Текст книги " Мануловы сказки"

Автор книги: Александр Фадеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)

Раскун нахмурился.

– И все-таки, господин комиссар, в существование манула как такового вы не верите, – настаивал я, – тогда кто же перед вами?

– Оборотень, – категорично заявил чекист.

– А у вас есть методики, чтобы отличить оборотня от натурального животного?

После этих слов комиссар сильно смутился и закашлялся. Паузу затягивалась.

– Так слушаю вас, господин комиссар, вы проверяли – настоящий я или нет?

Раскун прочистил горло, встал, подошел к окну кабинета и посмотрел на улицу. Он явно тянул время и собирался с мыслями. Потом вернулся в кресло и продолжил:

– Должен признаться, что как раз этот момент меня и смущает. Во время второй нашей встречи штатные маги провели серию тестов и заверили меня, что вы самый настоящий, не оборотень. Я до сих пор не могу найти этому объяснение. Потому вы и сидите со мной здесь в одном кабинете, а не пыточном подвале. Прежде чем начинать аресты и докладывать в столицу, я должен разобраться. Можно закрыть на это глаза и действовать, как наметил первый же день, но я профессионал! Только не подозревайте меня в гуманности: если бы речь шла только о том, что вы шпион, но непонятно оборотень или нет – не задумываясь, отправил бы вас на плаху. А так я сам для себя до конца не определился, что же вы такое на самом деле.

– Кто, – скромно поправил я.

– Не понял? – сбился с мысли Раскун.

– Вы сказали, что не поняли, что же я такое на самом деле. Правильно будет говорить, что вы не поняли, кто же я на самом деле. Одушевленное существо, а не вещь.

– Нашел время, место и достойный объект для уроков по знанию правил родной речи, – съязвил внутренний голос, – сейчас обидится и не станет разбираться – одушевленный ты или нет.

Раскун не обиделся, а только улыбнулся на мое замечание. Потом посерьезнел и спросил:

– Так кто вы, господин манул?

Так и подмывало, как говорят, "включить дурака" и гордо повторить: "Я – манул".

Полагаю, что комиссар не оценит моего юмора.

– А у вас самого предположений нет? – уточнил я на всякий случай.

– Нет. Но я не верю, что вы магическое существо из предсказания, – сухо ответил чекист.

– И правильно делаете! – бодро сказал я.

Раскун округлил глаза. Он, очевидно, ждал, что я начну убеждать в своем божественном происхождении, рассказывать о предсказании. Он ошибся. Не надо строить деловые отношения на мистической основе. Я сам до конца не верил в предсказание, да и Раскун был махровым материалистом. Паузу затягивать не стоило.

– Моя задача – свержение власти Совета Народного Спасения и возвращение на трон императора.

Комиссар иронически скривил губы:

– Я уже говорил, что не верю в предсказание, – начал было он.

– Причем здесь предсказание? – перебил я. – Это деловое предложение умному человеку. Моя внешность манула нам только в этом поможет, но ради бога не спрашивайте, откуда она у меня. Я сам этого не знаю.

– Да вы соображаете, что говорите?! – гневно вскричал Раскун. – Вы приходите к начальнику областного управления КОС с предложением предать Родину?

Что-то в его голосе мне показалось наигранным. Такое впечатление, что он либо заводил себя для агрессивных действий, либо давал сигнал, что мне надо быстрее переходить к конкретным предложениям.

– Я пришел как умный человек к умному человеку. Вы уверены, что СНС руководит страной по праву? Твердо ли убеждены, что существующая модель государства лучше всего подходит вашей любимой Родине? И еще – вы не хотели бы занять место у императорского трона в роли главы службы безопасности всей империи?

Мне удалось удивить. Раскун надолго замолчал. Встал, походил по кабинету, достал большую карту Норэлтира, потом убрал ее обратно в стол, открыл какую-то папку с документами, внимательно ее полистал. Потом пришел к окончательному решению. Спокойно положил руки на стол, ровно посмотрел мне в глаза и обыденным тоном произнес:

– Казнь всех членов Совета Народного Спасения может спровоцировать массовые беспорядки в стране и способствовать началу гражданской войны. Не думаю, что все нас поддержат. Необходима долгая, осторожная и кропотливая работа с ключевыми фигурами в КОС.

