Текст книги "Отклонение от нормы, Или приключения томбоя, обыкновенные и невероятные( СИ)"

Автор книги: Александр Машков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

На этот раз я боролся со злостью, однако контроль над собой не терял. Наоборот, постарался войти с соперником в ментальный контакт, и мне удавалось предугадывать все движения партнёра.

Это не чтение мыслей, борец сам не знает, что он предпримет в следующую секунду, он не успевает обдумать движения. Всё происходит автоматически, буквально спинной мозг руководит человеком. Однако за миллисекунду до этого проходит сигнал, и этого достаточно, чтобы наш суперсовершенный компьютер вычислил ответное действие.

Получается, я тоже не понимал, что делаю, подключившись к импульсам противника. И в то же время, не расслаблялся, самостоятельно руководя телом. Словами трудно объяснить.

Но стал выигрывать пять из пяти, нисколько не радуясь.

–Денисов, не злись! – выговаривал мне тренер, – Саша, успокойся! Злость не лучший советчик. Работай мягче, не дай бог, кого покалечишь! Все усилия коту под хвост!

Я слушал его, кивал, а сам думал о своём. Если мысли были вялые, я проводил приёмы, уходы и броски, даже силовые и болевые приёмы, мягко, растянуто. Если мысли прыгали, всё проводил зло, рывками. Доигрался. Растянул кисть Генке.

–Денисов! – ревел от ярости дядя Коля, – я порву тебя на части! Что мне с тобой делать?! Ты с Беловым не задушите друг друга? Уверены?

Сегодня я даже не прятался в душе ни от кого. Никто на меня и не смотрел. Они тоже, в отместку, наверно, мне, не прятались от меня. Но мы не видели никого, ослеплённые обидой и яростью.

После ужина, когда мы с Сашей и Толиком направлялись в спортзал, меня нагнала Слава.

–Ты куда это?

–Мы будем тренироваться?

–Втроём?

–Да, нас наказали, а Толик за компанию.

–Вчера все отметились, мне тоже попало, но никому не пришла в голову мысль заставить нас вечером заниматься.

–У нас особый случай.

–Ну, ладно, удачи, встретимся на татами.

–Ты что, за мальчиков выступаешь? – даже остановился я.

–Я в фигуральном смысле, – прыснула Слава.

–Я уже испугался, что ты замаскированный мальчик!

Слава звонко рассмеялась и ушла. Я покачал головой: уже и других стал подозревать!

Молча переодевшись, мы вышли на отведённый нам угол, где бросили несколько матов. Сначала мы поборолись с Толиком. Сильный боец, оказывается! Однако мне не соперник. Пару раз, свернув его в бараний рог, я сел отдохнуть.

–Ну, Саша, здоров ты стал, сказал мне Толик.

–Меня Юрик натренировал, – ответил я.

–Ты его так и носишь на руках? – я кивнул.

–Да, такую тяжесть поноси.

Потом мы вышли с Сашей.

Я сразу вошёл в ментальный контакт. Саша тосковал. Я позлорадствовал, почувствуй мою боль! Но тут же пожалел его до боли в сердце: мой любимый страдает! Мой любимый напал на меня. Я легко ушёл от его захвата, упав на шпагат, перевернулся, и подсечкой сбил с ног Сашу. Быстро встав в партер, начали меряться силой. Исход был предрешён.

Саша перевернул меня на спину и сказал: – или ты прощаешь меня, или сейчас начну тебя при всех целовать!

–Ага, – сказал я, – шантаж!

Тут же змейкой вывернулся и взял на болевой. Саша застучал по ковру.

–Ты мне всех борцов выведешь из строя! – услышал я сердитый голос тренера.

–Он меня шантажирует! – пожаловался я. – Обещает зацеловать при всех.

–Ты, Белов, пока, это, воздержись. Я сказал, у себя в каюте! Давайте, спарринг.

Я понял, что сейчас мне пощады не будет. Долго уворачивался от его подсечек, захватов и подножек, но неожиданно для себя очутился лежащим лицом в ковёр. Саша не расслаблялся, держа мою голову за затылок, коленом упершись мне в поясницу. Левой рукой он заломил мне левую же руку.

–Простишь ли ты меня? – прошипел он.

–Обязательно прощу, – прошипел я в ответ.

–Когда? – спросил Саша.

–Когда выиграем этот турнир.

–А до этого?

–Буду смотреть на твоё поведение. Ты же не успокоишься… ай!! – я застучал по ковру, потому что Саша чуть не вывернул мне руку.

