Текст книги "Англия изнутри: записки нелегала"

Автор книги: Александр Донец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 42 страниц)

– Все забрали?

– Да, сапоги, робу, часть вещей забрали. Нас привезли уже ночью и сказали, что завтра нас заберут. В номере мы привели себя в порядок и спустились вниз, чтобы выйти в город. Но конферансье, индус шакалюга, сказал, что нас нельзя выпускать. Мы поднялись на второй этаж, открыли окно, прикинули расстояние и вернулись к себе. Связали две наших простыни, сложили в кулек всю нашу одежду, полотенца и вернулись на второй этаж. Там, пока никто не видел, привязали простынь к трубе возле окна. Я легче, поэтому первым полез Виталя, я его подстраховал, держа простынь.

– Я чуть спустился от окна, – кивнул Виталя, – и прыгнул, что там метра три пролететь, приземлился нормально, огляделся, вроде никого, говорю Володе: прыгай быстро!

– Я обхватил простынь, повернулся и вижу, индус конферансье поднимается. И тут, перед тем как я прыгаю, я замечаю его глаза. Это было что-то, мне показалось, что он увидел чудовище. Его глаза расширились, он скривил такую удочку, что я чуть не сдох от смеха. Короче, прыгнул я вниз, да не очень удачно, подвернул ногу. Пока я поднимался, из окна вылез этот урод и начал что-то нам кричать про полицию. Мы его послали, перелезли через забор и побежали подальше от гостиницы.

Они выпили по последней и чуть закусив, Володя продолжил:

– Ночь, конечно, была веселой, представь, денег нет, паспортов нет, одежды, по сути, тоже нет. Все наши блокноты забрали, а там телефоны людей, которые трудоустраивают, делают документы на работу. Мы зашли в супермаркет, там затарились по талонам.

– Там продукты какие-то? – спросил Юра.

– Нет, это же Англия, у них тут нет обязаловки ни в чем. Талоны на определенную сумму, а уже ты сам выбираешь что покупать, условие одно, сигареты и алкоголь тебе не продадут. А так, выбирай что хочешь.

– Вы блин рискованные пацаны, – заметил Юра, – может, стоило подождать?

– Кого ждать? А может завтра, они бы пришли и сказали, ваша легенда туфта, телефоны в вашей записной книжке только с людьми, устраивающими на работу. А поскольку вы нам е… те мозги, то и пошли на х… й отсюда. После этого нас на ближайший самолет и привет родная Белоруссия. Ночь я вам скажу была у нас веселая, мы и негров встречали, не такие они и страшные. Тем более, в том нашем состоянии, полезь они к нам, мы бы им такое устроили, что у них надолго бы отбили желание трогать наших. Мы погуляли по городу, потом переночевали в парке.

– Где?

– Смешно сказать, на лавочке. Утром обмылись в туалете и двинулись дальше гулять, мы понимали, что надо что-то делать только пока не решили что. Тут, слышим белорусский говор, женщина шла нам навстречу и разговаривала по мобильному. Мы за ней, как только она поговорила, я окликнул ее по-белорусски. Она остановилась, мы разговорились, так получилось, что мы кратко обрисовали ей ситуацию. Она выслушала и говорит: мне на работу сейчас надо, а вечером давайте встретимся. Мы такие, где? Она говорит, давайте здесь в 18–00. Мы, как только она ушла, сами себе сказали, это была наша последняя встреча. Но все-таки в шесть пришли на место, подождали минут двадцать, никого, мы уже собирались уходить, когда пришла она. Извинилась, сказала, что задержалась на работе. А вот дальше пацаны называется, дай бог таким женщинам здоровья и счастья.

– Да, – кивнул Виталя, – мы такого не ожидали.

– Она привела нас к себе на квартиру, она живет с сыном ему 16 лет. Короче, мы прожили у нее 3 дня, она нас кормила, купила нам немного вещей, нашего размера. Дальше, нашла Стаса, больше того, заплатила за нас ему и отправила сюда. Благодаря ней мы с вами здесь разговариваем. Если бы не она, то неизвестно чем бы наша история закончилась.

– Охренеть можно, – кивнул Юра, – это прямо сказка какая-то, а что вы ей за это?

– В том то и дело, что ничего, кроме того, она сказала, деньги отдадите, когда сможете.