Вот это дал мужик! Я чуть не хрюкнул от удивления! Готовился к долгим переговорам, обещаниям, компромиссам, а он уже просчитывает полноценный военный переворот в масштабах страны! Мы тут не знаем, как в одной-то области власть удержать, а у него мысли обо всей республике. Я в изумлении расплылся в своем кресле.

Раскун усмехнулся, наблюдая мое замешательство. Потом дернул какой-то шнурок, висящий справа от него, и в приемной раздался мелодичный звук колокольчика. В дверях кабинета возник адъютант:

– Чего изволите, господин комиссар?

– Лескун, конвой свободен. Всем отбой.

Вот как! Оказывается, старый чекист готовился к любому исходу разговора, а у меня было два способа покинуть кабинет – либо свободным манулом, либо под конвоем в тюрьму. Ай да, комиссар! Не хотел бы видеть его врагом. Значит, я правильно вел свою игру сегодня.

– Если честно, господин комиссар, то переворот во всей стране – это задача завтрашняя. Сегодня нам необходимо удержать власть в области.

– Да это мне как раз понятно. А зачем вся эта мишура – трон, возвращение императора? Зачем так сложно?

– Не так много умных людей как вы, Раскун, – польстил я, – но достаточно сочувствующих свергнутому императору. Их мы и включим в наше движение. Согласитесь, всегда проще поднять народ на битву за благородную идею, чем за банальный военный переворот с целью захвата власти. Ведь так?

– Разумно, – согласился чекист, – с этой точки зрения я не рассматривал проблему манула и предсказания.

Хоть в чем-то уел. А то уже начал вырабатываться легкий комплекс неполноценности.

– Только есть одна маленькая проблема – у нас нет императора, – задумчиво произнес Раскун, – нет даже принца, чтобы возглавить движение.

– Это я вам обеспечу.

– Вы думаете, что народ, хорошо знающий Ресея и его родителей, признает в нем принца? – ехидно спросил комиссар.

Я еще больше похвалил себя за прозорливость. За то, что решил привлечь Раскуна на свою сторону, и за то, что не пошел легким путем – выбрать молодого человека в качестве будущего императора.

– Абсолютно с вами согласен и не собирался этого предлагать. Поверьте мне, за нашим принцем народ пойдет.

– Тогда не вижу препятствия для нашего сотрудничества, – удовлетворенно сказал Раскун.

– Погодите, одно препятствие есть, – остановил я.

– Какое?

– Традорн. Если армия не пойдет за нами, то ничего не выйдет.

Раскун снова усмехнулся:

– Не думаю, что это будет большой проблемой. Старый Вояка только и мечтает, чтобы поучаствовать в какой-либо войнушке. Да и место главнокомандующего не каждый день предлагают. Вы ведь этим собирались его купить?

Хм. Циник. "Купить". Хотя перед кем я ломаю комедию, человек лишь называет вещи своими именами.

– Да.

– Беру его на себя, – решительно сказал комиссар, – мы с ним старые друзья. Я думаю смогу убедить полковника встать на нашу сторону. Сегодня вечером мы собираемся на традиционную партию в брольф у меня дома. Там с ним и поговорю.

– А армия за ним пойдет?

– А куда она денется? – искренне удивился Раскун, – это же армия. А он – командующий войсками области.

Наивный век. В наше время частых военных переворотов армия всегда загадка для заговорщиков.

– У меня тоже есть, чем его заинтересовать, – добавил я.

– Кстати, да, – оживился чекист, – а как вам удалось заставить Традорна участвовать в выборах на вашей стороне? Я пытался у него осторожно выведать, чем вы его купили, но он только смеялся и говорил, что сознательно выбрал сторону добра.

– Веселый дяденька, здоровый армейский юмор, – прокомментировал внутренний голос.

– Ага, – согласился я сам с собой.

– Да так, нашли общие интересы в ходе беседы, – уклончиво ответил я.

