Текст книги "Мифы и легенды народов мира. Библейские сказания и легенды"

Автор книги: Александр Немировский

И вышел Иаков из Беер–Шебы и отправился в Харран. По пути в одном месте, когда зашло солнце, он сделал себе изголовье из камней. Положив на него голову, он заснул. И приснилась ему лестница, стоящая на земле отвесно и достигавшая вершиною неба[99]99
  Лестница, соединяющая небо с землей, фигурирует также в культе финикийского бога Адониса.


[Закрыть]. Восходили и спускались по ней посланцы Бога. И сам Бог стоял над ним, говоря: «Я – Бог Всесильный Авраама и Исаака. Землю, служащую тебе ложем, я отдам тебе и твоему потомству. Будет оно так неисчислимо, как песок морской. И ты будешь распространен им на запад и восток, север и юг. И Я буду всюду с тобою, куда ты ни пойдешь. И не оставлю тебя, пока не выполню того, что тебе обещаю».

И пробудился Иаков от сна своего. Взял он камень из-под головы своей и поставил его памятником. И возлил елей на его вершину[100]100
  Обливание камня маслом – фетишистский обряд, повсеместно засвидетельствованный у разных народов, почитающих камни как святыни.


[Закрыть]. И назвал это место Бетиль. Прежнее имя этого места Луз. И дал он на этом месте обет: «Если со мною будет Всесильный, и сохранит меня на моем пути, и даст мне хлеб для еды и одеяние, и возвращусь я с миром в дом отца моего, то камень, который я поставил, будет домом Всесильного, а из всего, что Он мне будет давать, я буду посвящать Ему десятую часть».

И поднялся Иаков на ноги и ушел в страну сынов Востока. И увидел в степи колодец и около него сбившихся в кучу овец. Он был закрыт большим камнем, и его как раз отваливали пастухи, чтобы напоить животных.

– Откуда вы, братья? – обратился к ним Иаков.

– Мы из Харрана, – ответили они.

– А не знаете ли вы Лавана, сына Нахора?

– Знаем, – сказали они.

– Здоров ли он?

– Здоров. Да вот его дочь Рахиль. Она подводит овец.

Так увидел Иаков Рахиль, дочь Лавана, брата матери своей. Отвалил он камень и напоил овец Лавана. А затем он стал целовать девушку, мешая поцелуи со слезами и объясняя ей, что он сын Ревекки, племянник ее отца.

Быстрыми стопами помчалась Рахиль к Лавану, чтобы обрадовать его вестью об Иакове. И вышел Лаван навстречу Иакову, обнял его, поцеловал и привел его в дом свой. «Ты же кость моя и плоть моя», – сказал Лаван. И жил у него Иаков месяц, помогая пасти овец. Рассчитываясь с пастухами, Лаван обратился к нему:

– Ты, мой племянник, служишь мне даром. Как мне расплатиться с тобою?[101]101
  Дальнейший рассказ о службе Иакова пастухом у Лавана за дочерей может быть понят в свете законов царя Хаммурапи и контрактов нововавилонской и персидской эпох.


[Закрыть].

– Мне не надо серебра, – сказал Иаков. – Я буду служить тебе за Рахиль семь лет.

Красива лицом и прекрасна станом была Рахиль, и полюбил ее Иаков с первого взгляда. И начал он служить Лавану, не выражал колебаний и нетерпения, и лишь через семь лет, день в день, напомнил Иаков Лавану, что исполнился срок и ему пора входить к его дочери. И собрал Лаван людей всего того места и устроил пир. Когда же стемнело, он взял старшую дочь свою Лию, которая была некрасива и страдала косоглазием, и ввел ее к Иакову.

Иаков и Рахиль у колодца

Лишь утром Иаков заметил подмену и поднял голос:

– Что же ты сделал со мной! Не за Рахиль я служил тебе семь лет?!

– Не знаю, как у вас, – ответил Лаван, – но у нас в Харране никто не выдает младшую дочь раньше старшей. Дождемся новой недели, и я дам тебе и Рахиль, за которую будешь служить еще семь лет.

Так со временем оказались у Иакова две жены. И вошел он к Рахили, и полюбил он ее больше Лии. Но Бог видел, что Лия нелюбима, и открыл ей чрево, и родила она сына Рувима, а за ним и трех других сыновей.

