Текст книги "Мифы и легенды народов мира. Библейские сказания и легенды"

Автор книги: Александр Немировский

 
Тяжелую божественную кару
Смиренно нес согбенный Авраам.
Была любима, но неплодна Сарра,
В неплодьи тяжкий женский срам.
Но Бог явился к Аврааму сам
И сына обещал как благость дара.
Смеялась Сарра: «Нет покоя старой.
Мне скоро сто. Как мужу сына дам?»
Лишь через год свершился Божий знак.
И сыну дали имя – Исаак —
И на отца он походил немного.
Но сотворилось ведомо для всех,
Что это имя означает «смех» —
Смех женщины над запоздавшим Богом.
 

М. Нечкина

День был зноен, когда Авраам сидел в дубраве Мамре у входа в свой шатер. Вскинул он взор свой и увидел стоящих перед ним троих. Побежал он к ним навстречу и поклонился до земли.

– Господь мой! – сказал он. – Если снискал я у тебя благоволение, дозволь принести немного воды для омытия ног. Пока же отдохни под деревом. И разреши мне дать хлеба для насыщения сердец ваших.

– Сделай как сказал, – отозвались пришельцы.

И поспешил Авраам к Сарре в шатер и сказал ей: «Живее отсыпь три меры лучшей муки, замеси и выпеки лепешки». После этого он побежал к быкам и взял наилучшего теленка, отдал его отроку, чтобы тот его приготовил побыстрее. Взяв молоко, масло и теленка, готового для еды, он положил все это перед пришельцами и стоял перед деревом, глядя, как они насыщаются.

Поев, они спросили:

– Где Сарра, жена твоя?

– В шатре, – ответил он.

– Я вернусь к тебе ровно через год, – сказал один из них. – И у твоей жены будет сын[81]81
  Весть о предстоящем рождении сына была уже сообщена в предшествующей главе, и там она также вызвала недоверчивый смех, но не Сарры, а Авраама. Это один из примеров включения в текст Торы разных версий одного и того же события.


[Закрыть].

Сарра, стоявшая за пологом шатра, услышала эти слова и рассмеялась, подумав: «Как же я помолодею, когда так состарилась, а и господин мой стар».

И сказал Бог Аврааму:

– Отчего смеялась Сарра, сказав: «Как я рожу, если я состарилась»? Разве есть что‑либо недостижимое для Бога? Через год у Сарры будет сын.

Сарра же, услышав эти слова, обращенные к мужу, убоявшись, сказала:

– Я не смеялась.

– Нет, ты смеялась.

И поднялись все трое и устремили взгляд на Содом. Они тронулись в путь, и Авраам их сопровождал. И тогда Бог, благословивший Авраама, решил, что он достоин узнать тайну:

– Тяжела греховность Содома и Гоморры. Вопль их будет велик и громогласен.

И тогда из уст Авраама вырвалось:

– Неужто погубишь ты праведного вместе с нечестивым? Может быть, отыщутся пятьдесят праведников в этом городе, ты их погубишь вместе с нечестивыми, сравняв их. Надо же судье всей земли быть справедливым.

– Если найду в Содоме пятьдесят праведников, то дам городу прощение, – сказал Бог.

– А если к этому числу не хватит пяти? Неужели погибнут все?

– Нет, не погибнут! – ответил Бог, утомленный его назойливостью.

– А если найдется в городе сорок праведников? – не унимался Авраам.

– Тогда не истреблю, – сказал Бог.

И так они продолжали, пока не дошли до десяти праведников. И ради них Бог обещал не истреблять Содома. Потом они расстались, и Авраам вернулся к своему шатру.

 
Опять Содом перед моим судом,
И облако над ним, как Божий профиль.
Покинуть ли на старости свой дом,
Или, как все, отдаться катастрофе?
Жить без оглядки, словно старец Лот,
Иль оглянуться Лотовой женою.
Взглянуть туда, где твой полег народ,
И с ним остаться глыбой соляною.
 