Хоть мы теперь и союзники, но зачем же раскрывать все карты? Разделяй и властвуй.

Комиссар не стал настаивать на правдивом ответе. Обговорив мелкие детали нашей сделки, мы расстались. Он пообещал привлечь на нашу сторону Традорна, я же со своей стороны обязался организовать поддержку со стороны местных капиталистов. Так я называю купцов, промышленников и землевладельцев. Этим займется Ресей с его обширными связями с местной финансовой элитой. Еще к мелким деталям можно добавить фальшивый рапорт в столицу об успешных выборах в местный совет по утвержденным спискам.

Разговор с Раскуном оставил двойственное чувство – смесь радости и горьковатый осадок. Конечно, я безумно рад, что так легко удалось переманить на нашу сторону одну из ключевых фигур в области. Но именно эта легкость и настораживала. В беспокойстве присутствовало две составляющие: политическая и моральная. Меня сильно тревожила та легкость, с какой Раскун перешел в наши ряды. Что мешает ему, в случае изменения ситуации, перейти на сторону врага? Чем он руководствовался? Первоначально я планировал соблазнить высокой должностью, сыграть на амбициях. А что получилось? Как только я заикнулся о свержении правительства, так Раскун в своих замыслах обогнал мои самые смелые мечты. В моих планах фигурировала только область, а тот уже замахнулся на всю страну. Неоцененный своей службой гений стратегического планирования? Как долго ему будет с нами по пути? Не надо забывать, что в его руках будет тайная полиция – мощный инструмент политических интриг и военных переворотов. С ним надо держать ухо востро, а лучше поступить так, как делают в любой цивилизованной стране. Необходима система противовесов. Для этого надо разбить связку Раскун – Традорн на две связки Раскун – Манул и Традорн – Манул. Силовые структуры должны соперничать друг с другом, только тогда правительство может быть спокойно. Классический пример в Советском Союзе – внешняя разведка госбезопасности и армейская внешняя разведка. Задачи одни и те же, а министерства разные. Хотя здесь важно не переусердствовать, а то конкуренция спецслужб иногда дает отрицательный результат – начнут сдавать агентов конкурента противнику. Есть здесь над чем поразмыслить.

Моральная составляющая вопроса сложнее. Не люблю я предателей. Конечно, есть циничная фраза, что вовремя предать – это не предать, а предвидеть. Но все же! Кадровый офицер спецслужбы с поразительной легкостью изменяет присяге. При этом никаких заметных угрызений совести и мук изменник не испытывает. Нормальная рабочая ситуация – перейти на сторону врага, от которого, по идее, должен защищать свое государство. А если бы на моем месте действительно был вражеский агент? Раскун с такой же легкостью стал бы планировать замену родного правительства властью из-за моря? Сложная этическая проблема. Но ведь власть СНС не совсем законная, она получена в результате свержения императора. История моей страны знает много примеров, когда порядочные люди переходили на сторону врага по идейным соображениям. После Октябрьской революции огромное количество кадровых офицеров самого различного уровня стали служить в Красной Армии. О том, что большинство из них потом расстреляли – это другая история. А факт остается фактом – случаи перехода не были единичными. Раскун пошел на контакт только после того, как я категорически отмел его версию о своем заморском происхождении. Хотя никаких доказательств, кроме того, что натуральный манул, у него нет. Вот в этом я усмотрел некоторую наивность комиссара. Дал ему слово, что не заморский шпион и все. Он поверил, или захотел в это поверить. Конечно, всегда приятнее ощущать себя борцом с узурпаторами за светлое будущее, чем обычным террористом-заговорщиком.

Будущее покажет, чего комиссар хочет на самом деле. Моя задача – не расслабляться и не давать ему слишком большой самостоятельности. Идеально, конечно, присутствовать при разговоре с Традорном. Вдруг он будет уговаривать временно примкнуть к нам, а потом с нами разделаться? Часто бывшие союзники после прихода к власти становились злейшими врагами. Надо подумать... Все-таки не до конца я доверяю Раскуну. А если тайком проникнуть в дом комиссара и подслушать их разговор? Рискованно, конечно, но так я получу важную информацию о своих будущих соратниках. Надеюсь, что Эрпа или Ресей знают, где живет главный чекист области.

