Текст книги "Отклонение от нормы, Или приключения томбоя, обыкновенные и невероятные( СИ)"

Автор книги: Александр Машков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

–Ладно, – проговорил я, – не надо нам ничего, мы дома повеселимся. Что я, шут, народ веселить, просить будете, не буду выступать! – повернулся и пошёл.

–Саша, как ты так можешь разговаривать с учителем? Ну-ка, вернись!

Я вернулся, я любил Антонину Павловну, и она меня любила.

Почему я должен грубить и ссориться с ней?

–Простите меня, Антонина Павловна, я не должен был говорить, что думаю, я ведь ещё ребёнок…

–Опять ты за своё. Хорошо, я поговорю ещё раз с Алевтиной Андреевной.

–Зачем? – удивился я, – Я представил, как все будут хохотать над нашим номером, и мне стало неловко.

–Ты… Ты невыносим! – Антонина Павловна всё-таки обиделась.

Ну вот, и здесь всё испортил. Хотя всё равно нас не включили в программу. Сейчас уже самому идея сплясать ламбаду была не очень нормальной. Да ну их! Сейчас встречу Сашу! Я побежал, перемена маленькая, я и так столько времени на глупости потратил.

Саша меня уже ждал. Я обнял его, прижался:

–Я соскучился… соскучилась! Никак не привыкну.

–Называй себя, как хочешь, я тебя любую люблю.

Я хихикнул: – Ты ведь до сих пор не уверен…

–Уверен, я тебя по запаху отличаю.

–?

–Ты вожак стаи, и удивляешься. Самцы и самки по – разному пахнут.

–Я самочка?

–Как я – самец.

–Ух, ты, мой…

–Денисова! – услышал я грозный окрик, и оглянулся. К нам подходила директриса: – Белов, сними Денисову с подоконника, что ты её всё время туда сажаешь?

–Так она повыше…

–Садитесь на скамеечку.

–Слушаюсь.

–Антонина Павловна сказала, что вы отказываетесь выступать на Новогоднем вечере, это так?

Саша испуганно посмотрел на меня.

–Я смотрю, Белов даже не в курсе.

–А что случилось, Саша?

–Да, да, пусть всё расскажет.

–Так, пустое. Я спросил… спросила у Антонины Павловны, когда мы будем репетировать с группой, мне сказали, что группой заняты взрослые, тогда я и подумал, зачем нам выступать, для нас это прекрасно сделают взрослые, а мы будем смотреть и радоваться. В чём проблема?

–Но вы уже заявлены на танец, – неуверенно сказала директриса.

–Зачем нас заявлять? Будут танцы, и мы будем танцевать, если разрешат малышне…

–Денисова, это твоё последнее слово?

–Я не пойму, Алевтина Андреевна, что вы от нас хотите? Вы же отказали нам в выступлении?!

–Мы просто сократили ваши номера до одного.

–Они связаны.

–Как может быть связаны ламбада, и вальс Ледяной Принцессы?

–Людьми.

–А, поняла, Зверев, второй поклонник Денисовой, – она с интересом посмотрела на меня: – И как это вы…

–Обратите внимание, Алевтина Андреевна, мы ещё дети, и взрослые глупости нас не касаются. Мы пока только дружим.

–Ну да, ну да. Я почему-то уверена, что у вас всё серьёзно.

–Настолько, насколько возможно в нашем возрасте, – отрезал я.

–Вообще, интересно было бы посмотреть, что вы придумали.

–Увы, это невозможно, вот если бы это было пионерским заданием…

–Что ты постоянно вспоминаешь о пионерах?

–В прошлой жизни я был пионером. Разве плохо: «Перед лицом своих товарищей торжественно обещаю: быть честным, смелым», ну и так далее.

Клятва юного пионера.

–Понятно с тобой всё, Денисова, а с тобой, Белов, думаю, разговаривать бесполезно? – Саша пожал плечами.

Алевтина Андреевна удалилась. Прозвенел звонок.

–Отняла у нас столько времени, – вздохнул я.

–Зачем ты это сделала? – спросил Саша.

–Что я сделала?

–Отказалась от выступления.

–Это не я отказалась, они не разрешили.

–Ну и ладно, дома повеселимся.

–И я так думаю.

На урок Антонина Павловна пришла с небольшой задержкой. Разрешив сесть, она сразу сказала:

–Денисова, к доске.

Я встал, и вышел к доске, взял мел, приготовился писать задание.

–Так, Денисова, тебе придётся сменить форму, так решили на педсовете.