Два ангела между тем достигли ворот Содома. Их увидел Лот и, поднявшись, поклонился им до земли.

– Господа мои, – сказал он. – Заверните в дом раба вашего, омойте ноги и переночуйте, а как проснетесь, пойдете своею дорогой.

– Нет! – отозвались они. – Мы переночуем на улице.

Однако, уступая его просьбам, они зашли к нему домой, где он устроил для них пир и подал им опресноки.

И еще они не окончили трапезы, и не легли, когда люди Содома, от мала до велика, окружили дом Лота с воплями:

– Где те, которые пришли к тебе ночью? Выведи их к нам, и мы их познаем.

Лот вышел к ним и, заперев за собою дверь, проговорил:

– Не делайте мерзости, братья мои. Вот у меня две дочери, которые не познали мужа. Я выведу их вам, и делайте с ними что угодно. Только этим людям не чините зла! Они ведь под защитой крова моего.

Но они не слушали и угрожающе надвигались на Лота, начав ломать дверь. И тут Лот почувствовал руки на своих плечах. Это ангелы втянули его в дом и тотчас заперли дверь. И почти сразу после этого снаружи послышались вопли и стенания:

– Что со мной? Я ничего не вижу! Дай мне руку!

Это слепотой были поражены нечестивцы, окружившие дом. И они еще долго кричали и плакали, пока не разбрелись кто куда.

И объявили ангелы Лоту:

– Выведи из этого места всех, кто у тебя есть, ибо Бог нас послал уничтожить город.

И пошел Лот к тем, что сватались за его дочерей, и предупредил их о том, что случится. Но они только над ним посмеялись. И тогда ангелы стали торопить Лота:

– Встань! Возьми жену свою и обеих дочерей, чтобы вам не погибнуть.

И так как он все еще медлил, ангелы взяли его за руку, взяли за руки его жену и дочерей и повлекли подальше от Содома. Один из ангелов сказал:

– Не останавливайся и не оглядывайся. Спасение твое в горах[82]82
  В горах – имеются в виду горы Моава к востоку от Мертвого моря.


[Закрыть].

– Но мне до гор не дойти! – возразил Лот. – Тут неподалеку город Цоар. Там спасется душа моя.

– Хорошо! – сказал ангел. – Этот город не будет уничтожен.

И была пролита Богом в потоках дождя на Содом и Гоморру сера и пламя. И погибла вся окрестность вместе с жителями городов и с растительностью на земле[83]83
  Растительность на земле – реальность геологической катастрофы, образовавшей Мертвое море, не вызывает сомнения. Обнаружены и археологические следы доханаанской цивилизации. Однако городские центры не выявлены. Разрушение Содома и Гоморры – это один из вариантов уничтожения провинившегося человечества, подобный версии о потопе.


[Закрыть]. Жена же Лота, шедшая позади его, оглянулась и стала соляным столпом[84]84
  Соляным столпом – используется местная легенда о происхождении соляных столбов в юго–западной части Мертвого моря. Иосиф Флавий сообщает, что он видел соляной столб, в который была превращена жена Лота.


[Закрыть].

Поднялся Авраам рано утром и подошел к месту, где он накануне стоял рядом с Богом. И взглянул он на Содом и Гоморру и всю округу и увидел, как от земли поднимается дым, словно от горнильных печей.

Оставшись без жены, Лот покинул Цоар и поселился в горах вместе с дочерьми, в пещере. Однажды старшая дочь сказала младшей: «Давай напоим отца вином, ляжем с ним и наживем себе потомство от него». Так они и сделали. И родились тогда враги Израиля Моав и Аммон[85]85
  Легенда о происхождении моавитян и аммонитян отражает вражду к ним евреев в эпоху написания Торы. Имена Моав и Аммон объясняются этимологически из еврейских слов, означающих насилие.


[Закрыть].

Бегство Лота из Содома

 
В одном шатре вас Авраам роди
И вывел под один шатер небесный.
Зачем же, Исаак и Измаил,
Столетьями вас разделяет бездна?
И почему ликует сатана,
Святую землю наполняя страхом,
Когда и кровь у вас течет одна,
И имена от Йахве и Аллаха?
 