В таверне довольно оживленно. Эрпа не могла себе позволить два дня держать свое заведение закрытым, так что посетителей для обеденного времени предостаточно. Мои друзья с трепетом ожидали результатов переговоров, но зарабатывать деньги не прекращали. Оказывается Ресей с Кэтиной тоже не ушли, а сидели с мрачным видом в ожидании моего возвращения. Из-за посторонних людей в таверне соратники не стали выражать бурный восторг при моем появлении, только у всех ярко заблестели глаз, а Ресей громко потребовал у Эрпы вина для всех посетителей за его счет. Тетушка, тайком утирая слезы радости, принесла счет за это проявление щедрости нашему официальному вождю и вина всем остальным. Я независимо проследовал на второй этаж, всем видом демонстрируя спокойствие и уверенность в победе. Естественно, что буквально через несколько минут все друзья оказались в моей комнате. Здесь уж никто не сдерживал эмоций. Ролана с Кэтиной радостно тискали меня, как обычного кота, Ресей горячо жал мне лапу, а тетушка Эрпа открыто утирала слезы передником, прислонившись к дверному косяку. Никто даже не торопил меня с вопросами: "ну как все прошло?!" Все просто счастливы, что я вернулся живой и здоровый с такой опаснейшей встречи. Первой вернулась к нашим партийным реалиям Эрпа. Хотя я ждал этого скорее от Ресея. Тетушка реальней подходила к жизни, живой манул – это здорово, но каков все же результат?

– Сергей, как прошла встреча с Раскуном? Он отказал нам? Угрожал? Ты бежал? Нас ждет ссылка в Зарундию? Вещи собирать?

И все это тихим спокойным голосом. Что за обреченность такая? Совсем в способности волшебного манула никто не верит!

– Да, рассказывай же! – вразнобой подключились остальные.

– Тихо, товарищи, тихо, – навел я тишину в штабе. – Сейчас все расскажу. Итак, я поговорил с Раскуном. Комиссар целиком и полностью нас поддерживает. КОС на нашей стороне!

– А-а-а!!!!! – радостный клич друзей огласил окрестности.

Я еще раз оказался в центре всеобщего ликования. Правда, под шумок Ролана с Ресеем обнимались и целовались друг с другом, а не со мной. Счастливые влюбленные...

Вкратце пересказал разговор. Поделился своими сомнениями насчет его искренности. Друзья со мной согласились. А вот моя идея подслушать разговор Раскуна с Традорном вызвала ожесточенные споры. Согласен, риск потерять расположение чекиста велик. Не думаю, что ему понравится попытка новых друзей установить слежку. Хотя, как профессионал, должен понимать, что на таком уровне о каком полном доверии можно вести речь? Но опасность разрыва отношений все равно существовала. Что же делать? Лучше думается на сытый желудок, хотя не всегда.

– Давайте пообедаем, – предложил я.

– Мы уже, ты давай сам справляйся, а то у нас полная таверна посетителей, – ответила Эрпа.

Мы спустились вниз. Ролана наложила мне полную тарелку аппетитного мясного рагу и отправилась на кухню. Ресей с Кэтиной разошлись по своим делам, а я остался в обществе еды и бокала вина. Опять задался вопросом – не слишком ли много я пью? Хотя бокал легкого вина в обед еще никому не мешал. Кстати, никто даже не заикнулся о банкете в честь нашей победы на выборах. Изрядно насытившись и слегка осоловев, я осознал свою ошибку – о вечерней операции надо думать натощак. Сейчас же тупо хотелось спать. Лениво проводил глазами снующую с подносами между залом и кухней Ролану. Сейчас она обслуживала колоритную пару, сидящую за центральной лавкой. Явно муж и жена. Явно из зажиточных горожан, одеты богато, да и выражение лица: "Ах, что мы делаем в этом убогом месте?!". Глава семьи явно мучался после вчерашнего веселья. Неужели так радовался результатам выборов? Лицо красное, одышка, тоскливый взгляд в сторону галереи бутылок на полках за спиной Эрпы. Женщина с ядовито фиолетовыми волосами лениво ковырялась в тарелке. Похоже, недавно поругались и не разговаривают друг с другом. Стоп! Действительно, я совсем осоловел от еды. Надо срочно кое-что уточнить.