–Чем вас не устраивает эта? – удивился я.

–С завтрашнего дня ты должна ходить в форме, соответствующей твоему полу.

–Во – первых, – задумчиво сказал я, – до завтра я не успею, а во-вторых, Антонина Павловна, неужели вы действительно хотите заставить меня ходить по морозу в одной юбке?

–Почему в одной юбке? наденешь рейтузы.

–Честно говоря, я и сейчас в рейтузах, и не скажу, что вспотел, даже в штанах. Холодно на улице. Да и год заканчивается.

–Что изменится после каникул?

Я вздохнул, обвёл взглядом класс, такие родные, милые, и даже где-то любимые лица, и ответил:

–Я ухожу из этой школы.

В классе повисла мёртвая тишина.

Первым подскочил Толик:

–Почему ты молчал?!

–Не собирался делать это так скоро. Родители летом будут переезжать в другой район, папе дают там квартиру.

–Ну и ездил бы оттуда!

–Ты же видишь, меня выгоняют из школы.

–Кто тебя выгоняет? – вскричала Антонина Павловна, – сам выдумываешь неизвестно что.

–Вы прекрасно знаете, что я не буду менять форму.

–А в другой школе будешь?

–Там мне будет всё равно, там у меня нет друзей.

–Ты здесь завоевал авторитет, уважение друзей, у тебя здесь любимый человек, наконец, – сказала Антонина Павловна, теряя боевой настрой.

–Авторитет и уважение можно завоевать везде, я ещё достаточно молод, но учиться там, где меня хотят унизить, я не буду.

–Разве быть девочкой – унижение?

–Я слишком долго и болезненно доказывал своё право носить этот костюм, чтобы так легко от него отказываться. Всё равно, что боевого офицера заставить надеть женское платье.

Толик вышел к доске и взял меня за руку. Поднялась вся моя стая, затем зашевелился весь класс, молча выстраиваясь возле доски. Мне даже пришлось посторониться, и встать, напротив.

Мы молчали и смотрели друг на друга. Неожиданно дверь раскрылась, и вошла Алевтина Андреевна: – Что это у вас? Насколько я понимаю, Денисова организовывает хор? Вот для хора на ёлке точно не будет места. Готовься, Денисова, к выступлению, твоё участие утверждено большинством. Что ты собираешься делать с формой? – я пожал плечами: -Доношу до конца занятий, потом купим новую.

–Ну и правильно. Ты сейчас начнёшь расти, осенью уже надо покупать другую. И что вы собирались петь?

Я запел первое, что пришло на ум: – Если снежинка не растает, пока снежинка не растает, когда часы двенадцать бьют! – «хор» подхватил:

–Когда часы двенадцать бьют!!!

–Какой у тебя замечательный голос, Саша! «Хорошо, что ты не мальчик, – Ладно, занимайтесь, не буду вам мешать», – сказала она и ушла.

Антонина Павловна сидела, покрасневшая. – Я понимал её. Выставила её директриса в неприглядном свете. Моё к ней отношение не изменится, а что касается ребят, ничего сказать не могу.

–Ты, Саша, тоже садись.

–Но я знаю тему!

–Зато я её забыла! – повысил голос учительница. – Что, вас отпустить репетировать?

– Не надо, у нас ещё тренировки, мы собираемся вечером. Сейчас у Саши Белова, там просторнее, и родителей почти никогда нет, – сказал я.

–Где же вы обедаете?

–Обедать нам сейчас некогда, но ужин я им готовлю.

–Заработаете себе гастриты. Почему не обедаете в школьной столовой?

–Не хочется терять время в очереди, мы лучше… – я покраснел.

–Понятно, домой бегать далеко. Куда вы так торопитесь?

–Жизнь коротка, особенно детская, надо всё успеть, всё попробовать!

–Пробуйте, ребята, только не во вред себе.

Папа Саши оказался где – то на сборах, поэтому мы опять без помех веселились. Сегодня мы всех предупредили заранее, что задержимся допоздна, тогда мама милостиво согласилась прислать за нами папу.

Ребята опять загнали меня на кухню, готовить.

Когда ещё шли, я предложил сварить куриный суп с домашней лапшой, но, так – как домашнюю лапшу делать долго, а кушать хочется быстро, купили сухую. Быстренько сварив окорочок и картошку, опустил в кастрюлю

лапшу, добавил специй, и скоро суп был готов.

Как всегда, супа оказалось маловато. Я еле вырвал у голодных ребят кастрюлю, чтобы накормить маму Саши.