– Ну, это вообще нонсенс, – вмешался я, – в Лондоне бесплатно никто не работает, а еще, чтобы так давали в займы и помогали, я в шоке реально.

– Мы тоже.

– Так вы ей отдали деньги? – спросил Юра.

– Когда? Мы еще и зарабатывать не начали. Но я тебе честно скажу, даже сейчас я вспоминаю о ней и диву даюсь, Татьяна из Лондона это жемчужина которую нам удалось отыскать. Вот ты представь, женщина приводит к себе 2 мужиков, которых вообще не знает, ну толку что мы тоже из Минска? Одевает, кормит, платит за нас деньги и устраивает на работу.

– Повезло вам, вы уж отблагодарите человека, когда будете расплачиваться, – посоветовал Юра.

– То само собой.

Уже стемнело, и мы услышали голоса, литовцы возвращались в караван.

– Так, ладно, дальше мы приехали сюда, отработали неделю и встретили вас, – негромко сказал Володя, – Давай уже прощаться, а то сейчас уже 23–00, а завтра в 6–00 уже на поле надо быть.

– Ну ладно, – согласился Юра.

– Все пацаны, до завтра, мы зайдем. Покедово!

– Пока.

После их ухода я поставил будильник на пять тридцать и, укрывшись какой-то одеждой, заснул на кровати.

Проснулся я даже раньше будильника, оттого, что в караване под утро стало холодно. Я встал в 5–20, вышел на улицу, смотря на густой туман.

Умывшись и приведя себя в порядок, я вернулся в караван.

– Есть будешь? – спросил Юра.

– Нет, – покачал я головой.

– Ты шланг мне не подержишь? – спросил Юра.

– Подержу.

Мы вышли на улицу, и Юра, включив шланг с водой, лежащий у нашего каравана, передал мне его.

Умывшись ледяной водой до пояса, Юра бодрячком побежал в караван. Я выключил кран и зашел следом.

– Ты че, блин, морж? – спросил я.

– Зато освежает, и болеть не будешь.

– Да, наверное, по такой холодине, ледяной водой, ты просто сразу сдохнешь.

– Попробуй, а потом говори.

Надев рабочие сапоги, мы встретились с белорусами, и пошли на поле.

В этот раз я был пошустрее, чем вчера, но все же не так, как хотелось. Сбор клубники вообще занятие тяжелое, забегая вперед, скажу, что половина из тех, кто длительное время работал на клубнике, в дальнейшем имел проблемы с ногами. Собирать клубнику можно было только двумя способами, ползая на корячках, или же стоя на коленях, в простонародье, ползая «раком». При этом, в первом случае ты перекрывал свободный доступ крови к нижним конечностям, во втором, твои ножные «чашечки» постоянно находились в воде и еще хватали холод от мерзлой почвы.

Я сидел на корточках и передвигался сидя, эта поза мне казалась лучше, чем ползать по жиже, но в ней были и свои минусы. Я был медленнее, чем те, кто ползал на коленях. К тому же сидя, надо было периодически вставать и разминать ноги, поскольку они отекали. Однако я не менял позы, раз ее выбрав, я стал собирать так.

Время до обеда прошло быстро, когда я занял следующий ряд, Юрек предупредил:

– Алекс, это последний.

– Хорошо, – кивнул я.

После меня еще оставалось 4 ряда, там стали поляки, литовец и Володя. Остальных послали на наши ряды только с другой стороны. Кто-то нырнул в середину. Мне удалось набрать 2 ящика с пинетками, до того как мы встретились литовцем.

– Сколько собрал? – спросил меня Юра, когда мы вернулись в караван.

– 18 ящиков, а ты?

– 23.

– Ух ты, скоро чемпионом станешь.

Мы разогрели банку тушенки и съели ее с хлебом. Немного полежав на кровати и отдохнув, мы пошли снова в поле. Теперь в другое место, недалеко от нашего каравана. В этот вечер мы собирали клубнику в течение 2 часов, быстро почистили поле и всех отправили отдыхать.

В этот день в общей сложности я собрал 23 ящика, Юра 29 ящиков.

Вернувшись вечером в караван, мы выложили все наши запасы еды, верней выложил уже я. Запасы Юры подошли к концу.

– Надо хлеба попросить взаймы, – сказал я, – возьмем буханку, а в субботу купим и отдадим.