–Белов! Ты с ума сошёл!

–С ней кто угодно сойдёт!

–Белов! Выгоню!

–Ой! – Прикусил язык Саша.

–Белов, иди, – сказал дядя Коля, – Саша будет бороться с Толиком.

–Куда это вы его? – возмутился я, – его сейчас затащат в постель!

–И то правда, сиди, Саша, смотри, как надо бороться.

Саша пренебрежительно фыркнул, и уселся на скамейку.

Несколько раз уложив Толика, я тоже сел рядом.

–Успокоились? – спросил дядя Коля, – слушайте. Завтра медосмотр, потом начинаются отборочные соревнования. Не подведите, ребята, – умоляюще попросил тренер, – вот от кого не ожидал подвоха! Сейчас я нянчусь с вами, а что делается в санатории? вы должны помогать мне, а делаете всё, чтобы мы вылетели с турнира.

–Скажите ребятам, что, если они будут безобразничать, мы с ними разберёмся дома! – сердито сказал я, – у нас своих проблем хватает.

Дядя Коля вздохнул, и, уходя, сказал:

–Ещё немного, и идите отдыхать. Только без фокусов, Белов!

Мы ещё без энтузиазма поборолись с Сашей. Он больше не заводил разговор о прощении, проводил приёмы чисто. Я, со своей стороны, не лез ему в голову.

Помывшись, пошли к себе. К нам никто не приставал.

Легли мы рано, только Борька сидел со своими шахматами.

–Ты бы, Борька, лучше сходил с нами побороться, – предложил я.

–Это ваши, командирские, дела, – ответил Борька, – а у меня ещё турнир по шахматам!

–Да ну! – удивились мы. Вот тебе и Гуревич!

Толик обнаглел, и залез ко мне под одеяло. Я не выгонял его, и Саша взъярился: – Толька, вылазь оттуда, или уши оторву, и ещё что-нибудь. А ты, Сашка, если не выгонишь его, я окончательно уйду.

–Иди, Толик, на свою кровать, а то сейчас будет море крови.

Толик нехотя ушёл к себе.

–Наглость невероятная, – пробурчал Саша, – даже я себе такого не позволяю!

На следующий день нас повели на медосмотр. Я надел мальчишечьи трусы – шорты, осмотрел себя со всех сторон, не нашёл ничего компрометирующего.

На медосмотре нас раздели до трусов, послушали, осмотрели руки и ноги, заглянули в рот, спросили, нет ли жалоб. На этом закончили.

Анализы мы сдали ещё в городе, так что лазить в интимные места никто не стал. Никого не забраковали. Генке наложили тугую повязку, и разрешили выступать.

После обеда начались отборочные туры.

Прошли взвешивание. Я весил 35 килограмм. При всей своей худобе я ожидал большего. Ну и ладно. Легче будет расправляться с противником.

Одно плохо. Самые интересные схватки обычно случаются у больших.

Я дал себе слово, что не проиграю ни одного боя.

Начали с самых лёгких. Мне достался необычайно вёрткий, как юла, мальчик. Я привычно вошёл с ним в ментальный контакт, тоже ускорился, и через пять минут скрутил его. Нечестно? Может быть. Я был сердит. Очень сердит. На себя, на Сашу, на весь белый свет. Этот Саша даже не попытался утром меня поцеловать! Я, конечно, уклонился бы, но… какой злодей!

Со следующим соперником я тоже не церемонился, взяв его на болевой приём. Видя моё мрачное состояние, дядя Коля кричал мне: – Осторожнее, Саша! – зрители что – то вопили. Не знаю, за кого они болели, но, думаю, они тоже хотели крови и хруста костей.

Я вовремя опомнился. Это же дети! Совсем маленькие дети.

В перерыве ко мне подошёл один из судей и сказал, что, если я буду продолжать такой жёсткий стиль, меня снимут с соревнований, потому что здесь не гладиаторские бои. Тогда я нагло попросил кого посильнее. Мне велели успокоиться и не устанавливать своих правил.

Третьим соперником вышел опасный самбист. Это я понял с самого начала. Его, видать, настроили на победу, объяснив, как со мной надо драться.

Может, напрасно я успокоился. Я нашёл глазами Сашу. Тот смотрел на меня непонятным взглядом. Потом поднял руку с большим пальцем, и повернул его вниз. Тот же жест сделали остальные ребята.