– Ролана, а у вас женщины волосы красят?

– Конечно.

– А есть краска, которая недолго держится? Скажем так, сутки-двое?

– Да.

– А у тебя такая краска есть?

– Нет, зачем мне она? Меня и мои волосы прекрасно устраивают!

Раньше здесь мне попадались женщины только с естественным цветом волос. Это фиолетовое пугало навело меня на замечательную мысль!

– Ролана, мне срочно нужна черная краска для волос.

– Зачем? – округлила глаза девушка.

– Так надо для революции, срочно достань мне много черной краски, столько, чтобы хватило покрасить трех-четырех женщин. А лучше пять!

– Хорошо, но ты, надеюсь, знаешь, что делаешь. Заявляю сразу – я даже ради революции краситься не буду!

– Партия прикажет – окрасишься. Давай быстрее, надо успеть все сделать до вечера.

– Никогда! – сказала девушка, показав мне язык.

Потом сняла фартук и пошла отпрашиваться у Эрпы. К счастью, народу в таверне оставалось не много, так что тетушка легко ее отпустила. Ролана сбегала в ближайшую ... не знаю, парикмахерскую, наверное, я с ней не ходил, поэтому не знаю. Раз они стриженные и крашенные, то должен же их кто-то стричь и красить. Как там они раньше назывались? В голове только всплывало странное слово "куаферы" из кроссворда. Может, так и назывались, или что-то путаю. Неважно. Краску она принесла.

– Хорошая краска? – настороженно спросил я. – Не контрабандный товар?

– Какой? – удивленно спросил Ролана.

– Пропусти, – нетерпеливо ответил я. – Красит хорошо? Равномерно? Долго держится? А сколько раз голову можно мыть после окрашивания?

Девушка уважительно посмотрела на меня. Еще бы, сомневаюсь, что кто-то из ее знакомых средневековых мужчин мог продемонстрировать такое знание секретов женской красоты. Так и подмывало сказать голосом Матроскина: "А я еще и вышивать умею, и на машинке".

– Краска стойкая, хорошо держится, но завтра утром сама сойдет, ведь на основе расчухи делается, – как подружка подружке пояснила Ролана. – А кого красить будем?

Для собственного душевного равновесия не стал ничего выяснять о расчухах. Надеюсь, что это растение, а не живность какая-нибудь.

– Меня будем красить.

Девушка широко раскрыла глаза от удивления.

– Хм, Сергей, а зачем тебя красить?

– Так надо для пользы революции, – отрезал я.

– И все-таки, зачем? – настаивала Ролана, – сдается мне, это как-то связано с твоим вечерним визитом к Раскуну. Я все равно категорически против – ты сильно рискуешь собой.

Умная девушка, вот как отметил это в первый же день знакомства, так и продолжаю восхищаться. Окрашивание? Эта мысль пришла в голову во время наблюдений за фиолетовыми волосами посетительницы. Чем отличается манул от обычного кота? Чуть больше размером, форма ушей, хвост толстой кишкой, большие глаза, а вот расцветка самая обычная – серый-полосатый. А если мы на образ манула накладываем радикально черный цвет? Оптически я буду казаться меньше. Любая женщина вам подтвердит, что черное платье стройнит, а белое полнит. Глазки сощурю. Хвост? Хвост подберу под себя, а черные уши на фоне черного тела кто там разглядит? Все это я продумывал на случай провала. Все-таки твердо решил идти вечером к Раскуну и страховался на тот случай, если обнаружат. Сбежать наверняка смогу, главное чтобы не опознали.

– Ролана, не спорь, крась, – настаивал я.

– Не буду, – уперлась девушка, – опять я буду волноваться из-за тебя.

Интересно, это только дружеские чувства, или я нравлюсь, как мужчина?