Рахиль же была бесплодна, и сказала она Иакову:

– Дай мне детей, а если не дашь, зачем мне жить?

И разгневался Иаков на Рахиль и сказал:

– Разве я Бог, который посылает чреву плоды?!

– Тогда возьми служанку мою Валлу и войди к ней. Пусть она родит на колени мои, и будет у меня потомство благодаря ей.

И родила Валла Иакову сына. Возликовала Рахиль, что услышал Бог ее мольбу. А когда еще одного сына родила Валла на колени Рахиль, Лия дала Иакову свою служанку Зелфу. И, состязаясь, рождали сестры и их служанки Иакову сыновей. Наконец, родила и сама Рахиль сына и дала ему имя Иосиф[102]102
  Странная для нашего понимания история состязания жен Иакова и рабынь этих жен в деторождении – ключ ко всему повествованию. Имена рождаемых сыновей произведены от реальных племен времени создания Библии. Одни из «сыновей», якобы происходившие от законных жен, обладали большей территорией и пользовались большим влиянием. Более слабые племена считались происшедшими от рабынь.


[Закрыть].

Вскоре после рождения Иосифа сказал Иаков Лавану:

– Отпусти меня вместе с женами моими и детьми в землю мою. Ведь я тебе отслужил за них.

– Но я уже тебя наградил, – отозвался Лаван. – Ты стал богат. Что еще мне сделать для тебя, чтобы ты не уходил?

– Хорошо, – сказал Иаков. – Я опять стану пасти овец твоих. Отдели от твоего стада всякую крапчатую, пеструю и бурую скотину между овцами и пеструю и крапчатую среди коз. Это будет моей платой.

– Пусть будет по–твоему! – обрадовался Лаван, знавший, что животных с такой окраской немного.

В тот же день он отделил зятю нескольких овец и коз. Иаков же стал пасти стадо отдельно от сыновей Лавана, и у него в стаде появлялось все больше полосатых, крапчатых и бурых животных, ибо он нарезал свежих сучьев, срезав в некоторых местах с них кору, и втыкал их у водопоя, чтобы на них смотрели животные.

Видя, как стадо Иакова растет, а его уменьшается, мрачнел Лаван.

И взглянул Иаков на лицо Лавана. Не таким оно было вчера и третьего дня. И решил он уйти от Лавана в страну отцов своих и на свою родину. И позвал он Рахиль и Лию в степь к своему скоту. И обратился он к ним:

– Переменился ко мне Лаван. Вы сами знаете, что я служил отцу вашему изо всех сил. Он же обманывал меня, каждый раз меняя плату. Но не дал ему Бог причинить мне зло. И отобрал Бог скот вашего отца и отдал его мне. А сегодня во сне я увидел Бога. И сказал Он мне: «Встань и уходи из этой страны на твою родину».

И поддержали жены Иакова, сказав:

– Он считал нас чужими и продал нас, и проел серебро, полученное за нас. Все богатство, которое Бог отнял у нашего отца, оно наше и наших сыновей. Делай то, что сказал тебе Бог.

И посадил Иаков жен своих и сыновей на верблюдов, взял с собой скот и все богатство свое. Рахиль же украла идолов, которые были у отца[104]104
  Божки, похищенные Рахилью, именуются в библейском тексте «терафим». Одна из клинописных надписей Нузи сообщает о наследовании сыном отцовских божков. По законам Хаммурапи, зять, обладавший таким божком, пользовался правом наследства наряду с сыновьями. Все это объясняет мотивы действий Рахили.


[Закрыть]. И ушли они, и пересекли реку, двигаясь в направлении гор Гилеада.

Только на третий день хватился Лаван беглецов и, собрав свою родню, преследовал его семь дней. У гор Гилеада пришел к Лавану арамеянину сон. И сказал ему Бог во сне: «Остерегись говорить Иакову дурное».

И встретились тесть с зятем. Помня предупреждение Бога, Лаван не стал обвинять Иакова.

– Что ты сделал? – вопрошал он. – Почему ты увел моих дочерей, как поступают на войне? Я бы отправил тебя с песнями, под звуки лютен и кифары. Есть у меня сила, чтобы причинить тебе зло, но Бог твоего отца во сне вступился за тебя. И поэтому иди своей дорогой. Но только объясни мне, почему ты, уведший моих дочерей, украл и моих богов. Я остался ни с чем.

