Текст книги "Англия изнутри: записки нелегала"

Автор книги: Александр Донец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 42 страниц)

– Почему?

– Ты не знаешь, как живут англичане, это не жизнь совсем, так, амебное существование аморфных тварей. Одни берут кредиты, а потом всю жизнь расплачиваются за дом, машину, кучу всяких ненужных вещей, которые им навязала реклама. Другие настолько тупые, что кроме своей работы не знают больше ничего, их окно в другой мир это телевизор и друзья, с которыми они по субботам идут в паб. Я снимал комнату у одного англичанина, так тот вообще ничего не мог. Мужику было под сорок лет, а он даже яичницу не умел поджарить. У него на кухне не было даже тарелок, не говоря уже о кастрюлях. Только чашка, электрочайник и микроволновка. Максимум что он мог, это разогреть еду купленную в супермаркете, но это случалось очень редко. Он ел только в лондонских кафешках, или ресторанах. Зарабатывал он также как я, но денег у него не было, все спускалось на еду, видеокассеты с фильмами. У него кроме квартиры, доставшейся от родителей, ничего не было. Денег ему всегда не хватало, вечно у меня занимал. Разговаривать с ним вообще было не о чем, он не всегда даже мог высказаться, знаешь, когда хочешь что-то рассказать, а не можешь, не хватает словарного запаса. Английские семьи это вообще отдельная тема, я тоже снимал у 2 семей комнаты и могу об этом говорить с полной уверенностью. Помнишь, как в статистических данных, если это был один случай, то вероятность повторения ничтожна, но когда 2 случая совпадают, то… Отношения мужа и жены, это длинная тема, скажу только так, у них нормально, чтобы муж пошел в паб с друзьями в субботу, а жена, отдельно от него, может тоже отдохнуть с подругами. Верность, такого понятия у англичанок нет совсем, сегодня она с тобой, завтра с твоим другом, и это всеми приветствуется. Так ведут себя их малолетки, когда же они выходят замуж, тебе должно быть понятно как они живут. Браки у них распадаются в первые годы совместной жизни, чуть, что не так, все пошел, или пошла нахрен. Я читал, кажется у них 70 % женщин, воспитывает детей самостоятельно.

– Неужели так у всех?

– Не обязательно, я разговаривал с ними об этом, некоторые не могут развестись из-за недвижимости, дом покупали еще когда начинали жить вместе, до конца его не выплатили, а недвижимость за это время выросла раз в 5. Даже если они его и смогут продать, то не купят себе отдельные квартиры. Вот так и живут, каждый своей жизнью. Другие из-за детей создают видимость семьи… Детям они разрешают все, те делают что хотят…

– Саня свободные уши нашел, – услышал я голос и обернулся, за мной стояло двое мужчин лет под сорок.

– Да ладно вам, парень неделю назад из Украины приехал, ему еще все интересно.

– Саня, – представился я.

– Олег.

– Виталий.

– Пошли к нашим, – предложил Олег.

Я оглянулся на свой стенд.

– Мне сказали здесь стоять.

– Кто сказал? – удивился Виталий.

– Он с африканцами, через агентство.

– Я позже подойду, – сказал я, – вы, где будете?

– Пойдешь прямо, нас увидишь.

– Валите, короче, – вмешался Саня, – я тоже пока здесь останусь.

– Он тебя грузит? – спросил, улыбаясь, Виталий.

– Нет.

– Не сильно верь всему, что тебе здесь говорят.

– Я знал одного англичанина, так он за всю свою жизнь дальше 3 зон Лондона никуда больше не ездил. У него даже паспорта не было, я его спрашивал: неужели тебе не интересно куда-нибудь поехать? Нет, его совсем ничего в жизни не интересовало, он был тупой. Они вообще все тупые.

– Тогда я не могу понять, почему если мы умнее их, то так плохо живем?

– Я думал об этом, – улыбнулся Саня, – долго думал, а потом понял. Баран, барана обдурить не может. Умно?

– Но если мы умнее, почему мы у них оказываемся в услужении?

– А нас они к себе не подпускают, держат в отдельном стойле. Ловко?

