Текст книги "Жесть"

Автор книги: Александр Щеголев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)

Четверг, утро. ГОНКИ НА ВЫЖИВАНИЕ

Три милиционера в компании трактора и тракториста вытаскивали «Land Rover» из озерца. Джип Павла застрял крепко. Трактор бросался вперед, вспахивая траками землю, но его тут же сдергивало назад. Обе жесткие сцепки, соединявшие машины, каждую минуту грозили лопнуть. Фаркоп у джипа деформировался.

– Е-кэ-лэ-мэ-нэ! – выдал от души один из ментов.

Перекурили.

Машина ДПС, новенькая чистенькая «шестерка», стояла поодаль, на одной из двух сходящихся под углом улиц, – чтоб, не дай Бог, не задело и не испачкало.

– Ну что, еще разок? Раз-два взяли?

– Мотор мне посадите, – безнадежно сказал тракторист, высунувшись из кабины.

– Твое дело – помалкивать, – сказали ему.

На самом деле как раз только он и работал, да плюс его трактор. Менты стояли и смотрели, давая советы и комментируя происходящее. В салон «Ленд Ровера», естественно, никто не лез, чтобы попробовать завестись и помочь с этой стороны – там было полно воды.

Раз-два взяли…

Трактор надсаживается, зрители в погонах яростно болеют. И вдруг – джип выпрыгивает из воды, чуть не перекувырнувшись в воздухе! Падает на берег, еще раз подпрыгнув…

– Стой! Стой! – заорали все милиционеры разом, перекрикивая трактор.

Конструкция из двух аппаратов замерла.

Вокруг джипа мгновенно собрался консилиум. Тракторист не вылез из кабины, даже мотор не заглушил, настолько ему все это осточертело.

– Вот он – сел так сел…

– Видишь, его здесь вон – на корягу подцепило, так он и сидел…

(Здоровенный кусок корня и вправду всплыл из воды, его было хорошо видно.)

– Ну что, теперь по маленькой?

Представители власти так были заняты осмотром, что не заметили, как из-под мостков, перекинутых через ручей, выбралась грязная и мокрая фигура.

Это был учитель-маньяк. Звуки, сотрясавшие все садоводство, привлекли его, приманили. Он долго ждал, выбирая подходящий момент, и дождался.

Зачем этот странный человек выбрался из плена и, главное – как? – надежно осталось в прошлом. Теперь у него было только будущее. Впрочем, даже если никакого будущего у него не было, – он сделал выбор, отрезав себе путь назад…

Злоумышленник прокрался к машине ДПС, приоткрыл левую дверцу и скользнул на место водителя. Ключ торчал в замке зажигания. (Как плохо быть ротозеем, подумал потом один из ментов, понесший персональную ответственность за угнанную машину.) «Жигули» стояли мордой к трактору, к вытащенному джипу и к милиционерам. Маньяк посмотрел в лобовое окно, посмотрел назад, оценивая ситуацию, и принял единственно верное решение. Лучше всего было тихо сдать назад и отъехать задним ходом подальше, желательно, до первого же перекрестка, пока ЭТИ не спохватились… Он завел двигатель. Никто не проявил бдительность, не услышал новый звук: трактор-то все еще громыхал, какая тут вам бдительность?! Вдавив педаль сцепления и поставив скорость, он обхватил правой рукой сиденье пассажира, развернул корпус назад и нажал на газ, отжимая сцепление…

Машина покатилась не назад, а вперед. Не ту скорость выставил. По привычке – первую. Маньяк вовсе не был «чайником» – просто забылся, сознание дало очередной сбой, а моторика воспользовалась… Он поехал поначалу не быстро (собирался-то – назад), но, увидев потрясенные лица милиционеров, мгновенно изменил план. Переключился на вторую и поддал газу…

Машину вынесло на поляну – прямо на компанию ошалевших ментов. Двое успели попрыгать в воду, третий укатился под трактор. Никто и ничто, к счастью, не пострадало, если не брать в расчет честь мундира. Разминувшись с трактором, маньяк вывернул на другую улочку и поехал, разгоняясь, прочь.

