Текст книги "Англия изнутри: записки нелегала"

Автор книги: Александр Донец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 42 страниц)

– Хорошо, я тебе тогда перезвоню минут через 10.

Когда я перезвонил Паша мне снова повторил тоже самое:

– Саня, они его паспорт не получали, поэтому пусть смотрят там у себя, не знаю, почему они его там не нашли.

– Ладно, я ему передам об этом.

А на следующий день мне позвонила Яна, уже из Украины.

– Саша, ты можешь записать номер телефона?

– Да, говори.

Яна продиктовала номер.

– Созвонись с ним, зовут его Валера, он может помочь Саше.

– У него водафон?

– Кажется да.

Я позвонил по тому номеру, что мне дала Яна.

– Что с его паспортом? – спросил мужчина, когда я рассказал от кого я звоню и по какому поводу.

– Отдал его продлевать в хоум офис, а теперь они говорят, что его нет.

– Он сам его посылал в хоум офис?

– Нет, отдал людям, а те уже всем занимались.

– А что эти люди говорят?

– Сказали, что они его паспорт послали.

– Давно это было?

– Месяц, может чуть больше назад, я уже не помню.

– По идее он должен был уже получить паспорт.

– По идее да.

– Ну ладно, пусть они тогда еще раз проверят у себя, а потом если что будем думать. Слушай, а почему он не сделал ксерокопию паспорта? Сейчас бы заявил, что его потерял и все.

– Я не знаю, почему не сделал, я его тоже об этом спрашивал.

– И что он?

– Ничего, да и какая уже разница?

– Тоже так, ладно, это твой номер?

– Да.

– Зовут тебя как?

– Саня.

– Я тебе если что позвоню.

Я выключил телефон и хотел снова набрать Пашу, но мне сообщили, что денег на счету недостаточно. Я немного удивился, буквально вчера я только заряжал телефон. Проверив свой счет, я понял, что мой разговор с Валерой, полностью опустошил меня, значит Яна в который раз соврала, сказав, что у него водафон.

Я пошел в ближайший магазин и купил карточку на 10 фунтов, пополнив счет я передумал звонить Паше. Что толку от моего звонка? Пусть у Сани там что-то прояснится, а потом я позвоню Паше.

Когда я рассказал все Володе, тот меня успокоил:

– Саня, найдется его паспорт, ты думаешь, у них там нет бюрократии? Куда-то видно засунули и с первого раза не нашли, а теперь морозятся. День, два, все прояснится, и он также как все поедет домой. Я вот только одного не могу понять, почему к ним пристебалась полиция?

– Хороший вопрос, на который правду тебе никто не скажет. Ты и я здесь уже не первый месяц, полиция может пристебаться к тебе просто так? Нет, это не Украина, здесь чтобы полиция обратила на тебя внимание реально нужно постараться. Я точно не знаю, но мне кажется, что, либо Яна, как обычно выкинула что-то, либо кто-то из их компашки. Это было настолько дико, что полиция решила проверить их. Я тоже не верю в байку, что их милых и хороших просто так задержали. В Англии такого не бывает, они протупили и их арестовали, другого объяснения я этому не нахожу.

Мы отработали на следующий день на фабрике, когда мне позвонил Валера, звонок я его не слышал из-за шума, поэтому на ближайшем перерыве набрал его сам. Уже невольно думая, может и его замели?

– Саня, слушай, я тут попал, мне очень нужны деньги, ты не мог бы мне помочь?

– Сколько тебе надо?

– Саня, 400 фунтов.

– Валера, я здесь только месяц отработал на новом месте, 400 фунтов это все, что я смог заработать с начала года, если тебе отдам, сам буду без денег.

– Саня, блин, честно, как только смогу, ну от силы месяц, я тебе все отдам. Просто срочно нужны, а мне и занять не у кого, Ин не может, у него кредит и свободных денег нет, дома сам понимаешь, Лене бы кто помог. У меня только на тебя надежда, можешь выручить, извини, что снова обращаюсь, но полный облом.

– Тебе когда надо?

– Чем быстрее, тем лучше.

– Мне конечно проще на выходных.

– Саня, там уже будет поздно, пожалуйста, можешь завтра, или крайний срок после завтра.

– Валера, с работой могут быть головняки.