И двинулся оттуда Авраам вместе с людьми и скотом к югу и поселился между Кадешем и Шуром, и остановился в Граре. Здесь произошло и то, о чем говорил Бог. Сарра зачала и родила Аврааму сына Исаака. И обрезал его Авраам на восьмой день, как повелел ему Всесильный. Ребенок вырос и был отнят от груди.

Вражда между Саррой и Агарью разгорелась с новой силой. Ведь Измаил был первенцем Авраама. Когда же на свет появился Исаак, Сарра потребовала, чтобы права первородства принадлежали ему. К тому же, ей показалось, что Измаил насмехается над ее новорожденным. И она приказала Агари убираться вон.

Всю ночь ворочался Авраам на ложе, не зная, как поступить. Не желал он зла своему первенцу, но, помня, что Бог обещал произвести от него великий народ, не опасался за его судьбу и не стал спорить с Саррой из‑за Агари и Измаила: чтобы не было в шатре раздоров, он решил отпустить Агарь со своим первенцем.

Изгнание Измаила и его матери

Поднялся на заре Авраам, взял мех с водою и повесил его на плечо Агари, дал ей хлеба в руки, нежно простился с сыном. И двинулись они в Беер–Шебу. В тот день был сильный ветер, и занесло песком все тропы. Женщина заблудилась. Вскоре кончился хлеб и иссякла вода. Уложила Агарь сына, ослабевшего от голода и жажды, под куст и побрела, чтобы не видеть его страданий. Отойдя на расстояние полета стрелы, распростерлась она на земле и подняла вопль, как при погребении. Залился плачем и Измаил. Не имея сил подняться, призывал он криками мать. Не услышала Агарь. Но услышал Бог и отправил с неба вестника. Приблизившись к женщине, вестник сказал:

– Что с тобою, Агарь? Что напугало тебя? Услышал Бог голос сына твоего. Иди к нему и сохрани его, ибо произведет от него Бог великий народ.

И открылись глаза Агари. Увидела она, что сидит у колодца, доверху наполненного водой. Набрала она воду в мех и пошла к кусту, где оставила Измаила, чтобы напоить его.

С той поры Бог все время пребывал с Измаилом, и он вырос в пустыне Пуран и сделался метким стрелком из лука. Мать взяла ему жену из Египта, и родила египтянка Измаилу двенадцать сыновей. И дали они свои имена племенам, кочевавшим от Хавилы до Цура, что по пути к Ассирии, ибо были вождями этих племен.

Немало лет было прожито Авраамом в земле Ханаанской, когда решил Всесильный испытать его:

– Вот Я! – сказал Он ему. – Возьми своего сына Исаака, и пойди в землю Мория, и принеси его там во всесожжение на горе[86]86
  Упоминание холма или горы как места жертвоприношений указывает на влияние религии хананеев, почитавших горы своей страны. Из библейской традиции известно, что это влияние достаточно долго сохранялось у израильско–иудейского населения Палестины: религиозная реформа Иосии (621 г. до н. э.) содержала специально оговоренный запрет совершать воскурения на высотах «воинству небесному».


[Закрыть], которую покажу.

Дрогнуло сердце родителя, ибо он любил Исаака больше жизни своей. Но не посмел Авраам ослушаться Бога. Оседлал он своего осла, взял с собою двух слуг и отрока Исаака, нарубил дров для всесожжения и отправился туда, куда ему было приказано Всесильным.

На третий день пути Авраам поднял голову, и глазам его предстал холм, где он должен был принести в жертву сына. Обратившись к слугам, он приказал им остаться с ослом, передал сыну вязанку дров, взял огонь и нож, и пошли они

вместе. Они еще не поднялись на холм, как отрок сказал отцу:

– Вот огонь, нож и дрова. Где же овен для всесожжения?