– Твою мать! – крикнул сотрудник органов, выбираясь из-под трактора. В руках у него уже был сорванный со спины АКСУ[30]30
  Автомат Калашникова специальный укороченный.


[Закрыть].

– Леха! – крикнул второй. – Гаси его!

– Е-кэ-лэ-мэ-нэ!

Длинная очередь ушла вслед уходящей «шестёрке». Милиционер стрелял «от пуза», то бишь от души. А лучше бы прицелился, двоечник. Пара пуль продырявила багажник, одна попала в заднее стекло, не причинив вреда водителю. Куда улетели остальные, лучше не уточнять. Бензобак также остался не поврежденным, что было крайне важно для угонщика.

Милицейская машина с ужасным маньяком за рулем летела навстречу восходу…

…На крыше дома-троллейбуса весело крутился жестяной пропеллер, прикрепленный к флюгеру. Ветер настойчиво дул в одну сторону, явно не собираясь менять направление.

В каком направлении двигались людские страсти, не мог показать ни один флюгер.

Возле дверей троллейбуса сидел на чурбачке Терминатор и содрогался от рыданий. Труп кавказской овчарки лежал возле его ног. Тут же валялся дрын, которым собаку приложили – очень похоже, что ударили в то место, где морда переходит в лоб. Одно из самых уязвимых мест, классика. Начитанный был учитель, сволочь… а может, практику имел. Какая теперь разница?

Ударом дрына он не ограничился: вероятно, не оглушил, а всего лишь послал зверя в нокдаун. Пса убили ударом ножа в основание черепа. Тем самым кухонным ножом, который был взят из дома на Банановой улице.

Оружие до сих пор торчало из шеи. На рукоятку был насажен лист бумаги с какими-то каракулями.

Конь пасся на опушке леса, не сознавая трагичности момента…

Терминатор не плакал, когда умер его отец. Не плакал, когда гибли его друзья. Не плакал, когда понял, что всю оставшуюся жизнь обречен скрывать свое лицо от людей.

Сейчас – не смог сдержаться.

Постарел, ветеран, постарел…

…Милицейская «шестёрка», прыгая на ухабах, нарезала дороги садоводств почти так же быстро, как вчера это делал Павел Смык. Только майора РУБОП гнал вперед неизлечимый азарт охотника, а маньяка – ненависть дичи, внезапно обретшей разум.

В салоне работала рация. Голос красавицы Тульской навязчиво бубнил:

– Нева-два, Нева-два, ответьте Лешему… Нева-два, Нева-два, ответьте Лешему…

Очевидно, позывной прежнего хозяина этой машины и был «Нева-2».

Нынешний хозяин плевал как на ИХ позывные, так и на ИХ мышиную возню вокруг собственной персоны.

– Шмель, ответь Лешему… Шмель, ответь Лешему… – с явной тревогой потребовала рация.

– Хорошо хоть не кикиморе, Настенька… Здесь Шмель, отвечаю…

– Мишань, я второй патруль потеряла. Посмотри сверху, что у них там. И попробуй их вызвать, что ли, может меня просто не слышат…

Улицы становились все более широкими и ухоженными. Инстинкт дичи – в сочетании с неожиданными последствиями уколов галоперидола, – не обманул. По всему – трасса была уже рядом.

– Шмель, как поняли Лешего?

–Настя, да все я понял… Минуты через три пройду над ними… Нева-два, Нева-два, ответь Шмелю… Нева-второй, ответьте Шмелю…

…Лейтенант Тульская отложила микрофон и посмотрела в окно. Глаза у нее были большие и грустные. Мимо ее фургона, нашпигованного всевозможной аппаратурой, изредка проходили милицейские и эфэсбешные чины, допущенные в специальную зону. Снаружи ее не видели: все стекла были закамуфлированы. И это хорошо, что не видели, а то вдруг поняли бы, насколько ей на них на всех наплевать.