Когда мальчики предложили поваляться на кровати, я сослался на больную голову, чем вызвал взрыв хохота.

Уставшие, но довольные, расходились мы в этот вечер. Папа, как и обещала мама, ждал нас у входа. Он развёз нас по домам, ни вопросом, ни советом не потревожив нас.

За ужином я спросил маму, когда мы будем переезжать, и в какой район.

– У папы спроси.

–Папа со мной не разговаривает, он объявил мне бойкот, по неизвестной мне причине.

Папа покосился на меня, но промолчал.

–Как-то дико выглядит – воевать с собственным ребёнком, – продолжил я.

Папа больше не стал на меня смотреть, он отложил свою ложку и вышел.

Я пожал плечами:

–Теперь-то что не так? Я хотел объясниться. Теперь мне пешком домой ночью ходить? – мама молчала.

–Папа всё делает, чтобы мама не волновалась.

–Да помолчи ты! – с досадой отозвалась мама, – больше не будем тебя ждать, лучше поужинаем одни.

–Ну и… Я никого не просил меня ни ждать, ни подвозить. Я могу о себе позаботиться. Если вопросов больше нет, позвольте мне пойти спать.

–Иди. Больше не зовёшь маму поцеловать на ночь?

–А ты придёшь? – спросил я с надеждой.

–Нет, наверно.

–Потому и не прошу. Юрика забираешь?

–Юрик сам выбирает, где ему спать.

–Тогда позвольте откланяться, – я ушёл в свою комнату, с досадой думая о том, что же разладилось в нашей семье. С папой мы давно не ладили, однако с мамой и Юриком у нас были прекрасные отношения. Может, я что-то не знаю?

Утром в своей постели я обнаружил Юрика, прижавшегося ко мне всем своим хрупким телом, вот эта хрупкость мне почему-то не понравилась.

Я дотянулся до ночника, висевшего у меня в изголовье, и внимательно посмотрел на Юрку. Тот сморщился и распахнул огромные глаза. Огромные из-за больших синих кругов. Я вскочил и откинул одеяло. Самые мои худшие опасения оправдались: Юрик исхудал так, что все кости были видны сквозь кожу.

–Ты что с собой делаешь! – прошипел я, – Чем тебе помочь? Кушать?

–Да, я сильно хочу есть.

Я подхватился, как был, в одних плавочках, забыв про умывальник и всё остальное. Что самое калорийное? Сало! Я открыл холодильник, и нашёл свинину, купленную на новогодние праздники. Положив его в микроволновку разогреваться, побежал скорее умыться, чтобы глаза открылись. Ледяная вода и мятная зубная паста сделали своё дело.

Я прибежал на кухню, вынул мясо, и стал быстро нарезать его кубиками, тут же вынул большую сковородку, поставил на конфорку и засыпал её салом, чтобы вытопился жир, пока жарится сало, я достал картошку, и со всей возможной скоростью начал её чистить. Пришёл Юрик. Он встал рядом со мной и обнял за талию.

От жалости я чуть не заплакал.

–Давай сядем, – прошептал я. Юрик, молча, кивнул. Я сел на стульчик, Юрка забрался на колени, и прижался ко мне. Волна нежности к маленькому брату охватила меня. Я зарылся лицом ему в макушку, вдыхая его чистый мальчишеский аромат.

Сало между тем зашкворчало. Пришлось пересадить братика к столу и заняться мясом. Забросив оставшееся мясо в сковородку, я дочистил картошку, помыл и порезал, поглядывая на Юрку. Тот выглядел неважно. Лихорадочно блестели глаза, он шумно дышал. Мои руки замелькали ещё быстрее. Помешав мясо, я снова взял братика на руки, отогревая его своим телом. На моих руках ему становилось явно легче.

–А ещё говорил, что от меня ты не можешь набираться сил, – тихонько сказал я, – я даже чувствую, что тебе легче у меня на руках.

–От тебя исходит такая волна нежности. Она всё равно растворяется в пространстве, почему бы не воспользоваться? Сильные эмоции хорошо помогают. Радость, любовь.

–От моей любви ты должен был лопаться от силы, а ты как скелет.

–Вас не было уже несколько дней…

–Маленький мой, – всё же потекли у меня слёзы, – Ты мог мне сказать?

Мы там радуемся жизни, а ты, можно сказать, погибаешь.

–Я не ожидал, не рассчитал сил.

–Посиди чуть-чуть, сейчас я с мясом, а то тебя жиром горячим забрызгает.