– Всесильный сам усмотрит себе овна, – ответил Авраам, не останавливаясь.

На вершине холма Авраам разложил дрова так, чтобы они лучше горели, связал отрока и положил его поверх дров. Затем он поднял нож, чтобы заколоть сына[87]87
  Обрекая своего сына на заклание, Авраам действовал согласно господствовавшей в те времена сакральной практике принесения в жертву детей, удостоверенной у первоначальных обитателей Ханаана и финикийских колонистов как письменными, так и археологическими памятниками. Более того, эта практика пережила эпоху патриархов и сохранилась у потомков хананеев, в то время как у греков, римлян и даже этрусков от нее отказались. Библейский автор заставил своего героя поступать в соответствии с уже осужденным иудейским монотеизмом обычаем, чтобы показать отличие бога Израиля от других богов, требующих кровавых человеческих жертв. Жертвоприношение, отмененное в данном эпизоде Богом таким же образом, как в греческом мифе, где оно было остановлено (жертвоприношение дочери Агамемнона Ифигении), явилось своего рода прецедентом отмены человеческих жертвоприношений, хотя последние, как это явствует из рассказа о принесении Иеффаем в жертву дочери, продолжали совершаться.


[Закрыть]. И в это мгновение, когда он собирался опустить нож, послышался голос ангела Бога:

– Авраам! Авраам! Не простирай руки на сына твоего, ибо Всесильный убедился в твоем страхе и послушании.

Авраам приносит в жертву Исаака

И сразу же послышался шум за спиною Авраама. Оглянувшись, он увидел барана, запутавшегося рогами в кустах. Взял он его и принес в жертву всесожжения вместо сына своего. И нарек он это место именем «Бог усмотрит». А ныне о нем говорят: «На этой горе открывается Бог».

И вновь услышал Авраам голос, прозвучавший с небес:

– Не пожалел ты для Меня сына своего единственного, и за это благословлю Я тебя потомством бесчисленным, как морской песок. И овладеет оно вратами врагов своих. И благословятся в твоем потомстве все народы земли за то, что ты послушал Меня.

 
Они бессмертны, эти старики,
Бредущие пустынею восточной.
Им не страшны горячие пески,
Не высохнет священный их источник,
Им горизонта не закроет пыль.
Искать дороги им в Эдем не надо.
И Авраам, и Сарра, и Рахиль
Пасут в веках невидимое стадо.
 

Шли годы. Все так же кочевал Авраам со своими стадами и отарами по земле Ханаанской. И умерла на этой земле в Кирьят–Арбе[88]88
  Кирьят–арба– на иврите «город четырех». Существует два толкования названия: здесь был убит человек по имени Арба (четыре) или это город «четырех великанов». Сообщается также, что это древнее название Хеврона.


[Закрыть] в возрасте ста двадцати лет Сарра. Справив траур по жене, оторвавшись от лица ее, обратился Авраам к хеттам[89]89
  Хетты, согласно библейской генеалогии, потомки Хета, сына Ханаана. На самом деле хетты в стране Ханаан – часть великого народа индоевропейского происхождения, создавшего царство в Малой Азии и соперничавшего с Египтом за обладание Сирией и Палестиной. И хотя время этой борьбы совпадает с временем пребывания в Египте Иосифа, Библия о ней не знает. Северные хеттские цари иногда упоминаются, но без каких‑либо подробностей географического и политического порядка. Однако упоминания хеттов, как соседей Израиля, живших с ними бок о бок, многочисленны.


[Закрыть] с такими словами: «Я у вас пришелец, но живу давно, дайте мне участок для погребения моей умершей». И отвечали хетты Аврааму: «Господин! Мы видим в тебе Всесильного и готовы дать для захоронения любую из наших гробниц».

Поклонившись хеттам, Авраам обратился к одному из них, занимавших почетное место, к Эфрону, сыну Цохара[90]90
  Эфрон и Цохар не хеттские, а еврейские имена. Но первое из них означает «белизна» и могло быть еврейским переводом с хеттского. Хетты, как индоевропейцы, были блондинами.