– Давай я схожу, – сказал Юра.

– Сходи, а я пока в душ.

В этот раз я попал в кабинку с горячей водой. Почему-то в очереди было всего 3 человека, поэтому я решил чуть подождать. Когда настала моя очередь, я зашел в кабинку, разделся и посмотрел на себя в зеркало. Меня привлекло небольшое покраснение в районе живота. Я пригляделся, какими-то пятнами было покрыто процентов 20 живота.

– От жары, – наверное, – сказал я сам себе и включил струю душа.

Душ регулировался плохо, то шла очень горячая, то резко прорывалась холодная вода. Так было постоянно. В итоге, я перешел только на холодную воду и тогда смог нормально помыться. При этом у меня возникла мысль, спросить супервайзера Йонеса, который отвечал за соцобеспечение, что у нас с душем, может ему самому стоит, как-нибудь в нем покупаться?

Чуть позже, разговаривая с Йонесом, я сказал ему о нашем душе. На что он мне ответил, я сам мучаюсь, говорил за душ уже 2 раза, якобы кто-то чинил, но все оставалось так, как и прежде. Когда я посоветовал ему предложить фермеру самому искупаться в этом душе, он посмотрел на меня как на сумасшедшего. В итоге, когда меня это совсем запарило, я обратился к Марии, жене фермера. Обращайся в будущем к супервайзеру, а не ко мне, ответила Мария. Я ответил, что обращался, он ничем помочь не мог. Душ починили, на какое-то время помогло, а Йонес стал дуться на меня. Но, учитывая к тому времени мою вражду с ними, я на это не обратил ни малейшего внимания.

В целом, с такой английской системой я позже сталкивался не раз. Их бюрократия заключается в разделении обязанностей. Например, я, считаюсь работягой и в принципе не должен вообще смотреть на фермера, все вопросы на ферме должны решаться через супервайзеров. Поляк, полячка и литовец, в зависимости от обязанностей, должны были решать наши трудности, которые возникали в процессе. Это теоретически, но практически им всем было плевать, история с душем лишь малая часть того, как люди, занимая какую-то вертикаль власти в своем жополизании забывали обо всем. То есть они готовы были сами мучиться, но при этом молчать, чтобы ни в коем случае не создавать головняк их главному патрону.

В субботу все повторилось, только теперь мы знали, что работаем до двух часов. Поэтому я по возможности старался собрать больше клубники. Ведь получалось, что на следующей неделе мы получим свою зарплату лишь за эти дни.

Сегодня я до двух часов собрал столько же, сколько вчера за это время до трех. Но все равно Юра собрал на 4 ящика больше. Юра сразу втянулся в работу и уже через несколько дней, собирал наравне с Виталей. Володя же умудрялся собирать больше чем мы, но и его Юра догнал через 2 недели работы.

Когда все пошли за зарплатой, я полил Юру из шланга и сам пошел в душ.

Я разделся, и даже не глядя в зеркало, почувствовал себя не очень хорошо. Живот, грудь, руки, ноги до колен, все было обсыпано какими-то красными пятнами. Боли не было, они просто чесались.

Я помылся в холодной воде. Еще раз оглядел себя.

Вытерся полотенцем, оделся и вышел.

Пока я шел, меня интересовал вопрос происхождения этой сыпи? Может это аллергия на те компоненты, которыми обрабатывают клубнику?

Я пришел в караван и лег на кровать.

Юра лежал на соседней кровати.

– Спать будешь? – спросил он.

– Не знаю, а ты?

– Да посплю пару часов, сегодня вечером пойдем к пацанам, пожалуй, надо отдохнуть.

Я лежал, глядя в потолок. Мысли одна сменяла другую. Смысл их заключался в следующем, сыпь это плохо, вчера было немного, а сегодня почти вся поверхность кожи. Тебе надо срочно обратиться к фермеру и пусть он тебя везет в больницу.

«Спокойно! – мысленно сказал я себе, – Для больницы у меня нет денег, (в то время я еще не знал что медицина в Англии бесплатная) толку, что возможно меня отстранят от работы. У меня нет даже денег на обратный билет до Лондона».

Я быстро заснул.

Проснулся я оттого, что в караване начали ходить литовцы.

Я встал, глядя на соседнюю кровать, Юра спал, не реагируя на шум.