Мясо уже обжарилось, я засыпал в сковородку картошку, посолил, закрыл крышкой и снова взял Юрика на руки.

–Что у вас тут происходит? – к нам зашла мама, кутаясь в халат, – так проголодались, что про зарядку забыл? Такой запах! всех разбудил. Почему вы голые? Надень хоть фартук, Саша, обожжёшься горячим маслом. Дай мне Юрика.

–Тебе нельзя, мама, – отстранился я от неё, – тебе лучше лечь, мы тут сами.

–Почему это? – удивилась мама.

–Прости, мама, но ты высасываешь из него жизнь.

–Как это? – ужаснулась мама.

–Не волнуйся, мам, – прошептал Юрик, – Саша справится, он сильный.

Не зная, что сказать на наши слова, мама, молча, удалилась к себе.

Папа что-то спросил, мама что-то ответила, я их не слушал.

–Тебе как, с корочкой? Или пропарить в сметане?

–С корочкой. И со сметаной.

Я поворошил картошку, почти готово.

–А если тебя целовать, тебе будет легче?

Юрка потихоньку засмеялся, – мне от тебя по любому будет лучше.

Я стал целовать его провалившиеся глаза, его веки смешно щекотали мне губы, а я с трудом сдерживал слёзы, потому что Юрик попросил не плакать.

Я набрал картошки с хрустящей корочкой и мясом Юрику, остальную залил сметаной, посадил Юру на колени и стал кормить его с ложечки.

Он пофыркивал, но не отказывался, кушал с удовольствием. Себя я тоже не обижал. Съев первую порцию, наложил уже готовую вторую. Эту мы уничтожили так же.

–Не пойду, сегодня в школу, – решил я, и Толика вызову, и Сашу. Буду тебя лечить, заодно и порепетируем.

–Если всё получиться, это будет идеальный вариант, – пощекотал мне ухо братик.

–Давай, я налью тебе чай, а сам сбегаю в туалет. Сил уже нет терпеть.

–Я тоже хочу.

–Сильно, или потерпишь?

–Потерплю, – вздохнул Юрка, – давай свой чай.

–Мама, – вышел я из кухни, – позвони, пожалуйста, Антонине Павловне, отпроси меня и Толика, Саше я сам позвоню.

–Всё так серьёзно? – спросила меня мама уже в дверь туалета.

–Ещё серьёзнее, чем ты думаешь. Не подходите пока к Юрику, он очень слаб.

–Нам бы позавтракать.

–Попросите Юрика пройти в нашу комнату.

По – быстрому сделав свои дела, сходил за Юркой, потом зашёл к родителям.

–Спасибо тебе за завтрак, Саша, так вкусно ещё мы не ели, – улыбнулась мне мама. Как Юрик?

– В туалете. Отпросила нас?

–Ещё рано, обязательно позвоню, и про Сашу скажу, а что у вас с отметками?

–Уже все выставлены. Купи ещё мяса, хорошо?

–Куплю. Может, составишь список?

–Составлю. Проведу ревизию, и составлю.

Я нашёл свой телефон и стал обзванивать друзей.

–Саша, отпросись, пожалуйста, с уроков, и приезжай ко мне, да, очень важно, у меня братик заболел, мы будем его лечить. Это не шутка, это очень серьёзно. Сейчас я ещё Толику позвоню.

Юрка вышел из ванной, я взял его на руки и понёс в свою комнату.

–Нам лучше лечь?

–Нет, у тебя на руках лучше. Смотри, я уже не синий.

Лицо у Юрика действительно, начало принимать нормальный цвет.

–Сейчас придут ребята, я тебя отдам им, а сам что – нибудь приготовлю.

–Будешь борщ?

Голова Юрки на моём плече утвердительно качнулась: – Из твоих рук я готов всё съесть, что ни сготовишь.

–Ты теперь всегда будешь есть из моих рук?

–Ага!

–Так ты никогда не поправишься.

–Ага! – весело отозвался Юрик.

–Я подозреваю, ты специально изводил себя, чтобы побыть маленьким ребёнком.

–Если бы я знал, что ты будешь со мной так возиться, я бы сделал это намного раньше! – прошептал маленький негодник мне в ухо.

–Пошли, поищем, из чего нам варить борщ.

Обыскали мы всю кухню, накуплено было много всего, так что овощи и мясо нашли. Заодно перетряхнули запасы, и, чтобы не терять время, мы с Юриком составили довольно длинный список необходимых покупок.

–Сейчас я шортики надену, Саша уже по лестнице поднимается.