Объявили схватку. Мальчик сразу сделал мне подсечку, я ушёл, но тут же попал на захват, из которого с трудом вывернулся. Я ускорился, и поймал соперника на приём. Кинув его на маты, попытался взять на болевой, но тот выскользнул. Снова встав друг против друга, мы осторожно прощупывали намерения соперника. Мне-то было всё ясно, а что он думал обо мне?

Сейчас он просчитывал связку: схватить за руку, провести приём, который удастся: у него проскочило ощущение дюжины приёмов, затем, крепко приложив меня спиной, захватит на удушающий.

–Боритесь!

Мы пробежались по кругу, и я решил провести его же связку. Незаметно для соперника я приблизился к нему, создав иллюзию неподвижности, крепко приложил его спиной, и, пока он собирал свои мозги и пытался вздохнуть, взял его на удушающий. Противник чуть не потерял сознание. Тренер выбросил полотенце.

–Я тебя предупреждал! – сказал мне судья.

–Извините, конечно, но это был необыкновенно сильный борец! – сказал я, – Я вынужден был драться жёстко, иначе на его месте был бы я!

–Это тебя и спасло. Серёжа действительно очень сильный самбист. Удивительно, что тебе удалось его победить.

Я подозрительно посмотрел на него:

–Не по моей ли просьбе?

–Считай, что мы пошли тебе навстречу.

–Ещё будут схватки?

–С тобой всё, ты прошёл в первый круг. Можешь идти отдыхать, завтра продолжишь.

Я пошёл и сел молча рядом с Сашей. Тот тихо радовался моему присутствию. Мне тоже было приятно, хотелось мурлыкать.

Но подошёл тренер.

–Ты конечно, молодец, Саша, только, прошу тебя, держи себя в руках! На тебя уже обратили внимание. Борись подольше, не спеши.

–Я постараюсь.

–Вот-вот, постарайся. Вы уже помирились?

–Ему ещё надо выиграть все схватки.

–Тебе тоже, – парировал Саша.

–Лучше посидите молча, а то снова поругаетесь. Саша, не злись на Сашу!

Тренер ушёл накачивать других ребят, а мы остались радоваться, что снова рядом. Скоро пришёл пыхтящий Толик. Сказал, что прошёл в первый круг. Мы промолчали, наблюдая за борьбой.

Наконец, Сашу вызвали на ковёр. Саша чисто провёл все схватки, тоже вышел в первый круг. У нас прошли все мальчишки, только несколько девочек выбыли. Так как это были спортивные сборы, а не соревнования, никого домой не отправили. Спортсмены продолжали тренироваться, потом переходили в болельщики. Были и зрители из отдыхающих в санатории.

Во втором круге мне опять повезло сражаться с Серёжей.

На этот раз я решил потянуть время, настроение у меня слегка улучшилось, глядя, как мучается Саша. Интересно, что он сказал той девочке?

Меня ещё осаждала Слава, но уже не столь настойчиво, чисто по-дружески.

Слава уставала на тренировках, времени и сил на флирт почти не было.

Мы обменялись телефонами, и я по секрету сказал, что у меня есть дама сердца, которой обещал хранить верность, а Саша – её брат, у которого тоже есть возлюбленная, поэтому мы следим друг за другом.

–Покажи фотографию!

Я показал ей свою фотографию в наряде Ледяной принцессы.

–Обалдеть! – вздохнула Слава, – конечно, куда мне до неё!

–Ну что ты, ты тоже прелесть. Я же не зря с тобой целовался!

–Да, а я-то думала, что ты так холоден? Можно скачать фото?

Серёжа несколько раз ловил меня на приёмы, которые я позволял ему провести для красоты борьбы, но финал провёл быстро, опять обманув его иллюзией покоя.

–Он нечестно борется, – услышал я, – Я не вижу, как он двигается.

Я почувствовал лёгкий укол совести, но потом подумал: какого чёрта!

Борюсь я, полностью выкладываясь, никаких допингов не принимаю, отрабатываю новые способности, что плохого? Дома попробую бороться без ментального контакта, интересно, навыки останутся?

Так думая, я машинально сел слишком близко к Саше. Опомнился, когда практически положил ему голову на плечо. И этот злодей ещё и обнял меня за талию!

–Сашки! – прошипел тренер, – вы меня до инфаркта доведёте!

Мы торопливо отодвинулись. Толик где-то боролся, и между нами некого было посадить.

Во мне боролись смешанные чувства: желание приласкаться к Саше, и злость на него, тёмным комком шевелящаяся в груди: он мучается со мной!