Я вышел из каравана и собирался идти к белорусам, когда ко мне подошел литовский супервайзер Йонес и спросил:

– Хотите поменять караван?

– Хотим.

– Только сразу скажу, он не очень.

– Показывай.

Мы прошли метров 15 и стали около небольшого каравана, рассчитанного на двоих. Я открыл дверь и зашел, в нос ударил отвратительный запах. Да и вид был еще тот, вокруг грязь, окна закопченные, матрасы валялись на полу, полки были заполнены остатками прогнившей еды, в раковину свалены окурки, остатки пищи.

– Что блин здесь за свиньи жили? Как можно было довести до такого срача?!

– Не важно, устраивает?

– Еще есть варианты?

– Есть, другой караван, но там вы будете жить вшестером.

Я открыл холодильник, проверил наличие воды в раковине.

– Если надо, могу дать моющее, может еще что-то.

– Подожди 10 минут, я дам тебе ответ, идет?

– Да я могу и до завтра ждать, сказать тебе честно, в этот караван никто идти не хочет.

Я вернулся в караван и подергал Юру за плечо.

– Вставай.

– Зачем? – недовольно проворчал Юра.

– Тема есть, только надо быстро решать.

Юра встал и последовал за мной.

– Нам караван предлагают, – говорил я, по мере того как мы шли, – только там поработать придется.

– Сколько в нем человек?

– В том то и дело, что только мы.

– Ну завал! – начал Юра, как только зашел, – Что же это за чушкари здесь жили?! Вот сука уроды, посмотри, что с печкой сделали!

– Да тут везде алес гут.

– Не знаю, что и сказать.

– Работы здесь до хрена, зато сегодня и завтра вычистим все, а на следующей неделе сможем жить.

– Бабу бы сюда.

– Ага, жди, так тебе тут кто-то и разбежался помогать.

– Тебе нравится?

– Мне нравится, что мы будем вдвоем, а не вшестером, уж тебя потерпеть легче, чем еще пятерых, – улыбнулся я.

– Терпеть меня? А ты блин быстро борзеешь.

– Ну, так что скажешь?

– Да вычистим, и будем жить. Скажи Йонесу пусть даст пару ламп, здесь света ни хрена нету, возьми у него тряпки и моющее.

Я направился к Йонесу с нашими пропозициями.

– Удачи, – улыбнулся он, – помог бы вам, да работы у меня много.

«Ага, – подумал я, – сидеть на кровати очень много работы».

Мы с Юрой приступили к работе, мы выкинули из каравана весь ненужный хлам, затем начали в нем все драить, по времени это заняло несколько часов. После этого мы выбили матрасы.

Уже вечером я снова пришел к Йонесу и попросил:

– Нам нужен газовый баллон для печки и мусорная корзина.

– Баллон дам сегодня, а корзину потом.

– Давай сейчас все и мы уже сегодня переедем.

Он посмотрел на меня немного странно.

– Будете жить там?

– Конечно.

– Ну, как скажете, вам виднее.

Мы пошли к дому фермера, там, в пристройке вытащили один из газовых баллонов. Чуть дальше подобрали урну и направились обратно.

– Вам что нравится жить в том свинарнике?

– Нам караван нравится.

Но мнение литовца, когда он вошел в караван, в корне изменилось. Он блестел, все было чисто.

– Ни хрена себе блин, вот это вы даете.

– А тут что больше рук ни у кого нет? – недовольно спросил Юра, – Как можно было довести до такого состояния? Да я бы этих уродов, пока они бы мне его не выдраили, никуда не отпустил отсюда.

– Я откуда знаю, я приехал, здесь так уже было.

Он подсоединил газ и удалился.

– Что, будем переезжать? – спросил Юра.

– Будем.

Мы перенесли свои вещи.

– Это моя кровать! – заявил Юра, показывая на дальнюю койку.

Я спорить не стал, мне сразу понравилось место у двери.

– Ладно.

Караван был очень миниатюрный для двоих. Сразу при входе была кровать, над ней полка, рядом шкаф, сбоку вторая кровать. У входа с правой стороны стояла мойка и газовая печка. Проход был очень маленький. Если один стоял, то второй сидел.

– Что, давай решим вопрос с едой, – предложил Юра, – будем есть вместе?

– Конечно.

– Тогда давай так, продукты покупаем вместе и они общие, что касается спиртного, то тут у каждого свое.