– Ну, постарайся, Саня, знаю, ты не раз мне помогал, я у тебя еще в долгу, но сейчас, пожалуйста.

– Ладно, завтра давай, если не смогу отпроситься, то послезавтра.

– Спасибо тебе Саня, спасибо большое.

– Все, давай, у меня перерыв заканчивается.

Сегодня мы закончили работу рано, и я сразу помчал в центр, но как оказалось, в нашем городке не было ни Вестерн Юниона, ни Моней грамма.

Вечером я обратился к Яну, прося выходной на завтра.

– Алекс, нет, не могу.

– Тогда послезавтра.

– Тем более Алекс, у нас очень большая загрузка в эти дни, давай через два дня, но не завтра и не послезавтра.

– Ян, я у тебя никогда еще ничего не просил, но мне надо завтра.

– Алекс, прошу, только не эти дни.

– Ян, мне надо.

Я не думал, что отпросится, для меня будет такая проблема. А вечером, уже перед сном Володя спросил меня:

– Ты что действительно собираешься занять, по сути, незнакомому человеку 400 фунтов?

– Да.

– Саня, я о тебе был лучшего мнения, это же очень большой риск, ты можешь не получить эти деньги.

– Ты знаешь, я, наверное, тебя удивлю, но если бы ты позвонил мне и попросил в долг денег, сказав, что тебе они необходимы, я бы тебе их занял.

– Серьезно?

– Володя, людям можно доверять, да у меня есть риск, что он отморозится и эти деньги мне не вернет, но если у него действительно беда и я могу помочь, в чем проблема?

– Я тебе честно скажу, я бы здесь не занял деньги никому, даже своему соседу с которым бы мы жили в Украине в одном доме.

– Я бы тебе занял, – повторил я.

Автобус довез меня до Нотингема, там я в течении часа блуждал по центру, но Моней грамма у них не было. С трудом я смог отыскать Вестерн Юнион и тогда послал Валере 400 фунтов, заплатив еще за комиссионный сбор, чтобы он получил ровно 400, а не за вычетом процентов.

Я позвонил Валере и сказал номер, по которому ему следовало получить деньги. Валера был счастлив и говорил, что через месяц он меня наберет, и я приеду к нему в гости, где поживу у него пару дней. А там, он и отдаст все то, что должен.

Уже когда я немного погулял по Нотингему, он позвонил мне снова и сказал, что они с Ином не могут получить деньги. Мы начали выяснять почему, наконец, трубку взял сам Ин и оказалось, что они пришли в контору Моней грамма, а надо было в Вестерн Юнион.

После того как они получили деньги, Валера больше не перезванивал.

Я вернулся домой и на следующий день вышел на работу.

В четверг мне позвонил Саня Пригоро вечером и сказал, что его переводят в тюрьму.

– Как?! Саня, требуй украинского посла, говори, что ты украинец.

– Саня у меня даже паспорта нет, какой посол? Он не станет со мной разговаривать. К тому же, мне нельзя украинского посла, понимаешь, нельзя, надо чтобы это было тихо, мне не нужен шум. Позвони Паше, узнай, кто посылал мой паспорт, когда они послали его, им почта должна дать бумагу, на ней написан номер, пусть они его отдадут, может, так мы сможем вычислить что мой паспорт там. Саня, сделай что-нибудь, ты мне дал его телефон, а теперь у меня эти проблемы.

– Ты все решал сам, не забывай об этом.

– Я знаю Саня, я не говорю, что ты виноват, но помоги мне, пожалуйста.

– Ладно.

Я снова набрал Пашу, и пока шли гудки, думал, почему Саня не хочет светиться перед украинским посольством, почему он так боится встречи с послом, может у него проблемы на Украине?

– Привет Паша, это Саня, хотел спросить, что там нового по поводу паспорта?

– Привет Саня, ничего нового сказать не могу, что, его так и не нашли в хоум офисе?

– Нет, я только что с ним разговаривал, он говорит, что можно взять бумагу, которую дают на почте, когда ты в хоум офис отсылаешь заказное письмо. Созвонись с ними, и пусть они тебе ее дадут, а если что, я приеду в Лондон и заберу ее.

– Я попробую Саня, но позвони мне завтра, вечером, договорились?

– Давай завтра вечером, – согласился я.