Точно так же наплевать, как и на того изверга, которого они тут ловили…

…Глаза маньяка лихорадочно блестели. Припав к рулю, он несся, почти уже не разбирая дороги, – опасное состояние, если всерьез решил помериться силой с Системой.

А вот и шоссе.

Он начал непроизвольно напевать мелодию Канцоны композитора Франческо да Милано, постепенно добавив слова, придуманные другими хороши людьми. Выезжая с проселка на основную дорогу, он с трудом заставил себя притормозить, пропуская несущиеся мимо автомобили…

…В штабной палатке было тепло и уютно. Руки Марины согревала пластиковая чашка кофе. Начальников, слава Богу, было немного, раз-два и хватит. Шеф Гатчинского УВД спал в омоновском автобусе, она сама видела, пока ее вели сюда; там же она заметила и мужика в прокурорской форме – тоже безобразно спящего.

Уже знакомый капитан Гусев, главный опер в Гатчине, куховарил у плитки. Представитель ФСБ Серов, одетый в цивильное, молча сидел на табурете, не снимая ни плаща, ни шляпы. С Мариной разговаривал полковник Лебедев, начальник убойного отдела Криминальной милиции Главного управления. «Зам Первого зама» по неофициальной иерархии. (Первым замом традиционно считался начальник Криминальной милиции.) Полковник единственный был одет в камуфляж. Возможно, он просто не признавал никакой другой одежды, кроме хаки.

У каждого свои тараканы, в конце концов…

– Значит, он хотел прорываться вместе с вами к каналу? – уточнил полковник.

– Не «вместе со мной», – отсекла Марина всякую двусмысленность. – Он тащил меня с собой, угрожая ножом.

– Ну, лады, лады, я о том же… И что заставило его изменить планы?

– Да… Его все время пугал вертолет. Чуть что, он заставлял меня прятаться. А потом сказал, что по садоводствам не пройти, надо уходить в лес… В какой-то лесополосе, в разрыве между деревьев, я увидела человека на лошади, побежала туда… он было погнался за мной, но увидел пса – и обратно в лес. Жуткий пес у Терминатора… ну, то есть, у этого, на лошади. Это сторож оказался. Есть там такой странный человек, Терминатор. Он и вывел меня к вам…

– От вас, простите… попахивает?

– У сторожа была фляга. Я замерзла, он буквально заставил меня выпить.

– Скажите, а… насколько он, по-вашему, вменяем?

– Сторож?

– Серийный убийца, – терпеливо уточнил полковник.

– Ой… Я даже не знаю, – Марина привычно включила «дурочку». – Мне так страшно было, когда я поняла, кто это такой… Но, вообще, он выглядел адекватным. Я, конечно, не спец, но я не ждала увидеть его таким…

Она наблюдала за реакцией и не ошиблась. Лебедев с Серовым коротко переглянулись. Их кислые рожи согрели сердце Марины.

– А почему, собственно, вы его боялись? – вступил в разговор капитан ФСБ. – Вы же сами его искали. Сначала с майором Смыком, потом в одиночку.

– Я? – изумилась Марина. – Искала?

Похоже, очень вовремя она «закосила» под идиотку, потому что доброжелательный разговор вдруг превратился в натуральный допрос.

– Ну, вы же искали Банановую улицу. Об этом говорят все, кого мы взяли: Орлик, Берия…

– Эти отморозки? Убила бы их…

– Вы, Марина Петровна, и так многих уже убили.

– Я защищалась! Или вы что, предлагаете мне…

– К вам никаких претензий, – опять вступил полковник Лебедев. – Даже спасибо скажем. Вопрос в другом. Маньяк отсиживался на Банановой улице. Вы шли туда же. Непонятна связь между двумя этими фактами.

– А можно встречный вопрос, – Марина подняла руку, как школьница на уроке. – Мне очень любопытно, как журналистке. Вы-то откуда узнали про Банановую улицу.

– Оперативная информация, – скупо сказал полковник. – Кстати, я обещаю вам эксклюзивное интервью сразу после того, как мы поймаем падлу. Но вы не ответили.