–Ты его видишь, слышишь, или чувствуешь присутствие? – спросил Юрик.

Я затруднился ответить. Это невозможно описать словами. Тогда я попытался передать Юрке образ «понимания». Юрка удовлетворённо кивнул. – Скорее бы, – прошептал он, – у тебя открылись глаза, нам было бы гораздо легче, не пришлось бы друг друга вытаскивать.

Я пошёл в прихожую, Саша уже подходил к нашей двери

«Только я буду его слышать, или он меня тоже?»

«Пока только ты»

«А с тобой?»

«Только при тесном контакте»

Мыслеобмен длился доли секунды, я даже не понял, что мы не разговариваем, как обычно.

Я открыл дверь, когда Саша протянул руку к звонку.

–О! – удивился Саша, – а что вы такие… Голые?

–Заходи и раздевайся, – сказал я, – нужен тесный контакт, чтобы передать силы больному.

–Может, помыться?

–Можно и помыться, давай, поспеши, я Юрика с шести утра ношу.

«А Толика ты не можешь увидеть?»

Я представил Толика, но ничего не получилось.

«С Сашей вы начали срастаться душой»

«А с тобой?»

«С тобой мы давно общаемся, ты просто не замечал этого»

Саша смущённо вышел из ванной в одних трусиках: – У тебя есть во что одеться?

–Пойдём, посмотрим, может, куплено что на вырост

Мы подобрали ему трикотажные шортики, и я передал Юрку с рук на руки, только теперь поняв, какой груз всё это время держал.

–Ого! – сказал Саша, – как ты его столько времени носила?

–Поверь, если будет надо, я и тебя буду носить на руках, чтобы ты поправился! – Юрик важно кивнул:

–Саша у нас такой.

–Что тебе надо, чтобы сила Саши переходила к тебе? – спросил я Юрку.

–Пусть сидит и смотрит на тебя.

–Тогда пошли на кухню, я буду готовить, а Саша наблюдать.

–Я готов это делать всю жизнь, – заметил Саша.

Не успели мы расположиться, как пришёл Толик.

Толика я сразу отправил в магазин со списком. Потом зазвонил мой сотовый. Звонила мама.

–Посмотри в прихожей на тумбочке в записной книжке. Папа там оставил деньги, если надо что-то купить.

–Спасибо, я только что послал Толика с той мелочью, что натрясли из карманов.

–Ничего, сбегаете ещё.

–Хорошо, целую тебя, мама.

–Как там Юрик?

–Потихонечку поправляется, сейчас он с Сашей, я варю борщ, думаю, придёт Толик, передоверить это занятие ему, а самому опять заняться Юриком.

–Смотри, сам не свались!

–Не свалюсь, у меня есть Саша.

–Это меня и настораживает! – засмеялась мама.

–Всё, мама, не могу больше говорить, плита зовёт.

–Удачи! – я чмокнул трубку, и побежал на кухню.

Поставив овощи тушиться на сковороде, я сел возле Саши, и обнял его вместе с Юриком.

«Целуйтесь», приказал Юрик. Я посмотрел в радостные глаза Саши, и нам не понадобились слова, ни мысленные, ни простые.

Пришёл Толик, посмотрел на нас, покачал головой:

–Эгоисты какие, не могли меня дождаться! – кинулся к нам.

Юрик громко и радостно рассмеялся.

Мы всё-таки сварили борщ!

Хотя иногда выпадали из времени. За два часа Юрик пришёл в себя, и мог уже без посторонней помощи передвигаться по квартире, но дурачился, и просил меня кормить его с ложечки. Я не отказался, мне почему-то тоже это действие доставляло радость, на меня смотрели мальчишки, и завидовали.

–Саша, твои родители не собираются подарить тебе брата или сестру? – спросил я.

–Сколько я их просил, сколько слёз пролил… – отозвался Саша.

–А у нас, кажется, всё идёт к тому, – задумчиво произнёс Толик.

–Ты что ли, не рад? – Толик пожал плечами: – если я буду с вами, мне всё равно, – я только вздохнул.

–Толик, ты всё купил? денег хватило?

–Не хватило, конечно, но основное я взял.

–Посмотри в прихожей в записной книжке, мне что-то оставили родители.

Толик сходил и принёс пятитысячную купюру: – с такими деньгами только ходить по магазинам.

–Придётся Саше с тобой сходить. Поищите кальмар, тунца в консервах, рыбы, желательно красной, можно камбалы. Если бы вы знали, как я соскучился по рыбе! Купите селёдки тихоокеанской.