– Как то все просто, – не согласился я.

– Все просто и есть, нас они держат на дистанции, поэтому мы даже если что-то и хотим, то не можем.

– Не знаю, – сказал я, – а как ты здесь остался?

– Я рефуджи.

– Это как?

– Приехал в страну по туристической визе, а потом пошел в хоум офис и попросил политического убежища. Меня обеспечили жильем, талонами на бесплатное питание и в течение первых 6 месяцев я не должен был работать. Так прошло 3 года, мое дело еще рассматривают, когда получу ответ, не знаю.

– Почему так долго рассматривают?

– Все зависит, по каким причинам ты сдался, если по политическим и власть вдруг поменялась, то тебя могут свободно отправить назад. Главный смысл в том, что тебе в твоей стране угрожает опасность, в виде тюремного заключения, или политического преследования. До тех пор пока эта проблема существует, они тебя держат, изменилось что-то, тебя отпускают. Либо же ты соврал, и они это смогли вычислить, тогда тоже получаешь отказ.

– То есть ты, к примеру, совершил убийство в своей стране и…

– Нет, нет, нет, речь идет не об уголовных делах. Таких, в наручниках, доставят куда надо. Речь идет о политических, ты оппозиционный политик, диссидент, либо журналист, может сотрудник правоохранительных органов, раскопал какое-то дело, а они решили закопать тебя, понимаешь?

– Да.

– Вот так и остаются, одни нанимают адвоката, и он дальше ведет твое дело, другие, кто не хочет тратить немалые деньги, получают государственного защитника, он бесплатный. Если дело не простое, оно длится годами, в случае отказа можно подать на апелляцию, но она, по большому счету, уже особо ничего не решает. Ты только выиграешь еще от силы несколько месяцев.

– Так ты вообще не знаешь, когда тебе дадут положительный, или отрицательный ответ?

– Никто не знает, хотя все будут говорить, что вот у них точно положительный ответ. Я знаю семейную пару, которая прожила здесь 7 лет, у них уже девочка родилась в Лондоне, она ходит в английскую школу. Так вот, спустя 7 лет, им отказали в гражданстве. Они подали на апелляцию, но знают, что это ничего не даст, их все равно отсюда отправят. Но страшно не это, они приехали сюда еще по Советским загранпаспортам, которые уже давно не действуют в России. Кто их там примет и куда? Девочка говорит на ломанном русском, как она сможет там жить?

– Почему они ее русскому плохо учили?

– Это я им тоже говорил, только люди у нас очень самоуверенные, думали, что приехали сюда навсегда. Англичане им улыбались, были вежливы. Да они со всеми так! Они будут смотреть на тебя, улыбаться, и при этом думать, какой же ты чурбан! А мы воспринимаем все, как видим, улыбается, значит у меня дела отлично. Поэтому я тоже всем говорю что у меня ответ положительный, но до тех пор, пока не получу вид на жительство, сильно ни в чем не буду уверен.

– Ты не женат?

– Я приехал сюда с девушкой, мы вместе обратились в хоум офис. Прожили здесь вместе 9 месяцев. Последние 2 можно не считать, это была агония, которая убила последние остатки былых чувств. Она ушла к англичанину, тот был старше, денег зарабатывал не больше чем я. Говорю это, понял, зачем?

– Нет.

– Во время разводов всегда есть мотив, женщины обычно говорят, что не хватало денег, или секс с ним был отвратительный, или же просто не сошлись характерами. Но в этой стране мотив всегда другой, деньги и секс здесь не главное. Им всем нужны паспорта. Она после развода со мной сошлась с англичанином, и уже через месяц они поженились, теперь у нее английский паспорт. За весь мой период здесь я знаю только одну супружескую пару, которая не развелась, только они одни. Десятки женщин бросили свои семьи в обмен на паспорта, последняя у меня еще на памяти, она прожила с мужем 20 лет, у нее 2 детей, все они приехали сюда и остались. Она бросила всех, оставила мужа с 2 детьми и ушла к англичанину.

Он сделал паузу, мы немного прошлись молча.