Где там мой противник? сейчас я его порву!

-Помиритесь вы с Сашей! – попросил меня Толик.

Он нашёл меня в столовой, где я в гордом одиночестве поглощал ужин, состоящем из перловки с постным маслом.

–Я с ним не ссорился, – буркнул я.

–Пойми, – попытался мне втолковать Толик, – мы действительно мучаемся…

–Да? – удивился я, – не донеся ложку до рта, – и что же вас мучает?

–Мы же мальчики…

–Вы не мальчики, вы эгоисты. Обо мне вы подумали? Мне легко? Я не мучаюсь? Во мне, может, мальчишеского больше, чем в вас! – я оглянулся на притихший зал, перегнулся через стол к отшатнувшемуся Толику, и прошипел ему в лицо: – если вам так не терпится почесать свои хотелки, идите и чешите! Я же пойду к Славе! Думаю, она не откажется поиграть с таким… экзотом!! – я швырнул на стол ложку и выскочил из столовой.

Меня обуревал гнев. «Стой!» – кричал мне внутренний голос – «вспомни, гнев – смертный грех!» – Иди ты! – ответил я, направляясь в свою комнату.

В комнате сидел Саша. Бросив на него яростный взгляд, я схватил свою спортивную сумку и побежал в спортзал.

Мне нужно было выпустить пар, а где это сделать, как не на татами?

Хорошо, что мне в этот момент не встретилась Слава, не знаю, чем бы закончилась эта встреча. Даже думать не хочу.

Я нашёл в спортзале дядю Колю, и сказал ему, зажав злость в кулак, что хочу побороться с кем – ни будь.

–Ты взволнован, – заметил тренер, – может, успокоишься сначала?

–Я успокоюсь только на ковре! – взорвался я, – дайте мне кого – ни будь поздоровее!

–Хорошо, – промолвил тренер, – Гриша! – позвал он кого-то. На его зов пришёл парень, раза в два тяжелее меня.

–Гриша, укроти этого котёнка, только без травм.

Гриша величаво кивнул и вышел на ковёр, я двинулся за ним.

С первого взгляда было видно, что высокая скорость – не сильная сторона этого борца. Я не стал задействовать ментальный контакт, мне нужен был выход для злости.

Гриша попытался схватить меня, и я его не разочаровал, отдав левую руку.

Гриша начал проводить бросок, но я ускорился, внезапно, вместе с его застрявшей в рукаве кимоно рукой, оказавшись у него сзади, подбил под коленки, и, когда он упал на колени, взял в захват его пальцы.

Гриша взвыл и застучал рукой об маты.

Я выпустил его и запрыгал вокруг. Тело вдруг стало, как стальная пружинка, лёгкое и послушное.

Когда Гриша снова встал против меня, я долго не раздумывал. Мне кажется, он не понял, как оказался на лопатках. Мне стало легко и весело.

–Двое! – крикнул я звонко, – двоих против меня!

Тренеры не успели остановить ещё одного борца, видимо, друга Гриши.

Без предупреждения они напали на меня с двух сторон. Что мне и надо было. Я схватил их за рукава, сделал сальто, и ушел от них, оставив друзей барахтаться на ковре, завязавшихся руками. Как это получилось, я не мог понять, но они не могли расцепиться. Тут сзади кто-то третий попытался меня схватить. Я тут-же свалился в глубокий шпагат, схватил напавшего за лодыжки, и сильно дёрнул на себя. Раздавшийся грохот подсказал мне, что человек упал не на маты…

Повернувшись, я со страхом увидел пытающегося сесть дядю Колю.

–Дядя Коля! – бросился я к нему.

–Уйди с глаз моих! – прохрипел он, – чтоб до утра я тебя не видел.

Я недоумевающе огляделся.

Двое ребят пытались развязать моих противников, дядю Колю поднимал с пола их тренер, Саша и Толик с непонятным выражением на лице смотрели на творящийся разгром.

Видя, что здесь мне никто не рад, поплёлся в раздевалку. Там я переоделся, не смывая с себя пот. Впрочем, смывать мне было нечего, я даже не вспотел. Забрав свои вещички, я отправился в свой номер.

Там я переоделся в шорты и майку, и, чувствуя невероятную пустоту, лёг на кровать и заплакал.

Кто-то стал гладить меня по голове. Я оглянулся и увидел Сашу.