Ничего они не купили. Придётся напрягать папу.

Отдохнув после сытного обеда, мы занялись танцами. Заняли Юрика в одной из сцен. Мы даже решили использовать Юрку на маскараде, если позволят. Уже вечером договорились взять с собой спортивную форму, чтобы провести репетицию в спортзале.

Вечером, накормив свою семью, я спросил папу: – Пап, ты можешь купить

морепродуктов? Я соскучился по рыбе, кальмару, морской капусте и красной икре.

Папа подавился и закашлялся.

–Красную икру лучше мороженную, или рыбу с икрой, я её почищу и посолю. В банках не надо, она вся пересолена… Что вы на меня так смотрите? Я правду говорю!

–До Нового Года два дня! – наконец прокашлялся папа, – надо было раньше

заказывать. Сейчас не обещаю.

–Раньше всё было недосуг. Всё какие-то заботы. Хотя бы кальмара, филе, или в тушках, я бы наделал салат со сметаной, потушил бы с луком и картофельным пюре…

–Саша, ты так вкусно рассказываешь, что я готова сейчас же послать папу на лов рыбы. Мне ещё больше хочется рыбы, чем Саше!

Папа сердито посмотрел на меня, но я притворился невинным ребёнком, ничего не знающим и непонятливым.

–Придётся постараться, если маме так хочется.

–И селёдки! Копчёной, солёной, или провесной! – выпалил я.

–Откуда ты только эти га… кхм, слова берёшь? Давай карандаш и бумагу, буду ваши заказы записывать.

–Я напишу! – вскочил я.

–Напишешь! – скривился папа, – как курица лапой, стыдно будет показать.

–У меня четвёрки по русскому, – надулся я.

–Вот и тащи тетрадь, мне листок нужен.

Я сбегал за чистой тетрадкой и ручкой и отдал всё папе.

–Не вижу твоих записей, – ехидно сказал папа.

–Не могу же я вырывать листы из рабочей тетради!

–Ладно-ладно, не оправдывайся, диктуй, давай.

Я мстительно надиктовал на две страницы

–Ты специально всё это выучил?

–Зачем учил? Не надо учил… Я могу из этих продуктов приготовить что-нибудь вкусное.

Юрик в это время перебрался ко мне на колени и тихонько мурлыкал, сияя от счастья.

–Ты просто соскучился, маленький проказник! – прошептал я, крепче прижимая братика к себе, и потёрся щекой о его колючую макушку.

–И это тоже.

Родители с удовольствием смотрели на нас.

–Совсем не даёте мне времени на личную жизнь! – притворно вздохнул я.

–Что делать, если без тебя нам всем плохо, – произнесла мама.

–Буду забирать с собой братика.

–И маму, – сказал братик.

–А папа сам придёт, – добавил папа.

–Нам нужна большая квартира, – вздохнул я, – у меня будет два мужа…

Юрик так и не отстал от меня, только что не попросился со мной в ванную.

В постели плотненько прижался ко мне, как будто слился. Я с грустью подумал, что прежде что-то сделать, надо подумать о семье. Даже будучи ребёнком, ты ответственен за неё.

В школе ко мне подошёл дядя Коля и прямо спросил:

–Саша, ты мальчик, или девочка?

–Это сложный философский вопрос…

–Оставим философию в покое.

–Смотря, с какой целью вы спрашиваете.

–Нас отправляют на спортивные сборы, ты заявлен на выступление с мальчишеской командой, и тут я узнаю…

–Так на кого я похож? – я почувствовал неприятную сухость во рту.

–Я уже не верю своим глазам. Тебе придётся принести свидетельство о рождении.

–И что тогда?

–Тогда у меня будут проблемы.

–Я не понимаю, в чём проблема? Мы же не мальчика вместо девочки подсовываем!

–Комиссии всё равно, кого мы подсовываем вместо кого. Если всё выйдет наружу, результаты аннулируют. Да, теперь я понимаю, как вам удалось нас охмурить. Ох уж это женское коварство!

–Вы жалеете? – спросил я хмуро.

–Жалеть не жалею, но обман есть обман.

–Никакого обмана не было, все знают, кто я, да и менять свой стиль из-за пьяниц я тогда не собирался.

Дядя Коля крякнул.

–Этот случай мы замнём, что делать со сборами?

–Может, мне заболеть?

–А кого я выставлю вместо тебя?

–В женскую команду?

–Опять же, придётся доказывать, что ты девочка. Твои повадки, ухватки, стиль борьбы, выдают в тебе мальчишку.