– Бежал я потому, ибо боялся, что ты меня не отпустишь. О богах же твоих я ничего не знаю. Обыщи все, что у меня есть.

Обыскал Лаван шатры Лии, Рахили и двух их служанок и не нашел своих божков. Божки, о которых Иаков ничего не знал, были спрятаны Рахилью под верблюжьим седлом, она же с верблюда не сошла, сказавшись больной.

Придя к Иакову с пустыми руками, Лаван услышал гневную речь Иакова:

– Мало того, что я работал на тебя двадцать лет за двух твоих дочерей, что днем меня пожирала жара, а ночью терзал мороз, что я возмещал каждого барана, съеденного диким зверем или украденного ворами, ты еще обвиняешь меня в воровстве!

– Твои жены, – ответил Лаван, – это мои дочери, и их сыновья – это мои сыновья. И не причиню я им зла. А теперь пойдем заключим с–тобой договор.

И взял Иаков камень и поставил его плитой[105]105
  Камень как святыня, разделяющая участки, почитался и другими народами. У этрусков это tular, у римлян – terminus.


[Закрыть]. И родичи, пришедшие с Иаковом, также взяли камни и бросили их рядом с плитой, и образовалась насыпь. Тесть и зять назвали ее по–своему, на своем языке. И сказал Лаван Иакову:

– Вот эта плита и эта насыпь будут свидетелями нашего договора. Ни я не перейду к тебе, ни ты не перейдешь ко мне. Пусть твой Бог следит за тобою и мною, когда мы расстанемся друг с другом.

И ответил Иаков Лавану:

– Эта насыпь и эта плита свидетели, что я не перейду за эту насыпь и ты не перейдешь за нее мне во зло. Боги Авраама и боги Нахора пусть будут судьями между нами.

И поклялся Иаков Ужасом отца своего Исаака. И принес он жертву на горе, и позвал он своих родичей есть хлеб, и почивали они на горе.

И поднялся Лаван утром и поцеловал своих сыновей и своих дочерей, благословил их и отправился к себе в Харран. Иаков же пошел своей дорогой. И встретили его посланцы Всесильного. Узрев их, сказал Иаков: «Это стоянка Всесильного». И назвал он это место Махайайим.

После этого послал он гонцов к Исаву сказать ему, что возвращается с женами, детьми и имуществом, чтобы приобрести его благоволение. Вскоре гонцы вернулись с вестью, что Исав идет навстречу с четырьмя сотнями вооруженных людей. Испугавшись, обратился Иаков к Всесильному с мольбой защитить его от гнева брата и напомнил ему об обещании сделать его потомство неисчислимым, как песок.

Иаков борется с ангелом

И провел он в страхе ночь. Утром же взял из того, что было у него под рукой, для брата своего Исава двести коз, двадцать козлов, баранов двадцать, верблюдов дойных с их верблюжатами тридцать, коров сорок, быков десять, ослов двадцать, ослят десять и отдал их рабам своим для передачи брату.

Переночевав в том же стане, он взял двух жен своих и одиннадцать сыновей и перешел через поток Яббок[106]106
  Яббок – приток Иордана. Место его впадения находится на равном расстоянии от Мертвого моря и от озера Кинерет.


[Закрыть]. Оставшись один, он вступил в борьбу с человеком, приблизившимся к нему. Он не был в силах его одолеть, и тот коснулся рукой его бедра, и Иаков ощутил вывих. И сказал тот:

– Отпусти меня, ибо рассвело.

– Не отпущу, пока не благословишь, – ответил Иаков.

И спросил тот:

– Как твое имя?

– Иаков.

– Не Иаков будет оно впредь, а Исраэль[107]107
  Исраэль (Израиль) – имя, указывающее на победу над Богом. В Библии оно фигурирует в нескольких значениях: как обозначение потомков Исаака и Иакова и как название северных племен, возглавляемых Ефраимом, в отличие от южных, которых возглавлял Иуда.


[Закрыть]. Ибо ты боролся за власть с ангелами и с людьми и одолел.

– Кто же ты? – спросил Иаков.

– Зачем тебе мое имя? – ответил тот и благословил Иакова.

И назвал Иаков это место Пниэль, что значит «был с ангелом лицом к лицу и победил».