Повернувшись к нему, я крепко обнял его за шею, и сквозь слёзы сказал: – мне очень плохо без тебя, не бросай меня, ладно?

–Я тебя никогда не брошу, клянусь! – прошептал мне в ухо мой самый любимый человек.

Я, весь в слезах, хотел его поцеловать, но Саша сначала, взяв полотенце, стёр с моего лица все сопли и слёзы, и, счастливо улыбаясь, покрыл моё лицо поцелуями.

Кто-то входил в комнату, мы никого не видели.

Но когда Саша покрепче прижал меня к себе, я вскрикнул, с удивлением поняв, что у меня болит каждая мышца, вероятно наступил откат от адреналинового отравления.

–Все мышцы болят, – со стоном пожаловался я.

–Ещё бы! – сказал Саша с осуждением, – устроить такое. Теперь тебя боятся выставлять против детей. Обозвали Бешеным Котёнком.

–Ох, как мне плохо, Саша, надо сделать массаж, иначе завтра не встану.

–У нас есть штатный массажист.

–Что ты, Саша! Он же не наш, увидит сразу, кто перед ним, и сразу заложит.

–Тогда раздевайся, сам тебя намну.

Делать было нечего, разделся до плавок, перевернулся на живот.

–Ты бы надевала мальчишечьи трусы, плавки тебя выдают.

Сквозь боль я хихикнул: – Ты просто не знаешь некоторых особенностей, гм, нашего организма… в плавках лучше держится прокладочка.

Я покраснел, Саша тоже, неуверенно начав массировать моё больное тело.

–Ягодички тоже сильно болят, – прошипел я.

–Как, сквозь плавки массировать? – Спросил Саша.

–Не поверишь, мне сейчас всё равно, лишь бы ты облегчил мне боль.

Саша лёгкими движениями стал растирать мне мышцы.

–Зато мне не всё равно! – заявил он, – меня всего начинает трясти!

–Может, позвать профессионального массажиста? – услышал я заботливый голос Максима Сергеевича.

–Нельзя, – ответил Саша, – лучше пусть Толик мне поможет.

«Толик поможет!» – подумал я, слушая, как пыхтит мой друг, но, как ни странно, под их нежными руками я задремал.

Вот и финал. В своём весе я – безоговорочный победитель.

После взрыва ярости, где я справился с двумя неслабыми борцами, меня зауважали, появились предложения от именитых клубов.

Но меня, по объективным причинам, эти предложения не могли заинтересовать. Тренер же только ухмылялся и отправлял соискателей ко мне. Один раз, правда, дядя Коля намекнул мне на женскую сборную, но меня спортивная карьера не прельстила. Я растворялся в счастливой любви.

–Наверно, хорошо, что вы тогда поссорились, – сказал однажды дядя Коля, – иначе вам было бы плевать на спортивные достижения, да и выдали бы себя.

Но он ошибался. Боролись мы, хоть и не отчаянно, как раньше, но ровно и с успехом. Так что, сильно не утруждаясь, добрались до финала.

Как-то ко мне подошёл робеющий Серёжа.

–Саша, – обратился он ко мне, – я вижу, тебе плевать на все медали и кубки, ты тешишь только своё самолюбие. Поверь, все уже знают, что ты сильнейший борец… – Серёжа замолк.

–Продолжай, что замолк, я думаю, ты пришёл ко мне не для того, чтобы раздавать комплименты.

–Да, – вздохнул Серёжа, – если ты победишь меня, не видать мне спортивной школы. А ты отказываешься.

Я стоял и думал. Мне не хотелось рушить спортивную карьеру этого славного мальчика, но не мог я и подставлять свою команду.

Лично мне было действительно плевать на медали и кубки. Может, поговорить с тренерами, попросить перевести меня в другую группу?

Понять они могут, а пойти против правил?

–Я подумаю, что можно сделать, – пообещал я, и удивился радостному блеску в глазах Серёжи.

–Дядя Коля, – обратился я к своему тренеру, – Можно сделать так, чтобы мы не встретились в финале с Серёжей?

–Это уже ничего не изменит. Ты не проиграл ни одного поединка, ты можешь даже не выступать в финале, золото тебе обеспечено.

–А Серёжа?

–Что с Серёжей?

–Его возьмут в спортивный клуб?

–Ему надо не в любой клуб, он хочет в престижный. «Трудовые резервы» его не устроят.

–Странные амбиции.

–Нормальные. Без амбиций получаются такие, как ты. Способные, но бесполезные.

–Ну и что мне делать, может, переведёте в другую группу?