–Доказательство у меня всегда с собой…

–Только этого мне не хватало.

–Вы меня ставите в тупик.

–Это ты поставил меня в безвыходное положение. Надо было тренировать тебя с девочками.

–Мне не надо с девочками, я всегда хотел с ребятами, для этого и собирал команду.

–К тому же, ты капитан! – взялся за голову дядя Коля, – зарезал.

–Мне подделать свидетельство?

–Мне не до шуток.

–Я вижу один выход…

–И что же за выход?

–Оставить всё, как есть. Мы боремся не за бумажки, а за результаты. Если судьи аннулируют результаты из-за того, что девочка победила мальчишек, они покроют себя позором на весь Союз. Мы выложим в интернет свои бои, а если результаты аннулируют, комментарии к ним.

–Мне бы хотелось и кубок в шкаф.

–Вы так в нас уверены, – рассмеялся я, что пойду сейчас всех настраивать только на победу. Победа, или смерть! – вскинул я кулак.

На большой перемене я собрал свою команду, включая Сашу.

–Ребята, – сказал я и задумался. Не мог дядя Коля раньше предупредить!

Но будем работать с тем, что имеем.

–Ребята! Нас приглашают на спортивные сборы зимними каникулами…

–Ура!! – закричали ребята. Я подождал, пока все успокоятся, и продолжил:

–Всё это, конечно, хорошо, я согласен. Есть одно небольшое «но». Даже два. Первое, наш тренер согласен только на победу, мечтает он поставить кубок в школьный шкаф призов, и чтобы никто на него не покусился.

–Кто может покушаться на завоёванный приз? – удивился Саша.

–Потому что я тоже должен участвовать.

Ребята молчали, недоумённо глядя на меня.

–Ну и что? – спросил Генка, – девчонки в теме?

–В теме. Ответьте мне тогда, в какой команде мне выступать?

Сначала стали кричать, что с мальчиками, потом наоборот.

–Наверно, будет медосмотр, – предположила Лена Казакова, капитан девчоночьей команды.

–Медосмотр не главное, трусы с детей никто снимать не будет, в мальчишеских трусиках мне никакой медосмотр не страшен. Страшны слухи. Многие, кто будет на сборах, нашу команду знают. Нас могут дисквалифицировать за обман.

–Выступай за девочек.

–Понятно. Представьте, выхожу я на татами, против меня ставят девочку.

Послышались смешки.

–Вот именно, опять подумают про подставу.

–Что будем делать?

–Снимать наши бои на видео, и выкладывать в интернет. Кто займётся?

–Я, – сказал Борька Гуревич, – у нас есть полупрофессиональная камера, лица видно будет замечательно, никто не придерётся.

–Осталось дело за малым, – сказал я, – победить. Особенно это касается меня. Надо тренироваться, а времени уже нет.

–Мы в тебя верим, капитан!

–Надо ещё встретить Новый год! Дел невпроворот. Саша, Толик, не забудьте, сегодня в восемь вечера у нас прогон представления.

–Уже забыли! – проворчал Толик, – где ужинать будем?

–У меня. Какая разница, где бы ни были, мне готовить, рабовладельцы!

«Рабовладельцы» радостно загоготали.

Говорят, не рой другому яму. Когда мы вернулись из заснеженного леса, чуть живые после бега по сугробам, нас ждала мороженая рыба.

Папы не было, а была мама, которая не знала, что с этой рыбой делать.

Вместо того чтобы ужинать, пришлось взять руководство на себя.

–Здесь полблока сельди, – разморозить в тазике, потом посолю сухой засолкой, если есть соль. Красную рыбу. Решайте, будем солить, или жарить. С икрой? Вечером засолю, завтра попробуем. Кальмар. Размораживайте. Кальмаром вынужден буду заняться я лично, ни у кого нет опыта.

Закончив с инструктажем, мы наскоро перекусили, и, захватив Юрика, побежали на репетицию.

В спортзале было немало народу, музыканты возились с аппаратурой, учителя отдавали распоряжения, ребята носились туда-сюда.

–Ага, вот и наши танцоры, – заметила нас директриса.

–Алевтина Андреевна, какой же сюрприз с такой толпой?! – возмутился я.

–Не волнуйся, Саша, всё это только актив, они уже не такое видели.

–Такого они ещё не видели. Придётся выступать в спортивных костюмах, и масках. Главный сюрприз надо припрятать даже от вас.

–Умеешь ты заинтриговать, Денисов! Кстати, как у вас со сборами?