Но и завтра вечером меня Паша не обрадовал, он начал мне рассказывать, что эти пацаны бумагу эту не сохранили, мол, куда-то ее положили, а теперь найти не могут. Таких посылок, мол, у них много, а проблем подобных еще не было. Короче, они будут искать, может что-то найдут.

В субботу меня набрал Саня:

– Саня, у меня есть всего три минуты, здесь больше позвонить нельзя. Что там сказал Паша?

– Пока ничего, они ищут.

– Саня, – он выругался, – здесь жопа полная, это тюрьма, блин, здесь сидят убийцы, наркоманы, всякое отродье, я здесь один русскоязычный, сделай что-нибудь, ты не представляешь что это за мир вокруг меня!

– Саня, если бы это от меня зависело, то поверь, я бы сделал, я уже даже сказал им, что вы найдите эту бумагу, а я и в Лондон за ней поеду и найду способ передать ее в хоум офис.

– Саня, пожалуйста, здесь полный п… ц, не знаю, сколько здесь еще мне сидеть придется.

Связь резко оборвалась.

Я снова позвонил Паше, но его трубка не отвечала, я попробовал еще несколько раз, но его номер не работал, он был вне зоны досягаемости.

А в понедельник, уже по возвращению домой после работы, я включил телефон и услышал голосовую почту, говорили четко, с расстановкой, то есть, медленнее, чем обычно.

– Здравствуйте, меня зовут Дайв Райан, я иммиграционный офицер в деле Александра Пригоро. Алекс, не могли бы вы мне позвонить, когда у вас найдется время, обсудить некоторые возникшие у меня вопросы? Заранее спасибо, до свидания.

Я дал прослушать это Володе, тот был в реальном шоке.

– Выкинь нахрен эту карточку, Саня, иммиграционный офицер. Это же блин поехать мозгами можно, что ты ему скажешь? Выкинь чип и купи себе новый номер. Забей, это уже не смешно, пусть этот твой Пригоро разбирается с Пашей, они встречались, тот ему давал деньги. Ты при чем?

– Володя, но ты же видишь, все отмораживаются, никто не хочет помочь.

– Если он дурачок, то это его личные проблемы, ты отдаешь паспорт и не делаешь ксерокопию, тебе 15 пенсов жалко? Так сиди теперь на нарах и думай, какой ты дятел.

– Я позвоню ему.

– Кому?

– Дайву Райану.

– Ты че, совсем без головы родился?!

– Надо Володя, надо.

– Алло? – услышал я в трубке голос.

– Здравствуйте, это Дайв Райан?

– Да, здравствуйте.

– Меня зовут Алекс, я по поводу дела Александра Пригоро.

– Да, спасибо что позвонили, не могли бы вы мне рассказать, что произошло?

– Один мой знакомый взял паспорт Пригоро чтобы продлить ему визу, студенческую. Алекс отдал ему свой паспорт и тот должен был заняться этим вопросом.

– А этот человек родственник Пригоро?

– Нет, он мой знакомый.

– А вы его, откуда знаете?

– Мы работали две недели вместе.

– Получается, вы его тоже не знаете хорошо?

– Нет, хорошо не знаю.

– И он отдал свой паспорт какому-то человеку, чтобы тот продлил визу?

– Да.

– Причем Пригоро сказал, что тот еще за это взял деньги?

– Да.

– Послушайте, но как он мог отдать свой паспорт, в чужой стране, совершенно незнакомому человеку, да еще заплатить за это?!

– У нас это нормально Дайв.

– Но это ужасно, Алекс, ведь это просто слова, я понимаю, что это могло иметь место, но к делу я это не пришью. Паспорта его в Лондонском хоум офисе нет, ксерокопии его паспорта нет. Он может просидеть год в тюрьме, пока мы не выясним, кто он. Ты можешь дать мне телефон того человека, который продлевал его визу, как вы это называете?

– К сожалению, его номер уже два дня выключен, я тоже не могу ему дозвониться.

– Все намного хуже, чем я себе представлял, ты отдавал паспорт Пригоро тому человеку?

– Нет, он сам, в Лондоне, а что теперь?

– Я не знаю, но пока мы не получим о нем каких-либо данных, он будет сидеть в тюрьме, а потом будет суд и ему вынесут приговор. Все то, о чем мы с тобой говорим лишь слова, для суда они не будут иметь значение.