–Ты потолстел?

–Скорее, наоборот.

–Вот видишь. Хотя ты побеждал более тяжёлых борцов, но это, наверно, на чистом адреналине?

–Сейчас могу и спокойно.

Тренер покачал головой:

–Однако ты изменился. Ты уверен?

–Я стараюсь не врать. Я могу предчувствовать движения партнёра, могу обманывать их ложными движениями… это запрещено?

–Такого запрета нет, многие пытаются так работать, просто у тебя получается чисто, противник не успевает отреагировать. Жаль, что ты не хочешь продолжать спортивную карьеру.

–Она мне ничего не даст, кроме славы и денег.

–А что ты хочешь?

–Счастливой семейной жизни.

–Надо же, – удивился дядя Коля, – такой маленький, а туда же! Впрочем, я опять забылся, с кем имею дело! Вот все вы такие!

–Я счастливо рассмеялся: – далеко не все, дядя Коля, я такой один!

Вот и подошли к концу спортивные сборы. Несчастные, и в то же время, счастливые. Со слезами горя и счастья, ненависти и любви. Мы завоевали золото и первое место. Мне вручили золотую медаль за личное и медаль за

командное места. Никогда не любил торжественных моментов, поэтому их опускаю. Серёжу взяли в престижный спортклуб, он прибежал к нам, радостный, я еле успел спрыгнуть с Сашиных колен, где устроился, целуясь с любимым.

Серёжа объявил нам о решении тренера, сказал, что знает, кому этим обязан, и чмокнул меня в щёчку. Пока я приходил в себя, он скрылся за дверью. Прощайте, счастливые дни!

Я болею

Сижу дома один. Мне грустно. Смотрю на безрадостный пейзаж за окном и думаю мрачные мысли.

Какой же я был дурак! Жил с Сашенькой в одной с ним комнате, и, вместо того, чтобы таять от счастья, дулся на него, сверкал злыми глазами. В общем, делал всё, чтобы отравить себе и ему существование.

Сейчас я готов был простить ему всё, даже измену, лишь бы он был рядом.

Не получится. Саша с семьёй куда-то уехали. Толи к бабке, толи к деду, толи вообще на базу отдыха.

Хуже всего, там не было сотовой связи.

Ментальная тоже не могла его нащупать.

Особой тоски не было, была обида и грусть. Обидно, что тебя не пригласили. Грустно, что остался один. Почему я один?

Потому что приглашали. А я отказался. Приглашали меня мама и папа с Юриком. Они тоже куда – то уехали. Куда уехали, зачем все уезжают? Разве дома хуже? Хуже. Одному хуже, хочется повыть! Вот возьму, и повою. Я повозил пальцем по столешнице. Не буду я выть, лучше посчитаю, сколько там, до окончания каникул. Два дня. Целая вечность.

«Ляг, поспи, и всё пройдёт!» – вспомнил я старую армейскую поговорку, и улыбнулся. Действительно, сейчас разденусь, залезу под одеяло…

Приятные мысли разбил звонок мобильника. Звонил Саша!

–Саша! – только и смог выговорить я в трубку, горло перехватило.

–Саша, ты чего? Ну-ка, не плачь!

–Это я от счастья.

–Понимаю, что не от горя! Чтобы тебе позвонить, мы с папой двадцать километров на лыжах бежали в сопку! Тебе надо смеяться над нами, а не плакать! Александра! – услышал я грубый мужской голос, – Не сметь распускаться! Ну-ка, смирно! Слушай мою команду! Прекратить предаваться унынию, и стойко ждать своего бойца!

–Есть прекратить, товарищ майор! – засмеялся я.

–О как! Сашка, ты что, говорил ей моё звание?

–Нет, – растерянно проговорил Саша, – Наверно, догадалась по возрасту.

–Умная у тебя будет жена, это не к добру.

–Зато, какая красивая! – засмеялся Саша.

–Умная и красивая? Ты пропал! – захохотал Сашин папа.

–До свидания, Сашенька, не скучай! Мы побежали, а то не успеем до вечера на базу. Хотя, честно говоря, я лучше бы помчался к тебе, любимая!

Связь прекратилась. Я стоял, глупо улыбаясь и размазывая по лицу счастливые слёзы. Мой милый Саша! Уже не был противным заснеженный

двор за окном. Там гуляли, катались на санках ребята. Чем я хуже?

Я бросился в прихожую и стал одеваться в лыжный костюм.