– Вполне подходит, – согласился я.

– Давай решим вопрос с уборкой и приготовлением еды, – продолжил Юра.

– Давай.

– Предлагаю дежурить по 2 дня, 2 дня ты, готовишь, убираешь. Два дня я.

– Ну, убирать здесь каждый день не надо.

– Убирать по мере необходимости, но не реже одного раза в неделю. А готовить 3 раза в день, как положено.

– Идет, с кого начнем?

– Все равно.

– Но давай с понедельника, завтра день, когда мы оба дома, поэтому приготовим что-то вместе, а с понедельника начинается трудовая неделя.

– Договорились.

В двери показался Володя.

– Ух, ты, ни хрена себе, глянь на буржуев!

– Да, обурели в край! – подтвердил Виталий, оглядывая караван.

– Вот блин, а нам его тоже предлагали, – сказал Володя, – но мы не согласились, здесь такое было. Но вы молодцы, привели его в нормальное состояние.

– Маленький он только, – вмешался Виталий, – хотя на двоих самое оно.

– К нам пойдем?

– Давай уже завтра, после супермаркета.

– Тогда возьмем по пивку?

– А вы можете занять мне денег, фунтов 30 хотя бы.

– Займем, – ответил Володя, – не проблема. Тебе Саня не надо?

– У меня есть немного, на завтра думаю, хватит, а на следующей неделе зарплата.

Утром я зашел в душевую кабинку, и прикрыл дверь. Раздевался я, не глядя в зеркало. Оставшись полностью голым, я осмотрел себя, пятен, и сыпи не было. Я внимательно присмотрелся, оставалось несколько маленьких пятен на животе, но в целом кожа была чистой.

– Вот и отлично! – сказал я сам себе и включил душ.

После душа, в приподнятом настроении я вернулся в караван, переоделся, мы с Юрой перекусили и пошли к автобусу.

Заплатив, пять фунтов при входе, я сел рядом Юрой.

– Держитесь нас пацаны, – сказал Володя сидевший рядом с нами, – мы вам все покажем.

Обычно они ехали в ближайший город, там всех высаживали на стоянке и забирали в 16–00. Стал автобус очень удачно, как раз напротив 3 супермаркетов, Теско, Морисон и Сафевай.

– Давай походим по городу, – предложил Володя, когда мы вышли, – обычно мы делаем так, гуляем часа 2–3, а потом скупляемся.

– Пошли, – согласился Юра и обратился ко мне, – ты с нами?

– Да.

Мы направились к центру, после Лондона обилие магазинов конечно не удивляло. В английских городках, все магазины располагались в центре, на одной улице.

– Пацаны, – сразу сказал Юра, – нам надо одеяла купить, здесь по ночам реальный колотун.

– Какое одеяло, деревня, – проголосил Владимир, – здесь все пользуются спальниками.

– Я в Минске живу, какая я тебе деревня?!

– Я тоже в Минске! Но я реальный чел, за спальник знал еще в Лондоне. Ладно, поможем братьям нашим. Пошли в аргос, там недорогие спальники.

Мы последовали за Володей в супермаркет аргос, он полистал нам каталог и когда нашел спальник, набрал его номер на дисплее, расположенном рядом.

– Что ты делаешь? – спросил Юра.

– Вот его номер по каталогу, я его набрал для того, чтобы увидеть, есть ли в наличии ваш спальник. Есть, цена устраивает? Восемнадцать фунтов.

– Устраивает.

– Тогда берите каталог и идите к кассе, показываете его, ты Саня просишь два штуки.

Приобретение двух спальников обошлось нам в тридцать шесть фунтов.

– Теперь у вас будут теплые ночи, – говорил Володя, когда мы вышли, – я смотрю Саня, ты свободно говоришь по-английски.

– Не то чтобы свободно.

– Да ладно, не прибедняйся, мы вообще ни бельмеса, только да, и нет, а с тобой у нас появляется возможность брать и делать, что мы хотим, а так приходится студентов звать на помощь, а они не всегда хотят ходить с нами.

– Теперь нам проще, – согласился Виталий.

– Надо найти карточки, – напомнил Володя.

– Какие карточки? – спросил Юра.

– Телефонные, звонить домой.

– Мне не надо, – сказал я, – у меня еще с Лондона осталась, пяти фунтовая.