– Опомнись, котяра бесстыжий, – начал ругаться внутренний голос, – у нее Ресей есть, она, балда ты такая, переживает за тебя, а ты ерунду всякую о порядочной девушке думаешь.

И, действительно, чего это я...

После долгих уговоров девушка сдалась и все-таки меня покрасила.

Результат превзошел мои самые смелые ожидания. В результате волшебных манипуляций с цветом из зеркала на меня смотрел роскошный черный кот. Мечта любой ведьмы!

– Как ты думаешь, Ролана, можно будет меня узнать, если увидеть лишь мельком?

– Давай проверим на Эрпе, – предложила девушка.

– Давай, – согласился я.

Обед в таверне закончился, все посетители разошлись, и тетушка занималась уборкой. Ролана молча юркнула на кухню и стала наблюдать за происходящим из дверей. Ослепительно черный манул важно вошел со служебного входа в обеденный зал. Тетушка стояла ко мне вполоборота. Как бы ненавязчиво привлечь ее внимание? О, придумал. Попробую пройти мимо нее на улицу. Какова будет ее реакция?

Реакция оказалось внезапной. Эрпа уловила боковым зрением какое-то движение, резко повернулась. Увидев большого черного кота, громко завизжала, бросила в меня веником и ринулась на меня в атаку со шваброй наперевес.

– Пошел вон, животина вонючая! – перешла она с визга на слова, – Ролана, тащи кочергу, к нам какой-то приблудный кот забрался!

А почему сразу вонючий?! От меня хорошо пахло свежеокрашенной шерстью. Приблудный, ха! Сами набучей своей вызвали, а теперь приблудным называют! Обидно, да?

– Тетушка, успокойтесь, это Сергей! Мы его лишь покрасили, – сквозь смех девушка пыталась остановить Эрпу, гонявшую меня по всему обеденному залу.

Конечно, я убегал! А что, должен был, по-вашему, стоять и ждать, когда меня достанут шваброй? Это же больно!

– Сергей?

– Да! – переводя дыхание, ответил я из камина, в который успел прошмыгнуть между ударом швабры и пинком ноги, одновременно выполненными Эрпой.

– Как ты меня напугал! – с чувством сказала тетушка, плюхаясь на лавку.

– Вас напугаешь, – сердито пробубнил я себе под нос, с трудом выбираясь из камина.

Хорошо хоть день теплый и его никто не стал разжигать.

Будем считать, что проверка прошла успешно. Уж если Эрпа, видевшая меня каждый день, не смогла узнать, то куда уж там Раскуну. Хотя старый чекист должен иметь профессиональную память на лица. И на морды тоже. Посмотрим, жизнь покажет. В любом случае в мои планы не входит открыто разгуливать по дому комиссара.

Незаметно наступил вечер. Я не знал, во сколько назначена встреча, поэтому решил поторопиться. Двухэтажный дом, где жил Раскун, знал каждый житель Норэлтирда. Среди местной верхушки еще не вошло в привычку прятаться от народа и отгораживаться высокими заборами и охраной. Комиссар жил с семьей и прислугой в обычном доме на центральной улице. Входить через главный вход я не стал. По боковой улице обошел дом сзади. Незаметно перемахнув через невысокий забор, оказался на заднем дворе. Ухоженный дворик, несколько деревьев, клумбы с цветами. Никакой живности, слава богу, здесь не держали. Кстати, интересная особенность – местные жители не использовали никаких животных для охраны. Хотя местных собак я уже видел. Похожи на наших четвероногих друзей, только совершенно лысые. Странные причуды местной эволюции.

Темнело. В доме стояла тишина. В окнах второго этажа горел свет. Скорее всего, мне туда. Не знаю, что это за игра, в которую они собрались играть, брольф, кажется, но думаю, что в него не играют в полной темноте.