– Оно видишь, ждать результата из хоум офиса я тебе уже говорил, можно годами и потом тебя выкинут из страны без всяких логичных объяснений. А здесь она ложится в постель с человеком к которому не испытывает никаких чувств, но зато в случае женитьбы она через год получает английский паспорт. Понимаешь, бабы они как промокашки, все впитывают, быстро учатся у англичанок и становятся ими. Англичанок вообще ничего не интересует кроме их собственной персоны. Наши бабы ценятся чем? Своим характером, отношением к тебе, к своей семье, она заботиться о том, чтобы у тебя и ваших детей все было в порядке. Это тысячи мелочей, из которых складывается семейная жизнь, но наши женщины, даже если не брать их красоту во внимание, всегда были лучшими. Здесь все иначе, что ты хочешь? Поесть? Пошли в кафе. Тебе надо постирать? Иди в прачечную. Что-то погладить? Купи себе джинсы и пару футболок новых, их не надо гладить. Хочешь близости? Давай в пятницу, я схожу в паб с подругами, и после него мы что-нибудь придумаем. Знаешь, это настолько дико, когда вчерашний твой любимый человек, обладавший целым рядом положительных качеств характера, в течении нескольких месяцев превращается в холодное и полностью отмороженное существо. Ты все чаще задаешь себе вопрос: а зачем так жить? Если каждый сам по себе, и живет своей жизнью, отличной от другого, что вас вместе связывает? Ты пытаешься поговорить с человеком, понять, что ты делаешь не так, что она делает не так, ведь я понимаю, что мы катимся в пропасть. Но это уже наезд, ты меня грузишь, что ты от меня хочешь?! Меня в этой жизни все устраивает! Ты вообще должен радоваться, что я все еще с тобой живу! У них нет стрежня, как у мужчин, о таких говорят, что они без роду и племени. Хотя я считаю, что их путь в никуда, английский паспорт еще не показатель того, что ты будешь счастлив в жизни. Ты только не подумай, что я слюни пускаю, нет, я высказываю свое мнение, вдруг ты когда-то решишь написать книгу, чтобы другие об этом знали.

– Я не собираюсь писать книгу, – улыбнулся я.

– Если вдруг, – повторил Саня, – здесь редко кто так разговаривает. Ты еще живой, понимаешь, не испорченный этой жизнью здесь. Ты задаешь вопросы и слушаешь, тут так не принято, здесь вообще никого не интересует твоя жизнь. Наши могут еще пофилософствовать, но это больше редкость. Правда в том, что и мы меняемся, здесь не принято грузить своими проблемами, они у всех, мы просто научились их прятать за искусственными улыбками. Можно выпить пивка, немного поговорить о том, о сем, а потом разойтись с чувством выполненного долга. В наших отношениях мы потеряли глубину, раньше мы были, словно одним целым, были человечнее, добрее и при этом колоритнее, каждый из нас что-то из себя представлял. Теперь… каждый сам по себе, нас очерствили, превратили в одну из миллионов консервных банок. Как помнишь у Пинк Флойда в стене?

– Помню.

– Все изменилось и везде. Я общался с теми, кто приезжает из России, там тоже все уже иначе, былые времена прошли, цинизм и безразличие заменили честность и сердечность.

– Согласен.

– После развода с девушкой я реально был в шоке. Что-то надломилось во мне, сейчас понимаю, надо было делать все по-другому, но тогда я спустил все, что скопил. Пытался забыться, но не выходило, мы ведь еще в Воронеже жили 1 год вместе. В общем, долго я отходил, потом попустило, вернулся к картинам и понял еще больше, что вот это именно мое. Жизнь чему-то учит, может, мне специально надо было выходить из этого именно так. Когда опускаешься вниз, а потом поднимаешься вверх, ты становишься сильнее.

Саня посмотрел на часы.

– Ого! Мы с тобой разговариваем уже 2 часа.

– Незаметно пролетели, – признался я.

– Вот, опять идут, – сказал Саня.

Я оглянулся, к нам снова подошли Олег с Виталием.

– Отдохнешь? – спросил Саню Олег.

– Ты постоишь?

– Да.

– Ну, давай.

Виталий с Саней ушли.