– Я тоже покупать не буду, – сказал Юра, – уже на следующую неделю, пока дома и рассказывать нечего.

Мы немного погуляли, а потом направились к супермаркетам.

Как-то само собой получилось что мы с Юрой оторвались от Володи и Витали. Набирали мы по принципу, что дешевое, то все наше. Мы обратили внимание на фасоль в томате, в консервной банке. Цена была всего несколько пенсов за банку. Юра повертел ее в руках.

– Нам на обед вполне пойдет, пару яиц вбили и вот тебе завтрак.

Мы набрали их 15 штук, взяли яйца, масло подсолнечное, большой пакет окорочков. Хлеба положили в корзину 8 буханок, из расчета одну в день, а одну отдать белорусам. Взяли дешевого печенья с джемом несколько пачек. Набрали еще всякой дешевой мелочи, под конец взяли пак пива.

– Слушай, а у нас хоть денег на это хватит? – спросил Юра, когда мы подошли к кассе.

Со стороны наша корзина действительно выглядела массивно.

– Уже не знаю, – признался я.

– Во набрали, сразу видно, голодные люди! – послышалось сзади нас, – вы случаем не русские?

– Да ладно тебе, – улыбнулся Юра, – вы, что ли меньше?

– Смотри, какое они пиво взяли, – продолжал Володя.

– А вы какое?

– Ваше стоит 6 фунтов 4 штуки, а наше 6 штук за 5,50.

– Где брали? – спросил Юра, отбирая пак из корзины.

– Где пиво, там увидишь, только быстрее, пропускай тогда меня Саня, пока твой друг вернется.

Я отошел от очереди, пока Юра сходил, поменял пиво. По такой цене он взял нам 3 пака.

Несмотря на увесистую корзину, заплатили мы вполне нормально, еще немного даже осталось.

Мы вышли с кульками на улицу, и подошли к автобусу. Водитель еще не появлялся, и поэтому мы стали около белорусов. В отличие от нас они скупились еще в Сафевее.

Вскоре появился водитель, и мы погрузили в автобус наши сумки, сели в салон и поехали обратно.

Вечером мы сидели у белорусов в караване. В отличие от нашего у них был номер люкс. Он был раза в 4 больше, и жило в нем 3 человека. Володя, Виталя и литовец Римас.

– Ну, у вас и апартаменты, – заметил я, – да еще втроем живете.

– Смотри не сглазь, блин, а то к нам уже собирались кого-то еще подселять, – сказал Володя.

– Пока у нас вражеский язык, – по дружески обнял за плечи Виталя Римаса, – нам ничего не грозит.

– Э, ты блин, – на ломанном русском возмутился Римас, – это кто еще вражеский язык?

Мы начали с нашего охлажденного пива.

– Ну, давайте пацаны, за встречу, – поднял банку Володя, – за то, чтоб у нас все здесь получилось.

Когда спиртное чуть развязало язык, мы начали рассказывать за жизнь в Англии.

– Мне Лондон не понравился, – говорил Римас, – большой и грязный город, мне там предлагали работу наши пацаны. Я на стройке хотел поработать, но как узнал какие там зарплаты, то сразу отказался. За 150 фунтов в неделю 6 дней работать, да еще деньги за устройство платить. Они мне тогда предложили ферму, я согласился.

– Хорошо когда есть варианты, – заметил я.

– У них там семейное, – вставил свое слово Володя, – Лондон дом второй, мы там столько литовцев встречали, Таня рассказывала, что украинцев и литовцев очень много. Ты Саня тоже, наверное, по знакомству приехал?

– Нет, сам по себе, а украинцев много в основном с западных областей, а я с восточной. Скажем так, нас они относят к русским, и поэтому мы для них чужие. Поэтому мне в Лондоне помогать было некому, всему учился сам, исходя из обстановки.

– Так ты не знал, что будешь делать в Лондоне? – удивился Римас.

– Ну, мне фирма обещала телефоны, но забыла их дать, а когда я получил телефон, то оказалось, что в услугах этого человека я уже не нуждаюсь. Я тогда уже имел телефон Стаса и других.