И взошло солнце, когда он проходил Пниэль, хромая на бедро. Поэтому сыны Израиля доныне не едят седалищного нерва, который у сустава бедра, потому что поразил тот седалищный нерв Иакова.

И взглянул Иаков, и увидел Исава и с ним четырехсот мужей. И расставил он детей при Лии и при Рахили и при двух рабынях. Рабынь и детей их впереди, Лию и детей ее позади, последними Рахиль с Иосифом. Сам же он пошел впереди всех и, видя, что брат идет ему навстречу, поклонился ему семь раз до земли.

И побежал Исав ему навстречу, обнял его, кинулся ему на шею и целовал его. Оба они обливались слезами.

– Кто это у тебя? – спросил Исав, поднимая глаза.

Примирение Иакова и Исава

– Дети, которыми Всесильный одарил раба твоего, – ответил Иаков.

Тем временем подошли рабыни и дети их и поклонились Исаву. Поклонились также Лия и Рахиль со своими детьми.

– А что это за отряд, который я встретил?[108]108
  …отряд, который, я встретил? – Имеются в виду люди с отправленными Исаву дарами.


[Закрыть] – спросил Исав.

– Я послал его, чтобы найти милость в глазах господина моего, – ответил Иаков.

– Не надо мне этого, – сказал Исав. – Пусть остается у тебя.

– Нет, – возразил Иаков. – Возьми мои дары, которые я принес тебе по воле Всесильного, благосклонного ко мне.

И принял Исав дары. И они двинулись в путь, но порознь. Ибо с Иаковом были малые дети, а овцы и коровы еще кормили молодняк.

И воротился Исав в Сеир[109]109
  Сеир – безлесная, обнаженная горная цепь к югу от Мертвого моря, заселенная, судя по Ветхому завету, враждебным евреям племенем эдомитов. Это племя известно по египетским документам из Телль–Амарны (XIV в. до н. э.).


[Закрыть], а Иаков отправился в город Сихем, что в стране Ханаан. Перед городом он купил участок. Здесь он раскинул свой лагерь, заплатив за него сто монет.

И сказал Всесильный Иакову: «Встань и иди в Бетиль, и живи там, и устрой там жертвенник Мне, явившемуся тебе во время бегства от Исава, брата твоего».

Перед Бетилем Иаков приказал всем, кто был с ним, убрать чужих богов[110]110
  Таким образом, до этого времени божки Лавана, украденные Рахилью, почитались наряду со Всесильным.


[Закрыть], очиститься и переменить одежды. И передали родичи Иакову все бывшие у них идолы и серьги, которые они носили в ушах. И закопал все это Иаков под фисташковым деревом близ Сихема. И никто не погнался за ними, ибо сопровождал Иакова Всесильный, внушавший страх.

И пришел Иаков и все, кто был с ним, в Бетиль и построил там жертвенник. И там умерла Двора, кормилица Ревекки. Дуб, под которым она была похоронена, получил название Дуб плача.

И вновь явился Иакову в Бетиле Всесильный, чтобы благословить его и напомнить ему, что его имя теперь не Иаков, а Израиль, и что множество народов и много царей произойдет от него, и что страну, которую он дал Аврааму и Исааку, передает ему.

И воздвиг Иаков на этом месте памятник каменный и полил его елеем.

И двинулись они снова в путь, и у Эфрата[111]111
  Эфрат – город к югу от Бетиля.
  =


[Закрыть] Рахиль родила и мучилась в родах своих. И когда ей стало совсем плохо, повитуха сказала: «Не бойся, это ведь у тебя сын». И когда душа покидала Рахиль, она дала новорожденному имя Бен–Они, а отец назвал его Веньямином[112]112
  Вениамин – дословно: «сын силы моей».


[Закрыть]. Так стало у Иакова двенадцать сыновей.

Похоронив жену у дороги и поставив над ее могилой памятник, Иаков пришел к отцу своему Исааку в Хеврон, к дубраве Мамре. Он застал отца своего умирающим и вместе с ним находившегося при нем брата Исава. Умер Исаак на руках своих сыновей старым, насыщенным годами и жизнью. Было ему сто восемьдесят лет.