– Ты где в Украине живешь? – спросил Олег.

– В Донецке.

– Я с Днепропетровска.

– О! Вы тоже с Украины!

– Да, приехал почти 3 года назад.

– Тоже остались через хоум офис?

– Да.

– Ответ еще не получили?

– Окончательный еще нет, дело переносится, время идет.

– Вы сами приехали?

– Нет, жена, дочка, вся семья.

– Все живете?

– Конечно.

– Мне говорили, что здесь почти все наши женщины уходят к англичанам.

– Это, правда, но мне кажется, что причина не в англичанах.

– А в чем?

– Ты сам женат?

– Нет.

– И не был?

– Нет.

– Было бы легче тебе объяснять, если бы ты был женат, не бывает так, она увидела англичанина и убежала к нему, есть такие, но их единицы. В большинстве же случаев жизнь здесь меняет привычный наш уклад жизни. Я тебе больше скажу, если брать мою семью, то именно здесь мы стали еще сплоченнее. Жизнь вдали от дома либо укрепит вашу семью, вы вместе пройдете через многие трудности и станете еще сильнее, или полностью похоронит ваш брак. Но в таком случае это все равно бы случилось, рано или поздно. Если копнуть глубоко, то изначально идет вопрос выбора, мы странные люди, мы подходим к покупке дорогой машины, на которой отъездим лет 10 максимум, с большей тщательностью, чем к выбору жены, с которой мы можем прожить всю свою жизнь. Что мы хотим в этом случае?

Я немного помолчал, размышляя над сказанным.

– Это верно.

– Поэтому я тебе хочу сказать одно, ты слушай, это хорошее качество, умение слушать, но не торопись с выводами. Каждый здесь уже давно философ и у него на любое событие, которое он увидел, есть мнение. Мнение это обязательно правильное и обсуждению не подлежит. Но, правда в том, что это не так, чем больше ты будешь узнавать, тем больше ты будешь удивляться, наступит момент, когда ты поймешь, что в точности ты ни в чем здесь не уверен. Вот тогда ты понял все.

– Доходчиво объяснили.

– Ты кем на Украине работал?

– Заместителем начальника экономического отдела, на одной из шахт, офис которой был в Донецке. Заместитель начальника это звучало круто, – с сарказмом сказал я, – нас там было всего двое.

– На работу сам устроился?

– Да ну, вы что не знаете как у нас сейчас с работой? Конечно, родители помогли.

– Университет закончил?

– Да, экономист.

– Да, было время все пошли учиться на экономистов и юристов.

– Ага, а сейчас все эти юристы и экономисты работают не по специальности, потому что такое их количество, какое есть сейчас, стране хватит лет на 50.

– Это точно, – улыбнулся Олег.

– А вы кем работали?

– Когда ушел из госструктуры, кем я только не работал, начинал с машин, возили на заказ из Германии, потом занимался поставками различного сырья. Общался с разными людьми, зарабатывал, на жизнь не жаловался, всякое случалось, но находились компромиссы.

– Почему сюда уехали?

– Так сложились обстоятельства, приехали сюда, прожили пару недель, а потом подали документы в хоум офис.

– Скажите, а как они проверяют полученные от вас и других сведения?

– Никак, официально идет следствие, но там больше аналитики. Если бы разведка Англии рассматривала каждое из хотя бы 10 заявлений и проверяла их подлинность, то поверь мне, они бы только этим и были заняты. Тебе задают очень много вопросов, они смотрят за тобой, работают там хорошие психологи. Например, ты говоришь, что работал в стране журналистом и написал статью, из-за которой ты подвергался преследованиям. То есть ты показываешь копию журналистского удостоверения, справку из больницы, что имеются побои, вследствие нападения. Они могут тебе задать вопрос: где расположено издательство, кто там директор, когда вышла твоя статья, отношения с сотрудниками, фамилии и т. д. То есть сотни мелочей, которые тебе в легенду не вклеят, запомнить все это, если ты врешь, очень сложно. Они могут спросить все это, а потом, уже после нескольких часов разговора, опять вернуться к этому. Если ты сказал не правду, они это заметят. Не надо даже больше ничего узнавать, в этом случае ответ будет отрицательным.