– А вы расспрашивали мальчика? Там был странный мальчишка на велосипеде и в танкистском шлеме…

– Младший брат Воронова, – сказал капитан Гусев, не поворачиваясь.

– Майор Смык с ним разговаривал. Мальчик и сказал, что видел незнакомого мужика в районе Банановой улицы. А потом, когда Павла… – она всхлипнула, причем, даже притворяться не пришлось, – когда майора Смыка забили до смерти… простите… сейчас я успокоюсь… (Офицеры равнодушно ждали.) В общем, да, признаЮсь. Я решила найти маньяка сама. Но только посмотреть, убедиться – и обратно… вас искать…

– Ох уж мне эта самодеятельность, – сказал полковник Лебедев в сердцах.

– Зато я могу дать вам хороший расклад по банде, промышлявшей автограбежом, – Марина, пользуясь моментом, тут же перевела разговор на другое. – Лаврентий по кличке Берия и некий Валентин, не знаю его клички, убивали водителей, а некто по кличке Лютик разбирал машины. Я могу показать место, где они утопили труп, своими глазами это видела. И если понадобится, дам против них показания… с наслаждением! Против скотов этих.

– Здорово! – искренне обрадовался Гусев. – Такое дело закроем! Столько «глухарей» нащелкаем…

В палатку заглянула женщина весьма соблазнительной наружности. Марина уже видела ее и даже запомнила имя: лейтенант Тульская. Эта особа работала в группе технической поддержки. А группа, как подозревала Марина, была придана штабу для усиления от Оперативно-поискового управления (того, что в просторечье именуют «наружкой»). Одна из самых закрытых контор – что в милиции, что в госбезопасности…

Женщина выглядела крайне встревоженной.

– Извините, товарищи… Опять закрутилась какая-то дикая карусель. Там машина из местного отделения… Ребята поехали на место убийства – джип вытаскивать…

…Инспектор ГИБДД Костя Саночкин неспешно двигался по Киевскому шоссе вдоль садоводств, контролируя выезды с прилегающих проселков. По рации сообщили, что клиент умудрился угнать гаишную машину и теперь, вероятнее всего, будет прорываться… вот только куда? В город? Или к Луге?

Костя Саночкин форму сменил недавно и еще не потерял интерес к вопросам типа «куда».

Перевели его в ГИБДД по знакомству – шурин помог, то бишь брат жены. Хватит любителей чужой картошки выслеживать, сказал ему шурин. Долг обществу ты давно отдал, подумай теперь о жене и малыше. Учись у старших товарищей и спрячь горячее сердце подальше в служебный сейф.

Все было понятно и правильно, только с горячим сердцем пока не очень получалось…

«Жигуля» с буквами ДПС, выскочившего на трассу, он заприметил еще издали. И сразу понял – ТОТ САМЫЙ. Клиент помчался ему навстречу, и тогда Костя, не раздумывая ни секунды, развернул свою машину поперек дороги и встал – перед самым носом преступника. О чем он думал? Столкновения было практически не избежать… может, надеялся, что отмороженный псих уйдет на обочину и далее – в кювет? Шакал, для которого бокал человеческой крови выпить, что в кафе заскочить, – побоится аварии?! Да влепили бы Косте Саночкину в бок, и не стало бы новоиспеченного инспектора!

«Машину жалко», – за миг до удара подумал он. Хорошую ему дали тачку, девяносто девятую «Ладу»…

Маньяк разошелся с внезапной преградой поистине по маниакальной траектории – настолько невероятной, что фантазии у каскадеров не хватило бы, будь это съемки какого-нибудь боевика.

– Ну, ты псих, – с уважением сказал Костя выруливая обратно на полосу. Он переключил рацию на передачу. – Я – цепочка-семь, цепочка-семь вызывает Лешего…

– Леший здесь, – ответил томный женский голос. – Что, цепочка-семь, по кулону соскучился?

– Ваш кулончик обнаружен. Догоню – сам его на шею вам повешу…

– Цепочка-семь, доложите обстановку, – тут же включился свирепый бас.