– Я понимаю.

– Ладно Алекс, пока у меня к тебе вопросов больше нет, до свиданья.

– До свиданья.

Ответил я и положил трубку.

Дня через три мне позвонил Паша по новому номеру и сказал, что прежний телефон потерял. На мой вопрос он пока ничего вразумительного сообщить не мог, те, мол, все ищут, но пока безрезультатно.

А в четверг позвонила Яна:

– Привет Саша, это Яна.

– Привет, – сказал я, – ты откуда звонишь?

– Я в Сумах, у Сашиных друзей, пока живу у них.

– А домой, что не поехала?

– Нет, надо решить проблему с Сашей, а потом поеду, мои еще не знают, что я уже в Украине.

– Круто ты забурилась.

– Да, Саша тут есть одна проблема.

– Какая?

– У Сани тут очень влиятельные знакомые, эсбэушники, менты, бандиты, они говорят, что раз ты его свел с Пашей, значит, тоже должен отвечать. Мол, если ты не поможешь, то они приедут к тебе, разбираться.

– Куда приедут?

– В Донецк, к твоим родителям.

– А, они далеко от тебя, эти крутые?

– Тихо, я в соседней комнате, чтобы они не слышали.

– Пусть слышат, дай хоть одному из них трубку, я им сейчас расскажу, куда надо ехать и зачем!

– Саша, не кипишуй, они пока это только говорят.

– Ты мне дай хоть одного из них, пусть они мне это скажут.

– Саша, пусть все идет как есть, я им говорю, что ты помогаешь, как можешь, я тебе еще позвоню.

Связь резко оборвалась.

Следующий звонок раздался на выходных, меня набрала Яна.

– Привет Саша, я тебе скажу свой номер, а ты можешь мне перезвонить, пожалуйста, а то ты же знаешь какая здесь дорогая связь?

Я только приготовил себе обед в огромной тарелке и собирался начать есть, когда меня оторвали от трапезы.

– Диктуй, – я записал номер.

Вытащив из карманов брюк карточку бананас, я набрал номер.

– Спасибо что позвонил, – сказала Яна, – Саша, я вот по какому вопросу, тут люди хотят разбираться с Пашей, он это закрутил, поэтому он должен помогать, но, похоже, он ничего не делает. Ты можешь дать его телефон?

– Могу, – ответил я.

– Дай, пожалуйста.

Я продиктовал ей номер Паши.

– Все, спасибо, Саша не звонил?

– Нет, пока.

– Ладно, Саша, спасибо пока.

– Давай.

Я некоторое время посидел на кровати, а потом набрал Пашу.

– Привет, время есть? – спросил я.

– Привет, есть, только давай быстрее, я на работе.

– Паша, тут у меня твой телефон попросили, Сани Пригоро друзья, хотели с тобой поговорить.

– Саня, не давай никому мой телефон.

Знал бы ты, что я его уже дал, – подумал я, но в трубку произнес:

– Да, ладно, позвонят они тебе, объяснишь им ситуацию.

– Саня, мне нечего им объяснять, я ничего не знаю, я звоню тем людям, которые делали визу, а они отмораживаются, говорят, посылали паспорт в хоум офис, пусть там разбираются. Я бы рад помочь, но ничего не могу сделать, Саня, пусть он там сам выкарабкивается, я не знаю что делать, я здесь ничем ему помочь не могу. Да, я брал паспорт, деньги за это, но Саня, я не могу ручаться здесь за всех. Люди говорят мне, что послали его паспорт, я им верю, может хоум офис врет, может они, я не знаю Саня.

Он замолчал, я тоже ничего не говорил.

– Саня, я тогда тебя выручил, в Лондоне, помнишь?

– Помню.

– Я не взял с тебя денег, устроил на работу, не забывай об этом, если я могу помочь людям, я помогаю, но сейчас я не могу сделать твоему Пригоро ничего, ничем не могу ему помочь. Не давай мой телефон, скажи, что ты его не знаешь. Я тебе помог тогда, помог с визой, Саня, какие у тебя еще вопросы?

– Никаких.

– Тогда пока, – связь оборвалась.

Я с минуту просидел, глядя в пол, потом снова набрал Яну.