– А что значит легенда?

– Не у всех есть возможность предоставить правдивую историю, которая бы подошла для хоум офиса, но и возвращаться человек не хочет. Тогда ему создают легенду, готовят документы, делают нужные справки. Он выучивает легенду и идет в хоум офис.

– Значит, их можно обмануть?

– Можно, они об этом знают, поэтому твое дело и рассматривается годами. За это время меняется режим в твоей стране, и целая толпа поедет обратно, или же детали твоего дела не соответствуют действительности. Ты сказал, что главный редактор такой-то газеты высокий и полный, а он худой и низкий. Нюансов много как с нашей стороны, так и с их.

– А есть им смысл держать такую массу людей?

– Почему нет? Мы все работаем, значит, развиваем их экономику, они не дают нам никаких гарантий, то есть после семи-восьми лет могут спокойно отправить нас домой. А мы ведь за эти семь восемь лет, сколько тратим здесь, помимо того, что зарабатываем? Хотя я лично благодарен англичанам. Как тебе вообще Англия?

– Нравится.

– Мне тоже, тут от всех наших только и слышишь, англичане дураки, ленивые ламантины, нам здесь все не нравится, но это психология рабов. Рабы всегда ненавидят своего хозяина, им дали кров, еду, возможность зарабатывать, а они недовольны. Здесь можно найти умных людей, даже среди англичан, можно развиваться, расти. Но для этого надо что-то делать, а мы не привыкли, нам надо все подать. Вот и критикуем, а если разобраться, где хорошо сейчас? В Украине, на Днепре, в конторе, работала со мной одна еврейка, она часто повторяла: мы здесь живем на унитаз. Здесь тоже многие живут для унитаза и что с того? Я сейчас живу не только для унитаза, появилось еще кое-что.

– А чем вы занимаетесь?

– Я на фирме работаю, помогаем нашим эмигрировать в разные страны. Здесь как вторая работа, подработка. Хочу поменять жилищные условия, район, где мы сейчас живем не очень безопасный. Поэтому приходится работать на 2 работах, здесь не сильно напрягает, можно ночью поспать часа 4, мне больше в день не надо.

– А куда именно вы отправляете?

– В основном едут в Австралию, или Новую Зеландию, реже в Америку или Европу. От нас, по крайней мере, в основном в Австралию и Новую Зеландию. Что-нибудь слышал об этих странах?

– Нет.

– Из двух стран многие вообще предпочитают Новую Зеландию, хотя по иммиграции Австралия на первом месте. Австралия, как и Новая Зеландия, это не большой кусок рая на Земле. Двери у них в домах не закрывают, уровень преступности минимален. Девственная природа, еще не испорченная деятельностью человека. Есть места, где животные никогда не видели людей. Огромные поля с зеленой травой больше метра ростом, горы, водопады, чистейшие пляжи, прозрачная вода в реках. Особенно мне нравится Новая Зеландия, вот куда я первым делом поеду отдохнуть, когда получиться.

– И какая вероятность того, что можно там остаться на ПМЖ?

– Зависит от многих факторов, там своя бальная система, заполняешь анкету, на английском, конечно, а там уже наше сопровождение. Нюансов много, желающих тоже хоть отбавляй, поэтому приходится усиленно работать. Но получается, наработки есть, клиенты тоже, они знакомят со своими друзьями, те тоже хотят, вот так и двигаемся. Помимо этого наша фирма помогает нашим из бывших советских республик, если приезжаешь сюда с нуля, ведь очень непросто.

– Даже тяжковато.

– Я мобильный забыл дома, можешь дать мне свой номер, я тебя потом наберу.

– Я еще не купил мобильный.

– Тогда перепиши мой номер у Сани, если вдруг нужна будет какая помощь, и я смогу помочь, обращайся.

– Спасибо.

– Не говори спасибо, я еще ничего не сделал, – Олег посмотрел на часы, – что-то мне есть захотелось. Ты не хочешь?

– Да можно сходить на перерыв.

– Ну, давай, увидимся.

