в лоб: – благословляю вас, дети мои, любите друг друга всю жизнь так, как сейчас!

Юрик захлопал в ладоши.

-Привет, подруга! – услышал я из трубки. Звонила Слава, – что, недовольна?

Тогда буду звать тебя мальчиком. Мы тебя раскусили ещё на сборах, но не бойся, никому не сказали. Взрослые такие глупые! Но если они и догадались, навряд ли будут что-то переигрывать. Девочка победила всех их мальчишек! Позор всем тренерам! Твоего тренера, сама слышала, сманивали куда-то, то ли в «Спартак», то ли в «Динамо», но ваш дядя Коля отказался и продолжил тренировать дворовую команду! Я уже тысячу раз прокляла себя, что не продолжила ухаживать за тобой, это было бы убойно!

Моя подруга ворковала, не давая вставить слово, но я не слишком-то и стремился к этому. Подцепив гарнитуру, я возился на кухне, готовя завтрак на нашу немаленькую компанию. Я выздоровел, щёчки снова округлились, появились намёки на бицепсы и трицепсы, и слушать голос из прошлого было приятно.

–Что ты молчишь? – рассердилась Слава.

–Мне очень приятно тебя слушать, – признался я, – вот говорить некогда, приходиться готовить завтрак на такую ораву, каждое утро по кастрюле съедают.

–Погоди, погоди, дай догадаюсь. У тебя живёт тот красавчик … Саша! – взвизгнула Слава.

–Угадала, но не совсем, ещё и Толик.

–Вау! И ты с двумя?!

–Я никому не даю.

–Ну, ты зверь!!

–Что делать, я слишком молода, чтобы раздавать себя налево и направо.

–А знаешь, ты права! – с завистью согласилась Слава, – я вот всегда думала наоборот, пока молода, надо брать от жизни всё! Ну что эти старички понимают в любви?! Все чувства притупляются, они уже не горят, а тлеют.

–Ну, я до такого себя не доведу, мне всего двенадцать.

–Молодец, Саша! Это по – нашему! Всё, меня зовут завтракать, я ещё позвоню! – Слава отключилась, а я со вздохом пошёл будить своих женихов. Я поражался терпению своих родителей. Поселить у себя ещё двоих прожорливых мальчиков! Конечно, основной труд по их пропитанию взял на себя я сам, их родители привозили мне провизию, но в нашей тесноте… Но, тем не менее, я замечал, что мои родители находят в этой толкучке своеобразное удовольствие. Папа считал мальчиков почти своими сыновьями, и привлекал их по хозяйственным нуждам, если у нас было время. А времени катастрофически не хватало. Я проклинал себя за весеннюю апатию, но что пользы от хлопанья ушами по щекам?

Приходилось навёрстывать упущенные дни.

Мы провели первый сбор отряда. От красных галстуков пришлось отказаться, иначе нас бы привлекли в дружину города.

Мне хотелось на первых порах самостоятельности. Решили остановиться на зелёных. Не как у «зелёных», а почти цвета хаки. У меня появилась мысль одеть всех в камуфляж. Причём мальчиков и девочек в одинаковую форму. И никаких бантиков!

В школу тоже надо ходить в полувоенной форме. С Алевтиной договаривается Вовчик. Договорится! Вот только наш переезд!

Я уже знал, что квартиру нам дают довольно далеко от центра – километров десять по прямой. Можно, правда, бегать бегом в школу, принимать душ, и на уроки. Обратно попросить папу возить, обедать в столовой.

После моей болезни о моём житье на старой квартире я не заводил и речи, хотя меня и окружали бы мальчишки, но мама им не особенно доверяла. Мальчишки есть мальчишки, легкомысленные и ветреные. Мысленно я с ней был согласен. Я скучал по маме, когда долго её не видел. Она по старой привычке заходила к нам в комнату и целовала на ночь, смеясь, весь наш разросшийся коллектив.

Какие эти мальчишки сони! ещё и стеснительные. Боятся, что я упаду в обморок от их вздыбленных трусиков. Скоро синяков мне понаставят.

Я им предлагал прекратить эту повальную спячку, но они сказали, что по отдельности они уже не смогут спать, лучше так.

Кое-как растолкав засонь, включая братца, которого я отнёс родителям на диван, я пошёл накрывать на стол, громко крикнув, что, кто не успеет, будет есть холодное. Через секунду я услышал топот ребячьих ног, наперегонки помчавшихся в ванную.