– Преследую преступника. Движемся в сторону Луги, сейчас на семьдесят первом километре. На семьдесят первом километре, как поняли?

– Семьдесят один, поняли вас хорошо…

Только один миг висела тишина – и эфир взорвался репликами. «Засветился! Ну, теперь – все! Цепочка-второй и третий, готовьте заслон! Мшинская, Мшинская, не спать!..» Все это Костю пока не касалось – перед ним стояла своя задача.

Он не имел права отпустить гада.

А если повезет… почему бы и нет?.. задержать его… новая звезда на погонах, отметят в приказе, может даже премируют, мечтал он… ДПС с номерами такими-то, беспрерывно повторял он в «матюгальник», остановитесь! Приказываю остановиться! ДПС – к обочине!.. Хрипенье перевозбужденных динамиков уходило в вакуум. Преступник плевал на все добрые слова, обращенные к нему, и гнал так, что дух захватывало. У него не просто «шестерка» была, а «шестьдесят первая» – с полуторатысячным движком, – это серьезная машина. Если хорошо отлажена – даст жару любой иномарке среднего класса. У Кости, впрочем, движок не хуже… в общем, силы были примерно равны.

– …Леший, Леший! С психом пытались связаться? – вещала рация.

– Пытались. Он только песенку поет.

– Какую?

– Что-то про золотого орла с незабываемый взором.

– Это про какого Орла? Про нашего, что ли?

В какой-то момент инспектор догнал угонщика – и две машины несколько секунд ехали бок о бок. А потом случился поворот, и Костя снова отстал… как же лихо этот подлец проходил повороты! Бессильная зависть брала. Им обоим пока везло: со встречными удавалось разминуться без помех. Оставалось инспектору только не отстать и стараться не глядеть на спидометр, потому что цифр на шкале вот-вот могло не хватить.

А потом как-то разом и встречные кончились. Видно, ребята впереди заработали, наглухо перекрыли трассу.

– Цепочка-семь, цепочка-семь, – позвали Саночкина. – Гони, парень, гони, не давай ему вздохнуть. На девяносто пятом его встречают. Как понял?

– Вас понял. На девяносто пятом – кранты ему, – ответил Саночкин.

Преступник, вероятно, тоже все это слышал. Ну и пусть. Может, испугается и сам сдастся.

Дело двигалось к развязке…

…На трассе спешно готовили заслон. Подогнали огромный погрузчик с большим экскаватором, стоящим на его платформе, развернули всю эту махину поперек. Остановили две фуры – про запас; их оставили стоять вдоль обочины. Две легковушки ДПС с включенными мигалками стояли по бокам; еще одна машина с мигалкой осталась с тыльной стороны заслона – чтобы заворачивать все подъезжающие с той стороны машины. Движение на шоссе было остановлено – в обе стороны. Желающие въехать в город выстроились в очередь, которая каждую минуту увеличивалась в длину.

Общее невысказанное (а то и высказанное вслух) проклятье висело над этим местом.

– Приближается! – доложил выдвинутый вперед пост.

«Шестерка» ДПС выскочила из-за поворота, как гоночный болид. Засаду специально устроили не на прямом участке, чтобы у преступника не было времени на совершение маневра. Он и вправду сначала притормозил в нерешительности, не понимая, что ему делать. И вдруг – снова рванул вперед, прямо на погрузчик. Решил покончить с собой? Нет, просто решил развернуться…

Разворот юзом – непростой элемент, особенно на машинах с задним приводом. Дело в том, что когда поддавливаешь на педаль тормоза, сначала срабатывают колодки заднего колеса, только потом переднего. Если ведущее колесо – переднее, то водитель может на этом сыграть (для того асы и жмут на тормоз и газ одновременно). У «шестерки» ведущее колесо было задним. Игра с тормозными колодками здесь не проходит… Маньяк рванул ручной тормоз, надеясь сманеврировать с его помощью. Ручник, разумеется, мгновенно сорвало, не для того он приспособлен. И все-таки, все-таки…