Я пошел в комнату отдыха, но ел на автомате. От всего услышанного голова шла кругом. Когда я вернулся, никого из русских не было.

Спать мне не хотелось, и я направился в ту сторону, где они должны были быть. Там они и находились, один караулил, а пятеро спали прямо на креслах. Я молча кивнул «караульному» головой и вернулся к себе, чтобы разговором никого не разбудить.

Минут через 40 от безделья и меня начало клонить в сон, я подвинул вместе 2 стула и лег на них. Мой пост находился у меня за спиной, спал я чутко, поэтому никто бы не прошел мимо.

Часа через два меня разбудил супервайзер. Хотя спать вроде было нельзя, но пост я не покинул, и как только он начал приближаться, я открыл глаза.

– В шесть тебя сменит напарник, – сказал он, – и ты свободен, вечером приходи в тоже время.

– Хорошо, – ответил я, поднимаясь с кресла.

Через десять минут пришел мой напарник и я, забрав свою сумку, направился к выходу.

В школе занятия прошли вяло, слушал я вполуха, и уже под конец уроков начал чувствовать усталость, мне захотелось спать. Во время перерыва я услышал, что парень из нашей группы по имени Хосе, из Бразилии, ищет квартиру.

Когда нам объявили, что занятия закончены, и мы можем быть свободны, я подошел к бразильцу.

– Хосе, можно тебя на минутку?

– Да, – ответил он.

Мы вышли из школы и чуть отошли в сторону, чтобы не мешать выходящим.

– Тебе нужна квартира?

– Да.

– А раньше ты, где жил?

– В гостинице, думал смогу работать, хватит денег на проживание и учебу. Но это очень дорого, я не могу себе это позволить.

– Варианты есть?

– Попытался снять через агентство, но там очень дорого, к тому же надо платить за три месяца вперед, как депозит. Учитель посоветовала по объявлениям поискать квартиру, сказала, что можно найти дешевле, чем я плачу в гостинице.

– Сколько ты платишь?

– 120 фунтов в неделю, сюда включается и завтрак.

– Далеко отсюда?

– Вторая зона, отсюда на метро 40 минут ехать.

– У меня есть, что тебе предложить, но давай я дам тебе ответ завтра.

– Что именно у тебя есть?

– Хорошая квартира в десяти минутах ходьбы отсюда. Оплата 45 фунтов в неделю, там небольшая комната, где две кровати.

– Да ну! – воскликнул Хосе, – я же тогда смогу не тратить деньги на проезд, моя работа отсюда минутах в 20. Алекс, я бы тебе был очень благодарен, но я смогу туда въехать только через неделю, у меня на неделю в отеле депозит.

– Такие деньги платишь и еще депозит?!

– Да, но желающих попасть туда много, я по знакомству, через бразильского друга там оказался, жилье в Лондоне дорогое, если бы я не заплатил депозит, то не получил бы место.

– Сколько вас там живет?

– Со мной в комнате 4, все из Бразилии.

– Комната маленькая?

– Да, зато есть душ и туалет.

– Ладно, я тебе завтра дам ответ.

– Почему не сейчас? Давай сходим, посмотрим, чтобы я уже точно сказал сегодня в отеле, иначе мне придется платить за неделю вперед.

– Ты по средам платишь?

– Да.

– Ты же все равно собирался уходить из отеля?

– Ну.

– Не плати сегодня, а я тебе все покажу и расскажу завтра, сразу после школы.

– Хорошо, так ты объясни, в чем проблема?

– Я сам еще не знаю, буду я учиться или нет, а второе, спрошу у Питера, он поляк, парень с которым я живу в комнате. Понял?

– Ты хочешь, чтобы мы 3 жили?

– Нет, если я уезжаю, то одно место будет свободно, и ты можешь там жить, но мне нужно спросить об этом у хозяев квартиры, предупредить Питера. Понял?

– Да, теперь да.

– До завтра.

– Алекс, ты меня бы очень выручил.

Когда я пришел домой, Питер ел, я приготовил себе и перекусил сам. Помыв тарелку, я вернулся к нам в комнату и спросил Питера:

– Ты с бразильцем жить будешь?