Родители уже предлагали поменяться нам местами, но как-то не хватало времени переселиться, так мы и давили друг друга на моей узкой кровати, но никто не жаловался! В тесноте, да не в обиде, каждый получал свой кусочек счастья.

Помытая и весёлая, моя банда расселась за столом. С трудом, но мы помещались на нашей крохотной кухне. Была маленькая, теперь крохотная.

Приходилось брать брата на колени, или его брал папа, а меня Саша.

–Сегодня у нас очередной сбор, напомнил я своим волчатам.

–Что будем обсуждать?

–Приближаются тёплые дни, нам нужна база для тренировок, – я помолчал, – мне надо встретиться с Сашиным папой.

–Сегодня же созвонюсь с родителями! – согласился Саша.

–Ты не соскучился по ним? – спросил я.

–Есть маленько, – нехотя согласился Саша.

–Пойдёшь со мной к вам, – засмеялся я.

–А я? – ревниво спросил Толик.

–Куда же без тебя? – рассмеялся я, – если планы не изменятся.

–А что?

–На сборе поговорим.

Мои родители только головами качали, не вмешиваясь в разговор.

На сборе я сказал:

–Сегодня нас приглашают на стрелку.

–На счёт чего?

–Мы со Славкой будем обсуждать, где проводить границу. Я хочу границу провести до окраин города.

Ребята засмеялись: – Аппетиты у тебя. У нас сил не хватит!

–Сегодня попробуем договориться. Придётся подраться.

–Ура! – громче всех кричали девочки. Кстати, девочки у меня все постриглись коротко. Сами. Это после первой драки, когда их оттаскали за косы и хвосты.

–Я думаю, Славкины ребята сегодня прихватят железо, будьте готовы.

–Почему ты нам не разрешаешь ничего брать? – спросил Димка, капитан боксёров.

–Не хватало ещё нам кого-то ранить или, не дай бог, убить!

–А нас тебе не жалко?

–Если кто позволит себя ранить, будет наказан, будет вдвое заниматься силовыми упражнениями. Учитесь обходиться без оружия. Разрешаю применять элементы боевого самбо и карате.

–Ура! – опять закричали пионеры. Впрочем, пришлось переименовать их в скаутов, что означает «Разведчик». Потому что папа Саши командир разведчиков. Здесь он тренировал отдельный отряд какой– то секретной организации.

–Всем надеть спортивные костюмы, берца, у кого есть, на интимные места – ватные доспехи, на головы – наши бейсболки.

Надо сказать, мы придумали каскетки, неотличимые от обычных бейсболок, которые нелегко было сбить с головы даже палкой.

–Всем очкарикам надеть контактные линзы, – не дал я задать вопрос Борьке.

–Какие ещё вопросы? По медицинским показаниям разрешаю принести справки, – пошутил я.

–Не совсем шутки, – сказала Ленка, у некоторых началось. А как у тебя?

–Я мальчик… – ответил я, краснея до пота. Девчонки с улыбками опустили глаза.

-Вижу, ты выздоровел, Бешеный Котёнок, – приветствовал меня Бык, крепко пожимая руку, – или мне называть тебя Волчица, или Принцесса?

–Называй хоть груздем, лишь в лукошко не ставь, Славик.

Быка передёрнуло: – Ладно, насчёт Принцессы я действительно, загнул.

–Нет, почему, можешь меня называть Ваше Высочество.

–Не слишком ли?

–В самый раз. Я пришёл к тебе с предложением. Мы будем брать под контроль весь город.

–Оху… простите, Ваше Высочество, за мой французский, но это слишком!

–Я не люблю… Ты знаешь, чего я не люблю?

–Знаю, я тоже не люблю, когда стреляют в спину и плюют в душу, а ты плюнула.

–Я не хочу, чтобы моих сверстников обирали.

–Я тоже не хочу, но над нами стоят взрослые. Они требуют свою долю.

–Плюнь на них.

–Раздавят. Они скоро и на вас выйдут.

–Они что, не знают, что мы не занимаемся рэкетом?

–Им по барабану. Есть группировка, должна под кем-то ходить.

–У нас спортивная мафия.

–Тогда им надо между собой договариваться, предупреди свою крышу.

Я хмыкнул про себя. Никуда не деться, придётся втягивать в это дело мужиков, а также их друзей, у друзей, вероятно, уже всё схвачено.