[Закрыть]: «Продай мне в собственность для погребения пещеру в конце твоего поля». – Бери мою пещеру так, – ответил Эфрон. – Я тебе ее отдаю». Но не согласился Авраам принять этот дар, и он в присутствии собравшихся хеттов заплатил четыреста шекелей серебра за часть поля, с деревьями на нем, и пещеру[91]91
  Эта пещера долгое время была еврейской, а затем христианской святыней. С VII в. она становится святыней ислама. В XVI в. над пещерой была построена мусульманская мечеть.


[Закрыть]. Это место было против рощи Мамре[92]92
  Топоним Мамре созвучен арамейскому «мамра» – «слово». Видимо, поэтому этот участок назван местом погребения человека, услышавшего Слово Господне.


[Закрыть].

Будучи в преклонных годах, Авраам призвал своего раба, управлявшего всем его домом, и обратился к нему с такими словами:

– Положи руку под бедро мое, и я закляну тебя Богом Всесильным, владыкой небес и земли, что ты не возьмешь сыну моему жены из дочерей Ханаана, но пойдешь в мою страну и на мою родину и возьмешь там жену для сына моего.

– А если не захочет женщина из той страны идти со мною, что мне делать? – спросил раб.

– Берегись, если ты вернешься без нее! – угрожающе проговорил Авраам.

Поклялся раб, что поступит так, как ему было велено, взял у господина десять верблюдов, нагрузил их сокровищами и отправился в Месопотамию (Арам–Наараим), в город Нахора.

Прибыв под стены города, раб связал верблюдам задние ноги и стал дожидаться вечерней прохлады, когда женщины выходят черпать воду. А чтобы узнать ту женщину, которая подходит сыну господина его, решил он попросить у Бога знамения и обратился к нему:

– Господин господина моего, сотвори милость! Сделай так, чтобы дева, которую назначишь ему в невестки, согласилась зачерпнуть воды для меня и моих верблюдов. Иначе как мне ее узнать?

И едва он произнес эти слова, как из ворот вышла дева с кувшином на плече, по одеянию и внешности не похожая на хананеянок и хеттеянок. Наполнив кувшин, она стала подниматься к воротам. Опомнившись, посланец Авраама побежал ей навстречу и, поклонившись, сказал:

– Разреши мне, красавица, испить из твоего кувшина.

Ласково улыбнувшись, дева опустила кувшин, и раб припал к нему. Вода была холодной и сладкой, словно из горного источника.

– Мы пришли издалека, – молвил раб, вытирая губы тыльной частью ладони. – Верблюды господина моего изнемогают от жажды.

– Я их напою! – с готовностью подхватила девушка и бросилась к источнику, чтобы наполнить лохань.

Пока верблюды со свойственной им величавой неторопливостью тянули толстыми губами сквозь редкие желтые зубы воду, раб любовался девой.

– Скажи, как тебя зовут? – спросил он. – Из какого ты рода?

– Я Ревекка (Ривка), – ответила дева, легко вскидывая кувшин на плечо. – Отец мой Бетуэл, рожденный Милкой для Нахора.

– О Боже! – ликующе воскликнул раб. – Да ведь Нахор брат моего господина Авраама, пославшего меня за невестой для своего сына! Он дал мне украшения не для продажи, а чтобы я одарил ими ту, которая достойна их носить.

С этими словами он выхватил из заплечной сумки носовое кольцо и вдел в ноздри девушки.

Растерявшись, Ревекка побежала к воротам, расплескивая воду.

Дома Ревекку встретил ее брат Лаван. Увидев сверкавшее на солнце кольцо и узнав, откуда оно, Лаван поспешил к источнику, где увидел незнакомца, сидевшего на колоде.

– Зачем ты здесь? – обратился он к нему, – В доме моего отца найдется место для тебя, твоих верблюдов и их погонщиков.