 
На скошенном поле не будешь стоять, словно сноп,
И в пояс тебе не поклонятся братья–колосья.
За дерзкую ложь, за гордыню пустых твоих снов
На рабство в Египет ты будешь отправлен, Иосиф.
Но милостью Йахве окажется явью твой сон.
Родню потеряв, чужеземцам ты станешь находкой.
Египет тобою от голода будет спасен,
И даст фараон тебе пажити Нила на откуп.
Но, вспомнив однажды пустыни неистовый зной,
Дым горький кострища и запах овчарен забытый,
Во имя отца и на благо отчизны родной
На братьев преступных не будешь держать ты обиды.
 

Вместе с Иосифом читатель Бытия покидает кочевья патриархов и оказывается в одной из великих держав древнего мира – в фараоновском Египте. История Иосифа, чудом избежавшего жестокости братьев, а затем коварства женщины и ставшего благодаря умению истолковывать сны вторым после фараона человеком в царстве, – собственно говоря, не миф, а повесть или новелла, использующая выработанные израильтянами и их предшественниками приемы повествовательного искусства. Она призвана объяснить, каким образом часть евреев оказалась на территории Египта и жила там на протяжении нескольких сотен лет.

Перед нами законченный сюжет с цепью последовательно сменяющих друг друга эпизодов, с определенным местом действия каждого (степь, отцовский дом, дворец египетского сановника, тюрьма, дворец фараона и т. д.), с главными и второстепенными персонажами, каждый из которых выполняет возложенную на него задачу. Основной мотив повествования – спасение юноши, попавшего в тяжелые обстоятельства и при этом сохранившего честность и любовь к своим ничтожным, ограниченным братьям.

Выявляя особенности мифологического жанра на материале ветхозаветных новелл об Иосифе, Ионе, Руфи, Эсфири, можно подметить следующую его особенность: речь идет о приключениях за пределами Израиля, а если в Израиле, то с обязательным участием чужестранки. Обычно все эти истории имеют благоприятный исход. Параллелью библейским новеллам являются египетские рассказы – о Синухете, о мореходе, потерпевшем кораблекрушение, о взятии Яффы. Там также действие переносится на чужбину, но женщины в них, за редким исключением, не участвуют.

Этот жанр, независимо от того, возник ли он под чьим-либо влиянием или нет, был в библейской литературе новшеством, знаменующим отсутствовавший прежде интерес к человеческой личности, к ее переживаниям и страданиям. В круг жрецов и летописцев – регистраторов священных и светских событий – решительно вступает повествователь, для которого события и факты, почерпнутые из устных преданий, народных песен и старых записей, – материал для создания образов.

Разумеется, эти новеллы не лишены религиозной идеи, их герои и героини выступают как спасители и спасительницы; Иосиф, попавший в рабство к египтянам, спасает свой род от голодной смерти; Эсфирь и Юдифь – весь народ от геноцида. Как правило, все они действуют на свой страх и риск, независимо от Йахве, который как главное действующее лицо отступает на задний план, но живет в помыслах и деяниях людей. Впервые проявляются такие человеческие качества, как самопожертвование, героизм.

Повесть об Иосифе, как это становится особенно ясно из рассказов о благословении Иаковом сыновей, написана в то время, когда потомки этих сыновей, составившие двенадцать колен Израиля, уже владели страной Ханаан, играя в ней каждый свою роль. Из слов благословения, относящихся к Иуде, можно заключить, что потомки его – иудеи – уже успели занять господствующее положение среди племен Израиля, а это было при царе Давиде. Таким образом, перед нами произведение, цель которого не только заинтересовать слушателя и читателя, но также и обосновать политическую идею.

Появление в Египте Иосифа по времени близко к вторжению в Египет из пустыни гиксосов и их поселению как раз в той части Египта, которая была отведена Иосифу и его братьям. Поэтому уже в древности и в новое время мало кто избежал соблазна отождествить евреев с гиксосами или представить их как народ, вторгшийся вместе с гиксосами. Но картина процветания единого египетского государства под властью могущественного фараона, рисуемая в повести об Иосифе, имеет мало общего с Египтом времени гиксосского владычества. И это вполне естественно, поскольку источником описаний быта и обычаев египтян для автора повести был Египет его времени. И хотя он однажды употребляет выражение «нагота земли египетской», оно относится к бедствиям от недорода, а не от вражеского вторжения.