Так, аккуратно прошмыгнул с черного хода в дом. Ни души. Где все? Со второго этажа доносились узнаваемые голоса. Раскун и Традорн. Черт! Опоздал! Все равно торопиться не буду, лучше пропустить пару-тройку фраз, чем выдать свое присутствие шумом. Хорошо хоть в темноте неплохо видно с моим кошачьим зрением. А то понаставили здесь всякой ерунды в коридорах! Какие-то напольные вазы с цветами, комоды, стулья. Ремонт у них, что ли? Зачем стулья в коридорах? Не такой уж большой дом, чтобы захотелось присесть отдохнуть по дороге из кухни в спальню. Тихо-тихо на второй этаж. Свет и шум голосов пробивались из-за неплотно прикрытой двери в конце коридора. Полковник с комиссаром, судя по всему, там. Все. Встать у дверей и не дышать. И слушать, слушать, слушать...

– Мой дорогой полковник, да оставьте вы эти карты, я вас не для того пригласил сегодня, – первым услышал Раскуна.

– Нет уж, дорогой комиссар, извините, я хочу отыграться за прошлый раз. Вы тогда обставили меня на двести монет, – сердито ответил Традорн. – Стоп, а для чего вы меня позвали? И почему здесь нет слуг? Кто принесет табак и коньяк?

Не уверен, что он именно так сказал. Я уже давно заметил, что жители Норэлтира зачастую употребляют в своей речи слова, которые, по идее, относятся только к моему миру. Какова вероятность, что здесь крепкий спиртной напиток тоже называется коньяк? Да бесконечно малая, как говорится в такой серьезной науке, как теория вероятности. Еще при первой встрече с Роланой в охотничьем домике я обратил внимание, что она иногда употребляет слова, не свойственные этому времени. Существует теория, что когда человек видит или слышит что-то новое, то мозг пытается заменить его известными образами или звуками. То же самое относится и к вкусовым ощущениям. Простейший пример – когда я первый раз попробовал креветок, то они имели для меня вкус курицы. Только после третьего или четвертого раза в памяти отложился свой собственный вкус этих маленьких жителей морских глубин. Такое впечатление, что этот эффект применим и к речи. Слова, не имеющие прямого перевода на русский язык, трансформируются в слова со схожим значением в моей голове. Возможно, когда я говорю, это происходит и с моей речью. Может быть, в местном языке и слов таких нет, как "выборы", "партия", "социальный взрыв"...

Зачем тратить на это свое время? Главное – собеседники прекрасно меня понимают, и я понимаю их. Этого достаточно, а ломать себе голову над тем, откуда в семнадцатом веке знают слово "бюллетень"... зачем мне это? Так что для моего слуха Традорн произнес именно это:

– Кто принесет табак и коньяк?

– Да успокойтесь вы, я сам все принесу, – терпеливо ответил Раскун, – вы не обратили внимания, что в доме, кроме нас никого нет?

– Хм, а правда... А где все?

– Прислугу отпустил домой, а жена с детьми ночует у тещи. У меня к вам серьезный разговор.

Так, похоже, что самое важное я не пропустил.

– Слушаю вас, комиссар.

– Дорогой Традорн, помните, мы с вами еще год назад рассуждали о том, что неплохо бы внести определенные изменения в существующее положение вещей? – издалека начал Раскун. – Я имею в виду разговоры об усилении роли армии и КОС в общественной жизни, о некоторых заблуждениях и ошибках Совета Народного Спасения? Вы тогда сначала искренне возмущались, кричали, что это измена, что это мысли недостойные офицера, но потом со мной согласились?

Ого, как все запущено! Это насколько же расшатался местный режим, что его надежа и опора – армия и госбезопасность ведут разговоры о свержении власти? Пусть не об открытом мятеже, но все же... Вовремя я появился. Теперь понятно, почему они с такой охотой пошли на контакт и поддержали нашу партию. Решили половить рыбку в мутной воде. Сепаратисты областного масштаба...

– Помню, конечно, – после непродолжительной паузы ответил Традорн. – Лучше бы не помнить...

Очевидно, это не самые лучшие воспоминания. Или Раскун тогда разрушил иллюзии старого вояки?

– Так вот, – продолжил комиссар, – эта тема получила неожиданное продолжение неделю назад. К вам приходил манул?

– Кто?

– Манул. Не изображайте наивного новобранца, а то вы сразу не распознали в этом сером карударе легендарного спутника странствующих рыцарей.