– Что за бразилец?

– Учиться в моей группе, парень неплохой, работает в баре недалеко отсюда.

– Нормальный?

– На уроках да, но как жить с ним я не знаю, почему у тебя и спрашиваю.

– Я не против, цыгана сейчас все устраивает, но если ты решил уезжать, он станет искать новых людей. Я понимаю, что если он кого-то найдет, то меня выгонит. Поэтому, конечно, мне было бы проще с кем-то. Единственное, я сам не знаю насколько здесь, может так получиться, что после тебя недели через 3 уеду в Польшу.

– Он сейчас живет в отеле расположенном во второй зоне, их там 4 в одной комнате и он платит за это 120 фунтов в неделю. Да за 45 фунтов он найдет себе напарника сразу.

– Может быть.

– Он как услышал, сколько я плачу за квартиру здесь, он готов был сразу идти смотреть.

Питер улыбнулся.

– Да, может так будет лучше.

– Значит ты не против?

– Ты уже точно решил, что будешь уезжать?

– Давай я скажу тебе точно в пятницу.

– Ладно.

– Сейчас я предупрежу цыгана.

– Да, – кивнул Питер, – надо у него спросить.

Цыган пришел как раз до того, как мы с Питером собрались на работу. Я пригласил его в комнату и обрисовал ситуацию.

– Когда ты думаешь уезжать?

– На той неделе?

– Твоего бразильца все устраивает?

– Если вы согласитесь, то я мог бы его завтра привести, все ему объяснить и в четверг он бы уже начал жить.

– Приводи, – кивнул цыган.

В этот раз мне дали другой пост, там было два больших монитора, а само место находилось внутри выставки. Здесь мне понравилось больше, я был не на открытом пространстве, к тому же, тут стояло 3 массивных мягких кресла. Я присел в одно из них, под утро на таком реально можно было расслабиться, а если 2 сдвинуть рядом, то это вообще будет чудесная кровать.

Я простоял на своем посту около часа, когда увидел Саню и Олега. Мы поздоровались.

– Как дела? – спросил Олег.

– Нормально, – ответил я.

– Все, иди! – подтолкнул его Саня из Воронежа, – Потом меня сменишь.

– Затыкай уши, – улыбнулся Олег, – он тебя снова насчет грузить на тему: ну англичане тупые и ленивые, ну мы умные и трудолюбивые. Только что здесь, что у нас, мы всегда в заднем проходе.

– Так, ты свободен! Это у вас там, на Украине, вы в заднем проходе, а мы, россияне, в голове.

– Ага, голова только с заду начинается.

– Ничего, мы скоро все исправим.

– Ни вы, ни мы, ничего уже не исправим, – грустно сказал Олег, – как максимум, мы можем исправить свою жизнь, живя здесь.

Саня на это ничего не ответил, Олег направился к другим стендам и скрылся за перегородками.

– Что-то исправить, – повторил Саня, – а с кем? Какие сейчас люди? Что им надо? Если корыто полное, живот набит, бухло и жрачка в холодильнике стоит, что еще надо для счастья? Мы все хотим жить по-другому, только как это, по-другому? Мы ехали сюда со своей девушкой, мы мечтали вырваться в самую богатую страну в мире. Мы говорили себе, вот она наша мечта, нам стоит только попасть сюда, и мы будем жить по-другому! Мы приехали, пожили, и что?! К этому мы стремились?! Этого мы хотели?! Об этом каждый из нас мечтал?! Да, здесь корыто полное, но, оказывается, это еще не все.

Мы прошлись немного молча.