–Почти решили, – вздохнул я.

–Что вздыхаешь? Какие-то проблемы?

–Решаем. Я ведь хотел всего лишь занять ребят спортом, чтобы было интересно, весело, быть здоровыми и сильными, а не олимпийским резервом. Я ещё тут. И со мной нельзя, и без меня нельзя. Я капитан мальчишеской команды.

До Алевтины Андреевны дошёл юмор ситуации, и она весело рассмеялась:

–С тобой, Саша, не соскучишься! Надо приложить все силы, чтобы оставить тебя в своей школе! Это надо же! Ха – ха!

–Вот вы смеётесь, Алевтина Андреевна, а ваш Вовик в моей команде.

–Да ну тебя, Саша! Я теперь даже не переживаю за первое место по самбо, ха-ха-ха! – ушла от нас директриса.

–Какой весёлый у вас директор! – восхитился Юрка.

–Тебе здесь не учиться, – заметил я.

–Где ты будешь учиться, там и я!

–Учёного учить, только портить!

–Это я вижу! – отбежав от меня, крикнул маленький злодей.

–Сейчас наряжу в девочку, и будешь у меня танцевать ламбаду!

–Фигушки! Не поймаешь!

–Ловить его ещё! отъелся на моих харчах, – проворчал я, направляясь к музыкантам. С руководителем группы мы уже были знакомы по осени, долго не раздумывая, сыграли нам «ламбаду».

Мы одобрили и пошли переодеваться. В раздевалке решили, что настоящие костюмы наденем на праздник, а здесь будем танцевать в спортивных белых трусиках и майках. Зато не будет жарко.

На нашу репетицию, под задорную музыку, сбежались все зеваки. Танцевали поочерёдно Саша с Толиком, а я без очереди, сначала ламбаду, потом вальс, для которого освободили почти весь зал.

Потому что, стоило нам сделать пару шагов, с нами случалось волшебное превращение. Мы не видели никого и ничего, кроме партнёра. Если ламбаду смотреть было в нашем наряде вполне естественно, то на вальс в трусах я бы хотел посмотреть. Надо будет конфисковать мобильник у кого-нибудь. Потом ребята, не спрашивая, сыграли нам танго. Мы не заметили, как станцевали танго.

–Почему я была против? – задумчиво произнесла Алевтина Андреевна, – Может, сделаем бенефис?

Все закричали: – сделаем! Потому что они всех затмят! – но мне уже было не до бенефиса, добрёл до матов, и рухнул вниз лицом, блаженно раскинув руки. Думаете, дали отдохнуть? Налетели испуганные товарищи и подняли на ноги! Иди – танцуй! Для тебя сделали исключение, а ты увиливаешь.

Потом какой-то умник вспомнил, что я хорошо пою.

Пришлось спеть. Я пел «Куда уходит детство», стояла мёртвая тишина, некоторые утирали слёзы. Юрик уже сидел на руках у Саши.

Попросили спеть ещё, я сказал, что буду петь, пока не охрипну, лишь бы потом больше не просили. Отстали.

Домой меня притащили чуть живого. Долго спорили, кто будет меня мыть в ванной, пока я не набрался сил и не удрал от них.

Залез в ванну и сидел, отмокал. Ребята тоже здорово устали, только Юрик скакал, как козлик, я слышал сквозь дрёму.

Проснулся я от своего будильника под подушкой. Рядом сопел Юрик.

Прислушавшись, услышал ещё чьё-то дыхание. Потянувшись, почувствовал радость от прилива сил в мышцах и детскую радость жизни.

Потихоньку, чтобы не разбудить Юрку, вылез из-под одеяла, и, не сразу, но заметил, что трусиков на мне нет.

Куда они делись? Под подушкой нет… Начал вспоминать. Я заснул в ванне! Кто-то меня вытер и перенёс сюда. Папа? Разглядел внимательно мою принадлежность? Я покраснел, и начал пробираться к шкафу. Дорогу преградил топчан, сложенный из стульев. На втором ярусе тоже кто-то спал. Ловушка!

Пойти в ванную, поискать там? Идти голым… голой через родительскую комнату? Подумаешь! Я и так собирался делать зарядку голышом. Всё рано все спят. Интересно, кто спит на стульях? Саша? Перелезть через него в таком виде? Весьма пикантно… Но время идёт! Глаза немного привыкли к темноте, и я обнаружил немного места, где можно было пробраться к шкафу с одеждой. С трудом пробравшись, достал трусики с маечкой, благополучно покинул ловушку.