– Я надеялся, что ошибся, – тяжело вздохнул полковник, – не хотел верить в падение нашей республики.

А я хочу верить, что "карудар" – это что-то хорошее и приятное. Не забыть спросить у Роланы. Подозреваю, что Раскун далеко не комплимент мне сделал. Земля круглая, господин комиссар, я это запомню.

– И поэтому вы решили поддержать его партию, Традорн? – ехидно спросил чекист, – так сказать, лучше присоединиться к победителю. А вы не рано выбросили СНС на свалку истории?

– Вы тоже не сильно разбежались арестовывать живую легенду, – не растерялся полковник. – Разведка донесла – манул стал регулярным гостем в вашем управлении. Последний раз не далее, как сегодня вы с ним беседовали.

Зауважал я Традорна после этих слов. Похоже, комиссар недооценивает своего друга. Армейская разведка тоже не ворон считает. Не скажу, что я сильно скрывался, но явных наблюдателей у здания КОС не заметил.

– Браво полковник, я всегда говорил своим коллегам, что нельзя недооценивать военных, – уважительно сказал Раскун, – наша служба погрязла в стереотипах. Эти разговоры о скудоумии военных притупляют бдительность.

После этих слов Традорн сердито всхрюкнул носом.

– Ненавижу эти анекдоты!

– Понимаю, – сочувственно сказал комиссар.

Но в голосе явственно чувствовалась ехидца. Полковник, похоже, ее проигнорировал, чтобы не начинать ссоры.

– Да, не арестовал, – как ни в чем не бывало, продолжал Раскун. – Решил посмотреть, чем дело закончится. И правильно, кстати, сделал. Сегодня Сергей пришел ко мне с важным предложением.

– Каким? – перебил полковник.

– Дорогой Традорн, имейте терпение и не перебивайте, – недовольно сказал чекист. – Сегодня он предложил нам возглавить новую империю!

Вот это загнул! Ничего подобного я не предлагал! Как хорошо, что все-таки решил подслушать. Конечно, занятие нехорошее, но для пользы дела очень даже необходимое. Тем более что от этого может зависеть моя жизнь и жизнь моих друзей. Значит, собрались править империей, мастодонты республики? Ну-ну, посмотрим, кто кого!

Судя по наступившей тишине, Традорн ошеломлен словами друга.

– Вы уверены, что правильно его поняли? – после продолжительной паузы спросил осторожный полковник, – прямо так пришел и сказал: "Возглавьте, пожалуйста, империю"?

Теперь уже его в словах слышалась легкая издевка.

– Конечно, не так прямолинейно, что вы, – терпеливо сказал Раскун, – он предложил создать империю и выступить против СНС. Думайте живее, полковник – манул, предсказание. Помните же Морозку?

– А где принц? – спросил Традорн.

Где-то я уже это слышал...

– Да дался вам этот принц, манула будет вполне достаточно. Тем более что Сергей пообещал решить эту проблему.

– Появится сын последнего императора?

Я физически ощутил, как при этих словах полковник поежился.

– Чушь, дорогой мой! Вы, старый солдат, верите в сказки? – насмешливо спросил Раскун.

– Ха, но манул же есть! – не сдавался Традорн.

– Да черт с этим манулом! Есть и есть, нам это на руку! – начал выходить из себя комиссар. – Смотрите шире на вещи. Наша задача – этим воспользоваться, а не рассуждать, откуда это взялось.

В комнате повисло молчание. Мне уже стало ясно, что полковник согласится. Но вот что делать с замыслами Раскуна? Понятно, что до тех пор, пока существует Совет Народного Спасения, мы будем действовать в одной упряжке. А потом? Все мои подозрения получили подтверждение – Раскун не до конца искренен со мной. Роль сумрачной фигуры за троном его не устраивала. Сам хотел сидеть на троне. Традорн ему в этом не помеха. Думаю, полковнику будет достаточно поста верховного главнокомандующего для удовлетворения своих амбиций. В разговоре со мной он уже демонстрировал отвращение к политике. Главный противник – Раскун. Что ж, буду иметь это в виду.