– А что касается слов Олега, то он прав, ведь наша беда в том, что мы привыкли полагаться на других. Мы сами не меняем ничего в своей жизни и не меняем свою страну этим. Мы надеемся на то, что кто-то сделает все за нас. Но это неправильно. Только мы допустили то, что сделали они с нами, когда мы все действительно захотим, мы заставим их считаться с нами. Я не думал об этом пока с год назад не встретил одного мужичка, он приехал из России, мы познакомились через одного нашего общего знакомого, я помог ему с работой, он за полгода заработал денег и уехал обратно. Так вот, как-то мы сидели, пили пиво, и зашел разговор за подъем цен, что в России каждый месяц цены растут вверх. На что он сказал: мы сами создаем цены. Я улыбнулся, он был старше меня, а мыслил столь примитивно. Но когда он продолжил, я уже так не думал. Он рассказал мне историю про чехов, он работал там при союзе. Привозят в магазин, например шубы, наши сразу туда, гребут, все в диковинку, цены любые. Вот наши накупят, ходят, радуются. Чехи ждут неделю, магазину надо продавать, никто не берет, они снизили цену на 10 процентов, проходит еще неделя, никто не берет, те скидывают уже на 20 процентов, наконец, когда цена доходит до некоего приемлемого уровня, чехи начинают покупать. А наши, давятся от жабы, ведь они за аналогичный товар переплатили процентов 30, ну на 3 недели дольше в нем походили. Вот тогда я и понял смысл его фразы, цены устанавливает не государство, цены устанавливает народ.

– Что-то я не въезжаю, – признался я, – как это, цены устанавливает народ? Если цены подняли на целую группу продовольственных товаров, а не шубы, которые купят отнюдь не все и без которых вполне можно обойтись, не покупай еду, но ты же тогда будешь голодным?

– Смотри, подняли цены на колбасу и сосиски, к примеру, да?

– Допустим.

– Не берите их в течение недели, принципиально. Обойдитесь, возьмите мясо, присядьте на крупы. Всего неделю надо подождать. Ты представляешь, что будет?

– Да ничего не будет, мясники, как только эту тему прохавают, тут же подымут мясо в цене…

– Да вникни же ты?! Всего неделю потерпеть, у нас у каждого есть припасы хотя бы дня на три-четыре, остальное время посидеть даже тупо на картошке и минимуме необходимого. Зато что потом? Цены упадут.

– Да не будет этого!

– Производитель изготовил товар, он послал его для реализации, которая в день составляет, утрированно, 100 условных единиц, так?

– Наверное.

– Эту 100 они пустят на покупку материалов для следующей партии за минусом своих затрат. Они произведут дополнительное количество товара и продадут его завтра, чтобы изготовить новую партию. Но вдруг налаженная система дает сбой. Вечером выручки нет, на следующий день тоже. Колбаса и сосиски теряют товарный вид. Магазины их больше не заказывают. Покупать товар не за что!

– Подумаешь, подождут неделю, ничего не случиться.

– Да пойми же ты! Завод не один, убытки никто терпеть не будет, уже через два-три дня от силы, цены упадут до прежнего уровня. Производитель начнет терять в прибыли, но будет сбавлять цену, чтобы именно его марка колбасы и сосисок продавалась. Также поступят и остальные, они вынуждены будут вернуть прежние цены, иначе их ждет разорение.

– Логика вообще-то есть, – согласился я, – но если взять производителей, то им то могут поставлять товар по уже завышенной цене, соответственно у них нет выхода. Либо же, это я знаю, как делается у нас, цена на бензин подымается, соответственно и цены начинают расти, ведь это тоже косвенно ложиться на себестоимость продукции.

– Заводы держат не простые крестьяне, бензин тоже повышают не какие-то рядовые заправщики, когда ты поймешь все то, что я тебе рассказал, ты увидишь, цены создаем мы сами. Когда каждый из нас, не по отдельности, а весь народ в целом, поймет эту истину, государство больше не сможет диктовать нам цены. Цены станем формировать мы. Повысили они целый ряд вещей, не покупайте их. Высокие цены, не берите это, обойтись на самом деле можно без многого, конечный результат этого стоит.

– Это очень интересная идея, если подняли цены, или дорого, не покупай. Да, чем больше думаю, тем это логичнее становится. Только это должны делать все, чтобы не получилось, что из 20, 5 не берет, а остальные все подгребают.

– Да, это должны делать все, тогда будет результат.

Мы стали у моего поста и сели на мягкие кресла.

– Там Олег говорил мне мобильный номер у него взять, только он вчера мобилку забыл, можешь дать его номер, и свой?

– Конечно, – ответил Саня, доставая свой телефон, – ручка есть?