– Алло? – услышал я ее голос.

– Это опять я, – сказал я, – Яна, я тут так прикинул, не звони Паше.

– Почему?

– Я разговаривал с ним, он все равно ничем не может помочь, он просил не давать его телефон, сказал, что эти люди, которые делали визу, отмораживаются, винят в этом хоум офис.

– А вот как? Ну, хорошо Саша, я все поняла.

Володя, который все это время присутствовал в комнате и за это время уже успел поесть, спросил:

– Ну что?

– Не знаю, – ответил я.

После этого звонка прошло где-то дней десять. За это время я кое-что понял и с Валерой, его телефон не отвечал, он больше мне не звонил. Видимо, после получения моих денег он просто выкинул телефон и за долг мгновенно забыл, поскольку обещал позвонить на днях. Но после этого на днях прошло уже недели 3.

Володя попытался меня успокоить, мол, жалко, конечно столько денег потерять, но ты все равно ничего уже не изменишь.

– Я сам виноват, – ответил тогда я, – Володя, небо давало мне столько намеков, знаков. Сперва не оказалось ни одного офиса Моней грамма или Вестерн Юниона в нашем городе. Потом Ян слезно умолял меня не брать выходные именно в эти 2 дня. В Нотингеме я блуждал несколько часов, пока, наконец, нашел контору Вестерн Юниона, мимо которой я проходил раз 10, затем, когда я уже перечислил деньги, Валера не мог их получить, поскольку пошел в офис Моней грамма. Даже в самый последний момент мне говорили, откажись от этой операции, забери деньги, потеряй процент, но сохрани свои деньги. Я сам виноват, я был дураком, это надо признать. Человек, который не слушает знаки, тупица, я им оказался. Виноват в этой ситуации только я.

– И ты оставишь все это так?

– Я верю, что в жизни все повторяется, верю в то, что жизнь изменчива, может, наступит момент, а я уверен, что он наступит, когда я приду к Валере и скажу, ты должен мне, поэтому выполни то, о чем я прошу.

– Он не сделает это.

– Если нас сведут обстоятельства, думаю, он поможет мне.

А вечером раздался телефонный звонок, я был на улице.

– Привет Саня, – услышал я в трубке голос Пригоро.

– Привет.

– Саня, там до меня дошла информация, что ты поимел с меня деньги за то, что Паша делал мне визу. Поэтому тебе надо помимо всего прочего эти деньги отдать, да еще с процентами.

– Не понял – сказал я, подумав, не бредит ли он там, может в тюрьме времени много, всякие глупости могут показаться реальностью.

– Не морочь мне голову, я все знаю, Паша заплатил тебе из тех денег, что ему дал я.

– Да мы с ним даже и не виделись, – ответил я на это.

– Передать деньги это не проблема, видится для этого не обязательно.

– Знаешь в чем твоя проблема Саша, – ответил я, теперь поняв, откуда веет ветер, – ты слушаешь одну еврейскую дуру, которая запудрила тебе мозги. Будь я таким падким до денег, хрен бы люди получили свой заработок в том объеме, который я им отдал…

– Короче, у меня мало времени, – перебил он меня, – значит, для начала ты отдаешь все деньги, если не хочешь проблем, иначе мои пацаны найдут твоих родителей в Донецке и тогда с ними будет совсем другой разговор, они…

– Так, а теперь ты послушай меня, – перебил я его, – ты решил, что я помогаю тебе, потому что я боюсь тебя, или твоих пацанов?

– Конечно и…

– Тогда запомни, – перебил я его второй раз, – с этого момента, ты можешь мне вообще не звонить, даже если мне нужно будет просто встать и это тебе поможет, я этого не сделаю. Помощи от меня ты больше не получишь никакой, это первое. Второе, этот номер еще какое-то время будет работать и твои пацаны могут созвониться со мной, чтобы назначить место встречи, только не дай бог, при этом они не приедут. Наконец третье, передай этой тупой дуре Яне, что ей нужно пролечится, причем как можно скорее…

– Хватит, значит, ты не хочешь мне платить?

– Ты не понял ничего из того, что я сказал? Тебе повторить?!

– Тогда до встречи.

– До встречи, – я положил трубку в карман.

Немного пройдясь по улице, я вернулся в дом и зашел к себе в комнату.