Значит, что? Надо посвятить в свои дела дядю Колю и Максима Сергеевича.

Теперь я тяжело вздохнул: – сдать бы их всех ментам.

–Не по понятиям.

–Какие сейчас понятия? – скривился я, – раньше до десяти лет ребёнок был неприкосновенен, а сейчас? Страшно во двор без взрослых выйти. Раньше Насильников в тюрьме кастрировали, или убивали, а сейчас? Досрочно выходят и тут же, за воротами, ловят малышей. Вот такие понятия!

–Наши не такие.

–Все они такие, поверь. Не такие не трясли бы с тебя деньги, а организовали бы спортивный лагерь, где вы могли бы почесать кулаки.

–А вы?

–Мы за справедливость. «К борьбе за справедливость, будь готов!»

–Всегда готов, – уныло отозвался Славка, – они организовали, теперь нас тренируют.

–Что же вы с железом ходите?

–Так вернее.

–Посмотрим. Начинаем?

–Да, пусть потешаться.

–А мы?

–Не хочется мне с тобой драться, Сашка.

–Трусишь?

–Не хочу, даже случайно, повредить тебе лицо.

–Ты же знаешь…

–Я же говорю, случайно, – сказал он, делая знак своим.

Ребята кинулись стенка на стенку, во мне вскипел адреналин, глаза заблестели.

–Хочешь к ним? – понял Славка, надевая кастет. Я кивнул, – Пошли? только, давай, осторожнее.

Мы тоже ринулись в драку.

Дрались мы на пустыре, далеко от посторонних глаз, чтобы никто не помешал. Ребята Славки взяли с собой ножи, кастеты и цепи.

Мы же действовали голыми руками, отрабатывая навыки обороны без оружия. Долгое время я учил ребят и девчат ускоряться, в бешеном ритме сжигая калории, так что они все были поджарые, как волчата. Сейчас они носились, будто размытые тени, уклоняясь от железа. Правильно распределившись по территории, ребята не мешали друг другу, не давая, однако, простор противнику, который быстро нёс потери, выбывая с разбитыми носами, или валяясь на земле, корчась от боли.

Я вихрем пронёсся сквозь дерущихся и скоро был обвязан цепью, за поясом торчало несколько ножей, а ребята с кастетами вопили от боли с вывихами. На этом кровавая битва закончилась.

–Ну, Сашка! – недовольно сказал Славка, не дал даже повеселиться!

–Понимаю тебя, – отозвался я. Даже разогреться не успел. Все целы? – обратился я к своим.

–Гришке бок разрезали.

Я осмотрел небольшой разрез, который мог быть большим, если бы не широкий пояс. Наши девочки достали аптечку:

–Шить? – спросили меня.

–Спросите у Гришки, – ответил я, – разрез неглубокий, шрам будет незаметный. С другой стороны, вам нужна практика. Решайте сами, – я отошёл к бревну и сел на него. Рядом присел Славка.

Наши воины выстроились, кто мог стоять, перед нами.

Со стороны наших сестёр милосердия послышалась какая-то возня и вопли.

–Что там? – поинтересовался Славка.

–Гришку зашивают.

–Сильно порезали?

–Царапина.

–Зачем тогда шьют?

–Практикуются. Теперь Гришке стоять на воротах и уворачиваться от мячей, которые будут пробивать всей командой.

–Жестоко у вас.

–Тяжело в учении… Где твои страдальцы? Ведите к милосердным сёстрам.

–Не, мы сами.

–Вы умеете вправлять кости? А то можно ещё хуже сделать. Мы практиковались в травмпункте, ассистировали врачам в гололёд.

–Всё-то ты продумал.

–Нужно заботиться о своей стае.

–У тебя тут только стая?

–Видишь зелёные галстуки? Это скаутский отряд нашего класса. Кстати, ты подал мне дельную мысль. Для стаи я введу серые галстуки. Так. Отряд! Строиться! – встал я, – в две шеренги становись!

Я пошёл осмотреть боевые потери.

Особых потерь не было. Появилось несколько синяков, кому-то разодрали штаны, кому-то куртки порезали.

–Не очень хорошо, – недовольно сказал я, – чем будете объяснять синяки?

С Димкой побоксуетесь, что – ли?

Ребята молчали. Зачем возмущаться, если командир хочет, чтобы битвы проходили без потерь?