– Мне тоже суки сказки порассказали, – зло сказал Римас, – я и повелся, дурень. Мне тут такие заработки обещали, что блин нефтяники только круче. Приехал, поговорил с людьми, а тут жопа полная. Работы нет, свои головняки, все кидают, знай, я все это заранее, лучше бы у себя и дальше машины гонял. А так попросил деньги в кредит у родственников, родители послужили гарантами. Взял штуку, отдавать надо штуку двести. Вот и приехал сюда, хорошо еще денег немного оставил, что хватило в Лондоне пожить и за работу заплатить.

– А ты у себя машинами занимался? – спросил Юра.

– Это их бизнес, – вновь влез Володя, – бабы красивые, и транзит машин. У казахов при рождении покупают лошадь, а литовцы только начинают ходить угоняют из Германии машину и везут ее на продажу к себе или в Россию…

– Ты блин, знаток человеков! – перебил его Римас, – Закройся! Меня спросили!

– Во, маленький дикий народ! Чуть что кричит, возмущается. Нас трогают, притесняют, обижают!

– Сам ты дикий и маленький.

– Ну, ладно, расскажи, как ты машины тырил.

– Я не тырил, в Германии покупали, а у нас продавали. Хороший бизнес, но конкурентов много, с машиной попасть можно. Но все равно в месяц долларов 400 получалось спокойно, не напрягаясь, ну а если заниматься серьезно, то можно и под штуку заработать.

– Резон тогда тебе ехать было сюда? – спросил Юра.

– Я же объяснял, послушал людей, те мне говорили 350 фунтов в неделю можно заработать легко. У нас это 550 долларов за неделю, а у меня в месяц меньше получалось. Вот я и лыканулся, ну, думаю, поеду, за месяц отдам все долги, а потом заработаю 2–3 тысячи и вернусь, чтобы уже машинами со своими деньгами заниматься. Тогда и заработок будет получше, приехал, а тут.

– Да, мне тоже на фирме сказки рассказывали, – кивнул Юра, – говорили, не успеешь еще выйти из аэропорта так работодатели тут как тут. Работы просто валом, мол, коренные англичане не хотят работать, поэтому наши им все заменяют. Мол, есть работа даже выгула собачек. Представляете этот чес? Ты гуляешь с собачкой, и тебе платят 300 фунтов в неделю.

– Ты, наверное, еще что-то с этой собачкой должен делать, – засмеялся Володя.

– Ты что повелся на такой бред? – удивился Римас.

– Но ты же тоже повелся, на другой бред, так какая разница?

– Да мне если бы за собачку рассказали, я бы оттуда сразу ушел.

– Мы бы тоже ушли, – вмешался Виталя, – если бы знали тот расклад, который нас ждет. Но мы все здесь, благополучно работаем, а больше нам ничего и не надо. Все мы, всегда умные задним числом и скорее другого признаем дебилом, чем себя любимого. Я вообще предлагаю выпить за хороших людей, которых здесь очень мало, но попадаются. Их не испортили эти деньги, и для них они еще не все значат в жизни. Вот за таких людей я предлагаю выпить.

– Я не знаю таких людей, – не согласился Римас.

– А это не важно, мы таких знаем, за таких и пьем.

– Нет таких людей, всем нужны деньги, даже если тебе помогают, то все равно рассчитывают на твою помощь в дальнейшем. Деньги решают все, мне 25 лет, а я вам 40 летним это рассказываю.

– Тебе 25 лет, но это не значит, что ты жизнь видел. Горе тебе, что дожил до своих лет, а бескорыстных людей не встречал.

– Но почему, встречал, только с мозгами у них что-то, если можно заработать, то почему бы и не заработать?

– Есть разные ситуации, и люди по разному на них реагируют, кто-то дает, но просит взамен, а кто-то, как в том мультфильме, помнишь: делает добро, и бросает его в воду.

– В воду, а что взамен? Спасибо? Или пошел на хрен? Вон ваш союз любимый, помогал всем и странам третьего мира, и соседям. А как только появилась возможность, так бросили все и с чем остались? С голой жопой? Они дали нам промышленность, построили города, а мы оперились и послали союз подальше. Так, где ваша благодарность? Бескорыстие? Все решают деньги, заплатил, получил работу, нет, иди, ищи лохов.