– Что случилось? – спросил Володя, видя мое настроение.

Я ему рассказал наш разговор, Володя в ответ только улыбнулся.

– И сколько ты потратил на телефонные разговоры, чтобы решить вопросы этого Пригоро?

– Фунтов 20, – ответил я после небольшой паузы, – я вообще-то точно не считал.

– А я честно сказать все ждал, когда же он тебе это скажет?

– Что скажет?

– За деньги, Саня, ну если откровенно, не знай я истории с Валерой, что ты звонил иммиграционному офицеру, я бы тоже считал как он, понимаешь, не ведет себя здесь так никто. Ты помогаешь людям просто так, а здесь так никто не делает, если ты помогаешь Пригоро, значит, ты тоже брал деньги.

– Но это глупо так думать.

– Нет, глупо думать иначе.

– Володя, он попал в беду, телефон дал я, кто бы еще мог ему помочь?

– Ну и что помог? В итоге он же тебя и обвинил, что ты виноват, да еще теперь и денег от тебя требует, угрожает. Ты не боишься кстати? Сумские наедут на Донецких!

– Донецк Сумм не боиться, тем более, когда Донецк прав. К тому же, я должен бояться чего? Ты представляешь себе эту стрелку, мне хотелось бы посмотреть кого они возьмут с собой. Привет пацаны, мы тут приехали на разборку, нам одна молодая еврейка нашептала, что ваш Саня тут деньги взял за продление визы. Может они еще Пашу с собой прихватят? Так тому нечего будет сказать в отношении меня.

– Я знаю Саня, просто с какими же тебе приходилось сталкиваться тупыми людьми, у нас женщина была бы поумнее их.

– Неприятно это все так, надо мне выходной взять, хочу вырваться куда-нибудь, подальше отсюда, может в Лондон?

– Зачем?

– Не знаю, развеюсь, пройдусь, такой осадок, честно сказать, от всего этого, Валера подставил, а тут еще этот дурачок обвинил. Мне по боку, я ничего не брал и любому это скажу, но неприятно.

– Если станет легче, развейся, – кивнул Володя.

У Яна я отпросился на послезавтра, я попросил два дня, хотел съездить в Лондон, а на следующий день тупо отлежаться.

В Лондон я приехал часов в 10–00, побродил по центру, посетил пару выставок, музеи. Был в аквапарке, там мне запомнилась одна деталь. Это был открытый бассейн с водой, в котором плавали небольшие рыбки. Прямо на одном из бортов бассейна лежала табличка, на которой было написано: «Пожалуйста, даже если вы поймали рыбу, не оставляйте ее без воды».

Я невольно улыбнулся когда прочитал написанное, в этом была вся Англия. В Украине думаю, надпись звучала бы примерно так: «если ты поймал рыбу и она умерла, штраф 100 000 грн! Если ты засунул руку в аквариум, штраф 10 000 грн!»

В течении всего дня мысли возвращались к нашим людям, после случившегося я начал по-другому относится к слову помощь. Я дал телефон Стаса украинским студентам, доброе дело закончилось плохими последствиями, занял Валере деньги и мой друг исчез из моей жизни, наконец, дал номер Паши Сане Пригоро, а когда он попал в хоум офис я попытался ему помочь и в итоге он обвинил меня в том, что я поимел его на деньги.

Я помогал здесь многим, всем кто просил, но не всегда эта помощь приносила благо людям. А в некоторых случаях даже им вредила, получалось, не будь меня, или промолчи я в той, или иной ситуации, и многое из того что было, не случилось бы. Люди сами бы нашли свой путь в этой стране.

Я не занимался самобичеванием и попыткой оправдаться, я не жалел о том, что было сделано, поскольку глупо пилить опилки. Прошлое я все равно вернуть не мог, так что по этому поводу жалеть? Просто теперь я осторожнее стал относиться к слову помощь, я понял, что не всегда она нужна людям, даже если они ее и просят. Что иногда проще промолчать и сказать, что да, у меня есть знакомые, которые этим занимаются, я звонил им, но они теперь это уже не делают.