Если приплюсовать ко всем перечисленным обстоятельствам еще и легкую наледь, которая образовалась ночью и только начинала подтаивать…

…Экстренное торможение! Нужно дождаться того неуловимого момента, когда скорости не хватит, чтобы перевернуть машину, но еще достаточно, чтобы развернуть ее… Вывернуть руль влево… Занос… Держать, держать руль, чтобы занос не превратился во вращение! Получилось…

Получилось. «Жигули» чувствительно стукнулись задом о платформу (багажник смяло, закрыв задний обзор), но эта поломка – тьфу! Не своя же машина! Вперед, вперед… вернее, теперь уже назад…

– Стрелять по колесам! – вопил офицер.

Сухим горохом просыпалось несколько очередей. Мятежная «шестерка» просела, но не остановилась – рвалась из мышеловки, сминая покрышки. Стоявший сбоку автомобиль ДПС пришел в движение – выехал с обочины, пытаясь закрыть кольцо, превращая заслон в загон… Вот тут-то из-за поворота вынесло Костю Саночкина, который слегка приотстал в этой гонке. Две машины помчались навстречу друг другу. Еще одна – местная, – вклинивалась между, преграждая путь не только ускользающей добыче, но и Костиной «девятке»…

Тройного столкновения было не избежать.

Странное это было столкновение. Как будто кто-то сверху предварительно нарисовал схему, просчитал все траектории и пустил модельки в нужных направлениях с нужными скоростями… Впрочем, возможно, так оно и было. Тот, кто смотрит на нас сверху, – понимает толк в красоте.

И маньяк, и Костя столкнулись с опрометчиво выползшим гаишником практически одновременно, и оба – по касательной, вывернув рули. Затем они столкнулись бортами друг с другом. Обоих закрутило; оба «жигуля», полностью потерявшие управление, были отброшены к обочине. Туда, где скучала ни в чем не повинная фура с куриными окорочками… Первой к фургону прибило машину маньяка – правым бортом. «Девятка» Саночкина поцеловалась уже не с фурой, а с угнанной «шестеркой» – левым бортом.

Всё остановилось.

Присутствующие в некотором ошеломлении созерцали получившийся бутерброд: фура у обочины, к ней прибита «шестерка», а ту, в свою очередь, прижимает «девятка».

Неужели – конец…

Маньяк и инспектор оказались аккуратно лицом к лицу – смотрели друг на друга через свои левые окна. Взгляд у обоих был совершенно безумный.

– Все, мужик, докатался, – сказал Костя. – Но я тебе скажу – ты летел, однако…

В нем ничего не осталось, даже злости.

Маньяк по-детски кусал губу.

Рации так и работали – у обоих. В двух машинах одновременно и прозвучало:

– Внимание, всем кто работает в перехвате! Новая вводная – преступник вооружен! Повторяю вводную – преступник вооружен!

Голос лейтенанта Тульской был предельно встревожен.

Первым, что к чему, сообразил инспектор: попытался открыть свою левую дверь (глупый!), затем кинулся перелезать на соседнее сиденье, чтобы вылезти с другой стороны… Маньяк удивленным взглядом окинул салон и обнаружил валявшийся на резиновом коврике, под пассажирским сиденьем, укороченный Калашников. Как раньше не заметил?

И может, хорошо, что не заметил?

Схватил оружие, снял с предохранителя, передернул затвор. Инспектор затравленно оглянулся:

– Сидите уж, – сказал ему маньяк. – Руки на руль.

С разных сторон бежали милиционеры.

– Скажите им! – распорядился маньяк. – Пристрелю, не поморщусь.

– Эй, парни… – включил тот «матюгальник» дрожащей рукой. – Я на стволе. Он сказал, никому не подходить…

Эти слова разнеслись по всему шоссе. И всё в очередной раз замерло. Бегущие остановились. Рации примолкли.

Маньяк почти спокойно произнес:

– А теперь – медленно – просуньте в окно… что там у вас есть? Ага, тоже автомат. И Макаров давайте… медленно, рукояткой ко мне…