С воплями подбежал Гришка.

–Разрешите встать в строй? Спасите от этих палачей!

Палачи бежали следом.

–Заштопали больного? – спросил я их.

–Надо йодом смазать, да повязку наложить, а он бегает! Визжит, как девчонка!

–Забирайте! А ты, Гриша, не усугубляй! И так провинился по самое нехочу!

–Есть… – вяло ответил Гришка, и был уведён девчонками долечиваться.

–Вольно, разойдись. Зашивайте пока свою рвань.

–Что решил? – спросил я Славку, – тот пожал плечами:

–Не знаю. К тебе я не пойду.

–Почему?

–Д ну, ходить под девчонкой…

–Я не девчонка!

–Я-то знаю, другие на смех поднимут.

–В стае часто вожаками бывают волчицы.

–Волки умнее людей.

–Тогда думай. Помощь точно не нужна?

–Если можно, пусть вывихи вправят.

–Договорились. Сейчас организуем. «Толик, подойди».

Толик не слышит меня, он думает, что сам хочет сделать то, что я прошу.

Толик не подошёл, подбежал.

–Как ты вовремя! – похвалил я, – передай, пожалуйста нашим сестричкам, пусть вправят вывихи.

–Есть! – козырнул Толик.

–Военная дисциплина? – спросил Славка.

–Да, когда мы на задании, приказы командира не обсуждаются без разрешения.

–Круто. Я подумаю. Кем ты планируешь меня поставить?

–Капитаном своей команды, – пожал я плечами, – кстати, ты обещал нам матч.

–Сделаем. Боюсь, и там вы разнесёте нас в пух и прах.

–Смотря, какой у вас тренер… – опять раздались вопли со стороны больных.

Славка поёжился: – не хотел бы я попасться в руки твоим живодёркам!

–Они делают благородное дело, не обижай моих девочек. Ну, всё. Нам пора, у меня ещё один визит. Хочу на военной базе полигон арендовать, надо идти, договариваться.

–На какие шиши, – криво усмехнулся Славка, – или о бескорыстии – только красивые слова?

–Отчего же? добрым словом многого можно добиться, особенно, если обратиться с ласковым словом к своему будущему свёкру.

–Везёт тебе, Сашка, – вздохнул Славка, – и муж красавец, и свёкор – начальник базы.

– Вот и возьми часть везения себе.

–Ладно, пока!

Мы пожали друг другу руки и разошлись.

Противоборствующие стороны покинули пустырь. Вражеский арсенал мы закопали здесь же, негоже по городу ходить вооружёнными, можно и в ментовку попасть. А вот почему ребят Быка не трогают? Это наводит на определённые размышления.

-Толик! – сказал я, когда мы приехали в город, – Нам с Сашей надо к его родителям. Надо договариваться насчёт полигона с папой.

Толик надул губы: – Я уже лишний? Вы там, наверно, на ночь останетесь.

–Может, и останемся. А ты с Юриком. Будет нам всем просторно.

–Да, вы там без присмотра…

–Толик, не наглей.

–Ладно, – тяжело вздохнул Толик, – я буду ждать, не задерживайся.

–Ты можешь себе представить, – когда мы разошлись в разные стороны, – ещё осенью он пробирался под мои окна тайком, чтобы только увидеть мой силуэт в окне?

–Чем больше позволяют, тем больше хочется, по себе знаю. Однако, как сильно Толик тебя любит! А тут я: раз, и отбил!

–Да, вы молодцы с Толиком. Дружите, заботитесь друг о друге, снимаете друг другу напряжение…

–Откуда ты… Толик сказал?! – покраснел Саша.

–О таком разве говорят? разве что в сердцах, но Толик не мог. Я тебе разве не говорил, что в пошлой жизни я был мальчиком? Я всё про вас знаю, даже знаю, что вы чувствуете, как тяжело вам, что надо выпустить накопившееся. Я понимаю и прощаю вас. Не прощу только измены, потому что половой акт предполагает симпатию. Там у вас чуть ли не любовь, а тут, как ты сказал, мучение.

Саша посопел и спросил.

–А ты как? Тебе же тоже хочется.

–Жутко хочется. Но, во – первых, у меня нет предстательной железы, а во-вторых, я теперь не принадлежу сама себе, всё это твоё, поэтому держусь.

–Ты моя самая любимая, Саша, прости меня, если чем обидел.