Пока одни рабы омывали посланцу Авраама ноги, другие накрывали стол. Но, сев за него, гость не стал есть, а попросил себя выслушать. И рассказал он о рабах и рабынях своего господина, о его верблюдах и верблюдицах, об ослах и ослицах, о его золоте и серебре. И только после того, как Лаван успел утомиться от перечня всего, чем наградил Бог Авраама, сказал, что супруга его господина Сарра родила в возрасте девяноста лет сына, которого назвали Исааком, и что он достиг возраста, когда женятся, и что господин не хочет иметь невесткой хананеянку или хеттеянку.

Услышав все это, Лаван сказал:

– От Господа пришло это дело. Я согласен отпустить сестру свою Ревекку через десять месяцев. Пусть она еще побудет со мной и с матерью.

– Сжалься! – взмолился раб. – Авраам уже не молод, и каждый день Бог может послать за ним.

– Будет так, как пожелает сама Ревекка, – ответил Лаван и послал за сестрой.

– Пойдешь ли ты сразу с этим человеком? – спросил он.

– Пойду! – ответила Ревекка без колебаний.

Как‑то вечером, до наступления прохлады, Исаак прогуливался по полю и увидел лениво бредущих верблюдов, а рядом с ними раба и деву с золотым кольцом, сверкавшим в ноздрях.

Ревекка, увидев Исаака, спросила у своего провожатого:

– Что это за муж, идущий нам навстречу?

– Это Исаак, сын господина моего, – ответил раб.

Ревекка увидела Исаака

И взяла дева покрывало и накрыла им голову. Ввел Исаак Ревекку в шатер матери своей Сарры и сделал ее женой, возлюбил ее и не стал более горевать о своей матери. И было тогда Исааку сорок лет.

Женился и Авраам, и шесть сыновей было у него от нового брака, и не только десятерым внукам успел он порадоваться, но и двум правнукам. Законным же сыном своим, однако, считал Авраам одного только Исаака и ему одному отдал все, что было у него, а остальных сыновей с их потомством отослал в земли восточные.

Скончался Авраам в старости доброй, насыщенный жизнью, в возрасте ста семидесяти пяти лет. И похоронили его Исаак и Измаил в Хевроне, в пещере, что против Мамрая, где незадолго до него была похоронена Сарра в земле хетта Эфрона.

Минуло двадцать лет после того, как Исаак ввел Ревекку в свой шатер, а детей у них не было. И взмолился Исаак Богу за Ревекку, и Бог его услышал. И зачала Ревекка. И ощутила она в чреве своем сильные толчки, и пошла спросить Бога, что это может значить. И сказал ей Бог:

 
Два племени во чреве твоем,
Два народа разойдутся из утробы твоей.
Один будет другого сильнее,
Старший будет рабом младшего.
 

И пришло время для рождения, для выхода близнецов. И вышел первый, багровый, как перец, в волосах весь, как плащ, шерстяной. И дали ему имя Исав[93]93
  Исав (иврит Эйсав) – Комментаторы находят в имени семитскую основу со значением «покрытый густыми волосами», «косматый». Он – родоначальник западно–семитской народности Эдом, обитавшей в горной стране на юге Палестины. Ее самостоятельное государство существовало начиная с III в. до н. э. и было впервые подчинено царем Давидом.


[Закрыть]. Второй покинул чрево, схватив за пятку брата, чтобы тому не выйти первым. Его назвали Иаковом[94]94
  Иаков – семитское имя, имеющее троякое истолкование – «Даподдержит (Бог)», «пятка», «хитрость». Оно засвидетельствовано в надписи вавилонского царя Хаммурапи – «Иакибула». Один из захваченных египетским фараоном городов страны Ханаан назывался «Иаков–эль».


[Закрыть].

Выросли мальчики, и стал подвижный Исав искусным ловчим, человеком степи, а спокойный и основательный Иаков – жителем шатров. Любил Исаак Исава за то, что слово «добыча» не сходило с его уст, Ревекка же любила Иакова за его живость.