Прожив здесь какое-то время, я начал больше понимать, почему наши люди не помогают в Англии. Почему все предпочитают отмораживаться и делать вид, что тебя не слышат, а до твоих проблем им вообще нет дела, справляйся сам. Не думаю, что многие прошли через мой опыт, понятно, что это больше идет от их натуры, я поднялся, а на других мне плевать, я знаю, но вам не скажу, вдруг у вас получится все даже лучше, чем у меня. Но в любом случае, получалось, что их стратегия жизни была мудрее, чем моя. Они проходили мимо и не цеплялись за другие судьбы, не вмешивались в их жизнь, а люди все равно находили выход.

Так чего я добился в итоге, помог им? Нет. Сделал их жизнь проще? Нет.

Когда внутри идет борьба, это не всегда хорошо. Одна моя часть говорила, забей на этих людей, что толку от того, что ты хотел помочь?! Не лучше ли тебе было бы, если бы ты был как все, хочешь, чтобы я помог с трудоустройством? Плати, хочешь, что бы я сделал это, плати. За все здесь нужно платить и нечего читать мне мораль. От вас все равно и спасибо не всегда добьешься, а еще обвините, что я не сделал то, или это. А так, говорите что хотите, зато в кармане будет звон монет и шелест купюр. Как говорится отвечать, так хоть знать за что.

А другая часть бунтовалась. Ну и что теперь, что Валера оказался уродом, но ведь ты тоже был виноват, тебе давали знаки, но ты не послушал. Что с того, что Пригоро оказался дураком, но если честно, разве ты этого не знал раньше? Да, ты дал телефон украинцам, но зато они все заработали, все, в том числе и их девушки, пусть парней депортировали, но признай, останься они все в Лондоне, таких денег они бы не увидели. Заработали бы, но не столько, да и кто знает, что было бы здесь, в Лондоне, где от депортации не застрахован ни один нелегал. Ты помог десяткам людей, действительно сделал все, что мог, не прося ничего взамен. Даже от ошибок тебя предостерегли, но с Валерой ты не послушал, а что касается Пригоро, то это его дорога, которую он выбрал, он разговаривал с Пашей и сам принимал решение, теперь пусть он сам и идет по выбранному пути.

Не обманывай себя, натуру не изменишь, можно навесить на себя кучу масок, но они не скроют истинную сущность, это все равно будешь не ты. Действуй так, как и раньше, потому что именно в этом ты и есть. Дуб вырывает с корнем под действием ветра, ива наклоняется и подымается вновь, вода расплескивается от удара, но в следующее мгновение она принимает прежнюю форму, облака плывут по небу, но не оставляют на нем следа. Ты стал мудрее в чем-то, осторожнее, тебе нанесли удар, но в который раз он пройдет мимо и не оставит следа. Они хотят, чтобы ты стал другим, но другой, это не ты. Оставайся тем, кто ты есть. Конфликт внутри тебя между двумя мыслями это обман, потому что изначально ты един, ты, это не твои мысли и наслоения воспитания. Когда ты един в себе, то понимаешь, что конфликта быть не может, потому что любой конфликт это сравнение между тем, что есть, и тем, что ты хотел бы иметь, но, когда, я, замолкает, места для конфликта нет.

Вечером я сел в автобус и поехал обратно, настроение действительно стало лучше, и я уже даже задумался, а надо ли было брать выходной на завтра? Когда я вошел в дом, все уже спали, было начало двенадцатого ночи, и я хотел быстро подняться к себе, когда остановился возле щита распределения работы. Щит придумал Ян, это было его ноу-хау, чтобы как-то объяснить перед Кайлом покупку компьютера, он говорил каждому, куда ему идти на работу, но еще печатал это на листах и клеил на щит.

К моему удивлению на завтра я был поставлен на работу.

«Как хорошо, что я остановился, – подумал я, поднимаясь наверх, – а то завтра бы пришлось собираться на работу очень быстро».

Я зашел в комнату, сходил в ванну, потом вернулся и, не включая света, лег в кровать.

– Как съездил? – услышал я голос Володи.

– Нормально, я тебя разбудил?

– Нет, я только лег, Валеру встретил?

– Нет, конечно, полазил по городу, посмотрел музеи, рыбок пофотографировал, фотки проявлю, покажу.

– Жаль, я думал, что ты поехал на встречу с Валерой.

– Да забудь ты за эти деньги, – сказал я, – урок мной получен, а что еще надо?