До вечера мы бесились во дворе, играли в снежки, катали и валяли друг друга в снегу. Домой я вернулся потный и мокрый до нитки.

Принял горячую ванну, выпил чай с мёдом.

Вечером у меня поднялась температура. Я померил. 38 и 7. Открыв рот, посмотрел в зеркало. Так. У меня опять выросли гланды. Понятно, ангина.

Чем лечат ангину? Антибиотиками. Где антибиотики? В аптеке.

Поискал в маминой аптечке. Что-то есть, и то просроченное…вызвать «скорую»? А если увезут в больницу? Скажут, подозрение на пневмонию.

Где родители? А я знаю? Телефон тоже не берёт.

Я выпил цитрамон и лёг спать.

Ночью мне стало совсем плохо. Предполагая, что смерть моя близка, начал названивать Толику, моей последней надежде. Долго я звонил.

–Саша? – хрипло спросил заспанный Толик.

–Я заболел, – еле слышно просипел я.

–Вызовите скорую…

–Я один дома, – с трудом выдал я следующую фразу.

–Один? – вскрикнул Толик, – подожди, я скоро!

–Толик! – не отпустил я его, – буди папу, а то меня заберут в больницу.

–Может, тебе и надо в больницу! – испуганно вскричал Толик. «Что случилось?» – послышалось в трубке, – «Саша заболел!» – И связь прекратилась.

Я, наверно, задремал, потому, что звонок в дверь услышал не сразу.

С трудом сполз с кровати, и, держась за стены, добрался до прихожей.

Невероятным усилием открыв замки, я упал на банкетку.

В квартиру ворвались Толик, Яна и Максим Сергеевич.

Максим Сергеевич, быстро раздевшись, подхватил меня на руки.

–Ого! – воскликнул он, – Яна, быстро звони в «неотложку»!!

Толик заплакал.

–Ты хоть не реви! Ему и без твоих слёз плохо, – Толик испуганно замолчал.

Я впал в забытье, очнулся, когда меня стали поворачивать. Открыв глаза, увидел незнакомых людей. Они заставили меня открыть рот, холодным фонендоскопом прослушали грудь, долго заставляли то дышать, то не дышать. «Ангина» – донеслось до меня, как сквозь вату, – «Ни пневмонии, ни даже бронхита пока нет, вовремя вы. Вы родители мальчика?» «Нет, родители в отъезде, мы знакомые, присматриваем» «Хм, даже не знаю. Мы должны его госпитализировать, в инфекционное отделение. Но без родителей…сейчас мы сделаем укол, даже два. Я выпишу рецепт, поезжайте в дежурную аптеку на Ленина, завтра вызывайте участкового врача». Меня, молча, перевернули на живот, и один за другим, поставили два укола. Повернули на правый бок, и велели спать. Мне скоро стало лучше, и я заснул.

Утром я проснулся от давления внизу живота. Открыв глаза, увидел, что рядом со мной, сидя на стуле, спит Яна.

Я ощутил укол совести: переполошил почти чужих людей, лишил сна…

Тихонько, чтобы не разбудить Яну, выскользнул из-под одеяла, на цыпочках пошёл в туалет. На обратном пути был схвачен бдительным папой Толика: – А, больной проснулся! Ну и напугал ты нас! Температура была за сорок! – он коснулся губами моего лба, – ещё есть, но уже меньше. Сейчас выпьешь лекарства, смеряем температуру, и нам пора. Оставим тебе Толика, пусть ухаживает.

Толик спал на втором ярусе. Яна проснулась, дала мне выпить какую– то гадость, сунула под мышку градусник, и пошла умываться.

Они приготовили на кухне завтрак, Максим пришёл, с трудом растолкал Толика, который тут же уснул снова, и достал термометр.

–Тридцать восемь, – печально вздохнул он, – Надо было тебя в больницу отправить… что молчишь?

–Больно говорить, – просипел я, – давно ангины не было.

–Тогда молчи, повредишь связки, петь не сможешь. Ты даже не представляешь, как поёшь! За душу берёт. Слушаешь артиста, поёт и поёт, а ты, как будто душу вкладываешь в песню! Хочется и плакать, и смеяться.

–Надо же! – удивился я про себя, – в моей прошлой жизни единственный комплимент, который я слышал, это было: «Саша, не пой!».

–Толик, ты долго будешь дрыхнуть?

–Ну что?

–Мы уходим, ты остаёшься, за Сашей будешь ухаживать.