Однажды Исав явился из степи голодный и, видя, что Иаков что‑то варит, сказал ему:

– Дай похлебать мне красного, твоего красного, потому, что я устал[95]95
  «Эдом» – «красный» и название народности.


[Закрыть].

– Ты же мне дай свое первородство[96]96
  Первородство – занимаемое в обществах с родовым укладом привилегированное положение старшего сына, считавшегося даром бога. Оно выражалось в праве на двойную долю наследства.


[Закрыть].

– Бери! – с готовностью отозвался Исав. – К чему мне оно? Ведь я вскоре умру.

– Поклянись, что отказываешься, – сказал Иаков.

И поклялся Исав. И дал Иаков Исаву хлеба, и ел он, обжигаясь, похлебку чечевичную. Поев же, встал и ушел, и не вспомнил о своем первородстве.

И пришел на землю голод – второй после того, который был во времена Авраама. И пошел Исаак к Абимелеху, царю филистимлян[97]97
  Грубый анахронизм. Филистимляне, согласно сведениям других библейских авторов и археологическим данным, были выходцами из Крита (пеласгами) и заняли прибрежную часть страны Ханаан много позднее эпохи патриархов, во времена исхода евреев из Египта.


[Закрыть].

И явился ему тогда Бог. «Не спускайся в Египет, – сказал Он ему. – Поселись в этой стране и поживи здесь. И Я буду с тобою и благословлю тебя. Размножу Я твое потомство, как звезды небесные, отдам ему все эти земли за то, что Авраам исполнял волю Мою и следовал Моим предостережениям и заповедям».

И поселился Исаак в Гераре. И спросили его люди, там жившие, показав на Ревекку: «Кто эта женщина? » – «Она моя сестра», – ответил Исаак, опасаясь назвать Ревекку женою, ибо она была хороша видом.

Абимелех же по прошествии многих дней увидел через окно, как Исаак играет с Ревеккой. «Что же ты, – сказал он ему, – назвал эту женщину сестрой? Жена она тебе». – «Убоялся я, – ответил Исаак, – как бы мне не умереть за нее».

И приказал Абимелех всему народу своему не трогать пришельца и его жены. И засеял поле Исаак, и получил урожай сторицей, ибо благословил его Бог. И стал он богат. Были у него стада мелкого и крупного скота и много прислуги. И завидовали ему филистимляне. И засыпали они землей все колодцы, вырытые еще рабами его отца Авраама.

И сказал Абимелех Исааку: «Уйди, ибо ты стал сильнее нас». И откочевал Исаак в другое место и там обосновался. И снова откопал он колодцы, которые вырыли рабы Авраама. И вновь их засыпали филистимляне.

И начали копать рабы Исаака в долине, и нашли там колодец живой воды. И возник спор пастухов Исаака с местными пастухами, сказавшими: «Это наша вода». И назвал Исаак колодец «Есик», потому что они спорили с ним. И выкопали рабы Исаака другой колодец, и о нем был спор. И он назвал его «Ситна». И, уйдя оттуда, он выкопал другой колодец. И о нем не спорили. И он назвал его «Реховот», говоря: «Вот теперь Бог дал нам простор, и мы разрастемся по земле».

После этого ушел он в Беер–Шебу. И в ту ночь явился ему Бог, сказав:

 
Я Всесильный Авраама, отца твоего.
Не бойся, ибо Я с тобою и благословлю тебя,
И умножу потомство твое.
 

И построил там Исаак жертвенник и раскинул близ него шатер. И вырыли там рабы Исаака пятый колодец. И пришли тогда к нему из Герара Абимелех, и Ахузат, друг его, и Пихоль, военачальник его. И спросил их Исаак:

– Для чего пришли вы ко мне? Ведь вы меня возненавидели и прогнали от себя.

Они же сказали:

– Увидели мы, что с тобою был Бог, и пришли заключить с тобою договор, чтобы ты не делал нам зла и мы делали тебе одно добро.

Устроил им Исаак пиршество. Они ели и пили вместе с ним. Встав же утром, дали друг другу клятву, и отпустил их Исаак с миром.