Дома мы помылись от пота, переоделись в шортики и маечки, и, в ожидании папы занялись обсуждением насущных дел.

Я поделился своей мыслью о выделении стаи из отряда посредством присвоения им серых галстуков. Саша горячо одобрил это предложение, потому, что сам хотел к нам, но возраст не позволял, вырос он уже из пионеров. Теперь же до него ещё нам предстоит дорасти.

Затем я рассказал о переговорах со Славкой.

Саша задумался.

–Правильно Славка говорит, больших надо учитывать, были бы это просто пацанские разборки, всё было бы намного проще.

–Будем посвящать тренеров в наши дела?

–Наверно, придётся. Хотя и не хочется страшно.

–Всё равно узнают, так лучше сами скажем, а то могут отстранить от тренировок. Боевое самбо под запретом, а мы его применяем.

–Если бы применяли вовсю, уже были бы калеки.

–И тем не менее.

Я заметил, что Саша как-то неестественно себя ведёт: зажимается, краснеет, зачем-то положил себе на колени тетрадку.

Особого внимания я не обращал, увлекшись разговором, мешает ему что-то, может, шорты жмут.

В прихожей раздался шум, мужской голос пробасил:

–О! Наконец-то доченька пришла навестить старого отца!

Неожиданно для самого себя, я вскочил на ноги и, взвизгнув: – Папочка! бросился в прихожую. С разбега повис у Ивана Александровича на шее.

–Доченька! – схватив меня в охапку, прорычал папа Саши, осторожно поцеловав меня, – подожди, помоюсь, побреюсь, тогда расцелуемся с тобой, а пока помоги маме разобрать покупки.

Честно говоря, Елену Владимировну я слегка побаивался. Что там говорить, сам Иван Александрович робел перед ней, но я увидел, что она тоже рада мне, она крепко обняла меня, и со смехом расцеловала в обе, ставшие пухлыми, щёчки.

–Вот так ты гораздо лучше выглядишь, а то тогда пришла. Я даже испугалась.

–Родители стараются, откармливают жирной пищей. Хотя, одна тренировка, и я опять голоден.

–Зачем тебе эти мучения? Перестала бы себя истязать, глядишь, уже оформилась бы в девочку.

–Ну, Елена Владимировна, это как наркотик, бросить почти невозможно, да и не могу я ребят бросить. Я их втянул в это дело.

–Сашенька, ты заметила, как папа отреагировал на то, как ты его встретила?

я тоже так хочу. Не называй меня по имени-отчеству, не обижай свою маму, договорились?

–Договорились! – засмеялся я, – мамочка!

Мама Саши тоже рассмеялась, и ещё раз крепко обняла меня.

Свежевыбритый и раскрасневшийся папа пришёл на кухню, когда мы уже накрывали на стол.

Притихший Саша сидел в углу и с вожделением следил за мной, непонятно чему улыбаясь.

Потирая ладони, папа предложил по капле за встречу.

–Постыдись детей! – сказала мама.

–Детям я не предлагаю, я предлагаю тебе выпить за их здоровье!

–Да, – тихо сказал я, – врач отказывается выпить за здоровье!

–Хорошо сказано, доченька! Лена, давай вина.

–Тебе-то коньяку?

–Лучше, конечно, коньяку. Доченька, я обещал тебе большой и жаркий поцелуй! Оторвись от Сашки, и ступай сюда, пока мама несёт коньяк, я поцелуюсь с молодой невестой! Ты так редко заходишь, ещё и Сашка сбежал к тебе. Не поверишь, скучаем мы с мамой.

–Выбравшись из-за стола, я подошёл к папе Саши. Он взял и посадил меня к себе на колени. Поцеловав меня в обе щёки, он утопил свой нос в моих волосах, вдыхая мой запах.

–Каким шампунем ты моешься? Такой замечательный запах, так поднимает настроение, и не только!

–Между прочим, это мой натуральный запах! – попытался пошутить я, но папа посерьёзнел и отправил меня на место.

Мама принесла коньяк и вина, налили и Саше. Мне отказали, сказав, что слишком мелка для вина. Я не протестовал, был того же мнения.

Во время ужина я сказал папе, что мы пришли для серьёзного разговора.

–Ещё бы вы навестили престарелых родителей просто так!

Я вздохнул: это была чистая правда.

–Что вздыхаешь, дочка?