– Да, ты странный человек, если бы у меня такое случилось, я бы не знаю что делал, нервничал, ругался, не представляю даже, а ты так спокойно говоришь об этом, да ладно. Валера тебя всадил на 500 фунтов, а ты поехал в Лондон рыбок фотографировать.

– Если ты не можешь в данный момент ничего изменить, зачем тебе беспокоится по этому поводу? Настанет момент, тогда и действуй, а сейчас просто плыви по течению.

– Не, я так не могу, я не хочу ничего давать и тем более не хочу ничего терять.

С Володей мы старались каждые выходные куда-то ездить. Не скажу, что Володя сразу согласился, когда я это предложил. Первоначально он был против.

– Майк, – сказал он, так говорили англичане, когда обращались к незнакомцам, мы в шутку тоже так иногда называли друг друга, – мы здесь чтобы зарабатывать, а не ездить по городам и смотреть на их достопримечательности. Мы работники, а не туристы.

– Володя, а может это твой единственный шанс пожить в этой стране. Может, ты уже никогда в жизни сюда не вернешься, да, ты потратишь на 20 фунтов в неделю больше, чем остальные, но зато ты будешь знать и увидишь то, что другие никогда не узнают и никогда не увидят. Я тебя не убеждаю, поедешь ты со мной, или нет, дело твое, я поеду все равно, один, или с тобой.

– Ну, хорошо, – кивнул Володя, – один раз я с тобой поеду.

Но после первого же раза он захотел еще. Мы поехали в Линкольн, погуляли по городу, выпили в пабе пиво, осмотрели этот небольшой по рамкам Украины городок и поехали под вечер обратно.

Володе очень понравилось, как он сказал, в Англии он так еще не отдыхал. Чтобы не просить постоянно кого-то нас щелкать, мы для себя решили так, один кадр делаю я, фотографируя его, один он, фотографируя меня. Соответственно потом проще с проявкой, в Англии сделать 36 кадров стоило 4 фунта, то есть грубо 12 пенсов кадр, но если потом делать дополнительные фото из пленки, то кадр мог уже стоить около 50 пенсов. Поэтому нам проще и дешевле было покупать пленку на двоих, фотографироваться, а потом при проявке каждый забирал свои фотографии.

Бывало, мы делали паузу и никуда не ехали на выходных, тогда вечером в субботу мы обязательно занимались так называемой дегустацией. Мы шли в супермаркет и выбирали по бутылке вина.

За тот период мы попробовали различные сорта из Франции, Германии, Италии, Чили, Южной Африки. Самое интересное, что по вкусу, их трудно было различить. Если сравнивать с Украинскими аналогами, то все они напоминали больше сухие наши вина, типа Кадарки, Тамянки. Крепленых вин, вроде крымских, мы так там и не смогли обнаружить. Возможно, это было связано с ценой, мы не покупали очень дорогие вина, обычные, вина для среднего класса, так сказать.

Во время пития мы конечно же разговаривали и поскольку наш подход к одним и тем же вопросам был диаметрально противоположным, то мы часто спорилии. Он был сторонником того, что государство не должно принимать никакого участия в жизни человека. Человек должен был сам зарабатывать себе на жизнь, если ему плохо в своей стране, то езжай в другую, работай там.

– Наши люди все уезжают, мужчины, женщины, даже пожилые люди. В моем доме было 16 молодых, из них только 2 осталось, да и то, это пока они документы сделают и смогут уехать.

– И что в этом хорошего?

– А что плохого?

– Ты специалист, ты закончил высшее учебное заведение, и ты работаешь на фабрике, как любой англичанин даже школьного возраста. Это, по-твоему, нормально?

– Я в отличие от тебя, не считаю, что мне страна что-то должна, что если я закончил университет, то я должен быть обязательно трудоустроен. Да, я мог пойти работать на 150 гривень в месяц, но меня это не устраивает, а больше мне моя страна дать не может. Поэтому я ищу место, где я смогу заработать столько, сколько мне хватит. Что делают ваши шахтеры, когда им не платят зарплату? Или водку пьют дома и бьют своих жен, потому что на большее у них мужества нет, или едут в Киев, стучать касками по асфальту, только я знаю, что они бы сами туда не поехали. Ты ведь знаешь, почему они едут в Киев, и кто их посылает, знаешь?