–Буду…

–Слушай внимательно, я оставлю записку, где составлю график приёма лекарств… да ты слышишь меня?!

Я захихикал: – оставьте мне, – просипел я, – ему покажу.

–Это правильно! – согласился Максим Сергеевич, – Что есть будешь?

–Манную кашу смогу проглотить.

–Манную кашу… – пробормотал Максим, – где же её взять? – и ушёл.

Меня опять потянуло в сон.

–Опять спят! – услышал я, – ну этот понятно, больной, – а этот…

–У этого здоровый сон, – рассмеялась Яна, – положи записку на стул, придави её коробкой с лекарством, Саша мальчик умный, разберётся.

–Мальчик… – хихикнул папа Толика, и они удалились.

Мы с Толиком проспали почти до обеда.

Толик слез сверху, продрал заспанные глаза, и сразу начал осматривать меня: потрогал лоб, прослушал сердце. Мне стало неловко:

–Помыться бы?

–Лежи, когда болеешь, нельзя купаться, ещё хуже будет. Вот, возьми градусник. Так, что они тут понаписали… О! Пора уже тебе лекарство принимать!

–Давай своё горькое лекарство.

–Вот уже и голосок прорезался! – восхитился Толик, и стал разбирать таблетки.

Дав мне лекарство, Толик посмотрел градусник, хмыкнул: – Почти тридцать восемь. Как себя чувствуешь?

–Неплохо. Помоги встать, хочу умыться.

–Давай, я тебя лучше умою губкой.

–Ты сначала сам умойся.

–Я и забыл! – Толик ускакал в ванную. Через некоторое время он принёс большую кружку с тёплой водой и полотенце. Взял губку, и осторожно стал протирать мне лицо. Я вздохнул и смирился, решив не лишать друга удовольствия быть нужным. Сбегал он и на кухню, принёс манную кашу, стал кормить меня с ложечки. Я всё это стоически вытерпел, пока не прижало идти в туалет.

Так я и болел. Приходила участковый врач Аня, выписала ещё лекарств, велела полежать ещё.

Приходил папа Толика с Яной, готовили нам пищу, покупали лекарства.

Потом приехали родители.

Мама сразу сказала, что больше никогда не оставит меня одного. Толика стали отправлять домой. Толик заупрямился, сказав, что не отойдёт от меня до полного выздоровления. Мама посмеялась, и разрешила ему остаться.

Толик занял верхнюю кровать, а Юрик спал со мной.

Температура у меня быстро спала, и я пошёл на поправку.

Потом приехал Саша!

Он сразу схватил меня в охапку, и понёс в нашу комнату.

–Какой ты лёгкий стал, Котёнок, – удивился он.

–Болею я, – оправдывался я, млея.

Саша хотел целовать меня в губы, но я уклонился: – ангина заразна, ещё не хватало, чтобы ты заболел.

Свернувшись клубочком у него на коленях, я подумал, что окончательно превращаюсь в маленькую девочку. Воспоминания о прошлой жизни куда– то отодвинулись, как будто я видел длинный и нудный сон.

Мне было необыкновенно хорошо, вот и всё.

Юрик сидел на стуле, забравшись на него с ногами, и непонятно смотрел на нас. «Тебе хорошо?» – услышал я. «Очень» «Вызови его»

Я вошёл в ментальный контакт с Сашей.

«Что чувствуешь?» «Нежность, радость, запоздалый страх за меня, наслаждение» «Передать тебе?» «Не нужно, это твоё. Вызови его, попытайся привлечь своё внимание!» Я послал свой соблазнительный мыслеобраз. «Ну и что?» «Усилилось его либидо» «Ты и правда маленькая глупая девочка! Когда мне нужна твоя помощь, ты только и можешь, что соблазнять мальчиков!». Юрка вскочил и вышел из комнаты.

–Что сучилось? – наш ментальный обмен занял доли секунды, но Саша что– то почувствовал.

–Юрик разозлился на меня.

–Почему?

–Ему что-то нужно от меня, а я не могу понять, что ему конкретно надо.

–Пойдём и спросим!

–Не надо. Лучше, пошли мне мысленно, что ни будь хорошее. Например, вид того места, где вы отдыхали.

Саша напрягся, пытаясь что-то вспомнить. Я засмеялся:

–Саша, не надо напрягаться. Просто вспомни для себя, что тебе понравилось, потом коснись моего разума.

У меня в памяти появилась не совсем чёткая картинка заснеженного леса, смеющийся мужчина с ружьём.