–К сожалению, вы правы, папа. Но нам в самом деле надо с вами поговорить.

–А нам надо серьёзно поговорить с тобой. Лена, обрати внимание, Саша-дочка заводит нас с Сашей-сыночком!

Мама Саши стала серьёзной:

–Саша, у тебя ничего не болит? Живот, грудь?

–Не льстите мне, мама, какая у меня грудь, хотя, я сегодня, кажется, ударился грудью…

–Как болит, ноет?

–Да… но к чему вы меня спрашиваете?

Папа вдруг рассмеялся:

–Я представил картину: идёт наша Саша, а за ней, высунув языки, трусит вся её стая, во главе с Сашей.

Я тоже представил эту картину. И вдруг всё понял.

–Нет! – воскликнул я, – стремительно бледнея.

–Скорее всего, да, – мягко сказала мама Саши.

–Но мне сказали, что я слишком худая для этого, – стараясь не заплакать, возразил я.

–Не расстраивайся, дочка, всё это естественно. Даже нужно. Организм обновляется.

Один Саша ничего не понимал. У него был вид ребёнка, у которого хотят отнять конфету. Он не ошибся в ожидании, конфетку у него отняли.

–Разгоняй свой гарем, Саша, хотя бы на неделю, отдохни от своих разбойников, самбо отложи, плохо тебе будет от любых нагрузок.

–Я сейчас вызову машину. Саша проводит, заберёт у тебя Толика и отвезёт домой. Потом приедет сюда. А ты, Саша, расскажешь всё своей маме. Она знает, что делать.

–Что случилось? – наконец спросил Саша.

–Мы пришли поговорить, – опять начал я.

–Погоди, пойду вызову машину.

–Саша, ты можешь мне объяснить, что здесь происходит?

–Объясню. Потом. Может быть.

Саша обиделся. Развели тут тайны.

–Ты ещё губки надуй! – рассмеялся я.

–И правда, Саша, я тебе всё объясню, не расстраивайся, поживёте недельку отдельно, может, и меньше, не плачь, – успокаивала Сашу мама.

У Саши и правда, было такое лицо, будто он сейчас заплачет. Ещё бы! Саша настроился на романтичную ночь без мешающихся пацанов. И тут раз! И облом.

Между тем, сегодня, может, ничего и не будет, но очень неохота, если прямо под Сашу…потечёт, как в прошлый раз под меня. Ему будет неприятно, мне стыдно.

Нет, лучше не надо, переживём как-нибудь.

Нас отвезли домой, Саша убито молчал всю дорогу.

Я пытался попросить, чтобы он поговорил с папой насчёт полигона, но Саша отвечал отстранённо, я понял, что толку от него не будет, и вздыхал. Опять теряем время!

Дома нас ждал Толик. Он очень нам обрадовался, но Саша хмуро велел ему собираться, он отвезёт его домой.

–Но почему? – вскричал Толик.

–Так надо! Мне самому ничего не объяснили, велели тебя забрать и отвезти тебя домой. Неделю с Сашей не ночуем.

–Неделю?! – взвыл Толик.

–Собирай свои манатки! – прикрикнул Саша.

–Не кричи, – попросил я, – мне будет тяжелее всех перенести эту неделю, так что, успокойтесь.

–Я тоже здесь ночевать не буду, – заявил Юрик, – теперь только с мамой.

Толик засопел и начал собираться.

–Я уроки сделал, можешь переписать, – сердито сказал он.

–Вот спасибо! – от всего сердца ответил я.

Проводив ребят, я уединился с мамой на кухне.

–Мама, – жалобно сказал я.

–Что, Сашенька, началось? – Я кивнул: – не сегодня, так завтра. Мама Саши сказала.

–Доктор не ошибается. Сейчас я тебя подготовлю. Возьми толстую гелевую прокладку, пойдём.

В нашей комнате мама сказала: – сейчас я постелю тебе клеёнку, а то в прошлый раз вон что с матрасом было, еле отчистила. У тебя столько крови вытекает, какая там прокладка!

–Мама, ты меня, как на операцию готовишь, мне страшно, сказал я, засунув указательный палец в рот и грызя ноготь.

–Для тебя это не лучше, чем операция, вынь палец изо рта. Как маленькая девочка.

–Я маленькая…

–Иди, лучше уроки поучи. Ты поужинала?

–Ага. Есть хочу.

–Иди на кухню, я тебе здесь всё приготовлю.