Египетская литература не знает ничего подобного истории возвышения чужестранца, содержащейся в Библии. Но некоторые части рассказа, некоторые его темы имеют египетские параллели. Так, эпизод с преследованием Иосифа супругой его господина живо напоминает египетскую сказку о двух братьях, ставших врагами из‑за пагубной страсти жены старшего брата. Однако никак не документируются ни семилетний голод, охвативший весь Египет, ни предложенные Иосифом меры по спасению страны от голодной смерти. Благодаря периодическим разливам Нила Египет никогда не испытывал длительного недостатка продовольствия, но от голода страдала Палестина, и явным образом автор перенес знакомое ему бедствие в соседнюю страну. И вовсе фантастично то, что фараон поставил Иосифа над всею страною Египетской и над своим домом, то есть дворцом.

Столь отличный по своему характеру от патриархов, Иосиф был такой же мифологической фигурой, как они, персонажем, который был нужен, чтобы удовлетворить самолюбие народа, создающего собственную государственность, но никогда не забывавшего о рабстве у египтян.

Более других сыновей своих любил Иаков Иосифа, сына своей старости. Видимым знаком этой любви был подаренный ему куттонот из тонкой раскрашенной шерсти. Другие братья, донашивающие грубую, домотканую одежду, возненавидели Иосифа и не могли говорить с ним спокойно. Лютая вражда к Иосифу, однако, началась в то утро, когда он рассказал им свой сон:

– Вот мы вяжем снопы посреди поля, и мой сноп поднялся прямо, ваши снопы обступили его и склонились перед ним.

Зажглись глаза братьев мрачным блеском. «Неужели, – подумали они, – Иосиф будет властвовать над нами?».

Немного времени спустя Иосиф поведал братьям еще один сон:

– Мне поклонились солнце, луна и одиннадцать звезд.

Братья вовсе обозлились и стали обзывать Иосифа самыми обидными именами. Услышал это Иаков–Израиль и, когда пришло время посылать сыновей пасти скот, отправил всех, кроме Иосифа.

Пасли сыновья Иакова скот близ Сихема, и долго не было от них вестей. Тогда отец сказал Иосифу:

– Пойди‑ка взгляни, здоровы ли братья твои и цел ли скот.

И отправился Иосиф в Сихем, но не нашел там братьев своих. От человека, бродившего по полю, он узнал, что братья откочевали в Дотан, и отправился туда.

Братья увидели Иосифа издалека и, прежде чем он приблизился, стали злоумышлять против него. Они сказали друг другу: «Вот идет этот сновидец. Пойдем убьем его, бросим в какой‑нибудь колодец и скажем, его растерзал хищный зверь. Посмотрим тогда, сбудутся ли его сны?!»

Один Рувим с этим не согласился.

– Не надо проливать крови, – сказал он, – бросим его в какой‑нибудь засохший колодец.

Рувим понимал, что ненависть братьев к Иосифу требует выхода, и надеялся, что ему в дальнейшем удастся освободить его и вернуть отцу. Сказав это, он удалился, чтобы не слышать криков и плача юноши.

Когда Иосиф подошел к братьям, они сорвали с него куттонот, а самого бросили в глубокий высохший колодец. Затем, усевшись вокруг костра, стали разрывать крепкими зубами припасенную пищу. В это время раздался звон колокольцев. Подняв глаза, братья увидели караван измаильтян, двигавшийся по дороге из Гилеада. По распространявшемуся аромату они поняли, что измаильтяне везут благовония в Египет.

Братья продают Иосифа

Тут Иуда сказал братьям своим:

– Что пользы, если мы убьем Иосифа, брата нашего. Давайте продадим его измаильтянам, чтобы не было на нас вины в его смерти.

Когда караван приблизился, братья вытянули Иосифа из колодца и продали его не за великую цену, всего за двадцать сребреников, чтобы поскорее от него избавиться.

Тогда возвратился Рувим. Увидев, что колодец пуст, он разорвал на себе одежды и стал кричать:

– Мальчика нет! Что мне делать? Куда идти?

Тем временем братья закалывали козла, чтобы вымазать его кровью куттонот Иосифа. Сделав это, они понесли куттонот отцу и сказали ему:

– Мы это нашли. Не одежда ли это Иосифа, брата нашего?

Узнал Иаков куттонот Иосифа. Разодрал одежды, посыпал пепел на голову свою и. оплакивал сына много дней. Утешали Иакова все сыновья и дочери его, но он продолжал плакать, повторяя:

– В горе сойду я к сыну моему в преисподнюю.