– Ну, хорошо, – кивнул Виталя, отодвигая банку пива, – ну купили они вас, американцы, европейцы, это не важно. Что вы получили взамен? Володя правильно сказал, все ваши красивые бабы, работают в европейских публичных домах, вы, молодое поколение, выехали на заработки в Европу. Знаешь, что это означает? Что ваша промышленность вскоре заглохнет, поскольку в прогрессирующей стране промышленность только наращивает обороты. Как в Канаде, миллион рабочих мест в год, вот показатель. А у вас его нет, вы выезжаете. Ваша страна в вас не нуждается. Дальше будет хуже, вы были крутыми, пока ваши товары сбывались в союзе, за границей вас проглотят их корпорации и банки, они сожрут все ваши заводы, фабрики, и банки лет за 5 максимум.

– Ваши бабы тоже работают проститутками.

– Белорусок здесь не много, – покачал головой Виталя, – Володя правильно сказал, литовки, украинки и полячки.

– Не важно, а на промышленность мою мне плевать, я молодой, смогу, заработаю, я не вы, от государства подачек не жду. Сам справлюсь, было бы здоровье.

– Речь сейчас не о том, да вы получили все, что хотели, свободу, только раньше вы ездили в Москву, которая вам реально помогала, и не просила особо ничего взамен, у вас была своя культура, свой этнос, история. Теперь вы смотрите в сторону Европы, хотите ездить в Брюссель, который деньги дает только взаймы, под такие проценты, которые и твои дети не отдадут, на историю вашу, Европе насрать, извини за выражение, а уж культура в Латвии? Так это вообще никому не нужное слово. Знаешь, я много езжу, со многими общаюсь, ты не первый кому я это говорю. Смотри, чтобы в один из дней, когда до вас дойдет, что вы получили взамен, вам не стало стыдно и горько перед вашими детьми.

– Не будет горько.

– Тебе рано это говорить, поживи, стань мудрей, посмотри вокруг. Однажды вы поймете, что у Европы свой путь, в котором мы все стоим на обочине. Европа никогда не была ни для кого союзником. Хищные звери беспокоились только за свои латифундии и золотой кошелек. Мы для них дешевая раб сила и рынок сбыта некачественных товаров.

– Когда мы вступим в Евросоюз мне на это будет начхать, если мне не будет нравиться жить в Латвии, я спокойно перееду в Англию, например, или Германию, и буду себе жить припеваючи.

– Нас рассудит время.

– Да нечего ему рассуживать, вот ты такой умный, да? Какого хрена ты работаешь на поле? Иди в правительство, занимайся полезными делами в Белоруссии. Что ж ты подымаешь экономику Англии, а не Белоруссии? Значит, мне говорить, что я баран и ничего не понимаю можно, а себе ты как это объяснишь?

– Я не сказал, что ехать на заработки не стоит, мы заговорили о другом…

– Ни о чем мы не говорили, ты подобно другим моралистам, защищаешь союз, но они там, в Москве, сами виноваты. Времена меняются, это в ваше время, родина сказала и все пошли, а в мое время всем плевать на родину. Кого я пойду защищать? Власть олигархов одних, против других? Мне это надо? Да пусть они хоть перережут друг друга, я только улыбнусь. У меня есть моя семья, вот за них я глотку перегрызу, а родина сейчас это несколько богатых, которые держат Латвию под своим контролем. За них я точно воевать не пойду. И так думают все мои знакомые, все изменилось, вот я с вами говорю по-русски, свободно, все понимаю, а уже дети, которые учатся в первых классах, русский не изучают. Радио наше и фильмы, тоже на литовском. Все меняется, был русский, стал английский, немецкий. К прошлому возврата нет, никакого объединения у нас не может быть, поскольку мы его не хотим…

– Ну, хватит, – вмешался Юра, – мы собрались отдохнуть, а вы здесь такую тему развили.

Я посмотрел на часы, которые стояли на полке, над нами, было уже 22–30.

– Я уже, пожалуй, пойду, – сказал я, – а то завтра на работу.

– Давай допьем, – согласился Юра, – и пойдем.

На следующий день на клубнике нас с Юрой начали немного прессовать. В первые дни, глядя, как делают другие мы, конечно же, хитрили. Ящик с пинетками стоит дороже чем, ящик с гнилой клубникой, да его и собирать тяжелее и дольше. Поэтому принцип «правильного» собирания клубники заключался в том, чтобы плохую клубнику ложить на низ, а хорошей присыпать. При сдаче получалась отличная картина, сверху красавцы, в конце гадость. Но зато тебе засчитывают ящик.