И в тот же день рабы возвестили Исааку, что в выкопанном ими колодце появилась вода. И он назвал его «Шеба» («Клятва»). Имя городу возле него до сих пор Беер–Шеба[98]98
  В 21–й главе в повествовании о пребывании Авраама в стране Абимелеха библейский автор колеблется в объяснении названия колодца (города) Беер–Шеба. Наряду с толкованием «Колодец клятвы» он приводит рассказ о семи овцах, принесенных в жертву созниками, толкуя Беер–Шеба как «Колодец семи».


[Закрыть].

Прошло много лет, и Исаак состарился. Притупилось зрение его. И призвал он первенца своего Исава и сказал ему:

– Возьми же орудия свои лук и колчан со стрелами, выйди в поле и налови мне дичи, и приготовь кушанье, мною любимое, чтобы я мог благословить тебя, прежде чем отойдет моя душа.

Заслышала это Ревекка и сказала Иакову, сыну своему:

– Немедленно отправляйся к стаду и заколи двух козлят. Я приготовлю блюдо, какое любит твой отец, и ты поднесешь его ему, чтобы он тебя благословил.

– Что ты такое говоришь, мать?! – удивился Иаков. – Отец слеп, но он может меня ощупать, а я человек гладкий, а брат мой – волосатый. И вместо благословения я получу проклятие.

– Пусть оно падет на меня, если отец тебя не благословит! – воскликнула Ревекка.

И принес Иаков козлят матери своей, и приготовила она кушанье для супруга своего, и взяла она любимые Исавом одеяния и с молитвой надела их на Иакова, руки же его обнаженные и шею прикрыла шкурками козлят, чтобы был он космат.

И пришел Иаков к отцу и сказал ему: «Отец мой!» – «Кто ты?» – спросил Иаков.» «Сын твой Исав, – отозвался Иаков. – Первенец твой. Я сделал, как ты сказал. Ешь от добычи моей, чтобы благословить меня».

– Как скоро ты возвратился, сын мой, – сказал Исаак.

– Бог Всесильный твой помог мне добыть дичь, – сказал Иаков.

– Подойди, я тебя ощупаю, сын мой. Ты ли, Исав? – усомнился Исаак.

И подошел Иаков к отцу своему. Потрогав сына руками, Исаак пробормотал:

– Голос, голос Иакова – а руки, руки Исава.

И он ел поданное ему кушанье и пил. Иаков поцеловал отца, и тот с наслаждением вдыхал запах его одежды, говоря:

– Вот он, запах полей, которые благословил Бог. Да даст тебе Всесильный от росы небес и от жира земли обилие хлеба и вина. И да служат тебе народы, и да поклонятся тебе племена. Будь владыкой братьям твоим, сыновьям матери твоей. Проклинающие тебя – прокляты, а благословляющие – благословенны.

Едва кончил Исаак благословлять, и удалился Иаков, как явился Исав и принялся за приготовление кушанья для отца. Явившись с ним, он сказал:

– Встань, отец мой, и отведай добычи, чтобы благословить меня.

– Кто ты? – спросил Исаак не сразу.

– Первенец твой, – отозвался Исав.

И задрожал Исаак всем телом, сказав:

– Кто же был тот, кто ловил дичь и принес мне, и ел я до того, как ты пришел, и его благословил?

При этих словах вырвался из уст Исава вопль великий и горький. Немного успокоившись, сказал Исав:

– Благослови также и меня, отец!

– Не дается благословение дважды, – сказал Исаак со вздохом. – Благословение твое взял обманом Иаков, уже однажды перехитривший меня. Тебе придется самому добывать хлеб мечом и служить брату. Но когда вознегодуешь, свергнешь иго его.

– Убью я брата своего, – проговорил Исав в сердцах.

Услышав эту угрозу, Ревекка отыскала Иакова и сказала ему:

– Беги к брату моему Лавану в Харран. Ибо Исав грозится убить тебя. Вернешься, когда утолится ярость его.